Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Намекает, что спокойно говорить не даст, – и не подумала молчать айтишница. – Будет топтаться рядом с нами и растопыривать мохнатые уши, прикрываясь процессуальной необходимостью.
– К сожалению, у него есть основания, Уэки-сан, – мудро и по-взрослому улыбнулся подошедший костюм. – Но у нас нет секретов от прокуратуры, – вторая фраза была сказана громче и прямо адресовывалась чиновнику юстиции.
Хину среагировала мгновенно – махнула рукой, подзывая Моэко:
– Моя лучшая подруга нам не помешает? – «юрист» вслух не прозвучало.
– Мне нет, против вашего адвоката никто не возражает, – твёрдо открестился контрразведчик. – Тем более что я не к вам сейчас подошёл, Хьюга-сан. При всём уважении.
– Неужели ко мне? – айтишница изобразила известную героиню аниме, восторженно выпучив глаза.
– И не к вам, – деликатная улыбка армейца стала шире. – Решетников-сан, как вы смотрите на импровизированное совещание прямо на ходу? Позволите побеседовать с вами?
– «Ну разве вам можно в чём-то отказать?» – без паузы развеселился Такидзиро.
Жизнерадостное гигиканье двоих следующую пару секунд, во-первых, ещё больше напрягало и без того взъерошенного прокурора. Во-вторых чувствовался некий остальным неясный контекст.
– Вы не имеете права удалять сотрудника прокуратуры с любого процессуального эпизода, с любого процессуального действия! – утративший гротескным образом ассистентку работник юстиции враждебно наехал на контрразведчика.
Тот в силу профессиональной заточки собирался в ответ сгладить углы, по крайней мере на людях, однако Уэки предсказуемо успела первой:
– А кто вас гонит? Прокурор-сан, вы так окрысились на хорошего человека, будто вам хоть слово против сказали! Из разряда того, что пойманным на горячем коррупционерам в приличном обществе не место!
Кондо возмущённо вскинулся, однако айтишницу несло, она не дала ему и слова вставить:
– Пф-ф-ф, стойте себе рядом молча сколько угодно! Кто вас откуда и куда гонит? Не сочиняйте, чтобы привлечь внимание красивых женщин, как пятилетний!
– Что вы себе позволяете⁈
– Не изображайте, – отмахнулась Ута. – Хорошую мину при плохой игре. Вашей тупой ассистентки с гарнитуром за стошку баксами, как говорит Решетников-сан, больше нет – вот вы на наши зады и вытаращились. Кстати, вас в харрасменте на работе давно не обвиняли? – её глаза смотрели холодно. – Деньги у меня есть, права знаю, адвокаты хорошие. Хотите, вас с этого дела сама за четверть часа сниму?
Повисла неловкая пауза.
– На нары, может, и не отправлю, но из прокуратуры вылетите как пробка из нагретой бутылки МОЭТ-ШАНДОН, – топ-менеджер между делом демонстрировала, что в кресле протирает обивку не зря.
– «Атмосфера так и лучилась взаимной приязнью», – тихо заметил Решетников. – Кстати, прикольное шампанское. Больше двадцати тысяч йен за бутылку. – Он застенчиво потёр затылок. – Красиво жить не запретишь.
После этой фразы они с костюмом ржали уже половину минуты. Отсмеявшись, армейский понизил голос:
– Могу поинтересоваться вашим комментарием? – он махнул рукой в сторону коллеги, объясняющего криминалистам что-то про разнос амплитуд и коридор частот. – Исходя из вводных, вы считаете, след тянется из Пекина?
* * *
– … Таким образом, лично для меня китайский след очевиден, – вздохнул логист.
– Видели бы вы лица китайцев в Пекине, – заметила айтишница на правах участницы событий. – Они-то были полностью уверены, что ситуация под контролем, когда только прибыли. Физиономии людей, привыкших к безграничной власти и полной безнаказанности. А тут – аккредитованный японский дипломат вместе с непонятным типом, одетым в форму токкотай времён той самой войны.
– В каком смысле непонятный тип?
– Ну-у, Такидзиро-кун всё же местами не всегда похож на чистокровного японца, – пояснила Уэки. – Когда сосредоточено ведёт серьёзные беседы, у него нет-нет да и брови поднимаются – соответственно, глаза шире. Веко у него не чисто азиатское, если присмотреться, – Ута без затей ткнула пальцем в левый глаз Решетникова.
Тот еле успел отшатнуться.
– Опять же, цвет шевелюры.
– Не забалтывай серьёзного человека, – пробормотал логист.
– А я по делу говорю. Ты же там первым номером работал, со стороны не видел. Твой нетривиальный имидж в Пекине только подлил масла в огонь – смотрелось, будто японцы устроили гротеск и над местными снова издеваются. – Айтишница чуть подумала и добавила. – Хотя, в принципе, так оно и было: в не самой свободной стране, в самом большом мегаполисе, столица – а тут из-под носа государственной службы уводят фигуранта, которого та самая государственная служба приехала принимать после тюряги. Не знаю, что это как не пощёчина.
Контрразведчик внимательно слушал каждое слово.
– Представляете атмосферу, армеец-сан?
– Да, Уэки-сан. Пожалуйста, продолжайте.
– Это было их эпическое фиаско, – припечатала глава IT. – Если б меня попросили проиллюстрировать, я бы сказала, что отправила своего сотрудника на нижние этажи с плёвой задачей – какую-нибудь простую приложуху переустановить. В той же логистике. Не удалённо потому, что многие компьютеры у них офлайн.
– И?
– А пошедший туда чел мало того что за день ничего не сделал, так ещё и какие-нибудь нужные массивы снёс безвозвратно. В том числе по сетке, пха-ха-ха. Представляете, как у той службы должно подгорать желание реабилитироваться?
– Лица были красноречивыми, не поспоришь, – согласился Решетников, что-то припомнив. – Однако есть тонкость, даже две. Конкретно по той структуре: полномочия на действия зарубежом у них отсутствуют, санкция наверняка пришла с более высокого уровня.
Костюм внимательно слушал.
– Круг персон, которых упомянутая структура обслуживает, донельзя ограничен, – продолжил метис. – Есть мнение, что кто-то из верхних пользователей счёл: пощёчина нанесена ему лично. Отсюда и нынешний радикализм, – Такидзиро многозначительно покосился на отправивший троих в кому девайс. – Так сказать, личное послание конкретному человеку. Не только пославшей его стране.
– В такой форме? – контрразведчик не спорил, не дискутировал, уточнял. – Вам?
– Там работать умеют. Что Хьюга-сан мне не чужая, в Пекине наверняка не секрет и обо мне всё выведено уже до деталей – до чего смогли докопаться. Других объяснений не имею. Если добавить наши пертурбации в Йокогаме, то месседж яснее не бывает. Ну и связанные мотивы никто не отменяет – двух птичек одним выстрелом. Или даже трёх.
– Я вижу ваш подстрочник, но всё же просил бы конкретизировать, – деликатно извинился костюм.
– Месть любой ценой. От структуры структуре, тем её значимым единицам, которые они видят со своей стороны. Акция-заявление – невербальный эмоциональный ответ на вчерашний день. Прозвон готовности дублирующей агентурной сети на острой, но непринципиальной задаче. Заявление нам, менеджменту будущего проекта – с учётом личности основного фигуранта. Вам знакома концепция «Немедленно верните нашего крепостного назад»?
– Можно детали?
– Ван – гений.
Китайский учёный услышал своё имя, махнул от стены рукой и что-то сказал по-китайски. Затем обратно вернулся к чтению в смартфоне.
– Ван равно наш очень крупный и крутой бизнес-проект. – Продолжил метис. – Который мы реализуем на миллиарды йен уже в течение двух кварталов. Простите, пока не могу сказать подробности.
– Не претендуем, – обозначил армейский.
– Я уверен, что все мои личные связи в Японии для Тяньаньмэнь уже как на ладони. Хьюга Хину-сан – моё близкое и очень уязвимое звено. Вот по ней и прилетело первой, наверняка с учётом их оперативных возможностей у нас.
– Не Миёси Моэко? – ко второму контуразведчику присоединился первый. – Простите за вторжение в ваш приват, но я сейчас по работе. Не из любопытства спрашиваю.
– Я понимаю. Убит рядовой исполнитель, пытаетесь вычислить будущую политику пославшей его структуры.
– Точно.
– На ваш вопрос… – Решетников поперхнулся следующей фразой.
Потому что Моэко расчётливо качнула в воздухе деталями анатомии, подошла вплотную и повисла на свободном мужском плече:
– Одно другого не исключает. У нашего гения прикладной коммуникации несколько слабых мест. Я тоже в их числе, но у меня нет бассейна за миллиард и есть влиятельный именно на каком нужно поприще папа, – простенькая улыбка.
– Миёси Мая, – с нечитаемыми эмоциями кивнул армейский. – Логично. Хм.
– Эх, всё надо говорить самой, – делано шмыгнула носом Уэки. – Меня можете тоже в этот список занести – в Пекине я вообще участница событий и жила в одном номере. Китайцы в курсе. Всё видела своими глазами. Такидзиро-кун ту операцию по доставке сюда учёного, – тычок большим пальцем через плечо, – сам и разработал, и вывез. Я же рядом стояла. И в прямом, и в переносном. Всё время.
– А МИД? Атташе Огихара же тоже участвовал?
– Даити-кун был на подхвате, – махнула ладошкой айтишница. – Дипломатический иммунитет, посольские номера на машине, возможность безнаказанно делать что угодно, включая доставку беглеца в аэропорт со скоростью звука – мы даже на красный свет светофора не везде останавливались. Потому что бело-чёрные номера. Полиция не имеет права тормозить.
– Огихара Даити, кстати, уже отозван из Пекина по срочному протоколу, – нейтрально заметил логист.
– У вас есть прямой контакт⁈ Мы можем с ним побеседовать⁈
– Да. Конкретно сейчас он не спит, живёт неподалёку, – светловолосый щёлкнул ногтем по смартфону в нагрудном кармане.
Прокурор переводил тяжёлый взгляд с одного собеседника на другого и ничего не говорил.
– Последний нюанс. Я могу спросить о ваших источниках на тему упомянутой пекинской организации, Решетников-сан?
Такидзиро наклонился и что-то прошептал в ухо костюму. Затем сказал чуть громче:
– Насколько понимаю, ваша помощь будет прямо запрошена. Сразу по его прибытии в японскую юрисдикцию.
– Что вы сказали? – Кондо требовательно подступил к светловолосому. – Требую немедленно сказать, что вы только что сообщили!
Между мужчинами мягко ввинтилась адвокат:
– Прокурор-сан, у вас нет таких полномочий. Аналитический Департамент МИД как держатель и заказчик операции вашу Прокуратуру в числе согласованных контактов не указал. Пишите письменный запрос через Генералку.
– Э-э-э⁈
– МИД имеет право ограничивать допуск к своей информации, в том числе, вашему ведомству – Закон о государственной тайне и ведомственных компетенциях. – Адвокат даже не моргала.
– А вы к этому каким местом⁈ – Кондо не успевал за мыслями.
– «Закон о защите специально предоставляемых секретов». Эдогава-кай прямо является контрактной стороной в рамках шестой статьи. Говорю же, письменно запрос в МИД через Генеральную Прокуратуру.
– Да всё равно отфутболят, – второй армеец неожиданно занял сторону негласного конфликта открыто. – Департамент Информации МИД зарубежной агентурой рисковать не будет, – поклон прокурору. – Раз есть доказанные обвинения в предвзятости и коррупции.
– Ещё не доказанные!
– Дока-ажут, – лениво зевнул контрразведчик. – Дело техники. Это же не слиток без номера, а уникальный именной сет. Даже я знаю, кому его дарили, – он оживился.
Глава 10
– Могу поинтересоваться, отчего такой интерес к сугубо техническим деталям? – вежливо спросила Хину, набрасывая поверх купальника стандартный махровый халат «Атлетики» – последний принесла Моэко, поскольку людей в бассейне здорово прибавилось.
– Нам нужно оценить уровень структуры, стоявшей за проникновением к вам. Со всем уважением к коллегам и смежникам, – поклон в сторону, – своими глазами. Не чужими.
– На предмет чего?
– Государство или всё-таки частная инициатива очень продвинутых, но НЕ государственных организаций. – Доброжелательно ответил капитан из прибывшей на вызов группы Центрального оперативного полка. – А что, есть проблемы? Вы не можете разглашать без письменной санкции в соответствии с лицензионными требованиями? Пойму любой ответ, ваш бассейн – тоже стратегический объект. Нужно – оформлю запрос как полагается, если информация классифицированная.
– От вас точно не секрет, – покачала головой спортсменка. – Особенно после случившегося, – она хлопнула по ближайшей кафельной стенке.
– Благодарю, – тридцатипятилетний крепыш в форме явно являлся коллегой костюмов, прибывших ранее – читалось и между строк, и по тону их общения друг с другом, и ещё по кое-каким деталям. – Хьюга-сан, в какой форме вы позволите глубже ознакомиться с системой безопасности спорткомплекса? – дальше извиняющимся тоном. – Необходимо понять мне самому и лично, каким образом периметр был прорван технически. Какая рабочая конфигурация была активна на момент сработки той аппаратуры. Каким образом оснащённый подобным образом персонаж, – кивок на китайский ящик, – прошёл весь небоскрёб сквозь людей Эдогава-кай снизу доверху, но споткнулся о бесконечно гражданскую хозяйку бассейна со спутником.
– Глушилка – не аргумент в сторону государства? – деликатно врезался Решетников, указывая на злополучный прибор, с которого всё началось. – Не аргумент, что это никак не частная инициатива?
– В вашей бывшей структуре – аргумент, у нас – нет, – вежливо качнулся вперёд-назад капитан. – Вы истолковываете как угрозу всё, что может быть истолковано как угроза. Ведомственная специфика. Нам же для рапорта наверх нужны материальные доказательства именно государственного присутствия.
– Согласен…
– Могу проводить на технический подэтаж, – предложила Хину. – Основной и резервный пункты управления там.
Прокурор Кондо по приезде непосредственно военных был ими решительно и безальтернативно мобилизован – армия разбрелась по углам и совместно с прокуратурой оформляла даже материал, из которого выполнены стены здания.
Бросая в сторону беседующих на противоположной стороне бассейна тоскливые взгляды, чин юстиции сейчас никак не мог присоединиться, хотя и очень хотел – плотно общался сразу с четырьмя военными и конца их общению по объективным причинам не предвиделось.
– Не нужно на подэтаж, – капитан опередил коллегу в штатском, затеявшего раскрывать рот. – Давайте задам вопросы тут? Или вы уже всё оформили? – он повернулся к ближайшему костюму.
– Нет. Нам эта информация паразитная, без вас даже спрашивать не стали.
* * *
– Серьёзно, – присвистнул капитан через пару минут. – А как вы из того сектора увидели, что эти здесь тонут?
– Я увидела не сам факт утопления, по крайней мере, оттуда. Я увидела совокупность сигналов тревоги Системы.
Капитан коротко задумался, затем решительно отмер:
– Нет, на технический этаж не пойдём. Давайте по порядку? Расскажете?
– Система датчиков, несколько слоёв съёма информации. – Хьюга указала рукой. – Над водой – атмосферный слой. Мм-волновой радар 60–77 ГГц, UWB/mmWave. Видит через пар и полумрак, даёт дистанции и скорости, снимает «микроДоплер» дыхания дробь пульса. Отличает лежачего на воде неподвижного от активно двигающегося.
– Записал. – Армеец, как оказалось, умел строчить в планшете быстрее, чем секретариат финансов – на стационарной клавиатуре.
– Тепловизоры LWIR, восемь – четырнадцать микрон, по периметру и сверху. Фиксируют тёплую голову и тело на поверхности, слепы под водой, но устойчивы к слабому свету ночью.
– Как было в момент происшествия?
– Точно.
– Есть. Идём дальше.
– NIR и ToF-камеры, восемьсот пятьдесят – девятьсот сорок нанометров с ИК-подсветкой. Видят контуры в темноте, трекают лицо: положение рта – носа относительно линии воды.
– ToF помогает оценить высоту головы над гладью?
– Да.
Уэки ошеломлённо таращилась на младшую Хьюгу и, казалось, забыла как дышать.
– В воде – акватический слой. Гидрофоны узкополосные и широкополосные, направленные, самофокусирующиеся. – Хозяйка бассейна дождалась, пока армеец допишет. – Анализ шума плеска, частоты гребков, «тишины» вокруг человека. Паттерны резкого затухания активности плюс отсутствие всплесков – тревожный признак.
– Очень серьёзно. – Капитан даже нижнюю губу закусил.
Глава департамента IT впервые за минуту моргнула, не подобрав, однако, отвисшую челюсть.
– Ультразвуковые и сонарные датчики объёма. Дают 2D и 3D-карту подводной сцены, фиксируют неподвижное тело у дна либо в толще воды, когда камеры уже не видят.
– Есть.
– Напольные датчики давления, весовые ячейки в чаше (в плитах-«умных» модулях). Регистрируют появление – перемещение масс, помогают верифицировать количество людей в воде и на бортике. Являются частью комплекса.
– Оптоволоконный периметр по бровке реагирует на вход-выход из воды, падение, задержку на лестницах?
– Да.
– Ты ещё скажи, что у вас тут трекер идентичности задействован! – Ута наконец вынырнула из сомнамбулического состояния. – Ты никогда не рассказывала! Как ты могла⁈.. – она возмущённо ткнула Хьюгу длинным ногтем в район пупка. – Скрывать от меня⁈
– Теперь рассказываю, – мягко улыбнулась пловчиха. – Даже не стала тебя сейчас просить отойти. Хотя информация не для печати, а ты сотрудницей спорткомплекса не являешься и никогда не будешь.
– Оценила. – Уэки в последнюю секунду что-то для себя решила и вместо очередной тирады захлопнула рот, звонко лязгнув зубами.
– А трекер идентичности действительно есть, – продолжила улыбаться Хину. – Каждый человек – уникальная ID (комбинация UWB, mmWave, визуального трека).
…
– Модель состояний…
…
– Правила эскалации…
– Как вы сказали? Извините, не успел записать.
– Лицо под водой более десяти-пятнадцати секунд без паузы на вдох – жёлтая тревога. Она и сработала.
Контрразведчики дружно сделали стойку и переглянулись.
– Отсутствие дыхательных микродвижений по радару более двадцати-тридцати секунд плюс неподвижность IMU – красная тревога. На этом этапе мы с Решетниковым-сан уже бежали сюда.
– А исполнительные механизмы (автовмешательство) предусмотрены? – капитан в форме между делом продемонстрировал, что в вопросе понимает не хуже профильной топ-менеджера.
– Да, но не в этот раз. Когда наш китайский гость столкнулся с первыми сложностями при прохождении границы в аэропорту, я как менеджер Атлетики решила автовмешательство отключить – китаец пока остановился тут. Всё предписанное из автоматического режима перевела в ручной, замкнула на себя. По вполне понятным причинам.
– Вот это ты параноик, – задумчиво выдал Такидзиро. – А ведь помогло. Как оказалось. Кто бы мог подумать.
Костюмы снова переглянулись с капитаном, их лица заострились:
– Поэтому вы исполнителя и успели застать. Та сторона явно закладывалась на ваш стандарт, с которым откуда-то была ознакомлена…
– Сведения в полном объёме есть как минимум у лицензировавшего бассейн органа – у всех четырёх, если быть профессионально точной, – пожала плечами Хину. – В электронном виде, обусловлено законом. Минимум в четырёх организациях, не считая их подрядчиков-аудиторов.
– … но вы перевели всё в параноидальный ручной режим, – капитан из Центрального полка. – Тип действительно всё рассчитал по секундам и добросовестно полагал, что у него есть несколько минут на эвакуацию. А их не оказалось – вместо авторамешательства появились вы двое.
– Благодарим. Вопросов больше не имеем, – костюмы вежливо попрощались, забрали с собой капитана и были таковы.
Перед этим каждый из них продиктовал личные контакты обеим топ-менеджерам, адвокату Миёси Моэко и самому Решетникову.
* * *
Там же, через некоторое время.
– Наконец-то разошлись, – Ута в итоге сменила мокрый офисный костюм на сухие бикини и хлопковый халат.
С удовольствием развалившись в шезлонге, она пила третий стакан фреша и тоскливо гипнотизировала взглядом неначатую бутылку ликёра – последнюю принесли по её просьбе, но айтишница непоследовательно решила закалять волю и от алкоголя зачем-то воздержалась. – Я думала, это уже никогда не окончится.
Бассейн опустел. Ван с младшей Миёси поддался на уговоры хозяйки и таки исчез в массажном секторе.
– Моэко-тян, а что будет Хасэгаве? – Ута вылила в рот остатки сока и довольно крякнула.
– Тебе возможный спектр или мой точечный прогноз?
– Второе.
– Поскольку её действия легко доказываются и имеют серьёзный характер (нападение на свидетеля во время следственных действий), то наверняка последует увольнение.
– А уголовная перспектива есть?
– Суд может назначить наказание от штрафа до лишения свободы.
– От чего зависит?
– От тяжести повреждений. Как правило, за побои без тяжких последствий назначается штраф или условное наказание.
– Эх. А так хотелось бы, чтобы она села, – шмыгнула носом айтишница.
– Экая ты свирепая, – удивился сидящий чуть дальше Решетников.
– Я не ты. Который готов простить такое красивой тёлке, – парировала Ута.
– … НО публичность и статус фигуранта могут сделать дело показательным, – улыбнулась после паузы якудза. – И за этим делом мы будем старательно наблюдать. Со всеми для неё вытекающими.
– Мы – Эдогава-кай?
– Мхм.
– Прикольно. У вас есть ресурс, – Уэки что-то прикинула про себя и повеселела.
– В итоге: увольнение гарантированно, возбуждение уголовного дела гарантированно на девять десятых, – заключила борёкудан.
– Будем её сажать⁈ – вспыхнула кровожадным энтузиазмом Ута.
– Зачем⁈ – искренне удивилась Моэко. – Будем как можно громче раздувать шум. Томоко-тян в тюрьме – не самоцель. Зачем? – повторила она вопрос. – На данном этапе есть цели приоритетнее.
– Какие, например?
– Вскрытие противодействующей структуры по максимуму, – вздохнул со своего места Такидзиро. – Ван равно миллиарды, это понимают и на его родине, и – теперь уже – здесь. Поверь, Уэки-сан, на наших японских островах именно этап зарождения мега-бизнеса ближайшего будущего является самым опасным. Даже я уже точно вижу, что включение в игру больших акул по принципу каждый за себя – дело времени.
– Короткого. Весьма сжатого, – лаконично кивнула Хьюга. – Те же Мицубиси надавят на рычаги и педали. Мацусита. – Он перечислила ещё нескольких игроков отрасли сопоставимого уровня.
– Думаешь, сейчас начнётся именно каждый за себя? – задумалась не особо ориентирующаяся в политике айтишница.
– Да. К сожалению, центробежные брожения в самых верхах именно в нашей стране не могут не отразиться на всей нации. А когда на кону большие деньги с НОВОЙ темы, – глава регулярного менеджмента развела руками.– Вспомни хоть и Сузуки против Хонды с новым бортовым компьютером год назад.
– Хм. Печально. Думаешь, у нас то же самое? Мы всё-таки не автомобилисты, а чуть более серьёзные люди.
– Люди везде и всегда одинаковые, – Хьюга гибко встала из кресла, сбрасывая халат и оставаясь в одном купальнике. – Чем мы хуже? Имею ввиду отрасль.
Она в два шага поднялась на тумбочку, коснулась перед стартом лбом коленей, оттолкнулась и вошла в воду.
– Это надолго, потому что марафон, – мазнув взглядом по водной поверхности, Решетников прикрыл глаза. – На час-полтора. Можно поспать.
* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ
Несколько ранее, в Гонконге.
Kawasaki-ninja не катился по идеальной гладкой дороге, он по ней летел.
На каком-то этапе вопреки расчётам генерала огонь по ним всё же открыли.
– Не бойтесь, не опасно. Сейчас… – В гарнитуре шлема прозвучал ровный голос пилота.
Чень с небольшой задержкой сообразил: в плотной городской застройке стрелять по движущемуся мотоциклу – крайне рискованный проход. Протоколы полиции предполагают минимизацию рисков для третьих лиц. К тому же, самое распространённое оружие, девятимиллиметровые пистолеты, в данный момент отпадали по чисто техническим причинам.
Курковые/патрульные карабины (короткие нарезные винтовки карабинного класса) – да, теоретически используются спецподразделениями, в том числе тут, для более прицельной стрельбы на повышенной дистанции. Но в городе применяются крайне осторожно. Тоже отпадает. Снайперские же винтовки в экстренной погоне в черте города и вовсе маловероятны (слишком очевидны риски для граждан).
Опять же, последних не было бы слышно.
– Гладкоствольные ружья с резиновыми / полумягкими пулями, – озвучил генерал ситуативному напарнику через секунду.
На их скорости даже это – смертельный риск, но в том снаряжении, в которое они предусмотрительно нарядились перед заездом, по большому счёту не страшно.
Ещё несколько мгновений – и мотоцикл плавно вписался в поворот Connaught Road West. Всё те же двести тридцать километров в час, отметил Чень, глядя через чужое плечо на спидометр. Интересно, на каком треке и сколько лет тренировался мой водитель?
Широкая прибрежная магистраль вела вдоль гавани между Центральным районом и Сайиньпуном. Именно с неё на предельной скорости они ещё через несколько секунд ушли прямо к причалам Western District Public Cargo Working Area – длинной бетонной линии пирсов.
– Что вы задумали⁈ – взволновался хань. – Куда мы еде?!…
Окончание фразы потонуло в неожиданном рёве двигателя. Транспорт словно ожил – как двухколёсный конь, вывозя на пределе, kawasaki что-то исчерпал в себе за время уникальной гонки в прямом смысле не на жизнь, а на смерть.
Или просто глушитель прогорел?
– Перегрев выхлопной системы! – пилот в гарнитуре.
Это были последние слова на земле Гонконга.
Kawasaki Ninja, не сбавляя хода, пронёсся по перекрытой стальной рампе для погрузки, похожей на складскую аппарель. Под колёсами мелькнул листовой стальной настил на жесткой раме, перед краем подъёма плавно загнутый в скруглённый отрывной нос.
Высота секции над уровнем воды – обычная причальная плита, метра четыре, машинально отметил генерал.
– Угол подачи пятнадцать градусов! Жёсткая полоса отрыва просчитана! – договаривал свои экскурсы японец уже в воздухе, когда мотоцикл птицей взмыл в воздух и летел над водой.
В полёте они провели метров сто пятьдесят. Примерно в это же время по ним затеяли стрелять боевыми. Чень всеми фибрами более чем тридцатилетнего рабочего опыта просто почувствовал, рациональных объяснений ощущениям не было.
Приводнение оказалось хотя и жёстким, но не настолько, чтобы вышибить сознание, сказалась тщательная подготовка: противоударная жилетка; очень непростой, почти космический шлем; кевлар; специальные вставки, твердеющие при ударе о поверхность.
Ну и вода никоим образом не асфальт.
– Не поднимайтесь над водой! – очень странно подготовленный японец успел сказать своему непростому китайскому пассажиру даже это.
Дорого бы я отдал, чтоб понаблюдать за тем полигоном, на котором тебя затачивали, хмуро думал генерал, приходя в себя через непонятное время на смешной глубине около метра, добросовестно перебирая руками и ногами, чтобы ненароком не всплыть – инструкции перевозчика он, как и нацелился поначалу, исполнял дословно.
Сколько его не было? Полминуты, минуту? Судя по задержке дыхания, скорее первое.
Глаза в мутной воде открывать большого смысла не было, потому Чень изрядно удивился, когда ему в губы чужие руки услуживаливо ткнули прорезиненный загубник аппарата для дыхания под водой на сжатом воздухе.
Генерал с удивлением распахнул глаза – и ему на лицо тут же лёг (и присосался) силикон маски для подводного плавания.
Они что, откуда-то моё личное дело знают⁈ Откуда они в курсе, что я умею включаться в аппарат под водой⁈ Откуда знают про водолазную подготовку⁈
Дальнейшее было делом техники. Повинуясь вбитым рефлексам, не всплывая, Чень лёг на глубине на спину и уже практически спокойно продулся через нос. Воздух как на учебно-тренировочных погружениях вытеснил воду из подмасочного пространства, появилась видимость.
На остатки воды внизу смотрового стекла можно плюнуть.
Чужие руки дёрнули вниз, уводя беглеца на глубину пары метров. Японец каким-то образом ухитрился экипироваться со скоростью звука и сейчас протягивал пассажиру специальным образом подготовленный свёрток, который оказался гидрокостюмом и парой коротких ласт.
Последняя модификация, китаец знал по работе, используется никак не гражданскими драйверами – специфическая короткая лопасть, единственный плюс который лишь в компактности. Как говорится, влезает даже в очень большой наколенный карман, что штатскому подводнику банально не нужно.
Чень переоделся, привязал к одежде услужливо протянутые грузы и отпустил её на дно. Его баллон, предусмотрительно снабженный компенсатором для нулевой плавучести, всё это время дисциплинированно болтался рядом, на одной глубине с хозяином.
Разговаривать под водой было нельзя, поэтому японец выбросил на пальцах: «Ждите. 30 сек. Вернусь обратно».
Чень подтвердил, что понял.
Японец перевернулся ногами вверх и головой вниз, загрёб руками и исчез из видимости – в этой акватории она составляла едва ли больше полутора метров.
Даже быстрее чем через полминуты перевозчик действительно вернулся.
На подводном буксировщике.
Чень изумился скрупулёзности чужой подготовки, споро занимая второе место. DPV – diver propulsion vehicle, он не знал этой конкретной модели, но оценил должным образом семейство аппаратов, к которому несомненно относилось данное плавсредство.
А ведь они как-то успели всё это доставить сюда, с точностью до десятка метров безошибочно определить место на акватории. Притопить, подвесить буи от дна – генерал был далёк от мысли, что в чужом водоёме при нулевой видимости без подобных нюансов можно с такой скоростью разыскать жизненно необходимый инвентарь.
В подводном ориентировании он слегка понимал и отдавал себе отчёт, насколько это нетривиальная задача. Даже при условии радиомаячков на снаряге.
Японец проверил положение пассажира за собой и рванул вперёд, если подобная формулировка была уместна в их случае.
Через несколько минут висящий позади пилота китаец разобрался через чужое плечо с консолью: как на большинстве военных DPV, панель приборов (в том числе лаг, компас, глубиномер, таймер, заряд) была расположена сверху корпуса, прямо перед рулевыми ручками аппарата.
