Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
– Мне очень не нравится появление прокуратуры с такой скоростью. – Хьюга частично по запаре, частично в силу особенностей личности и не подумала (либо банально не успела) набросить халат поверх своего более чем провокационного купальника.
– Хину-тян, а этот тип на твои сиськи нагло таращится. – Мстительно заметила Ута вслух.
Она поймала волну и впала в своё весьма определённое амплуа, сейчас с удовольствием наматывая локоны на палец, привалившись к стене плечом:
– А-а-а, вот я тормоз! – Уэки картинно хлопнула себя по лбу.
Вышло звонко. Все без исключения мужики повернулись. Пара женщин тоже – одна из прокуратуры, другая в форме офицера полиции.
Сбоку пристально и не по-хорошему прищурилась Хаяси. Ута тут же прикусила язык и не стала продолжать рвущуюся наружу фразу: это ты специально так вышла, Хину-тян, чтоб отвлекать внимание коррумпированных негодяев деталями анатомии и коварно гнуть свою линию!
Через мгновение айтишница даже вздрогнула от внезапно пронзившей догадки: а ведь это может быть нисколько и не стёб.
Как бы не чистая правда. Хозяйка бассейна вполне может…
Для Уэки крайне неприятным моментом во всём этом инциденте стало то, на что прочие внимания не обратили от слова совсем. Хьюга в своём секретном бассейне, присматривая за развлекающимися толстопузиками, использовала такую конфигурацию собственной нейросети, которая главой департамента IT против воли воспринималась как вызов. Это ещё если отдельным пунктом не учесть конфигурацию электроники – там тоже космос. По деньгам как минимум.
Из-за такой банальности Ута уже десяток минут чувствовала себя ребёнком, обманутым в лучших ожиданиях и столь жестокого разочарования простить Хьюге была не готова. Плевать на мир – зачем он нужен, если у ребёнка может выступить слезинка.
– Не веди себя как тупая малолетка. Пожалуйста. – На удивление, в повисшей тишине фраза в стилистике пловчихи прозвучала от лучшей подруги. – Возьми себя в руки. Если не можешь – лучше вообще уйди, – Хаяси словно собой быть перестала после этого визита к Коюмэ.
Кошмар, это ж она только пару раз сходила. А что будет через месяц?
Финансистка тем временем обратилась к правоохранителям:
– Мы все в шоке, пожалуйста, поймите правильно. У неё вот таким образом прорывается, – кивнула в сторону Уты и, как бы извиняясь, развела руками.
Уэки захотелось ответить так, чтобы море вскипело, но она неимоверным усилием наступила на горло собственной песне и ограничилась возмущённым взглядом плюс зашевелила губами, без звука проговаривая подруге всё, что о ней думает.
– У тебя с головой проблемы. – Хонока будто постарела за секунду на тридцать лет – вообще не отреагировала и отвернулась спиной.
– Ты как старая бабка стала: ведёшь себя неотличимо! – старательно прошептала айтишница в чужое ухо.
Так, чтоб было слышно лишь одному человеку.
– А у нас сейчас повод либо атмосфера для дискотеки? – безукоризненно вежливо поинтересовалась в ответ Хаяси через плечо.
– Вот ты сволочь!.. – Ута незаметно для других с чувством врезала кулаком в чужую спину. – Бесчувственная стерва!
– Это у тебя аргументы кончились, – подруга ухмыльнулась. – Пройдёт. Не парься.
– Не понимаю сути ваших претензий, – тем временем тип из прокуратуры заканчивал мериться взглядами с Хьюгой. – Ситуация здорово выходит за рамки обычного ЧП в бассейне. Здесь у вас: вооружённое нападение, убийство, подозреваемый с пистолетом, устранён на месте. С ваших слов подозреваемый, – многозначительно уточнил чиновник.
– Покушение на убийство забыли, – безмятежно выдал Решетников с лицом сфинкса. – Нескольких человек, преднамеренное, заранее спланированное. Троих пострадавших сразу перед вами увезла скорая помощь и они сейчас в реанимации.
– Тем более, – сотрудник юстиции уверенно кивнул. – Непонятно ещё, чем с этими тремя окончится. Убитых может стать даже больше.
– Не станет, – хафу перебил правоохранителя повторно. – Как непосредственный участник событий, я могу попросить вас представиться?
– Кондо Рё, прокурор отдела по особо тяжким преступлениям Токийской окружной прокуратуры.
– Хасэгава Томоко, помощник прокурора, – следом прорезалась и девица, холодным взглядом и очень дорогими, хотя и неброскими, ювелирными украшениями выбесившая Уту даже больше, чем всё остальное, вместе взятое.
Уэки внезапно поймала вторую эврику. Она направлялась было в сторону зоны отдыха (раз тут никто не любит), но так и замерла с поднятой ногой. Вернула ногу на пол, развернулась и впилась в Хасэгаву взглядом:
– Хасэгава-сан, разрешите личный вопрос?
– Слушаю. – Прокурорские, слегка опешив, переглянулись.
– Серьги Van Cleef Arpels Alhambra Magic? – айтишница вслед за боссом из надзорного органа стала уверенной.
– Да, – фемина озадачилась сильнее. – А что? Откуда знаете?
– Узнаваемая коллекция. Она так и называется, «Символ богатства». – Кажется свой вспыхивающий время от времени энтузиазм, так неподходящий к любой ситуации, можно использовать и в правильном направлении. – Обычно идёт из белого золота и бриллиантов. Натуральных алмазов, не муассанит или стекляшка-фианит, – последнее слово в топ-менеджер выплюнула как ругательство.
– Это бриллианты. – Девица на автомате сделала шаг в виртуальную ловушку, как и, наверное, любая другая женщина бы на её месте.
– Вижу, – простенько кивнула Уэки. – Только у вас не белое золото. Платина.
Повисло тягостное молчание.
– Специальный выпуск, думаю, индивидуальный, – припечатала Ута. – Кто не в курсе, жёлтое золото, случается, покрывают родием (есть такой металл платиновой группы).
– И? – Хонока наконец подыграла как надо. – В чём фишка?
– Ну-у, бывает, что у девушки подарок от дорогого человека. Дорогой подарок, – айтишница продолжила с видом дурочки наматывать на палец волосы и чесать правой ступней левую коленку. – Но если надеть открыто – вилы в зад. Ой, палево, я хотела сказать. Риски раскрытия конфиденциальности то есть.
Заострившееся лицо помощницы прокурора словно бальзам на душу плеснуло – мужики так и не зашарят до последнего, но Ута именно в этот момент поняла, что всё видит правильно.
– Есть должности, на которых подобные цацки нужно декларировать, – энергично пояснила она, апеллируя к резко заинтересовавшимся полицейским. – Но даже и это не панацея: для начала, придётся уплатить налог от дохода. Потому что подарки такой стоимости не облагаются лишь в том случае, если сделаны мамой, папой, сыном или родным мужем.
– Лицами первой степени родства, – машинально уточнил один из патрульных. – Видимо.
– Ну! А там точно не муж дарил, пха-ха-ха. Стало быть, налоги на бочку – фискал не дремлет.
– О какой стоимости речь? – поинтересовался Такидзиро.
– Белое золото и бриллианты именно в этой комплектации, от этой коллекции стоили бы от шести до девяти миллионов йен.
– Сорок – шестьдесят тысяч долларов⁈ – Решетников по своей дурацкой привычке зачем-то перевёл в заокеанскую валюту.
Впрочем, в данный момент оно было к месту и смотрелось органично.
– Угу. Но здесь-то платина, – Уэки ещё раз беззастенчиво вытянула длинный ноготь в сторону чужого уха. – Стало быть, не массовка.
– Хренасе массовка. По полста тысяч зеленью, – пробормотал метис.
– Умножь минимум на два и три десятых. Получишь ориентиры на ушках конкретно этой прокурорши-сан, – айтишница наивно захлопала глазами в ответ на неприязненный взгляд представительницы юстиции.
– Как такое может быть? Ведь платина на бирже давно дешевле золота? Больше чем в два раза, – неподдельно возмутилась не пойми чему Хаяси, сами серьги проигнорившая, но отчего-то сагрившаяся на стоимость работы. – Каким образом именно этот комплект может стоить дороже, чем если бы он же был сделан из более дорогого металла?
– Пф-ф-ф, темнота… Ну пойди, купи у Van Cleef платину дешевле золота! – предложила с сарказмом Уэки и полезла за смартфоном. – Контакты ювелирного дома дать? Попробуй, уговори их. Объясни им, что на бирже сейчас, так и так, это дешевле, а-хах. Они тебя сразу послушают и сделают, как ты говоришь.
– Хм. – Хаяси по подруге видела, что та говорит чистую правду, но из-за своей профдеформации имела перекос в банковские металлы и абсолютно не рубила фишку ни в haute couture, ни в prêt-à-porter.
– Я тебе потом объясню принципы их ценообразования, – терпеливо вздохнула Ута, – там не на пять минут. Если у тебя получится купить их платину, как ты говоришь, даже не то что по бирже, а хотя б по цене их золота – я у тебя прямо на месте в полтора раза дороже выкуплю! На, – тренькнули два мессенджера, контакт переслался.
– Ута-тян, что ты говорила насчёт родия? – вежливо напомнила Хьюга, неотличимо похожая сейчас на кошку, выследившую добычу.
Большую кошку. Кого-то типа пантеры, леопарда или даже больше.
– А-а-а, да. Родием покрывают, чтобы не понятно было плебсу, что это драгоценность. На вид становится как нержавейка – блестященькая такая, цвет даже не серебристый, а вообще как полированная сталь. Если дилетантам.
– Хм.
– Вместе с тем, никакого разблагораживания – платиновая группа есть платиновая группа. Да и бриллианты в таком гарнитуре простой народ не схавает, en masse принимают за стекляшки. Однако, если в теме ориентироваться, то это очень заметный символ роскоши, сразу бьёт по глазам, – топ-менеджер добросовестно старалась иллюстрировать как можно проще, чтобы присутствующей неизощрённой аудитории донести хотя б суть, если не детали. – Только понимают в основном записные аристократы, – вырвалось у неё против воли. – А на нашей прокуроре Хасэгаве-сан – чистейшей воды платина. Если в теме не шарить, можно лопоухо принять за родированное золото. А чё – и то, и то сверху платиноид. Но платина-то дороже, ибо эксклюзив.
– Ух ты. – А Решетников подобрался. – Спасибо огромное, Уэки-сан.
– Было б за что, – отмахнулась топ-менеджер. – Мягко говоря, нисколько не секрет.
Разве что от тех, кто одежду рассматривает не как компонент сексапила и имиджа, а как часть униформы – этого Ута по причине внезапной деликатности не озвучила.
– Есть за что, – не согласился метис. – Благодарю. Этого нюанса лично мне не хватало: ситуацию вижу, но часть мозаики не понимал. Надо реально быть изысканной женщиной, как ты, чтобы походя будто орехи щёлкать подобные нюансы.
– Хвалите меня, хвалите, – развеселилась айтишница. – У меня сразу кое-где вспыхивает энтузиазм и увеличивается производительность. Раз ты такой конструктивный, Такидзиро-кун, то вот тебе ещё. Это была не полная картина. – В звенящей тишине Уэки обошла девица по кругу. – Кольцо Cartier Love Ring, тоже с бриллиантами. – Она без спроса подняла в воздух ладонь помощницы прокурора, чтоб украшение на пальце сверкнуло всем, как надо.
Благо, освещение тут какое следует. Хьюга, признаем скрепя сердце, и в шмотках, и в правильном свете тоже понимает. Даже в масштабах отдельно взятого бассейна.
– Что вы себе позволяете⁈ – девица возмущённо вырвала руку.
– Подай на меня в суд, – хищно ухмыльнулась Ута, затем продолжила для своих. – На первый взгляд, ничего за рамками. Но изначально это было желтое золото, полный паве – все винты инкрустированы.
– Сколько⁈ – Хонока подалась вперёд в пароксизме своей финансовой грамотности.
Айтишнице не нужно было объяснять, о чём спрашивает лучшая подруга.
– Около один и восемь – два и два миллиона йен.
– Двенадцать – пятнадцать тысяч долларами, – тихим рефреном продублировал патриот родины, неизменно предпочитающий другие банкноты.
Затем Решетников даже присвистнул.
– НО. – Уэки видела, что второй раз чужую руку ей схватить не дадут, оттого подняла вверх собственный указательный палец. – Девушка имеет вкус, – кивок на кольцо. – Она его покрыла родием сама.
– Чтоб цветовая гамма не диссонировала с серьгами? «Сталь» в ушах с жёлтым золотом на пальце? – сориентировалась не такая уж и дубовая Хьюга.
Совсем не дубовая, Ута, не смей врать самой себе. К добру такой подход не приводит.
– Угу. В точку. Ты тоже умная, Хину-тян, не только ослепительно красивая. А знаешь, в чём главное прикол этого кольца? Неочевидный даже иному знатоку?
– М-м-м?
– Лигатура серёг изначально ставила задачей получить однотонный цвет родия, не платины, – убеждённо припечатала второй раз Уэки, которая в данной теме при желании могла бы поучить не то что саму девицу, а и того явно недешёвого специалиста, который планомерно и однозначно не бесплатно конструировал её внешний имидж. – Так-то по спектру разница небольшая, металл одной группы, но намётанный глаз видит.
Айтишница ждала чего угодно. Вспышки, агрессии, любого рода атаки. Та сторона молчала – видимо, разрыв шаблона и не могут придумать, как быть.
Достаточно неплохо играющая в шахматы, как и всякий другой математик, Уэки профессионально понимала роль темпа в виртуальном наступлении, терять который она не планировала:
– Если б оставила кольцо жёлтым, было бы где-то штампом, – не сразу, но она сформулировала подоплеку языком, понятным несведущим в моде. – У жёлтого кольца был бы огромный плюс: считается украшением «элиты», узнаваемая модель, но минус – да, вкупе с остальным набором смотрелось бы вызывающе. А так… – она окинула визави насмешливым взглядом. – Обычное железо. Сталь. Полированная нержавейка. Если кто не шарит.
– Ты сказала, комплект? Набор? – финансистка Хаяси в полном соответствии с ожиданиями не промолчала.
– У этого ансамбля есть третий элемент, – Ута подмигнула прокурорше и для разнообразия выстрелила вперёд не правым указательным ногтем, а левым. – Браслет Bulgari Serpenti Viper Bracelet. Розовое золото (изначально), эмаль, бриллианты.
Девица, носившая кольцо и браслет на разных руках, не додумалась ни до чего лучшего, чем засунуть обе ладони в карманы пиджака.
– Поздно, милочка, – ухмыльнулась Уэки, затем продолжила громче. – В первичной комплектации было бы семь – девять миллионов йен.
– Ещё один полтинник долларами⁈ – Решетникова проняло по второму кругу.
– Было бы, – подчеркнула топ-менеджер. – А так сто-сто пять тысяч в твоей любимой валюте, мой дорогой дремучий Такидзиро-кун. У неё и Bulgari Serpent из платины, – фыркнула. – Это, в свою очередь, подводит нас к главной тонкости.
– Какой?
– Если с предыдущими двумя производителями ещё можно связаться хоть и тебе (были бы деньги), или мне – внести предоплату, оформить спецзаказ – то с Bulgari…
– Эти по указке не работают? – стремительно сориентировалась Хонока. – Должен быть необычный клиент? Кому попало навстречу не пойдут и стандартную модель менять не будут? Даже за большие деньги?
– За «просто деньги» не будут, – уточнила Уэки, которая здесь и сейчас опиралась на личный практический опыт (правда, модели и стоимости были попроще, но общие подходы оценить хватило). – Надо чем-то отличаться от других, быть в чём-то уникальным. Тогда модель может быть изменена под особого заказчика – как в нашем случае, – ещё один кивок вниз.
– Например? В чём надо быть уникальным?
– Например, относиться к свите какого-нибудь монарха, – в этом месте айтишнице стало смешно. – Или быть членом монархической семьи. Есть и другие варианты, но это – первое, что навскидку приходит в голову.
Не понаслышке представляющая себе переговоры с конкретным производителем, она могла безошибочно назвать ту единственную семью из миллионов семей Японии, к которой ведёт незримый, но такой жирный след. Потому что итальянцы Bulgari – ужасные снобы, а невидимое оставляет след всегда.
Уэки самыми красноречивыми частями организма сейчас ощущала, что это именно Семья – та, что пишется с большой буквы:
– Вон, у неё даже глазки забегали, – Ута обличающе указала на прокуроршу. – Ювелирная «змейка» – статусный аксессуар, явно не для госслужащего. Если бы я сейчас была на твоём месте, Такидзиро-кун, то как слабая женщина (не как ты, умный мужчина), я б начала не с вопроса, почему прокуратура приехала так рано. Хотя это и логичный вопрос – в нашем несовершенном мире прокурорские очень редко обгоняют полицию в спешке к месту происшествия, – её сарказм можно было наливать стакан. – Я б сказала, исчезающе редко обгоняют…
Вообще-то, это Хьюга сказала, не хафу. Но ладно.
– С какого вопроса начала бы ты? – серьёзно спросил метис.
– Какая из двух Принцесс изначально подбирала под себя этот гарнитур? Акисино? Или та, которая её кузина, менее амбициозная, но более общительная?
Вытянувшиеся лица полицейских доставили.
– Уверена? – спросила Хьюга лаконично, в своей манере рассчитывающего траекторию выстрела робота.
– Пф-ф-ф. Комплект делался однозначно под какое-то мероприятие! – Ута, и не думая щадить девицу, указала снова на спрятанные в карманы руки. – Это мероприятие было с участием старой европейской монархии, кого-то из!
– Ух ты.
– Видно же по гарнитуру.
Обмениваясь репликами, которые физически не могли согласовать заранее, они сейчас словно два теннисиста разыгрывали выигрышную партию против незнакомого соперника.
– Думаю, я могу даже сузить географию, – айтишница задумалась, освежая в памяти то, что видела из стилистики Семей Европы за последнее время. – Королевство Нидерланды. Королевство Бельгия. Королевство Дания. Королевство Швеция. Нужно поискать в сети официальные приёмы с участием этих четверых монархов, сто процентов одна из наших Принцесс там тоже отметилась. Причём вместе с её фотками обнаружатся и снимки этих украшений на ней – я знаю алгоритмы папарацци.
– Европа? Монархии? – Решетников ушёл мыслями куда-то в сторону, прокручивая лишь ему понятные варианты. – Думаешь? Действительно можно найти в сети, если так, как гово…
– Знаю. – Твёрдо кивнула айтишница. – Комплект, собранный в платине от трёх таких разных производителей, индивидуален и лично мне понятен так же, как тебе – правила упаковки и маркировки различных грузов Департаментом Логистики.
Лицо помощницы прокурора подтвердило тезис лучше чистосердечного признания.
* * *
Хину позвонила ей сразу после того, как вызвала скорую пострадавшим: случилось то-то и то-то, сказала она, такие вот детали. Камера смартфона подруги очень ярко показала интересные и живописные подробности.
– Хорошо, что нашему адвокатскому договору несколько лет, – кивнула Миёси-младшая, поднимаясь из кресла. – Сейчас буду. Жди. Без меня никому ничего не говори, даже полиции.
В глазах пловчихи мелькнули невысказанные извинения за доставленное неудобство – время детским не назовёшь.
– Всё равно моя мелкая у вас, – отмахнулась борёкудан. – Переводит китайцу. Как раз её домой потом заберу, чтобы не ночевала не пойми где по твоим массажным.
Хонока Хаяси, участвовавшая в оказании первой помощи пострадавшим, маячила на заднем плане. Она слышала разговор и добросовестно предложила адвокату вертолёт деда – быстрее, безопаснее, секунды сейчас могут стоить дорого.
Моэко подумала – и согласилась, благо, на конкретно этом транспортном средстве с недавних пор стоял «умный роутер» и связь не прерывалась, по крайней мере, при полётах над Токио. А пропадать со связи даже на время полёта именно сейчас никак нельзя.
Благодаря подключению к коммуникациям Атлетики химэ Эдогава-кай не пропустила ни одной детали наезда на молодую прокуроршу – Уэки Ута, выглядящая тупой, дьявольски непосредственной моделью (и неотличимая от этого образа), без ложной деликатности сходу выдала весьма интересные детали.
В отличие от остальных, на этаж спорткомплекса Моэко не поднималась с первого этажа, а спускалась с крыши – с посадочной площадки наверху. Поэтому, видимо, её появления не ждали ни дознаватели, ни прокурорские – предупредительные посты внизу есть, а на крыше разместить не догадались.
– Приветствую, – сказать тепло, поклониться, сперва полицейским (омивари-сан сейчас условно союзники. Ну и времена). – Меня зовут Миёси Моэко, я – адвокат Хьюги Хину-сан, клуба Атлетика, Решетникова Такидзиро-сан. – А теперь можно отбить формальный поклон и прокурорским, которые после эскапады айтишницы на тему незадекларированных (предположительно) ценностей стоимостью в хорошую двухлетнюю зарплату поймали паузу.
Глава 5
Младшая Миёси профессионально оценила состав правоохранительной делегации.
От Департамента полиции на такой вызов прибыл не патруль, а усиленный состав: дежурный наряд охраны общественного порядка, оперативная группа уголовного розыска, следственно-оперативная группа (СОГ) с дежурным следователем. Этих ребят химэ хотя и видела впервые, но отлично между собой различала.
Особняком стояли криминалисты со специфическим оборудованием, тоже парой.
Нормально. Ситуации соответствует. Учитывая выстрелы и жертву на месте, минимум и должно быть шесть-восемь сотрудников.
Прокурорские представились по второму кругу, по лицам было видно, что фамилия адвоката их впечатлила.
– Обычно же прокуратура на «рядовые» вызовы не ездит? – Моэко запустила пробный шар, никоим образом не давая понять, что через сложную систему здешних коммуникаций отлично видела и слышала весь предыдущий разговор.
Равно как слышала и ответ на этот вопрос, данный буквально в предыдущей итерации.
Прокурор добросовестно перечислил то, что действительно было логичным:
– … потому что общественная опасность и потенциальный терроризм – высокий этаж небоскрёба, кроме прочего. Мы прямо обязаны проконтролировать законность действий полиции…
Понятно. Межведомственная конкуренция начнётся прямо сейчас – полиция Токио и Окружная прокуратура будут играть независимые партии.
– … Квалифицировать состав преступления. Предварительно я вижу признаки теракта, покушение на групповое убийство, предполагаю незаконное использование спецсредств. – Кондо Рё, прокурор по особо тяжким, сделал паузу и напрягся в ожидании её реакции.
По перечисленным пунктам Моэко юстицию полностью поддерживала, поэтому коротко кивнула. Декларации часто расходятся с делом, но в данном случае возражать значило спорить со здравым смыслом.
– … Запустить процессуальное расследование сразу на месте. Мы прибыли, чтобы оформить дело как тяжкое преступление с особой общественной опасностью и взять его под прямой надзор.
– У вас уже готова квалификация? – «удивилась» Моэко.
– А у вас есть сомнения? На основании фактического материала? – девица-помощница ответила своим пробным шаром.
Она пыталась технично прощупать, что адвокат успела выяснить по пути сюда.
– У меня пока нет никакого фактического материала, – покачала головой адвокат.
С натяжкой это являлось правдой. Если б место происшествия было возможно обследовать по интернету или по фотографии, зачем полиции тогда вообще на него выезжать?
– В Японии расследование тяжких преступлений жёстко регламентировано и проходит по алгоритму. – К ним подступил один из полицейских. – Адвокат-сан, при всём уважении к вам, – фамилия «Миёси» не прозвучало, но откровенно подразумевалась.
– Какой алгоритм? – поинтересовалась якудза исключительно из протокольной вежливости, поскольку и сама ответ неплохо представляла.
– Оцепление и фиксация территории – мы должны перекрыть входы и выходы в сектор бассейна.
– До чего вовремя, – хрюкнула сбоку Уэки, не сказать что не по делу. – Нет чтобы на час раньше.
– Посторонние, включая клиентов и часть персонала, должны быть выведены, – продолжил омивари-сан. – На время работы доступ останется у полиции и прокуратуры.
– Клиентов можно не выводить – их нет в наличии. Из всего персонала лучше всего справлюсь я – непосредственная участница событий и по совместительству собственник. Однако меня смущает неопределённость ваших сроков, – спокойно заметила Хину. – Эксплуатация этих площадей равно миллионы. В год, но тем не менее.
– Я думаю, речь максимум о часах, – к ним подошёл один из двух криминалистов. – По крайней мере, кроме нас с соскобами со стен возиться некому. Протокол на основании нашей работы – дело техники. Так?
Полицейский следователь кивнул:
– Если в ходе не будет возражений у прокуратуры.
Многозначительный взгляд помощницы по фамилии Хасэгава показал, что такие возражения точно будут. Моэко подумала, не нужно иметь степени по психологии, чтоб понять: конкретно в этом тандеме главный – не специальный прокурор. А именно что молодая и ничего не решающая (если стереотипно) помощница.
Как бы «не решающая» – но право вето в их паре написано на лбу у неё, не у него.
Борёкудан задумалась, выбирая оптимальную тактику. Проблема в том, что адвокат не может объявить прокурору отвод прямо на месте происшествия. Это не суд: здесь прокурор действует как надзирающий за следствием – он направляет полицию, фиксирует законность.
Если имеются доказательства (либо подозрения) в коррупции либо в заведомой предвзятости конкретного сотрудника (как в случае комментариев Уэки на тему одного нестандартного и очень интересного ювелирного гарнитура), подаётся жалоба в вышестоящую прокуратуру – применительно к данному случаю это будет Верховная прокуратура Японии. Кроме того, существует обращение в Комитет по проверке прокуратуры – адвокатские запросы, к слову, там обрабатываются добросовестно, потому что гласность и гражданское общество.
Однако глаза девицы по имени Томоко красноречиво свидетельствовали: она закусила удила и даже сам протокол составлять, с её-то участием – тот ещё квест будет. Особенно с учётом наглухо прибитого Решетниковым покушавшегося.
– Думаешь, как сбрить коррупцию? – айтишница без затей подступила к якудзе и открыто ткнула пальцем в прокуроршу. – Чтоб она уже на этом этапе не интерферировала со следствием?
– На месте происшествия адвокат может лишь заявить протест и зафиксировать в протоколе недоверие, но убрать прокурора с места по своей инициативе он не вправе. – Очень обтекаемо ответила Моэко, тщательно выверенные формулировки пришли на язык сами.
– Как так? Даже если она – ворюга⁈ – детское непосредственное возмущение Уэки смотрелось здорово (если не знать её лично как взрослую тётку и топ-менеджера непростого концерна), как минимум повторно прониклись все без исключения полицейские, тоже плюс.
У токийского департамента МВД с прокуратурой и так, к-хм, свои отношения. Регулярно далёкие от взаимной чистой любви.
– Отстранение или замена прокурора возможна только решением вышестоящего руководства прокуратуры, не по требованию стороны, – отчеканила адвокат. – Мы имеем право требовать замены прокурора и внести это в протокол, но юридически отвод реализуется никак не сейчас. – Миёси постаралась предать своему голосу максимальную бесстрастность, как это отлично получается у Хину.
– Когда и как? – Хьюга тут как тут. – Это реализуемо практически?
– Через официальные процедуры, не «с ходу» в бассейне. Это на тему «как». Когда: точнее скажу завтра, в рабочее время, – Моэко изящно намекнула, что и на владелицу оригинального гарнитура у Эдогава-кай может быть своё противоядие в виде связей либо в Верховной прокуратуре, либо в Комитете.
Прокуроры после последней ремарки занервничали.
– Побудь футбольным судьей, – ровно предложил Такидзиро.
На первый взгляд – абсолютно нейтральная фраза, которая ничего не значит. Другое дело что в контексте их узкой компании она уже стало мемом. Если перевести на нормальный язык (незнакомые с контекстом тупо не поймут), товарищ сейчас сказал: у нас есть козыри, просто я не могу их озвучивать. Пусть работают. Если будут нарушения, в частности, в исполнении прокурорских, я очень хорошо знаю, что делать.
– Что ещё остаётся, – «вздохнула» Моэко, всем видом транслируя, «полагаюсь на тебя».
Ввиду уникальности и резонансности события никого из присутствующих удалять не стали – спасибо полиции. Прокуроры попробовали что-то сказать насчёт процедуры, но криминалист (который постарше и с немалым опытом) хмуро спросил:
– Прокуроры-сан, я могу поинтересоваться вашим личным конкретным опытом? – «личный и конкретный» он выделил голосом. – Сколько раз вы успешно обезвреживали вооружённого террориста, находящегося среди вашего либо дружественного личного состава и уже открывшего огонь из огнестрела? При этом ни вы, ни дружеские единицы не вооружены? – Подумав, он ещё более хмуро добавил. – Ничем кроме энтузиазма, Устава и верности Императору.
– К чему такой вопрос? – беззлобно удивился формально старший из прокуроров Рё.
– Какая задача у меня? Точнее, у полиции Токио? Та, что номер один у нас, а не у вас?
– Сделать так, чтоб подобное больше не повторилось, – честно ответил прокурор по особо тяжким под нечитаемым взглядом напарницы. – Если опираться на ваш полицейский устав, ваша задача – чтобы таких происшествий больше не было. Прочее вторично либо инструмент, включая наказание виновных.
– В точку. А восстанавливать хронику мне вы поможете? Или тот, кто успешно решил задачу? На практике, своими руками? После того, как вы его удалите по процедуре отсюда?
– Какую задачу? – вынырнула из самнабулических размышлений униженная айтишницей девица.
– Обезвредить, – полицейский кивнул на труп под ногами.
– Работайте! – Рё придержал подчинённую. – Мы не будем мешать. Безопасность в будущем – приоритет номер один. Не до ведомственных дрязг.
Всё это фиксировалось на видео, в том числе, нейросетями Атлетики, поэтому борёкудан особо не обольщалась насчёт совпадения декларируемого и реального.
Если кто-то вознамерился вставлять палки в колёса дознания в корыстных клановых целях, он уж точно не будет об этом заявлять вслух на уровне спецпрокурора. При фигурантах, при полиции да под запись.
* * *
– … Первичная фиксация обстановки…
протокол с описанием… лежит тело… оно расположено… в одежде… – омивари-сан добросовестно работали.
Насколько Хину видела со своих дилетанских позиций, их фото и видеосъёмка добросовестно включила бассейн, бортики, камеры видеонаблюдения, оборудование, вещи. Параллельно полицейские не стеснялись (и тоже фиксировали) обращаться к ней за малейшими пояснениями.
– … Отмечаются следы крови… оружие… неустановленного назначения прибор типа «ящик» – подозрительное устройство…
Моэко реяла коршуном и успевала всюду, даром что двойки и тройки правоохранителей то и дело трудились в разных точках.
– Кто нажал тревогу? – следователь выбивал дроби в планшете, не глядя на собеседников.
– Я, – Хину протянула смарт-браслет и в полминуты пояснила особенности здешней системы безопасности.
– Круто, – впечатлился второй следователь, заглядывавший через плечо первому. – Кто первым вступил в контакт с вооружённым?
– В какой контакт? – доброжелательно вклинился Такидзиро. – Пожалуйста, уточните формулировку?
– Э-э-э?
– Там, где я учился, контактом считается начало разговора. То, что случилось дальше – огневой и силовой контакт. Хронологически они идут после первого.
– В физический. Вот вы вышли, эти плавают. Он собирает установку, – дознаватель покосился на криминалиста, колдующего вокруг неизвестного пластикового контейнера. – Как вы драться начали? И где его пистолет был?
