Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ)

Текст добавлен: 2 декабря 2025, 14:30

Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

Жанры:

Попаданцы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Найдём. В крайнем случае, мобилизуем кого-либо из босодзоку – связи позволяют, – твёрдо кивнул борёкудан. – А что вы собираетесь предпринять, Решетников-сан?

– Попрошу у Хаяси Хоноки-сан вертолёт. Либо напрямую у её деда, если она спит и не ответит – у него телефон включён всегда.

На лице якудзы мелькнуло откровенное сомнение.

Хьюга тут же уточнила:

– Он скромничает, – хлопнула логиста по спине. – Это у них с Хаяси Юто-сан свои отношения и Такидзиро-кун знает его семейный номер «не для всех». Да и старики рано встают, патриарх вполне может уже проснуться.

– В вертолёт гружу вашего человека и себя с мотоциклом, байк – на внешнюю подвеску, я умею, – продолжил стажёр. – Судя по карте, подлётное время – минут двадцать. Выгружаемся там вместе с мотоциклом, к побережью проедем сквозь ущелье.

– Выигрыш времени, – кивнул, уходя в размышления, глава Эдогава-кай. – На машине – вокруг массива объезжать, байк действительно может напрямую. – Миёси Мая просветлел взглядом. – Через максимум четверть часа человек с нужным байком будет у вас возле здания! Спасибо большое, Решетников-сан!

– Не стоит благодарности. Я банально спал, когда ваша дочь уезжала – вымотался за эту неделю, не слышал, что она отчаливает. В противном случае одну бы тоже не отпустил.

– Вдвоём там нечего делать, – возразила Хину, которая всегда всем говорила лишь правду. – Она уехала колоть контингент на предмет вполне понятного вопроса. Шанс добыть информацию быстро – у одинокой красотки, не у тёлки с мужиком.

– Во время реализации рискованных мероприятий можно здорово пострадать, – ровно заметил оябун.

– У неё онкология, – напомнила аргумент подруги Хьюга. – Ответ нужен быстро. Плюс она намекнула, что если исчезнет и до полудня не вернётся – это и будет ответом на вопрос контрразведки. Её возможная пропажа после того, как она отправится наводить справки – лучший ответ на их вопрос.

* * *

К вопросу армейских Моэко отнеслась более чем серьёзно. Комментировать в разговоре она, разумеется, не стала, но про себя сделала заметку: отцу отправить просьбу – раз. Самой прошвырнуться в известное место здесь, расспросить кое-кого лично – два.

Два, если что, находится не на Кюсю и тем более не на Окинаве. Если по прямой – меньше сотни километров от Токио, проблема в том, что тот кусок побережья лежит за скальным массивом. Тоннель никак не пробьют, на машине – объезд, изрядно, пусть и по скоростной трассе.

Если смотреть со стороны, её действия можно было посчитать авантюрой и непродуманной даже на пару шагов вперёд дурью. Однако химэ Эдогава-кай, чуть остыв после окончания всех процессуальных телодвижений в бассейне, необъяснимым чувством ощутила – надо ехать. Самой, прямо сейчас.

Почему – отсюда не видать, выяснится на месте.

* * *

– Здравствуйте. Можно, я у вас ненадолго оставлю машину?

Мини-заправка с парой колонок под брендом Idemitsu, совмещённый с ней магазинчик плюс такой же миниатюрный сервис – напитки, лапша, сигареты, газеты, батарейки, прочая подобная мелочь.

Рядом – дом хозяев, муж и жена, оба возраста отца, работают вдвоём.

– Если не секрет, ваши дети, наверное, в городе? – Моэко примерилась к стойке, действительно собираясь перекусить перед походом «в горы» (на самом деле – к побережью, на один частный причал).

– Да, – женщина вздохнула. – У нас тут не самое оживлённое место. Бизнес хоть и не самый большой по токийским меркам, однако зарабатывать можно – не бросишь. Но отсюда в школу внукам не наездиться.

– Полный бак и возьмите, пожалуйста, сразу за стоянку. Оставлю машину у вас на несколько часов? – Борёкудан дождалась, пока муж продавщицы закончит орудовать возле колонки и поднесла телефон к сканеру оплаты.

Затем залила лапшу кипятком из стоящего рядом автомата и с удовольствием влезла на высокий барный стул, принюхиваясь к аромату.

Как и предполагалось, при виде успешной вежливой фемины с хорошим аппетитом, на фоне отсутствия других покупателей и раннего времени суток, женщина за стойкой разговорилась:

– Конечно! За стоянку ничего не надо, у нас здесь не Токио. Только переставите машину вон туда, хорошо? Под навес? И вам лучше – не нагреется под солнцем; и мешать никому не будет.

Моэко подняла вопросительный взгляд на подошедшего супруга хозяйки и полезла за ключами – и от еды отрываться не хотелось, и недоверия демонстрировать не стоит. Она ещё пять минут назад оценила, как ровесник отца смотрел на её спорткар.

Это были глаза влюблённого в модель человека.

– Нет, что вы, – мужчина с сожалением отказался, даже руки вперёд выставил. – У вас слишком дорогая машина, пожалуйста, перепаркуйте сами? В такой я даже за руль садиться не буду, поймите правильно.

– Хорошо, конечно. Как скажете. – Борёкудан вежливо поклонилась из положения сидя старшему. – Только можно доем сперва? – она застенчиво улыбнулась. – Пахнет вкусно, очень кушать хочется.

– Конечно. Вас никто не торопит.

* * *

Промашка всплыла там, где городская жительница предсказуемо не учла нюанса. Дорогие модельные туфли от Kenzo на высоком каблуке – не лучшая обувь для местной дороги. Ещё и через проход между парой скал, пусть длиной всего лишь в пару километров.

Добросовестно проглотив первую порцию лапши, к ней взяв добавку, Миёси-младшая задружилась с семейной парой и попутно выяснила обстановку.

Бывший рыбацкий посёлок, в который она направлялась, захирел и пришёл в упадок ещё десятка полтора лет назад. Молодёжь разъехалась, старики частично умерли, частично переехали вслед за детьми. Рыбу из деревушки больше не ловили, вместо этого какое-то закрытое акционерное общество организовали пришлые с юга – причём не все там японцы.

– Да ну? – дочь оябуна Эдогава-кай сделала стойку, а вслух поддержала разговор.

– Сюда нет-нет заглядывают, – к разговору присоединился муж хозяйки. – Я ещё пока в состоянии отличить гайдзина от своего.

– А зачем заглядывают?

– Да по мелочи. Лампочки, батарейки, топливо для генератора – на той стороне компания электросетей в магистрали больше не вкладывается. Я не инженер, но у них то трансформатор на неделю сгорит, то ещё что-то.

– Интересно, что в таком случае ловят. С постоянством, заслуживающим лучшего применения. Какие породы рыб.

– Вот и нам интересно, – женщина явно истосковалась по общению в глухом медвежьем углу. – Раньше они хотя бы после каждого улова сдавали – оптовик в посёлке, – взмах рукой, – все местные знают. Сами к вам в Токио каждый день точно не возят. По крайней мере, уже недели полторы-две как.

Моэко топала на каблуках сквозь скальный массив. До цели оставалось метров триста, больше пары километров позади – вон просвет между каменными стенами.

Дальше виднеется побережье.

Если пересказать услышанное, получается: на берегу на старой заброшенной базе есть какие-то иностранцы, это факт. Кто-то есть и из японцев, но пока не ясно, кто и сколько – любая количественная оценка будет домыслом, а она привыкла опираться исключительно на факты.

Ещё один факт. Из старой команды, которую она в отличие от отца как-то видела лично, на этом месте вряд ли кто-то остался: химэ старательно (хотя и незаметно) опросила стариков на заправке – по приметам тех, кого знала она, не опознали.

Как и по именам.

Не будучи человеком моря, Моэко однако очень неплохо представляла, как схема работает – сказывалось юридическое образование. Если корабль, с японской припиской хоть и в сараях за той скалой, выходит ловить в международные воды – официально о заходе в чужие порты не объявляет – значит, и на берегу тут его службы каждый раз не встречают. Ни иммиграция, ни таможня, ни прочие.

А то, что у «рыбаков» именно последнюю неделю-полторы прибавилось иностранцев, отслеживать банально некому: Япония – страна железных правил, которые соблюдают все. В теории. Не пойман – не вор.

* * *

Всё-таки на каблуках, да по скальной тропе, времени и сил ушло больше, чем планировалось. На прибрежный песчаник она выходить сразу не стала – остановилась вытряхнуть камушки из туфли.

Как оказалось, это было абсолютно правильное решение, хотя и незапланированное: на берегу, никого не стесняясь, трое человек живо что-то обсуждали, жестикулируя и споря друг с другом. Детально слышно не было, долетали лишь обрывки разговора, но акцент одного из троих был слышен чётко (может, остальные тоже говорили не чисто, но стояли спиной и их тирад ветер не доносил).

Моэко закончила воевать с туфлями, отошла обратно за скалу и потащила телефон из кармана: изначальный план подвергся корректировке. Тех условных своих, с кем она была знакома лично (пусть и шапошно), здесь больше не было.

С чужаками явно стоило побеседовать, причём со всей атрибутикой Эдогава-кай (знающий поймёт) – профессиональный психолог это видела чётко.

Как говорится, неясны детали, но что народ мутный – видно отсюда. Целая сумма признаков ей активно не нравилась.

В простенке между скалами связи не было. Моэко чертыхнулась и зашагала обратно – чтобы вызвать подмогу, предстояло опять топать до заправки.

* * *

Там же, 1,9 км назад. Ещё через некоторое время.

– Тебя отец обыскался. – Как только она вышла в зону приёма, ей тут же пришли пропущенные от Такидзиро, она перезвонила.

– Вижу, – хмуро кивнула Миёси-младшая – уведомления продолжали выскакивать одно за другим. – Тебя просто первого набрала.

Через половину минуты разговора выяснилось, что товарищ на мотоцикле с человеком папы едет сюда, осталась буквально пара километров.

– Это очень хорошо. Жду вас в машине на заправке, – Моэко уже подходила. – Пойдём к ним втроём побеседуем – я одна не стала нарываться.

Когда она описала общавшуюся на берегу троицу, Решетников даже по телефону сделал стойку, отчего-то жутко возбудившись:

– Сейчас будем!

Глава 15

Международные воды юго-западнее Окинавы.

– Уже немного не по себе, – удивился вслух Чень при виде трёх кораблей, почти синхронно вынырнувших из тумана.

– Не волнуйтесь, это свои. Точнее, мои. Наши, – поправился тайванец.

– Почему трое?

– Капитан на каком-то этапе выдал в эфир вполне определённый пакет информации, – южанин похлопал по подлокотнику. – Не было уверенности, что японский эсминец успевает и вообще идёт сюда.

– Как так⁈

– Японцы были на учениях, – напомнил тайбэец. – На сигнал соотечественника выдвинулись в режиме стелс, никак никого не предупреждали и не уведомляли – пользуясь случаем, отработали свои упражнения.

– А какое здесь может быть упражнение? – не сразу сообразил генерал.

– Скрытно подойти к китайцу, – пожал плечами собеседник. – Как вариант.

– А-а-а, да. Вы говорили.

– Наш кэп хотя и предполагал подобный финал, однако без обратной связи в эфире по уставу нужно рассчитывать на худшее.

– И что было дальше? Почему ваших трое? Пока не улавливаю.

– Продолжая уходить от ваших сторожевиков, японцы сбросили пакеты уже не своим, а моим землякам – продублировали на пиковый вариант. «Если MUDO не сможет продолжить путь, а помощь задержится… не исключаю затопления… имею на борту офицера ROC CGA… всем заинтересованным находящимся в районе… просьба организовать поиск…», – тайбэец с аппетитом выпил залпом поллитровую бутылку воды.

– Понял теперь. Ваши, тоже не поднимая шума, рванули сюда на всех парах?

– Отсюда точно сказать не могу, – твёрдо покачал головой собеседник. – Только предполагаю. У ВМС моей страны с коллегами Японии есть свои каналы. О японских учениях мои знали, соответственно, в отличие от гражданского перевозчика скорее всего связались напрямую.

– А-а-а.

– Думаю, японец ответил моим сжато и без конкретики – потому и прибыли трое. Но потом эсминец вышел из стелса, переговоры с вашим сторожевиком вообще были открытыми – наши дальше наблюдали только за MUDO. – Южанин затеял подниматься из кресла.

– Ваши чуть довернули и сейчас встречают здесь, не там? Чтоб не злить Пекин?

– В точку. Несмотря на международное право, о некоторых вещах на весь эфир и на весь мир лучше не звенеть.

Насколько Чень мог ориентироваться, от места пресловутой встречи с береговой охраной КНР они удалились как бы не на пару сотен километров.

Может больше, может меньше, кто это море разберёт.

– Если не секрет, ваши корабли – кто?

– Этот – корвет класса Tuo Chiang, – тайбэец разбирал монструозного вида винтовку, аккуратно укладывая элементы в пазы чемоданчика. – Современный тайваньский стелс, шестьсот тонн, бегает до сорока узлов.

– Это сколько?

– Семьдесят пять км в час, малозаметен на радаре. Используется для патрулирования и быстрых операций у островов.

– А этот? – пекинцу правда стало интересно.

Хоть напоследок приобщиться к морской тематике, дай боги, что больше никогда не понадобилось.

– Наши коллеги ваших, береговая охрана Тайваня. Да, этот.

На мостике что-то переключили и монитор кокпита снова активировался, поделённый на сектора. В одном из них южанин ткнул пальцем в белый корпус, синюю полоса, флаг Тайваня на корме:

– Разведкатер, Republic of China Navy. Меньше корвета, около полутора сотен тонн. Быстрый почти как тот, на котором мы с вами сейчас. Очень низкая радиолокационная сигнатура.

– Без номеров? – Чень понятия не имел, как это правильно сказать по-морскому, ещё и с учётом диалектных отличий тайваньского мандарина.

Собеседник снова понял его правильно, улыбнулся половиной лица:

– У разведчиков бортовой знак виден в инфракрасном диапазоне. Это тоже «невидимка», как MUDO. Автоматическая система корабельной идентификации есть, но она не для всех.

– Невидимка государственная, а не частная, – кивнул пекинец задумчиво.

Он не стал озвучивать, что теперь уже вовсе и не уверен в полностью частной принадлежности корабля, на котором сейчас находился – больно нюансы интересные всплывают по ходу путешествия.

Пожалуй, что да – частный, но не совсем. Более правильный вопрос, пожалуй, звучит так: с каким государством «японское исследовательское судно» на короткой ноге в большей степени? Чень в этом месте даже кивнул самому себе. Тайбэй или Токио?

Дальше трансляция на экран стала ненужна. Корабли остановились на расстоянии семидесяти метров от перевозчика.

– Двое лишних уходят, – южанин прокомментировал стремительные галсы разветкатера и корвета.

– Вас забирает береговая охрана? Есть какой-то скрытый подтекст?

– Да на оба вопроса. Она у нас формально гражданская, если что.

– Хотя и с военной дисциплиной, – подхватил пекинец.

– Не без того, – попутчик открыто улыбнулся. – Время прощаться. Берегите себя.

– Вы тоже, – вздохнул Чень. – Я-то хоть иду в Японию, а вот вы.

Не прозвучавший намёк снова был ясен обоим.

– У меня есть мой дом, – черты лица тайбэйца заострились. – И я в нём не был чертовски долго.

Твой дом скоро может ступить на путь принудительного возвращения в лоно большой родины, вздохнул про себя генерал.

* * *

– Примерно здесь проходит линия соприкосновения китайского и японского патрулирования, но без формального статуса. – Японский водитель мотоцикла занял опустевшее место в кокпите сразу после того, как тайванец ушёл. – В этом месте баланс сил и юрисдикций предельно тонкий, я бы сказал, как нигде в мире. Когда-нибудь сможете гордиться, рассказывая внукам об этом моменте.

– Если не секрет, где мы находимся? – не то чтоб это было важно, скорее Чень поинтересовался для поддержания разговора.

– Если говорить строго географически и политически – юго-западнее Окинавы. Акватория, где пересекаются зоны патрулирования Японии и Китая. Чуть южнее и западнее (в сторону островов Мияко и Йонагуни) – уже зона ответственности береговой охраны Тайваня, которая частично перекрывается с китайской и японской зонами.

– Почему мы не прошли туда?

– У MUDO есть свои правила. Капитан захотел передать вашим бывшим сослуживцам сигнал между строк.

– Совершить обмен в зоне их радиолокационной видимости? Или как там это называется?

– Да. Формально Япония и КНР здесь имеют линии соприкосновения патрулей. Фактически, в реальной оперативной обстановке, именно в этом районе часто действуют тайваньские суда, особенно у Йонагуни и на линии Мияко – Тайбэй.

– Понял.

Японский экипаж тем временем выстроился вдоль борта в полной тишине, лицом к морю. Над кормой трепетал государственный флаг – красный круг на белом фоне.

Тайванец спустился в шлюпку, капитан MUDO встал на трапе, держа обе руки за спиной.

На каком-то этапе японский экипаж дружно поклонился вслед пассажиру – коротко, точно и синхронно, как будто это движение оттачивалось годами.

Тишина – ни аплодисментов, ни слов. Какое интересное гражданское судно, думал Чень. И в банзай-атаку личный состав готов сорваться, не задумываясь; и перед возможным затоплением в последний момент заняты тем, что передают другой стране – на борту ваш человек, потом придите, подберите. Не собираясь пускать досмотровую команду на борт, о себе вообще не думают.

– Какой вы интересный перевозчик, – нейтрально заметил китаец вслух.

Японец промолчал.

Из тайваньской шлюпки по трапу вверх полез кто-то из экипажа южан, стрелок в это время поудобне устраивался на банке.

– Что это? – пекинец не постеснялся спросить – старший японец вручал второму тайваньцу какой-то очень небольшой предмет.

По-прежнему в тишине.

– Старый обычай, – отмахнулся водитель kawasaki. – Кусок корабельного каната, перевязанный красной ниткой.

– Символ связи?

– Да. Между друзьями либо союзниками.

Тайваньский офицер подарок принял, поднял над головой, поклонился и прижал к груди.

Когда шлюпка отходила, MUDO просигналил тройным всплеском прожекторами, ещё через четверть минуты на исследовательском судне включились на несколько секунд бортовые огни полного спектра (все прожектора, как салют) – затем погасли.

Дистанция между кораблями была относительно небольшой, даже отсюда можно было разобрать немало.

Экипаж тайваньца для приёма коллеги с японца выстроился на палубе в парадной форме, но без строевых выкриков. Командир стоял впереди, удерживая правой рукой фуражку у груди.

Когда шлюпка с пассажиром MUDO подошла, весь строй одновременно отдал воинское приветствие, но молча, без сигнала горна – последнего Чень отчего-то подспудно ожидал, хотя уж кого-кого, а его происходящее точно не касалось.

После того, как его попутчик по этому кокпиту поднялся на палубу тайваньского сторожевика, командир корабля шагнул вперёд и сделал какое-то порывистое движение, плохо видное отсюда. Вероятно, имел место короткий обмен репликами, после которого командир корабля хлопнул прибывшего по плечам обеими ладонями.

– По-человечески, не по уставу, – без эмоций констатировал японец.

В это же время коротко вспыхнул прожектор – тайванец подсветил флаг, небольшой, поднятый на корме.

Боммм! Сюда было слышно.

– Три коротких удара в колокол – знак завершения миссии. – Водитель kawasaki.

– А флаг?

– Это ритуал для нас. Выглядит как обычное поднятие флага, но на самом деле – знак благодарности нам за возвращение своего.

– Загятно.

– В этих водах чего только не бывает. MUDO очень старается заводить точки опоры в как можно большем диапазоне.

С «научного судна» как раз мигнули прожектором в ответ.

Как автомобили на дороге, подумал насквозь сухопутный генерал.

* * *

– Нам сюда. – Ута в отличие от Моэко водит законопослушнее.

Во всяком случае стрелка спидометра за сотню пока ни разу не гуляла.

Её Lexus LC 500h (Murasaki Edition) нахально сигналит служебной машине, сквозь опущенные стёкла которой на айтишницу удивлённо смотрят двое служителей юстиции в формах.

– Сдай назад, не тормози! – Уэки возмущённо машет им левой как так и надо. – Дай я тоже парконусь, не будь жлобом! Кто так машину ставит⁈ Ты же два места занял!

– Это парковка для служебных машин, – человек рядом с водителем приходит в себя быстрее напарника. – Извините, вы кто? – стекло немного опускается.

Их взгляды мажут по никак не государственным номерам нашего лексуса – частная машина, модельного вида девица за рулём, которая к государевой службе отношения точно не имеет. Видно по целому ряду признаков.

– Мы к… – Ута называет фамилию, должность, этаж, номер помещения. – Нам браслет снять по решению суда.

– Когда ты входишь в образ, я тебя немного боюсь, – замечаю тихим шёпотом.

– Да ну? Я ж адекватная. Чего ты испугался, наш робкий и неуверенный в себе Такидзиро-кун?

– У тебя сейчас такой вид, будто ты попросишь меня этот браслет им показать. Для достоверности.

– Пха-ха-ха! – Уэки-младшая точно отсутствовала в том месте, где бог выдавал новорожденным застенчивость и стеснительность. – А было бы прикольно, – задумывается вслух. – «Такидзиро-кун, сверкни ножкой в окошко – покажи дядям браслетик на щиколоточке»! Муа-ха-ха, ну и номер был бы с твоим размером лапы… – Дальше она резко становится серьёзной. – Тебе чё, жалко? – это уже юстиции. – Ваша колымага вполне может подвинуться – двоим места хватит. У меня глазомер работает. А у тебя?

В принципе, тот, что за рулём, примерно её возраста. С одной стороны как бы и не хамство. Теоретически. Если притягивать за уши.

– Но вам может прийти штраф. – Типы всё больше озадачиваются, плавно отступая под женским напором.

– Да и хрен с ним, с этим штрафом, – пренебрежительно взмахивает ладошкой Ута, которая уже запарковалась, стремительно использовав замешательство собеседников по максимуму.

Фургон чуть отъехал под влиянием её харизмы – она не упустила момент, даванула на газ и со скоростью под сорок буквально ввинтилась на пятачок.

Я даже испугался, что соседнюю машину заденем.

– Правда, теперь вылезать обоим через одну дверь, – констатирует айтишница.

Не дожидаясь пока выйду я, она начинает перебираться с водительского сиденья ко мне на колени и прорываться через меня дальше к пассажирской двери, будто боится опоздать.

– Вам придёт штраф буквально в течение четверти часа! – Парни из юстиции почему-то избегают смотреть на её лицо, вместо этого таращатся на номера машины. – В течение десяти минут подойдёт патрульный полицейский, выполнит сверку и вам придёт штраф!

– Штраф – фигня, – не в первый раз отмахивается спутница. – Пятнадцать штук если нашими йенами или, как говорит мой дремучий хафу, девяносто баксов, – меня звонко хлопают по спине. – Даже не сотка. Если я поеду парковаться, где положено… – Уэки тоскливо смотрит сквозь их салон на ту сторону широкой автострады. – Вы поняли.

– Не до конца мы вас поняли, если позволите услышать объяснения, – твёрдо обозначает старший.

– Пока туда-а-а, – шмыгает носом. – Пока отту-у-уда. Куча времени пройдёт, ещё – туфли стаптывать. В подземном переходе по лестницам туда-сюда… я вас умоляю, кому оно надо! – на самом деле о мольбе речь не идёт – слышно по интонациям. – Сколько там того штрафа, пф-ф-ф. Вы же сейчас кричать не будете? – Ута по-хозяйски прихватывает меня под руку и подмигивает задумчивым местным. – Главное – не поднимите шум. А когда я отсюда смоюсь, пусть ваш полицейский сколько хочет штрафов оформляет – всегда честно плачу до последней монетки. Пусть хоть заоформляется; без меня. На номер машины.

– Хорошо, что ты в Пекине никого не забалтывала, – бормочу на грани слышимости.

– Видимо, вы очень неплохо зарабатываете, – ухмыляется половиной лица младший чин юстиции, пытаясь подстроиться под тон харизматичной нахалки и раскрепоститься на ходу.

Получается у него так себе, с моей точки зрения: Уэки Утой надо родиться.

Чтобы иметь такой склад характера и психики, как у неё, одних тренировок не то чтоб мало, скажем, этим тренировкам пришлось бы посвятить много больше времени, чем может себе позволить конкретно этот парень – работающий на государственной службе на износ (младший в подразделении, минимальный стаж – максимальные задачи, ещё и пытается учиться заочно на юридическом).

– Деньги у меня есть, – с видом известной анимешной героини соглашается айтишница. – А вот времени и сил регулярно не хватает. Хорошего дня, правоохранители-сан. – Она взмахивает пальчиками и целует перед собой воздух.

– И вам того же, – нам в спину задумчиво глядят две пары глаз.

Ну, как нам. Конкретно моей спине не достаётся и процента внимания, такие нюансы я чувствую уже больше недели (регулярная тренировка рулит).

– Когда б я ещё тут побывала, – спутница не испытывает даже намёка на комплексы, замирая на секунду перед вывеской заведения.