Текст книги "Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10

Глава 1

– Ничего? – на каком-то этапе Мая не выдержал и нарушил собственное правило не спрашивать первым.

Харуки, периодически сверяющийся с одним из мессенджеров, уже десяток минут выглядел откровенно напряженным.

– Ничего – непосредственно с маршрута, – прокачал головой Годзё. – От обеспечения есть кое-что, но тебе рассказывать не буду. Извини.

– Почему?

– Не могу. Там другие серьёзные люди и не только мои тайны.

– А что можешь? Давай вместе понервничаем, я же вижу, что ты на взводе. Поделись проблемами с другом?

– Твоего пассажира сейчас везут колёсами по земле, вторая стадия эвакуации.

– Вторая из скольки?

– Да как бы не из пяти, – товарищ явно не горел желанием отвечать, но всё же нехотя процедил. – Слушай, можешь потерпеть? Я очень суеверен. Понятно, что мои нервы отсюда туда никому не передадутся, но если мы не будем без толку толочь воду в ступе, оба только выиграем. Когда появятся новости, ты узнаешь первый! – собеседник приложил правую ладонь к левой половине груди.

– Давай тогда о последней стадии поговорим, – ровно «согласился» Миёси. – Допустим, проскочили мы эти твои пять этапов и твой корабль доставил моего пассажира в японский порт. Документы у Ченя есть, но нет нашей визы. В аэропорту Ханэда я своими глазами видел, как китайца даже и с визой и с заранее оговоренным статусом беженца чуть не развернули домой.

– Об этом сейчас вся страна знает! – повеселел Харуки. – Но мы же это обсуждали? Ты сказал, лично пойдёшь в порт и будешь наводить мосты – я не стал дёргаться. Да Японии твоего человека довезём, – он слегка озадачился, – контракт чётко предусматривает.

– Я перед самолётом «зарядил» кое-каких людей дома, – приоткрыл кусочек тайны кумитё. – Ещё в Токио передал кому надо наличкой аванс, они должны были вывести здесь на тех, кто решает. Вот как раз за то время, что мы разговариваем.

Перевозчик слушал с непроницаемым лицом.

– Дальше я хотел к ним прийти лично и честно сдаться, в хорошем смысле слова: так и так, вот высокопоставленный перебежщик оттуда. Визы у него по понятным причинам быть не может, потому что сам факт обращения за ней в наше посольство в Пекине – автоматическое обвинение в предательстве там. Со всеми вытекающими. Что изначально не было возможно.

Годзё поощряюще наклонил голову к плечу.

– Вместе с тем, Япония этому человеку уже очень обязана, на уровне МИД как минимум, – продолжил якудза. – Это могут подтвердить хоть и официальные лица посольства Японии в Китае.

– Есть тонкость, – Харуки разлепил губы. – Если, как ты говоришь, миграционная служба «заряжена» из Дворца, из столицы, то твои апелляции к национальной чести и порядочности здесь не стоят скорлупы разбитого яйца.

– Те, кому я отправил деньги в Токио, резко ушли со связи, – сознался Мая. – Нужно начинать тут с нуля.

– Может, какая-то накладка? Сам же понимаешь, разное бывает?

– Были чёткие договоренности. Сумма более чем солидная, передана полностью на их условиях. Хотя обычно я не отдаю деньги так… – оябун многозначительно помолчал. – Даже если кому-то из них упал на голову кирпич, должны были сработать их собственные резервные варианты.

– Не сработали?

– Все трое поймали молчанку. Это не случайность, а целенаправленная политика в мою сторону. Тьху, линия поведения. Осознанные действия. – Якудза поморщился. – Не знаю, как сказать; ты понял⁈

– Да понял, понял, чего ж тут неясного. Красноречиво. Кажется, одного известного человека нехорошие ребята, работающие на государство, кинули на солидную сумму, – похихикал Годзё.

– Деньги – пусть, – отмахнулся борёкудан. – Неприятно, но не более того. Понятно, что в таком проекте гарантии быть не может. Проблема в том, что я провис в важных вопросах: если в Ханэда лично у меня в той ситуации был ресурс (людное место, доступ адвокатов, патрули полиции в аэропорту), то на вашем пирсе… – Миёси беспомощно захлопал глазами и заозирался, будто в помещении мог быть кто-то ещё. – Помоги сориентироваться? Договариваться пойду сам, но хотя бы расскажи, что и как? Я в этих ваших морских делах ни ухом, ни рылом.

– Что конкретно тебя интересует? – Харуки дисциплинированно подобрался. – Если хочешь, можем высадить пассажира вообще на побережье, вне пунктов миграционки. Сходу точно никто не депортирует – как говорится, сперва найди и поймай.

– Нелегальный въезд? Нет уж. В данном случае только в белую. Откажут – вместе поедем в Сингапур или в Индонезию. Что меня конкретно интересует… – Миёси расфокусировал взгляд. – Допустим, прибыл корабль в порт, рыбацкая шхуна пару недель ловила рыбу в океане. Бывает такое? Как будут проверять, есть ли на борту иностранцы? Может, она в какие-то порты заходила либо в открытом море человека спасла?

– Хороший вопрос. Тебе по шагам? Для малых частных судов и яхт процедура иная, нежели для регулярных паромов или круизников – там всё понятно.

– Да. Пока ждём известия оттуда, заняться всё равно нечем, – Мая с намёком покосился на гаджет товарища.

– Общая норма: любой человек, входящий в Японию морем или воздухом, обязан пройти пограничный (иммиграционный) и таможенный контроль. Это не зависит от типа судна. В Японии работает процедура Yacht Entry / Small Craft Entry.

– Это как? Я раньше не сталкивался.

– По закону капитан обязан заранее уведомить японские власти – Береговую охрану и Иммиграцию – о прибытии.

– Как?

– Обычно делается по радио VHF либо заранее по электронной системе, есть сайт Japan Customs для яхт.

– Не наш случай?

– Сам же всё понимаешь. Моим сейчас только в эфир выйти не хватало. Из территориальных вод сам знаешь кого.

– Ещё варианты есть?

– Иногда делается через яхт-клуб или марину, где судно собирается швартоваться.

– Продолжай?

– Когда яхта заходит в порт приписки (например, Фукуока), на борт физически поднимаются: сотрудники Иммиграционной службы, сотрудники Таможни, представители карантинной службы.

– А эти зачем? – искренне удивился якудза. – Они-то на корабле что потеряли?

– У Японии это обязательная часть процедуры. Важно для тебя: «на доверии» к капитану ничего не происходит. Проверка пассажиров делается физически, на месте.

– Как?

– У капитана спрашивают список экипажа и пассажиров. У каждого на борту проверяют паспорт. Если это гражданин КНР – он обязан предъявить паспорт КНР и японскую визу, если только не подпадает под особый режим. Если по-простому, Иммиграция фиксирует въезд как обычный пограничный контроль, только не в аэропорту, а на судне.

– Что за особый режим? – вцепился в нюанс оябун.

– Тебе не поможет. Круизные пассажиры, транзитные пассажиры – которые до трёх суток могут быть в стране без визы в составе заранее объявленной группы. При условии наличия следующего транзитного билета-продолжения.

– А-а-а.

– Ещё – владельцы служебных и дипломатических паспортов либо китайцы с паспортами SAR Гонконга либо Макао.

– О! – Борёкудан сделал стойку.

– Владельцы паспортов Гонконга или Макао (SAR, не обычный китайский паспорт) имеют право на безвизовый въезд до девяноста дней, – разжевал Годзё тёмному в вопросе товарищу. – Но это не касается граждан с обычным паспортом КНР. Твой же с обычным?

– Выбирается к нам через Гонконг, – задумался кумитё, – ты в курсе. Подробнее смогу узнать, когда твои примут его на борту и обеспечат связь. Мало ли, какие у него паспорта и сколько их.

– По моим данным он в Гонконг прошёл по обычному китайскому паспорту, – без особого энтузиазма поделился Харуки. – Точнее, по их внутреннему id плюс пластиковое разрешение, долго объяснять. Китайцу в Макао или Гонконг попасть сложнее, чем нам с тобой – больше документов надо.

– Но выезжать из Гонконга он будет вообще без паспорта! – парировал борёкудан. – Мне нужна с ним связь, – упёрся Мая. – В таких случаях нельзя решать за человека. Нужно спросить. Мы с тобой не знаем количества его документов и какие из них с собой, – на генеральской должности возможно многое, этого якудза озвучивать не стал.

Мелькнула мысль, что Чень хотя бы в силу профессионального кругозора должен был подумать о визе и сам – друг всегда ратовал за независимость от внешних обстоятельств.

Мог и запастись, цинично говоря, или гонконгским паспортом, или документом Макао.

– На всякий случай. – Хозяин сверлил пристальным взглядом гостя. – Если капитан «забыл сообщить» о пассажире и человек после такого сходит на берег, формально это считается незаконным въездом – нарушение иммиграционного контроля. Ответственность несёт и капитан, и пассажир. – Годзё истолковал мимику собеседника по-своему. – В Японии за это предусмотрены серьёзные штрафы и депортация.

– В эту сторону даже не думаю, – открестился Мая искренне. – Не наш вариант. Нелегалов плодить не будем – мы серьёзные люди, а не китайцы из… – он назвал район города.

– Тогда решаем технический момент, давай определяться со стратегией. Службы не обходят автоматически каждую яхту в маринах Фукуоки.

– Ты это к чему?

– Если решишь проскользнуть на берег незаметно, скажи мне об этом прямо и сейчас. Портовые службы поднимаются только на те суда, которые официально заявляют международное прибытие.

– И что?

– Если судно уже приписано к Фукуоке и просто выходит «побродить по морю» без захода в иностранные порты – проверки при возвращении нет. – Харуки даже не моргал. – Но если капитан заявил, что был в Гонконге, то визит властей обязателен. Как будем декларироваться? Если у вас визы нет, а ты опасаешься депортации?

– Будем всё делать как надо. Никаких серых или тёмных схем. – Припечатал бывший спортсмен.

– Как скажешь, – покладисто согласился товарищ. – Если капитан не заявит пассажира – это может быть истолковано и как уголовная история; контрабанда людей, незаконный ввоз. Такие вещи лучше проворачивать не с бухты-барахты и не в порту. – Харуки решил, что ему недоговаривают и зашёл с другой стороны.

– Этого не будет. Спасибо большое за подробные объяснения, вопрос номер один – связь с Ченем. Есть ли у него паспорт Гонконга. Без информации нет смысла что-либо обсуждать.

– Принято. Ждём.

– А что там сейчас? – глава Эдогава-кай деликатно указал взглядом на то и дело вспыхивающий сообщениями гаджет.

– Едут к морю, потом нужно садиться на корабль. Дорога не очень спокойная. Извини, пока без подробностей. Я уже понял, что тебе кровь из носа нужно узнать, какой у него паспорт. Сейчас для этого не лучший момент, я скажу, когда обстановка позволит.

* * *

Мая, разумеется, понял что прямо в эти минуты в Гонконге что-то происходит. Уходить куда-либо смысла не было, тем более что Годзё добросовестно выделил и рабочее место на ближайшие часы, и спальню с отдельным санузлом – на следующие сутки-двое.

Сам Харуки, чтобы не тратить времени, погрузился в дела: вооружился наушниками с микрофоном и затеял обсуждать тщательно шифруемую партию товара – какие-то таможенные тарифы, скидки по ним, условия временного ввоза и штрафные санкции после того, как груз застрянет на территории Японии.

Миёси-старший не стал слушать ему не предназначенное, вместо этого он зашёл наконец в свой аккаунт в Line (национальный мессенджер номер один). Чуть подумав, тут же реанимировал параллельно второй акк в соизмеримом по влиянию международном мессенджере и принялся размещать пост:

Никогда не думал, что буду общаться таким образом, однако жизнь полна сюрпризов. Знаете, недавно прочёл у умного человека:

«Те люди, которые считают себя слишком умными для того, чтобы заниматься политикой, в итоге страдают от того, что ими правят дураки».

Мая перечитал, почесал за ухом и продолжил:

Я давно, уже пару недель, получаю от вас большое количество личных сообщений. Извините, что не отвечаю – физически нет возможности. (Может быть, усажу за это младшую дочь со временем).

Ни для кого не секрет, что в ближайших выборах мы вместе с моим партнёром по тому противостоянию на перекрёстке будем участвовать.

В этом месте мне полагалось бы начать старательно копировать других политиков: как добросовестный спортсмен, я отлично знаю, что приходя в новый вид спорта и в новые правила, самое лучшее, что ты можешь сделать – это аккуратно опереться на существующий опыт уже состоявшихся игроков. Если сам – ноль опыта.

Я так делать не буду. В общении с вами я решил пойти другим путём. Оставшиеся 100 дней собираюсь посвятить освещению своего альтернативного видения – по тем ключевым вопросам, которые волнуют меня лично.

Один день – один пункт. Начнём с п.1. Моё задержание в аэропорту Ханэда вчера…

Мая кратко пересказал суть, то и дело вздыхая и разминая непривыкшие к такой работе пальцы.

…на меня после выхода из полиции уже выходили, завуалированно и нет, с различными вариантами замять инцидент.

Я отказался.

Вроде бы и не самый вопиющий случай, не правда ли? Представители старой аристократии…

– он всё это время старательно не называл Акисино прямо – в Японии не принято, —

…разошлись мнениями с исполнительной властью, какой-то её частью – так бывает. Да и один гайдзин, рисковавший отправиться обратно – далеко не вся Япония.

Причина моего отказа идти на компромисс следующая. По мне, Японию в перспективе не устроит, если часть жителей начнёт жить по одним правилам, а остальные будут соблюдать совсем другие. Мне очень не нравится идея разделения на «народ» и «избранных», ради которых прогибается национальное законодательство, нарушаются обычаи, рушится обычная человеческая порядочность.

Я против того, чтоб наше общество жило по двойным и тройным стандартам. В конце концов, это вопрос, какую именно страну мы оставим детям и внукам. Наверное, будущему политику стоит себе о таком напоминать почаще.

Да и человеку, прилетевшему из Пекина в тот день, мы давно и здорово задолжали, без подробностей. Вопрос банальной чести государства.

Я считаю, честное имя Японии принадлежит каждому из нас и за его чистоту буду бороться всегда и везде, чего бы мне это ни стоило.

Чуть подумав, он выделил последнее предложение жирным шрифтом.

У меня только один вопрос к самому себе. А что было бы, если бы на месте того китайца, из-за которого нас, троих японцев, в наручниках увезла из аэропорта полиция, убежища в Японии просил совсем другой человек? У которого бы даже визы не было?

Который добрался бы до наших островов чудом, вплавь, из последних сил? В надежде получить если не глоток воды, кров от дождя и кусок хлеба – то хотя бы справедливое рассмотрение своего вопроса?

Так, как правильно по нашим законам? Его, не окажись меня рядом, даже слушать не станут?

Я не мастер красиво и долго говорить, точно объяснять свои мысли – мой опыт лежит совсем в другой части. Кем я был всю жизнь, есть в сети полностью, от и до.

Сказать красиво не смогу, однако я очень надеюсь, что когда-нибудь, если наступит ещё один такой день, как вчера, мне и тому с трудом доплывшему до Японии парню снова поможет какой-нибудь незнакомый и добросовестный человек. Тоже вставший на защиту справедливости. Вопреки всем грозящим ему проблемам. Занявший место рядом со мной, ни о чём не спрашивая и ни на что не рассчитывая – кроме того, что мы устоим и на этот раз.

Потому что Япония – это не только леса, горы, города. Это ещё и то, что чувствует каждый японец, хотя у меня всегда очень плохо получалось это передать словами.

Мой дед в последней записке, которую его сослуживцы из батальона аэродромного обслуживания после войны передали моему отцу, написал: «Токубэцу ко:гэки тай – это не столько самолёт в первую очередь. Это – пилот, которого нельзя остановить. Носи свою фамилию гордо, что б ни случилось – твой отец твоего имени ничем не запятнал. Тэнно хэйка банзай».

Мне бы очень хотелось, чтоб к подобному стремились и те, кто считает либо зовёт себя элитой.

– дальше борёкудан без затей прикрепил ссылку от пресс-службы Департамента полиции Токио, где корректно, но красноречиво рассказывалась история свежеуволенного пограничника, которого рекрутёры омивари-сан очень надеются увидеть в рядах полицейских. Уже не линейным сотрудником, а аудитором процессов и не только.

Противостояние между частями государства, судя по личному мнению Мая, вышло из-под чьего-либо контроля и всё больше сваливалось в то, что во времена его молодости называлось бескомпромиссным разменом ударами.

Правда, сейчас это происходило больше фигурально и образно, не в прямом смысле. Ему внове, нужно адаптироваться.

Глава 2

– Где ходишь? Как раз тебя ждали. – Ута с серьёзным выражением лица похлопала по соседнему пластиковому стулу, несерьёзно болтая ногой и рассеянно глядя в бассейн.

– Дела, прошу извинить. – Хонока не стала затевать с подругой дискуссий, скромно усевшись, куда предлагали. – Заработалась. Готовила иск.

– Какой? – Хьюга вспыхнула лёгким любопытством.

– От его имени, – финансистка кивнула в сторону хафу. – Точнее, в его интересах: незаконное использование Агентством по финансовому рынку инсайдерской информации.

– Спасибо. – Решетников резко озадачился и затеял тереть затылок, как всегда в такие моменты приобретая вид альтернативно одаренного. – Подробности будут, Хаяси-сан?

– Давай не так официально, не чужие, – невольно обозначила намёк на свои внутренние перемены финансистка, мировоззрение которой после пары тренингов у Коюме здорово трансформировалось. – Я внимательно перечитала – нашла зацепку. В обвинении по тебе, старом, они так стремились «поддержать» запрос из Сингапура, что в расширенной части сами себя сдали.

– Как? – теперь интересом зажегся и метис. – Я вроде не по диагонали читал, и лицо заинтересованное, но меня ничто не зацепило.

– Да, чё там? – Уэки, пьющая минеральную воду, «случайно и естественно» поправила лифчик купальника, пару секунд в процессе демонстрируя его содержимое присутствующим.

Логист, что интересно, внимания обратил гораздо меньше, чем китайский профессор. Тот удивлён вздел брови, отвесил челюсть и захлопал глазами. Впрочем, ничего не говоря вслух.

– В общем уведомлении ничего и не было, – Хонока из вежливости сверилась глазами с хозяйкой бассейна и потянулась за одним из незанятых стаканов фреша. – Но в пояснительной записке для юстиции исполнитель, видимо, работал по команде инициатора – разрыв компетенций.

– Сложно, – пожаловалась айтишница. – Объяснить яснее никак?

– Просто, – возразила финансистка. – Там чёрным по белому: «…в связи с невозможностью выезда фигуранта в оговоренный срок в страну разбирательства, как это прямо определено Межправительственным соглашением».

Решетников среагировал быстрее остальных:

– Получается, Комиссия на этапе написания документа была в курсе, что мой общегражданский загранпаспорт тогда украли из съёмной квартиры⁈

А он даже с такой демонстративно глупой физиономией соображает стремительно.

После занятий с тренером по женскому сексапилу сжигающее изнутри пламя неконструктива резко снизило свою активность.

– Точно, – кивнула Хаяси в перерыве между глотками. – Там в твой адрес вообще такая буря в стакане воды. Переписка не утихает и сейчас, по большей части в закрытых форматах, приплели и ограничительный браслет, – она кивнула на лодыжку полукровки. – Кстати, до выезда по мидовскому паспорту, что интересно, не докопались.

– С утра и браслет аннулируют, – твёрдо – сказала абсолютно трезвая Ута. – Поеду вместе с ним в исполнительную службу, снимать нафиг.

– Так быстро?

– Адвокат молодец: уже решение апелляции есть, сегодняшним числом. – Айтишница хотя и вспомнила отсутствующую здесь Миёси Моэко, главу секретариата финансов это больше не злило. – Решение незаконное, отменено судом. Нас лишь рабочие часы техконторы держат – снимать может только сертифицированный инженер из ограниченного перечня сотрудников.

Между строк повисло, что у Эдогава-кай в судебной системе есть свои концы, которые не хуже, чем они же у гораздо более высокопоставленных и более публичных кругов.

Понятно, что одними деньгами такой вопрос не решался (любой человек по фамилии Хаяси это отлично понимает), хотя и в конверте занесли наверняка не мелочь, подумала Хонока. Вслух же она сказала:

– Не знала в деталях, но что-то такое предполагала. Поэтому иск и подготовила.

Ван, которому на ухо добросовестно переводила разговор младшая сестра фигуристой якудзы, встрепенулся:

– А можно подробнее? Что за нюансы в Сингапуре?

Ему рассказали, благо, секретом история не являлась.

– Занятно. – Китаец поправил очки, с интересом глядя на единственную в бассейне женщину, одетую в деловой офисный костюм. – Я правильно понял, вы отвечаете за деньги?

– Да. Прошу меня извинить, – Хонока привстала и представилась по форме. – Я о вас уже наслышана, в том числе по сети, потому сочла, что мы заочно знакомы.

Историю прохода ханьского беженца через погранконтроль аэропорта Ханэда к этому моменту так или иначе не слышал только ленивый. Ну или отшельник, лишённый любых гаджетов – а у Главы секретариата финансов Йокогамы в рабочем кабинете монитор с новостями работает практически всегда.

– Мы обсуждали наш стартап и что для этого нужно. – Хьюга в своём обычном далёком от приличий купальнике взяла на себя роль модератора на правах хозяйки.

– Я много пропустила? – Хонока, тщательно прислушивающаяся к собственным ощущениям, с лёгким удовлетворением обнаружила, что былых злости и истеричности больше нет в помине.

Хотя раньше конкретно в этой компании эмоции подобного плана появлялись неизменно.

– Ты здорово прибавила благодаря Коюме, – брякнула вслух Уэки, словно мысли прочла.

– Это была осознанная подлость в мой адрес или ты искренне без мозгов? И такта? – с ироничной улыбкой, без какого-либо негатива, поинтересовалась финансистка у лучшей подруги.

Глаза той распахнулись на невозможную величину и размерами сравнялись с решетниковскими:

– Хренасе ты прокачалась! Что она с тобой сделала⁈

– Я – ослепительно красивая, хорошо образованная, умная, ценящая себя, очень молодая, очень богатая, привлекательная незамужняя женщина, – спокойно пояснила Хаяси. – Коюме-сан просто помогла мне это принять.

Краем глаза она видела, как озадачившиеся донельзя Решетников вслед за айтишницей отвесил нижнюю челюсть и уважительно хлопнул три раза в ладоши.

В сердце Хоноки, в отличие от предыдущих дней, не возникло ни горечи, ни досады. Она бы вообще проигнорировала в данный момент метиса, но тот сам сказал, пристально рассверливая взглядом с короткой дистанции:

– Не знаю, кто такая Коюме, но она классная. Ты заметила, что тебя от зависимости протерапевтировали за какие-то два дня?

– Да, – осторожно кивнула финансистка, не рассчитывавшая, что логист настолько стремительно разберётся в нюансах. На ходу.

– Здорово, – вздохнула поганка Уэки, иине думая снижать громкость. – Можно только позавидовать.

Хонока чуть подумала и в кругу своих решила расставить все знаки над строкой:

– Ты заметила, Ута-тян? Хьюга-сан, с которой мы вроде как исторические враги и семьями, и лично, сейчас более чем тактично промолчала? А ты сказала так, что мне могло бы быть больно, не изменись я за эту пару дней?

– А что могла сказать Хину-тян? – искренне удивилась не знавшая одной деликатной детали айтишница.

– Она отвозила меня к Коюме в первый раз. Видела, куда я еду – знала место и цель. И она меня никогда не называла лучшей подругой, в отличие от тебя.

На автомате финансистка тщательно проследила за эмоциями всех присутствующих – давали о себе знать новые навыки. Решетников чему-то возбуждённо радовался; китаец испытывал досаду из-за неинтересной темы; переводчица вообще не вникала в происходящее – лишь тарабанила текст роботом.

Уэки покраснела от неловкости. Хьюга с ничего не выражающим лицом тыкала пальцами в планшете, набивая дневной план топ-менеджера в календаре Оracle.

– Давайте дружно скажем, проехали? Дамы? – метис требовательно посмотрел сперва на айтишницу, затем на финансистку. – Пожалуйста? Ради нашего гостя.

– Извини. – Уэки потупилась.

– Проехали. – Ровно кивнула Хаяси. – На чём мы остановились?

* * *

Присоединившаяся к импровизированному совещанию в бассейне Хонока Хаяси Вана удивила дальше больше, чем весьма яркая айтишница по имени Ута:

– Как ты только попал в этот цветник, – улучив момент, китайский учёный бросил другу по-русски.

Вчерашнему заключённому стоило немалых сил ровно реагировать на периодические эскапады, то и дело возникающие внутри специфического коллектива. Взять хоть и непринуждённость, с которой Уэки походя обнажила грудь.

Или стати хозяйки бассейна, которые в таком вот бикини – тоже отдельная тема.

Впрочем, у японцев по этому поводу своя философия и в плане кое-каких манифестаций для Страны Восходящего Солнца норма то, что в других местах приличным может не являться.

– Знаете, какое у них прозвище? – развеселился в ответ Такидзиро. – Общее?

– На всех? Как возможно? – удивился Ван.

– Агентство моделей.

– Как ты среди них оказался? Насколько я понял, вы с совсем разных социальных уровней. – Китаец немного подумал, затем решил с близким человеком слов не подбирать. – Плюс ты далеко не мальчик – ещё и по возрасту разрыв с каждой из девушек против тебя.

– Ну-у-у-у, дядь Вань, если углубляться в прикладное, то вы сейчас здешнее, – Решетников задумчиво хлопнул по подлокотнику, – меряете на свои реалии. Умным языком: не учитываете особенностей страноведческой компоненты.

– Я же не гуманитарий, – соглашаясь, вздохнул вчерашний заключённый, затем тоже оживился. – Но я очень хорошо умею считать и уверенно понимаю в цифрах! Ты здорово старше этого собрания, – Бай Инь незаметно мазнул взглядом по женщинам, как указкой. – Ты намного взрослее. Я вижу, что с каждой из присутствующих, а также с той видной адвокатом, твои отношения изрядно сексуализированы. Как это возможно?..

– Оно само так получилось. Встречался с коллегой, собирался на ней жениться. Она ушла к начальнику. – Товарищ зевнул. – Глава корпоративных денег абсолютно случайно была свидетелем разговора: сидела в машине, мы её внутри не видели, когда выясняли отношения рядом. К ней на встречу как раз подходила эта понравившаяся вам компьютерная мастер, так и сошлись.

Ван сообразил, что Решетников специально употребляет русские слова, которые не имеют прямого фонетического соответствия-кальки в английском либо японском. Имена, «финансистка», «IT» – даже в русском произношении очень яркие маркеры.

Можно понять, о чём речь, и не зная этого языка.

– Хорошо, что вы так хорошо знаете русский, дядь Вань, – искренне поулыбался товарищ, словно мысли видел.

– А пловчиха? Девушка, которой принадлежит этот бассейн? – об адвокате китаец спрашивает не стал, уважая непубличность самого рода занятий якудзы.

Последнюю, насколько он успел понять, стоило здорово благодарить за сам факт своего пропуска в Японию. Вопреки позиции Двора Микадо, на секунду.

– С ней вообще банально. Плавал по своей дорожке вот прямо в этом бассейне, никого не трогал. Оказалось, плыву быстрее, чем она рассчитывала. Так и познакомились, – дальше друг рассказал, что абонемент сюда по стоимости может поспорить с иной зарплатой и получил он его тоже достаточно случайно.

* * *

– Я не думаю, что по крайней мере на первой стадии у нас есть потребность во внешнем финансировании. – Скромно заявил Ван на каком-то, комментируя финансистку.

Отстранённая и немного задумчивая Хаяси как раз закончила объяснять, каким образом они будут привлекать финансы в трёх различных сценариях для компенсации отставания Вана от тайваньского партнера.

– Нужно просто вытащить деньги оттуда, где они сейчас. – Наслаждаясь произведенным впечатлением, китаец невозмутимо назвал сумму.

– Откуда⁈… – первой среагировала новая знакомая по имени Хонока. Затем спохватилась. – Прошу простить мой вопрос, – топ-менеджер приподнялась, качнулась вперед-назад по здешнему обычаю, – но происхождение финансов для нашего стартапа не менее важно, чем количество. Репутация не отстирывается, прошу меня ещё раз извинить.

– Вам не за что извиняться, – отрезал учёный. – Я бы на вашем месте у сегодняшнего беженца без кола и двора тоже бы поинтересовался. Именно по этой причине.

– Дядь Вань, а реально, откуда такие деньжищи? – сбоку впечатлился даже обычно сдержанный во всех скользких вопросах Такидзиро. – Вы никогда не рассказывали, что являетесь магнатом.

* * *

Там же, через некоторое время.

Ван подумал – и решил честно рассказать, какие капиталы в реальности скрываются за его невзрачной (на первый взгляд), престарелой тётей.

– Гонконг формально – часть КНР, но у него есть собственная экономическая и визовая система, поэтому с Тайванем у Гонконга отношения намного более открытые, чем у материкового Китая.

– Но ведь материковый Китай официально считает Тайвань своей территорией, не признаёт его как отдельное государство и ограничивает любые официальные связи? – айтишница вынырнула из меланхолии и на правах старой знакомой возглавила импровизированный допрос нового компаньона.

– Да, Гонконг тоже следует принципу «одного Китая», – рассудительно пояснил хань. – Но при этом действует в рамках своей экономической автономии: «Одна страна, две системы». Это позволяет Гонконгу поддерживать прямые транспортные, туристические и бизнес-контакты с Тайванем. Начнём с того, что есть прямое авиасообщение.

– Да ну⁈ – умница Уэки как наименее стеснительная выразила общее недоумение японцев.

– Между Гонконгом и Тайбэем, Гаосюном, Тайчжуном летают регулярные прямые рейсы. Cathay Pacific, China Airlines, EVA Air, можете проверить в интернете прямо сейчас, – твёрдо продолжил профессор. – Морское сообщение: пассажирские паромы хоть и почти исчезли (долгие и менее выгодные), но грузовое-то судоходство активно работает. Теперь наложите услышанное на материковый Китай: вот у него действительно ничего подобного нет.

– Хм.

– Теперь я прошу меня извинить, вы все здесь просто не ориентируетесь в реалиях Поднебесной. Даже ты, – учёный взглянул на Решетникова.

– Да я и не претендую, – отмахнулся товарищ. – Я только в Гонконге ориентируюсь, и то. – «В очень специфических моментах» вслух не прозвучало. – Когда оно было. Всё давно устарело.

– Вам не за что извиняться, пожалуйста, продолжайте, – хозяйка бассейна мягко коснулась плеча гостя.

– Бизнес-связи. Тайвань и Гонконг имеют плотные торговые контакты: Тайвань продаёт в Гонконг электронику, полупроводники, продукты питания, вино.

– Электроника и полупроводники – там мало не стратегический уровень, – заметила Уэки походя. – Факт. Я чё-то этот момент упустила, могла б сообразить, – хлопнула себя по лбу.

– Гонконг – транзитный хаб для товаров, идущих из/в материк, а также место, где тайваньские компании ведут переговоры с китайскими партнёрами. – Вставил Такидзиро.