Текст книги "Быть или казаться (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Тут нет никаких лабораторий, только универсальные аптечки, – механически проворчал Хван.

Настроение испортилось окончательно. Организм действительно может быть повреждён не только снаружи, а и изнутри, это кореец, в принципе, понимал.

Снаружи Виктор его зашил, но во время операции, нарушающей все правила, в кровь и иные ткани попала куча лишнего – ДжоЧже наконец уловил посыл.

Сомнений в достоверности услышанного не было. Обольщаться на тему стерильности местной атмосферы тоже было не самым разумным решением.

Кореец очень не хотел напрягаться дальше, но русский продолжал давить:

– Если честно, я с тобой не только о спасении твоей жопы поговорить хотел.

– О чём ещё? – Хван окончательно принял тот факт, что сегодня выпить не удастся. – Сейчас приду в себя – полезем на чёрный аукцион, – он похлопал себя по карману со смартфоном.

Ладно. В конце концов, есть и другие развлечения, по крайней мере, в потенциале: например, свободные девчонки за другими столами. На них, конечно, нужно много тратиться в перспективе, но обладатели легального хирургического робота могут себе позволить и не такое.

Разбитному Щукину точно не составит труда их склеить, если он даже незнакомых баб по фотографии насквозь видит.

– Наши с тобой цели данного жизненного этапа, если глобально. И короткая промежуточная цель: как сделать так, чтобы ты не сдох в течение ближайших трех суток. – Русский как ни в чём ни бывало отсалютовал стаканом с чистой водой, возвращая товарища с небес на землю. – Я понимаю, что вся нужная инфа у тебя в голове. Но ты чё-то какой-то расслабленный. Как будто мне опять больше всех надо.

– Ч-ч-чёрт. Давай, рули, – ДжоЧже наконец окончательно проникся серьезностью личных перспектив.

– Препараты по списку у тебя. – Новый друг имел ввиду тот перечень, который в своё время продиктовал Лоу и который та сбросила Хвану. – Когда будем брать, надо иметь в виду заодно и Моралеса: ему плюс-минус то же самое требуется.

– Да иди ты нахрен! – возмутился кореец. – Это знаешь, как в вашей сказке! Где небитого везёт битый! Ещё мы латиносов не паровозили! Ты в своём уме?!

– А мы сейчас не можем себе позволить смертельных случаев, – тихо сказал Щукин. – Лично у меня есть экспресс-план, как нам с тобой развиваться в условиях нашей монополии… Вот если этот Моралес умрёт, то все сразу забудут, что мы его вытащили из шока с четырьмя пулевыми ранениями. Но помнить будут, что он воткнул после нашего вмешательства. Не понимаешь?

ДжоЧже задумался.

– Я по Лоу чётко видел, что давать этому придурку умирать нельзя, – русский задумчиво глядел сквозь стол. – Я не вижу, правда, всей подоплеки, потому что не знаю обстановки, но чувствую: если дать ему помереть – это будет наша большая ошибка.

– А мне кажется, ты Лоу чрезмерно демонизируешь, – неожиданно вырвалось у корейца.

– Да ну? И кто бы это говорил? – Виктор поднял заинтересованный взгляд на товарища. – Не буду напоминать, кто от неё в первое время шарахался, как мышь от кота! Нет, не демонизирую я её. Вполне управляемая тётка, но есть явно какой-то второй подковёрный слой. Информации мало, не понимаю, какой.

Хван, попрощавшись с надеждой выпить, включил мозги: русский абсолютно не ориентировался в раскладах, но точно чувствовал конъюнктуру интуицией.

Прикинув варианты, в том числе несказанные Щукину вслух, ДжоЧже предложил:

– А если сделать в твоём стиле? Делегировать ход?

* * *

Диего ещё не закончил разбираться с первой порцией дел, когда зазвонил его старый, ещё личный, номер.

Ткнув команду соединить, он с удивлением увидел голограмму двоих недавних знакомых – корейца и русского:

– Чего надо?! – заняв новое для себя кресло в результате голосования бригадиров, Моралес не был расположен терять ни секунды.

По крайней мере, на данном этапе, пока власть в руках не окрепнет.

Сказанное Уркидесом о его образовании где-то задело и подстегнуло одновременно: ему действительно не хватало знаний для этой должности. Возместить недостаток можно было только усидчивостью.

Русский отстранил корейца и занял всё пространство экрана:

– Вношу ясность: нам от тебя вообще ничего не нужно, а вот тебе очень актуально не сдохнуть в следующие двое-трое суток. Мы-то как-нибудь обойдёмся и без тебя, если что. Но если объединим усилия, это будет выгодно обеим сторонам.

Диего и в мыслях не держал вестись на эту дичь, но решил подыграть:

– И какая выгода моя?

– Выживешь, – равнодушно пожал плечами Щукин. – С меня – реабилитация и терапия. Помереть не дам, так годится?

– А с меня, стало быть, что? – продолжая изображать дурачка, уточнил вовсе не дурак Моралес.

Да, возможно, у него не было за спиной университетов или хороших школ. Но трусом он тоже никогда не был, как и последним кретином: если его не дострелили в полиции, а потом ещё и удалось спастись с четырьмя пулями в теле, то бояться умереть от каких-то там микробов – вообще верх глупости.

Тем более, говорят, воздух здесь вообще чуть ли не стерильный. Всё-таки большинство людей прибывает через ноль-транспортировку.

Да и Бог не допустит, раз заботился о нём до сего времени, Моралес был верующим человеком.

Кроме прочего, Диего знал, что у человеческого тела есть свои барьерные функции: лейкоциты, фагоциты, ещё какие-то там циты.

Это с пулей в колене организм может не справиться. А уж с той хернёй, что случайно попала в кровь… Как-нибудь перекашляем. Здоровый мужик, не баба.

– С тебя – медикаменты по списку. – Выдала ожидаемое противоположная сторона.

– Можно подумать, я никогда царапин не имел, – снисходительно сообщил он в ответ. – Однако до сих пор жив. Идите к чёрту. – Он без колебаний нажал на разъединение.

Прокрутив по инерции в голове разговор ещё раз, он кивнул самому себе и набрал номер странной пары.

– Да? – на экране возникло лицо Щукина.

Сейчас оно выглядело удивлённым.

– Лично для тебя, русский. Я помню, что ты меня вытащил с того света; именно поэтому ты сегодня живёшь спокойно. – Диего тщательно маскировал торжество, так и норовившее прорваться в его голосе. – Но это только сегодня, потому что позволить жить на своей земле такому бесконтрольному кадру, как ты, я просто так не смогу. Сечёшь? Ты же не считаешь меня идиотом? Ещё и по твоим расширениям надо поговорить. – Латинос многозначительно впился глазами в экран. – Цени: довожу тебе по-хорошему, начинаю с чистого листа. Не ругаюсь, не давлю, просто по дружбе информирую.

– А с чего это земля – твоя? Не много ли за плечи нагребаешь? – видимо, уязвлённый русский решил поиграть.

Зря. Система всегда ломает оппонента-одиночку.

– Зря, – спокойно заметил Моралес. – Разгребусь с нашими делами – буду решать с тобой. Так что ты лучше не меня пугай, а подумай, что в ответ предлагать будешь.

– Ты рамсы не попутал? – брови Щукина поднялись вверх. – Знаешь, скажу, как в одном старом фильме: ты сперва проживи эти пару дней и свои дела, с которыми сейчас разбираешься. А уже потом меня многозначительно предупреждать будешь. Скотина неблагодарная…

Диего молча разорвал соединение, теперь окончательно.

Чтобы не забыть, в общем чате бригадиров он пометил задачу:

"ЩУКИН. 1) ЕГО МЕДИЦИНА – НАША, ЭКСКЛЮЗИВ. ОТВЕТСТВЕННЫЙ ФЕЛИКС… 2) ЕГО РАСШИРЕНИЯ – ПОНЯТЬ, КАК ОН МЕНЯ СВАЛИЛ? ОНИ ТОЖЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАШИМИ, ТОЖЕ ЭКСКЛЮЗИВ… ЕСЛИ УПРЁТСЯ, НЕ ЦЕРЕМОНИТЬСЯ…"

* * *

На сегодня не всё, скорее всего

Глава 18

– Вот же мудель! – чуть более эмоционально, чем обычно, принялся разоряться Щукин после того, как Моралес нажал отбой. – А ведь этого уже и не вылечишь! Нет, ну не гадёныш, а?!

– Не понял?

– Труба мужику. – Виктор озадаченно потёр затылок. – И ведь не убедишь никак кретина. Ёлы, что же делать?..

– Ему точно труба?

– Без вариантов. Точнее не бывает, можешь засекать: максимум трое суток.

Сейчас новый товарищ был впервые действительно подавлен за всё время их знакомства.

– А как это будет происходить? – ДжоЧже неожиданно для себя испытал неуместный в этих обстоятельствах азарт.

– Жар, высыпания. Сперва сознание потеряет, потом кома, летальный исход, – русский хмуро опустил взгляд и пожал плечами. – Кстати, ты что, не заметил? Его уже высыпать по чуть-чуть начало. Вот же бл***, сколько ещё оказывается дебилов на белом свете! И температура у него сейчас наверняка поднимается, но этот же хрен бодриться будет последнего!

Хван, удивляясь самому себе, споро развернул над столом виртуальную клавиатуру:

– С этой твоей медицинской точки зрения, что будет? Подробнее, пожалуйста.

Щукин начал было набирать воздух, когда кореец его опередил:

– Только я тебя умоляю, можешь совсем по-детски сказать?

– Это как?

– Ну, не твоими заумными фразами, а так, словно ребёнок писал? Чтобы информация была точной, но стилистика – как у школьника?

– Дай сюда! – Щукин неуклюже развернул чужой гаджет к себе и принялся набирать, поясняя. – Ты на слух сейчас всё равно каждую точку переспрашивать будешь! Ты же половины терминов не знаешь и не понимаешь.

В строке текстового редактора появилось:

"Жар, высыпания, сознание теряет, кома, летальный исход.

ЧСС, ЧД учащаются.

Гнойнички образуются на месте 4х операций, не заживают, а болезненными становятся.

Из за возбудителя системное воспаление развивается, в крови много бактерий и токсинов, а кровь есть везде в организме. Поэтому во многих органах воспаление начинается. Появляются патогномичные симптомы этих воспалений.

Дальше – пневмония, менингит, перитонит, т. д."

– Что такое патогномичные? – Хван внимательно читал прямо с виртуального экрана, поднявшись со своего места и обойдя для этого стол.

– Симптомы, свойственные только этой болезни. Записать в текст?

– Не надо. А можешь любой пример привести? Вот ты бы на что в этой ситуации поставил? – кореец словно ловил ускользающую мысль, как рыбку в аквариуме.

– Лично я – на менингит. При развитии менингита – менингеальные симптомы: светобоязнь, гиперреакция на раздражения, и синдромы Кернига, Брудзинского, Ласега…

– СТОП! Запиши всё это правильными словами!

– Готово, – угрюмый Щукин оторвался от клавиатуры и оглянулся на товарища.

– Что будет предвестником? – Хван наконец-то сформулировал собственную мысль для самого себя. – Пиши сразу туда!

Русский с досадой крякнул, но сделал:

"ВИТАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ: АД. ЧСС. ЧД

Будет урежаться, давление будет снижаться…".

– Так?

– Да. – Азиат вернулся на своё место, забрал клавиатуру себе и в течение минуты подвесил данный текст сразу в нескольких пабликах. – Из каждый плохой ситуации надо пытаться извлечь максимум плюсов лично для себя, – пояснил он товарищу.

– Ты сейчас…

–… повесил предупреждение Молниям, раз. Если Моралес воткнёт, мы предупреждали.

– А зачем детским языком?

– Чтоб искали не европейца. Инфа же с моего акка, пусть никто о тебе не знает.

– Нам это как-то поможет? – Щукин, естественно, не ориентировался в местных раскладах. – Я, в принципе, предполагаю, что к нам возможен чей-то интерес… из разряда тех, что нам не понравится… Но нам что, это твоё предупреждение Моралесу действительно может как-то помочь?

– Прямо – нет. Но я – тоже не сирота. Хотя корейцев здесь и очень мало, я знаю кое-кого из хань. Это – второе место, где висит данный текст. А будет и третье.

– Хань – это китайцы?

– Да. Попробую к ним потом обратиться по своим старым каналам, вдруг помогут? Не за так, конечно… Хуже-то всё равно уже не будет.

– Чего до этого момента молчал? – от предыдущего разочарования на лице Виктора сейчас ничего не осталось. – Тут что, группировки в итоге по этническому принципу разделены? Мог бы сориентировать раньше.

– А ты мне можешь за три секунды все свои медицинские учебники объяснить? – резонно ответил кореец. – И чем тебе это поможет, кстати? Да ты и не спрашивал. А я не знаю, как за секунду довести сложную обстановку человеку, который только-только свалился с луны.

– М-да, похоже, версия о зарплате деревенских врачей имеет под собой почву, – Щукин почесал висок над ухом, наблюдая количество прочтений их объявления в режиме реального времени. – Судя по тому, как тебя только что осенило и как ты ожил. И по цифрам тоже судя, – он озадаченно смотрел на экран.

– Что за версия о врачах? Что там с их зарплатой?

– Да у нас, э-э-э, самый главный врач страны очень давно однажды пришёл, к, г-хм, начальнику всей нашей страны. Хотел, чтобы тот поднял зарплаты врачам в сёлах и деревнях – они тогда вроде мало зарабатывали.

– А сейчас зарабатывают больше?

– Сейчас ещё меньше, если официально…

– И что начальник всей вашей страны ответил главному врачу страны?

– Что деревенским врачам зарплату повышать не надо: хорошего врача народ в селе и сам прокормит. Ну, типа, создаст такие условия, чтобы этот врач вообще уезжать не хотел. Это при том условии, что врач хороший и реально лечит.

Хван жизнерадостно захохотал несмотря на серьёзность собственной ситуации:

– Ваш главный начальник страны был далеко не дурак! Да, в тендеме у нас с тобой есть варианты.

– Теперь успокаивай меня ты. Что задумал?

– В общем, мой план простой. Если мы начнём оправдываться после того, как Моралес окочурится, это будет одна проблема. А вот если мы скажем, что мы заранее предупреждали, плюс предъявим доказательства – это уже… – он снисходительно посмотрел на Щукина.

– Можно подумать, уголовников когда-либо останавливает здравый смысл, – фыркнул медик и потянулся к воде. – Или чьё-то алиби.

– А вот это уже зависит, – серьёзно возразил ДжоЧже. – Если в одной банке сидят несколько пауков, у мухи есть очень неплохой шанс продержаться подольше.

– Усесться посередине, чтобы пауки дрались между собой? – вовсе не тупой русский мгновенно уловил идею.

– Да. Особенно если учесть, что эта муха очень полезна всем паукам живой. А одному из них так и вовсе приходится ещё и хорошей знакомый. – Оценив перспективы и открытость товарища, решил приоткрыть небольшую дверцу собственной биографии. – Да и не муха она вовсе, а тоже местами паук.

– Как-то зыбко и неконкретно, – беззащитно вздохнул Щукин.

– Я ж тебе обозначил насчёт землячеств. Всего сказать не могу, извини; но из нас двоих только ты – русский, – Хван намекнул, яснее некуда. – Это только у вас тут нет своей группировки. Да и вас самих, если честно, считай нет… НЕ ПАРИМСЯ. НАДЕЕМСЯ НА ЛУЧШЕЕ, – он неспециально повысил голос, поскольку в этот момент завучала музыка.

* * *

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.

– Кто вы такие? – мужик за полтос, сам то ли из земляков Хвана, то ли из их китайских соседей пронзительно смотрит на нас поверх очков.

Хван общался с ними на языке, которого я не знаю и не понимаю, потому определить точно его этнос не могу.

До сего момента думала, что китайский от корейского на слух отличу. Оказалось – нет. Ну или диалект такой, что фонетика для моего уха сложна.

Надо будет потом спросить Хвана, что это за язык.

Что интересно, мой корейский товарищ вначале сам фонтанировал идеями. И поначалу для меня всё прозвучало здраво.

Сейчас, оказавшись здесь, он неожиданно сдулся: испытывает такую же панику, как поначалу демонстрировал с Лоу.

Блин, Ваня, ну нельзя же так… Ты же сейчас не просто опускаешь стоимость наших услуг, а ещё и теряешь лицо. Ладно бы, только своё – но с тобой же в данной момент я.

Если выберемся отсюда, Хвана буду звать только Ваней.

– Позвольте мне? – отодвигаю в сторону моего так некстати ставшего застенчивым друга, после чего обращаюсь к этому толстяку сама. – Анализ крови ваш сделали? В смысле, анализ крови вашего больного?

– Да.

Ух ты. А дед умеет думать головой и быстро брать себя в руки. Сейчас его взгляд очень контрастирует с прочей мимикой.

Ладно. Будем надеяться, пока мы добирались сюда, мои инструкции они всё же исполнили и насчёт технических возможностей не соврали.

– Гляньте на графу тропонинов. Есть там такая?

– Да, – сообщает он секунд через пятнадцать, обнаружив новую для себя строку в гаджете.

Общаясь со мной, второго абонента он держит на связи. Идущая оттуда телеметрия отображается перед ним в виде голограммы.

Видимо, кто-то сейчас сидит рядом с их больным и держит под рукой что-то вроде нашего хирургического робота: по-хорошему, даже экспресс-тест на тропонины занимает от двадцати до шестидесяти минут. А есть ведь ещё и другие показатели.

Местная же техника, в отличие от привычной мне дома, позволяет мониторить анализ крови в динамике. На практике выглядит как пульсирующая диаграмма, параметры столбцов которой задаёшь сам (например, наш робот эту функцию точно имеет – надо просто научиться ею нормально на автомате пользоваться).

Пока дед только всматривается, я уже увидела всё, что нужно, со своего места:

– Видите, они здорово повышены?

Интересно, он что, правда надеется сбить меня с толку этим своим взглядом? Я же не шарлатан, я реально понимаю в теме.

Через пару бесконечных секунд дед медленно кивает:

– И что?

– Да ничего! – сейчас лопается даже моё ангельское терпение. – Вначале вы держите нас час в шлюзе! Потом эти идиотские проверки, в жопу бы себе их засунули! Потом час согласовываете сраные анализ крови и экэгэ! Как будто я имя пациента у вас спрашиваю… Да гори он синим пламенем! Вы сегмент эстэ на кардиограмме видите?!

Старик тупо таращится на фрагмент ЭКГ, который только и отображается сейчас в виде голограммы.

Что-либо объяснять глубоко нет ни сил, ни желания, ни времени:

– Он откровенно поднялся! Я сейчас об эстэ!

– И что это значит? – теперь он почему-то пялится на Хвана.

Стоп. А ведь ему, в кажется, больной – не родня. И в результате он что, не сильно теперь заинтересован?

От этой догадки становится немного не по себе.

Ладно, что уж теперь…

– У вашего чувака инфаркт вот-вот саданёт! А вы тут с нами словесной эквилибристикой заним…

– Что такое тропонины? – кажется, его-таки проняло.

Напрягся и перебил, а до этого играл в вежливость.

Слава Аллаху.

– Тропонины выделяются от некротических тканей. От умерших клеток, – поясняю синонимом, поскольку по-английски мужик говорит так себе. – Это именно умершие клетки сердечной мышцы. Оперировать его надо, срочно.

– Если нет?

Интересно, это именно мне так везёт? Или второй пациент, проигравший аукцион, живым своим соратникам по борьбе просто не нужен?

Если последнее, то мы с Хваном встряли.

– У меня сегодня уже есть один труп, – сообщаю хмуро. – Потенциальный, правда, но точно гарантированный. И этот труп – не по моей вине. – Дед как-то странно молчит, я продолжаю. – Тип решил наплевать на терапию и возомнил, что с сепсисом справится усилием воли. Ваш пациент сейчас его очень быстро догоняет по динамике. В итоге наверняка присоединится, если мы ещё чуток поболтаем здесь.

А в следующий момент дед достаёт какой-то девайс, отдалённо напоминающий пистолет.

Лицо моего друга Хвана тут же вытягивается, но сказать он ничего не успевает: дед нажимает на спуск.

ДжоЧже беззвучно выгибается дугой, словно бьётся в судорогах, затем опадает на пол осенней листвой и не дышит.

Ран на нём, правда, нет.

ЭТО ВООБЩЕ ЧТО?

А до деда метра полтора, плюс за моей спиной здоровенные охранники. Могу не успеть и банально не осилить.

Похоже, надо всё же валить охра…

* * *

Там же, через три секунды.

– Тела наверх. – Ли, распорядившись, повернулся к охранникам спиной и принялся набирать кое-кого на "Большой земле".

Соединение установилось почти сразу – поставщик услуг был крайне непрост.

– Мой брат точно нужен живым? – он задал единственный вопрос, не здороваясь.

Ему что-то тут же ответили.

Выслушав собеседника, он молча разорвал соединение и задумчиво уставился на два тела, которые охранники сейчас споро грузили на транспортёр.

Глава 19

Полицейский участок.

–… лично позабочусь! Если не сядешь – вылетишь с треском с работы! Без права на телепорт!

Нильс разорялся уже пару минут в таком духе.

За кадром остался тот момент, что без официальной и неофициальной защиты Лоу в городе долго не протянет (как и любой другой коп на её месте).

Вообще, это достаточно стандартная ситуация: если не складываются отношения с подчинённым, начальники по надуманному предлогу вышибают сотрудника на улицу.

В принципе, несправедливое решение можно отменить через суд, если теоретически. Но это требует времени, а кто ж его даст бывшему полицейскому? Который на поддержку коллег рассчитывать не может – а с планеты пока тоже не убрался? Телепорт-то по социальной программе для него закрыт, до решения суда – как минимум.

Обычно из-за банд такой сотрудник до апелляционного суда не доживает, особенно если в этом заинтересовано его собственное бывшее начальство.

И Нильс, и Лоу это отлично понимали.

– Ты не учёл одной детали, – хмуро сказала Лоу, дождавшись паузы в начальственном крике.

И даже двух деталей не учёл, добавила она про себя. После чего вышла из кабинета Нильса, громко хлопнув дверью напоследок.

– Долбаный мудак! – оказавшись в своём кабинете, детектив дала волю чувствам.

Она старательно наблюдала за развитием потенциального конфликта между Моралесом и Щукиным, чисто из профессионального интереса. Кроме того, ей хотелось видеть своими глазами: а как этот скользкий, как уж, русский будет изворачиваться дальше? Он и с бандитами окажется столь же убедителен, как с ней?

Профессиональный интерес плотно перемешался с женским любопытством.

То, что парня никто как врача пока слушать не будет, лично ей было ясно. По крайней мере, из среды Молний. Достаточно знать психологию местных латиносов.

Кроме того, Щукину ещё антибиотики надо срочно достать где-то – этот момент полицейской тоже был интересен.

А за какой-то вшивый последний час все так тщательно сданные карты спутались.

Если верить концентратору Моралеса (естественно, она поставила гаджет на контроль ещё в участке), его сердце только что перестало биться. Хотя кое-какие остаточные процессы, типа роста волос, ногтей, ещё продолжались.

С другой стороны, волосы и ногти сколько-то там растут даже на трупе по инерции.

Нильс же (с этим сраным местечковым приоритетом мелкого полицейского начальника) тоже поимел доступ к этой информации.

Разумеется, своего момента он не упустил. Понятно, что его решение об увольнении можно и нужно будет оспаривать – но вот как протянуть время СЕЙЧАС? Это вопрос.

Лоу не обольщалась насчёт собственных автономных способностей выжить здесь в одиночку. Начать хоть и с того, что как женщина коп была весьма интересной: останься она без полицейского жетона, буквально через сутки будет мечтать не жить лучше, а умереть поскорее.

– Похоже, пора задействовать вторую ипостась, – вздохнула вслух не только юрист и сотрудница убогой муниципальной полиции, но и (по совместительству) агент контроля ещё одной, более серьёзной, организации.

В следующий момент на её столе из сейфа появился личный аппарат для гиперсвязи. Его существование, кстати, было табу для всех здешних властей, включая непосредственное начальство в полиции. Хотя, по идее, такая техника подлежала лицензированию и регистрации.

– Прав тот, у кого больше прав и возможностей, – продолжила ворчать себе под нос женщина, набирая по памяти очень длинный номер и подгружая параллельно файлы с отчётами на текущую дату. – Ну, Щукин, ну сукин сын… Из-за тебя же всё, тварёныш мелкий…

Кроме прочего случившегося, русский со своим корейским другом явно задумали кое-что ещё где-то пару часов тому: с аппарата Хвана они присутствовали на одном очень интересном онлайн аукционе (понятно, что подпольном).

А после этого аукциона кореец лично позвонил номеру второму торгов, которому на главный и единственный лот не хватило денег.

* * *

За некоторое время до этого. Зал одного из заведений.

Подчиняясь напору Щукина и здравому смыслу, Хван не стал тянуть время.

Прикинув все за и против, он мысленно плюнул на сидевших за соседними столами девчонок (ещё успеется, хотя и хочется) и вошел с гаджета в круглосуточный аукцион, попутно объясняя товарищу:

– Чёрный рынок, конечно, есть, куда без него? Твои медикаменты достать можно только здесь.

– Я так и думал, – кивнул не такой уж тупой русский. Затем, правда, тут же уселся в лужу. – Не может быть жизни в таком огромном городе без медицинской поддержки.

– Может, – компетентно фыркнул Хван. – Ты же не станешь считать медицинской поддержкой универсальные аптечки?

– Пока не имел с ними дела, – осторожно ответил товарищ. – Если они, как твой робот, хотя бы анализы качественно способны делать – это же уже лучше ноля? Нет?

– Способны, – покладисто кивнул ДжоЧже. – Если профилактику делать регулярно и картриджи менять на новые, а не на просроченные.

– А что, с этим есть какие-то проблемы?

– Большинству не по карману, – не стал отвлекаться на второстепенное кореец. – Потом объясню… Так, вот… Это нужный раздел. Ты здесь что-то понимаешь в названиях?

– Вполне. Подвинься, – русский решительно сдвинул Хвана в сторону. – Так… Берём это… это… вот это…

За какие-то две минуты он нащёлкал на полтора десятка тысяч монет.

– Я так и думал, – грустно вздохнул азиат. – Специально не останавливал тебя.

– Что не так?

– Теперь посмотри на стоимость твоего закупа.

– Бля-я-я…

– Вот-вот. У меня, конечно, есть некоторые деньги, тем более мне их не жалко на самого себя. Но это точно не полтора десятка тысяч. – Дав новому другу проникнуться ситуацией, ДжоЧже продолжил. – Ты же сейчас про запас брал?

– Ну, где-то да, – подумав, русский согласился. – Намекаешь, что на твою терапию столько не надо?

– А что, ты реально собрался мне три десятка наименований заливать? – кореец внимательно следил за мимикой напарника. – Я, конечно, на твоём уровне не силён в вопросе, но даже я понимаю: одному человеку столько не заправить.

– Страхуюсь, – нехотя признался Щукин. – С одной стороны, боюсь сглазить. С другой стороны, более чем уверен: мы тебе по нарастающей не один антибиотик сменим. Нестерильная операция – это просто пи***ц, Хван. Лучше пускай всё будет под рукой, чем в последний момент метаться, когда одна терапия помогать не будет.

– А что нужно делать в этом случае?

– Меняем текущий антибиотик на более сильный, по нарастающей. Я знаю случаи, когда человеку три или четыре наименования поменяли. Поэтому и нужен запас.

В этот момент ДжоЧже окончательно поверил в реальный клинический опыт русского: лишь доктор не будет экономить на препарате при закупе, поскольку в больнице всё и так есть по умолчанию.

Виктор только что автоматически дал понять, что ресурс организма Хвана для него важнее, чем расходы на лекарства. Да он, похоже, и не оперирует колонкой бюджета от слова совсем. Именно поэтому русский не планировал начинать с самых тяжёлых антибиотиков (понять это познаний азиата хватило).

– Мы поступим иначе, – ДжоЧже вздохнул. – Бери пару самых сильных антибиотиков, так, чтобы они накрывали как можно большее количество инфекций. На излишки пока денег нет.

– Погоди, – Щукин задумался.

Затем протянул руку и принялся сам листать страницы аукциона.

– Предчувствие, – ответил он на незаданный вопрос корейца. – Если у вас такой подпольный рынок медикаментов, сто процентов должен быть и рынок услуг. Ну, операций.

– Почему ты так думаешь?

Разумеется, рынок услуг тоже был. Хван спросил из любопытства и проверить ход мыслей нового знакомого.

– Вижу по фарме. Это не для амбулаторного и наименования, и фасовки. О! – Щукин наконец добрался до нужной вкладки.

– Нет, иди ниже. – Остудил его ДжоЧже. – Этот раздел, что ты смотришь, с оплатой в рассрочку: денег у людей нет, но они подписывают обязательства. Здесь много не заработаешь. Опять же, риски.

– Ничего себе! – Виктор присвистнул, оценив основной раздел в части услуг. – Да у вас тут реальный рынок! Хренасе.

– А ты думал. Хочешь поучаствовать? – с сомнением в голосе уронил азиат.

– Деньги на фарму нужны. – Решительно заявил русский, углубляясь в изучение всего списка заявителей. – Надо сразу всё выкупать, нефиг так рисковать, как ты говоришь.

– Точно успеем меня прокапать потом?

– Какое-то время у нас всё же есть. При этих ценах на врачей, сейчас подберу, если получится, несложную операцию под нашего робота. По крайней мере, варианты оценить стоит же?

Несмотря на энтузиазм медика, более-менее подходящий вариант отыскался не сразу.

– А как оно работает? – поинтересовался товарищ, фокусируясь исключительно на медицинской части.

– Два базовых раздела. Первый – ты с него начал. Люди, которые ищут медицинскую помощь.

– Ты к нему как-то негативно настроен, почему?

– В грамм добыча, в год труды, – не стал углубляться в нюансы Хван. – Второй раздел куда как интереснее, ты его сейчас смотришь. Крутые рейтинговые врачи и операционные объявляют квоту: "сегодня могу сделать то-то и то-то", например. "Следующий раз окно откроется только через неделю или месяц"…

–… и вот тут кандидаты в пациенты предлагают свою цену? – мгновенно сориентировался медик. – Кто даст самую большую, того врач и примет? Либо, тот и прооперируется?

– Гений, – через силу хмыкнул ДжоЧже.

– Интересно, а как же у вас тогда скорая помощь работает? С таким-то подходом?

– Если тебе здесь нужна скорая помощь, значит, тебе очень не повезло, – кореец изобразил веселье, которого не испытывал. – Ну, можно попробовать вот сюда и сюда, – он указал две мобильные подпольные клиники. – Но, во-первых, кучу денег надо иметь, чтобы перебить ценой остальных. Сам же видишь, что на аукционе творится? Во-вторых, нужно ухитриться успеть доехать. А если случай, как ты говоришь, сложный…

Через несколько минут, поддавшись азарту Виктора, Хван с нетерпением наблюдал, чем закончатся торги сразу троих толстопузиков – пациентов, не стесненных в деньгах, но с той самой срочной необходимостью врачебной помощи.

А ещё через некоторое время, наскоро согласовав детали с товарищем, азиат лично созвонился с номером вторым – участником аукциона, которому не хватило денег перебить первого.

Клиент был денежным и Виктор семафорил, что случай более-менее понятный.

Русский, полминуты пообщавшись с пациентом через товарища, в итоге забрал у друга трубку:

– Какие ощущения? Боль в области сердца?.. На спине?.. Под лопаткой?.. В руку отдаёт?

–…

– Да, у меня есть мои подозрения. Но отсюда мне никак не понять – этот тромб или атеросклеротическая бляшка… Но этого и не нужно понимать, на тактике операции это не скажется…

–…

– Экэгэ можете сделать?.. Анализ крови на…?…

–…

– Это интервенционный хирург делает, но мы тоже сможем…

–…

– Через бедренную артерию пропускается тоненькая проволока, чтобы вам понятнее объяснить. Бедренная аорта дальше становится брюшной аортой, потом грудной аортой, потом дуга аорты. Бульбус аорта. Через этот бульбус разветвляются коронарные артерии…

–…

– Потому что сердце – тоже орган! Который кислород тоже должен получать!