Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Знаете, а ведь это ещё не всё. – Сяо решается что-то сообщить. – Есть нюанс. Боюсь, что не только по Джи-ти-груп.

– Какой нюанс?

– Этот парень, младший Асада. Вы обратили внимание, что и он собирается баллотироваться?

– Да. Услышал, но не принял всерьёз: мало ли, чем играются дети? – сотрудник восьмого бюро вопросительно поднимает бровь. – Или…

– История вкратце такова. Мы сейчас, кроме прочего, занимаемся нашим утонувшим прибором, – Сяо поднимает глаза на собеседника. – Вас не теребим, но работаем на полную катушку.

– Я понял. Можно без деталей.

– Вот у одного из новых капитанов, Бо по-местному, произошел такой случай…

_______

Там же, через пару минут.

– Вы хотите сказать, что тот блондин-европеец на пирсе и был младший Асада? – полицейский задумчиво закусывает первую фалангу указательного пальца правой руки. – Который вывел из строя команду нашего Бо? И оставил нас с вами без одной единицы транспорта?

– Наверняка утверждать не возьмусь, но весьма на то похоже. Сюда плюсую и оговорки Кано – какие-такие неприятности этот школьник нам мог доставить? Или тут очень много блондинов русских?

– Согласен. Хотя интересно было бы узнать источники этой женщины, – сотрудник восьмого бюро продолжает качать головой.

– Это паразитная информация. Для нас с вами практической пользы не несёт, на наши решения не влияет. Зачем забивать голову?

– Согласен… Итак, что вы предлагаете?

– А вы даёте предварительное согласие на жёсткие действия с вашим участием? – Сяо с напряжением ожидает ответа.

– Да.

– Я удивлён.

– Напрасно. Я, может быть, и сухой педант, но с чувством долга у меня всё в порядке. Когда я говорю, что мы делаем одно дело, я тоже планирую выкладываться.

– Спасибо ещё раз… Предлагаю выбрать объект по следующим критериям: он должен иметь прямое отношение и к отцу, и к сыну Асада. – Посетитель испытывающе смотрит на собеседника.

– И?

– И у вас должно быть подобие законных оснований.

– Хм.

– Да. Именно так. Переходить к крайним мерам будем после того, как исчерпаем все законные. Так что, есть идеи, кем бы мог быть такой человек?

– Есть, – полицейский спокойно раскрывает приложение на смартфоне. – Я собрал информацию по всем подходящим объектам…

***

– Коюмэ Вака? Бюро по борьбе с терроризмом, департамент полиции Токио. Вам придётся проехать с нами.

Трое местных полицейских, которых Рейко неосмотрительно пустила на территорию дома, сразу двинулись в нужную комнату.

Сейчас, озвучивая обязательный текст с площадки, они направлялись по дорожке прямо к окну-двери.

– Как будто знают расположение комнат, – ничуть не стесняясь, выдала Цубаса. – Маса, тут какая-то лажа.

Хозяйка дома, находясь не в своей тарелке, выглядит испуганной и молчит.

– С чего мне ехать с вами? – пиар-менеджер Джи-ти-груп и не думает вставать с кровати. – Рейко, не нервничай так! Я отсюда чувствую!

– Что за лажа? Быстро? – блондин резко поднимается из низкого кресла.

– Им нужна санкция суда, с её нынешним состоянием здоровья, – поясняет бывшая курсант Информационной Академии. – Внутреннего документа восьмёрки хватило бы для задержания, если бы она была полностью здорова. А так…

– Эй, стоять! – светловолосый подросток, стартовав с газона, рвётся наперерез правоохранителям. – Документы свои ещё раз засветили! Быстро!

– Маса, осторожно! – следом за парнем бросается красноволосая девочка.

Глава 10

– Маса, внимательно…! – в одно слово она вложила максимум.

Блондин, в принципе, именно в такие моменты отлично чувствовал недосказанное ею – что ни говори, не чужие люди.

Цубаса, в отличие от Масы, видела: двое полицейских из трёх ну очень быстро активировали какие-то профессиональные расширения.

Насторожил её тот момент, что эти программные продукты отсутствовали в базе – потому её концентратором не распознавались.

Если отбросить пиратский контрафакт (у сотрудников восьмёрки его по определению быть не могло), из прагматичных вариантов оставалось только заграничное происхождение программ.

Китайское, если смотреть правде в глаза и не пытаться занять позицию страуса. И это где-то было серьёзно (по крайней мере, с её точки зрения).

Старшеклассник тем временем, чуть не размазавшись в воздухе, решительно загородил тройке правоохранителей окно в спальню Ваки, оно же двери:

– Будьте любезны, постановление о задержании либо о её приводе предъявите? – его вид и выражение лица очень контрастировали со звучавшим текстом.

– Слабоумие и отвага, – пробормотала младшая Кимишима, лихорадочно прикидывая все возможные варианты развития событий. – Он же не уступит.

– Неподражаемо, – раздался тихий голос Рейко рядом. – Лично я напугана. Не знаю, что делать в этой ситуации.

– Ничего не делать, – мрачно ответила красноволосая. – Или справится он, или мы тем более ничем не поможем. Ты не против, если я твой умный дом в режиме записи попользую?

– Непротив. Я сама растерялась и не сообразила. – Рейко через концентратор расширила доступ школьницы.

Цубаса не стала говорить вслух, что запись искусственного интеллекта в суде весит намного больше, чем она же – на гаджет. Это было понятно и так.

А стереть лишнее, возникни вдруг необходимость, айдол в своей вотчине может в прямом смысле движением бровей. Причём восстановлению удалённый блок подлежать не будет – Цубаса давно разобралась с характеристиками умного дома (реально прикольная штука, прямо новая эра. И стоит немало).

Маса тем временем изображал быка во время корриды.

– А вы, простите, кто? – вежливо, с откровенным китайским акцентом, поинтересовался один из обладателей заграничных расширений.

– Тот, кто является гражданином своей страны и находится у себя дома, – нелюбезно ответил старшеклассник. – Действую по поручению хозяйки дома, как единственный присутствующий мужчина.

– Подтверждаю, – быстро выпалила Рейко, поднимая подбородок и старательно выговаривая каждый звук.

Цубаса, словно кот, следящий за мышью, в этот момент тщательно просеивала сквозь сито сразу двух программ каждое движение полицейских.

– Я тоже гражданин этой страны, – третий коп, единственный японец из троих, сделал полшага вперёд. – Пожалуйста.

Оставив китайцев позади, он развернул голограмму до максимума и вежливо задвинул её к глазам гайдзина:

– Желаете подискутировать и со мной? – в отличие от иностранцев, лицо своего излучало вселенскую тоску.

– А у этого наоборот никаких эмоций, – никого не стесняясь, объявила Цубаса вслух. – Как будто делает свою работу. Ханьцы – тут не так просто. Повышена тревожность, есть предвкушение, любопытство и что-то ещё из положительного спектра.

Двое иностранцев после её фразы переглянулись и быстро перебросились парой фраз по-своему.

– Сейчас у них тревожность повысилась, – флегматично прокомментировала красноволосая. – Не отходя от кассы: исчезли любопытство и положительный спектр. Я в рамках законодательства, не смотрите на меня так, – она нахально встретила озадаченный взгляд соотечественника, повернувшегося на её голос. – Нахожусь у себя дома, ограничения не оговорены. Могу хоть ваше нижнее бельё обсудить, чё.

– Господа, я вижу одно несоответствие. – Маса, как и много раз до этого, имел вид решительный и глуповатый. – Вака Коюмэ – сотрудник Джи-ти-груп. А у вас прописано восьмое бюро, борьба с терроризмом. Вы не можете действовать в обход девятого бюро.

Один из китайцев, вдохнув, подался было вперёд – но его остановил японец, выставив ладонь:

– В департаменте полиции Токио у каждого подразделения есть свои служебные задачи. Вы же не будете нам мешать выполнять нашу работу?

– Дешёвая манипуляция, – мгновенно огрызнулся старшеклассник. – Если ваша работа будет нарушать мои конституционные права, я вам не то что помешаю, а…

– У восьмого бюро есть в распоряжении подразделения и на этот случай, – голос стража закона зазвучал серьёзно. – Пожалуйста, отойдите в сторону. Мы всё равно уже вошли, причём с разрешения хозяйки, и…

– Ваши подразделения – это носороги, что ли? – глумливо ухмыльнулся школьник. – Ну зовите-зовите, чё. Только пока они доедут, я вас тут и закопаю.

Один из китайцев сказал что-то соотечественнику, проигнорировал ладонь японца и уверенно двинулся вперёд.

Цубаса опустила лицо так, чтобы её мимику не видели камеры умного дома; после чего истошно завизжала ультразвуком.

Рейко, вздрогнув, удивлённо уставилась на красноволосую. Схватил её за запястье, к чему-то прислушалась; и оставила на лице всё то же изумление.

– Стоять. – Асада, уподобляясь всё тому же копытному, шагнул не назад, а навстречу. – Вы сейчас игнорируете сразу несколько параграфов законодательства, плюс наши договорённости с девятым бюро.

– Мы процессуально находимся выше муниципального уровня, закон о местном самоуправлении в нашем поле не работает, – покачал головой японец. – А уж ваши "договорённости" с девяткой – вы и сами понимаете им цену. Сейчас и здесь.

– Есть тонкость, – школьник ухмылялся, не двигаясь с места. – Слова дешевы. Знаете поговорку? Если ваш револьвер находится на волосок дальше, чем вы можете дотянуться, значит, у вас нет револьвера.

– Это к чему сказано? – вежливо осведомился японец. – Пожалуйста, отойдите в сторону. – Он не стал дожидаться ответа на первый вопрос.

– Я это к тому, что носорогов с вами рядом нет. А пока вы до них дотянетесь, кхм. В общем, закон хорош тогда, когда у вас есть сила его применить. А если уповать только на силу слов…

– Вы это сейчас серьёзно? Угрожаете? – на лице полицейского поступило что-то вроде слабого любопытства.

– Боже упаси! Предупреждаю, в соответствии со своим пониманием.

– Пониманием чего? – теперь даже японец не скрывал насмешки.

– Действующего в муниципалитете законодательства и собственных прав.

– Хватит болтать языком, – к первому китайцу присоединился второй, которому тоже надоело ждать. – Уйди с дороги.

– Да иди ты нахер. Попробуй, пройди.

– Как скажешь. – Ханьский сотрудник восмого бюро, пожав плечами, вытянул вперед руку.

Возможно, он собирался оттолкнуть либо отстранить в сторону помеху в лице старшеклассника.

Маса, изобразив корпусом лопасть ветряной мельницы, пронырнул под этой рукой.

– Понеслась, – проворчала Цубаса после того, как в воздухе мелькнул кулак её одноклассника.

Китаец, пошатнувшись от пропущенного удара, чуть присел в коленях и отступил назад. Его голова дернулась, изо рта вылетели капельки слюны вперемешку с кровью.

– Ф-ф-ф! – шумно выдохнул через нос Маса, повторяя удар той же рукой.

Полицейский нетвёрдо перешагнул на месте и упал прямо на дорожку.

– Забрали мудака и нахер отсюда! Или я вас всех поубиваю! – действие старшеклассник сопроводил звуковым дополнением.

Второй китаец, не реагируя на предостерегающий крик японца, мгновенно изменился в лице и ударил блондина в лицо.

Тот, прикрывшись левым локтем (и вбивая кость прямо в кулак противника), легко прыгнул вперёд. Оказавшись вплотную к рослому хань, Маса коротко двинул вверх коленом.

Второй иностранец тоже оказался на газоне.

– Ты сейчас очень осложняешь себе жизнь, – от невозмутимости японца не осталось и следа.

Он бросил смартфон в один из карманов:

– Ты задерживаешься по обвинению в нападении…

Асада-младший, не говоря ни слова, махнул рукой ещё раз.

– Три, – раздался голос красноволосой. – Рейко, не трясись! У нашего героя всё под контролем. Надеюсь.

– Реально страшно, – всхлипнула актриса. – Ещё и у меня дома!

– Всё будет хорошо. Я знаю, что делаю, – Маса выглядел хмурым, но уверенным. – Вы не опасайтесь.

В следующий момент он доставал собственный гаджет:

– Инспектор Садатоши? Мне нужна ваша помощь…

_______

– Иди сюда, – хрюкнула Кимишима, обнимая Рейко за шею и прижимая к себе. – Не бойся. Всё непросто, но выпутаемся. Тем более что ты вообще не при делах.

– … съёмочную группу… стрим… срочно… – донесся из комнаты голос Ваки.

– Кажется, сейчас здесь будет группа поддержки, – заметила старшеклассница, ни к кому не обращаясь. – В виде какого-нибудь муниципального канала.

– Обижаешь! – Коюме не стала вставать, разговаривая прямо с кровати. – А НИХОН ДЭЙЛИ не хочешь?

– Фигасе, у тебя связи, – уважительно хмыкнула школьница. – Не знала.

– Я – хороший пиар-менеджер. Маса, а куда ты их поволок? – похоже, бывшая спортсменка была единственной, кто из женщин сохранил хладнокровие, Цубаса не в счёт (она как раз переживала, ещё как). – Заодно объясни мне в двух словах свой план?!

Блондин, сковав руки служителей закона их же пластиковыми фиксаторами, тащил первого китайца в сторону ворот:

– Сейчас выгружу их на улицу. Дождусь девятки. Созвонюсь кое с кем в суде. Ждать кавалерию буду снаружи.

– Я не о том, – с досадой поморщилась Вака. – Ты в юридическом плане на что рассчитываешь? Статья же, ещё и под искусственный интеллект в записи.

***

Хидэоми, поговорив с младшим Асадой, коротко выругался.

Поднявшись из-за стола, он подошёл к окну и покачался с пятки на носок. Сцепив руки в замок, он забросил ладони за затылок, наклонив голову назад.

После этого кивнул себе, охлопал содержимое карманов своего костюма и чуть ли не рысью побежал в кабинет начальника бюро.

***

Садатоши появляется возле ворот дома Рейко одновременно с носорогами.

Последние, высыпав горохом из минивэна, мажут взглядом по распластанным коллегам и бросаются ко мне.

Цубаса сказала, что у деятелей девятки скорее всего работали какие-то виртуальные выносные видео-фиксаторы. Вроде как необязательно, но при работе китайцев на нашей территории всегда соблюдается.

Суть в том, что нейро-концентраторы, выстраивая картинку происходящего, при работе иностранцев в обязательном порядке отправляют её на какой-то вычислительный центр, в режиме реального времени. Ну и там ещё какая-то схема безопасности, тоже через концентратор – уже при выведении иностранного сотрудника из строя (я не вникал).

– Сдаюсь! – решительно поднимаю руки вверх, складываю ладони на затылке и поворачиваюсь к нему спиной.

Я уже слегка освоился с таблеткой в своём животе, потому "вижу", как ближайший из носорогов без затей бьёт меня в затылок.

Заодно становится понятным, каким образом Цубаса, подключаясь ко мне, контролирует всё на триста шестьдесят градусов.

А затем свет в моих глазах гаснет.

***

Рейко, наблюдая происходящее через наружные камеры, ойкнула и до синевы сажала запястье красноволосой.

– Не вибрируй, самой страшно, – угрюмо уронила школьница.

– Жаль, что съёмочной группы ещё нет, – закусила нижнюю губу Вака. – Хотя да, они – не полиция. Им никто зелёную дорогу стелить на светофорах не будет.

Глава 11

– У вас не было необходимости его бить. – Чётко проговорил Садатоши, подходя к упавшему на дорогу подростку.

– Вы кто? – спросил нависший над блондином штурмовик.

– Старший инспектор Садатоши, девятое бюро. – Хидэоми активировал служебную голограмму виртуального значка пару секунд назад и сейчас последняя, словно прилипнув, висела над его нагрудным карманом.

– Я знаю вас! – отозвался подоспевший командир носорогов. – Зачем? – он укоризненно взглянул на сотрудника. – Он же сдавался! Стоял спиной, положение тела и рук было безопасное.

– Нахрен приключения, – коротко покачал головой ударивший. – Он ребят из восьмёрки, бывших под расширениями, того. И на нём – интегрированный армейский концентратор; лучше перестраховаться. Кстати, там же ещё один человек внутри? Идём брать?

– Коюмэ, Вака? – вздохнул командир. – Ну да, "заказ" от восьмёрки. Пошли сходим.

– Стоп! – Врезался между двумя здоровяками Хидэоми. – Уведомляю официально: ведётся запись нашего разговора, с уведомлением на сервер прокуратуры префектуры. Господа, ваши действия нарушают закон в части… – последовали ссылки на параграфы. – Я не могу позволить вам арестовывать Коюмэ, поскольку…

– Началось. – Буркнул старший из носорогов себе под нос. – У меня приказ! – сказал он уже громче.

– У вас приказ командира вашего подразделения, я вижу его по сетке, – твёрдо покачал головой представитель девятки, проходя вперед и загораживая собой ворота дома. – Это распоряжение в самое ближайшее время будет отменено приказом заместителя директора департамента, как незаконное.

– Ну вот как отменят, – начал было командир. – Так и приходи.

– ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! Я – СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР САДАТОШИ, ДЕВЯТОЕ БЮРО! ИМЕЛО МЕСТО НАРУШЕНИЕ В АДРЕС НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО, ПРОШУ СРОЧНО ПРИБЫТЬ ДЕЖУРНОГО ПРОКУРОРА! АДРЕС…

– Бл… – выругался старший из носорогов. – Садатоши, ну зачем тебе это надо? – простонал он. – Ну я же сейчас пальцем двину – и мы тебя вместе с этой калиткой внутрь занесём! Ты берега не путаешь?!

В руках Хидэоми появился пистолет, предусмотрительно прихватиченный из сейфа перед выездом сюда:

– ПРЕДУПРЕЖДАЮ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ! СОТРУДНИКИ ОТРЯДА НОМЕР… ОКАЖИТЕ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШЕМУ ПО ВАШЕЙ ВИНЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕМУ! ОТОЙДИТЕ ОТ ВОРОТ! ОЖИДАЕМ ПРИБЫТИЯ ДЕЖУРНОГО ПРОКУРОРА!

У кого-то из бойцов звякнул сигнал входящего сообщения.

– Это отмена приказа от заместителя начальника департамента, – чуть тише тут же прокомментировал Садатоши. – Ознакомьтесь и подтвердите получение! Неисполнение буду расценивать как сознательное уклонение от исполнения законных требований руководства! Предупреждаю о полной ответственности за повторное нарушение закона! Проводится операция девятого бюро!

– Бл… – командир плюнул в сторону и, мазнув взглядом по экрану служебного гаджета, бросил устройство обратно в карман. – Потекла вода в подвал… Всем тихо! Поднимите пацана, приведите в чувство, – он кивнул в сторону блондина. – Заблокировать ворота, ждём прибытия дежурного прокурора. ВСЕХ КАСАЕТСЯ!

– Э-э, что за ботва? Инспектор, а ты что же, совсем не боишься, что когда-нибудь вы к нам и по делу обратиться можете? – двое носорогов помладше званием, плюнув на условности, вплотную подступили к сотруднику девятки. – Мы ведь и припомнить можем все недоразумения.

– Пожалуйста, соблюдайте субординацию! Командир отряда, призовите своих людей в порядку! – Хидэоми, не опуская оружия, продолжал изображать самурая из старинных легенд.

Ни в какие разговоры он вступать не собирался, открыто демонстрируя неприязнь и дистанцию.

Было очевидно, что договариваться он не планирует.

– Отойти! – рыкнул старший своим людям. – Выпол-л-лнять!

Асада был достаточно вежливо перенесён в салон минивэна, после чего с троицы незадачливых сотрудников восьмого бюро сняли пластиковые фиксаторы.

Китайцы тут же принялись о чём-то бойко переговариваться, растирая кисти рук.

Японец подошёл к Садатоши:

– Добрый день. Вы отдаёте себе отчёт, что идёте на прямой конфликт между нашими подразделениями?

– Пожалуйста, отойдите в сторону и дождитесь приезда дежурного прокурора! – Хидэоми, не меняя интонаций, посмотрел на ещё одного коллегу холодно и где-то презрительно. – У девятого бюро есть претензии к восьмёрке. Весь конфликт – в первую очередь из-за этого.

– А давайте обсудим ваши претензии для начала между собой? – миролюбиво предложил представитель борцов с терроризмом. – Возможно, у нас получится прийти к какому-нибудь совместному компромиссу на нашем с вами уровне?

Хидэоми промолчал, сверкнув глазами.

– Я согласен, интересы служб порой конфликтуют. Но мы же делаем одно дело, нет? – сотрудник восьмёрки попытался усилить нажим.

В принципе, договорённости между различными бюро являлись частью обычной практики. Дело было лишь в желании задействованных сотрудников, ну и в отсутствии некоторых прямых приказов – если те прямо запрещали поиск компромисса.

Наличие последних представитель девятки сейчас и попытался определить, задавая правильный вопрос:

– Могу спросить, какова причина вашего вмешательства в нашу операцию? – он многозначительно поднял бровь, как бы вызывая собеседника на откровенность.

– Мы не договоримся, – уронил Садатоши. – Ждём дежурного прокурора. Составляем акты. Перемещаемся в суд. Разбираемся в суде. Действуем по результатам решения суда. Именно в таком порядке.

– Я впервые сталкиваюсь с тем, чтоб полиция Японии выносила сор из избы. – Из тона коллеги исчезли просительные нотки. – Мне страшно представить, что подумает общественность. Что скажет начальство? Когда станет известно, что сотрудники разных бюро одного департамента выясняют отношения в муниципальном суде.

Садатоши вначале снова промолчал, затем оглянулся по сторонам и зашипел:

– А ты оглянись назад!

Сотрудник восьмёрки рассеяно выполнил сказанное и в недоумении вернул взгляд на собеседника.

– Ты видишь много японцев в своём подразделении?! – свистящим шёпотом продолжил сотрудник девятки. – Лично я вижу троих человек, из которых двое – китайцы! Хочешь поговорить о Японии?! Так давай обсудим! Чей заказ вы сейчас выполняете?! Бл***… И каким образом группа, в которой две трети – этнические китайцы, ещё и с иностранными паспортами, пытается по очень скользкому и почти недействительному ордеру задержать женщину без решения суда?! В то время как в её личном профайле чётко сказано: любые оперативные мероприятия в её адрес – только по согласованию с нами!

– Это не единственная возможность, – представитель восьмерки рефлекторно вцепился в последний аргумент.

Чтобы тут же об этом пожалеть.

– Да! Не единственная! Потому что есть и вторая, решение суда! Ну покажи мне согласование с нами?! Либо – сверкни решением суда?!

Двое полицейских какое-то время мерились взглядами, не желая уступать друг другу.

Китайцы, дождавшись, когда к ним подойдёт их третий коллега, взяли его в оборот с двух сторон, очевидно, требуя объяснений.

Японец коротко отмахнулся, прошёл между ними ещё дальше, остановился и закурил.

_______

Здание муниципального суда.

Возле рабочего стола дежурного судьи стоят представители восьмого и девятого бюро токийской полиции и дежурный прокурор.

В первом ряду зала заседаний сидит светловолосый подросток европейской внешности. С обеих сторон его держат под руки крепыши в форме одного из специальных подразделений.

– В хронологическом порядке, – командует судья. – Кто первым прибыл на место происшествия?

– Девятое бюро, инспектор Оно. Прибыл в составе группы восьмого бюро, состав группы… фамилии… приказ номер… содержание приказа…

– Что произошло на территории частного домовладения?

– Мы подверглись нападению пребывавшего там Асады, Масахиро. Подробности таковы… – Инспектор Оно укладывается со своим рассказом ровно в одну минуту.

Вначале судья, затем полицейские, а потом и дежурный прокурор оборачиваются и смотрят на подростка, сидяшего в первом ряду.

– Что произошло дальше? – судья переводит взгляд на Садатоши.

– Я получил уведомление от фигуранта. Кроме прочего, он задействован в нашей специальной операции и находится под сопровождением девятого бюро. – Хидэоми спокойно выдерживает задумчивый взгляд судьи.

– Что за операция?

– Ваша честь, я отказываюсь отвечать…

– Серьёзно?

– … в таком составе. У девятого бюро есть основания полагать, что имеет место внутренний ведомственный конфликт интересов. Прошу разрешения ответить на ваш вопрос наедине.

– Прокуратура вам тоже помешает? – вставляет свою реплику прокурор.

– Нет, к прокуратуре претензий не имеем, – качает головой Садатоши. – Ваша честь, дополнительно довожу до вашего сведения: я уже вызвал сюда представителей субдепартамента внутренней безопасности, департамента токийской полиции. Настаиваю на их участии в нашем с вами разбирательстве.

– Для чего? – судья не спорит, а явно уточняет обстоятельства.

– Квалифицируя случившееся, вы будете рассматривать несколько эпизодов. Правовая оценка будет даваться каждому из них. В результате, вы запросите согласованное мнение токийской полиции. – Хидэоми говорит твёрдо, быстро, уверенно, не задумываясь.

Представитель восьмерки бросает на него очередной неприязненный взгляд.

– Пока звучит логично. Дальше? – судья снимает очки и закусывает дужку, что-то прикидывая.

– Сейчас департамент полиции представлен двумя подразделениями, которые будут друг другу противоречить.

– А чем поможет ваш департамент внутренней безопасности?

– Они в подобных случаях уполномочены вырабатывать единую позицию и озвучивать её от всей полиции.

– Считаете, без дэвэбэ не обойдёмся? Не смотрите на меня так, я лишь уточняю все значимые детали! – судья раздражённо морщится в ответ на нервный взгляд Садатоши.

Сотрудник девятого бюро на мгновение задумывается:

– Ещё можно было бы вызвать начальника департамента или его первого заместителя: по уставу, они тоже имеют право говорить от имени всех. Но дэвэбэ прибудет быстрее. А нам нужно как можно скорее завершить заседание, из-за участия в нём несовершеннолетнего. Три часа, ваша честь.

– Где его законные представители? – судья возвращает очки на место и погружается в монитор.

– Нет необходимости, – качает головой Хидэоми.

– Здесь не понял. Вы что, решили закрыть глаза на нанесённые сотрудникам полиции побои? – служитель фемиды удивлённо переводит взгляд с одного копа на другого, и далее – на прокурора. – Как вы собираетесь привлекать его к ответственности в отсутствие его взрослых?

– Прокуратура не будет вмешиваться до тех пор, пока не получится согласованной позиции департамента полиции, – дежурный прокурор реагирует быстрее всех. Затем поясняет менее формально. – У нас есть очень плохой опыт арбитража между их различными бюро. – Кивок в сторону полицейских. – Они потом как-то договариваются, а крайними на судебных заседаниях оказываемся мы. Я поддерживаю мнение о необходимости присутствия дэвэбэ!

Инспектор Оно кривится, как от зубной боли.

Садатоши небрежно передёргивает плечами и обращается к судье:

– Девятое бюро полагает, что имело место обоюдное нарушение. Со стороны несовершеннолетнего Асады всё понятно. А со стороны восьмого бюро и носорогов – там было превышение служебных полномочий. В случае обоюдки, с учётом наших рекомендаций, ваша правовая оценка случившегося будет нейтральной. Нашему несовершеннолетнему ничего не угрожает, если брать с процессуальной точки зрения.

– Разрешите?! – упомянутый подросток, прислушивавшийся к разговору, поднимает вверх скованные впереди руки. – Ваша честь, разрешите сэкономить ваше время?! На месте происшествия велась запись, системой искусственного интеллекта. Пожалуйста, распорядитесь её доставить сюда? Вроде бы это как-то можно сделать удалённо, с вашего рабочего места?

Глава 12

– Вы так уверены в потенциальной пользе своей записи? – судья смотрит на блондина поверх очков. – Персонально для вас? Это ваше официальное требование?

– А что, можно и официально потребовать? – беззлобно уточняет подросток.

– В присутствие ваших законных представителей можно всё. В том плане, что можете требовать через них приобщить к делу, что угодно. Но для этого мне придётся пригласить сюда этих самых ваших законных дееспособных представителей.

– А без них никак? – подросток задумывается.

– Ходатайства суду имеют право делать только они, не вы. Увы. Иначе материал может не быть признан полученным судом законным путём. Тьфу, ну и конструкция…

– Чем это опасно лично для меня?

– Если на вашей записи из этого умного дома обнаружится что-то такое, что оправдывает вас, либо иным образом говорит в вашу пользу, департамент полиции Токио может опротестовать данное свидетельство. Оно будет признано невалидным и на итоговое решение суда никак не повлияет. Холостой выстрел, говоря проще.

– Департамент полиции Токио сходу не согласен! – Садатоши, явно сориентировавшись только по ему понятному поводу, реагирует на слова судьи практически мгновенно. – Ваша честь, я – самый старший из присутствующих тут сотрудников токийской полиции! И по званию, и по должности! Я также – процессуальная единица данного заседания! Я не буду возражать против приобщения этого материала к делу, а личность ходатайствующего неважна. Давайте посмотрим запись?

– На каком основании делаете это заявление? – неприязненно интересуется представитель восьмёрки, поворачиваясь к коллеге из другого бюро.

– Моё личное мнение, – уверенно кивает специалист по якудзе. – И этого более чем достаточно. – Затем он обращается к судье. – Ваша честь, или у вас есть ещё какая-то токийская полиция?!

– Я возражаю против ломки любых процедур, ваша честь. – Хмурится и перехватывает слово инспектор Оно, до которого начинают доходить некоторые нюансы ситуации. – Я первый раз участвую в подобном заседании, обычно мои служебные обязанности лежат несколько в иной сфере. Но я более чем уверен: закон нерушим.

– Дебил. – Масахиро Асада разваливается в своём кресле и виснет на предплечьях конвоя, не обращая внимания на то, что штурмовики вынуждены его удерживать своей мускульной силой.

– Прошу прощения? – Инспектор Оно сжимает губы в тонкую полоску и оборачивается назад, на голос из зала.

– Да родственник у меня один есть, дебил! Он однажды точно так же в коровью лепёшку вступил!

– Поясните мысль. – Судья не уточняет статуса своего требования.

– Старший инспектор Садатоши старший не только по званию, – охотно отвечает светловолосый. – Он и по опыту старше, молчу про должность. У него, я знаю точно, в отличие от инспектора Оно, опыт судебных заседаний как раз таки есть. Он сейчас выдвинул абсолютно незначительный момент на щит, который ни на что не повлияет. А инспектор Оно, из духа противоречия, бросился его оспаривать и вцепился, как уличный кобель в палку… ПАРДОН! Инспектор Оно среагировал скорее эмоционально, чем расчетливо.

– И что? – судья не стесняется демонстрировать откровенное любопытство.

– А сейчас сами увидите. Я-то Садатоши хорошо знаю…

– Ваша честь! – Оно, слегка побледнев, сжимает губы в узкую полоску. – У меня есть все основания полагать личную и неформальную связь между старшим инспектором и Масахиро Асадой! Это же прямо видно из их контекста общения! Они ж явно знакомы и за пределами этого зала!

Судья, не говоря ни слова, переводит заинтересованный взгляд на сотрудника девятки.

– У меня лично, – полицейский выделяет "лично", – нет никаких объяснений. – Садатоши с чувством превосходства косится на более молодого сотрудника. – Скажу больше: я не понимаю, каким образом личные измышления моего коллеги сейчас являются предметом нашего с вами разбирательства. Он же сказал, "У меня есть основания…"? Так?

– Фигура речи, – нервно парирует Оно.

– Меня учили, что в суде нет фигур речи, – Хидэоми неодобрительно качает головой. – Есть процессуальные формулировки и формы. А как вы говорите, так вы и мыслите.

– Пожалуйста, ближе к теме, – судья недовольно морщится.

– Департамент полиции Токио и его девятое бюро, в моём лице, – Садатоши делает паузу, прикрывая глаза на мгновение, – просят уважаемый суд рассматривать различия наших оценок с позиции нашей разницы иерархии.

– Это как? – Оно словно спотыкается на ходу.