Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Ёсиока навострил уши и ловит каждое слово. Со стороны он смотрится всё интереснее и интереснее.

– Я её, конечно, воспринимаю, как родню, – продолжаю. – Но особой привязанности между нами никогда не было, как и симпатий. Что-то типа родственных обязательств, наверное? О большой любви речь никогда не шла.

Вываливать такие подробности малознакомому человеку – явно не по-японски.

Но я понятия не имею, откуда дует ветер и чем это всё чревато. Здесь работает простое правило: отвечать так, чтобы он не напрягался. Достоверность не важна.

А даже если он сейчас и определяет правду, не так-то я и вру. И если даже вру – мотивация понятна. Ну кто будет откровенничать на все сто в такой деликатной ситуации? Молчу, что вопрос принадлежности либо личности похитителей открыт в полный рост.

Хотя-я, подозревать государственную структуру в таком – наверное, верх идиотизма.

– Занятно, – Наоя изображает невозмутимо сфинкса.

– С другой стороны, если вы не против, я сейчас всё-таки позвоню кое-куда, – спохватываюсь.

– Конечно, давай! – кажется, ему интересно, куда я сейчас брошусь и как со мной будут разговаривать чины полиции.

И какие это будут чины.

Садатоши, вопреки моим опасением, трубку берёт практически сразу. Выслушав, коротко роняет:

– Принял. Если отец обратился официально, то поиск уже ведётся, с момента обращения. В течение часа посмотрю, чем смогу пособить. Сам где?

– Рыбу ловить собираюсь. Физически – нахожусь на борту корабля в заливе, в порту. – И здесь тоже важно сказать более-менее правду, но не переборщить с подробностями.

– А-а-а, ну, значит, хоть ты в безопасности. Окей… Маса, я не думаю, что это что-то серьёзное. – Решается заметить он после неуловимой паузы. – Не могу сказать, почему, но на уровне интуиции чувствую – вам нужно просто сохранять спокойствие.

– Не намекнёте?

– Ну не будут серьёзные люди так грязно работать – в центре мегаполиса, ещё и возле университета. Очень похоже на какие-то студенческие шалости.

– Спасибо. Да я-то не сильно нервничаю, это отец изводится. Ну и мать лежит на сохранении; если ей скажут – сами понимаете.

– Да, там-то конечно, – он изображает сочувствие. – Знаешь, если это мой сценарий и там ничего серьёзного – оно всё разрешится буквально в течение двух часов. Просто потерпите это время?

– Почему так думаете?

– Статистика. Столичная гуми, не из верхнего списка – но и далеко не из последних. Фаворит на муниципальных выборах, причём главного конкурента вы технично сбрили…

– Они сами себя сбрили.

– Да-да, конечно. В общем! На уровне муниципалитета с вами лишний раз ссориться сейчас никому не нужно, а до уровня префектуры вы ещё не доросли.

Он отключается.

Ладно. Моя возможная суета текущую ситуацию явно не улучшит. Хотя-я-я…

Быстро набираю ещё один номер.

Цубаса, выслушав, задаёт пару уточняющих вопросов. Затем в лоб заявляет:

– Пропедалить никак. Ничем не поможешь.

– В смысле?

– Батя твой, говоришь, официальную заяву кинул? По факту сработки индивидуальной системы безопасности несовершеннолетней?

– Да. Сказал, через какое-то приложение в телефоне, кото…

– Онлайн-правительство, – перебивает красноволосая. – Оттуда оно в режиме реального времени в ту же секунду поступило на полицейский пульт. Гарантирую, что и там уже отработано. Результат будет в течение часа или двух. Просто наберись терпения – скорость прохождения информации и команд тоже влияет.

– Не понял?

– Виртуальная тревожная кнопка интегрируется с полицейскими сетками. Их и так везде очень много, а уж в центре города…

– Пока понятно.

– Первое. С точностью до пары метров будет установлено место сработки. Второе. Там сто процентов сразу несколько уличных камер имеют приличный фокус.

– И?

– Сейчас с этих камер будет снята запись сигнала, расшифрована и проанализирована. Для гениев: информация будет снята удалённо, с пульта, по сети.

– Хм-м-м.

– Угу, не пятнадцатый век. А по итогам того, что окажется на этих камерах, занимающийся вопросом дежурный офицер мгновенно свяжется с твоими родителями. Ты сам точно нормально? – в последней фразе в интонациях Цубасы прорезается беспокойство.

– Да. Ты же знаешь наши отношения. Она не чужая, но нервы контролировать получается без труда.

– Пока. Звони, если что; мы уже дома.

_________

– Завидую твоему хладнокровию, – притворяющийся офицером флота сотрудник чуть иной организации многозначительно вздыхает.

– Мы же с вами не закончили обсуждать ещё очень многие моменты, – пожимаю плечами. – А отец – не мальчик. Полиция тоже работает, сами слышали, по автоматической процедуре. Оттого, что я буду сейчас метаться по городу, результат не изменится.

– Какой неожиданный конструктив. Так что, обсуждаем дальше наши дела? – Наоя смотрит испытывающе.

– Конечно.

– Никто не будет со мной? – не дышавший до этого кэп поднимает в воздух бутылку, решительно и непреклонно.

– Я точно нет, – открещиваюсь на автомате.

– Тоже воздержусь, – деликатно отстраняется Цуджи. – Маса, я как-то раньше не задался вопросом, но… А из какой ты семьи?

– Приёмный сын Ватару Асады. Джи-ти-груп. Одна из местечковых гуми одного из муниципалитетов Токио.

– Ух ты.

***

Парень оказался якудзой. Ну, не сам, конечно – но приёмный сынок ещё того человека.

В принципе, для задач Цуджи и его департамента это вообще не имело никакого значения – просто не их подведомственность. Но было само по себе интересно, да и тонкостей к уже услышанному добавляло.

Подумав немного с нового ракурса, офицер небезосновательно предположил:

– Так спасать этих девчонок, таек, ты бросился не просто так?

– Да, и нет. Во-первых, на моих глазах совершалось уголовное преступление. Причём там, откуда я родом, оно является своего рода табу даже в околокриминальных кругах.

– Ну, здесь мне трудно что-либо возразить… Ещё что?

– Во-вторых, как я уже сказал, мы с кэпом тоже идём на выборы. – Русский ребёнок японских родителей проводил взглядом мелькнувшую в воздухе глиняную рюмку.

Подхватил бутылку и, почти соблюдая этикет (только что одной рукой), набулькал старику ещё одну порцию.

– Если бы я промолчал, а оно потом где-то всплыло, зачем нам такая репутация? – продолжил старшеклассник. – А такие вещи всегда всплывают. За трусость приходится платить регулярно и дороже всего.

– Как это связано с твоим решением возражать ханьцам на их же корабле, не имея поддержки за твоей спиной? Откуда такая решительность? – чиновник перефразировал вопрос.

– Технически было несложно, – фыркнул школьник в ответ. – Поначалу на палубе был вообще только один идиот. В принципе, ничего сложного.

– А потом?

– Потом – грамотное использование местности, – пацан снисходительно пожал плечами. – Трап неширокий, на нём не развернёшься. Девчонок я уже вытолкал нахрен на берег, сам заслонил трап.

– Не страшно было? – Наоя поймал себя на одной очень занимательной идее.

– Нет. Вы что, не следите за обстановкой в моём рассказе?

– Буду благодарен, если повторишь, – рассеяно развёл руками флотский, демонстративно подхватывая полоску жареного филе с жаровни.

И отправляя её в рот, словно только об этом и мечтал.

– Трап больше одного не пускает по ширине. Я стою на середине трапа. Девчонки уже на пирсе. Летать китайцы не умеют. Чего мне бояться?

– Например, боевых расширений? – предположил Цуджи. – Правда, мы это уже обсуждали. Ты сказал, что очень невысокого о них мнения. Хм…

– Вас смущает что-то?

– Необычно, – не стал скрывать сомнений офицер. – Не подумай, что я тебе не верю! Раз ты действительно Асада, это вообще исключает…

– Что?

– Всё то, что мы до твоего прихода обсуждали с твоим капитаном… Просто людям моего рода занятий очень сложно поверить в героическую непобедимость самого обычного пацана. В такой крайне сложной ситуации, когда и сила, и опыт, и расклад не на твоей стороне.

– Копаете неправдоподобные места в моём рассказе? Не потому, что я мутный. А из любви к искусству и из врождённой добросовестности? – глумливо похихикал школьник.

Попадая в нужное место и едва не заставляя чиновника подавиться рыбой.

– А что за любовь к искусству ты имеешь в виду? – вопросом на вопрос ответил представитель министерства обороны.

– Да люди вашего плана, когда опасаются принимать решение без участия начальства, начинают несколько раз по кругу просеивать легенду собеседника, – школьник спокойно пожал плечами и ухватил кусок жареного филе прямо из-под руки офицера.

После чего, ругнувшись в сторону, набулькал из бутылки капитана во вторую рюмку примерно половину.

– Ваше здоровье! – посудина, мелькнув в руках пацана, извергла своё многоградусное содержимое ему в рот. – Ну и гадость! – поморщился европеец с японской фамилией.

– Вот не надо! Не нравится – не пей! – моментально оскорбился из своего кресла Ёсиока.

До этого момента задумчиво любовавшийся горизонтом.

– Цубаса говорит, когда у меня в крови алкоголь, ваши расширения на правду работают лучше?

– А какие у меня, по-твоему, расширения? – естественно, Наоя тут же вцепился в последнее слово.

– Государственные. Одни из самых лучших на рынке. Цубаса говорит, расширения даже может и лучшие – но государственные служащие ленятся прокачивать индивидуальный уровень. Потому используют их потенциал далеко не полностью. Ладно, давайте, задавайте все свои каверзные вопросы, пока я не протрезвел.

Лицо парня покраснело от выпитого. Он, поискав по сторонам, решительно переложил себе на тарелку ровно половину содержимого жаровни:

– Кэп, извините! Нам нашего заказчика срочно убедить нужно, а бухать весь вечер я не хочу. Вы же ещё поджарите?.. А то мне сейчас несколько раз выпить придётся.

Ёсиока молча поднял правую бровь и, ничего не говоря, укоризненно покачал головой.

– Мне говорили, что у меня проблемы с воспитанием. Но я же гайдзин, так что не взыщите, – потупился блондин.

– Ты действительно не сомневался, что справишься с китайцами? Против их расширений голыми руками? Откуда такая уверенность? – офицер, недолго думая, решил ковать железо, пока горячо.

Алкоголь в крови пацана был как нельзя кстати. Момент нужно было использовать.

– Во-вторых, мои голые руки гораздо сильнее всех ваших концентраторов. – Школьник запнулся. – По крайней мере, сильнее тех, с которыми я столкнулся.

– А во-первых?

– Во-первых, говоря вашим языком, с чего вы взяли, что голыми руками?

– А где твой концентратор? – вежливо уточнил флотский.

Парень похлопал себя по животу:

– Тут. Армейский, стандартного образца. Какого-то из ваших, я хэзэ, что там за подвиды.

Наоя, не скрывая удивления, молча взял молодого собеседника за запястье, снимая системные показания и попутно задавая вопрос:

– А какие концентраторы из тех, что видел ты, были для тебя самыми опасными?

– Те, что у мужиков из специальных подразделений департамента полиции.

Цуджи захотел икнуть.

– Когда мы дрались на их семинаре, в их атлетическом манеже, я подумал, что это очень серьёзные люди. Иной раз их даже надо опасаться, особенно если вокруг темно. – Старшеклассник тактично не обращал внимания на действия и эмоции своего собеседника.

– Что был за семинар? – Цуджи, в который раз плюнув на правила, внаглую развернул виртуальную клавиатуру и сейчас, не таясь, делал пометки прямо по ходу разговора.

– А чёрт его знает. Вроде бы, у них по субботам он регулярный? Надо посмотреть в соответствующей секции их сайта. Меня официально позвали знакомые из департамента – показать их каратюгам, что на улице стоит бояться даже такого худого и хилого, как я. И что самоуверенность – зло.

– Чем закончился этот семинар?

– Мне дали грамоту от Директора Департамента, – Асада обиженно шмыгнул носом и активировал голограмму над своим смартфоном.

Наоя, демонстрируя отстраненную невозмутимость, без затей отсканировал все реквизиты документа.

Школьник замолчал, насмешливо глядя на него.

Офицер откинулся назад, на спинку, и с философским видом, тоже молча, прогрузил базу (благо, допуски позволяли).

Перечитал загруженное.

И решительно захлопнул виртуальный интерфейс:

– Бл***. Вопросов больше не имею. Тыща извинений. Теперь поговорим без формальностей.

Глава 7

– У нас всё в порядке? – деликатно поинтересовался капитан корабля со своего места, явно опасаясь вздохнуть лишний раз.

– В полном, – отчеканил представитель министерства обороны, продолжая открыто сворачивать ставшие ненужными расширения.

Для этого он, абсолютно не стесняясь присутствующих, для удобства вывел наружу интерфейс в виде ещё одной голограммы.

– Один. Два. Три… Шесть? – Подросток для верности пересчитал фигурки пальцем. – Это вы столько фигни активировали, только чтоб только со мной поговорить?! Да ну-у-у-у!

– Самого себя перестраховать невозможно, – флегматично ответил расхожей мудростью Наоя. – Лучше, как говорится, перебдеть, чем…

Асада похихикал.

Ёсиока вежливо и внимательно смотрел офицеру в лицо.

– Остаётся ровно один момент. – Флотский покачался на задних ножках кресла. – Как к тебе попал наш концентратор? На всякий случай: я при тебе свернул все программы. Разговариваю с тобой сейчас исключительно сам, без аппаратной поддержки. Рассчитываю, что ты ответишь откровенно.

– Концентратор официально зарегистрирован департаментом полиции! У меня находится законно, установка и синхронизация проверены комиссаром Ватанабэ лично! – парень то ли и правда был искренним, то ли технично пытался направить беседу чуть в иную сторону. В сторону от заданного вопроса.

Наверняка в данный момент Цуджи этого утверждать, к сожалению, не мог, потому что по неписаным джентльменским правилам сам принял решение общаться насухую.

Чтобы снять все возможные вопросы у противоположной стороны переговоров, он сейчас демонстративно стащил концентратор с руки и бросил его под ноги на палубу. После секундного раздумья, к первому гаджету присоединился и его смартфон.

– Говори, – тяжело повторил он, упираясь взглядом в подростка.

– А какая проблема? – хмуро отзеркалил захмелевший Асада. – Ничего не пришьёте. Техника и программное обеспечение на ней у меня на законных основаниях, сказал же. А! Ватанабэ какие-то пакеты проверял лично! В каком-то моём реестре даже перечень программных продуктов прописан!

– Я не о законности, – спокойно сказал офицер. – Я об отсутствующих у вас на "Кальмаре", якобы, связях с министерством обороны.

– Нет никаких связей, – напрягся Ёсиока. – Даже у меня нет. У него откуда?

– Такой концентратор обычно в случайные руки не попадает. А если учесть, что парень несовершеннолетний, то мы наблюдаем вообще нонсенс. Однако, наблюдаем! Молчу, каким образом он его в полиции зарегистрировал. – Наоя вопросительно посмотрел на старшеклассника. – Слушай, или ты его по линии министерства внутренних дел где-то откопал?!

– Смешно, но изначально этих концентраторов было вообще больше одного, – нетрезво захихикал Асада. – Там весёлая история вышла.

– Внимательно слушаю.

– Цубаса же училась в этой вашей Информационной Академии?

– Там нет ничего подобного, – уронил Цуджи прохладно, досадуя на самого себя и поэтому перебивая парня.

Он очень не любил, когда ему пытались повесить лапшу, считая его за идиота. Кроме того, офицер только что очень пожалел, что собственными руками остался без гаджетов.

Долбаное джентльменство всегда выходит боком: сейчас бы хоть посмотрел, насколько пацан сам верит в свои слова. Это если не думать о том, что его могли вообще использовать втёмную.

С другой стороны, разыгрывать кого-то втихаря, чтобы впарить ему армейский концентратор? Зачем?! Флотский остановил сам себя: было похоже на потерю реальности и паранойю.

– Ладно. Рассказывай, – предложил он, успокоившись, уже более спокойно.

После пары секунд размышления в голову пришла здравая мысль, что школьник о девайсе даже бы не заикнулся, если бы следы последнего вели в родное ведомство.

– Вы не до конца владеете информацией, – молодой якудза покачал головой спокойно и уверенно. – Начнём с того, что это какой-то то ли прототип, то ли первый несерийный образец. Их сделали до того, как был введён закон об обязательной регистрации этой техники. А закон обратной силы не имеет.

Наоя демонстративно промолчал.

– Цубаса действительно несколько лет училась в этом вашем заведении. А на пару курсов старше неё учились сыновья вашего заместителя министра обороны.

– Ух ты! – Цуджи, плюнув на политесы, подхватил с пола и концентратор, и смартфон обратно. – Прошу прощения за непоследовательность!

Вернув браслет на запястье и активировав одновременно с этим телефон, он ввёл пароли и нашёл базу выпускников ведомственных учебных заведений.

– Эти сынишки вашего великого деятеля были близнецами. Кажется. Насколько я помню. И за Цубасой волочились оба, – продолжил тем временем школьник, не обращая внимания на бурю эмоций, бушующую в душе офицера. – В общем, то ли каждый из них ей подарил по концентратору, то ли оба – сразу с запасом, но эта техника у меня от неё. А у неё – от тех ухажёров.

Офицер ошарашено таращился на пару фамилий, которые легко обнаружил. Оказывается, их вообще было просто найти поиском, если знать, что искать.

– На всякий случай. С этими типами она давно порвала все отношения и слыхом о них не слыхала уже почти пару лет. А подарков нормальные парни у девчонки не забирают, так что…

– Ещё одна тысяча извинений. – Серьёзно кивнул Цуджи, не в первый раз сворачивая виртуальный интерфейс.

Дальше он повторно потащил с запястья нейро-концентратор.

– Да не нужно его на пол бросать! – предложил школьник. – Оставьте, где есть! Мы с кэпом к вам нормально относимся; работайте, как вам комфортно.

– Доверяем и искренне видим, что с вами дело иметь можно. – Подтвердил Ёсиока.

– Некоторые профессиональные деформации не в счёт, не парьтесь. Здесь народ понимающий. – Под возмущённым взглядом капитана блондин похлопал флотского по плечу.

– Он выпивши, не сердитесь! – преодолевая неловкость, попросил за невоспитанного подростка старик.

– Да ничего, всё нормально, – поторопился ответить Цуджи. – Взаимный обмен любезностями, чего уж. Хм.

***

У нашего потенциального то ли работодателя, то ли партнёра время от времени заклинивает кнопка подозрительности.

Я, как дурак, махнул вонючего пойла из бутылки капитана – чтоб Цуджи легче было со мной общаться, а он демонстративно снял с себя гаджеты. Типа – признайся, где взяли концентратор в армии, ничего за это не будет.

Зачем я отраву пил?

Не знаю, что он себе напридумывал (и какие истории рассчитывал услышать от меня), но реальность удивила его похлеще собственных фантазий.

В общем, концентратор с руки он в итоге пытался стащить дважды. Напоследок уже мы с кэпом не позволили ему это сделать.

– Так ты, получается, не был безоружным против китайцев? – Наоя суммирует что-то самому себе, в монолог можно не вмешиваться. – Если у тебя был интегрированный армейский концентратор с набором программ, то это, конечно, меняет дело… – Он парадоксальным образом успокаивается от своих собственных слов.

По пьяной волне меня, конечно, тянет сострить: парень, концентратор-то у меня есть есть, но я его не использовал. Тогда, по крайней мере.

К счастью, спиртное затуманило мои мозги не настолько, чтобы развлекаться подобным образом.

Вместо этого я с видом сдержанного достоинства киваю:

– Я и до получения прибора кое-что из себя представлял, – хлопаю ладонью по собственному животу. – Я, честно говоря, не понимаю, почему вы не посмотрите видеоматериалы семинара полиции?! У вас же есть доступ, я же вижу.

– Логично, – соглашается он и вставляет в одно ухо наушник. – Раз ты так настаиваешь. Погляжу пару фрагментов со звуком! – поясняет он Ёсиоке.

Видимо, чиновник активирует какой-то ускоренный режим видео и сознания, потому что уже через две с половиной минуты "возвращается" к нам, добавляя в голос уважения:

– Занятно. – Смотрит на меня и совсем не глядит на капитана. – Это ты там насухую воевал?!

– В смысле?

– Ты в полицейском манеже без концентратора геройствовал?

– Конечно, – удивляюсь. – Посмотрите ещё раз внимательно те эпизоды, где я объявляю условия схваток! Или вы думаете, у меня бы получилось обмануть полицию? На их территории?!

– Хм, логично…

– Кстати, когда комиссар Ватанабэ и ещё пара человек старательно пытались пролезть в ближний бой, они меня явно обнимали не просто так, – припоминаю пару занятных эпизодов.

Сейчас я уже точно понимаю, как выглядит человек с работающими расширениями. Задним числом до меня доходит: полицейские тогда явно проконтролировали меня на наличие нейро-гаджетов, причём сразу некоторые из них, один за другим. Не полагаясь даже друг на друга, выясняли, а есть ли они у меня.

– Ладно, у тебя, похоже, были основания ставить на собственный выигрыш на пирсе, – слава богу, чиновник сам закругляет тему, не дававшую ему покоя. – Конечно, лично мне интересно, откуда у тебя такие таланты, ещё и для демонстрации на полицейских семинарах – но это уже не принципиально, да. И не совсем моё дело.

– Мне кажется, отчаянному мордобою может научиться всякий, – замечаю спокойно. – Вопрос собственной мотивации и методики обучения. Вероятно, у меня были хорошие учителя. Кстати, как у того парня! Который в прошлом году сдал школу в четырнадцать лет экстерном и поступил в токийский университет!

– Или как у той девочки, которая прописала что-то там в математике для спутниковых программ! – энергично подключается капитан, только что тихо опрокинувший стаканчик.

– Да. В этом мире бывает всякое, – не спорит Цуджи. – Слушайте, а где сейчас эти тайки?!

– А вы что, иммиграционная служба? – смеюсь. – Вы же по другой части?

На самом деле, по прошлой жизни знаю: ради палок в конце квартала некоторые виды служивых идут ещё и не на такое. Хотя, за этим миром подобного, кажется, не водится. Ну, насколько я успел заметить в местной Японии.

– Да просто спросил, без задней мысли, – изображает удивление он.

Или не изображает?

– Девочки на берегу, занимаются продажами моей продукции, – говорит Ёсиока. – По ныряльщицам у меня порядок, а вот торговую команду, по совету подрастающего поколения, можно было и усилить. Смотрим, что из этого получится.

– Незаконно же? – сводит брови вместе Цуджи. – Как они в городе с людьми работать будут?

– Все вопросы ко мне, – поднимаю руку. – Вытаскивал их я, отвечаю за них тоже я. Скажем, в рамках нашего коллектива. Вы хотели их опросить?

– Даже не знаю, – сознаётся Наоя. – А они что-то знают?

– По-японски говорят плохо, по-китайски не говорят вообще. Нанимались к тем китайцам в течение трёх недель, большую часть которых провели в воде. Как сами думаете?

– Не будем тратить на них время.

Девчонок, совместным решением с капитаном, мы действительно списали на берег и поручили им кое-какие торговые задачи. Живут они сейчас в одном из служебных помещений Рюсэя, но на территории островов находятся не совсем легально.

Ёсиока сказал, что проблему с их документами закроет за пару месяцев. Нужно только подождать. Я в детали не вникал.

– Слушай, а как ты собираешься решить нашу задачу? – выдающий себя за офицера флота Цуджи, наконец, вспоминает и о технических деталях проекта.

Его имидж – демонстративный позитив, веселье, этакий рубаха парень. Жестами, отработанной мимикой он старательно транслирует исключительно положительную личную атрибутику. Дескать, мне можно верить, проблем не будет, только отвечайте на вопросы побыстрее.

– Глубина известна. Для ныряльщиков крутовато, но для меня со сжатым воздухом – вполне достижимо. Возможно, придётся спускаться многократно. Первый раз вообще могу вам всё на камеру снять, с разных сторон – потом пускай ваши специалисты видео обработают.

– А в чём фокус с твоими баллонами? Почему ты думаешь, что кроме тебя никто не сможет повторить?

А ведь он сейчас действительно откровенен. Задаёт лобовые вопросы, не ходит вокруг да около и не пытается скрыть реальный интерес.

Самое интересное, что на вопросы такого человека как раз хочется отвечать быстро и максимально правдиво. На уровне подсознания.

Другое дело, что не стоит его имиджем обманываться: парень имеет даже не два, а три дна; и какое-то время к нему однозначно нужно присматриваться.

Не исключаю, что мы сработаемся. Но я также отлично понимаю (и знаю из прошлой жизни), что подобные люди достаточно легко ради служебных интересов переступают через свои же личные симпатии.

Ладно. Видимо, это мне в голову ударило спиртное. Какие-то не те мысли. Чиновники Японии, с которыми знаком лично я, от своих коллег прошлого мира весьма отличаются.

– Что вы знаете о газообмене в крови? – ну как тут ему не ответить вопросом на вопрос.

– Ничего.

– Если совсем коротко, на глубине из баллонов под давлением в ткани попадает излишек азота. Когда всплываешь, лишний азот начинает закипать в крови. Рвёт сосуды.

– Ты хорошо знаешь физику этого процесса? – представитель министерства обороны даже не старается что-то изображать, смотрит пронзительно требовательно.

– Для наших с вами задач – вопросом владею идеально.

– Объясни и мне? Так, чтобы я понял? Допустим, я полный профан.

– Вы уверены? Хорошо подумали? – смеюсь.

Кэп со своей стороны делает мне гневные знаки, размахивая руками и выпучивая глаза.

– Да. – Спокойно говорит собеседник. – Пожалуйста, рассказывай.

– Азот, содержащийся в воздухе, в организме не усваивается, вы в курсе?

– Да.

– А его в воздухе прилично. Количество газа, растворенного в жидкости, напрямую зависит от давления газа на поверхности этой жидкости. Если это давление превышает давление газа в самой жидкости, то создается градиент диффузии – начинается процесс насыщения жидкости газом. Этот процесс продолжается до тех пор, пока давление газа в жидкости не сравняется с давлением газа на поверхности жидкости. Пока понятно?

– Совпадает со школьным учебником.

– Школьный учебник и есть… При понижении внешнего давления происходит обратный процесс. Давление газа в жидкости превышает внешнее давление газа на поверхности жидкости, происходит процесс «рассыщения». Газ начинает выделяться из жидкости наружу. Жидкость как бы закипает. Именно это происходит с кровью человека, слишком быстро поднимающегося с глубины на поверхность.

– Как-то всё слишком в общем.

Не понял, он что, подначивать меня решил?

– Когда человек находится на глубине, ему для дыхания необходим газ с давлением, равным внешнему. Предположим, речь о глубине в тридцать метров. – Оглянувшись по сторонам, обмакиваю палец в соус и пишу прямо по поверхности стола (потом сам и помою):

(30 м / 10 м/атм.) + 1 атм. = 4 атм.

– Для нормального дыхания на такой глубине давление вдыхаемой газовой смеси должно равняться именно этой величине…

Минут за пятнадцать укладываюсь с лекцией о физике и физиологии кессонки, которую здесь приходится называть декомпрессионной болезнью.

– … когда процесс всплытия проходит медленно, парциальное давление азота также уменьшается медленно. Микропузырьки азота из крови высвобождаются и вместе с током крови двигаются в сердце, потом в лёгкие, где через стенки альвеол выходят наружу при выдохе.

Ориентируясь на его помутневший взгляд, решаю нарисовать ещё и схему лёгкого.

– Если же начать всплывать слишком быстро, то пузырьки азота тупо не успеют достичь лёгких и вывестись из организма наружу. Кровь «закипит». А к пузырям присоединится ещё больше растворенного азота, что порождает эффект снежного кома.

Ёсиока, поначалу злившийся из-за запачканного стола, сейчас зачарованно следит за моим пальцем.

– Затем прикрепляются тромбоциты, следом и другие кровяные тельца. Очень быстро сформируются локальные сгустки крови, они же тромбы. Кровь станет неравномерно вязкой и сгустки будут способны даже закупорить небольшие сосуды.

– Ух ты.

– Тем временем пузыри, прикрепленные к внутренним стенкам сосудов, частично разрушат их и оторвутся вместе с их кусочками, укрепляя «баррикады» в русле кровотока. – Вхожу в раж, поскольку этот процесс в теории знаю идеально; схематично рисую сказанное. – Дальше будет прорыв стенок сосудов. Кровоизлияние в окружающие ткани. Кровоток замедлится, нарушится кровоснабжение жизненно важных органов.

Подождав минуту, подхватываю губку и стираю всё со стола.

– А как собираешься всего этого избежать ты? – Наоя отмирает.

– Есть скорость безопасного подъема на поверхность. Как говорят некоторые, скорость безопасного всплытия, – беззаботно пожимаю плечами.

Затем по памяти цитирую ему приблизительные константы.

В мои годы нейро-концентраторов не было, как и смартфонов. Декомпрессионные таблицы лично мы учили напамять.

– Твоими баллонами может пользоваться любой человек? – заходит с другой стороны флотский.

– Да, – киваю ему ещё беззаботнее. – При одном условии.

– Каком? – он даже подаётся вперёд и наклоняет голову к плечу. – Хочешь предварительно зарегистрировать какие-то авторские права?

Не считаю нужным даже пытаться взять себя в руки – гляжу на него, как на инопланетянина:

– При чём тут авторские права? Моими баллонами может пользоваться любой человек при том условии, что у него скорость вывода азота из крови равна моей!

– А с этим есть какая-то проблема? – до него начинает доходить.

– Мы на "Кальмаре" перемеряли три десятка человек, взятых произвольно. Включая мою девушку.

– Цубаса, которая училась в нашей академии?

– Да. Нейроконцентраторами различных типов, до пятого знака после запятой. Вот у всех, если брать за эталон меня, азот из крови выводится в три и более десятка раз медленнее. – Специально прикрываю глаза, что не таращиться на его вытянутое лицо.

Я сейчас не соврал. Понятия не имею, в чём дело, но конкретно азот из крови всех местных, можно сказать, в пригодных практических объёмах не выводится – если попал в лёгкие под давлением. Разница в скорости со мной такая, что можно считать: у них не выводится.

Не знаю, что за различия метаболизма. Мы двигались реально по волоску, чтоб никого не "сломать", но результат не менялся.

Цубаса заявила тогда, что у меня, кажется, какой-то удачный генетический сбой – иного ей просто в голову не взбрело. Слава богу, на баллонах и технологии она при людях не заострилась.

А я помню, откуда попал сюда. Ничем особенным от миллиардов людей там я не отличался. ТАМ могли погружаться все.

Видимо, этот мир всё же параллельный. Ну или мой мозг перенёс сюда ещё много чего, включая обмен веществ, кроме бокса.

Глава 8

Цуджи шумно выдыхает через нос:

– Занятно.

– Он правду говорит, – кэп тревожно сводит вместе брови. – Я результаты промеров на всякий случай у себя записал в… – он говорит название какой-то программы, о которой я даже не слышал.

– Да я не об этом. Ёсиока-сан, могу просить вас об одолжении?

– Всё, что в моих силах.

– Вы бы не могли перестать нервничать? Всё идёт нормально, но мне нужно задать ещё кое-какие вопросы.