Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Извини, – белобрысый нахмурился еще больше. – Я не подумал, что ты можешь рассчитывать не прийти на рабочее место однажды утром...

– Гэнки подстрелили, а я чем лучше? – равнодушно пожал плечами Рюсэй. – А так, твоя подпись на твердой копии чётко говорит моему преемнику: это рабочий договор. Все последующие деньги в рамках проекта, или аналогичных – если тема пойдёт – надо перечислять именно так, как написано.

– Извини... – Маса было углубился в чтение первого листа под впечатлением услышанного, но через пару секунд спохватился. – Эй, давай я просто эти десять листов подпишу?! И читать ничего не буду?!

– Вообще-то, я именно на это и рассчитывал, когда звал тебя сюда, – ухмыльнулся менеджер. – Это ты сам почему-то придумал – и всё читать вознамерился. Я же тебе этот документ уже слал, содержание знаешь. А если я решу тебя обмануть и на процент больше уведу – то всё равно всё упадёт на счета, которые твой отец контролирует.

– Ты не обманываешь, – веско заметил Маса, с облегчением расставляя подписи на десятке листов, выложенных отдельной стопкой. – Ну что, можем ехать?!

– Давай. – Маркетолог щелкнул брелком, заводя машину из офиса.

– Слушай, только тут такое дело, – подросток неожиданно замялся. – У меня ещё смешное мероприятие, через час начинается. Я вообще не успею, если ты не подбросишь.

– Ты хочешь, чтобы я поработал водителем? – ровно спросил товарищ. – Сколько тебя там ждать надо?

– Два часа. Но если хочешь, можешь не ждать. Можешь тоже в семинаре поучаствовать, – будто сомневаясь, неуверенно предложил школьник.

– Ты собираешься на семинар? Я тебя на него отвезу? Буду ждать два часа, либо – если захочу – могу с тобой послушать? – менеджер весело улыбнулся.

– Нет. Со мной послушать не выйдет, я его вроде как вести буду. Они хотят посмотреть, как я действую. Ну или такой как я, – через силу пояснил младший Асада.

– Кто «они»? – предчувствие Рюсэя громко взвизгнуло пожарной сиреной.

– Девятое бюро. Департамент полиции Токио, – вздохнул светловолосый. – Там человека три-четыре будет, что-ли.

– Поехали. – Старший, бросив в стол подписанные бумаги, резко поднялся с места. – Пожалуй, я тоже поучаствую.

***

– Ты же понимаешь, что я спрошу, как ты на них вышел? – Рюсэй вел машину на грани фола, поскольку время действительно поджимало. – И что в тебе такого, что простого пацана позвали в такой роли? ТУДА?Кстати, отец в курсе?

– Отвечаю по пунктам. Когда дрался с этой сукой Кано и её бабами, Цубаса вызвала полицию. Подъехал какой-то заряженный наряд, который вообще нас собрался арестовывать, а не Кано сотоварищи. Я вызвонил Садатоши, это инспектор из девятки, – вроде как пояснил пацан. – Отец, думаю, в курсе, потому что они ещё долго с инспектором общались наедине после всего. Но специально сказать ему и не могу, и не собираюсь: ближайшие полторы недели дома не живу и не появляюсь. Мы так со второй женой отца договорились, и с ним самим. Да и с Садатоши у меня свои отношения.

– Хренасе, – маркетолог не стал скрывать эмоции и неодобрительно присвистнул. – «Наш девиз – ни дня спокойно». А что, заряженный наряд так спокойно ждал?

– Не совсем. Я их старшего нокаутировал, а потом мы от них сбежали. И закрылись солидной железной дверью. Пока они каких-то специалистов вызывали, по взлому двери, Садатоши подъехал на мой вызов. Он там всё и разрулил.

– Твой семинар лично мне всё интереснее и интереснее, – после паузы заявил Рюсэй. – Как и вся ему сопутствующая обстановка... Кстати, три-дэ-принтер на заводе круглосуточно. Материалы, которые ты просил, вроде бы есть в полном объёме. Чертежи точно корректные?

– Чертежи корректные потому, что я эти детали помню напамять лучше, чем мать – свои ногти. Без подробностей. Там просто всё... Кстати, чертила вообще Кимишима, с моих слов и инструкций.

– А когда это ты успел? – удивился менеджер. – Ты же только с корабля?!

– А кэп почти час вдоль залива шёл, связь ловилась. А смартфоны сейчас такие, что... – Маса солидно похлопал себя по нагрудному карману.

Маркетолог не выдержал и рассмеялся.

Глава 14

– Одна-ако, – Рюсэй, чуть подняв брови, только и качнул подбородком влево-вправо.

Навигатор на смартфоне более мелкого товарища привёл их, ни много ни мало, в огороженный дополнительным забором сектор одного из административных кварталов.

Вывесок, что характерно, не было – ни ведомственной принадлежности, ни нумерации домов и улиц.

– Вот так заедешь в трущобы – и рассуждай потом, где ты оказался, – ворчливо выдал младший Асада, озираясь по сторонам. – Или угадывай.

– Кхр-р-р... – не сдержал рвущихся наружу эмоций маркетолог. – Это, к-хм, достаточно премиальное место. Далеко не трущобы.

– Ага, настолько премиальное, что даже денег на таблички нет? – не унимался подросток.

– Маса, тут не нужны таблички, – старший красноречиво покачал головой, выбираясь следом из машины.

– Ключи оставил внутри! Окно не закрыл! – забеспокоился школьник.

– Ф-ф-ф... – Менеджер глубоко вдохнул и выдохнул. – Вон сзади за нами с тобой калитка захлопнулась.

Посередине улицы, прямо там, где они только что проехали, поднимались из асфальта стальные блоки, перегораживающие проезд.

– Их буквально на пару минут опустили, когда мы сюда завернули и вниз ехали, – ещё раз вздохнул Рюсэй. – Чужих тут не бывает. Видно же.

– Ух ты... Это они что, где-то нас видят на камерах тогда? – сын главного финансиста тут же принялся озираться по сторонам.

– Не обязательно, – поморщился маркетолог. – Я думаю, что твой инспектор, с которым у тебя свои отношения, просто передал старшему по охране территории или объекта номер твоего гаджета. А тот уже видит, как ты перемещаешься, по твоему смартфону... У меня, кстати, номер машины три раза считали на последней улице.

– Что это значит?

– Уличные камеры, принадлежащие полиции, проводя идентификацию, всегда оповещают владельца транспортного средства об этом, – удивился менеджер. – Вон видишь красный огонёк у меня на стекле?

– Да.

– Это моя часть блока. Она также используется для проезда по платным трассам. Потом в конце месяца счет приходит, на сколько накатал...

– Ух ты. Фигасе, техника, – уважительно покачал головой подросток.

– Мне иногда кажется, что ты рос в лесу, – красноречиво подпустил в голос сарказма Рюсэй. – И лес этот был не на островах, а чуть посевернее.

– Не ты первый так говоришь... Так. Он написал, что сейчас за нами выйдут.

– Уже, – раздалось сзади и сбоку. – Асада Масахиро? Обути Рюсэй?

– Да, это мы, – Маса ешё шире открыл глаза, глядя на бесшумно разверзшийся провал в стене, из-за отъехавшей в сторону железной створки.

– Если у вас в машинах есть нужные вам вещи, можете заехать на территорию комплекса, – предложил мужчина лет сорока, кивая в сторону импровизированного проезда. – Чтобы отсюда не тащить.

– Я так, – коротко отказался подросток, отрицательно качая головой.

– Я уже переодет, – маркетолог провел руками по худи и джинсам.

Встречающий не представился, но вместо этого крайне вежливо, кланяясь, пропустил гостей вперёд.

Железные ворота поехали по рельсам за спиной обратно, отрезая гостей от улицы.

***

– Неплохой такой спортзал, – весьма уверенно кивнул Маса, оказавшись внутри полноценного манежа. – Так, а где участники семинара? Сколько нас будет всего?

– Пятеро без вас, – сорокалетний снова коротко поклонился. – Как только вы выберете площадку, все соберутся в течение пяти минут. Они рядом, в других тренажерных залах.

– Видимо, сектор для каких-то внутренних соревнований, – прокомментировал младший Асада себе под нос, вглядываясь в противоположный конец манежа, отстоявший метров на пятьдесят.

Всё пространство куполообразного помещения была разбито на несколько десятков татами. Особняком, по центру, находился поднятый на метр над полом и огороженный канатами ринг, плюс еще одна площадка (похоже, для второго ринга).

На нескольких из татами шли занятия. Ещё на некоторых пары боролись, отрабатывали удары либо отдыхали между подходами и схватками.

– Это атлетический манеж управления. Нам не помешают остальные присутствующие, на уже занятых коврах? Если нужно, есть закрытая комната для семинаров, – напомнил сзади о себе сорокалетней.

– Мне без проблем, – отрицательно качнул головой школьник. – Рюсэю тоже.

Менеджер красноречиво скривился, давая понять, что за него говорить не стоит.

– Три минуты! Идите в ринг, – ещё раз коротко поклонился полицейский и порысил в сторону ближайшей арки.

___

Через три минуты перед рингом действительно стояли пятеро человек. Что интересно, никого моложе тридцати пяти, на глаз, не было.

Маса, видимо, следуя какому-то европейскому ритуалу, поздоровался за руку только с одним Садатоши (его Рюсэй узнал по описанию).

– Господа, пожалуйста, построились, – подросток скупо кивнул на пустое место сбоку от ринга. – Меня зовут Асада, Масахиро, – Маса изобразил малый поклон, как положено по этикету. – По росту строиться необязательно... На улице очень часто попадаются, м-м-м, собеседники непредсказуемых габаритов.

Видимо, красноволосая подруга настропалила, посмеялся про себя Рюсэй, занимая место в середине шеренги. Без её подсказок, при всём уважении, поклониться младший товарищ бы точно не догадался.

Да он и вообще не любит кланяться, неожиданно сообразил менеджер.

– Перед тем, как мы начнём, давайте обсудим цели и задачи нашего семинара. – Маса, как заправский инструктор, по-взрослому вышагивал перед строем.

Маркетолог внутренне восхитился, удивился и посмеялся одновременно.

– Моя цель: в течение следующих двух часов, популярно и доходчиво, не просто продемонстрировать, а убедительно доказать каждому из вас: даже такого скромного в размерах парня, как я, нельзя недооценивать, – младший Асада похлопал себя по животу и хохотнул в унисон с импровизированным строем. – Или, говоря иначе: ваши нейро-концентраторы – говно. И их можно бить исключительно за счет собственной нейросети в мозгу, – здесь он упер указательный палец правой руки себе в висок.

Пятеро полицейских хохотнули второй раз вместе с ним, на этапе упоминания об убедительных доказательствах.

– Перед тем, как начнем, предупреждение и вопрос. – Казалось, подросток абсолютно не напрягается и сама ситуация ему не в новинку. – Предупреждение: каждому из вас сегодня будет больно. Минимум – нокдаун в голову. Тот, кто этого избежит, рискует не унести с нашего занятия убедительных для себя иллюстраций. Тех, кто не согласен, прошу покинуть занятие; им незачем тратить время.

– А потенциала хватит? – на первый взгляд вежливо, поинтересовался стоящий через одного от Рюсэя.

– Вопросы только по команде, – светловолосый школьник хмуро упер взгляд в старшего «семинариста». – Вначале мой вопрос. Есть ли у кого-то дополнения к моим целям сегодня?

– Возможно, появятся после достижения ваших целей, – подал голос всё тот же крепыш. – А это, в свою очередь, возвращает нас к моему вопросу...

– Прошу! – Маса, галантно кивнув в сторону пары ступенек, первым взбежал на ринг и проскользнул под канатами. – Будьте добры, представьтесь, – он вежливо кивнул последовавшему за ним полицейскому.

– Ватанабэ, Хиротоши...

Младший Асада поднял ладонь, останавливая готовую тираду крепыша:

– Итак, Хиротоши. Чтобы снять все возможные вопросы такого рода, а заодно настроиться на рабочее настроение... Вольный бой две минуты. Вы против меня. Инспектор, пожалуйста, засеките время! – белобрысый обратился к Садатоши.

– Вообще без ограничений? – чуть удивился Ватанабэ.

– М-м-м, ну, убивать друг друга мы не планируем, так что... Специально в горло и в пах не бьём. Годится?

– Да, – всё так же удивлённо подтвердил крепыш.

– Инспектор, командуйте! – школьник уверенно занял ближайший к нему угол ринга, откидываясь спиной на мягкую прокладку и опираясь локтями о канаты.

– Десять. Девять. Восемь... – Садатоши, опустив в изумлении уголки губ, тем не менее дисциплинированно начал обратный отсчет. – Бой!..

Светловолосый сорвался с места и, будто изображая неуклюжего краба, в пару шагов приблизился к противнику.

Ватанабэ, предварительно поклонившись из своего угла, успел сделать только два шага навстречу. После этого он без затей выбросил майя правой ногой.

Одновременно с этим, полицейский поднял вверх руки, прикрывая голову и корпус.

Видимо, двое из присутствовавших были его близкими знакомыми. Потому что в этот же момент один сказал уважительно второму:

– Идеальная техника!..

Асада, чуть подкорректировав челнок, от акцентированого удара ноги сместился в сторону – после чего сделал последний подшаг вперёд.

Противник возвышался над ним на полголовы, оттого присутствующие были местами шокированы происходящим.

С опущенных рук Маса как-то очень быстро врезал в бедро Ватанабэ сбоку кулаком – словно отмахиваясь от насекомого на уровне своего пояса или чуть ниже.

По мгновенно изменившемуся лицу полицейского было понятно: эффект от удара был.

Дальше гайдзин, продолжая движение, за доли секунды чуть развернулся по воображаемой вертикальной оси. В воздухе мелькнул локоть этой же правой руки – и врезался в ту же часть бедра, что и перед этим – кулак.

Более крепкий и рослый противник, хекнув, упал на колено ушибленной ноги.

– Первое правило! – Асада громко хлопнул в ладоши, словно не прекращая движения, затем подошёл к канатам и облокотился о них. – Работа в полный контакт – это всегда работа в полный контакт! Удачный удар кулаком, случалось, решал вопросы в пользу неожиданной стороны, ... м-м-м, и в случае большей дельты потенциалов!

Пятеро участвующих в семинаре, включая Рюсэя, за эту минуту как-то незаметно превратились в полтора десятка человек. Занимающиеся на соседних татами, очень тихо переговариваясь между тобой, тоже обступили ринг.

– Инспектор, я вижу изменения в составе участников семинара. – Маса, как ни в чём ни бывало, деловито впился взглядом в Садатоши. – Это как-то влияет на нашу программу?

– Нет, – коротко кивнул представитель девятого бюро. – Здесь все свои. И материалы семинара могут быть полезны любому из присутствующих сотрудников.

– Первый дан? – Асада тем временем, продолжая опираться на канаты, повернул голову в сторону поднимающегося на ноги Ватанабэ.

– Да, – коротко кивнул тот. – Можем повторить? Благодарю за очень иллюстративную демонстрацию. Хотелось бы посмотреть на практическую ситуацию ещё раз.

– Вольный бой. Ограничения те же. Две минуты. – Легко кивнул светловолосый, отходя в свой угол ринга. – Хиротоши, ориентирую: сейчас берегите голову.

– На вас есть какой-либо нейро-концентратор? – уточнил крепыш, чуть прихрамывая на правую ногу и занимая противоположный угол.

– Нет. Я не пользуюсь нейро-концентратором или любыми аналогичными гаджетами и аппаратными протезами. Когда занимаюсь спортом.

Количество «участников» семинара, кажется, выросло до сотни процентов присутствующих в манеже.

– Это точно спорт? – подал голос один из незапланированно присоединившихся.

– Точно. Примерно так, или похоже, выглядел английский классический бокс без перчаток и протекторов, несколько сотен лет назад. В этом и есть суть нашего занятия, – как-то хмуро, сурово, совсем не по-детски пояснил подросток. – Вы сейчас будете работать не против программного продукта, и не против модифицированной физиологии! Исключительно против моей личной нейросети головного мозга: навыков, наработанных по-старинке. Реальной тренировкой, без технологического усиления.

Глава 15 (дополнение 2 строки цветом)

Подошедшие, из числа занимавшихся в зале, принялись тихонько переговариваться между собой.

Садатоши, глядя исключительно на экран таймера, набрал было воздуха, чтобы подать команду.

– Секунда! – по-хозяйски оборвал его светловолосый. – Господа, – он обратился к сотрудникам других подразделений. – Умоляю. Если у вас есть, что обсудить, пожалуйста – не отказывайте себе ни в чём! Метров за десять от ринга...

Пронесся негромкий смешок, а кто-то из одетых в кимоно хмуро ответил:

– Вот только твоих поучений здесь не хватает.

На него тут же негромко цыкнули стоящие рядом, но школьник и сам не нуждался в поддержке:

– В течение пары минут мы закончим с уважаемым Ватанабэ. Потом, если хотите, в ринг без очереди поднимитесь вы. И у нас будет отличная возможность продолжить дискуссию более предметно.

В этом месте засмеялись только те, кто изначально явился на семинар вместе с Садатоши.

– Жду своей очереди, – сцепил зубы каратек, выпрямляя спину до хруста суставов.

После его слов к смеху присоединилась ещё какая-то часть присутствующих.

– Бой! – раздалось со стороны Хидэоми.

На этот раз Ватанабэ был не столь опрометчив, приближаясь короткими приставными шагами.

– Поясню после! – громко на весь зал выдал на одном дыхании младший Асада, переходя к действиям.

Обозначив левый финт в корпус вместе с челноком вперёд, он на самом деле с места никуда не двинулся.

Хиротоши Ватанабэ, мгновенно ответив левым же жестким блоком, выстрелил вперёд кулаком правой руки.

Школьник, не сделав шага вперёд после первого финта, всё-таки в итоге переместился – но уже одновременно с ударом противника.

Чуть смещаясь с уклоном в сторону и выбрасывая правый кулак в полноценном встречном ударе.

Движение каратека почти достигло своей цели. Его кулак, чуть не стесывая кожу со скулы подростка, рассек воздух почти со свистом. Одновременно, полицейский громко хекнул.

Правый кулак Масы, усиленный весом тела и шагом вперёд, врезался в носогубную ямочку противника.

Ватанабэ подломился в коленях и упал лицом в ринг. Его руки вытянулись вдоль тела.

– Я честно и добросовестно предупредил: берегите голову, – произнес Асада в затылок лежащему ничком. – Так, господа, – поднял он взгляд на изначальных участников семинара. – В иных местах мы просто ждали, когда он придёт в себя. По идее, уже должен бы начать дёргаться... хм...

Ватанабэ действительно волнообразно изогнулся, подтянул руки под себя и сел в ринге.

Оглядев окружающих тяжёлым взглядом, он снизу вверх посмотрел на подростка:

– Ещё раунд?

– Теперь только после остальных участников семинара, – качнул головой сверху вниз белобрысый, прикладывая правую ладонь к левой половине груди. – Прошу понять правильно: я тоже могу получить повреждения, после которых буду приходить в себя. Если я сейчас уделю вам более половины своего ресурса, кто-то может уйти с занятия без багажа.

– Согласен. Благодарю. – Ватанабэ, не глядя на школьника, плавно перетек в вертикальное положение и нагнулся под канатами, вылезая из ринга.

– Прошу, – подросток галантно указал руками на ступеньки одетому в кимоно. – Двух минут нам хватит.

Пока его следующий соперник, выступающий в роли иллюстративного материала, забирался вверх, он обратился к зрителям, чтоб не терять времени:

– Важный момент, даже два. Бой очень сильно обусловлен: ограничено место, присутствует равномерно хорошее освещение, которое не слепит никому глаза. Также, ограничено время поединка и противник, – он не в первый раз похлопал себя по животу, – уступает вам в габаритах. Вам так будет везти не всегда! Не забывайте, что в условиях улицы я могу стоять под фонарём – а вы, соблюдая закон, ко мне лицом. Соответственно, моего первого удара в голову можете даже не увидеть. Или не в голову...

– Я готов, – недовольно подал голос из своего угла одетый в кимоно второй участник из числа занимавшихся в зале.

– Бой, – по взмаху руки Асады скомандовал Садатоши.

Маса стремительно пошел на сближение. Крепыш, выждав сокращения расстояния до двух метров, сделал один шаг вперёд, одновременно взрываясь несколькими ударами.

Первый правый кулак был принят школьником на левый локоть. Второй, левый, Асада пропустил над головой, уходя в нырок.

Ребро правой ладони одетого в кимоно по инерции рассекло воздух также над головой пацана.

А затем соперники уткнулись друг в друга в ближнем бою.

Светловолосый, обхватив здоровяка руками, уперся в него на манер бульдозера и протолкал спиной до канатов.

Каратек, чуть растерявшись, уже на краю ринга запоздало ответил правым коленом вверх.

Маса, продолжая движение нырка по дуге, уклонился и от этого колена – после чего просто боднул крепыша головой в лицо. И тут же продублировал – лбом в подбородок.

Японец, коротко взревев, изобразил руками мельницу. Три удара кулаками, ещё два – ребрами ладоней, и один – локтем.

Часть его ударов достигла целей, но в основном – по локтям и предплечьям подростка, которыми тот прикрылся на манер глухой защиты.

Вклинившись в разрез рук противника, Маса вложил в следующий удар лбом даже энергию разгибающихся из полуприседа ног, зафиксировав при этом накладкой ладоней бицепсы противника.

Каратек, брошенный ударом назад, вынужденно навалился спиной на канаты.

Внезапно самая верхняя струна не выдержала. Крепление на столбике лопнуло и, более не поддерживаемый сзади, крепыш кувыркнулся ногами в воздухе за пределы ринга.

– Бл#! – громко выругался Асада, раздражённо глядя вниз. – Ну я тут ни при чём! Оборудование говно же?! Народ, тысяча извинений! Бл#, я должен был проверить... все четыре стороны...

Внизу возникла неловкая суета.

Двое или трое занимавшихся в зале до семинара, тоже одетых в кимоно, бросились поднимать вывалившегося из ринга товарища.

Представители девятого бюро, сгруппировавшись в стороне, принялись что-то ожесточенно обсуждать вполголоса.

Рюсэй, стоя особняком, с нескрываемым любопытством внимательно разглядывал всех подряд по очереди, попутно прислушиваясь к разговорам.

– Так. Господа, мои извинения, – Асада, не обращая внимания на ссадины на лице, закрепил тем временем сорванный канат на месте, на столбике. – Выбывший участник изначально на семинар не заявлялся! Мы не будем ждать его прихода в себя. Девятое бюро, я правильно понимаю ситуацию?!

– Да, – сосредоточенно ответил Садатоши, поднимая вверх ладонь и выражая мнение сослуживцев.

Двое в белых кимоно быстро утащили куда-то пострадавшего.

Остальные присутствующие ещё плотнее сгрудились вокруг ринга.

– Девятое бюро. По большому счёту, я обозначил, что хотел. – Асада, опершись о канаты, посмотрел на полицейских сверху вниз. – У меня в первоначальном плане было что-то аналогичное с каждым из вас. Но если тут даже канаты не держат... м-м-м, а пойдемте-ка на татами.

В течение следующих пятнадцати минут все представители девятого бюро, за исключением Садатоши, побывали в горизонтальном положении на ближайшем ковре.

Кому-то достался удар в голову; кому-то – в печень или сердце.

– Вводная часть семинара закончена! – хлопнул в ладоши слегка запыхавшийся и вспотевший Маса, когда желающие окончились. – Поскольку мы не обсуждали цели предметно, я планировал ограничиться демонстрацией «один на один». Вы все старше возрастом, все сильнее меня физически, а кто-то даже считал – лучше подготовлены функционально. Молчу о нейро-концентраторах... Это вам сильно помогло?

Повисло неловкое молчание, во время которого Рюсэю захотелось покраснеть и провалиться сквозь землю.

Если бы он мог вмешаться или как-то повлиять на происходящее, он бы ни за что не позволил пацану наживать сейчас себе таких врагов – да ещё на ровном месте.

– Вывод, господа! – похоже, хмурые лица не последних представителей иерархии департамента токийской полиции школьника не смущали. – Вы не можете относиться на улице наплевательски даже к тощему пацану-школьнику!

Короткий групповой вздох на мгновение разорвал гнетущую тишину.

– Если есть ещё какие-то вопросы – задавайте! Кажется, мы уложились вдвое быстрее, чем планировали. – Маса, как ни в чём ни бывало, победоносно смотрел на своего знакомого инспектора.

***

– Ничего себе. Ну ты даёшь. – Рюсэй начинает говорить только минут через пять после того, как мы трогаемся с места.

Он ещё какое-то время сопит, словно порывается что-то сказать, но не решается. Затем всё же задумчиво сообщает:

– Я чуть иначе представлял себе мероприятие. Сходу даже не могу дать однозначную оценку тому, что увидел.

– Да брось.

Я слегка вымотался за сегодняшний день, чтобы сказать мягко. В такие моменты честность – лучшая тактика беседы.

– Для тебя этот семинар вообще был сюрпризом. У меня, в отличие от тебя, был план.

– И как? Добился, чего планировал?! – он как-то нездорово оживляется, кажется, даже где-то веселится.

– Практически да, – утвердительно киваю. – Правда, я на многое не замахивался.

– Ну-у, теперь я уже точно не могу не спросить: а чего ты добивался?! – ржёт товарищ с водительского сиденья, извлекая откуда-то из встроенного холодильника банку с шипящим напитком. – На.

Первую он протягивает мне, вторую вскрывает сам.

– Мне кажется, это у тебя глаза разбежались, когда ты оказался в манеже, – смеюсь в ответ. – У тебя только что цифры на лбу не мелькали: как бы с ними со всеми пообщаться.

– Что, было так заметно? – неожиданно смущается товарищ.

– Мне – да. Потому что я тебя знаю хорошо. Остальные, скорее всего, отнесли любопытство на счёт необычной обстановки. По крайней мере, косо на тебя никто не смотрел.

– Успокоил... Так чего ты хотел-то? – он какое-то время думает, потом формулирует. – Мне кажется, в плане связей, из сегодняшнего вечера можно было выжать больше.

– Знаешь, ты просто не спортсмен, – резюмирую, чтобы не толочь воду в ступе. – Ты думаешь, как маркетолог.

– А как надо? – из его слов сарказм так и сочится.

– Мне нечего им предложить, – пожимаю плечами. – Кроме того, что я им и так дал. Насколько говорил Садатоши, сегодня именно это и требовалось. Его дружбанам и знакомым, по его собственным словам, надо было просто показать: самый обычный пацан без нейро-концентратора, ни разу не каратек, может быть для них здорово опасен. В условиях улицы.

– Хм...

– Слушай, я и сам понятия не имею, для чего им это было нужно! Ну или ему... Других задачи не стояло. Что просили – я сделал.

– Интересно, кто были все те, с кем ты сегодня "контакт налаживал"... И были ли среди них шишки.

– Одна красноволосая девочка утверждала, что она в той обстановке ориентируется гораздо лучше, чем вся Джи-Ти-Груп, вместе взятая, – открываю окно и подставляю волосы набегающему потоку воздуха. – Она настоятельно предлагала очень качественно исполнить первую задачу – продемонстрировать опасность; и никаких других задач не решать. Даже не пытаться.

– Почему? – после паузы спрашивает Рюсэй. – Я не спорю. Просто уточняю вашу с ней точку зрения.

– Любая инициатива с нашей стороны в их кругу заранее обречена. Но если они будут видеть, что в некоторых узких прикладных аспектах им у нас учиться и учиться... В общем, Цубаса говорит: демонстрация должна была быть кровавой. Но никаких коммуникационных инициатив с нашей стороны.

***

Рюсэй чувствовал, что его раздирают противоречивые чувства.

С одной стороны – шанс на такое перспективное неформальное общение с чинами не ниже инспектора. Судя по некоторым деталям.

С другой – крайне нерациональное, чтобы сказать мягко, поведение товарища.

Помаявшись неуместным желанием всё переиграть, маркетолог вскоре выбросил мысли из головы: прошлого не воротишь.

На одном из заводов, где он договорился с три-дэ-принтером, Маса тут же взял в оборот местного оператора:

– Куда чертежи сгрузить? И покажите, из какого материала будете печатать?!

– Сбавь обороты, – красноречиво прошипел сзади Рюсэй. – Тут нам никто ничего не должен. Просто по знакомству согласились помочь. Родственник здесь инженером в дневную смену.

– Упс, – мгновенно сориентировался школьник, озадачиваясь. – Не знал...

Маркетолог, оставив подростка общаться и руководить процессом, сам ушёл за стеклянную перегородку и присел на стул.

На удивление, оператор выдал желаемое буквально через десять минут.

– И что это за хлам? – менеджер брезгливо смотрел на непонятные железки в руках подростка, вышедшего к нему, чтоб показать долгожданное приобретение.

– Что бы ты понимал! – Маса любовно погладил штуковину. – Редуктор. Лёгочный автомат. Великая вещь – умная и современная техника, чё...

– Всё? – терпеливо вздохнул Рюсэй. – Можем ехать?

Оператор, выдав из лотка заказ, утратил, казалось, интерес к посетителям за своим стеклом.

– НЕТ! Ещё баллоны! Один основной, второй запасной! Ещё армированный шланг! Потом собрать конструкцию – оператор говорит, это чуть дальше... – Асада выглядел так, будто у него хотели отобрать самое дорогое. – Это, Длинный... Если сделать баллоны из титана, местные говорят, они триста атмосфер держать будет.

– Надо доплатить? – сходу уловил намёк Рюсэй.

– Угу... Я и так самое простое делаю. Один баллон, переходник, легочник. Всё.

***

Примечание.

Сталкивавшиеся знают: в скоростных видах подводного плавания ни о каких аквалангах речь не идёт. То есть, никакой рамы, второго баллона. Никакого манометра, резерва воздуха... И прочей прелести формальной техники безопасности (в принципе, она и не нужна).

Всё очень лаконично; так, как описал ГГ. Баллон, вентиль, легочник.

Всплываешь, когда додышишь свой баллон. Как правило, воздух заканчивается достаточно резко: вдруг начинает тяжело тянуться, а после пары вдохов не тянется вообще. Нечего вдыхать.

Кстати, в условиях бассейна обеспечивающие тоже не нужны.

ГГ, в силу определенного личного опыта, собирается не плодить сложностей и использовать максимально простую конструкцию.

***

– Ну что? Какое впечатление? – Садатоши с любопытством смотрел на сослуживца, «пострадавшего» первым.