Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

– Ты быстрый парень, – не удержалась от сакраментальной фразы она через несколько десятков секунд, поправляя на себе одежду. – Э-э-э, не дуйся!

Цубаса повисла на шее белобрысого, впечатывая длинный поцелуй ему в губы.

– По-быстрому оно и есть по-быстрому, – абсолютно серьёзно пояснила красноволосая на всякий случай. – В нашем возрасте нужно исключительно затем, чтобы у пацана мозги не закипали. Всё нормально... – притянув его за уши к себе, она поцеловала его ещё раз. – На всякий случай, чтобы ты не комплексовал: все мои однокурсницы на предыдущем месте учебы, для кого ЭТОТ вопрос был актуален, – новоиспеченная учащаяся Тамагава красноречиво покосилась на штаны товарища, – оргазм исключительно имитировали. В реале вообще никто не испытывал; со своим мужиком, по крайней мере...

– Да ну?! – Маса так и застыл с полуспущенными штанами, неверяще глядя на неё.

– А зачем мне тебя обманывать? – резонно заметила Кимишима, подходя к нему и натягивая на него штаны собственноручно. – В таком вопросе?! Ладно бы, я тебе сказала, что сирота. И мне негде жить – потому твой папа должен меня удочерить... С выделением мне части вашего семейного наследства, – здесь засмеялись оба. – Или если бы я сейчас изобразила, что мне очень приятно, – Цубаса выделила последнее слово и картинно похлопала ресничками. – Было. Пять раз за эту минуту. А-а... А-а-а!.. А-а-а!!! Да-а, детка, о-о-о!.. – хрипло постонала она, застегивая на Масе штаны и поправляя его рубаху.

Под его очумевшим взглядом.

– Хм, видимо, переборщила с иллюстрацией, – ненатурально смутилась она, в следующую секунду с размаху шлепая парня по заднице. – Погнали на улицу! Мне тут почему-то некомфортно после всего.

– Пояснишь, что значил скрытый подтекст в вашем разговоре с Садатоши?

– Угу. Сама хотела, кстати; потому что ты тормозил, как... Даже сходу не могу подобрать слова. Хотела вообще тебе рот ладонью накрыть пару раз и сама за тебя ему ответить. Дай яблоко! – младшая Кимишима быстро схватила с руки одноклассника фрукт и впилась в него зубами. – Смотри... Как оно обстоит на самом деле, не знает никто. Предполагаю, даже начальство этого твоего инспектора, потому что его разговор с тобой был явным экспромтом. Но вот мои соображения...

– ... получается, происходит что-то такое, чему раньше не было аналогов? – подытожил светловолосый через пару минут. – И немыслимое, в том числе, для тебя?

– Да. Понимаешь, ты не фигура уровня Кано. Её приезд к тебе лично можно пояснить только подоплекой, которую мы с тобой не видим. – Принялась анализировать несуразности вслух бывшая курсант Информационной Академии. – То, что ты им трендюлей навешал, не уникальность, но и не обыденность. Хотя лично мне интересно, как это ты её с одного удара вырубил, – красноволосая, забросив в рот остатки яблока, задумчиво свела брови вместе, глядя на товарища.

– Больше яблок нет, – моментально отозвался он. – С собой, по крайней мере. Но можем зайти в магазин и купить по дороге... Э-э-э, чего ты на меня так смотришь?!

– Ты от меня точно ничего не скрываешь? – откровенно развлекаясь, сделала серьезное лицо Цубаса. – Как-то она слишком быстро рухнула.

– У меня не такие падали сразу, – против воли вырвалось у товарища. – Ладно... А что там с полицией? Что за беспредел с удалением данных? С заминанием вопроса по первому патрулю? Так-то, меня всё устраивает! Но знаешь, на подарок судьбы похоже. А я очень опасаюсь... Таких подарков.

– Поясни? – неглупая Кимишима уловила, что в воздухе прозвучало не всё из того, что думает одноклассник со своей стороны.

– Рюсэй говорит. Если в бухгалтерском балансе, или там ещё в каком-то финансовом документе, но кажется это баланс... в списке доходов и активов обнаруживаются лишние неучтенные поступления – значит, в организации есть колоссальная недостача. Уже. Фактическая. Просто её пока не обнаружили, до времени.

Цубаса искренне рассмеялась. Затем вздохнула, утвердительно кивая:

– Прав твой Рюсэй. Лично мне кажется, что в закрытой части закона о национальной безопасности, в тех поправках, что зимой приняли, в засекреченной части есть что-то такое, что сегодня меняет баланс... – она прервалась. – Слушай, вот не могу сформулировать, – красноволосая удивлённо подняла брови, прислушиваясь к себе. – Всё, что точно видела, тебе сказала. Такие полицейские процедуры не могут быть -...

– Но они есть? – уверенно уточнил Маса.

– Но они есть, – соглашаясь, кивнула она. – Я банально не понимаю. С другой стороны, начинаю думать, что и с этими вашими выборами всё может быть не так просто.

– Твоё мнение: нам с тобой непосредственно что-то угрожает? По итогам драки с Кано?

– Не от неё, – поморщилась Цубаса. – Она как раз затаится либо сбавит обороты. Наверное. Меня больше беспокоит, что в той же полиции перестают работать аксиомы, которые лично я всю жизнь считала незыблемыми. В этой связи, чем больше твои точки опоры и чем глубже они, тем ты устойчивее.

– Ты поэтому намекнула, что за этим семинаром что-то стоит?

– Ух ты. Догада, – беззлобно подтрунила над одноклассником Кимишима. – И часа не прошло. ДА. Это даёт тебе достаточно серьезный общественный ранг «Друг полиции». Если бы ты учился в другом месте, или имел ввиду карьеру в погонах, это было бы офигенным бонусом при заключении первого государственного контракта.

– А-а-а, понятно, – разочарованно вздохнул одноклассник. – А я думал, что-то серьёзное...

– Ты дурак?! – не выдержав, в конце-концов вскипела красноволосая. – Это и сейчас огромный бонус в глазах правоохранительной системы! Пример: если ты треснешь патрульного ещё раз, и он пойдет в суд, дело будет рассматриваться как между двумя равными! Как между полицейскими!

– А так бы...?

– А так бы – ты оказывал сопротивление сотруднику на службе! Или насильничал в его адрес, – хихикнула Цубаса. – Совсем другой тип разбирательства, в общем. Так-то, мало на что годится. Ну, будь ты взрослым, от дорожных штрафов за рулём можно было бы отбиваться через раз.

– Пока неактуально, – опять вздохнул товарищ.

– В глазах юстиции, эта грамота делает тебя своим. – Продолжила, игнорируя его слова, Кимишима. – Какая у тебя самая большая проблема за последнее время? Считай, это мой тебе вопрос на засыпку, – добавила одноклассница, с грустью замечая, что друг неумолимо погружается в собственные размышления.

– Много было проблем, – ожидаемо протормозил Асада.

– В суде был дважды, с полицией общался тоже не один раз, плюс по мелочи, – напомнила Цубаса. – Типа, что состоишь на учете, как сын своего отца. В общем, семинар с грамотой – эдакий талон «своего», для правоохранительной системы.

– Его так легко выдают?

– Вообще нелегко. В Информационной Академии за такую бумажку все бабы были бы твоими, – уверенно заявила красноволосая. – Если бы ты им предложил её. От первого курса и до последнего, все бабы, включая записных девственниц!

– А чего тогда Садатоши так легко с документом расстался?!

– А чувство вины. Что-то там произошло между ним и патрулями, что ему очень не понравилось. Он как будто перед собой оправдывался, не перед тобой, – задумчиво пояснила младшая Кимишима, прокручивая в голове детали разговора ещё раз, вместе с выражением лица и мимикой полицейского.

***

Когда мы выходим на улицу, почти никого не обнаруживаем.

Цубаса указывает взглядом на припаркованную машину представителя девятого бюро, в которой они сидят вместе с отцом и о чем-то оживленно беседуют.

Родитель, мельком скользнув по нам взглядом, машет мне рукой: дескать, не до тебя. Проходи дальше.

– Ну, иди так иди, – ворчу себе под нос, после чего обращаюсь к подруге. – Слушай. С одной стороны, дисциплина есть дисциплина. Тренировки пропускать нельзя. С другой стороны, я только что уже четыре раза потренировался, хотя и чуть-чуть по другой программе... Как скажешь – сделаем. Можем вернуться обратно.

– Вот ты хитрый! – натурально возмущается она. – Какое подлое перекладывание ответственности! Ладно, погнали к Икару, – добавляет красноволосая уже совсем другим тоном, подхватывая меня под руку. – Чё-то мне вообще в спортзал сейчас не хочется, особенно в этот... Если хочешь, могу завтра с тобой на гребешка махнуть. Там сто процентов будет время, помашем, чем придётся. Я руки имею ввиду!

***

Мать Икару была удивлена.

Во-первых, её дочь и не думала впадать в депрессию, то и дело глядя на часы на стене. И это было неплохо.

Во-вторых, накануне её проведывали одноклассники, и даже ночевали вместе с нею у стены (дочь едва призналась).

После визита подруг, дочь полдня терроризировала лечащих врачей, выпрашивая у тех какую-то смешную модернизацию палаты. В итоге, заскочивший часа в четыре разнорабочий споро прикрутил к стенам и спинкам кровати вращающиеся блоки, после чего медсестра принесла манжеты и тросы.

– Зачем это всё? – мать, несмотря на тяжелейшее горе, никоим образом старалась не выдать своих настоящих эмоций, изображая чистое любопытство.

А может быть, не совсем изображая?

– Народ чуть позже придёт, заниматься будем, – отмахнулась дочь, уничтожая принесенную из дома еду.

В больнице кормили весьма неплохо, потому госпожа Иока удивилась про себя ещё раз: хороший аппетит есть хороший аппетит.

Скользнув взглядом по ногам дочери, накрытым одеялом, она не выдержала и всхлипнула.

– Эээ, ну завязывай, – дочь сжала губы в узкую полоску и весело подвигала бровями, словно комический актер из классического театра. – Мам, всё будет хорошо!

– Да, конечно. – Иока-старшая, отвернувшись, быстро воспользовалась носовым платком по назначению.

В этот момент двери палаты без стука открылись.

– Привет, болезная! – прозвучал от двери молодой девичий голос, не в меру весёлый.

Мать Икару обернулась и увидела красноволосую девочку (новенькая, вспомнила женщина). Следом зашёл светловолосый парень, вообще какой-то европейской внешности.

– Мы сегодня целый день в бегах, потому держи из кулинарии... – одноклассница принялась деловито расставлять на приставным столике упакованные в одноразовую посуду блюда из вечерней кухни. – О, здравствуйте! – она, наконец, заметила и Иоку-старшую, стоящую возле окна у дальней стены.

– Здравствуйте, – на чистом японском вежливо поздоровался и парень. – Мы одноклассники, пришли надолго.

Икару переглянулась с красноволосой и они обе прыснули, отводя взгляды.

Видимо, манеры парня были им уже хорошо знакомы.

– Я мама Икару, как вас зовут? – вежливо напомнила вошедшим об этикете женщина.

После чего с удивлением поймала себя на том, что тягучая тоска из души куда-то испарилась.

– Асада, Масахиро, – махнул рукой парень, поворачиваясь к многофункциональной кровати и принимаясь активно натягивать тросы на блоки, а манжеты – на лодыжки дочери.

– Кимишима, Цубаса, – в отличие от него, красноволосая подруга хотя бы коротко поклонилась. – Извините его. Он тормоз и дурень порой, рядом с хорошими манерами не ночевавший. Но он очень добрый, тоже любит Икару и искренне хочет помочь.

– Занимайтесь, чем планировали, – разрешила женщина, с замиранием сердца отмечая загоревшийся огонек интереса в глазах своего ребёнка.

– Мам, нам будет не очень удобно при тебе, – заявила нахально Икару в следующую секунду.

– Э-э-э... – рука светловолосого застыла в воздухе на половине дороги к очередному блоку.

– М-м-м... – в такт ему замечала назвавшаяся фамилией Кимишима.

– Пожру пока? – продолжила удивлять собственную мать пострадавшая, быстренько перекладывая бумажные пакеты себе на ноги.

– НЕТ! – одновременно почти что крикнули её одноклассники, заставляя более старшую женщину подпрыгнуть от резкого звука.

– Вначале нагрузка! – безапелляционно заявил пацан.

– По итогом циклических повторений – бонусы из пакета! – подхватила красноволосая девочка.

После чего на столе появились два десятка странных прямоугольников.

– Что это? – не сдержавшись, поинтересовалась Иока-старшая.

– Одна западная сладость, – пояснил парень, завершая фиксировать последний тросик. – Ну, если отсюда смотреть, то западная... Мёд, мука не более тридцати процентов, перетертые в пыль орехи, загустевший сок фруктов.

Красноволосая печально покосилась на оставшиеся бумажные пакеты и сглотнула комок в горле.

– Раскатано коржами, на манер теста. Затем сформировать листы, как торт, и запекается в печи. Строго натуральные компоненты и никакого чистого сахара! – весело завершил парень.

– Дорогие продукты, – со значением покачала головой женщина.

– Во-первых, ей надо хорошо питаться. И не чем попало... Во-вторых, нам для неё ничего не жалко... В-третьих, чем ярче вкус – тем быстрее образование нейронной связи, – объяснил одноклассник. – И я – якудза. Мне вообще на друзьях экономить не положено.

Девочки, переглянувшись, хрюкнули.

– Так, Икару, дерни за веревочку...

Дочь потянула правой рукой за трос, который ей всучил белобрысый.

Нога, зафиксированная через систему блоков, согнулась в колене.

– Сильнее, – твёрдо скомандовал одноклассник.

Иока-старшая про себя удивилась его уверенности.

– Твоя пятка должна врезаться в твою жопу. Пардон, ягодицу, – подала голос красноволосая. – Заодно и мышцы рук будут напрягаться. Что видишь на концентраторе?

***

Госпожа Иока, практически не прощаясь, покинула палату минут через пятнадцать.

Дети развили такую бурную деятельность, что не обращали внимание вообще ни на кого и ни на что.

В двери даже заглядывала дежурная медсестра с этажа – на каком-то этапе, видимо, среагировавшая на громкий смех. Женщина только помахала ей рукой – дескать, всё в порядке.

Матери школьницы было абсолютно непонятно, что дети задумали. Но её дочь, в отличие от предыдущего дня, выглядела чуть ли не более живой, чем до попадания в больницу.

Всё выглядит несколько странно, но ладно... Икару, вон, верит и стремится к чему-то – и хорошо.

Пусть.

Может, действительно, техника шагает семимильными шагами? И их затеи с тремя нейро-концентраторами...

Госпожа Иока не позволила себе додумать мысль до конца, чтобы не изнурять душу надеждой заранее.

Кроме того, она сходу оценила: гаджет парня стоил раза в два дороже, чем такой же у её дочери. При том, этот Масахиро не колебаясь натянул свою вещь на палец Икару со словами: «Будешь носить до самого конца. Потом, когда встанешь на ноги, отдашь».

После этих слов женщина и решила отправиться домой, не прощаясь. Тем более что дети и не собирались прекращать свои упражнения, а с дочери местами градом катился пот.

Спускаясь по лестнице пешком, она услышала звук хлопнувшей на этаж выше двери.

– Госпожа Иока! Вы так незаметно вышли, что мы даже не заметили! Я провожу вас до выхода? Поговорим минутку?!

Масахиро Асада, перепрыгивая через ступеньки, быстро догнал её.

Глава 9

– Хорошо, давай поговорим, – Рё Иока не стала скрывать лёгкого удивления в голосе. – А как они упражняться будут без тебя? Не хотелось бы, чтобы с твоим уходом там всё заглохло. – Мать Икару покосилась на парня, запоздало маскируя любопытство.

Честно говоря, ей очень понравился сегодняшний настрой дочери. Настолько, что она даже позволила робкой надежде растопить лёд собственной тоски и ощущения безнадежности.

– Да там Цубаса и три нейро-концентратора, – как от чего-то незначительного, отмахнулся школьник. – Моё дело маленькое: психологическая накачка. Те программы, которые они прописывают по нейро регенерации через периферическую нервную систему, для меня всё равно пока высшая математика...

– Да? – чуть разочарованно выдохнула женщина. – А мне показалось, что ты – душа компании...

– Э-э-э, не вешайте нос! – школьник, искренне возражая, схватил правой рукой её за левую ладонь и потряс на ходу. – Вы же сами сказали – душа! А они сейчас мозгами работают.

– Хм, необычно, – признала Рё, думая, шагать ли и дальше за руку или всё же соблюсти приличия.

Хотя бы внешне.

– Душа отвечает за наличие внутренней энергии, – с видом профессора принялся просвещать её малолетний спутник, размахивая в воздухе их сжатыми ладонями, как малыши в детском садике. – А мозги нужны, чт...

– А что есть энергия в нашем случае? – Рё, на правах старшей, позволила себе перехватить управление в разговоре, про себя улыбаясь.

А ведь действительно, настроение почему-то улучшается – поймала себя на непривычном женщина.

– В данном контексте? Способность выполнять работу, – мгновенно ответил пацан. – Когда мы первый раз пришли, она валялась овощем и считала, что жизнь закончена. Сейчас её самоощущение несколько отличается, – дипломатично намекнул он.

– Да, я тоже заметила. Если честно, до сегодняшнего вечера у меня был точно такой же настрой, как и у неё. – Осторожно призналась Рё.

– Мозг – ужасно умная система. До вчера он диагностировал фрустрацию, а сегодня обстановка изменилась, – пожал плечами одноклассник дочери. – Но это только вступительная часть. Я чуть о другом хотел поговорить...

– То, что они сейчас занимаются без тебя, результату не повредит? Если вдруг он действительно реален? – перебила во второй раз Иока-старшая.

Она категорически не хотела признаваться себе – но ей очень хотелось верить в возможность счастливого конца. Даже такого невероятного, как в исполнении пары школьников.

– Так. Давайте, видимо, сначала... Вы мне не дадите поговорить на вторую и третью тему, пока мы не завершим первую, – сообразил вслух парень. – Вам объяснить физику процесса? Рассказать промежуточные задачи? Либо – что вас интересует в прикладном плане? Я же вижу, вы не меня сейчас слушаете, а о дочери думаете.

– В чем суть ваших занятий? – благодарно кивнула мать.

– Тут цели надо сперва объяснить... Первая: сформировать временный нейро протез, используя периферическую нервную систему. Она не пострадала и находится более чем в порядке – это, если что, из мнения ваших же врачей в этой клинике вытекает.

– Это возможно?! – кажется, женщине опять не удалось скрыть собственные эмоции.

– Да, – чуть удивленно покосился на неё парень. – Там следующая проблема есть, общебиологическая. Сигналы от периферических нервов никуда не делись. Как её кожа и мышцы работали, так, теоретически, они и сейчас могут работать. Проблема в том, что коммуникационные каналы спинного мозга много мощнее. И они просто глушат более мелкие. Знаете, я не большой спец по теории, потому извините, если сумбурно объясняю...

– Пока всё понятно. А что заставляет тебя верить в успех? Если, как ты говоришь, в теории ты не силён?

– Тут надо отвечать с иллюстрациями, – на грани приличия заржал парень, отпуская её ладонь и открывая перед ней калитку корпуса. – Чтобы ваши эмоции не генерировали вам же лишнюю напряжёнку. Кто у нас в классе самый крутой пацан? Вы же наверняка следите за раскладами по месту учебы дочери, – он весело улыбнулся.

– Ты несколько раз побеждал Сэя Нагано. Который был фаворитом курса и вместе с тобой недавно перевелся на математическое, – плюнув на приличия и не скрывая любопытства, ответила Рё.

– У него дан по годзю, помните?

– Даже не знала. Была в курсе, что какой-то чёрный пояс, но без подробностей. А что, это важно?

– Еще как. Наш с ним диспут – классическая иллюстрация победы практики над теорией, – снова заржал белобрысый. – Вот в случае вашей дочери – то же самое, – продолжил он уже серьезнее. – Я только знаю, что надо сделать. Потому что видел это своими глазами. А девочки гораздо лучше образованы именно в нейро моделировании. Они просто грамотнее меня перестроят коммуникационные каналы головного мозга.

– Чтоб сигнал спинного мозга не глушил периферическую нервную систему?

– Да. Но это не всё. На время, периферическая нервная система возьмет на себя функции и центральной. Аппаратные ресурсы организма позволяют, вопрос в программной прошивке, – Асада упёр указательный палец себе в лоб.

– Звучит логично, – вздохнула женщина. – Только верить страшно.

– Вот, – удовлетворённо кивнул старшеклассник, снова хватая её за ладонь. – Для этого и нужна душа компании: чтобы в такие минуты наставлять колеблющихся на путь истинный. Как вас зовут?

– Рё, – мать Икару, неожиданно для себя, ответила ему, как ровеснику.

– Рё, это самая банальная боязнь неудачи! Я, может быть, не знаю, как быстро вычислить оптимальный алгоритм. И трансформировать сигнал. Но я очень хорошо знаю, что делать, если при такой простой и очевидной цели появляются проблемы с моральным духом! – Масахиро впервые за всё время зазвучал как-то непривычно жёстко. – Также, это очень хорошо знает Цубаса. Кимишима. Так что, можете быть спокойны: если вашей дочери не хватит работоспособности, мы её с двух сторон подопнём.

– А что за алгоритм ты сейчас имел в виду? – Иока-старшая решила чуть разрядить обстановку перед тем, как расспрашивать дальше.

– Сигналы цэнээс, при переключении на периферийную, каким-то образом перекодируются, на уровне электромагнитных колебаний. Девочки гораздо лучше меня знают там константы – потому что гораздо лучше образованы на базовом уровне. Под эту задачу.

– А твоя роль какая?

– А я слежу, чтобы они никуда с пути не свернули, – отчего-то надулся подросток.

– Ты не боишься недоверия со стороны более компетентного персонала? – неожиданно для себя, пошутила Рё. – При том, что ты вроде как выше в иерархии данной задачи?

– А я видел того, кто уже однажды эту работу проделывал, – парировал одноклассник дочери. – А они не видели. И это моя идея. Они, даже имея на руках практически готовые протезы в виде нейро-концентраторов, не додумались до самой концепции. А Икару вообще зависала во внересурсном состоянии, если говорим о психике. Какая тут перестройка нервов?!

– Ты настойчивый, – подумав, кивнула женщина.

– Это – единственное, что осталось у меня после бурно проведенной молодости, – в третий раз развеселился школьник.

Вслед за ним засмеялась и Рё, как обычно за последние полчаса – неожиданно для себя.

– Рё, правда; нужно с вами поговорить о кое-чем серьёзном, – он удержал её за руку, не давая выйти в калитку забора вокруг отделения. – Можем присесть вон на ту скамейку?

***

Там же, через некоторое время.

– ... вот теперь вы знаете примерно весь расклад. Считается, что я – из семьи якудза. Потому не могу заранее не предупредить о возможных тенях на вашей репутации.

– Да что там той репутации, если Икару действительно ходить начнёт, – вздохнула Рё.

Светловолосый, надо отдать ему должное, действительно многие моменты видел гораздо глубже, чем обычно ожидают от его возраста.

– Проблемы надо решать по мере их поступления, – закончила женщина.

– Полностью согласен по содержанию, но не мог не предупредить... Второй момент. Лично я считаю, что вопрос стоит чуть иначе, чем видите вы. – Школьник очень серьёзно посмотрел на Иоку-старшую. – Вы по инерции продолжаете сомневаться: получится или не получится.

Рё промолчала.

– А я внимательно слежу: если что-то не получается в этом блоке, что делаем не так? И где сменить подход, – продолжил он.

– Что значит блок?

– Там пакеты сигналов. Нейро-концентратор умеет воспроизводить почти полный объём сигналов нервной системы. Вопрос поиска соответствий: какой его блок соответствует оригинальному биологическому.

– Звучит, как задача для специализированной лаборатории, – заметила Рё.

– Она и есть. Только сейчас такие времена, что вычислительные мощности лаборатории порой равняются мощности пары концентраторов. В случае с вашей дочерью, сама травма редкая – не у каждой лаборатории есть такой пациент. Плюс возраст – биологический рост ещё не закончился и ресурсы организма о-го-го какие. – Пацан говорил с таким видом, как будто старше был он, а не его собеседница.

– Мне очень хочется верить в твои слова, – помолчав, сказала мать Икару.

– Неверная постановка вопроса , – поморщился Асада. – В самом плохом случае, которого не будет, все останутся при своих. Но вот в случае успеха, который только дело времени, Икару сразу станет объектом интереса с таких сторон, что я бы и хотел с вами договориться заранее...

– Чего хочешь? – непонимающе свела брови вместе женщина.

– Знаете, стесняюсь. Минуту, наберусь наглости.

– Бросай, – хохотнула теперь уже Рё, хлопая парня по спине. – Ты не стесняешься. И тебе не идёт.

– У меня сейчас происходят странные вещи в семье, о которых я не могу вам рассказать. Поймите правильно.

– НЕ РАССКАЗЫВАЙ! – она примерно предполагала, о чём может идти речь в случае его семьи.

И «Семьи».

– Мои отношения с вашей дочерью – вообще в другой плоскости. Начнём с того, что по дороге отца я идти не собираюсь... Я очень опасаюсь, что уникальный клинический случай в будущем, в случае успеха, может быть использован не тем концом. Просто потому, что у кого-то политическая целесообразность; а мы все – инструменты и разменные монеты...

***

Там же, через несколько минут.

– Тебе не стоит беспокоиться о порядочности с нашей стороны, – твердо сказала Иока-старшая. – Я смогу обуздать свои амбиции в любом сценарии. Давай откровенно. Ты меня убедил, что эмоции могут здорово повредить мозгам – и итоговым результатам. Просто сделай так, чтобы она ходила. Если какие-то ваши программы и расширения, появившиеся в ходе этого, объявят запрещёнными – клянусь, по тебе не ударит никак.

– Да по мне-то шут с ним, – нехотя проговорил пацан. – Но я же не сирота и не в вакууме.

– МОЁ СЛОВО. Просто сделай так, чтобы она ходила. – Рё, повернув голову собеседника к себе за подбородок, уперлась лбом в его лоб.

***

Когда я возвращаюсь в палату к девчонкам после разговора с Рё Иокой, Икару старательно наяривает упражнения уже левой ногой, на втором тренажёре из трёх.

Судя по сосредоточенному лицу, она сконцентрирована на отработке нужного сигнала. Прототипа, который дорабатывать не одну неделю.

– Идём пошепчемся, – Цубаса кивает мне на дверь. – Ей ещё семьдесят раз, это минут десять.

В коридоре она припирает меня спиной к стене:

– А я всё видела. Прелюбодействуешь? – затем демонстрирует второй рукой свой гаджет.

На экране её смартфона Рё Иока держит меня за шею, прижимаясь своим лбом к моему.

– Фигасе! Вот это техника! – моему удивлению нет предела в очередной раз. – Но тогда ты же должна была видеть, что ничего не было? Да я и не собирался, честно... ЧЁРТ. Не знаю, с чего начинать оправдываться. Ей же лет больше, чем Кано... просто вырываться не стал... Слушай, а что, это всё было видно из окна палаты?!

– Угу. Звука не слышно. А на вид – вы как-будто обжимались, – обличающе выдаёт красноволосая. – Жду твоих объяснений. Подлый мафиози.