Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Пацан, напиравший на фамилию Асада, по-хозяйски загородил наряду проход. Демонстративно и неспеша активировав виртуальную клавиатуру, он со второй попытки натыкал требуемый номер:

– Инспектор, тысяча извинений за беспокойство в такое время. Мне крайне необходима ваша помощь.

Белобрысый говорил так, как будто, по меньшей мере, общался с ровней. Во всяком случае, вежливость в его речи и не ночевала – лишь фрагментарная корректность.

Двое подчинённых из кобана, продолжая корчить рожи начальнику в попытках что-то донести за кадром, тоже с интересом наблюдали за разговором.

– Ты?! – одетый в штатское неизвестный чин находился в компании коллег (полицейских за версту было видно даже в гражданском).

Инспектора и, судя по всему, кое-кто чином повыше заседали в самой обычной кабинке караоке, перемежая песни со спиртным и нехитрыми закусками.

– Мои извинения за беспокойство, – проворчал пацан. – Хорошо, что я вас не разбудил.

– Мы ещё не ложились, – равнодушно и спокойно ответил школьнику сосед инспектора по столу (здоровенный тип со свежими травмами на лице). – Что у тебя?

– О, приветствую! Хиротоши? Вы тоже там? – гайдзин словно не ожидал увидеть этого человека сейчас.

– Да мы все тут, – хохотнул Хиротоши.

Затем отобрал смартфон у инспектора и обвел панорамой всех сидящих в кабинке.

Офицер кобана, наморщив брови, решительно выбил дробь на служебном планшете, выводя на экран фотографии участников семинара (за который пацан поимел ту самую грамоту от начальника управления).

Чтобы тут же выпрямиться и напрячься.

– Почему нет? – отстраненно пожал плечами Ватанабэ (а это был именно он, если ориентироваться на фотографию виртуальной доски почета департамента). – Завтра – честный выходной. По крайней мере, у кое-кого из нас, – он искренне развеселился и хлопнул по плечу инспектора Садатоши из девятого бюро (последнего офицер кобана знал заочно, через знакомых). – Семинар дал нам массу пищи для размышления, включая межведомственные споры, – здесь начальник одного из новых отделов загоготал, уже толкая локтем в бок борца с якудзой.

– Рад видеть и приветствовать, – дежурно кивнул ему пацан, затем обратился к хозяину гаджета. – Мы можем поговорить?

– Говори со мной, – предложил Ватанабэ. – Хидэоми сейчас несколько не в форме, а-га-га-га-га...

Перед инспектором Садатоши стояли четыре пустые рюмки.

– А у вас есть его полномочия? – задал идиотский вопрос Асада.

– У меня есть его смартфон, – начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом потряс аппаратом в воздухе. – Также, есть он сам рядом, вместе с сетчаткой и отпечатками пальцев... Говори!

– Моя вторая половина, чтобы засвидетельствовать мою невиновность, предъявила наряду из местного кобана запись происшествия, сделанную через мою нейросеть.

– Наведи камеру на наряд, – потребовал Ватанабэ. – Так. Это и есть твоя девушка?

– Да.

– Какое расширение? Или нет, стоп... Ты звонишь не мне, а Хидэоми... Какая подоплёка? – мгновенно распутал несложную интригу полицейский.

– Наряд, по разным данным, заряженный, – ничуть не стесняясь никого, пожал плечами Асада. – Здание принадлежит Ходзё, а кобан находится в здании. Есть все основания ожидать необъективность во время первичного разбирательство по инциденту. По уставу девятого бюро, имею право обратиться за защитой...

Старший патруля нахмурился.

Гайдзин сейчас нарушал все неписаные правила, втаптывая в грязь находящихся на службе в их же присутствии.

– Стоп. – Прервал Ватанабэ, который, кажется, был трезвым и не пил. – Эта вводная поня...

– А вам бы я всё равно не позвонил, – теперь уже пацан перебил начальника отдела. – Вы же мне своего телефона не давали. А с инспектором мы, худо-бедно, общаемся.

– Мой телефон есть по ссылке в твоей благодарности, – отстраненно заметил главный специалист департамента по контрафакту. – Ткнул бы в список, прошёл бы по ссылке. Но логика ясна... м-м-м...

– Чего я буду пользоваться казёнщиной, если лично вы мне номера телефона не давали? – где-то логично возразил пацан. – Ну и, мне показалось, что мой вопрос скорее в подведомственности инспектора.

– Да не скажи, – не согласился Ватанабэ. – Какое расширение использовала твоя подруга для перехвата твоего сигнала?

– А хрен его знает, – угрюмо ответил школьник. – Я не запомнил, там сложно. Только именно за это расширение её и арестовали.

– Офицер, вы меня уже идентифицировали? – Ватанабэ без перехода обратился к старшему наряда.

Для этого ему пришлось чуть повысить голос, потому что белобрысый со своим смартфоном стоял в нескольких метрах. Хорошо, что современные голограммы такие многофункциональные.

– Так точно. – Новичок местного кобана на мгновение задумался, сообщать ли все подробности лично, сейчас.

Или подождать развития событий.

– Наберите меня со служебного.

Инспектор, предполагая подобный вариант, дисциплинированно нажал на фотографию Ватанабэ в телефонном справочнике департамента.

– На связи, – продолжил он, обращаясь ко второй голограмме высокого чина, активировавшейся уже с его техники.

– Какое расширение? – без перехода спросил начальник отдела.

Старший наряда ответил.

– Где вы сейчас находитесь? Так... это здание Ходзё? – похоже, компьютерный гений параллельно запустил у себя служебную программу, да не одну.

– Так точно. Служебный коридор номер три, движемся по направлению к кобану, – постовому не оставалось ничего иного, как продолжить терять лицо дальше.

– Оставайтесь на месте. Мы рядом. Сейчас буду, – Ватанабэ, не растрачивая время на лишние разговоры, разорвал соединение по служебному каналу со своей стороны.

Старший наряда, переглянувшись с сослуживцами удрученно задумался.

С одной стороны, перспектива поощрения была ещё минуту назад более чем реальной: доставить девчонку в стакан, оформить, вызвать кого надо.

А с другой стороны, вызывать-то всё равно надо было именно что сотрудников этого самого Ватанабэ.

С третьей стороны, его личный приезд явно не увеличивал потенциальные шансы на поощрение.

– Сейчас всё улажу. – Голос пацана, уверенно обратившегося к красноволосой, вырвал офицера из размышлений.

– Не разговаривать! – искренне возмутился сотрудник полиции такому наглому нарушению со стороны гайдзина.

К счастью, знакомая с правилами бывшая курсант даже не повернулась в сторону своего защитника. Не говоря уже, что оставила его реплику без ответа.

Видимо, молодой якудза что-то такое сообразил – потому что следующие четверть часа он дисциплинированно подпирал спиной стену и вообще смотрел в другую сторону.

Правда, загораживая при этом проход и выставив в него ногу.

***

Никогда не думал, что какие-то две минуты телефонного разговора могут заставить так нервничать.

Начать с того, что инспектор Садатоши не вяжет лыка, когда я его набираю. Перед ним стоят пустые стаканы, явно из-под алкоголя – и, похоже, никак не первые с того времени, что мы расстались.

Добиться помощи от абсолютно пьяного мужика, к тому же проводящего время в ночь с субботы на воскресенье с коллегами, затея почти безнадежная.

Моё сердце замерло и пропустило удар, но аппарат из рук моего старого знакомого забрал новый знакомый: тот самый Хиротоши Ватанабэ, который самым первым пробовал меня на прочность на семинаре.

Он, похоже, тоже спортсмен – поскольку абсолютно трезв в это время суток, не смотря на их забег в ширину.

Остановив движение пытающихся арестовать Цубасу, мой сегодняшний спарринг-партнер действительно прибывает к нам буквально через четверть часа. Один, очень быстрым шагом.

– Я с аппаратом инспектора, – он обращается ко мне первому и демонстрирует в руке смартфон, как будто я могу таким образом видеть его собственника. – Так. Доклад. – Местных стражей порядка из этого здания он даже не приветствует.

– Прибыли на вызов... ресторан Золотая Креветка... драка, групповая... обвинение... не подтвердилось... – в принципе, местный аналог сержанта передаёт случившееся достаточно точно.

Я уже понял, что процессуальное общение в присутствии полиции имеет здесь свои правила, которыми я просто не владею. Пока.

Дожидаюсь окончания доклада и молча поднимаю руку.

Ватанабэ от меня отмахивается, поворачиваясь при этом к Цубасе:

– Тип расширения?

Она, глядя мимо него, как сомнамбула, выдаёт эту свою абракадабру (которую лично я не в состоянии даже выговорить, не то что запомнить).

– Откуда у тебя оно? – Хиротоши, игнорируя недовольное лицо офицера кобана, продолжает общаться с моей одноклассницей.

– До начала недели я была курсантом Информационной Академии. Расширение было установлено в рамках регулярных занятий на полигоне.

– Подлежало немедленному удалению после твоего отчисления из Академии, нет? – уточняет товарищ моего Садатоши.

– Так точно.

Цубаса не говорит больше ничего, только хлопает глазами.

– Яс-с-сно... – мой спарринг-партнер номер один задумывается, после чего меняет смартфон инспектора Садатоши в своей ладони на какой-то другой. – Забираю, – потыкав в экран минуты полторы, под неодобрительными взглядами сотрудников в форме, Ватанабэ подносит свой гаджет к видеофиксатору обитателя местного кобана.

– Я бы просил дать мне возможность оформить всё в участке, – тот демонстрирует явное неудовольствие и даже как будто собирается спорить.

– Не обсуждается, – раздражённо ведёт головой влево-вправо Ватанабэ. – Приказ прогрузился?!

– Так точно.

– Предлагаю соблюдать регламент.

Местные полицейские, нечистые на руку (если верить своим из якудзы), с откровенной злостью во взгляде косятся на меня, когда снимают наручники с моей одноклассницы.

– Я вас более не задерживаю, – Хиротоши, внешне соблюдая вежливость, как я понимаю, на самом деле отбирает у них кость из горла.

Я пока не сильно ориентируюсь в их служебных реалиях. Но, при упоминании Цубасой приложения, они только что танцевать не бросились – со стороны было очень хорошо видно.

Наряд, протопав каблуками мимо меня, удаляется по коридору.

Цубаса, растирая кисти рук, задумчиво таращится им вслед.

– Так... Вы куда направлялись? – тон моего спарринг-партнера звучит раздражённо.

– Домой. Но не сразу, – отвечаю за двоих.

Если бы здесь был Садатоши, я б, не колеблясь, ввёл его в курс дела, практически ничего не утаивая.

Но с Ватанабэ я настолько близко не знаком, чтобы раскрывать все нюансы деликатного положение моего семейства. И Семейства.

– Придётся потерпеть и задержаться, – сообщает участник семинара номер один. – Мне надо как минимум оформить показания.

– По её расширению? – проявляю смекалку. – Арест, надеюсь, отменяется?

– Наглец, – непонятно отвечает Хиротоши. – Идите за мной.

Странно. Видимо, я не до конца понимаю роль программных продуктов в современной нейро-физиологии и юриспруденции. Равно как и правила этикета, местами весьма изощренного и мне не преподанного надлежащим образом, по техническим причинам.

Внезапно Цубаса всхлипывает, шмыгает носом и судорожно сжимает мою ладонь.

***

Хиротоши, шагая по служебному коридору в сторону местного кобана (вслед за удалившимся туда нарядом), решал в голове дилемму.

С одной стороны, именно на его должности проблема красноволосой спутницы пацана яйца выеденного не стоила. Даром что та сейчас, после стресса, старательно пыталась не разреветься.

Ну да, местами это будет подлог – ну так не всегда буква закона должна доминировать над его духом.

Начать с того, что девчонка была несостоявшимся правоохранителем. Соответственно, криминалом была не установка ей программного продукта, а лишь его последующее неудаление. Вовремя.

Если окажется, что для преступлений первой категории она расширение не использовала (а в этом Ватанабэ был просто уверен), речь вообще может идти о воспитательной беседе и штрафе.

С другой стороны, этот молодой якудза как-то уж слишком ловко жонглировал не законом, нет... И даже не его служителями.

Он слишком легко создавал себе точки опоры на ровном месте! Хиротоши, будучи математиком по одному из образований, быстро сформулировал то, что его насторожило.

Если бы не решение о совместной операции (отмечая которое в одно горло, сегодня нарезался Садатоши)...

Начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом оборвал мысль, не успев её додумать. Вернее, он не стал врать самому себе.

Даже если бы решение о разыгрывании Асады-младшего в тёмную не было принято, он бы всё равно помог ему именно в этом случае.

А вот причины такой своей благосклонности надо будет проанализировать с утра, на свежую голову. Неужели личная симпатия? Фи, какая банальность.

– Часа полтора готовьтесь сидеть в кобане, – предупредил он светловолосого.

– Что не так? – пацан тут же напрягся и насторожился.

С полицейскими процедурами, в отличие от своей подруги, он был явно незнаком.

– Бригада с оборудованием сейчас дежурит только одна. Пока они сюда доедут. Плюс, я их буду вызывать из кобана, вернее, в него. Это тоже минут десять. Ну и время на работу. – Не стал ничего скрывать Хиротоши.

– Вы что, собираетесь у неё удалять какие-то расширения?! – проявил запоздавшую сообразительность школьник.

Начальник отдела даже не стал отвечать.

– Давайте не будем ничего у неё трогать?! – запротестовал белобрысый, останавливаясь и тормозя за руку спутницу.

– Решил охуеть?! – Ватанабэ, тоже остановившись, отбросил всякие подобия неуместного сейчас этикета.

***

– А теперь будем общаться, – Ни, как ни в чём ни бывало, жизнерадостно наступал на превосходящего число противника.

Рюсэй, проклиная собственную «удачливость», сделал шаг вперёд и занял место на правом фланге.

Изображать камикадзе не хотелось, но и выбора особого не было.

Глава 20

Охранники в цветах логотипа владельцев здания переглянулись.

Ни, медленно вышагивая с неумолимостью бульдозера и лицом психопата, вначале упирал в пол каблук, после чего звонко щелкал носком ботинка. Перекатываясь с пятки на носок.

Примерно так развлекаются двухлетние дети в яслях, отстранено подумал маркетолог. Которые недавно научились ходить, но разговаривать ещё не умеют.

Оставшиеся чуть позади соратники Ни, похоже, имели какие-то свои планы – но никто не удосужился пояснить что-либо Рюсэю.

– Перед тем, как я начну, считаю своим долгом вам кое-что пояснить. – Здоровяк, уважительно отсалютовал сиськам спрятавшейся за спины других Мао Кураты, после чего осклабился. – Господа, всё в этом мире имеет границы. Трогать детей – последнее дело. Мы не дикари... К сожалению, ваша привычка трактовать всё слишком вольно завела вас за грань...

– А ты сейчас с кем разговариваешь? – демонстративно спокойно зевнул старший из присутствовавших Ходзё.

– Не с тобой, – словно отмахиваясь от надоедливой мухи, поморщился Ни. – Говорить надо с тем, кто сможет что-то передать хозяевам. Либо – с тем, кто что-то решает.

Местные охранники напряглись: прозвучавший намек был уже далеко не намёком, а полноценной и формальной угрозой.

– Ты не много ли на себя берёшь? – старший из охранников здания смахнул с лица нарочитую беззаботность и сейчас выглядел собранным и сосредоточенным.

– Давай порассуждаем, – довольно ухмыльнулся Ни в ответ. – Допустим, мне нужно что-то передать вашим хозяевам. Но из вас до утра могут дожить не все. Вопрос: как же это сделать?! – здоровяк скорчил детскую гримасу и выпучил глаза, весело переводя взгляд с одного охранника на другого. – Как же угадать именно того из вас, с кем есть смысл разговаривать?! Чтобы зря не тратить время?

– Я из Семьи, – напряженно подала голос из-за спин охраны Мао.

– С тобой вообще будет только один разговор, можешь идти подмываться и готовиться... – Ни даже не посмотрел в её сторону. – Господа, а ведь решение очень простое! Надо просто привлечь внимание ваших внутренних систем мониторинга, – он указал взглядом вверх и в сторону, где за фальш-панелями укрывалось вполне определенное оборудование. – А когда включится аудиосопровождение, надиктовать это самое послание. Те, кто будет вас хоронить, наверняка прокрутят и наши разговоры не по одному разу: а с чего вообще всё началось?!

_____

Мао напряженно размышляла.

Не смотря на абсолютно отмороженный вид здоровяка, прибывшего на выручку этой дуре (наверняка по вызову братца-козла!), за спинами охранников она чувствовала себя относительно спокойно.

Да, обстановка сгустилась и угрозы с той стороны прозвучали – но всё происходило в одном из клановых зданий. Заставить саму себя боятся здесь она не могла физически.

С другой стороны, Джи-ти-груп клоунами либо идиотами тоже не были. Если посланный ими человек имел смелость заявиться сюда, а теперь качал права местной дежурной смене охраны – вполне возможно, за этим стояло что-то более серьёзное, чем просто слова.

Понять бы, что именно.

Решив не обостряться (мужикам только дай волю – ни за что между собой не договорятся), Мао чётко заявила, что кое-какие вопросы она может решить и сама. Поскольку тоже член Семьи.

В ответ здоровяк очень гнусно оскорбил её, плюс выдал ещё одну угрозу – уже персональную, лично ей.

Пока она в изумлении размышляла, что с этим делать дальше – и не начать ли громить четверых спасителей тупицы Асады, оставшихся в коридоре, прямо здесь – их предводитель завершил свое пояснение.

С его слов выходило, что из-за её действий в адрес Ю сейчас начнется какая-то акция возмездия. Подробности упомянуты не были.

От внимания Мао также не укрылся тот факт, что старший смены впереди неё изрядно напрягся – было заметно даже по его спине.

А в следующий момент события понеслись галопом.

_____

Рюсэй весьма серьезно отнесся к словам Ни.

Маркетолог, обслуживающий целые сети подпольных казино (и не только), просто должен иметь прокаченную интуицию. Эта самая интуиция менеджера сейчас просто вопила: надо выбросить из головы лишнее и быть готовым ко всему. Тогда, возможно, удастся уцелеть.

Ни, то ли изображая психопата, то ли не так уж сильно и играя, собрал в коридоре максимум внимания, на которое мог рассчитывать: и охрана, и выглядывающий из зала обслуживающий персонал заведения, и сама виновница происходящего... Ещё, если верить услышанному, ведётся аудиозапись на удаленный носитель.

– Постой сзади, – Рюсэя подхватил сзади под локоть кто-то из прибывшего подкрепления.

– Ко мне за спину встань, – второй крепыш, помогая первому, действительно задвинул чуть сопротивляющегося менеджера в самый арьергард.

Буквально в следующее мгновение маркетолог понял, на чём строился расчёт.

Ни буквально размазался в воздухе, сбивая с ног старшего охраны и следующего за ним, словно превращаясь в живой вентилятор.

«Какие-то специальные расширения – вот почему он был так уверен», – мелькнуло у самого высокого из присутствовавших представителей Джи-Ти-Груп. – «Явно не из разрешенного перечня».

Старший смены охраны не подавал признаков жизни, как и упавший вместе с ним.

Остальные перестроились с похвальной быстротой, но особо переломить ситуацию у них не вышло.

Мао Курата, истошно завизжав почти на частоте ультразвука, рванула в сторону открытой позади двери заведения. Но запнулась каблуком о дефект напольного покрытия и растянулась на полу.

Сбив с ног саму себя, она заорала ещё истошнее, не понимая, что происходит.

Из мелькания рук и ног со стороны нельзя было разобрать ничего. Наконец, последний обладатель одежды в клановых цветах Ходзё упал на пол, а в животе оставшегося на ногах Ни обнаружилась рукоять клинка, засаженного на всю глубину.

Здоровяк всё с тем же ненормальным выражением лица подмигнул своим – и сделал шаг к лежащей на земле девице.

Не смотря на фонтанчик крови, выплескивающийся из ещё одного прокола, он, казалось, даже не шатался.

– Два раза задели, – хмуро проговорил один из крепышей, стоявших между Рюсэем и происходящим.

– Валим, – кивнул второй.

– Его с собой?! – резко то ли спросил, то ли скомандовал менеджер, указывая на остающегося в коридоре Ни.

– Дурак?! – синхронно выдохнули все трое.

В следующий момент маркетолога подхватили под руки и, буквально подняв в воздух, галопом понесли по кишке прохода.

Ни, всё ещё оставаясь в поле зрения изумлённого Рюсэя, размахнулся и влепил мощный футбольный удар правым ботинком. Вместо мяча, его нога врезалась в лицо Мао Кураты.

Удар развернул девицу вокруг своей оси и бросил дальше, к дверям заведения.

По второму коридору, проявляя завидную прыть, уже неслась пара полицейских. Издалека не было видно – тот ли это наряд, который был здесь недавно.

Ни, деловито распахнув куртку на животе, проорал вслед своим:

– Бойся!

Потом, улыбнувшись своей страшной улыбкой, здоровяк направился навстречу обитателям местного кобана. Торчащий в животе нож ему как-будто и не мешал.

Через несколько шагов, почти поравнявшись со служителями закона, несшимися к нему, он громогласно объявил:

– Коррумпированный полицейский – это очень плохой полицейский.

Дальше здоровяк хлопнул себя по поясу, сопровождая движение ещё кое-какими манипуляциями.

– Е#ать... – выдохнул Рюсэй, наблюдая за разбухающей вспышкой взрыва на том месте, где импровизированная замена службе безопасности Джи-Ти-Груп почти что встретилась с полицией.

Менеджер задергался было в руках несущих его, но был тут же одёрнут:

– Уймись. Это самоподрыв. У него был рак. Семья не будет нуждаться, всё запланировано...

– Так он не пошутил насчёт камикадзе?! – маркетолог отказывался верить в реальность происходящего.

– Брат, иди ногами, – предложил один из троих, отпуская локоть Рюсэя. – Нам надо выйти отсюда до тех пор, пока оцепление закроет «гвоздику».

– Все переходы из здания, – пояснил следующий рядом товарищ.

***

– Решил охуеть?! – Ватанабэ то ли изумлен, то ли действительно возмущен так сильно, как старается продемонстрировать.

К сожалению, я не особо поднаторел в управление возможностями нейро-концентратора.

Да даже если бы и – сейчас это не помогло бы.

Здоровяк пару раз проговаривается в ходе нашего разговора. По этим оговоркам лично мне становится понятно, что он-то и надзирает за законностью оборота нейро-приложений (уж не знаю, в какой должности и на каком уровне).

С инженером, находящемся на своём профессиональном поле, в игры по его правилам будет играть только идиот. По крайней мере, надеясь у него выиграть.

– А ведь вы не опер, Хиротоши, – отвечаю на его пассаж.

– Да я вроде никогда и не утверждал, что я – это он? – как будто озадачивается мой спарринг-партнер, вопросительно глядя на меня.

– Могу у вас поинтересоваться, хотя бы и официальным порядком? С какой целью... м-м-м, не так... Что именно сейчас заставляет вас хотеть стереть всё у Цубасы? Пардон за кривой язык, японский мне не совсем родной.

– Когда тебе надо, он тебе родной, – нейтрально замечает полицейский. – Если говорить коротко, меня заставляет хотеть закон.

– А почему?

Он смотрит на меня, как на идиота, и кажется начинает заводиться.

В процессе разговора мы втроем перебираем ногами, направляясь к тому самому кобану (о последнем говорят таблички на стенах).

– Не сочтите за вызов, – поднимаю вверх пустые ладони. – Я действительно многого не понимаю в нашем обществе. Вынужден признаться, что многих предметов не знаю даже за младшую школу. В моём вопросе нет двойного подтекста.

– Иногда он искренне тормоз, – наконец подаёт голос Цубаса со своей стороны.

После этой фразы она подхватывает меня под руку и неожиданно, на ровном месте, начинает банально реветь на ходу. Сотрясаясь от этого процесса и дергая меня.

– Да ну нафиг... – Хиротоши, кажется, проглатывает ругательство при виде этой сцены.

Он, как и я, с опаской таращится на красноволосую.

– Вы не опер, – киваю уже в полной уверенности. – Хиротоши, она гораздо быстрее успокоится, если мы с вами будем и дальше разговаривать, как ни в чём ни бывало. Не обращая на неё внимания.

– Уверен?

– Да. Так что именно является законной причиной, которая...

– Её расширения считаются за один из видов оружия. – Перебивает меня он. – Владение оружием строго регламентируется, даже таким. Она в перечень допущенных не входит.

– Не только это, – шмыгает носом моя частично успокоившаяся половина. – Ещё есть расширения, которые могут приравниваться к наркотикам. Так-то, их эффект контролируется в рамках медосмотров в учебном заведении...

– ... или на службе, – подхватывает офицер, подоощрительно кивая Кимишиме. – Да, всё верно.

– Хиротоши, а мой кулак является оружием? Если я за четверть минуты уделаю любого обладателя любого расширения?

Раздавшийся за нашими спинами странный звук идёт от заведения, которое мы недавно покинули.

– Взрыв, – удивлённо раскрывает глаза Цубаса, глядя на нас по очереди.

От её слёз не остаётся и следа, только изумление.

– Похоже, – поражается и полицейский.

После чего сноровисто лезет в свой гаджет.

Цубаса, уподобляясь его примеру, с похвальной скоростью забывает о плохом настроении и извлекает собственный смартфон. Тоже погружаясь в него с ушами.

Я благоразумно молчу и не говорю вслух: да, именно оно. По крайней мере, весьма на то похоже.

Ляпни – потом придётся объясняться, откуда мне знать подобные звуки.