Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Как оказалось, концентратора у пацана не было.

В первый момент немолодой Ёсиока даже слегка опешил от такого поворота событий:

– А как же ты на работу собирался?! – он по-новому и совсем иначе теперь посмотрел на новичка.

В голове неслись разные нехорошие мысли. Начать с того, кем на самом деле мог оказаться белобрысый – если нырять он изначально не планировал, а на выход аккуратно напросился. И в некоторых специфических вопросах понимал, м-м-м, с очень необычной стороны.

– А кто мне хоть слово сказал о концентраторе?! – в принципе, в ответ пацан возмутился достаточно натурально.

Ну и настолько нелепо, что действительно было похоже на правду.

– Вы не сказали, раз. Два: Рюсэй Обути, я знаком с ним лично и близко, – продолжил гайдзин. – Он мне о концентраторе тоже не сказал ни слова! Хотя первичный инструктаж я получал через него...

– Откуда ему знать детали? – проворчал Ёсиока. – Главное – это когда мы с тобой разговаривали! Твой Рюсэй только платит, вообще не касается товара. Даже на кухне вашей, по-моему, не бывает.

– Во-первых, он менеджер в первую очередь по маркетингу, – пацан не расслабился, а продолжил рассуждать вслух, оправдываясь. Чем частично успокоил капитана. – На кухне он всё-таки бывает, но только когда нам берёт еду. А официанты заняты в зале при этом, либо ждать неохота...

– Можем сейчас с ним созвониться? – мгновенно сориентировался Ёсиока.

Если пацан – подстава, то тут же начнёт уворачиваться и ёрзать. Тогда подумаем, что дальше.

– Можем. Если канал связи предоставите, – светловолосый уверенно достал свой смартфон. Затем подумал и добавил. – А если хотите, звоните со своего аппарата, чтобы исключить разные интересные варианты. Я просто с вами в кадре постою и поговорю.

– Какие варианты? – капитан не во всём успевал за развитием техники, потому сходу разницы не видел, с чьего телефона звонить.

– Ну, вдруг я через подставной номер-генератор, и собственную базовую станцию... А-а-а, у вас же свой канал, спутник, – хлопнул себя по лбу новичок. – Дадите канал? Чей аппарат, ваш или мой?

– Мой, – со значением в голосе принял решение рыбак.

Минуты через полторы, связавшись со знакомым сотрудником одного из клиентов, Ёсиока в лоб спросил:

– Знаешь этого пацана? – после чего навел объектив камеры на белобрысого.

– Привет, Маса, – кивнул Длинный. – Да, знаю. Родной сын Асады. Вернее, приёмный... Какие-то проблемы?

– А почему не сказал, что ты Асада?! – старик в удивлении повернулся к гайдзину.

– А вы спрашивали?! – повторно возмутился тот.

– Э-э-э, кэп, погоди, – веселясь, замахал со своего места Рюсэй на противоположном конце связи. – Если это ты сейчас так технично его личность пробиваешь, то ты бы ему что, на слово поверил?

Повисла пауза.

– Он здорово похож на Асаду?! – Длинный неприкрыто веселился, раздвигая пальцами собственные веки и изображая чуть иной разрез глаз. – Его слово, без звонка мне, что-то изменило бы?!

– Разумно, – согласился старик и тоже рассмеялся. – Не поверил бы, точно. Ну какой из него Асада?

– Самый настоящий, – надулся пацан. – Вам электронное айди предъявить?

Взрослые рассмеялись ещё громче.

Капитан, за очень короткое время дойдя в надуманных переживаниях до вершины, был рад тому, что больших проблем нет.

Парень – действительно тот, за кого себя выдаёт. Не подстава. Остальное – мелочи.

– А чего ты от него хотел? – Рюсэй вернул разговор в конструктивное русло, демонстративно поглядывая на дорогие часы на руке. – Проблема у вас какая?

– Он без концентратора на ловлю приехал. Как он нырять собирается?

– Ты это у меня решил спросить?! – теперь неподдельно удивлялся уже менеджер клиента. – А ты мне что-то про этот концентратор говорил?! И вообще, ты же его сам должен был проинструктировать?! Я причём?! Я вообще не знаю, как вы и что ловите. Может, вы сетями в море, с пары катеров.

– Хм, прошу прощения за беспокойство, – Ёсиока, помахав на прощание рукой, разорвал соединение и повернулся к новичку. – Один вопрос решили... – он выдохнул с откровенным облегчением.

– Вы мне по поводу концентратора ничего не говорили, – твердо отчеканил, как оказалось, самый натуральный Асада-младший. – Я у вас запросил список того, что должно быть обязательно при себе. У меня уже бывали аналогичные моменты, в других местах; я всегда тщательно фиксирую такие вещи. Давайте сверим по сообщению, которое вы мне отправляли? Там есть хоть слово о концентраторе?

– Это же само собой разумеется, – растерялся рыбак. – Я тебе и трусы надеть не сказал, и штаны с ботинками!

– Штаны и ботинки на погружении не нужны, – жёстко отбрил молодой якудза. – Если бы даже я пришёл в том виде, в котором вон бабушки ныряют, – он кивнул на старух, щеголявших лишь набедренными повязками, – это бы на функционал никак не повлияло. Согласны?

– Не японец ты, – отпуская ситуацию, улыбнулся капитан.

– Э-э, а я и не говорил никогда, что японец, – глаза белобрысого раскрылись ещё шире. – Да по мне и видно же, нет?!

– Я, когда с тобой говорил, голограмму не включал. На экране без очков мелкого изображения не вижу, ориентировался на твой голос. – То, что новичок без концентратора был Асадой, здорово примирило Ёсиоку с ситуацией.

Как говорится, с представителями некоторых фамилий можно и повозиться. Особенно если они оказались у тебя на борту в роли простых подсобных рабочих.

– Мой промах. Ты прав, – признал капитан вслух.

А про себя подумал: мало говорить на языке чисто. Всё-таки, чужая кровь – это чужая кровь. Свой бы не прижимал к стене до упора, а дал бы возможность сохранить лицо.

Ну и что, что не напомнил про концентратор?! Младший всё равно должен был поклониться и вежливо сказать, что не додумался по собственной ограниченности...

А с другой стороны – сын Асады, правой руки Томиясу. Эх-х.

– Теперь бы понять, что с тобой делать будем, – задумался вслух капитан. – Настройки на тебя я сделать не смогу, потому что ты пустой. Без концентратора. Стало быть, и сегодня нырять не сможешь, и завтра почти до вечера – потерянное время.

– Мастер, давайте отменим оплату мне. По крайней мере, за сегодня, – сделал достаточно благородное предложение пацан, чем приятно удивил старика.

Рыбак, в силу возраста, догадался: у родителя с сыном явно какие-то деликатные моменты, и парень здесь из-за денег. Даром что дома их куры не клюют.

Отказываясь от личного плана по финансам, младший Асада наверняка наступал на горло какой-либо собственной песне.

Это уже выравнивало иерархию и расставляло всё на свои места; по крайней мере, с точки зрения Ёсиоки.

– Как будешь обеспечивать сверху? – напустил на себя строгий вид капитан.

С другой стороны, казусы случаются всегда. Работа для пацана даже без концентратора была, и кроить его по оплате никто не собирался. Но надо же вначале серьёзно побеседовать? Восстанавливая, так сказать, эмоциональную справедливость.

***

Слава богу, недоразумение рассасывается быстро.

Фамилия родителя почему-то производит неизгладимое впечатление на капитана. Знал бы – представился бы сам, без Рюсэя... Но кто мог подумать.

Рыбак начинает искренне ломать голову вслух, как бы меня интегрировать в их аттракцион, который один из начальников курса в училище там называл "яйца над пропастью".

Мне банально неудобно сказать ему, что свой концентратор для изменения рефлексов своего тела на таком уровне я даже завтра не доверю.

Теперь, кстати, становится понятным, почему на относительно неквалифицированной работе платят достаточно неплохие деньги, ещё и посуточно. Я бы мог сейчас, если бы дали, накидать весьма нехилый список хронических осложнений и патологий, с которым участники лова рано или поздно столкнутся, учитывая депонирующееся кислородное голодание на уровне самых разнообразных тканей.

До некроза мозга доиграться можно. Для начала. Ну или глазного нерва – как вариант...

– Как будешь обеспечивать? – старик, видимо, всё же собирается меня к чему-то приставить.

За последние две минуты у меня родился потрясающий в своей оригинальности план. Я не уверен, что получится с половины пинка; но с другой стороны – мы в Японии. Здесь нет невозможного, особенно в технике в этом веке.

Для тестирования завтра, и последующей реализации, мне нужны хорошие отношения. Потому включаю мозги и, не стесняясь, начинаю размышлять вслух:

– Дыхательные рефлексы вы им поотключали. Гипервентиляцию они вон, периодически делают. По логике, на их концентраторах должны стоять какие-то очень специальные программы, которые мониторят критические уровни кислорода в мозге, нервной системе, по крайней мере, центральной...

Не говорю вслух, что эти программы, скорее всего, из того списка, о котором Цубаса говорит единственное слово: тюрьма.

– Неплохо, – поощрительно кивает дед. – Дальше? Раз ты такой умный, что без концентратора припёрся, воспроизведи рабочую инструкцию без подсказки? Сообразишь – полная оплата за день с меня. За светлую голову. И фамилию, – добавляет он после некоторой паузы. – Которой ты налево-направо не бросаешься... тут молодец.

– Задача обеспечивающего в ваших условиях, как по мне – это не допустить кислородного голодания на глубине. У каждого из обеспечиваемых.

Ну правда, а что тут ещё можно придумать?

– Видимость шикарная, метров до двадцати пяти. Всех тех, кто на спуске, сверху видно визуально, – продолжаю.

Судя по его лицу, в точку.

– Если у кого-то кислород упадёт ниже критического уровня, первым это почувствует его мозг. Физиология, обмен веществ, – завершаю логическое построение. – Тот, которого голодание хватит, резко замрёт и перестанет двигаться. Вот так растопырит руки-ноги, – показываю в вертикальной проекции. – И, скорее всего, начнет медленно переворачиваться брюхом кверху. В этом случае, его надо будет срочно доставать наверх, бросать грудью на бортик... бляяяяя, – ошеломленно смотрю на деда, поскольку сообразил только сейчас. – Кэп, ты же им дыхательный рефлекс отключил!

Во время некоторых интересных практик в училище, там, лично я с кислородным голоданием из-за задержки дыхания сталкивался.

Его действительно видно сверху.

Там, правда, были тепличные условия бассейна – но принцип один.

Когда вытаскиваешь такого "оголодавшего" товарища на бортик, вдох на воздухе он делает рефлекторно и сам. Причём, сознание к нему возвращается полностью обычно секунд через пятнадцать.

– Вы же им дыхательный рефлекс отключили! Как он вдохнуть догадается после того, как я его вытащу?! – ситуация достаточно пиковая, потому эмоций не скрываю.

– Неплохо, – со свистом цедит через прореху в зубах старик. – Сам сообразил? Или раньше сталкивался?

– Сталкивался раньше, потому сообразил сам! Вы – первый случай в моей жизни, когда дыхательный рефлекс отключают. Там, где я раньше... это было немыслимо, по целому ряду причин. – Не вру ни на йоту, что характерно.

– Труд ловца – он такой, – вздыхает Ёсиока. – У нас своя специфика. Достать из воды сможешь быстро?

– Глубина от четырёх до десяти метров, – отвечаю, покосившись за борт. – Секунд на десять-двенадцать, в худшем случае. Только ласты ваши возьму. Вы говорили, свои брать не надо, вон там у борта куча.

– Когда ты прыгаешь в воду, у меня сразу датчик работает, – просвещает меня капитан, надевая мне на руку дешёвый пластиковый браслет из детского магазина. – Ты в воде окажешься – у меня зазвенит. А дальше я через станцию, – он кивает на свой медицинский комплекс, – верну дыхательный рефлекс тому, кто потерял сознание. После того, как ты его мордой через бортик катера перевалишь.

У меня нет слов от обилия эмоций. Потому лишь медленно веду подбородком влево-вправо:

– Вопросов нет, – выдыхаю, сдерживаясь изо всех сил.

– Наш хлеб непрост. – Серьёзно говорит старик, направляясь вместе со мной бортику с ластами. – Но здесь никто никого не держит и насильно не заставляет. Выбирай.

Я уже присмотрелся к местному снаряжению, потому без раздумий подхватываю заваленный кучей разножек моноласт, сделанный, кажется, ещё из фольгированного стеклотекстолита.

– Умеешь?! – кажется, дед чуть удивляется.

– Давайте при вас полсотни туда-обратно пройду, чтобы вас успокоить. Заодно вспомню молодость.

Под водой скорость в моноласте ощутимо выше, чем в разножках. Другое дело, что для сбора со дна он годится несильно.

А вот нырнуть, быстро достать поймавшего голодание – самое оно.

Ты смотри, а ведь в мои времена это была экзотика. Да и сейчас, судя по снаряге на борту, не сильно популярная вещь.

– Ты в нём точно грести умеешь?! – уточняет старик, словно через минуту не увидит своими глазами.

– Трубку дайте, – бормочу, сбрасывая с себя одежду прямо здесь.

Борт над водой невысоко, прыгну прямо отсюда.

– Какую трубку? – озадачивается хозяин необычного бизнеса.

– Фронтальную. С креплением на лбу, чтобы встречным потоком, на скорости, вместо воздуха воду не сосать.

Не понял, они что, не в курсе, какой трубой надо пользоваться, когда гребёшь в моно?

***

Младший Асада, цапнув из кучи вариантов почему-то именно моноласт, принялся сбрасывать с себя одежду. Попутно, он спросил о какой-то фронтальной трубке.

Ёсиока чуть призадумался. Предыдущие странности больше не тревожили, но вместо них появились другие.

Это какой же должен быть бизнес у Джи-Ти-Груп, что вон, белобрысый сынок второго человека такие моменты знает? Не мог же он этого всего нахвататься на севере? Ему тогда сколько лет было, пять?

А с другой стороны, в возню с радиоактивными отходами в исполнении партнеров по рыбному бизнесу тоже не верилось: львы бабочкам не страшны.

Так и не придя ни к какому решению, капитан честно сказал пацану, что такой трубки в арсенале нет.

– Ладно. Значит, вдох подмышкой, – вроде как недовольно проворчал тот. – Будем считать за учебно-тренировочное. Упражнение.

Сев на борт, он быстро одел моноласт и специальную маску, недовольно поморщившись. Практический опыт в его действиях явно сквозил.

Видимо, действительно какое-то иное снаряжение, про себя отметил Ёсиока.

В следующий момент пацан встал – и, сверкнув лопастью, скрылся под водой.

Чтобы вынырнуть метров через двадцать и, ругаясь нецензурно, заорать:

– Кэп, какие двадцать два?! Вода градусов четырнадцать! Вы её чем измеряли?! Гидрокостюм есть?! Мокрый, только штаны?!

– Ага, целый вагон. Тебе какого цвета?! – весело проорал в ответ капитан, откровенно намекая на неуместность вопроса. – Белый, с красным солнцем, годится?

Асада, матерясь, вдохнул поглубже и снова скрылся под водой.

– Хм, грести умеешь, – отметил Ёсиока. – Всё интереснее и интереснее.

***

Примечание.

Вся подводная инфраструктура этого мира абсолютно не соответствует нашей. Соответственно, там нет ни автомата легочного дыхания; ни скоростных видов подводного плавания, как вида спорта; ни подводного ориентирования (как его же).

А ГГ, как помним, из военно-морского погранучилища, последний выпуск.

Глава 13 (добавление цветом)

На удивление, никаких происшествий не было.

Час за часом ныряльщики подавали наверх забитые под крышку садки; время на передышку брали секунда в секунду. Под водой никто не пересиживал.

Ёсиока, вполглаза приглядывавший за акваторией с палубы, с удовлетворением отмечал: пацан, отвечая за свой сектор, периодически поглядывал и на соседние. Асада-младший час за часом дисциплинированно качался в надувной лодке, не отвлекался, с напарником байки не травил. Не ел, не пил, по сторонам не таращился.

С другой стороны, пить и есть на его месте было как раз нечего.

– Интересно, он так до вечера и просидит? В ласте, ноги в воду?

– Молодой, здоровья хватает.

– Может, оно и хорошо? – от нечего делать, ударился в теорию капитан. – Когда сверху за тебя отвечает новичок, малолетка и гайдзин, посмотри... все секунда в секунду работают! Дисциплина – загляденье. И дышат, как положено; и выныривают вовремя! Никто на передержку не идёт, – старик довольно осклабился. – Не то, что обычно.

Сам он притащил к борту пластиковое кресло и сейчас наслаждался комфортом.

– Так это оттого, что все боятся молодого дурака, – тихонько посмеялся помощник.

Он сейчас, со свободной сменой ныряльщиков, потрошил улов из раковин. Работники попутно грелись на солнце.

После разделки, «языки» моллюсков отправлялись в холодильник, забивая сегмент за сегментом.

– Вода прохладная, – продолжил старый друг и давний партнёр, пересчитывая заполненные камеры миниатюрных холодильников. – При такой температуре правильно, что выныривают почаще. Расход кислорода же выше идёт... Ну и я бы, если бы сейчас нырял, тоже опасался: какой-то белобрысый клоун, молодой, не наш... – Помощник деликатно не сказал «гайдзин». – С таким лучше не зевать и на себя надеяться, а не на него. Мало ли, как он тебя вытаскивать будет?! Если тебя вдруг «поведёт»?

– Асада он. Сынок правой руки Гэнки Томиясу, – искоса наблюдая за выражением лица собеседника, словно между делом, уронил капитан. – Так что, не совсем и не наш.

– Ух ты! – ожидаемо и приятно впечатлился помощник. – Но на вид по нему не скажешь, что он – Асада.

– Приёмный потому что. Но – всё равно сын.

– Слушай, а чего он из воды тебе орал? А то я снизу не расслышал.

– Он на старую штуку попался, – дробно захихикал Ёсиока. – При промере температур, мы на десять градусов температуру завысили. Вслух. Так-то, все свои и так понятно, что двадцати быть не может. А он с борта прыгнул – думал, купается.

Старики весело заржали. Казалось, их было слышно до самого горизонта.

– Нормально бдит и радеет, – между делом заметил помощник еще через четверть часа. – Как будто...

– Тс-с-с. Не говори вслух, – капитан просительно обернулся к товарищу. – Я и сам так подумал. Но молодой он, – уже неуверенно предположил владелец бизнеса. – Ему шестнадцать по документам! Когда бы он успел?! Они что, с трех лет на севере...

– Тс-с-с, – теперь товарища одернул уже подчиненный. – Я ничего и не утверждаю. Просто на первом выходе и с нашими обычно проблем хватает, – помощник имел в виду выходцев из более бедных семей и пригородов, коренных японцев. – А тут гайдзин – и хоть в пример инструкциям его ставь.

– Пацан ответственный, хотя и мыслит чуть иначе, – поделился не первым впечатлением Ёсиока. – Реально глаз не сводит: всё вниз таращится. Мне даже интересно, он так в монке все эти часы и просидит?

Как по команде, именно в этот момент младший Асада поднял руку и заорал во весь голос:

– Кэп! Прошу замену на поплавке! Разминка, до пяти минут! А то выйду из ресурса!

– Ныряй так, я отсюда пригляжу! – поощрительно отмахнулся из кресла капитан, после чего чуть свысока глянул на помощника. – Во-о-о-о-от.

А дальше они снова хохотнули во всю глотку.

– Кроме шуток. Хоть премию давай, – снова поудивлялся товарищ. – Прямо как... Хм. Занятно. Такая дисциплина и ответственность – нашим бабкам бы её. Глядишь, протянули бы лет на пятнадцать дольше...

– Наши за своё здоровье отвечают, а он – за чужое. Как раз всё понятно... С другой стороны, чей он сын, я тебе уже сказал, – пожал плечами Ёсиока. – Если тут себя плохо покажет, то уже о всей фамилии слух покатится. Оно им надо? Вот он и тянется.

Самое интересное, что сидящий без движения и внимательно наблюдающий за происходящим белобрысый пацан очень хорошо действовал и на работников. Дисциплинирующе.

Не было ни стихийных перерывов (когда три-пять человек, опершись из воды о борт резиновой лодки болтают минут пятнадцать – якобы судорога); ни пересиживаний работников под водой. Из-за чего кислород в тканях расходуется неравномерно и начинается то самое голодание.

Ближе к вечеру, когда солнце прошло высшую точку на небосводе, Ёсиока ради приличия обернулся к товарищу:

– Что, может, уже пошабашим? Завтра воскресенье, второй день. Половину квоты мы честно наловили.

– Запас не хочешь делать? – тут же вскинулся помощник.

По старым правилам, выловленная продукция должна быть реализована в течение определённого количества часов. Рестораны, клубы и прочие заведения, являвшиеся клиентами, в субботу и воскресенье делали самые большие закупки.

Но количество заказов, хотя и допускало двадцатипроцентный люфт, всё же было не безразмерным.

– А вдруг завтра штормить начнет? – кивнул на экран второй после капитана человек. – Может, сделаем задел? На ежа или вторую площадку переходить уже поздно – скоро солнце сядет.

– Знаешь, не хочу запас делать. Вот как будто душа зовет – давай обратно. – Отмахнулся капитан, двигая к себе управляющий блок и отдавая ныряльщиком команду через концентраторы.

Уже при подходе к берегу они с помощником, многозначительно переглянувшись, обратили внимание: светловолосый, при появлении связи на смартфоне, весь ушёл в общение. Время от времени он даже руками размахивал, тихо растолковывая собеседникам что-то, вроде бы о марках стали.

– Впечатлениями делится, – тихонько посмеялся напарник.

– Не страшно, – серьезно ответил владелец бизнеса. – Ни одного перевертыша за сегодня, причём не только в его секторе. Удачливость – дело такое. Она и на всех растягивается. Старался, даже воды день не пил.

***

– Ну что, как впечатления? – Ёсиока протягивает мне несколько банкнот, как и всем остальным до меня.

Я – самый младший, плюс новенький. Когда наступает время расчёта, предусмотрительно занимаю место в самом конце очереди.

– Всё штатно, – охлопываю себя по бокам. – Спасибо. Интересный день, интересные впечатления.

– На завтра какие планы?

Старик, указывая взглядом на два пластиковых кресла прямо на палубе, занимает одно из них.

– Всё как договорились. Завтра я с вами, – интересно, с чего он решил, что я могу передумать.

– У тебя же концентратора нет? – капитан впивается в меня взглядом. – И, как я понимаю, не предвидится?

– Да.

Мы уже вчерне обсудили этот момент, когда шли обратно. Я откровенно сказал, что был не в курсе их специфики и что рефлексы себе отключать не дам.

"На кустарном допотопном агрегате" – тоже вертелось на языке, но говорить вслух не стал.

Возможно, дед понимает в вопросе намного лучше меня. Потому что он эти компьютеры и вычислительные комплексы использует не первый год, а я – даже не третий месяц.

Я, конечно, в глубине души уверен в своей гениальности – опять же, доктор наук в прошлом. Но опыт на спортивном поприще учит: реальная практика всегда перевешивает нереализованный потенциал.

А у меня тут – именно что потенциал, потому как даже базовых знаний, преподаваемых в садике и младшей школе, пока в полном объёме не имею.

– Меня устраивает, как-то обеспечиваешь.

Видимо, я не незаметно поглядел на время, раз он сразу переходит к делу.

– Но есть тонкость. У нас особенных нет, – продолжает он. – Сегодняшняя сумма – это, скорее, дань твоей фамилии. И старательности. Если ты всё время будешь только страховать сверху, я физически не смогу платить тебе полную долю: те, кто ныряет, резонно спросят, почему ты всё время прохлаждаться на поплавке.

А я резко задумываюсь. Тема нужная и важная, но сам разговор преждевременный.

Меня не торопят. Ёсиока достает откуда-то из недр одежды настоящую сигару и раскуривает её деревянными спичками.

– Отец говорит, честность – лучшая политика. – По некотором размышлении, решаю рубить в лоб. – Мастер, а если бы я сегодня нырнул – и какое-нибудь чэпэ? У вас были бы проблемы?

– Ну, пришлось бы поговорить с твоим отцом, – весело оживляется капитан. – Может, полчаса бы друг другу нервы и потрепали.

– То есть, мои риски под водой – это только мои риски? – уточняю.

Собеседник, видимо, понимает меня неправильно, потому что тут же хмурится:

– Ты сегодня получил обычную дневную ставку. Все остальные, ну или почти все, работают постоянно. В конце каждого месяца они получают ещё одну сумму, помимо ежедневных денег: то, что не уходит на амортизацию, – он два раза впечатывает каблук в настил палубы, – делится практически равными долями между участниками артели.

– Ух ты, не знал, – удивляюсь неподдельно.

Прямо социализм и рыболовецкий колхоз.

– Во-первых, если ты тут временно, то на вторую часть выплат в конце месяца можешь не рассчитывать. Во-вторых, если не будешь нырять, то и подневно будешь получать меньше.

– Не знал о таких деталях.

– В нашем бизнесе от капитана очень многое зависит, – Ёсиока глубоко затягивается. – Некоторые, как ты сказал, бабушки, нырявшие сегодня, в университетах внуков учат. Потому что за сезон лова приносят... ладно, точные цифры тебе не нужны, – обрывает он себя. – В общем, соизмеримо с подневными заработками получается. Порой в разы больше, – непоследовательно добавляет он.

Виснет неловкая пауза, потому что он ещё раз с наслаждением затягивается и задерживает дым в лёгких.

– Никогда не стремился считать деньги в чужом кармане, – замечаю в ответ. – В моём родном языке даже поговорка такая есть.

– Я вот о чём хотел поговорить. Ты как надолго со мной ходить планируешь?

– А вот теперь вы мне попали чётко в разрез рук, – констатирую. – До сегодняшнего дня думал так: раздам кое-какие долги, плюс мир посмотрю. А сейчас есть кое-какие идеи. Вот прямо здесь и сейчас. Думал надолго не задерживаться, а сейчас уже и не уверен.

– Какие идеи? – вроде как безразлично спрашивает он, но только вроде.

– Мастер, вы завтра узнаете первым! – прикладываю руку с зажатыми деньгами к груди. – Я очень боюсь делать прогнозы. Особенно когда производство вообще не контролирую, от слова совсем.

– Это в наш адрес идеи? – уже не скрывая любопытства, уточняет Ёсиока.

– Да. Ладно, чтобы не нагонять туману... У меня есть понимание, как можно значительно облегчить ваши регулярные процессы. У меня даже есть практический опыт, весьма немаленький. Но всё завязано на оборудовании, которого в Японии я пока в упор не увидел.

– Может, ты не всё знаешь о Японии?! – вежливо удивляется дед, намекая на мой возраст и ограниченный в силу него кругозор.

– Пока шли к берегу, я минут сорок общался со своими, связь уже появилась, – не вижу смысла что-либо скрывать. – У вас на борту нет даже намёков на сжатый воздух. Ни вы, ни кто-то из других работников не имеете понятия о компрессорной станции. Ваш помощник, правда, имеет – но совсем не в том контексте, что я.

– Да, он хороший инженер, – машинально кивает капитан. – А причём тут сжатый воздух?

– Кэп, если скажу вам фрагмент, вы всё равно ничего не поймете. А если я начну сейчас объяснять вам различия между мембранным компрессором и поршневым...

– А-хха-хха... – Ёсиока то ли подавился дымом, то ли так смеётся. – Ладно, не говори. Так что ты про завтра хотел добавить? И вообще, возвращаясь к первому вопросу: как надолго ты с нами?

– Если то, что я думаю, реально, то уже завтра я вам дам окончательный ответ. И приятно удивлю. Если же у меня не получится, мастер, пожалуйста: не заставляйте меня сейчас болтать языком лишнего... Мы никогда не прощаем другим собственных несбывшихся надежд.

– Хорошо, завтра на том же месте.

***

Неустановленный чат неустановленных абонентов.

¥¥¥: Асада-младший с нами, может статься, надолго, хе-хе. Мы были правы. Намекает на оборудование, но точно скажет завтра.

###: Я видел, вы с ним курили сидели... Кстати, а ты где?

¥¥¥: Да я решил у этого пирса до утра и остаться. Сижу на палубе, курю, смотрю в небо.

###: Домой не пойдёшь?

¥¥¥: Не сегодня. Чего-то не хочется в город ехать. Морем подышу.

***

– Рюсэй! – Маса, остановившись на пороге, замахал руками с первого этажа.

– Ну поднимайся давай! – крикнул со своего балкона менеджер заведения. – Тебя что, на руках нести?!

– Ты же сказал, сразу поедем?! – в удивлении раскинул руки младший Асада, не двигаясь с места.

И застывая в этом положении.

– А формат чемпионата когда обсуждать?! – Рюсэй очень не любил переключаться между вопросами.

Сейчас, дорабатывая бумажную часть и планирование практически до конца, ему осталось только согласовать всю процедуру с заказчиком процесса. Со светловолосым.

А смешная производственная задача на две гайки и три болта, которую пацан родил за время своего первого в жизни выхода в море, требовала бросить всё – и ехать договариваться на один весьма непростой завод.

Потому что три-дэ-принтер и материалы, которых требовал Маса, на дороге не валялись. В первую очередь, конечно, материалы.

Охранники и официанты, все без исключения, неодобрительно косились на начальство.

Рюсэй, с подачи белобрысого, прямо сейчас нарушал свои собственные правила (персонала заведения не должно быть ни видно, ни слышно клиентам).

___

Маса вздохнул, опустил руки и быстренько взбежал по лестнице вверх, не прикасаясь к перилам:

– Ты же обещал, что сразу поедем?!

– Ну да. Сейчас распишешься на плане – и поедем, – чуть удивился менеджер, пропуская товарища в двери кабинета.

– Вот это да. – Светловолосый, получив в руки солидную пачку листков, застыл, как вкопанный. – Длинный, тут же две сотни страниц?!

– Сто семьдесят, даже меньше, – педантично уточнил старший.

– Я же это всё читать буду три часа?!

– Читай не три, – искренне удивился менеджер. – Читай секунду. Там по блокам, кстати, разложено.

– Сто семьдесят страниц, по пять секунд на подпись. Это, считай, пятнадцать минут только ручкой размахивать, без перерыва. А мне ещё всё прочесть надо. Ну, пусть по странице за минуту. – Школьник хмуро смотрел на напарника. – Это двести минут. Три часа.

– На каждой странице расписываться не надо, – с абсолютно спокойным выражением лица удержался от колкостей маркетолог. – Там девять блоков. Девять росписей.

– Слушай, а к чему это всё бюрократия? – попытался зайти с другой стороны пацан. – У нас с тобой всё равно... налоговых отчетов не планируется.

– Зато управленческие планируются, – пожал плечами Рюсэй. – Ты что, серьёзно не понимаешь?

– Да. В смысле, нет.

– Странно... Выглядел понятливее, когда обсуждали... Ну соберём ставки, выведем свою долю прибыли. А потом придёт главный финансист или кто-то ещё – и задастся вопросом: а почему именно так? А не иначе?

– А чем моя подпись тебе тогда поможет? – озадачился подросток.

– А я ему назову реального клиента. Который на самом деле доверил мне деньги и весь процесс. – Веско бросил менеджер. – То, что главный финансист реального клиента чудесно знает лично, с точки зрения процедуры ничего не меняет. Вот – условия нашей работы, они клиентом утверждены. Вот – процентные ставки и накладные расходы, которые я буду вычитать из прибыли. Они клиентом тоже утверждены. И так далее.

– Так это что, для того, чтобы ты перед моим отцом себе на всякий случай жопу прикрыл? – озадаченно впился глазами в первый лист Маса.

– Нет. Моей жопе ничего не угрожает, поскольку интересы организации на месте. Это – чтобы любой, кто придёт на моё место, не расспрашивал тебя, а сам видел, сколько денег отправить тебе. А сколько – остаётся в организации, минус платежи по ставкам клиентов.