Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21 (не уверен, перечитаю через 3 часа)

Буквально секунд через тридцать и Цубаса, и Ватанабэ встречаются взглядами.

– Возле входа в Креветку, – уверенно заявляет красноволосая.

– А ты откуда знаешь?! – полицейский тут же пытается заглянуть в её экран, излучая высшую степень подозрительности. – У тебя же нет не то что допуска...

Вместо ответа, красноволосая подносит свой смартфон вообще ему под нос:

– Камеры Креветки. На сайте заведения, в режиме реального времени. Когда у них по расписанию программа в ночном клубе, всё транслируется в сеть. Есть на главной странице. А вы что подумали?

Подумал Хиротоши явно что-то иное, судя по тому, как быстро закруглил свою подозрительность.

– Не можете разорваться? – подаю голос своей стороны.

– Есть предложения? – сумрачно окатывает он меня взглядом, полным неодобрения.

– Да бросьте... Инспектор, всё на поверхности. С одной стороны, у вас незавершенка с нами. Причём, личное и служебное в одном флаконе. Нас вы бросить не можете, делегировать тоже не можете. А там случилось явно что-то по вашему профилю.

– Он не инспектор, – замечает красноволосая в своей прямолинейной манере. – Он комиссар, начальник подразделения. Нового, недоделанного; но в реалиях твоей исторической родины – должность почти сравнима с генеральской.

Хиротоши беззвучно открывает и закрывает рот, кажется, удерживаясь от сквернословия.

– Не злитесь, – угрюмо бросает ему Цубаса. – Я знаю, что делаю. Во-первых, моему блондину надо всё объяснять в реалиях Севера: так он почему-то гораздо быстрее схватывает. Во-вторых, когда у него появляется вот такой взгляд ужаленного сзади энтузиаста, значит, он только что что-то придумал. Обычно оно срабатывает... Личный опыт.

– Хиротоши, вы что, правда целый генерал?!

– По степени ответственности, – не даёт моему спарринг-партнеру раскрыть рта во второй раз моя спутница. – И по перспективе. Если же брать по личному составу и материальным ресурсам – то нет. Пока.

– Вы оба решили охуеть? – похоже, полицейский чин желает вернуть бразды правления разговором в свои руки.

– Боже упаси. Просто у вас очевидная вилка. Вы не завершили одну тему, со мной – а сейчас на вас свалилась какая-то вторая.

– И?!

– Давайте мы с вами вернемся в Креветку? – предлагаю. – Так и вы будете спокойны, что мы не смоемся, или ещё что-то в этом духе... И мы там на месте осмотримся – вдруг чем пригодимся.

– Школьники, на такой эпизод?! – вроде как демонстрирует скептицизм Ватанабэ.

Но на самом деле задумывается, уж не знаю, о чём.

– А что, происшествию уже присвоен ранг? – парирует Цубаса. – Да вторая смена из кобана сейчас четверть часа ковылять до двери будет, вот увидите!

– За мной, – принимает решение полицейский, решительно разворачиваясь в обратную сторону. – Почему дежурная смена так долго идти будет? – по нему непонятно, то ли он проверяет мою подругу, то ли искренне интересуется.

– Вы не с улицы, – шмыгает носом она. – Патрульные, после таких событий, всегда паузу выдерживают: если принестись срочно, может и тебе по голове прилететь, если не всё окончилось. А так, пятиминутную задержку всегда чем-нибудь оправдать можно.

– Ну да. Зато жив, – без эмоций вроде как соглашается мой новый знакомый. – Шире шаг.

***

– Выставить оцепление! Никого не пускать, даже комиссара города! Зона закрыта! – Хиротоши, не сдерживаясь, интонациями давал понять обитателям местного кобана, что он о них думает.

Красноволосая девчонка, разбирательство с которой отложилось на неопределенное время (вот и не верь после этого в совпадения!), оказалась права.

Местные стражи порядка, отговорившись движением со стороны противоположной зоны, прибыли из двух разных коридоров минут через семь после него самого.

Обычные патрули без команды на участки стационарных постов, как правило, тоже не суются – вот и получилось, что первым тут оказался он.

Камеры наблюдения в подобных общественных местах, даже если принадлежат частным компаниям, всё равно всегда интегрированы в информационные системы полиции.

Прокрутив с нескольких ракурсов события, Ватанабэ и задумался, и нахмурился одновременно: увы, его профиль, в том числе. По крайней мере, во всём, что касается подорвавшегося толстяка с запрещенными расширениями.

– Это наш, – хмуро отозвался из-под правого локтя Асада. – Он меня спасать приехал с сестрой. – Парень кивнул на фрагменты человеческого тела по центру коридора. – Его туфли с пряжками...

– А эти – кто? – начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом кивнул на лежащие у входа тела в форме владельцев здания. – Их ты тоже видел?

– Они нас и трамбовали. Вернее, пытались трамбовать, – пожал плечами школьник. – Блин, как-то неправильно это всё...

– Да что ты говоришь? – сарказм полицейского можно было намазывать на бутерброд.

– Хиротоши, если не секрет. Вы же инженер? Ну, технарь? Почему вы взваливаете это на себя, а не вызовете профильных специалистов? – пацан, казалось, искренне интересовался, не понимая подоплеки происходящего.

– Объясни ему сама, сделай одолжение, – Ватанабэ хмуро попросил красноволосую. – Избавь меня от интервьюера хотя бы сейчас.

Он сам, вбив собственные данные в шаблон осмотра места происшествия, с двух рук принялся наяривать на виртуальной клавиатуре.

– Он же полицейский, – школьница послушно взяла под руку товарища и отвела на пару шагов в сторону. – Долг, присяга, всё такое.

В силу позднего времени и специфики заведения, зевак вокруг не было.

Коллег-полицейских, за исключением героев местного кобана, стоящих в оцеплении, тоже.

– Ну и что, что он полицейский? Наверняка в департаменте полиции есть и какое-нибудь управление тыла. А если бы он был тем тыловиком?! – белобрысый искренне не понимал. – Есть же подведомственность?!

– Ты со своим Севером не равняй, – поморщилась девчонка. – Во-первых, его сектор тоже ведёт оперативную работу. Единственное что, не оперативно-розыскную, а оперативно-техническую... Во-вторых, дознание может инициироваться абсолютно любым полицейским чином, имеющим на то полномочия. В-третьих, этот здоровяк, который мясорубку устроил, явно был не под теми расширениями. А это уже самый что ни на есть прямой профиль твоего знакомого.

– Да я как-то не разглядел детально с ваших экранов, – обозначил обиду Асада. – Как оно всё завертелось.

– Смотри на своём экране, – подняла и опустила брови Цубаса, пожимая плечами.

После чего отправила другу сразу несколько файлов.

– Лежит же на сайте Креветки, – пояснила она через мгновение. – Пока наш комиссар не разгребётся со следствием и с криминалистами, его орлы и он сам из сети эти записи тереть не будут. Не до того чуток. А может быть, и потом не будут, но уже в воспитательных целях.

***

Ватанабэ про себя чертыхнулся. По-хорошему, надо было звать девятку. Откровенно их и профиль, и эпизод.

Но в девятом бюро, по словам своих хороших знакомых оттуда, благополучно было далеко не всё последнее время.

Если их звать через центральный сервер – однозначно можно нарваться не на тех.

Собственные же знакомые борцы с якудзой, с которыми у Хиротоши были более чем тесные личные отношения, сейчас пребывали в нерабочем состоянии, по причине алкогольных возлияний в ночь с субботы на воскресенье.

Можно было, конечно, выступить с позиции буквы закона (дождаться кого угодно – и спихнуть тему), но настоящий полицейский так себя не ведёт.

Ватанабэ вздохнул и добросовестно присвоил свою подведомственность в электронном шаблоне, в закрытой части полицейского сервера.

Поразглядывав лежащий под ногами фарш, он в графе ответственного исполнителя через секунду вписал собственное имя.

Садатоши будет должен. Затеянная вот только несколько часов назад операция, если выпустить именно этот кейс из своих рук, потеряет смысл ровно через секунду.

_____

Обитатели и хозяева здания, как назло, оказались гораздо расторопнее токийской полиции.

Вызванные комиссаром криминалисты, дознаватели ещё только катили сюда по городу, а сразу несколько человек из не последних Ходзё, в сопровождении охранников, вынырнули в коридор из заведения.

– Они могут пользоваться входами в здание с любой стороны, хозяйский допуск, – озвучила очевидное бывшая курсант. – Комиссар, деятели из местного кобана их снаружи не удержат!

– Похоже, кто-то нахватался дурных манер у своего спутника. – Ватанабэ на мгновение оторвался от виртуальной клавиатуры.

А в следующий момент выругался ещё раз: шишки из Ходзё, можно сказать, даже не задержались возле полицейского оцепления.

Перебросившись парой слов с офицерами, они проигнорировали ограничивающие сигналы и направились прямо сюда.

– На телах их сотрудников есть что-то такое, что им может быть интересно? – выдал неожиданно здравую мысль Асада, понижая голос.

– А это уже неважно, – хмуро ответила красноволосая, косясь на Хиротоши. – Оцепление играет за другую команду. Коллеги твоего товарища ещё едут. Эти сейчас, как водится, организуют толпу человек из двадцати и подотрут следы. Это если на телах охраны, или в их нейросетях, есть компромат. Обычное дело, чё.

– В каком веке мы живём?! – неподдельно изумился светловолосый. – Э-э, Хиротоши, так давайте их просто выкинем отсюда?!

Ватанабэ скрипнул зубами.

Понятно, что у владельцев заведения, оказавшегося замешанным в таком скандале, подгорало сразу со всех сторон. Да и у охраны явно было что-то интересное. Не могло не быть.

– Доброе утро, – жизнерадостно изобразил радушие один из подошедших. – Мы – представители и родственники владельцев заведения. Сработало внутреннее оповещение в корпорации, мы тут же подъехали. Что случилось?

– Пожалуйста, отойдите за ограничительные линии и не мешайте работать, – вежливо предложил Ватанабэ. – Вам доведут детали, в соответствующий процессуальный момент.

– Не примите на свой счёт, и не расценивайте, как грубость. – Безукоризненно вежливо поклонился говоривший. – К сожалению, у владельцев заведения очень большие претензии к департаменту полиции. Именно в связи с тем, что в центре города было допущено такое, – он указал глазами на фрагменты тел под ногами. – Помимо того, здесь частная территория. Хозяева не считают возможным не быть в курсе, что происходит на их земле. Ещё раз прошу извинить, – мужчина поклонился повторно.

– Вот так обычно и затираются деликатные моменты, – как ни в чём ни бывало, затеяла лекцию красноволосая, обращаясь к своему гайдзину. – Сейчас они будут корчить из себя тормозов, примерно как ты. Буксуя на одном месте и затягивая время. Параллельно, их начальство будет штурмовать руководство твоего товарища по спорту, либо его коллег.

– А коллег зачем? – не сразу въехал Асада. – Их даже нет тут. Чем они помогут?

– Чем позже сюда явятся дознаватели и криминалисты, тем больше у этих времени и возможности убрать компромат, – уже в который раз за последние несколько минут пожала плечами Кимишима. – Специалисты, кстати, будут из разных подразделений: техотдел, саперы, раз. Товарищи по борьбе твоего старого знакомого на «Са», два. Прокуратура, тоже два отдела, три и четыре. Борцы с терроризмом просто не имеют права не подъехать на взрыв, пять...

– Выйти за ограждение, – сумрачно повторил новоприбывшим начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом.

– Господин комиссар, – второй представитель Ходзё, отстранив рукой первого, обратился к Ватанабэ напрямую, давая понять, что в курсе личности своего собеседника. – А если этим детям можно, то нас на каком основании...

– Е***о закрой, – неожиданно прорезался Маса в крайне несвойственной ему манере. – Ты, х****, стоишь перед генералом. Он тебе что, прямо сейчас отчет заполнять будет? Сказали – топай, ну так вали нахер! Или я, на правах общественности, лично выйти помогу!

Повисло гробовое молчание.

– Хм. Логично, – прокомментировала красноволосая, занимая место рядом с одноклассником. – Если начнёт скандалить комиссар – это одно. А так, ну бузотерила якудза между собой на месте происшествия... Ну да, полицейские присутствовали – но они здесь вообще по другому поводу... Я УЧАСТВУЮ, – она решительно хлопнула твоего светловолосого товарища по левой ягодице. – Вон отсюда, – вежливо добавила Цубаса, обращаясь к представителем владельцев здания.

– Считаю до трёх. Три, два, один. – Асада, недолго думая, подлетел к ближнему и всадил кулак ему в четырехглавую мышцу бедра.

Мужчина ойкнул и упал на колено.

Оставшиеся четверо изумленно раскрыли глаза.

– Меня здесь нет, – Ватанабэ, предусмотрительно выводя картинку со всех подряд камер себе на планшет, развернулся спиной к происходящему и пошёл в сторону.

***

Хиротоши, хотя и являлся скорее кабинетным работником, ситуацию оценил влёт и полностью.

Представители владельцев заведения действительно имели в планах почистить следы. Попутно, если получится, наверняка хотели наладить контакт с дознанием – для вящего контроля ситуации.

Находясь на собственной территории, они по определению имели больше ресурсов, чем полиция, в первые минуты после происшествия.

Не Ходзё первые, не они и последние. После подобных разборок, на территории «принимающей стороны» улик против самих себя практически не оставалось. Тем более, если имело место завуалированное нападение на Ю Асаду...

В отличие от других своих коллег, сосредоточенных на муниципальных уровнях, Ватанабэ мыслил категориями префектуры. Ходзё – тоже.

Если владельцы здания имеют виды на выборы, то прибытие этой команды вполне объяснимо: все неудобные следы должны быть смыты либо выкуплены у полиции.

Получалось не всегда, но пробовать надо.

Хиротоши не сразу понял замысел пацана. Вернее, не сразу в него поверил.

Асада, похоже, искренне пропитался духом помощника токийской полиции. Либо, что более вероятно, хотел дать собрать все улики из-за нападения на сестру.

Для начала, он и действия людей своей семьи более чем не одобрил (в глазах читалось).

А сейчас он просто подлетел к «группе поддержки» местного заведения – и сбил с ног первого попавшегося.

А ведь может и получится, поудивлялся про себя полицейский, отходя в сторону поворачиваясь ко всему спиной.

– Неспортивно, зато эффективно, – проворчал Ватанабэ сам себе.

Пацана так и так планировали использовать подобным образом, втемную, хотя и не столь радикально.

За себя страж закона не опасался: он очень хорошо понимал намерения абсолютно всех присутствующих сторон. Лично ему вообще ничего не угрожало, не смотря на парадоксальность происходящего.

Ходзё, с похвальной скоростью перегруппировавшись, с ненавистью скользнули взглядом по Хиротоши и ополчились против белобрысого.

А ведь даже если они его сейчас запинают, для полиции это тоже выигрышная позиция, отстранённо подумал начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом. Либо – если он их сейчас будет давить, а они какие-нибудь интересные расширения начнут активировать.

Правда, как их арестовывать в этом случае в одиночку...

Ватанабэ, секунду подумав, ткнул виртуальную тревожную кнопку, вызывая профильных силовых специалистов.

Глава 22 буду перечитывать

– Интересно, какой норматив их прибытия на вызов от целого комиссара? – пробормотал Ватанабэ самому себе.

Затем, недолго думая, он вывел на экран сетку улиц города.

К его сдержанному удивлению, из разных точек города к ним уже двигались сразу три машины, обозначенные, как его поддержка.

Белобрысый пацан был прав: Хиротоши действительно не был оперативным работником. Практического опыта вызова подмоги лично до сего момента просто не имелось.

У него ушло секунды две, чтобы припомнить, что штатные мордовороты департамента в ночь с пятницы на понедельник уже не первый месяц работают в режиме скрытого автопатруля. Разделившись на экипажи, специалисты ну очень узкого профиля накрывают город подобием сетки, в так называемые криминогенные часы пик.

Благодаря автоматической оценке ситуации, управляющий патрулированием искусственный интеллект трансформировал его запрос в приказ трём ближайшим машинам. По имеющейся оценке всё того же прибора сейчас, этого должно было хватить.

Если честно, это и было самым большим секретом подразделения Хиротоши. Нейро-контрафакт – нейро-контрафактом, но вот перевод некоторых процессов под управление искусственной нейросети – об этом на всех углах не кричали.

Тем временем белобрысый претворял свою угрозу в действие.

Ходзё, осыпая его градом ударов с фронта, что-то крикнули в сторону заведения – но без результата.

Видимо, изрядная часть охраны осталась на полу, возле входа. Новые же пока не успели подъехать, да может их и не звали. Ещё.

Либо просто побоялись лезть за ленту вслед за хозяевами.

Красноволосая, танцуя мелким бесом за спиной пацана, запустила вполне определённую прикладную программу – и сейчас старательно отслеживала расширения противника. Ватанабэ это видел благодаря оборудованию.

Кстати, расширения хозяев здания не отображались.

Асада, уклонившись от чьего-то прямого удара, бросил кулак навстречу. Попал чётко в подбородок, подшагнул ещё ближе и добавил правой.

Второй Ходзё упал. И уже не на колено.

– Комиссар, что происходит?! – попытался воззвать неизвестно к чему тот из оставшихся троих, что был постарше.

Одновременно с этими словами у Ватанабэ замигал вызов от одного из экипажей:

– Сориентируйте по обстановке? Что с собой тащить в здание? Заехать внутрь не сможем же.

– Внимание. Помехи дознавателю, беспорядки на месте дознания. Пятеро представителей собственников здания, законность требований пока не установлена... – Хиротоши, удерживая в поле зрения творящийся мордобой, дисциплинированно выдал обстановку вышедшим на связь.

– Четыре минуты, мы рядом, – прозвучало в ответ.

Тем временем между тремя оставшимися «гостями» прямо на ходу возникла короткая перепалка.

Старший, используя оговоренные команды, похоже, приказывал двоим другим активировать соответствующие расширения. Его спутники, наступая на школьника «налегке», видимо, не соглашались.

Кстати, правильно: то, что могло пройти в других обстоятельствах, при целом комиссаре могло окончиться весьма плохо. Особенно с учетом его профиля.

Школьника пару раз задели по голове в размене ударами, хотя и вскользь.

Сам Асада, вполне достойно не обратив на ссадины внимания, разделался вначале с ближним, затем – с дальним.

– Ну, козёл старый, молись.

Ватанабэ не успел раскрыть рта, как светловолосый оказался вплотную к пятому Ходзё. Удара полицейский не увидел, потому что тот был нанесен снизу, в вертикальной плоскости, и был скрыт телом пацана.

– Пять ноль, – со вздохом объявила сзади красноволосая пассия гайдзина. – Работы запрещённых расширений не зафиксировано. Хотя это и странно... Не похоже, чтобы они настолько раскачаны...

– Активировать контрафакт было бы не самым лучшим решением в моём присутствии, – подал голос начальник отдела по борьбе с этим самым нейро-контрафактом. – Тем более, сейчас... а, вон, наши бегут.

Пятеро мордоворотов, не смотря на тяжёлую амуницию, неслись по коридору быстрее, чем некоторые ездят на мотоцикле.

– Боевые расширения, – с еще более глубоким и явно завистливым вздохом, прокомментировала красноволосая своей половине мужского рода. – Несутся, как кони галопом.

– Здоровенные типы, – озадаченно и уважительно ответил пацан, подхватывая подругу за талию и прижимаясь к стене на всякий случай. – Хиротоши, надеюсь, нам ничего не будет?

– Как ни странно, но получилось всё удачно. – Не стал наводить тень на плетень служитель закона. – Стойте там и просто не мешайте.

Сам он, доставая из кармана жетон, сделал пару шагов навстречу новоприбывшим:

– Спасибо, быстро...

– Рядом были. У вас приоритет. Что случилось? – выдал в три присеста старший, выдыхая воздух и восстанавливая дыхание.

_____

– Есть неписаные правила. Вызывать подкрепление в данном случае – просто дурной тон.

Комиссар, просеивая массив за массивом, в итоге втянулся в разговор со школьниками.

Каждый старший экипажа поддержки, по мере прибытия, считал своим долгом выяснить: а что здесь делают дети?!

Асада не растерялся – и предъявлял раз за разом свежую грамоту от начальника департамента. На вопросы о подруге, коротко пояснял: со мной.

Ватанабэ, поколебавшись, ввёл их сразу в два пункта заполняемого по мере работы шаблона: и как свидетелей, и как тех самых помощников. Заодно это снимало текущие вопросы.

Тем более, в случае с пацаном даже второе сомнений не вызывало: когда оперативная обстановка требовала, известны были (и практиковались) случаи открытого использования старшеклассников в качестве объекта провокации. В частности, при резонансных серийных сексуальных преступлениях либо при ловле иностранных экспортеров различного рода дури.

Последние, работая в режиме гастролеров, не стеснялись деятельности даже возле учебных заведений. Обычно, кстати, их приводила в чувство местная якудза – не дожидаясь огласки и прибытия законников. Но раз на раз не приходился.

– Хиротоши, а почему вы сказали, что с их стороны было не самым умными активировать расширения? – школьник, казалось, решил восполнить пробелы в собственом багаже со времён детского сада.

Который, похоже, прошёл мимо него.

Красноволосая порывисто вздохнула – и осеклась, медленно выдыхая:

– Комиссар не бесится. В отличие от меня... Когда ты такое спрашиваешь...

– Ты просто слишком молода и категорична, – хохотнул полицейский. Затем ответил пацану. – Я бы, скорее всего, зафиксировал их расширения, используй они что угодно. Со всеми вытекающими.

– Пока вы с ними изображали два встречных бульдозера, это было максимум хулиганство с их стороны. Тем более что полицию они предусмотрительно обошли стороной... Обычная возня на месте происшествия, – пришла на помощь служителю закона бывшая курсант. – По большому счёту, когда две стороны вот так оказываются на месте разбирательства, до приезда экипированных тяжей они по инерции часто бодаются. А вот если расширение приравнено к оружию... а они его в наглую, да при целом комиссаре...

– Странно. Что то неподчинение представителю власти, что это, – Асада, как обычно, сообразительностью не удивил, почесывая затылок. – По мне, это как суп изгадить соседу: какая разница, плюнул ты в него или высморкался?

– Понимаешь, это очень тонкая грань в законодательстве: нормативная база только создаётся и прецеденты только нарабатываются. – Ватанабэ, не смотря на недавнюю нервотрепку, был почти весел. – Но этим пятерым даже сейчас грозит максимум штраф.

– Как так?! – почти подпрыгнул на месте школьник.

– А вот так, – развеселились одновременно полицейский и несостоявшаяся военная. – Добро пожаловать в реальную жизнь.

– Собственник здания, на территории которого имело место подобное происшествие, автоматически рассматривается судом как пострадавший, – вздохнула Цубаса.

– Если не переходить грани, то большинство административки судом даже присуждаться не будет, – добавил Ватанабэ. – При аналогичном балете. Если никто с твоей стороны не пострадает серьёзно.

– А помехи вам в работе? – свел вместе брови якудза. – Это точно административка, а не уголовка?!

– Нормативная база только создаётся, прецеденты только нарабатываются, – напомнил служитель закона. – Я забрал дело себе. Они знали меня в лицо, стало быть, и этот момент рассчитывается за секунду... по моей линии, всё очень аморфно... Слушай, юный помощник полиции. Дай работать, а?

– Я знаете почему вам надоедаю? – светловолосый закусил губу. – Я далеко не гений в этих ваших нейро-концентраторах. Но последнее время дрался очень много, опыт наработал. Когда люди дерутся своим умом, это одна культура движений. А вот когда они...

– Ты сейчас серьёзно? – Хиротоши, взвесив за и против, даже прекратил работать, воровато оглянувшись по сторонам.

Огороженное пространство уже кишело коллегами из разных подразделений и именно на них внимания никто не обращал.

– А как я, по-вашему, вас, здоровых полицейских мужиков, побеждаю? – аргумент был не совсем корректным, но заслуживающим внимания.

– А правда, как? – задался вопросом и Ватанабэ. – Я считаю, просто талант и очень узкая специализация. Помноженная на колоссальную работоспособность в течение многих лет.

– Вы в шахматы играете? – неожиданно озадачил школьник. – Что такое мат в два хода, в три хода, знаете? Чем от «начинают и выигрывают» отличается, представляете?

– Да. – Хиротоши был изрядно удивлен поворотом в беседе.

– Когда мой противник рассчитывает только на себя, он работает на мат в один ход. Максимум – в два. – Попирая все шаблоны, заявил белобрысый. – А вот когда в бою начинают активировать разные интересные расширения, даже неважно, законные или нет... Вот тогда все, как один, резко переключаются в режим гроссмейстера.

– Это как?! – начальник отдела по борьбе с нейро-контрафактом был местами обескуражен.

– Ставка не на первый удар, максимум на второй. Вместо этого, начинаются сложные тактические размены.

– И как ты их переигрываешь? Без концентратора?

Хиротоши задал вопрос абсолютно искренне, даже погасил для этого экран планшета.

– Я знаю, как поставить мат в два хода любому противнику, – многозначительно улыбнулся Асада. – И на их многоходовку у меня максимум пара движений. Могу засыпать теорией, если интересно.

– Засыпать не надо, в двух словах объясни.

– Нейро-концентратор – это подсказка. В драке – оптимальный с точки зрения техники и биомеханики путь вывода из строя вашего противника. По-мнению машины. Но это вовсе не гарантия вашего результата, – школьник изобразил патриарха и отстраненно пожал плечами, демонстрируя насмешку над чужой наивностью.

– Ты сейчас перед кем выстёгиваешься? – попыталась вернуть его с небес на место подруга. – Объясняй нормально.

– А я нормально объясняю. Вы просто не знаете на собственном опыте, что такое тысяча боёв в полный контакт. Без протекторов, перчаток, голыми кулаками. По правилам старого английского бокса, века эдак шестнадцатого.

– А ты знаешь? – абсолютно серьёзно и без всякого второго дна спросил Ватанабэ.

– Да. На исторической родине такой опыт был, – не стал вдаваться в детали школьник. – Можно с другой стороны. Практические выводы вашей нейросети в бою, – он ткнул пальцем себе в висок, – будут намного точнее, если базируются на личном опыте. Если же программа оперирует усредненными величинами...

– В чем тогда смысл? – перебила его подруга, думая о чём-то своём. – Послушай тебя – и без концентратора можно обойтись?

– Смотря чего хочешь, – уверенно кивнул Асада. – Если бы у вас был десяток концентраторов у каждого, на каждый тип операций, это одно. A один на все случаи жизни, типа универсальный – это уже совсем другое. Хирурги ваши как оперируют? С концентраторами или без?

Полицейский и несостоявшаяся офицер переглянулись.

– Если работает хирургический комплекс, он по определению робот, – ответила за двоих школьница. – Если же работает живой хирург, то только руками. А как ты догадался?! Я, кстати, знала – но раньше не задумывалась.

– Есть целый ряд ведомственных инструкций, запрещающих использование концентратора в хирургии, оперирующим врачом, – серьёзно добавил полицейский. – Это не самый большой фронт работ моего отдела, но процентов десять эпизодов набегает. Присоединяюсь к вопросу: как догадался ты? Или раньше знал?!

– Я до десятых долей миллиметра знаю, на какую часть головы и лица могу принять скользящий удар. Или не очень скользящий – если дерусь со студнем.

– На личном опыте? – уточнил Хиротоши, уже ничему не удивляясь.

– Да. Ну и, видимо, элемент таланта тоже стреляет. Раз сделал столько выводов за свою биографию... А ваш концентратор, если личного опыта нет, м-м-м, в динамике работает слишком с большим количеством переменных. Там, где у меня одно решение, и единственно правильное – он начинает усреднять между тремя. Которые он по тупости считает равноценными. Уж не знаю почему...

– Когда ты это всё успел сообразить? – серьёзно спросила Цубаса.

– Когда мы с тобой Икаре нейропротезы прописывали, – удивился парень. – Мы тогда чего только не запускали! Я общий принцип понял. Потом переложил на весь мордобой, с которым последнее время столкнулся. Выводы понятные...

– Я не понимаю. – Сказал Ватанабэ, сверля взглядом собеседника.

– Блин, ну вы бальные танцы смотрите?! – рассердился белобрысый, как учитель перед тупым учеником.

– Да.

– А спортивную гимнастику?

– Да.

– А художественную?

– Да.

– Что между ними общего?

– Оценка культуры движения? – дисциплинированно задумался в ответ на вопрос Хиротоши. – Победит тот, кто точнее двигался?

– Почти. Сложность демонстрируемой композиции должна соответствовать физической форме. А если спортивный гимнаст идёт на элемент, который могут не потянуть его мышцы, связки, вестибулярный аппарат... – школьник снисходительно улыбнулся.

– Договаривай. – Ватанабэ меньше всего сейчас был настроен шутить или играть в угадайку.

– Ваш нейро-концентратор именно что поможет ему выполнить любую такую программу. Как протез, ваш концентратор ему и неготовые связки поддержит в нужный момент, и хиленькой мышце буст даст... А судьям будет видно, что этот гимнаст на концентраторе работает? И не лично, потом, всё наработал?

– Да, – медленно и после паузы согласился служитель закона. – В танцах это будут чуть рваные движения и неровная траектория. Особенно если акробатические элементы.

– А в бою – еще более рваное движение, – словно забил сваю Асада. – Только если у вас личного опыта не хватает оценить, вы эти рваные движения будете за дыр-дыр принимать. За финты, ложные атаки... Или сложные атаки, но прерванные. Вы будете думать, что это не баг, а фича. А опытный глаз баги враз идентифицирует.

– Занятно. – На лице Хиротоши отражалась нешуточная работа мысли. – А ты это всё к чему?

– Так эти ваши Ходзё на расширениях были, как по мне. Доказать не смогу, но на уровне экспертной оценки – было именно оно. – Пацан указал взглядом на вход в заведение, где скрылись пятеро неудавшихся посетителей места происшествия после прибытия поддержки. – Отсюда логичен мой вопрос вам. Как более продвинутым. Технически, это каким образом возможно?

– Никаким, – категорично отклонил саму возможность Ватанабэ.

– Если только их концентратор не снаружи запитался, – деликатно поправила красноволосая.

– Да, – не стал спорить полицейский. – Если предположить, что их гаджеты интегрированы с искусственным интеллектом, такая возможность теоретически реальна.

– Интересно, а в концентратор его сестры внутри этого заведения какая техника ломилась? – Кимишима неожиданно стала похожей на Ньютона в момент ловли яблока. – Там такая бомбардировка пакетами была...! Если бы не замена виртуальным портом настоящего, могли бы прощимиться! Я ещё подумала, что там за ресурс. – Она задумчиво покосилась на Ватанабэ.