Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

– Даже не знаю, с чего начинать доказывать, что я – не верблюд.

Вот ведь чёрт. Я, в принципе, знал, что у местной оптики способности такие, которые в мои годы и спутникам не снились.

Но чтобы настолько...

Самое интересное, что если оправдываться, то будет только хуже.

Цубаса, продолжая подпирать меня к стене, с нечитаемым выражением лица смотрит мне в глаза.

– Мне хорошо с тобой. Очень хорошо, – в принципе, говорю, что думаю. – И было бы последней тупостью, не договорившись с тобой, начинать что-то вытворять с женщиной, которая мне годится... если не в бабушки, то в матери точно.

– Выкручивайся, выкручивайся, – подначивает меня красноволосая.

А я с запозданием понимаю, что это всё спектакль.

– Да иди ты в жопу! – отчего-то становится невообразимо обидно, до смешного. – Ты мне вообще обещала, что будешь заботиться о моём разнообразии! Как настоящая японка!

– Эх-х, хреново быть тормозом, – ведёт вверх-вниз бровями Кимишима. После чего её лицо приобретает нормальное выражение. – Это я так, развлекаюсь... Кое-какое программное обеспечение на камере проверяла. А тут ты с этой бабищей лбами бьешься, как бараны в мультфильме! Пф-ф, ты же не думал, что я не отреагирую?!

– Твой взгляд сейчас победоносен, как почетный караул на встрече императора.

– Хе-хе, а я заставила тебя оправдываться, – весело загибает пальцы она. – Посеяла в тебе чувство вины, это два...

– Чувства вины уже нет.

– Ееесть, – компетентно кивает она. – Как, остаточный осадок в эмоциональном фоне. Хе-хе. Третье – у меня неплохо работают вдаль и гаджет, и концентратор. Это я на тебе выяснила.

– Охота грязно выругаться, – делюсь накипевшим. – И отплатить тебе чем-нибудь равноценным.

– Не выйдет, – притворно вздыхает Цубаса. – Это вы полигамные, а мы – существа моногамные. Ну-у, плюс устои общества... У вас, вон, даже бары есть специальные, где вас удовлетворяют. И это не считается за измену жене. А у нас – только телевизор, блин. Ещё и до восемнадцати под логином сестры на некоторые каналы заходить надо... – она понимает, что проговаривается.

Или делает вид. Прикрывая рот ладонью и широко раскрывая глаза.

– Ты – хорошая актриса, – наклоняю голову к плечу.

– Тебе со мной интересно? – требовательно упирает мне палец в грудь красноволосая.

– Да. Настолько, что сам удивляюсь.

Не скажешь же о разнице в реальном возрасте в те самые два с лишним раза. И ведь и правда интересно.

– Я тебя зачем звала-то, – неожиданно краснеет моя ни разу не стеснительная подруга. – Икару в тебя сто процентов втрескается. Не сразу, так потом.

– Думаешь? – вот тут ей удаётся озадачить меня по-настоящему.

Если подумать, да; с высоты опыта – вполне логично.

– Потенциальный выбор партнера с максимально удаленным генным набором, – начинаю рассуждать вслух о том, о чём современные школьники знают больше меня-тамошнего. – Плюс, я типа как в школе чемпион или скоро буду...

– Бл#, Маса, – совсем не картинно вздыхает Кимишима. – Девочке-японке, из не самой крутой семьи, в безнадежно тяжёлой ситуации, героически помогает красавец-принц! Отгадай с трёх раз: какая неизбежная реакция? Подсказка для лупоглазых тормозов: девочка очень романтична, не так уж неопытна, а парень ей действительно представляется видным.

– Правда? – картинно смущаюсь.

А может, и не совсем картинно, хм.

– Приятно? – весело хмыкает Цубаса. – Самооценка растёт?

– Угу. Не то слово, – хлопаю себя по животу, – это тело ещё два месяца назад не могло даже помечтать о подобном. А сейчас – встречаюсь с моделью, лечу вторую; обе вроде как влюблены... Одна, правда, потенциально.

– Да может статься, что не так и потенциально, – скептически замечает красноволосая. – У неё, конечно, приложения тоже работают, чтобы я по ней лишнего не увидела. Но когда у неё мышечный тонус в твоём присутствии на четверть выше, чем обычно, тут какие приложения ни запускай... – подруга, глядя в окно, тихо смеётся.

– Для нас это проблема? – быка всегда надо брать за рога, причём сразу.

– Давай договариваться, – пожимает плечами Цубаса. – Помнишь, я говорила, что если мы надолго начнём встречаться, то я не буду настаивать на твоей сексуальной изоляции? И не буду говорить – или я, или другие бабы?

– Помню. Я ещё тогда сказал, что чудес в мире не бывает...

– Бывают, – солидно кивает она. – Но это не чудо, здравый расчёт.

– М-м-м...???

– Допустим, у нас с тобой всё серьёзно. Допустим, мы и через пять лет не расстались, а потом так и вообще... к женитьбе клонится... Ты же не думаешь, что я искренне буду считать, что симпатичный и интересный мужик никого в жизни больше никогда не трахнет? – она насмешливо глядит на меня.

– Я из чуть иной культуры. У нас ты бы именно так и считала. И требовала бы от меня именно этого.

– В Японии секс и любовь – очень часто разные вещи, – слегка удивляется моя собеседница. – Ты что, с луны? Допустим, мужчина поехал в длительную командировку. Ему чуть за пятьдесят, длительное воздержание вредно для здоровья. Получается, так и так в тот бар идти. Это ещё в лучшем случае.

– Ты так спокойно обо всём этом говоришь...?

– Лучше мы выработаем с тобой правила на старте – и потом будем спокойно встречаться дальше. Не трепля друг другу нервы. – Она пронзительно смотрит на меня. – Тебе Икару внешне нравится?

– Э-э-э... – я очень хорошо знаю из предыдущей жизни, что есть вопросы, на которые категорически нельзя отвечать "да".

Даже если это – чистая правда, и от тебя именно её вроде как и ждут.

– В общем, когда оно станет актуальным, чтобы не вздумал туда нырять без меня. – Итожит Цубаса.

– Что ты сейчас имеешь ввиду?

– Ты всегда такой тормоз?! В неё нырять! Чтобы мне сказал... Если у вас к тому идти будет...

– Идиотизм, – мне действительно более чем не по себе. – Я не думал, что в мире еще есть вещи, которыми меня может удивить шестнадцатилетняя девочка.

– У тебя необоснованно завышенная самооценка. Там, где ещё недавно она же была заниженной, – хихикает Кимишима. – В общем, я тебя предупредила на всякий случай. Потому что если она на тебя начнёт вдруг смотреть коровьими глазами, а ты, как идиот, начнешь тормозить... В твоём неповторимом стиле, с обычным постоянством... И это всё ещё, по закону подлости, случится именно в тот момент, когда её протезируемый сигнал будет качаться на грани...

***

– О чём говорили? – весело спросила Икару, когда Маса с Цубасой наконец закончили обжиматься в коридоре. – Я всё сделала, полчаса уже вас жду. Что дальше?

– Мы на три минуты выходили, – сварливо возразила подруга. – Тебе кости мыли. При тебе он бы постеснялся обсуждать твои прелести.

– Боюсь спросить, – сделала большие глаза Иока-младшая. – О чём был ваш разговор.

Хотя она чудесно догадывалась, почему друзья так неловко смотрят на неё и сидят, словно проглотив мечи.

– Не сейчас, – на правах мужчины, рассудительно хлопнул ладонями по коленям Асада. – Переворачивайся на живот. Вторая часть комплекса. Теперь то же самое, но в другую сторону.

– Дааа? – неприятно поразилась отличница. – Я думала, уже всё?!

– А что есть мышцы-антагонисты, ты не слышала?! И что мышечный корсет состоит из всего комплекта?!

– Он прав, – вздохнула Цубаса. – Тот случай, когда у нашего с тобой «задумчивого» кумира весьма неплохо вбита элементарная база по физкультуре. Просто ты спортом серьёзно никогда не занималась, так бы знала принцип мышечного корсета.

– Э-э-э... – неожиданно замялась Икару. – А я сейчас не совсем готова.

– Морально? – одновременно хищно и задушевно поинтересовалась красноволосая.

– Угу.

– Давай, показывай нам свою задницу, – спокойно распорядилась подруга. – Маса, иди сюда. Я её одна аккуратно не переверну.

– Вы уверены, что врачи нам ничего не скажут?! – на всякий случай, попробовала потенциально спасительную соломинку младшая Иока.

– Врачи тебе уже сказали. Что ходить не будешь никогда, – хмуро пробормотала одноклассница. – Так, как бы её внутри этого крепления развернуть... – пробубнила она уже себе.

А в следующий момент обе подруги, не сдерживаясь, захихикали: Маса, скользнув взглядом по достаточно дорогому белью Икару, уверенно покраснел и продолжал наливаться цветом спелой свёклы и дальше.

– Какая прелесть, – восхитилась отличница. – И это он ещё моей жопы не видел!

– Щ-щас увидит, – со вздохом пообещала Цубаса и принялась орудовать над фиксаторами специальной хирургической кровати.

***

– Это вы идёте на гребешка по координатам...? – белобрысый пацан-европеец, стоя на пирсе, уверенно уперся взглядом в капитана катера.

После чего достаточно точно назвал по памяти цифры.

– Да. Это ты звонил, уточнял, можно ли с девкой?

– Я, – гайдзин поморщился. – Клянусь, не хотел спрашивать. Я и сам не сторонник слабого пола на борту... мои извинения...

Видимо, поморщился он из-за последнего слова капитана. Но спорить не стал.

– Забирайся, тебя ждём.

Оказавшись на борту, новичок методически грамотно выждал необходимое время, после чего подошел к капитану:

– Мастер, я бы очень хотел быть полезным. Я у вас первый раз; разрешите осмотреть снаряжение для работы?

– Раньше не приходилось этим заниматься? – благосклонно кивнул капитан.

Пацан задавал правильные вопросы. По крайней мере, поначалу; да и внешне смотрелся неплохо.

– Под водой работал, но тип работ совсем другой был. Предполагаю, в вашем оборудовании могут быть колоссальные различия. С тем, к чему привык я.

– А чем именно занимался? – вцепился в последнюю фразу капитан. – И где?!

– На исторической родине. У нас чуть другая классификация, не ваша.

Капитан вопросительно поднял бровь.

– Судоремонтные, судостроительные и подводно-технические работы. Это для гражданских водолазов, – медленно растягивая слова, сообщил парень. – Вот я занимался на стыке первого и третьего пунктов.

Глава 11

– Ну, судоремонтные и судостроительные – тут понятно, – против воли почему-то заинтересовался капитан. – А подводно-технические – это вы что делали?

Пацан выглядел молодым и было не сильно похоже, чтобы он успел поднатореть в чём-то настолько серьёзном.

Кроме того, он очень хорошо чесал по-японски. Практически, как на родном языке. Значит, и сюда попал, скорее всего, в дошкольном возрасте.

Интересно, почему все гайдзины всегда стараются казаться лучше, чем они есть? – подумал капитан. Да пошёл бы просто смотреть снарягу – и уже заработал бы три очка в личное дело! А также пару сотен иен – сверх дневного заработка, если будет нормально трудиться на выходе...

Ну-ну, посмотрим, как ты сейчас выкручиваться будешь.

– Мастер, извините, – белобрысый так предсказуемо замялся. Но в следующий момент сумел удивить. – Вы сейчас спросили, «а как вы дома строите?» – парень словно подбирал слова повежливее. – Смотря какие дома! Вам что, пройтись по всему списку? Попутно: когда я погружался? Или когда обеспечивал?

– Можно и то, и другое, – подпустил немного снисходительности в голос старик.

А сам машинально сосредоточился на разговоре.

– Ну, самый простой и распространенный вариант – это когда вам нужно бетонное основание ниже среза воды.

Кэп резко и искренне удивился. Технологически – понятная задача; но – и не из самых простых, даже сегодня, во время роботов.

Впрочем, у них, на севере, с роботизацией всегда были нелады. Может, они до сих пор, по-старинке?.. Хотя, в этом случае уже интересно, а как они цементированием раствора под водой управляют?! Если вручную...

– ... шланг от емкости с бетоном, обычно вот такого сечения, – пацан буднично показал пальцами в районе сотки или стодвадцатки. – Оборудуется основание... Хотя, в местах с сильным течением, возможны разные варианты, вплоть до запланированного смывания высокого процента раствора... вот такой пузырь... любой колокол годится... Это в общих чертах. Если не вдаваться в тонкости.

– А какие могут быть тонкости? – уже очень серьёзно и искренне поинтересовался владелец одного не совсем законного морского промысла.

Смешно, конечно; но белобрысый говорил логически обоснованные и связанные вещи. Часть из них капитан знал лично, и с рассказанным всё совпадало.

Даже интересно, откуда пацан в курсе? Неужели, и вправду сам нырял? Да даже если и обеспечивал...

– Марка бетона. Ограниченное время на работы. Первое плюс второе, но в условиях, когда разбалловка превысила, – как-то совсем уж буднично и между делом ответил молодой до неприличия новичок, загибая пальцы.

– А что с бетоном может быть не так? – тут же уцепился в нестыковку пожилой моряк.

– У вас тут, наверное, ничего, – светловолосый весело повел рукой в сторону островов. – А на моей родине раствор готовился не водолазами, а совсем другой организацией. Ну, по крайней мере, раньше было так... как бы тут поделикатнее, чтобы сор из избы далеко не летел... В общем, заработать хотят все и всегда. И не всегда хотят заработать законно, – оба собеседника переглянулись и, несмотря на разницу в возрасте, громко фыркнули на половину палубы. – Бетон могут привезти не той марки, – пояснил гайдзин. – Там и прочность может гулять, а конструкцию потом у водолазов не примут. Хотя это в глубокой перспективе, не сразу, и далеко не на всех объектах... Знаете, вот по бетонным основанием я не специалист, это совсем другая специальность – замес материала! Я могу только рассказать, как тот или иной раствор себя при укладке под водой повёл – и сколько потом пришлось переделывать...

Он осёкся, но капитан понял между строк. То, что у оборотистых северян может проходить на гражданских объектах, также точно могло столкнуться с проблемами в случае, если заказчиком было их министерство обороны.

Видимо, военные проверяли подводные конструкции по собственным алгоритмам, сообразил старик. Если пацан не врёт. И несоответствие марки бетона – допустим, в пирсовой подушке – вполне могли обнаружить, со всеми вытекающими для исполнителей последствиями.

– А что со временем укладки? – старик даже развеселился, представляя пару интересных ситуаций в рамках собственной фантазии.

– Время работ на акватории может быть жестко ограничено. Например, судоходными часами, – перед последней фразой имела место заминка.

Если строить можно только ночью, чтобы днём никто с берега не увидел – перевёл для себя капитан. А ночи, по разным причинам, достаточно короткие.

– А что, в шторм тоже строили? – третий упомянутый пункт заслуживал особого внимания.

Хотя бы и для общего развития.

– Есть дурацкие места, и в этих краях тоже, – парень повторно кивнул в сторону скрывшегося за горизонтом берега, – где волнение в пару баллов туда-сюда может прыгать внутри одного часа.

– Есть такие места, – рефреном вздохнул капитан.

Как минимум в теории парень что-то соображал. Хотя местами и лепил откровенную чушь. Или может быть, у них там просто инженерные решения другие? А с другой стороны, сам моряк в обсуждаемых работах большим специалистом себя не считал.

– Ну вот. А у вас, допустим, технологический цикл на операцию – шесть часов. – Белобрысый верно уловил вопросительный взгляд собеседника и пояснил. – Например, какой-нибудь аппаратный блок монтируется предварительно. Из больших конструкций, которые только с берега, с соблюдением инструкций, волочить два часа. При этом, если отчалили, обратно на берег эти вещи возвращать уже нельзя.

Ядерные отходы, что ли?! – ужаснулся мысленно японец. Вот ведь гады. Нельзя же такое в море топить...

Впрочем, у северян, по непроверяемым слухам, всегда был свой взгляд на вещи. И некоторые их захоронения в нейтральных водах имели место регулярно, хотя и маскируемые под аварии.

Другое дело, что подобное они практиковали исключительно с отслужившими реакторами старых кораблей. Зачем при этом бетон? Если делаешь вид, что оно из-за аварии утонуло?

Незаметно для себя, капитан проболтал с новеньким почти полчаса.

***

За беседой с капитаном незаметно проходит половина часа.

Честно говоря, некоторые моменты в разговоре я специально выдумывал – чтобы в рассказе остались противоречия и нестыковки.

Оказавшись в море первый раз здесь, я почему-то расслабился – и брякнул поначалу лишнего. Потом пришлось балансировать...

В итоге, сославшись на необходимость самоподготовки, ухожу смотреть снарягу.

И волосы становятся дыбом. Не то чтобы всё тут было произведениями времён Магеллана и Кука, но у современных высокотехнологичных японцев неожиданно отсутствуют такие вещи, что...

Считая происходящее дурацким недоразумением, начинаю шарить по палубе по второму кругу. С тем же нулевым результатом.

Спросив пару мелочей, получаю, как и рассчитывал, предложение спуститься в трюм – и тоже ничего не нахожу.

Это всё больше начинает походить на странный розыгрыш. Можно было бы даже заподозрить, что меня везут, коварно обманув, разбирать на органы – куда-нибудь подальше от цивилизации. Если бы не абсолютная небоеспособность всех окружающих, в силу возраста и пола (женщины хорошо за сорок тоже есть, и немало).

Когда приходим на место, начинает работать слаженный конвейер.

Большая часть дам, не стесняясь ни возраста, ни пола, после некоторых интересных манипуляций заголяется до нижнего белья и, вооружившись садками, ныряет прямо с борта.

Пара престарелых членов экипажа, чуть моложе капитана, следом спускают на воду пару катеров: резина плюс подвесной мотор.

– Ты сегодня нырнёшь в самом конце, пока присматривайся. Сможешь грамотно страховать сверху?

Технология, вопреки моим даже самым смелым ожиданием, является причудливой смесью космического века и дремучего средневековья. Начать с того, что у местных гениев промысла отсутствуют аппараты для дыхания под водой. Как явление в природе.

Поначалу, когда я не обнаружил на борту никаких баллонов под сжатый воздух, я тщательно скрыл изумление и подумал про трёхболтовку. Хотя и было интересно – а как они в ней собрались наклоняться под водой? Да и они что, собрались эксплуатировать явно небольшое количество комплектов по очереди?!

С другой стороны, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Ну мало ли? Японцы – те ещё извращенцы. Может, у них в арсенале что-нибудь такое, что мне и не снилось?

Расчехлением трехболтовок тоже никто не занимался, потому что и их на борту не было. А когда я, после длительных поисков, не обнаружил даже компрессорной станции, меня обуяли совсем уж мрачные предположения.

Реальность оказалась причудливой. Ныряльщики и ныряльщицы (в основном, последние), по прибытии бодро перемеряли температуру воды и воздуха – и дисциплинированно выстроились в очередь к капитану.

Тот, при помощи навороченного медицинского агрегата, примерно по минуте работал с нейро-концентратором каждого из них, устанавливая индивидуальные параметры и сообщая индивидуальное максимальное время. Пластиковый таймер прилагается.

В итоге: местный промысел ведется исключительно на задержке дыхания. Надеюсь, мне удалось удержать брови от заползания на собственный затылок.

Путём сложных нейрофизиологических (и не только) манипуляций, кэп перестраивает рисунок потребления кислорода тканями каждого ныряльщика отдельно.

Его навороченный вычислительный агрегат хранит в памяти биологические параметры каждого работника – индивидуальное максимальное время задержки под водой он сейчас-то и сообщал каждому. С учётом температуры воды и личного состояния человека на момент.

Кроме прочего, на нейро-концентраторах отключается и дыхательный рефлекс у каждого ныряльщика – чтобы желание вдохнуть в самом конце каждого цикла не мешало тебе выполнять работу под водой эффективно.

– А как насчёт кислородного голодания? – не могу удержаться и задаю свой вопрос, когда он инструктирует меня перед посадкой в один из катеров.

– Вот ты и будешь страховать сверху, – коротко кивает кэп. – Ты сегодня первый день, я буду разбираться с твоими параметрами. Это не на один час работы, я потому и сказал: нырнёшь только вечером.

Это была какая-то дикая залепуха, причём на ровном месте.

Если сравнивать с привычными реалиями, просится такая аналогия: пожарные, прибыв на событие второй категории, раздеваются до трусов. Защитного снаряжения, воздуха, связи – у них нет, как класса.

Вместо этого всего, у них прокачаны внимание и рывок с места: если сверху начнут сыпаться горящие балки, они, благодаря усиленному вниманию, должны быстренько успевать выскочить из-под рушащейся конструкции.

При этом, сама их работа является задачей самых стандартных пожарных: спасти всех, кого можно; не упустить ценности и документы; сам пожар по-возможности ликвидировать.

Подозрительно оглядев мою пустую руку (а затем и вторую), местный шеф чуть раздражённо роняет:

– Надевай свой концентратор и дай мне канал. Пока будешь болтаться в катере наверху, я часа за четыре на тебя запрограммируюсь.

А самое интересное в этой истории, что o нейро-концентраторе мне никто не говорил. Я его добросовестно практически подарил Икару, до самого её выздоровления.

Да и, если совсем честно, я бы не позволил ничего с ним делать (и с собой).

При всём уважении к местной коллективной спайке: давать кэпу менять баланс усвоения кислорода между мышцами и прочими тканями только затем, чтобы добиться пятиминутной задержки дыхания, я бы не позволил. По крайней мере, в своём организме.

Уже молчу о временном (всего лишь до конца работы) отключении дыхательного рефлекса.

И ведь Цубасе отсюда не позвонишь – море, смартфон не ловит.

– Концентратор твой где?! – уже более раздражённо демонстрирует нетерпение капитан.