Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Финансист, несмотря на текущую внешнюю непрезентабельность, когда было надо, умел думать очень быстро.

Какая-то часть мозга Ватару даже принялась прямо сейчас, несмотря на изъятый на входе нейро-концентратор, прикидывать альтернативные варианты развития событий. Учитывая правовые и финансовые последствия сразу для нескольких денежных цепочек, включая оценку рисков.

Производительность расчётов, ввиду отсутствия гаджета, местами явно страдала.

Через пару секунд молчания Асада-старший, повинуясь второму независимому порыву, саркастически хмыкнул:

– До чего странные времена. Ведь ожидается, что в этих стенах защищать кое-какие интересы буду совсем не я. А чуть другие люди.

Несмотря на его достаточно спорный род занятий, флаг страны никогда не был для Ватару пустым местом.

В отличие от своих приёмных детей, он был японцам не только по месту проживания и цвету паспорта, но и по происхождению, до последней капли крови. А также по образу мыслей.

– И ведь как занятно будет, если я – единственный на такое солидное заведение, кто точно знает, что делать в этой ситуации. – Как-то слишком серьёзно сообщил он китайцу. – Знаете, если бы речь шла только о моих деньгах, я бы, возможно, ещё подумал, что вам ответить. Как минимум, попытался бы поторговаться на тему перспектив. Причём, неважно, есть у меня упомянутые вами деньги или нет.

– А мы ведём речь не о ваших, а о каких-то иных деньгах? – одной половиной лица улыбнулся китаец.

Глаза его оставались холодными.

– Боюсь, что в данном случае вы слишком вольно трактуете понятие юрисдикции, – искренне ответил японец. – Я бы мог много чего на эту тему прямо сейчас сказать, но не буду…

А в следующий момент финансист, чуть удивленно пожав плечами, просто плюнул через неширокий стол. Безошибочно попадая в лицо своему собеседнику.

Как оказалось ещё через несколько мгновений, незаметность видимого наблюдения вовсе не равнялась его отсутствию.

Материализовавшиеся в помещении пятеро охранников, сбив задержанного со стула, принялись приводить его в чувство по вполне социальной и разрешённой здесь процедуре.

Подставить голову под удар ноги в суматохе было делом техники. Утирающийся (во всех смыслах) китаец был последним, что с удовлетворением наблюдал якудза перед тем, как окончательно потерять сознание.

*****

– Ну что? Как всё прошло, даже неудобно тебя спрашивать? – офицер-японец, глядя на своего иностранного коллегу, откровенно сдерживает смех.

– Иди в задницу, – спокойно отвечает китаец. – Досадно, конечно, что ничего не получилось... Но мы хотя бы попытались.

– Да. Лучше попробовать один раз – и ни о чём не жалеть, выбросив из головы... Слушай, а с чего ты вообще решил, что у них там есть какие-то счета? Вы что, на самом деле присматриваете за свободной экономической зоной?

– Не прямо. Просто у нас недавно прихватили одного интересного человека в регионе... – китаец произносит географическое название. – При нём была достаточно солидная сумма наличными. Стали разбираться, откуда деньги.

– Да ну?! – искренне вскидывается японец, перебивая собеседника. – Где этот ваш регион – и где мы?!

– Понятно, что там вы точно ни при чём, – с досадой морщится китаец. – Но из того банка не так давно уволили целую половину отдела, какие-то работники с клиентами из операционного управления. К кое-кому из них, особо обиженному на несправедливость, деликатно подкатывали мы. Список анонимных клиентов получили… Хотя и не полный; но с перечнем неких интересных неформальных организаций из вашего девятого бюро местами пересекается.

– А-а-а, вы же теперь и из девятки всё получаете, – спохватывается чин, ответственный за международное сотрудничество в этом здании. – Да, точно…

Откровенно говоря, китаец и сам не особо рассчитывал, что из затеи что-то получится (хотя и такого вот завершения беседы тоже не ждал).

Но, кроме декларируемых интересов, у него были и неафишируемые. Именно в их продолжение он и задал следующий вопрос:

– А сколько вы теперь этих двоих тут продержите?

– Не знаю, – искренне ответил местный, отвечая на неправомочный вопрос. – По идее, на проверку квалификации уйдёт максимум до трёх суток. Это я тебе по опыту говорю: там один отдел в прокуратуре всё отложит, а этим в первую очередь займётся.

– А потом что?

– А потом, скорее всего, это дело у нас заберут: ну какой тут в одном месте терроризм? Стопроцентная тема для той самой девятки, а не для нас. Требования ими не выдвигались; замес был в изолированном месте, – японец отгибает от кулака пальцы. – Ладно, не переживай, – он хлопает знакомого по плечу. – Все варианты надо отрабатывать всегда. Просто попытались.

– Спасибо за помощь, – нейтрально кивает иностранец. – Если возникнут вопросы, действуем, как договорились.

___

Из-за ярко выраженной специфики работы в этом здании, периодически могли возникать правовые коллизии.

Так, иностранные граждане и сотрудники аналогичных иностранных служб, имеющее сюда физический доступ в рамках межправительственного сотрудничества по теме (и при отработке региональных программ), имели формальное право по собственной инициативе инициировать процессуальные действия с фигурантами.

Разговор китайского офицера с японским финансистом, если опираться на правила этого здания, не являлся нарушением каких-либо процедур до тех пор, пока этаж содержания задержанных не получал иного приказа от японского руководства.

Китаец не стал говорить коллеге, что, кроме объявленных служебных интересов, у него могут быть ещё и никому не известные личные.

*********************

Для того, чтобы из комнаты брата дойти через весь коридор до своей, ей ночью пришлось одевать на себя его куртку: в маленькой верхней гостиной среди ночи некстати принялась возиться мать.

Видимо, ей не спалось на почве переживаний за отца.

Ю, кстати, и так чувствовала себя ниже плинтуса. А если, по пути из спальни этого паршивца, в одном полотенце, ещё и встретить мать – вот уж тогда точно программа по приключениям будет выполнена на триста процентов. Причём приятными эти приключения никак не назовёшь.

Что интересно, красноволосая не полезла за словом в карман и предложила сделать фотосессию, прямо на месте, в главной роли с самой Ю. На собственный смартфон, старательно прихватывая в кадр дремлющего Масу.

– Давай открыто, – рубанула в лоб явно нестеснительная одноклассница так называемого брата. – Твоя мать не знает, что я здесь, это правда. Моя тоже думает, что я сплю в своей комнате дома. Хотя-я-я, – задумчиво протянула Цубаса, – если моя меня среди ночи и хватится, то на моём письменном столе она найдёт мою записку. И тут же перезвонит мне. – Стерва потрясла своим смартфоном в воздухе.

– Ты это к чему? – Ю хмуро смотрела на вторую девчонку в постели, рядом с собой, пытаясь придумать в этой ситуации что-нибудь искрометное.

В голову, как на зло, ничего не приходило.

– А я это к тому, что твоё присутствие здесь компрометирует тебя гораздо больше, чем наше – нас, вместе взятых. – Рассудительно пояснила Кимишима. – Логичен такой мой вопрос: ты сейчас сама отсюда умотаешь? Или займёмся акробатикой? – красноволосая демонстративно похрустела суставами правого кулака. – Заодно и твоя мать на шум подтянется.

– Я могу ведь решить и рискнуть, – зачем-то пригрозила Ю.

Ей очень не хотелось идти на попятный в собственном доме.

– Давай, – равнодушно пожала плечами пассия Масы и тут же деловито полезла из-под одеяла. – Если что, я здесь только ради того, чтобы его успокоить… Во всех смыслах. Ну так что? Ты вылезаешь?

***

Наутро брат с этой паршивкой свалили ни свет, ни заря. К счастью.

Ещё только взаимных многозначительных взглядов для полного удовольствия не хватало бы.

У Масы вроде были запланированы какие-то тренировки, прямо спозаранку; а красноволосая ему в чём-то там помогала.

Ну пусть. Наконец, мелкий взялся за ум – это можно было утверждать с известным оптимизмом.

Когда Ю сама выбралась на кухню, она застала там мать вместе с секретаршей отца. Они явно обсуждали что-то эмоциональное, потому что при её появлении мгновенно замолчали, неловко переглядываясь и беззвучно открывая рты.

– Эй, ну вы чего? – недоуменно покосилась на них Ю, протягивая руку за заварником. – Я взрослая! Я вам что, помешала так сильно?! Что за секреты?!

– Мы о финансах, – явно смущаясь, ответила за двоих мать. – Из-за этого происшествия с твоим отцом, у нас все карты заблокированы.

– Ч-чё-ё-ёрт, вот это номер, – искренне огорчилась Асада-младшая. – И что теперь делать? Опять все планы псу под хвост.

– У твоего брата на карте, с которой он ходит в магазин, должны остаться какие-то деньги. Он в течение получаса посмотрит остаток, – нейтрально ответила Мивако. – Он сейчас на уроке, не может лезть в приложение до перемены.

– Да, – подхватила мать. – Ну и какие-то продукты в доме есть! Как-то проживем несколько дней.

– Всё осложняется тем, что дела абсолютно всех наших организаций заморожены, – невпопад вздохнула секретарша. – Недоступны ни основные, ни резервные возможности. Так бы я и сама управилась, но сейчас… Понятно, что это всё недоразумение и блокировка незаконна, по большому счёту. Но мы пока даже предсказать не можем, как долго это всё затянется. Хотя юристы и называют максимальный срок в неделю, со вчерашней даты.

– А мелкий вчера у меня разделся, так что его куртка сейчас в моей комнате, – технично перевела стрелки Ю. – Сейчас сбегаю наверх. Может быть, его карта в кармане?

Ещё через полминуты Асада-младшая спустилась вниз с широко открытыми глазами, разинутым ртом и курткой и брата в левой руке. В правой она держала три надорванные банковские пачки наличных:

– Карты в куртке не было, но было вот это. – Она озадаченно свалила деньги на стол.

Мивако от чего-то улыбнулась и присвистнула:

– Кажется, я знаю, как нам дожить неделю, пока не отпустят Ватару.

Затем принялась что-то лихорадочно набирать в мессенджере, явно Масе.

*********************

На входе в заведение, что интересно, стоит уже совсем другая охрана.

Ну, это где-то логично, учитывая некоторые последние события.

Вежливо интересуюсь, на месте ли такой-то и такой-то.

В отличие от предыдущих, охранники вежливо кивают и через минуту я падаю спиной на диван в уже знакомом кабинете:

– Рюсэй, дай взаймы?

– Дал же вроде? И в выходной ты едешь собирать гребешка, – сосредоточенно отвечает товарищ.

Который, кажется, может делать несколько дел одновременно.

– Ты что, с ними общался обо мне? – доходит до меня через секунду.

– Да. Вернее, они со мной. Звонили спрашивали, ты ли это. После твоего им звонка.

– Ну, да. Я – это я. Я им действительно звонил, узнать, что да как.

– Что насчёт взаймы? Тебе на что на этот раз? – он наконец отрывается от монитора.

– А сейчас я вообще не от себя. Мивако просила тебе передать, что и её, и Томиясу, и отца все аффилированные не то что юрлица, а даже частные счета заблокированы. Даже те, которые записаны лично на них. В рамках какого-то там производства…

– Я В КУРСЕ, – кивает он, перебивая меня. – Вполне привычное дело, пока твой отец и Гэнки сидят. Ну, или до суда так останется, как вариант. Но это бодяга не на час и не на день! – Кажется, он сейчас разговаривает сам с собой. – Да, я ждал, что кто-то придёт за наличными. От Гэнки точно ждал. Окей, могу, конечно. Вам сейчас сколько надо?

– Упс. Я спрошу Мивако. – Тянусь за смартфоном. – Я сказал, что после школы к тебе, по делам. А она попросила провентилировать, что у тебя и как. Плюс насчёт наличных поговорить. А то, говорит, телеметрия от тебя утром какая-то интересная пошла. Она решила не звонить лично, на всякий случай.

Рюсэй весело смеётся, затем лезет в свой гаджет:

– Я и тебе, и ей отправил видеоотчёт. Можете смотреть.

*********

Таймер в углу записи показывает сегодняшнюю дату, раннее утро.

На главном экране, поверх пары десятков окошек, транслирующих изображения с каждой из камер, виден вход в трёхэтажное здание клуба.

Возле входа стоят несколько человек в форме токийского департамента полиции плюс пара человек, одетых в штатское.

– Рюсэй Обути? Вот ордер на прекращение деятельности этого заведения. Пожалуйста, прикажите охране выполнять наши требования.

Зум послушно приближает изображение и показывает листок со штампом прокуратуры и дежурного судейского чиновника.

Рюсэй вежливо берёт бумагу и читает.

– Недействителен ваш ордер, – доброжелательно улыбается менеджер через четверть минуты. – Вот, прочтите сами внимательно, что пишете… «…всех образований, аффилированных с GT-GROUP…». Я же правильно понимаю?

– Да. Всё так. Что не так с ордером? – кажется, старший из чиновников немного напрягается.

– Всё не так. Этот клуб уже два с половиной часа как не является членом GT-GROUP, – вежливо поясняет менеджер. – Это теперь моя личная собственность. Вот выписка из реестра, – он, словно готовился к этому разговору, протягивает смартфон полицейским.

– Не надо, у меня свой… – чиновник лезет в карман за своим гаджетом. – Но как же…? – он растерянно поднимает глаза на новоиспечённого единоличного владельца клуба.

Полицейские в формах явно скучают, оттого вертят головами по сторонам.

– Доверенность на управление генеральная. Зарегистрирована в юстиции и продляется регулярно. В рамках доверенности, делаю с заведением, что хочу. – Всё так же доброжелательно поясняет Рюсэй. – У вас, видимо, просто база не прогрузилась. Я теперь не менеджер, я владелец. И заведение теперь принадлежит не группе, а лично мне. Сделки с недвижимостью и объектами бизнеса стоимостью до… на электронном портале круглосуточно. По крайней мере, в нашей префектуре.

– Вы готовились, – с нечитаемыми интонациями выдаёт после паузы второй из присутствующих, тоже одетый в штатское.

– Мы живём в свободной стране, уважаемые, – вежливо кланяется Рюсэй малым поклоном. – Давайте соблюдать законодательство?

*********

– Твоей предусмотрительности можно только удивляться, – говорю после того, как отсматриваю по присланной Рюсэем ссылке утреннюю запись. – Это ты что, заведение успел технично из-под удара вывести?

– Стандартная процедура, – отмахивается он. – У меня, помимо нагрузки за всю группу, есть что-то вроде дополнительной программы. Этот если говорить вашими школьными категориями. Блокировка счетов – она в нашем деле вообще, как здрасте. Наличка в этих случаях – это, по аналогии, резервный генератор запитать. Есть процессы, которые не прервёшь без ущерба.

– Например, юридические процедуры?

– На все без исключения процедуры, которые в первом списке. Включая жизнеобеспечение семей правления... Так сколько вам надо в итоге? Точно?!

– Погоди, набираю Мивако. Она говорила у тебя уточнить, есть ли что с тебя взять в принципе. По сумме команды не было. – Я действительно уже набрал номер, но секретарша отца почему-то не отвечает.

– Это она на самом деле другое проверяет, – смеётся Рюсэй. – Это она проверяет, насколько я адекватно себя вести буду. Она же у нас относительно недавно, лично со мной пересекалась ограничено. Сейчас переживает, всё ли с совестью в порядке. У меня.

Наконец, Мивако поднимает трубку. Она явно принимала какие-то банные процедуры, потому что вся мокрая, распаренная и на голове её красуется завязанное чалмой полотенце.

– Сколько?! – увидев её голограмму, без перехода спрашивает Рюсэй.

– А можешь к нам домой подъехать?! – что-то на ходу меняет в своих планах Кога. – Поговорить бы! И Маса чтоб один такую сумму с собой не таскал в руках?

– Да. Приехать могу. Но ты, пожалуйста, сейчас всё же уточни сумму? – терпеливо вздыхает менеджер. – Которую мне надо взять с собой к вам домой? Потому что я к вам приеду, мы с тобой поговорим; а потом окажется, что мне надо ехать туда-обратно ещё раз. Уже за наличными.

– Ой, да, ты прав. А сколько сейчас в кассе?..

***

Честно говоря, поначалу ехать в дом Асады не хотелось: и поспать сегодня не вышло, а туда на три минуты не зайдёшь.

И необходимые занудные разговоры с секретаршей и женой главного финансиста тоже грозили отнять время. Которое можно провести с гораздо большей пользой для себя, хотя б и почитать кое-что интересное.

Теперь вот придётся лицом торговать пару часов.

К удивлению менеджера, дома оказались не две, а целых три женщины: третьей была старшая приемная дочь Ватару.

Взглянув ей в глаза, Рюсэй понял: он сюда ехал не зря.

Разговор с Мивако, хотя и занял полтора часа, но его, на удивление, не утомил. Жена Асады, Нозоми, вообще в дела не лезла, уступив им спальню, совмещённую с кабинетом.

Затем, чтоб не терять времени, Рюсэй махнул на весь свой вечер рукой и предложил Масе дорешать оставшиеся по турниру вопросы, вот прямо сейчас: всё равно час пик. Выедешь сейчас – в одиннадцать дома. Выедешь через два часа – всё равно будешь дома в одиннадцать.

Проработав полвечера с Масой по организации турнира, Рюсэй три раза пил чай. Два из них, Ю была на кухне с ними.

Маса ближе к вечеру убежал на свою тренировку, а менеджер, под напором Мивако и дочери Асады, ещё задержался.

В коридоре, уже провожая до двери, Асада-младшая, воровато оглядевшись по сторонам, неожиданно втолкнула его в нишу для одежды.

– Э-э-э… – от неожиданности Обути озадачился.

Помещение два на два, тут же закрытое разбитной девицей изнутри, надёжно скрыло все звуки.

Он, конечно, видел её готовность к кое-чему весьма определённому, но не ожидал такого резкого перехода к делу. Прямо сегодня и тут.

– Заткнись, – коротко пробормотала девица, переходя к вполне определённым действиям.

А через пару секунд и сам Рюсэй пробормотал:

– А и ладно. Какого чёрта…

Стащившая с него и себя штаны, повернувшаяся спиной и упёршаяся ладонями в стенку дочь финансиста возможностей для двоякого толкования происходящего не оставляла.

А ещё через секунду и последний штрих был решён за него. Хотя, сам он был далеко не против.

*********************

Разговор в одном из ресторанов центральной части города. Беседа идёт по-китайски.

– … определённо. Я же объяснял. Доступ есть к их городской полицейской базе. По крайней мере, пока что.

– Странно. Я считал японцев не глупее нас. – Сидящий напротив моложавого и спортивного мужчины старик задумчиво глядит на кадку с живыми цветами у стены.

– Они и есть не глупее. Просто процедуры иначе устроены. Эти точки неприкрыты: в местном девятом бюро прошло с пометкой «Обратить внимание».

– Что это значит?

– Возможны эксцессы с конкурирующими группировками. Могут попробовать на крепость. Если что, полиция должна реагировать быстро: сигнал из этих заведений будет в приоритете.

– Хорошо. Я подумаю…

– Мой долг закрыт?

– Я же сказал: подумаю. Ответ дам в течение суток.

Глава 16

– Интересно, – раздаётся у меня за спиной. – И долго ты так его лупить будешь?

– А сколько времени на таймере? – выдыхаю, не оборачиваясь, чтобы не сбиваться с ритма и с дыхания.

– Так у тебя тут очень странный таймер. Он почему-то раз в две с лишним секунды на одно деление смещается. Вместо того, чтоб каждую секунду отсчитывать.

– Что конкретно сейчас на экране??? – кажется, полицейский еще больший тормоз, чем я. Временами.

Как назло, Цубаса куда-то отошла. Ну, вернее, я-то как раз знаю, куда она отошла... Но Садатоши, похоже, безошибочно угадал тот момент, когда он крайне не вовремя.

Так бы ему ответила сама красноволосая.

– Три тридцать на экране, – наконец, он отвечает, как требуется.

– Две минуты ещё.

– Все нормально?! – наконец, раздаётся голос Кимишимы, бегущей сюда рысью по проходу между снарядами.

– Да, мне надо поговорить с Масахиро, – полицейский присаживается на низкую лавочку, стоящую вплотную к стене. – Я из...

– Вижу. Помню. – Перебивает его моя подруга. – Но у нас по плану ещё куча мероприятий, – она задумчиво оглядывает тренировочный зал. – Он что, не сказал?

– Он сказал, что через две минуты освободится, – удивляется служитель закона.

– Ему лишь бы сачковать, – фыркает бывшая учащаяся Информационной академии. – Маса, анаэробный режим как раз и нужен для того, чтобы прокачивать, помимо прочего, качество гемоглобина в крови!

– И что? – выдыхаю снова односложно.

– Ты не освободишься через две минуты. У тебя будет ровно тридцать секунд подышать, а потом ты по кругу опять занят. – Хмуро напоминает Цубаса. – Вам же не хватит тридцати секунд? – обращается она уже к полицейскому.

– Эээ, боюсь, категорически нет. – Уверенно отвечает он и устраивается на скамейке поудобнее. – А всего, сколько времени он вот так будет? – видимо, сейчас на меня указывают пальцем либо подбородком.

– Ещё минимум полчаса активных. Смотря, как у него кислород в крови падать будет. Маса, если хочешь, можешь с ним говорить на ходу! – разрешает мне моя импровизированная тренер. – Лупи и разговаривай!

– Кабы мог бы... – выталкиваю из себя, достаточно сильно для этого напрягаясь.

– Ладно, я подожду! – машет руками инспектор и лезет в карман за смартфоном. – Мне даже интересно посмотреть краем глаза.

_____

Впрочем, через полчаса я тоже не освобождаюсь.

Цубаса, подключившись к моему нейро-концентратору, всё это время сразу через пару программ качает данные из моей нейросети.

Той самой, которая, как она говорит, у меня в голове отвечает за бокс.

Кстати, если верить концентратору, то бокс в перчатках и обычный мордобой – это у меня одна и та же нейросеть. Практически, с одним и тем же набором нейронных связей.

Интересно. А я думал, что действую по разным алгоритмам; оказывается, нет. Но мозгами в такие моменты всё равно не думаешь, хоть на ринге, хоть на улице. Потому, наверное, технике виднее.

После того, как заканчиваем работу с анаэробным режимом, Кимишима безапелляционно заявляет, что надо лезть в местное подобие ринга.

Какое-то время она усердно продолжает свои изыскания тоже с нейроконцентратором, но уже лоб в лоб.

*********

– Твои руки могут… Углы встречи кулака с целью... момент силы... ДАВАЙ ЗАНОВО! СТРАТИЛ!

Хидэоми, если честно, сердился только поначалу.

Вообще-то, то, что он сейчас делал, было чистейшей воды альтруизмом и бескорыстной помощью. Кто бы оценил.

Ещё и – кому…

Но пацан об этом не знал, как и его девчонка. Потому, легенду посещения приходилось отрабатывать по полной.

За пацаном, скорее всего, никакого пригляда не было, а вот за ним самим могли и наблюдать. Пусть и исключительно техническими средствами, три четверти которых завязаны на его же гаджеты связи.

Если сейчас выдернуть пацана наружу, а потом перейти к делу – это будет явно лишним.

Потому что слишком наглядно и читаемо.

А так – ну зашёл спрофилактировать «клиента». Тем более, в задачах это есть, да и лично уже пару раз пересекались.

К профилактике правонарушений начальство всегда относится со священным трепетом и старается сотрудников, отрабатывающих её добросовестно, вообще в такие моменты не напрягать. В том числе – излишней подозрительностью.

Придя в зал, инспектор застал там пацана, изо всех сил дубасящего мешок кулаками. Определить место, кстати, не составило труда благодаря трекингу его девайсов (ну и личной страничке в сети, чего уж).

Пока парень избивал набитый песком снаряд, красноволосая напарница что-то усердно качала с его же нейро-концентратора.

Кстати, сама девчонка до последнего момента училась в одном очень интересном заведении. В этой связи, усердие и профессионализм их тренировочного процесса совсем не удивляли.

Отойдя от мешка, белобрысый тут же получил новые вводные от своей подруги. И, сменив одни рукавицы на другие (более тяжёлые), кряхтя, полез внутрь ринга.

Что интересно, девчонка, кажется, успевала везде. На каком-то, этапе инспектору даже стало интересно.

Во-первых, она достаточно профессионально (насколько он сам мог судить) держала парня на лапах.

Во-вторых, в голове она явно держала ещё и какой-то цикл оговоренных упражнений, потому что одни задания сменяли другие – а в сумме всё было похоже на отработку тактического рисунка.

В-третьих, девица явно вывела себе на глазной нерв всю телеметрию с нейро-концентратора пацана: она явно то ускоряла, то замедляла темп упражнения, в зависимости от каких-то входящих параметров.

К счастью, всё рано или поздно заканчивается. Хотя, если честно, полицейскому стало искренне интересно наблюдать за учебно-тренировочным процессом: как говорится, на каторжную работу другого человека можно смотреть вечно.

К его удивлению, по окончании сладкая парочка не пошла ни в душ, ни в иные места гигиены.

Вместо этого, они сразу натянули на себя запасённые большие балахоны – просторные хлопчатобумажные штаны и куртки, в которых любители бега носятся по прохладной погоде.

– А здесь комплекс небогатый, потому душевые отключены, – гайдзин, кажется, прочитал мысли полицейского. – Извините за задержку. У нас с Цубасой договор: пока идет подготовка к турниру, я её раб. Беспрекословно исполняю всё, что она говорит.

– Я с полным уважением воспринимаю ваш подход к делу, – серьёзно кивнул Хидэоми (хотя тянуло сострить). – Вопрос. Вы сейчас побежите отсюда пешком? Или можем сесть где-то поговорить перед этим?

– Я бежать, если честно, не планировал, – парень многозначительно покосился на красноволосую и громко вздохнул, демонстративно покашляв. – Но посмотрим, что скажет медицина. Потому что я сейчас, кажется, лёгкие выплюну.

– Можем просто пройтись пешком, – тряхнула в воздухе волосами его подруга, явно сверяясь с показаниями нейро-концентратора.

– Я тоже без машины, – тут же среагировал инспектор. – Сюда ехал на метро. Пройтись пешком не возражаю.

– Мы можем разговаривать втроём? – уточнил младший Асада.

– Мне твоя спутница не помешает, – чуть поспешнее, чем следовало, ответил Садатоши.

У него были более чем твёрдые подозрения: в присутствии красноволосой, предстоящий разговор пройдёт гораздо легче. Хотя бы потому, что девчонка способна понимать его намёки гораздо лучше, в силу бывшего профильного образования, чем молодой якудза.

– Я здесь с небольшим нарушением регламента своей организации, – подал он откровенный сигнал к началу беседы, как только они оказались на улице и зашагали в направлении ближайшей набережной.

Девчонка мгновенно посерьезнела и кивнула. Пацан взял её за руку.

– Ты в курсе, где твой отец сейчас? – решил не ходить вокруг да около страж порядка.

– Да. – Спокойно кивнул парень.

– Вот оттуда, где он сейчас, его буквально завтра должны перевести к нам. А от нас его выпустят самое большее в течение трёх суток. – Садатоши беззаботно вертел головой по сторонам, наслаждаясь видами парковой части города. – Я чуть в теме, потому что сам участвую в его переводе. И приёме дела в производство, – зачем-то добавил он.

– Это радует, – серьёзно сказал младший Асада. – Но вы же вряд ли ехали сюда затем, чтобы мне это сообщить? Хотя – спасибо. Большое.

– Проблема в том, что какая-то часть информации об организации твоего отца несанкционировано утекла от нас наружу.

– Восстанавливаете справедливость? – нейтрально осведомилась красноволосая.

– Не хочу допускать обострений на подведомственном участке. – Педантично уточнил Садатоши. – К сожалению, информация внутри нашей структуры по всей префектуре доступна очень разным зданиям. – Он выделил последнее слово. – И вот в некоторых из них, некоторые работающие по другим темам сотрудники, могут...

_________

– Ты понимаешь, зачем он нам всё это сообщил? – спрашиваю у Цубасы после того, как мы расстаёмся с сотрудником девятого бюро.

– Вполне. – Солидно кивает моя подруга, перехватывая меня под локоть. – Если коротко. Во-первых, помимо видимой конкуренции на этих ваших будущих выборах, есть ещё одна сторона. Как минимум, одна. Подробностей он не знает, но в префектуре не так много семей, которые могут потянуть этот процесс. Ваши смогут вычислить, если захотят... Он говорит, что это уже точно есть, просто пока вам не видно. Во-вторых, во время содержания твоего отца в террористическом бюро, были допущены нарушения. Кто-то из борцов с террористами, в смысле, кто-то в их здании, скачивал файлы из его рабочего сектора. То есть, из девятого бюро.

– Пока понятно.

– Сюда же. Он сказал, что твой отец, как только его переведут к ним, выйдет дня через три…

– Это не так?

– Не так. На самом деле, он его отпустит в тот же день: согласовано даже с начальством. Но ваши должны будут, при случае, как-то ответно отблагодарить. Не в лоб, но если звёзды лягут… Так сказать, встречные услуги, которые ничего не стоят.

– Как ты это поняла?

– Он же сам два раза сказал: «Возможно, получится ускорить». – Кимишима с силой толкает меня в бок. – Эй, не заставляй меня думать, что ты перестал соображать!

– Да я не перестал. Просто твой дыхательный комплекс на ходу делаю. Сосредоточился на сигналах концентратора, вот и упускаю…

– В-третьих, есть какие-то партнеры организации твоего отца. Что-то связанное с капитальным строительством. Они настроены воспользоваться положением, пока вы ослаблены. Подробностей не знаю, вернее, он их не сообщил – но они ищут точки опоры как внутри муниципалитета, так и по префектуре. Партнёры эти. До девятого бюро дошли сигналы.

– На мой взгляд, звучит как-то однообразно и аморфно, – вздыхаю. – А главное, только в общих чертах обозначены направления угроз. Но ты не ответила на вопрос: зачем он мне всё это рассказывал?

– Даже не буду острить насчёт остроты ума, – фыркает Цубаса и прижимается ко мне на ходу. – О, тавтология... Тут как раз понятно. Третья сила в предстоящих муниципальных выборах – это передел территории, по-любому. Кидающий людей твоего отца партнёр – это уже фактически начинающийся передел территории. Прямо сейчас, а не в перспективе. Убежавшая куда-то на сторону через борьбу с терроризмом неопределённая информация о вас – это тоже потенциальный передел территории, но уже совсем на другом уровне. Слушай, может быть, вы не знаете! – спохватывается она. – Борьба с терроризмом – единственное полицейское здание в префектуре, где иностранцы имеют доступ ко многим секторам!

– Ух ты...

– А ты думал? Международное сотрудничество; региональная система безопасности; пускающая корни везде и всюду мафия. – Здесь красноволосая откровенно смеётся. – Организованная преступность, в смысле.

– Пока услышал от тебя, что передать своим старшим. Хотя оно и как-то неконкретно... Но не понял, зачем это было нужно инспектору.

– Дурак, что ли? – вздыхает Цубаса, видимо, утомившись играть в вежливость. – Они стандартно ставят на всех лошадей сразу. Ну смотри: зачем им откровенные войны в своей зоне ответственности? С вами у них уже сложились и стиль общения, и отношения, и даже какое-то подобие порядка. Судя по тому, что сейчас ваш район является весьма спокойным.

– А-а-а, дошло теперь…