Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 31 (не читал. Перечитаю утром)

– Я смотрю, воспитание вообще не для тебя? – Хидэмаса Фурукаси демонстративно нажал кнопку, отключая экран.

– Э-э-э, не понял? – весьма похоже изобразил дебила отпрыск якудзы. – На ты не обращаюсь, одет вроде прилично, – пацан удивлённо осмотрел свой костюм.

– Я об этикете, – без тени эмоций на лице пояснил президент. – Ладно, я готов предположить, что... – он осекся.

Фурукаси хотел сказать что-то вроде того, что в некоторые семьи и социальные слои образование и воспитание с трудом пробивают себе дорогу. Особенно воспитание.

Юто Кавасима был ему если и не приятелем, то, как минимум, многолетним коллегой, с которым они вместе слепили весьма немало в плане образовательного процесса старшей и средней школ.

Хидэмаса, конечно, не собирался опускаться до примитивной мести школьнику. Тем более что со стороны администрации имели место, мягко сказать, серьёзные нарушения.

Но и о приличиях напомнить лишний раз не мешало.

– Я тебя внимательно слушаю, – спокойно и вежливо кивнул директор.

Учащийся нисколько не растерялся:

– Я, откровенно говоря, считал, нам обоим есть что сказать друг другу. Но если вы так ставите вопрос, могу поработать и первым номером.

– Не понял? – правой бровью преподаватель изобразил вежливый интерес. – Кем ты можешь поработать?

– Это из спорта, – отмахнулся пацан. – Тот, кто изначально атакует в равноценной позиции, почему-то называется первым номером. Тот, кто защищается и работает от контратаки, вторым... Господин Фурукаси, а как вы смотрите, если мы с вами нашу беседу начнем с протокола намерений?

– Где ты такое слышал? – Хидэоми позволил удивлению пробиться сквозь маску невозмутимости.

– Мы живём во время стремительно развивающихся аналитических приемов, – продолжил удивлять его пацан. – Ну-у, я мог бы вам сказать, что я – сын своего отца. Протокол намерений – это общая схема, отправная точка в переговорах. Если стороны незнакомы друг с другом, но с ходу воевать не собираются и хотели бы попробовать договориться.

– Твоё объяснение выглядит убедительным, – не стал скрывать очевидного директор. – Я, конечно, не ожидал от, хм, вашего круга вовлеченности детей в процессы...

– ...но всё когда-то случается в первый раз? – хохотнул невежливый пацан, перебивая старшего. – Упс, извините. Я всё время забываю, что я младше... Честно. Давайте считать, что я просто невоспитанный гайдзин?

– Манипуляция, – отчего-то приходя в нормальное расположение духа, кивнул Фурукаси. – Ты авансом выдаешь себе разрешение нарушать правила, попутно пытаешься втянуть меня. Чтобы и я согласился с увеличением твоего веса в иерархии. Ответ – нет. Мы не будем считать тебя невоспитанным гайдзином. Ты – учащийся Тамагава, со всеми вытекающими последствиями.

– Вы хороший педагог, – удивлённо кивнул пацан. – Лучше того...

– Я буду тебе очень благодарен, если ты воздержишься от субъективных оценок и не будешь со мной обсуждать моих же коллег. Которых я имею честь знать долго и хорошо, в отличие от тебя.

– Пф-ф, судебному приговору вы так же ответите? – кажется, для семейства Асада правил приличия не существовало.

– А что, он уже есть? – вежливо поинтересовался президент университета. – Судебный приговор?

– Вчера Кавасиму оставили под стражей решением суда, – пожал плечами школьник, вроде как теряя интерес к теме. – Девятое бюро в таких случаях держит нас в курсе, – похоже, он решил быть откровенным. – Хотя, я понимаю и настоящую причину такого решения...

– Какова настоящая причина? – Фурукаси, несмотря на необычность ситуации, не видел смысла скрывать своего истинного интереса.

– Девятка, случается, использует инструменты, которые не декларирует. Ту неделю, которую по-минимуму Кавасима проведет в тюрьме, он будет в безопасности. А за неделю, даст бог, мы бы остыли, – пояснил пацан. – Полиция раньше, когда мой отец был таким, как я, могла арестовать кого-то, чтобы его сразу не пришибли в горячке. Так сказать, с благими намерениями. Для профилактики. Потом отпускали. Отец говорил, иногда таким образом жизни спасали.

– Ты думаешь, его в тюрьме спасают от вас?! – искренне заинтересовался преподаватель.

– Полиция и суд нам не докладывают, – резонно заметил учащийся. – Но по данным моих источников, как вариант, да. Там ещё выборы же примешиваются. А он здорово подставил свой штаб, если вам это о чём-то говорит...

– По уставу академии и университета, я не имею права заниматься политической деятельностью и, как следствие, лично мне на выборы плевать. – Открыто пояснил Фурукаси.

– Не знал... – разочарованно протянул пацан. – Кажется, мне сейчас придётся брать обратно своё предложение насчёт протокола намерений.

– Можем попробовать сыграть в игру, – отчего-то президент испытал необъяснимый приступ великодушия. – Ты говоришь свои цели и ожидания от этого визита. Я потом назову свои.

– Давайте синхронно и письменно? – оживившись, предложил школьник. – Я пишу, что хотел, на своём листке бумаги. Вы – на своём. Потом обмениваемся листиками?

– Где тебя такому научили, – проворчал Фурукаси.

***

Там же, через некоторое время.

– Это и есть твои цели? – директор растерянно смотрел на лист перед собой.

– Ну да, – непонимающе поднял взгляд на него Асада. – А что не так?

– Это какие-то стартапы социальных программ, – нахмурился педагог. – На личные цели непохожи. Если только не считать твою просьбу об отсрочке штрафного платежа.

– Я не стал поднимать вопрос о законности этого взыскания в суде, – собрано заявил школьник. – Решив, что по такому поводу мы и сами договоримся, я и академия. Я ошибся?

– Да нет, не особо. Можно сказать, что не ошибся. – Фурукаси не стал говорить, что в данном случае он был не на стороне своего подчинённого, находившегося сейчас в тюрьме. – Хм...

– У меня нет возражений по вашим целям. – Младший Асада мгновенно снял напряжение со стороны преподавателя. – Даже давайте развернуто. Моя семья инцидент с академией считает исчерпанным. Мои претензии в адрес Кавасимы на школу не распространяются, это два. К спортсменам лично у меня претензий нет. Вернее, не так... Если они вместе с нашим каратистом будут заниматься своими делами, и не лезть к нам, то я бы с удовольствием доучился, вообще не обращая на них внимания.

– Ты вот так просто откажешься от мести в адрес тех, кто покалечил девочку из твоего окружения?

– Вы так говорите, как будто этот вопрос для вас ключевой, – подросток вернул спокойный взгляд педагогу.

– Ключевой, – снова не стал ничего скрывать директор.

– Возможно, я смогу вас успокоить. Есть мнение, что Иока Икару восстановится. Не быстро, не со скоростью звука. Но её травмы в наше время не являются необратимыми. Молодой организм вполне может...

– Ты сейчас серьёзно? – как бы президент ни владел собой, но такая новость очень многое меняла.

– Более чем, – солидно кивнул пацан. – И это ещё один момент, о котором я хотел с вами поговорить. Икару будет посещать занятия, начиная с той недели. Какое-то время она будет ездить в инвалидной коляске. Я уверен, что она встанет на ноги даже до конца учебного года. Но мне бы очень не хотелось, чтобы нездоровые шуточки или просто повышенное внимание доставляли ей моральные неудобства. – Асада как-то по-взрослому и испытывающе посмотрел на директора.

– Кто бы спорил, – не менее серьезно поддержал налаживающееся взаимопонимание Фурукаси. – Знаешь, если это действительно твои цели, думаю, мы сможем договориться без особых проблем...

***

– Ну что? Как всё прошло? – Цубаса, подпиравшая в коридоре стенку минут пятнадцать, прихватывает меня под руку, когда я заворачиваю в учебный корпус из административного коридора.

– С ним гораздо приятнее иметь дело, чем с Кавасимой. Договорились по всем пунктам. Вроде бы, искренен и не врёт.

– Он не политик, – отмахивается красноволосая свободной рукой. – Ни по складу характера, ни по роду занятий. Он чистый учёный и бизнесмен, ему одной академии хватает для самореализации.

– Понимаю.

– Когда ты должен вернуть деньги?

– Будешь смеяться. Вообще не проблема. Сказал, что вычитает из аванса на обучение за следующий семестр. Получается, до конца этого могу спокойно рассчитываться.

– Хм, приятно, – моя одноклассница беззаботно встряхивает в воздухе волосами.

– Ещё Ю отписалась, – добавляю нейтрально.

– Быстро рассказывай.

– Тебе – спасибо. Передо мной, говорит, неловко. Говорит, не знает, как теперь жить вместе.

– Всё один к одному, – вздыхает Цубаса. – Такое впечатление что тебя и правда как из дома выдавливают.

– Знаешь, я бы не драматизировал. Впрочем, посмотрим.

***

– Ты сегодня собираешься домой? – Мивако, разговаривающая из окна медленно едущей машины, выглядит беззаботной.

Мы с красноволосой, выходя с территории учебного заведения, собирались прогуляться пешком. Но оказалось, что нас ждут.

– Мы не будем обсуждать этот вопрос с тобой, – отвечаю ей ровно и спокойно.

– Скажи же, когда мужик удовлетворён, эмоции контролируются гораздо легче? – демонстративно игнорируя секретаршу, Цубаса обращается ко мне.

– Я бы не сводил всё к физиологическому фокусу, – правой рукой, подчиняясь её порыву, на ходу обнимаю её за талию.

– Тебя дома ждать?! – уже более раздражённо уточняет Кога.

– Отвали, – я действительно не хочу с ней разговаривать.

– Неблагодарная скотина, – словно бы ни к кому не обращаясь, замечает в воздух Цубаса.

– Да пошли вы, оба, – взрывается моя вроде как вторая приёмная мать и нажимает на газ.

Взвизгнув покрышками, явно нарушая какие-нибудь местные правила в части скорости, машина скрывается за поворотом.

– И что это было? – задумчиво тру затылок.

– Как раз до этого момента всё понятно, – отчего-то неожиданно хмуро произносит красноволосая. – Она, похоже, пытается сражаться за приоритетное место в вашей семье. Если с тобой бы наладила отношения, получилось бы, что она всё контролирует.

– А так я у неё из-под контроля выбиваюсь?

– Угу. Но не только ты. Так бы она показала и твоей матери, и твоему отцу, что умеет ладить с тобой и находить общий язык во всех ситуациях. Даже когда она не права.

– Хм. А теперь, когда я сегодня домой ночевать не вернусь...

– Будет рвать волосы, не знаю в каких местах. Рано или поздно твои родители же спохватятся...

– Слушай, отчего ты такая хмурая? У нас куча дел. Две тренировки, если считать Икару; куча уроков; потом в бассейн же собирались?

– Я хмурая потому, что нас с тобой ждали после школы две машины. А ты заметил только одну, тачку своей родственницы, – все с тем же пасмурным выражением лица докладывает Цубаса.

– Почему сразу не сказала? – мгновенно подбираюсь.

– А ты бы принял помощь от Коги? – парирует одноклассница. – Тем более что я знаю, чья это машина.

Я только набираю воздуха, чтобы ответить, когда минивэн тормозит в трех метрах перед нами и из него выбираются двое здоровяков.

– Стой за моей спиной и не вмешивайся.

– Ага, давай, покомандуй, – недовольно ворчит Цубаса, продолжая удерживать меня под руку и не трогаясь с места.

Глава 32

– Тогда, может, просветишь, кто они такие? И чего хотят? – как ни в чём ни бывало, обращаюсь к Цубасе.

– Чего хотят – понятия не имею, – пожимает плечами она, не выпуская моей руки и прижимаясь к моей лопатке передними выпуклостями своей анатомии. – А вот на тему кто – машина из гаража Кано. Знаешь такую бабищу?

– Впервые слышу, – я действительно удивлен. – А что, я должен был о ней что-то слышать?

– Ну, она коллега начальника твоего отца, – уклончиво намекает подруга, делая совсем незаметные и микроскопические шаги вперёд. – Славится тем, что очень удачно подбирает крошки, падающие со стола...

– Асада Масахиро, – не спрашивая, а скорее утверждая, обращается ко мне один из громил. – Тебя приглашают на разговор в одно интересное место. – Он задумчиво таращится пару секунд на Цубасу, потом добавляет. – Девочки там не хуже. Брать с собой кого-то команды не было.

– Ты что-нибудь понимаешь? – игнорируя амбалов, спрашиваю красноволосую.

– Вообще-то, их хозяйка, Кано, что-то вроде альтернативы моему предыдущему учебному заведению...

– У тебя сейчас такой тон, как будто ты в чём-то признаешься. – В такт шагом смещаюсь, чтоб стоять удобнее.

– На неё даже в полиции нет установочных данных. Ходят слухи, что её организация является чем-то типа полигона моего бывшего учебного заведения, – Цубаса вроде как заканчивает пояснение, потому что вид имеет прыгнувшей в воду.

– Понятнее не стало, – вздыхаю.

– Программные продукты, как защиты, так и нападения, особенно интерактивные в наше время нуждаются в обкатке и доводке, – совсем прозрачно намекает красноволосая. – Говорят, дамочку не трогают до тех пор, пока она, на свой страх и риск, испытывает казённые продукты. Указывая на дырке и баги.

– Ничего себе! Это же организованная преступность! – играть изумление мне не приходится потому, что я и так поражён, дальше некуда.

– Пф-ф-ф, – мало не хрюкает от непонятного веселья Цубаса. – Моя ж ты радость. – Она звонко целует меня в щеку.

– Асада, ты бы придержал язык своей... спутницы, – хмуро врезается второй здоровяк. – В приличном обществе есть правило. Вернее, тенденция... Не все вещи нужно и можно называть своими именами вслух – ибо дурной тон.

– Недавно японо-английский словарь читал, – отвечаю ему. – Там в разделе физиологических оправлений так и сказано: "Есть феномены, события или процессы, о которых упоминать слух считается неприличным". Но дальше шли слова burp, sneese и им подобные. Причём здесь работа с программными продуктами?

– Ты едешь или нет? По-хорошему? – кажется, первый громила к беседе не расположен.

– Ты идиот? Конечно, нет. – Зачем-то отвечает за меня подруга.

– Вообще-то, я бы сформулировал чуть иначе, – тру нос. – Но только в плане формы. Что до содержания, то она вам правильно сказала.

– Твой родитель может пострадать, – хмуро сообщает второй. – Тебе так и просили передать. Если заартачишься – не узнаешь много интересного. Не сможешь рассказать отцу.

– Нетривиально... Зачем нужен я? Отец меня в дела не посвящает, – тут я нисколько не вру, если не считать последних судебных разбирательств.

– Ага, и Гэнки Томиясу с тобой тоже просто так периодически общается, – чуть свысока замечает первый.

– А вот это уже точно не ваше дело. Сами подвинетесь или вам помочь? – на всякий случай, приложив усилия, всё-таки сдвигаю красноволосую в сторону.

– Так, сел в машину. Девка может идти дальше, – видимо, ребята решили приличиями больше не заморачиваться.

***

Цубаса не расслаблялась, но и нервничала тоже несильно: всё-таки, центр города. Многомиллионного.

– Вот когда надо – так их нет никого, – вздохнул Маса на том этапе, когда буйволы этой суки Кано предложили ему без разговоров сесть в машину, а ей – молча шагать дальше.

– Ты о чём? – на мгновение сбилась с ритма дыхания красноволосая.

Откровенно говоря, такие действия частично работающего на государственные задачи клана из стандартной канвы здорова выбивались.

Цубаса могла очень многое рассказать об организации, во главе которой стояла единственная женщина в этом, с позволения сказать, «бизнесе».

К сожалению, раньше она со светловолосым этих вопросов не обсуждала. А сейчас атмосфера не располагала к затянутым вводным.

– О кобане и полиции я, – повторно вздохнул товарищ. – Вызывай их давай...

С этими словами он таки задвинул её за спину, хлопнув ей под ноги со спины свой рюкзак.

Здоровяки, весело переглянувшись между собой, с улыбками сделали синхронный шаг навстречу.

Когда вылетел первый удар, она даже не заметила.

Вроде бы здоровенные мужики, улыбаясь и переглядываясь, только что топали школьнику навстречу – и бах, один из них уже лежит. Только за долю секунды до этого в воздухе вроде как мелькнул кулак.

У второго явно стоял какой-то непростой программный пакет, судя по тому, как изменился его взгляд (а сам он ускорился).

Махнув рукой в воздухе, второй схватил только воздух. Маса, уже знакомым ей движением проскользнув под рукой противника, двинул корпусом вперед-назад.

Помогая корпусу ногами, тоже уже привычно, он сделал шаг вперёд – шаг назад.

В какой момент этого танца он успел ударить, красноволосая опять не заметила.

– Зато я уже полицию вызвала, – недовольно проворчала Цубаса, подхватывая с земли ранец товарища. – Погнали обратно в школу, к этому самому кобану.

– Что такое? – заозирался по сторонам Маса. – Я же справился?!

– У Кано главную работу обычно выполняют девки, – просветила одноклассника Кимишима, переходя на лёгкий бег.

К счастью, парень не стал спорить и порысил за ней.

– За рулём машины – баба, – продолжила она, переходя на шаг за воротами школы. – Когда вы сражались, она принялась кому-то звонить.

– Странно как-то это всё, – глубокомысленно выдал товарищ после паузы.

– Да ты просто гений, – хмыкнула она, но он иронии всё-равно не заметил. – Блин, и как с тобой общаться, – пожаловалась школьница, протягивая другу рюкзак. – На, забери свой чемодан обратно.

От кобана по аллее в их сторону уже бежали двое полицейских. Головных уборов на них не было.

***

– О, привет! – не отрываясь от работы, Рюсэй между делом хлопнул по виртуальной клавише ответа на входящий вызов. – Я как раз тарифную сетку забиваю по твоему чемпионату!

До оговоренного срока школьного турнира по мордобою времени оставалось немного. К сожалению, у организации возникли проблемы сразу на нескольких фронтах, потому перепоручить работу было некому.

Чтоб не подводить товарища, менеджер сегодня пожертвовал кое-какими собственными процессами – чтоб всё подготовить по проекту турнира.

– Ты по делу или так? – продолжил новоиспеченный владелец одного из клубов, если верить документам.

– Я посоветоваться. – Интонации собеседника и фоновый шум заставили Рюсэя поднять глаза.

А в следующий момент он весьма удивился: камера смартфона подростка вначале показало его самого, затем его красноволосую подругу и пару полицейских в нижних чинах.

После этого фокус выхватил двух здоровяков, валяющихся на асфальте и видом напоминающих вышибал из одного интересного заведения.

– Что? – мгновенно перешел к делу менеджер, отодвигая ноутбук.

– Выходил из школы, собирался домой. Остановилась машина, эти двое вышли из неё и предложили ехать с ними, – сообщил Маса. – Пройти не давали, загораживали дорогу. Я не один, с Цубасой, потому...

– Скажи, чья была машина, – хмуро подала голос его красноволосая подруга, параллельно что-то объясняя постовым.

– Что за машина? – реефреном повторил Рюсэй.

– Она говорит, Кано. Длинный, тебе это о чём-то говорит? – взгляд белобрысого был безмятежен и наивен.

– Говорит, – хмуро кивнул Рюсэй. – Если коротко, то... – он неожиданно осекся. – В общем, доказательств нет, и одна интересная должность у нас сейчас вакантна. Того человека, с людьми которого ты у меня в клубе утром воевал однажды...

– Я ПОНИМАЮ.

– В общем, дружеская перепалка, после которой твой батя несколько дней питался диетически и по строгому распорядку, по разным мнениям, дело рук этой самой Кано, – закончил обрисовывать картину менеджер. – Только вот чего она к тебе прицепилась, и откуда мужики... Твоя подруга точно уверена, что это именно Кано?

Красноволосая, не отрываясь от общения с полицией, уверенно кивнула, изобразив руками: номер на машине был определённой серии.

– В общем, мы сгоняли в школу за полицией – а машины след простыл, – завершил рассказ школьник. – А эти двое так и валяются.

– А ты их чем бил? – по инерции спросил Рюсэй, спохватываясь слишком поздно.

Некоторые вопросы обсуждать в режиме телефонного разговора явно не стоило.

С другой стороны, никаких запрещённых программных расширений у Масы не было и быть не могло. Как говорится, аксиома в доказательстве не нуждается.

***

Там же, через некоторое время.

– ... в общем, это к Гэнки, – уверенно подвел итог короткому разговору менеджер. – Дело какое-то мутное. Не мой профиль, раз. Не мой уровень, два. Ну и – ты у нас вроде как ребёнок непростого человека. У тебя с отцом по-прежнему напряги? – через мгновение догадался по выражение лица собеседника Рюсэй. – Не хочешь с ними связываться? Или ты и против босса что-то имеешь?

– Против него – ничего, – задумался белобрысый. – Но он же батин товарищ? Звонить через голову как-то некрасиво... Слушай, а давай считать, что я ответственность на тебя переложил? Не хочу я сейчас с отцом разговаривать...

– Звучит как неблагодарность, – твердо заявил менеджер, глядя пацану в глаза.

– Ты не в теме, – тот отзеркалил взгляд. – Если это и неблагодарность, то не с моей стороны. Ладно, извини за беспокойство...

– Я отправлю письменное уведомление о твоём звонке, с упоминанием содержания беседы, – вздохнув, сдал назад Рюсэй. – Не хочу лезть в ваши дела, потому звонить никому не буду.

– Что-то мы как дети, – неожиданно сменил стиль мышления светловолосый. Кажется, его мозги развернулись в конструктивную сторону. – Блин, серьёзный же вопрос, если подумать! Что-то я как пацан себя веду.

– Говори дальше, говори, – поощрительно кивнул маркетолог. – Я люблю, когда озарения происходят вовремя, хе-хе.

– Сейчас наберу отца. Ты прав. – На одном дыхании выдал школьник и отключился.

***

Звонок Масы был крайне невовремя.

– Я занят, мне не до тебя, – возможно, чуть более резко, чем следовало, бросил Ватару, отключаясь. – Мы не имеем никакого отношения к случившемуся, – сбросив звонок сына, он поднял глаза на сотрудников прокуратуры. – Во-первых, наверняка имеем алиби. Если вы сообщите, в чём дело и о каком времени идёт речь, можно будет по секундам восстановить лично мой маршрут. Во-вторых… – он чуть замялся. – Это не самый очевидный аргумент, но зачем нам его убивать?!

– Может, из-за нескольких лет будущей налоговой льготы? – спокойно ответил заместитель прокурора. – Которую получает застройщик, в соответствие с новыми согласованиями муниципалитета?

– Мы отказались от личной коммерческой выгоды же?! – непонимающе нахмурился финансист. – Вот только утром на сайте компании…

– Собирайтесь, – перебил его представитель общественного обвинения. – Я не считаю, что вы можете оставаться на свободе до выяснения всех обстоятельств. Прошу вас, по-хорошему, проследовать со мной в суд.

***

– Да и бог с ним, – выдыхаю, успокаиваясь и убирая телефон в карман. – Вольному – воля. Честное слово, я хотя бы попытался...

– Бывает, – философски косится на мой гаджет рассудительная Цубаса. – М-м-м, чем бы тебя сейчас успокоить… Эрекция есть? Вон спортивный магазин, там шикарная примерочная почти на два квадратных метра. Погнали?

Не дожидаясь ответа, она решительно подхватывает меня под руку.

***

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.