Текст книги "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

– Привет, Длинный!

Сияющая от удовольствия физиономия Масахиро Асады никак не вязалось с происходившим сейчас во всей организации его отца.

– Я тебя не разбудил? – неуклюже изобразил вежливость подросток.

– Можно подумать, это что-то бы сейчас поменяло, – сварливо проворчал Рюсэй. – Слушаю тебя внимательно.

– Я о делах пообщаться. У меня только что был обстоятельный разговор с секретаршей моего бати, поскольку ваши с ней начальники не ладят между собой. – Маса многозначительно подвигал бровями.

– Я некоторым образом в курсе! – гоготнул, окончательно просыпаясь, Рюсэй. – Тем более что я тебе это и у себя говорил. Но ты же не за этим звонишь мне, когда я только лёг спать?

– Нифигасе, – озадачился подросток. – Я уже и к тем четверым девочкам съездить успел, и домой добраться. И с Мивако после того поговорить, и с отцом обстоятельно побеседовать. И даже с сестрой поругаться...

– Какое насыщенное утро! Так чего хотел?

– Во-первых, Мивако сказала сообщить тебе: никто не в курсе, что я у тебя эти деньги брал. Она говорит, если у тебя сейчас по ты сам знаешь какому фонду что-то не проведено, чтобы ты до обеда какую-то там строку в файл вставил. Ты сам знаешь, в какой. – Пацан перевёл дух. – Она со своего терминала, говорит, заблокировала до обеда вообще движение всей отчётности по всем компаниям. Якобы, из-за Курого – но на самом деле, не только. Говорит, вдруг у тебя что-то не проведено. Вот информирую.

– О, спасибо! – мгновенно оживился менеджер. – Погоди, прямо сейчас сделаю...

Он замолчал на четверть минуты, погружаясь в какие-то манипуляции прямо со смартфона.

– И у меня есть личная просьба, – неловко замялся подросток. – А, кстати! – спохватился он через секунду. – У меня же почти половина твоих денег осталась!

– При встрече отдашь... – кивнул аналитик, завершая редактирование какого-то файла по сети. – Что за просьба?

– Тут такое дело. Мой родитель, по итогам нашей с ним беседы, решил, что у меня слишком много ненужных мне карманных денег. Раз я по дорогим кабакам ночами шляюсь, через весь Токио на такси разъезжаю да счета бл#дей за бухло оплачиваю.

– Тебя неожиданно отрезали от финансирования? – повторно развеселился аналитик.

– Угу. Оно бы полбеды, я всё равно сейчас из спортзала вылезать не буду... Проблема в том, что мне надо до конца той недели погасить четверть миллиона задолженности в школе. Помнишь, я рассказывал? Чего-то после этого разговора даже говорить с отцом на эту тему не хочу. Понимаю, что это мой голый псих и неконструктивно, но душе не прикажешь… – подросток перевёл дух.

– Ну, как бы, это же не кабаки и не бабы? – с сомнением в голосе предположил Рюсэй. – Э-э-э, если хочешь, можешь оставить сегодняшнюю сдачу себе. Я оформлю, как выдачу нала тебе; ты просто потом подтвердишь, если спросят. Это почти половина набегает от того, что тебе нужно.

– Даже больше половины, спасибо... Блин, неудобно.

– Слушай, ты что, всерьёз думаешь, что твой отец может из принципа перестать платить за твою школу? – начал сердиться менеджер, которого сейчас отрывали от законного отдыха. – Давай ты с другой стороны подумаешь? Если ты эти деньги отнесешь в школу за своё обучение, а не на кабаки и на баб их спустишь, ты что, всерьёз думаешь, что отец огорчится?!

– А тебя это точно не подставляет? Ты имеешь право такие суммы выдавать мне на это, по своему единоличному решению?

– Если ты не станешь отказываться, что я тебе их дал, то с сегодняшнего утра очень даже имею, – неприкрыто порадовался пришедшим в голову мыслям Рюсэй. – У нас сейчас будет некоторый пересмотр целого ряда процедур. А ты теперь не чужой человек, по крайней мере, лично мне и моему департаменту. У начальства свои отношения друг с другом, у нас с тобой – свои... Или ты думаешь, что в конечном итоге твой отец за твоё обучение из каких-то других источников платит?!

– Я и не знал, что так можно. Чтоб ты напрямую мог меня профинансировать.

– Только с сегодняшнего утра стало можно, и, скорее всего, на очень ограниченный период времени, – напомнил аналитик. – Пока процессы заново не пропишут. Так что, не радуйся раньше времени надолго. И лови момент.

– Слушай, но я вообще не поэтому звонил! – спохватился, как обычно, Маса. – У тебя есть идеи, как я могу относительно законно заработать оставшуюся сумму на свой школьный штраф? Теперь, правда, с учётом того, что нужно уже девяносто шесть тысяч. А не четверть миллиона.

– А вот абсолютно случайно на эту тему хороший совет дать могу, – чуть подумав, кивнул менеджер. – Это не наша тема; но мы у них для всех кухонь кое-чем из полуфабрикатов закупаемся. Рыба, кальмар, морской гребешок... – Рюсэй добросовестно перечислил список морепродуктов. – Вот на сбор гребешка они точно регулярно ищут таких, как ты.

...

– ...это же браконьерство? – задумчиво покусал нижнюю губу Маса, выслушав предложение.

– Нет. Это лов без лицензии, – твердо возразил Рюсэй. – Воды, кстати, нейтральные и международные. С юридической точки зрения нашей с тобой страны, а не твоей бывшей родины, это совсем другая квалификация дела. Не буду врать: как они рыбу и головоногих ловят, я понятия не имею. Но колония гребешка в той бухте поддерживается ими вот уже более двух десятков лет, за свои деньги. Если бы не они, может быть, он бы там вообще передох. Они, если что, специально даже прикорм закупают! И зимой эту гадость специально подкармливают, по своей инициативе. Я об этом знаю потому, что они через нас оплаты делали. Чтоб никто не связал их ассортимент с возможными местами лова… Не веришь – уточни у отца. Или у его секретарши.

– Да нет, верю...

– Вот номер, кому звонить, – Рюсэй отправил в мессенджере короткое сообщение. – Скажи им, что ты от меня. Насколько знаю, пятнадцать тысяч за смену они железно платят, плюс питание на борту без ограничений. В четыре утра выход в море от пирса... – он назвал место и порт. – За час до заката уже возвращаются. Так что, вечером каждого дня уже дома будешь. Шесть рабочих дней – и закроешь свой вопрос. Я не знаю, где именно ты ещё можешь столько зарабатывать. Чтобы честно было. Ну или жди, пока мы с тобой турнир сделаем! – припомнил еще одну возможность менеджер.

– Нет, ждать не буду. Спасибо за номер.

*********************

За некоторое время до этого.

– Ты – мелкая и противная сволочь! Куда ты сбежал из дома на всю ночь?!

Закончив общение и воспитательную часть со мной, отец побрился, помылся, оделся в светлый костюм и куда-то испарился. Прихватив с собой мать и Мавако.

Ю, словно ожидая, что мы с ней опять останемся на оба этажа одни, тут же заявилась ко мне в комнату.

– Мать приходит домой – а там я, бухая, второй день! Замки сорваны на половине дверей! – продолжает выдвигать претензии сестра, искренне и незамутнённо негодуя.

– Слушай, ты сейчас ничего не путаешь? – аккуратно убираю её руку со своей груди. – Это что, я те замки срывал? Или это я в тебя спирт насильно заливал?

– Они меня при подруге отчитывали! – словно не слыша, продолжает возмущаться Ю. – Это чистая подстава с твоей стороны! Куда ты сбежал ночью, сволочь малолетняя?!!

– Ты дура? – сейчас озадачиваюсь не на шутку. – Это уже неприкрытая агрессия с твоей стороны. И полный неадекват в твоём исполнении. Уж не знаю, понимаешь ли ты, что такое внешний локус контроля... – добавляю себе под нос, отворачиваясь и продолжая собираться к выходу.

– Она понимает, что такое внешний локус контроля, – мгновенно сдаёт мою сестрицу её же лучшая подруга, которая методически грамотно дождалась ухода наших родителей и только после этого появилась из комнаты Ю.

– Мао, ты выглядишь адекватнее, чем она. Потому обращаюсь к тебе. А как они могли её, – киваю в сторону сестры, – при тебе отчитывать? Если ты из комнаты не выходила? Пока внизу дверь за родителями не хлопнула?

– А они так энергично орали друг на друга, что мне всё и в комнате слышно было, – хихикает Курата под злобным взглядом Ю. – А твоя сестра теперь дико этого стесняется, муа-ха-ха. Ей, кстати, карманные расходы порезали; а у нас с ней были грандиозные планы на конец недели. И она теперь без денег, похоже, пролетает.

– О, кажется, финансовая пропасть настигла не только меня, – замечаю где-то даже веселясь. Всегда приятно, когда не только у тебя проблемы… – Видимо, наши родители исчерпали парламентские способы борьбы с нами.

– Слушай, а правда: куда ты среди ночи исчез? – Мао подступает ко мне, вкрадчиво интонируя свои слова и кончиками пальцев касаясь моей груди в разрезе рубашки. – Мы тебя искали. Нам тебя не хвата-а-ало.

Если бы мне было лет на двадцать пять поменьше, или даже на двадцать, возможно, такой подкат и оказал бы своё неизбежное влияние. На неокрепшую подростковую психику, ещё и в период гормональных пиков.

Но, во-первых, мне всё же не шестнадцать на самом деле. Во-вторых, на уровне непередаваемых ощущений, мне категорически не нравится холодный и безэмоциональный взгляд лучшей подруги моей типа как сестры.

На закуску, в-третьих, приключения с четырьмя девицами у меня закончились вот только что. Номера двоих из них у меня записаны.

А связываться с этой сладкой парочкой – всё равно что добровольно разрешить каннибалам высасывать твой собственный мозг через трубочку. До тех пор, пока им самим это не надоест.

И какой взрослый мужик на это согласится? Правда, понимать такие вещи начинаешь никак не в шестнадцать.

– Какие планы на воскресенье? – продолжает ворковать Мао, демонстративно игнорируя моё сдержанное к ней отношение.

– Не поверишь. Это воскресенье расписано до самого часа ночи понедельника, причём поминутно. Дамы, если вы не возражаете, я в школу.

С этими словами, обогнув обеих подруг по дуге, я тороплюсь в Тамагава, чтобы успеть до окончания занятий.

Нужно выяснить один очень серьезный, и вместе с тем деликатный, вопрос с красноволосой подругой. Которая, кажется, не во всех деталях со мной до конца откровенна.

*********************

Первую половину дня Цубаса стеснялась признаться самой себе, что нового товарища ей где-то не хватает.

Когда же Асада появился на занятиях перед последней парой часов, она где-то даже обрадовалась.

Наплевав на тонкости этикета, красноволосая сама поднялась из-за парты и пошла парню навстречу:

– Привет! – она, не стесняясь, при всех приобняла его и похлопала по спине между лопатками.

Что само по себе было очень показательным жестом: такое могут себе позволить только достаточно близкие люди.

– Из-за тебя сегодня только и пришёл, – сообщил белобрысый, тоже никого вокруг не стесняясь и бросая свой рюкзак за одну с ней парту. – Пойдём, снаружи пошепчемся?

Отойдя с ним в дальний конец коридора, где никого не было, она вопросительно уперлась в него взглядом:

– О чём...?

– Секретарь моего отца с точностью до квартала знала, где я сегодня ночевал. – Спокойно сообщил Маса, глядя ей в глаза. – Кроме тебя, точного места не знал никто. Даже я сам – потому что отправил тебе локацию в электронном виде. А на адреса ночью не смотрел, куда мы ехали.

– Это моя вина... – мгновенно покраснела Цубаса, отводя взгляд. – Это не было случайностью и является полностью следствием моих действий.

***

На мой прямой вопрос, красноволосая и не думает запираться.

Для начала, она откровенно заявляет, что утечка имела место с её стороны.

Затем она приносит извинения и обещает вот буквально сейчас мне всё объяснить. Рассчитывая на моё понимание. Попутно, добавляются заверения, что подобное больше не повторится.

А перед самым началом объяснений, она за шею левой рукой притягивает меня к себе и впивается в мои губы своими.

Её правая ладонь при этом силой опускается на мои ягодицы и тоже сжимается.

Видимо, вид у меня какое-то время ошарашенный. Потому что секунд через пять Кимишима недовольно бормочет, не отстраняясь от меня:

– Прекрати глаза пучить, как камбала. Сказала же, сейчас всё объясню...

Глава 8

Видимо, прекратить пучить глаза как надо у меня сразу не получается. Судя по некоторой досаде на лице Цубасы, стоящей ко мне вплотную, чьё порывистое дыхание я сейчас ощущаю.

Самое смешное, что деликатных приключений определённого характера ночью у меня было более чем предостаточно. По идее, очень сильно волноваться от физической и физиологической близости красноволосой я сейчас не должен.

Однако же, реальность, как обычно, изрядно разбегается с теоретическими посылками.

– О, у тебя встал, – нагло хихикает Кимишима, не убирая левой руки с моей ягодицы.

Правой же она нахально лапает меня за то самое упомянутое деликатное место, после чего снова впивается в мои губы.

– Не чтобы я буквально возражал, но это всё несколько необычно. – Аккуратно пытаюсь вернуться к теме нашей беседы через тридцать ещё очень долгих секунд. – И не сочти за занудство, но порядочность в отношениях друг с другом для меня приоритетна. Обжималки – это здорово. Для этого возраста, – уточняю, чувствуя себя полнейшим кретином. – Но один нерешенный деловой вопрос между нами перевешивает любые личные симпатии. Согласна?

– Да, – вздыхает она, укладывая свой подбородок мне на плечо и перенося свою вторую руку на мою вторую ягодницу. – Я сейчас тяну время. Оттягивая неприятные объяснения с тобой.

– Обезоруживающе, – признаю вслух неожиданно для себя.

А затем, ещё больше удивляясь собственным действиям, отзеркаливаю её жест: располагаю свои ладони ниже её спины.

– Вот так хорошо. Так мне будет легче высказаться. – Крайне непоследовательно, как по мне, заявляет красноволосая.

Прижимаясь при этом ко мне ещё больше.

– Продолжим, – вздыхает она со сверхкороткой дистанции, словно ослик Иа из одного весьма популярного мультфильма там. – Ты согласен, что ты не просил меня никому об этом не говорить?

– Полагал, что это и так очевидно.

– Я поступила в данном случае исключительно по букве, а не по духу наших с тобой договорённостей... – вздыхает она. – Была неправа, согласна. Больше не повторится. Но у меня для этого были сразу два основания. Хотя и не бесспорных, если смотреть с твоей стороны.

Цубаса с потрясающей достоверностью изображает пресловутого ослика Иа. Такое ощущение, что она не просто на время вжилась в образ.

– У тебя жопа на ощупь приятная, – зачем-то добавляет красноволосая ещё через секунду. – Надеюсь, тебе моя тоже нравится.

– Ну и как тут не заржать? – спрашиваю с максимально серьезным выражением лица, но не справляюсь с собой.

И в итоге действительно смеюсь.

Что характерно, в одиночестве: моей собеседнице явно не дают покоя лавры того самого копытного на ниве самобичевания.

– Во-первых, у меня же действующий контракт по надзору за тобой, – напоминает она. – В его рамках, есть определённая отчётность. Если ты хочешь, я прекращу этот контракт прямо сейчас, но пока он действует.

– Ты что, среди ночи кому-то отчитываешься о надзоре за мной?! Не укладывается в голове, – говорю, что думаю. – Не слишком ли круто для обычной школьницы?! Ты что, штатный оперативный сотрудник государственной структуры?! С ненормированным рабочим днём? Кстати, мы ведь могли и не списаться, чтоб поболтать ночью.

– Тут другое, – хмуро ворчит она. – На самом деле, просто похвасталась...

Цубаса чуть отстраняется от меня и одной рукой достаёт свой смартфон:

– На, сам читай и смотри всё, что хочешь...

***

Она понимала, что сама подобная позиция крайне непрофессиональна. Но, взвесив все за и против, бывшая учащаяся Информационной Академии решила один раз в жизни не обращать внимания на то, что ей говорили собственные мозги.

Если верить теории, на исторической родине Масы подобный подход никогда не являлся чем-то из ряда вон выходящим. Почему бы не попробовать для разнообразия его и здесь? Тем более что сердце об этом достаточно настойчиво просило.

Она честно отдала в его руки свой смартфон на растерзание, разблокировав ему для чтения все директории мессенджера.

Когда Асада прочёл её ночную переписку со старшей сестрой, у него в прямом смысле отвисла челюсть:

– А чего вы среди ночи переписываетесь?

– Дурак? – не поняла она в первую секунду. – У неё своя комната, у меня своя. Мне захотелось с кем-то поделиться. Кроме сестры – по определению не с кем. Не ходить же по квартире среди ночи, чтобы языки почесать?

– Всё равно пока непонятно, – пожаловался белобрысый, к счастью, не убирая рук с её задницы.

Что было приятно. Во всех отношениях.

– Ну, если она спит, то я её не разбужу и не потревожу, – пояснила Цубаса. – Потому что все нормальные люди, когда засыпают, телефон на беззвучку ставят. А если она не спит, то сразу увидит моё сообщение и ответит мне. Родителей заодно не побеспокоим топотом по квартире: у нас не такие хоромы, как у вас.

– Блин, по мне, проще сходить в соседнюю комнату, чем сообщения писать, – предсказуемо продолжил тормозить одноклассник.

– Я уже заметила, что ты с техникой дружишь примерно также, как наш кот, – не задержавшись, парировала с сарказмом красноволосая. – Но нам как раз проще обменяться сообщениями, чем шататься по квартире. Как ты говоришь, ещё и среди ночи.

– Тут написано, что ты меня любишь. – Беспомощно захлопал глазами Асада, дойдя до того самого интересного места в письменном диалоге с сестрой.

Цубаса промолчала.

– Это правда? – похоже, одноклассник решил не успокаиваться на достигнутом и побить все возможные рекорды собственного идиотизма.

– Мне у тебя что, отсосать при всех в коридоре? Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений и чувств? – хмуро ответила она, делая движение, чтобы отстраниться.

А ведь старшие девчонки предупреждали: сильнее всего влюбляешься в самого неподходящего человека.

Тут явно были только два варианта. Либо он действительно настолько тормоз, что очень сильно вряд ли.

Либо же – он всерьез занозился и не собирается делать ей поблажек. Потому так убедительно и притворяется кретином.

Ладно, она хотя бы попыталась объясниться. Досадно, что всё это было зря. Да и от этого контракта всё равно сейчас надо будет отказаться...

Бывшая учащаяся Информационной Академии сделала движение, чтобы отстраниться от парня и успеть стереть из уголка глаза предательскую влагу: белобрысый не должен видеть того, что она сейчас чувствует на самом деле. Цубаса Кимишима для всех должна быть несгибаемой, как гранит.

Что она тоже может плакать, не должен знать никто.

Асада неожиданно удержал её, поднимая свои ладони с её жопы на талию:

– Эй, ты чего?!

Вместо ответа, она молча уткнулась носом в его плечо и прижалась к нему еще сильнее.

– Получается, ты просто поделилась с сестрой тем фактом, что мы с тобой достаточно близко общаемся? И что у меня нет от тебя секретов? А уже она настучала Мивако?

– Они с Мивако очень близкие подруги. Кога не один день расспрашивала самых доверенных знакомых, нет ли кого здесь в Тамагава, когда искала, через кого за тобой наблюдать. – Добросовестно упомянула все детали красноволосая. – И они достаточно долго учились вместе, плюс общались неформально и дружили. Потому вполне естественно, что сестра тут же переслала ей информацию о том, что ты пошёл шляться по бабам среди ночи.

– Ты и это каким-то образом знаешь? Даже про баб? Откуда? – предсказуемо напрягся Асада.

Слава богу, уже не делая попыток отстраниться от неё.

– Мой смартфон у тебя в руках, – напомнила Цубаса. – Приложение «рвнст». Мы с тобой целовались только что, плюс прямой тактильный контакт. Я в процессе сделала кое-какие замеры. У тебя сейчас кратковременное пиковое снижение сразу нескольких гормонов в крови. По наиболее вероятному прогнозу этого предложения, ты скорее всего всю ночь ё#bся, как кролик…

Она вздохнула.

Разумеется, ей это было неприятно. Но и недосказанности со своей стороны она решила не оставлять.

*********

Действительность оказывается занимательнее любых предположений.

Оказывается, Цубаса поймала себя на достаточно сильных эмоциях в мой адрес. В хорошем смысле.

Поболтав со мной под влиянием этих самых эмоций, она поделилась с сестрой самим фактом общения с любимым человеком: дескать, у нас и секретов друг от друга нет. Вон, пошёл туда-то и туда-то. Хотя наверняка будет там приключений искать, кобель такой.

Поделилась – и с чистой душой завалилась спать. Решив со мной сегодня поговорить об отношениях друг с другом. В том плане, чтобы начать встречаться как парень и девушка.

А уже её старшая сестра, в силу своеобразных отношений с секретаршей моего отца, добросовестно переслала Коге всё полученное от Цубасы.

– Что будешь делать дальше? – вроде как безразлично спросила она, но на самом деле здорово переживая. – Я от контракта всё равно отказываюсь. Это вне зависимости от твоего ответа.

– Повинную голову меч не сечет, – ответил я ей с лёгким сердцем.

И поцеловал её уже сам, по своей инициативе.

– Ты не сердишься? – сосредоточенно уточнила она. – Мы будем встречаться?

– А разве твой вопрос сейчас предусматривает мой отрицательный ответ? – не могу удержаться, чтобы не посмеяться.

Правда, скорее всего, в данном случае я смеюсь исключительно над самим собой.

– Ты странный, – жалуется она. – С тебя станется отказаться от самой классной тёлки курса, которая к тому же тебя любит. Идиота, – добавляет она непоследовательно, снова притягивая меня к себе.

– Ничего, что мы с тобой на виду у всей школы? – уточняю на всякий случай ещё через минуту.

Когда мы расцепляем наши губы.

– Насрать. Во-первых, я тоже безбашенная, как и ты. Тут мы с тобой из одного теста булочки. Во-вторых, это работает на твой авторитет в масштабах школы, – вздыхает она. – Если девка для тебя буквально на всё согласна, и вот прямо при всех... значит, ты крутой. Буду хотя бы повышать твой негласный рейтинг.

– Ты мне тоже очень нравишься, – говорю серьёзно, ничуть не кривя душой. – Хотя, с этим твоим приложением, определяющим, что я делал ночью, ты довольно опасная спутница. В том плане, что тебя не обманешь и от тебя ничего не скроешь.

– Не надо ни скрывать, ни обманывать. – Ворчит красноволосая. – Я оценила твоё великодушие... Я понимаю: заявить якудзе, что ты своими руками распространила о нём личную информацию – не самое удачное начало для завязывания личных отношений. Особенно если он оказал тебе уникальное доверие, в сравнении с прочими. Так что, не надо ни скрывать, ни обманывать. Просто будь самим собой... у тебя вон и батя, если что, полигамный. Говорила же тебе в самый первый день знакомства: это у вас семейное.

– Какая необычайная покладистость и тактичность с твоей стороны. Не могу не восхититься. Я не иронизирую, действительно впечатлён.

– Я – идеальная японская спутница, – заявляет Кимишима, удерживая меня за талию. – Просто мне сейчас надо вернуть частично утраченное доверие любимого человека. Слушай, а какие у тебя сегодня были планы после школы?

– Спортзал. Готовиться.

– Я хотела на старое место учебы съездить. Поснимать все лишние расширения к чёртовой матери, и забыть про них, как про страшный сон. Я серьёзно сказала, что разрываю контракт с твоим отцом. Можешь съездить со мной туда?

– Хорошо, – удивляюсь. – Если надо – поехали.

– Там могут быть некоторые неприятные для меня разговоры, – откровенно сообщает она. – И мне было бы намного проще, если бы ты присутствовал и был рядом.

– Хорошо. Конечно. Поехали.

– А ведь я боялась этого нашего с тобой разговора, – признаётся Цубаса. – Рада, что всё выяснили. Ты классный...

От достаточно деликатных проявлений взаимной приязни нас отвлекает только достаточно сердитый оклик преподавателя от аудитории.

*********************

Цубаса предполагала, что в Академии с кем-то из бывших соучеников придётся как минимум переругнуться в коридоре: здесь не любили тех, кто менял место обучения.

Но когда возле административного отдела их чуть не окружили сразу шесть её бывших однокурсников, даже она удивилась и где-то испугалась.