Текст книги "Темный защитник (СИ)"
Автор книги: Селия Аарон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Погоди-ка, – я обогнал её и потянулся к ручке двери. Я открыл её; дерево проскребло по плитке пола, впуская нас. Вонь усилилась, но туалетная комната была свободна и не имела окон. Чарли будет в безопасности. – Иди вперед.
Она зажала нос, вошла внутрь и закрыла дверь. Когда я услышал щелчок замка, я подергал за ручку. Она не поддалась.
– Я пойду за покупками, но буду неподалеку, – я вернулся в основную секцию магазина и стал набирать разные продукты с полок: хлеб, помятые банки консервов, арахисовое масло, воду в бутылках. Я поглядывал на дверь слишком часто. Чарли, видимо, нужно было пробыть там некоторое время, так что я прихватил еще несколько вещей, которые, я подумал, могут ей понравиться, и двинулся к передней части магазина. На витрине было выставлено несколько дешевых одноразовых телефонов.
– Один из этих, – сказал я жующей жвачку девушке за кассой. Она открыла заднюю дверцу и достала коробку, которую затем опустила в мою корзину. Я пригнул голову пониже и отступил от прилавка.
Человек прошел по центральному проходу, направляясь к задней части магазина. Он был одет в грязную белую майку и низко сидящие джинсы, его бледная кожа была усеяна язвами от употребления тяжелых наркотиков. Я напрягся, готовый его прикончить, если он приблизится к туалету.
Он сдвинулся чуть подальше и остановился, чтобы рассмотреть ассортимент мясных консервов. Его грязные, желтые волосы свесились ему на лицо, когда он цапнул банку и сунул себе в карман.
Дверь уборной открылась, и Чарли вышла оттуда. Её темные волосы каскадом струились по плечам, а глаза в одно мгновенье нашли мои. Даже с небольшим лейкопластырем вдоль носа она была потрясающей. Грязный наркоман поднял глаза и прекратил свое мелкое воровство, чтобы поглазеть на неё. На мою Чарли. Я бросился к ней.
Она прошла мимо наркомана, но он повернулся и схватил её руку, утягивая назад к себе.
– Эй, миленькая, – его рука двинулась к её заднице и сжала достаточно сильно, чтобы причинить боль.
Я вытащил свой пистолет, когда она застонала с отвращением. Затем, прежде чем я смог сделать хоть одно движение, она наступила ему на ногу, ударила локтем в голову сбоку и ткнула его в бедро, я так и не понял чем именно. Он вскрикнул, корчась от боли, в то время как она кинулась бежать прочь от него.
– Дерьмо собачье! Что это было? – я убрал в кобуру свой пистолет, когда она взяла меня за руку и потянула к кассе.
– Ничего, – слово слетело с её губ с хриплой поспешностью. Её щеки порозовели, в её глазах промелькнула вспышка гордости, когда она бросила на наркомана еще один взгляд. Тот все еще сидел на полу, вероятно, совсем не понимая, что, черт возьми, с ним сейчас произошло. Я был почти также растерян, как и он.
Кассирша уже звонила, чтобы рассказать кому-то о потасовке, свидетелем которой она сейчас стала. Полицейским, несомненно. Нам нужно было исчезнуть.
Я потянулся к своему бумажнику и откопал стодолларовую купюру. Бросая её на стойку, я поспешно повел Чарли к выходу.
– Сдачи не надо.
Пьяный на обочине дополнил свою беззубую ухмылку покачиванием, когда мы промчались мимо.
– Залезай, – я открыл для Чарли дверь с её стороны, затем бросил корзину с продуктами на заднее сидение, прежде чем добежать до водительской стороны. Хлопнув дверью, я погнал со стоянки и пристроился в ряду машин, ожидающих сигнала светофора.
Красные и синие огни замелькали в моем зеркале заднего вида, когда патрульная машина подъехала к магазину. Как только я увидел, как офицер выбирается из машины и заходит в магазин, я резко вырулил на обочину, прорываясь на встречную полосу и с разгона преодолевая подъём на трассу. Чарли завизжала и схватилась за ручку над дверью, пока мы промчались, скрываясь с места нашего последнего преступления.
Я увеличил скорость и выехал на дорогу перед 18-колесным грузовиком, используя его в качестве прикрытия от других машин, приближающихся сзади. Мы уехали, все обошлось, новых неприятностей не ожидалось, но за прошедшие годы я научился тому, что осторожность была ключевым фактором для выживания.
Вспомнился образ наркомана на полу. Чем она его ткнула? Чем-то, что выглядело похожим на пластиковую ручку. А затем оно щелкнуло. Она взяла ручку щетки для мытья туалета и каким-то образом сделала из неё оружие. Господи!
– Ты не хочешь объяснить мне свои действия, которые ты применила к тому козлу там позади? И щетка для туалета?
Она задрожала и покачала головой. Я включил печку и перегнулся через неё, чтобы защелкнуть её ремень безопасности на место. Мои костяшки пальцев задели мягкие вершины её грудей, и моя эрекция дала о себе знать в очередной раз.
Чарли прижала свои ладони к щекам и уставилась в боковое окно.
– Мне просто повезло. Вот и всё.
– Чушь собачья, Чарли. То, как ты уложила того парня за мгновенье, не могло быть просто везением. А фигня с щеткой для туалета в стиле «Макгайвера» (прим. Макгайвер – MacGyver – американский приключенческий телесериал про секретного агента Макгайвера)? Ты тренировалась, – и это было офигительно горячо, как в аду.
Я хотел съехать на обочину и заставить её поговорить, сделать всё необходимое, чтобы развязать её язык. Однако мое обращение с ней было бы несравнимо более приятным, чем мои обычные методы. Я хотел, чтобы она тяжело дышала, умоляла, и больше всего, чтобы стонала моё имя.
Она сжала губы вместе с таким видом, который я начал понимать, как обозначающий: «не говори чушь». Шипы моего цветочка уже обагрились стекающей по ним кровью её врагов.
– Кого-то же ты собиралась пырнуть с помощью своей щетки для туалета, в любом случае? – я проверил по боковым зеркалам, нет ли за нами хвоста. Шоссе было совершенно свободным, так что я прибавил скорость и приготовился хорошо провести время в Кейп-Мэй.
– Не тебя.
– Угу-угу, – я метнул на неё скептический взгляд, но она держала лицо, отвернувшись от меня.
После напряженного молчания, я пробовал сменить тактику на ту, которая была для меня некомфортной. Но если необходимо вскрыть раны, чтобы заставить её говорить со мной, доверять мне, то я это сделаю.
– Когда я был маленьким ребенком, мой отец был наемник номер один для боссов в Филадельфии и Бостоне. Он принимал вызов, исчезал на несколько дней, потом появлялся снова – почти всегда с кучей наличных.
Она чуть-чуть повернула голову, вслушиваясь.
– Моей мамы уже давно не стало к тому времени, когда я стал подростком. Она выбрала бутылку. Я уже больше не осуждаю её. Я это делал долгое время, но в итоге я осознал, как тяжело жить с киллером и мальчиком, которому было предназначено судьбой следовать тем же путем. Так что, остались только мы с отцом. Я сам научился готовить, заботиться о нем, когда он приходил домой весь потрепанный, и в итоге стал его первым наследником, чтобы занять его место потом.
Я сделал паузу, ожидая, что она ответит тем же самым.
Когда она не сделала этого, у меня внутри все перевернулось. Я говорил вещи, о которых никогда не поведал бы шепотом ни одной живой душе. Всё это в надежде заставить её поделиться чем-то личным со мной. Это было глупо, и возможно, не сработает. Я молча проклинал себя, пока колеса шумели по асфальту.
– Он жив? Твой отец? – она повернула свое лицо прекрасным профилем, который был создан для портретов.
– Нет.
– Мне жаль, – она начала тянуться, чтобы дотронуться до моей руки на рычаге переключения передач, затем остановилась и прижала ладонь к своему бедру. – Могу я спросить, что случилось?
С ней – откровенность за откровенность. Но мне было все равно. Я хотел, чтобы она узнала меня, увидела во мне кого-то еще, кроме киллера. Возможно, уже не существовало человека, которого мне хотелось, чтобы она обнаружила, возможно, я убивал его постепенно каждый раз, когда забирал жизнь. Но мне все еще надо было попробовать.
Я сделал глубокий вдох и сказал ей нечто такое, что осколками пронзило меня насквозь, как заноза, которую я не мог удалить.
– Однажды ночью мы пошли на дело вместе. Предполагалось, что оно будет простым, низкопробный удар по стукачу – я вспомнил ту ночь, пока говорил. – Мне было двадцать два, киллер на обучении. Мой отец не позволял мне нажимать на курок, даже если я был с ним на тех заказах, где было полно работы. Я говорил ему, что уже готов, что надо дать мне шанс. Каждый раз он говорил «нет», а я скулил, выражая недовольство из-за того, что он удерживает меня за спиной. Он говорил: «Если ты встанешь на этот путь, ты уже не сможешь свернуть, а вторые шансы не даются дёшево», – я вздохнул, тут же тяжело выдыхая воздух из своих легких. – Теперь, конечно, я понимаю, что он хотел меня защитить. Забирая свою первую жизнь…
– Это остается с тобой, – её тихий голос дрожал, и она, наконец, повернулась лицом ко мне. – Не можешь забыть это, – она сцепила свои пальцы вместе до тех пор, пока костяшки у неё не побелели.
Я протянул руку и провел вверх по её руке от запястья до плеча. «Что же случилось с тобой?»
– В ту ночь мы отправились на дело, я был уверен, что убедил отца позволить мне прикончить того парня. Но он не позволил. Он сказал мне оставаться в машине, а затем сказал мне кое-что, что я никогда не забуду: «Первый раз самый трудный. С каждым разом становится легче, Конни. От этого твоя душа замораживается до тех пор, пока её у тебя не останется совсем, пока убивать человека не будешь так же машинально, как дышать, как справлять нужду. Потому что ты пустышка. Как я», – отчаявшиеся глаза моего отца, четкая линия отреза его плаща, запах его одеколона – всё вернулось ко мне в болезненном шёпоте. – Он умер той ночью. Стукач напал на него. Подстрелил его в затылок.
Дорога повернула на двухполосную трассу, зажатую между деревьями с обеих сторон, когда погода начала портиться, наверстывая упущенное, и небо потемнело.
Чарли сжала мои пальцы:
– Мне так жаль.
– Я слышал выстрел, понял, что он был не из отцовского пистолета. Я побежал внутрь и нашел его лежащим на полу. Стукач был моим первым убитым.
Она переплела наши пальцы вместе, её тепло проникало в меня, давая мне мужество продолжать.
– Дело в том, что я знал своего отца. Никаким образом отморозок под кайфом не смог бы его уложить, особенно пулей в спину. Невозможно. Что привело меня к единственному выводу. Отец сделал это намеренно, – боль от этой мысли притупилась со временем, но по правде никогда так и не исчезала, заноза все ёще оставалась у меня под кожей.
– После этого ты остался один? – Чарли проводила своим большим пальцем туда и обратно по моим покрытым рубцами костяшкам.
– Не считая Нэйта – да. Боссы в Филли и Бостоне подкинули мне несколько дрянных дел. Я их выполнил. Начала подворачиваться дополнительная работа. Я сделал себе имя сам и стал убивать с тех пор. И это всё. Я думал, что я всегда только и буду, убийцей. Пока… – я посмотрел на неё, пытаясь заставить её понять, что сейчас всё изменилось. Те месяцы, что я провел, наблюдая за ней, изменили меня на фундаментальном уровне. Отступить от контракта, ослушавшись босса – я никогда не пошел бы на такой риск, пока не увидел её. Один взгляд на её лицо заставил меня осознать, что в жизни бывает что-то еще, помимо крови и денег.
– Я знала, что ты там был, – она прикусила свою нижнюю губу. – Когда ты парковался на улице перед входом и наблюдал за мной.
– Я напугал тебя? – я преуспел в том, чтобы стать ужасающей фигурой, бугимэном, который преследует плохих людей в кошмарах. Но с ней я хотел быть кем-то другим – защитником.
– Сначала, да.
– Но потом… – я заставил себя сохранить молчание и позволить ей договорить.
– Но потом я вроде бы, не уверена, что это подходящее слово, но возможно, я почувствовала тебя? Я не ощущала, что ты хочешь навредить мне. Почему-то из-за того, что ты был прямо перед входом, я чувствовала себя спокойно. Более защищенной, чем я чувствовала себя уже долгое время. Более того, я реально хотела, чтобы ты вошел в магазин. Однако я волновалась, что реальный ты разрушишь фантазию, которую я создала у себя в голове.
– А я разрушил?
Она взглянула на меня из-под ресниц.
– Когда ты вышел из машины после того, как началась перестрелка, ты выглядел, как… Я не знаю, – её щеки запылали румянцем. – Лучше, чем я представляла. Опасным, – она сжала свои бедра вместе, вероятно, даже не осознавая, что сделала это.
Небольшой разговор многое сказал. Опасность изменила ее. Я изменил её. Её слова смогли поднять мою гордость и в то же самое время мой член.
– Даже после того, как ты убил того человека, я по-прежнему чувствовала, что ты никогда не навредишь мне, – она пожала плечами. – Глупость, я знаю. Видеть, как парень хладнокровно убивает других двух парней, и всё ещё сидеть здесь с мыслью, что я какая-то особенная.
– Ты такая. Доверься своему чутью, – я повернул к центру городка Кейп-Мэй, витринам магазинов, светящимся под зловещим небом. Осталось преодолеть еще пару кварталов до дома. – Оно не подводит.
– Не всегда, – она уставилась на винтажный декор набережной, зеркальное стекло, которое было характерно для старых нью-джерсийских городков вдоль побережья.
– Как это? – мне нужно хотелось большего от неё.
– Я просто уже совершила несколько ошибок в этом. Ошиблась в одном человеке, – она запахнулась плотнее в свою кофту и скрестила руки. – В ком-то, кто причинил мне вред.
– Кто? – я хотел имя и адрес. Черт, даже имя подошло бы. Я находил людей, имея даже меньшее.
– Это уже не имеет значения, – она встретилась со мной глазами, и в её взгляде появилась сталь, – он мертв.
Глава 16
Чарли
Мы подъехали к серому покрытому черепицей двухэтажному дому, отделенному от пляжа небольшой полоской песка и узкой дорогой. Дом в стиле хэмптонс (прим. стиль в дизайне, происходит от названия Хэмптон – это курортный район на острове Лонг-Айленд, что расположен недалеко от Нью-Йорка) был одним из самых больших по дороге к пляжу, хотя его окна были темными и закрыты штормовыми ставнями. Веранда обвивала оба этажа, открывая вид на сердитые воды Атлантики. Волны пенились, с шипением разбиваясь о берег, и белые барашки пены подкатывались бесконечное количество раз.
После моего откровения в машине, Конрад хранил молчание, хотя я чувствовала, как скрежетали его зубы. Хотела бы я знать, что он думает, но мне было слишком страшно спрашивать. И я не хотела говорить о Брендоне. Не сейчас.
– Позволь мне сначала проверить, – Конрад выключил передние фары и стал объезжать дом сзади. – Оставайся на месте.
– Чей это дом? – я осматривалась вокруг, разглядывая задний двор. Соседние участки с обеих сторон оставались пустыми, и я предположила, что густые заросли кустов и деревьев, которые росли здесь, служат барьером против наводнения.
– Он принадлежал отцу Берти.
Моя кровь застыла в венах, и я схватила его за предплечье.
– Это что, дом Берти?
– Формально, да. Однако Винс потребовал его себе. В любом случае, ни одного из них пока что не будет, – он накрыл мою руку своей. – У них полно дел, которые надо уладить, им есть чем заняться в городе. Спрятаться у них прямо под носом на данный момент безопаснее всего. Я клянусь.
Паника внезапно подкралась, встав комом в горле, пытаясь задушить меня.
– Что, если кто-то из них приедет сюда?
– Они не поедут, – Конрад расположил руки на моей шее, обнимая и притягивая мой затылок в жесте, который был настолько же защищающим, насколько и собственническим. – Я убил отца Берти — старого босса – два дня назад. Новый босс, Винс, чистит дом и приводит дела в порядок. Одно из тех дел – Берти. Они не будут обсуждать отдых в Кейп-Мэй в ближайшее время. Это последнее место, где они будут искать.
Я прокручивала его слова у себя в голове, выискивая прорехи и недочеты в логике. Я не нашла их. Он был прав. Мое дыхание успокоилось, пока я разглядывала шикарный дом-в-миллион-долларов с видом на океан. Никто не подумает искать нас в собственности Берти, когда мы должны делать все возможное, чтобы сбежать.
– Думаю, – я сделала глубокий вдох. – Думаю, это может сработать.
Он улыбнулся, но лишь уголки его губ изогнулись вверх.
– Я рад, что заслужил твоё одобрение. Но мне нужно кое-что от тебя, – он сдвинулся рукой вниз по моему плечу, его ладонь согревала меня через свитер.
– Что? – я с трудом проглотила ком, когда его пристальный взгляд переметнулся к моим губам.
– Мне нужно, чтобы ты оставалась на месте, пока я осмотрюсь вокруг, – кончики его пальцев прошлись по моему горлу, прикосновением таким же легким, как крылья бабочки.
– Хорошо.
– Обещаешь мне? – Конрад ждал, положив другую руку на ручку двери.
Он был подозрительным и имел основания для этого после случая в магазине. Я хотела иметь при себе оружие просто на всякий случай, так что расщепила конец щетки для туалета в острый клинок. Я не ожидала, что придется применить его первым делом и для того, чтобы освободиться.
– Я с места не сдвинусь, – я заглянула в его глаза, пытаясь внушить уверенность во мне. – Обещаю.
– Хорошо, – он открыл дверь, звук набегающих волн засвистел у меня в ушах, затем плавно ускользнул. – Сиди тихо.
Я стала скучать по его руке с момента, когда он убрал её от меня.
Он исчез за углом дома. Была середина дня, но солнце давно закрыли облака. Начинался мелкий моросящий дождь. Он грозил вскоре превратиться в ледяной, когда сюда доберется грозовой фронт.
Конрад появился вновь и стал подниматься по деревянной лестнице к черному входу. Он опустился на колени, и его руки занялись ручкой двери. Через несколько минут он поднялся на ноги, и дверь распахнулась внутрь. Он, должно быть, взломал замок отмычкой. Бросив взгляд на меня, он вошел в дом с пистолетом наготове.
Как только он скрылся из виду, я повернула ручку бардачка и заглянула внутрь в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь нам, или что можно использовать как оружие. Всё, что было у миссис Чен, – это несколько квитанций за парковку, руководство по управлению машиной и шинный манометр. Я закрыла бардачок и открыла центральную консоль. Что-то черное показалось из-под упаковки салфеток. Мои глаза раскрылись шире, когда я потянулась за прямоугольным гаджетом. У него были две простых кнопки с боков и ярко-оранжевое предостережение вдоль корпуса о высоком напряжении.
– Проклятье, миссис Чен, – я закрыла консоль и попыталась засунуть электрошокер себе в карман, но мои джинсы были слишком узкими. Встав на колени и наклоняясь на заднее сидение, я покопалась в корзине с продуктами и спрятала его на дне, надеясь достать позднее. Я доверяла Конраду – возможно, больше, чем мне следовало бы – но никогда не повредит иметь запасной план.
Как только я уселась на свое место, Конрад вышел на крыльцо и стал спускаться по ступеням. Он отрыл заднюю дверь.
– Там безопасно. Пойдём. Я включил обогреватель, но нужно подождать, пока станет тепло.
– Окей, – я встала и вытянула руки и ноги, затекшие от езды.
– Я зажгу камин, так прогреется быстрее.
– Конечно, – я открыла заднюю дверь и просунула руку через ручку пластиковой корзины.
– Я возьму это, – он взял эту корзину из моих рук, сумку с оружием повесил себе на спину и повел меня вверх по ступеням. Ветер свистел и завывал, гуляя вдоль карниза, пробираясь мне под свитер ледяными пальцами.
Задняя дверь вела в кухню, обставленную по высшему классу. Гранит и сияющая нержавеющая сталь, и все выглядело совершенно новым, как будто здесь не только никогда ничего не готовили, но и вообще не открывали холодильник.
– Здесь хорошо, – сказала я, сражаясь с ветром, и победила, закрыв дверь за нами.
Он прошел мимо меня и закрыл дверь на замок.
– Лучшее, что можно купить за деньги. Отцу Берти всегда нравилось жить роскошно.
Я повернула голову в его сторону, пока он раскладывал корзину и пистолеты на столешнице.
– Ты говоришь так, будто, я даже не знаю, как сказать, вроде, тебе он нравился?
Он сделал паузу, как будто обдумывая это.
– Он ко мне относился неплохо. Обеспечивал меня работой. Но он не был хорошим парнем. Никто из нас не был таким.
Я уставилась в его голубые глаза, вспыхнувшие грустью в полумраке.
– Ты такой.
Он запустил руку в свои волосы.
– Нет, я не такой.
– Ты такой для меня.
– Ты другая, – он развернул свои широкие плечи и вздрогнул.
– Мне нужно посмотреть на рану в твоем плече. Там может быть инфекция, – мой голос дрогнул в конце, когда мое дыхание превратилось в облачко пара. Воздух в доме был почти таким же холодным, как и снаружи, но низкое гудение отопления обещало скорое потепление в ближайшее время.
Он движением плеч сбросил куртку.
– Конечно, но после того, как я сделаю всё для безопасности и чтобы согреть тебя, – с этими словами он развернул эту куртку у меня за спиной и набросил мне на плечи.
Его аромат окутал меня, и сохранившееся тепло от его тела подарило мне вибрацию, несравнимую ни с чем.
– Тебе будет холодно.
– Я буду в порядке, – он вошел в столовую и схватил стул, затем подпер им дверную ручку. – Я собираюсь зажечь огонь на втором этаже. С тобой ничего не случится здесь?
Я осматривала кухню, которая стоила втрое дороже, чем вся моя квартирка.
– Думаю, я справлюсь.
Он обошел вокруг столешницы и открыл выдвижной ящик, закрыл его, открыл другой, закрыл и его, и открыл третий. Он пробежался пальцами – пробормотав сквозь зубы что-то со словами «черт» и «послать» – вдоль того, что он там обнаружил. – Думаю, ты скорее из тех неугомонных девушек, которые пырнут, чем зарежут, учитывая твое выступление в магазинчике, – он вытащил длинный кухонный нож с черной рукояткой и подошел ко мне. – Держи его под рукой, пока я не вернусь назад.
Удерживая лезвие, он протянул этот нож мне так, чтобы я могла взяться за рукоятку.
– Ты доверяешь мне? – я обхватила пальцами холодную деревяшку.
– Свою жизнь, – его пристальный взгляд был направлен на меня, и я удивилась тому, как мои колени вдруг стали подкашиваться.
– Это такая хорошая идея?
Он отпустил лезвие и шагнул ко мне, так что кончик уперся в его твердый живот.
– Моя жизнь принадлежит тебе. С того момента, как я впервые увидел тебя, она стала принадлежать тебе. Я не осознавал этого тогда, понятия не имея, сколько ты значишь для меня. Пока не обнаружил тебя в том подвале. Моя ошибка довела тебя до него. И я заслуживаю расплаты за это.
– Какая ошибка? – мои руки задрожали, когда он нагнулся ниже. Я стала отступать к столешнице, пока не прижалась к ней, не имея возможности двинуться дальше. Он продолжал приближаться, пока рукоятка не надавила на мои рёбра.
– Хотеть тебя, – он поднял руку и провел пальцами вдоль моего лба, затем вниз по моей щеке. – Хотеть тебя так сильно, что временами я не мог думать ни о чём, кроме тебя. Ты единственная была тем, что вело меня сквозь тьму. Видя тебя на той стороне улицы, мне становилось легче терпеть всё это, даже если бы я никогда не смог держать тебя в своих руках, – его голос вибрировал, не сдерживая эмоций. – Но моя ошибка довела тебя до того подвала, прямо в руки того ублюдка. Я должен был усвоить урок после этого, я должен был это изменить. Но я не сделал этого. И я сделал следующую ошибку, – он прижался сильнее, как будто ему необходимо было быть рядом со мной, несмотря на боль. Или, возможно, благодаря этому.
– Какую ошибку? – голова у меня закружилась. Конрад не знал меня, но он говорил так, будто я была той единственной, которую он когда-либо любил.
– Берти.
– Потому что ты позволил ему уйти?
Он склонился ниже до тех пор, пока его лицо не оказалось лишь в дюйме от моего.
– Я оставил его в живых. Я не получал приказа убить его, так что я не стал делать этого.
– Что случилось бы, если бы тебе приказали?
– Если он так важен для Винса, как кажется, Винс мог бы убрать меня, – он самодовольно ухмыльнулся, жестокость в его взгляде придала ему сходство с голодным волком, почуявшим кровь. – Ну, он бы попытался, по крайней мере.
– И что же тогда случилось бы со мной? – я сделала глубокий вдох и прижала руки к его перепачканной шее. – Если бы тебя убили или ранили, Рамон убил бы меня, верно? – его кожа была теплой даже на прохладном воздухе, и его щетина щекотала мои ладони. – Ты поступил правильно.
– Правильно для меня было бы никогда не наблюдать за тобой, никогда не… – он стиснул челюсть, обрывая свои слова, но не в силах скрыть то, что отражалось в его глазах.
– Хотеть меня? – я взглянула на его полные губы и задалась вопросом, каким бы он был на вкус.
– Точно, – в его голосе прозвучал стон, когда он отступил назад. Я уронила нож на столешницу и шагнула к нему, но он обошел вокруг меня и схватился за сумку с оружием.
– Я вернусь через пять минут, не больше, – он зашагал прочь, уходя глубже в дом, полностью исчезая во мраке.
Глава 17
Конрад
К тому времени, как я вернулся на кухню, Чарли расставила на деревянном кухонном столе несколько сэндвичей с арахисовым маслом, чипсы и стаканы с водой. Ледяной дождь барабанил в окно в задней части дома, а ветер поднялся такой сильный, что гремели оконные ставни.
– Спасибо.
– Без проблем, – она обхватила себя за локти, её пробирала дрожь от холода.
– Я развёл огонь наверху. Скоро станет теплее, – я подхватил две тарелки и зажал стаканы с водой между руками и своим телом.
Она протянула ко мне руки.
– Я могу помочь донести остальное.
– Бери корзину. Мы можем захотеть перекусить позже, и я не собираюсь снова спускаться вниз по лестнице.
Наверху было безопаснее, и я мог охранять один лестничный пролет намного лучше, чем передний и задний входы.
– Окей, – она прижала корзину к своему телу и последовала за мной через дом, наши шаги шаркали по паркету из твердого дерева.
Сейчас, когда она смотрела на меня, в её глазах было понимание. Я не был уверен, что уютно себя чувствую в связи с этим, даже не смотря на то, что я очертя голову выложил ей историю о своём прошлом. Возможно, показать ей меня – всего меня – не было такой уж отличной идеей. Но тут не звенели никакие звоночки. Давать ей информацию, открываться ей… мне показалось простым и естественным взять и сделать это. Я мог проводить дни напролет, не разговаривая ни с кем, но когда я оказался рядом с ней, то превратился в мальчишку, отвечая, как на открытом уроке в школе.
Мы проследовали по коридору в переднюю часть дома. Отличные картины на тусклых стенах, да и каждый уголок остального интерьера буквально кричал слово «деньги» – от милых ковриков до декоративной мебели ручной работы. Насколько мне известно, это все было обагрено кровью. В основном её проливал сначала мой отец, а затем я.
Я повернул направо и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Застеленные ковром ступени скрипели под нашими ногами, темнота сгущалась тем больше, чем дальше мы шли.
– Ты бывал здесь раньше?
– Да, – я дошел до конца лестницы и отступил назад, так, чтобы она могла пройти вперед меня. – Последняя дверь в конце коридора. В детстве мой отец брал меня пару раз на переговоры с боссом.
Огонь потрескивал, разгораясь и озаряя главную спальню янтарно-желтым светом. Из трубы пойдет небольшой дым, но учитывая погоду и то, как потемнело на улице, я не слишком волновался, что этот дым могут заметить.
– Тебе не хватает его? – она поставила корзину на краю темно-синего ковра, который уходил под королевских размеров кровать.
– Кого?
– Твоего папы.
– Типа того.
– Типа того?
Я поставил тарелки и стаканы на антикварный комод:
– Я не буду этого делать.
Её брови вздернулись, и она положила свои руки себе на бедра.
– Что ты имеешь в виду?
Я впитывал её образ, с головы до пят, и мой член заявил о себе, оживая. Она так замерзла, что я мог видеть её сосочки сквозь кофту. Господи Иисусе, такое зрелище может убить мужчину.
– Погоди-ка, – я прокрался в гардеробную, закрыл дверь и включил свет. Нет окон, нет проблем. Я осматривал ряды одежды и обуви по обе стороны просторного шкафа, пока не нашел то, что искал.
Я вернулся обратно в спальню и подошел к ней.
– Вау, она настоящая? – глаза Чарли расширились, когда я набросил ей на плечи шубу из черного меха.
– Уверен, что так.
– Я думала, богатые люди платят за холодильник для мехов?
Она провела рукой вниз по роскошной шкурке. Как бы она выглядела, если бы из одежды на ней не было ничего, кроме шубы? Как искусительница.
Я пожал плечами:
– По-настоящему богатые люди просто покупают новые меха, когда старые изнашиваются.
– Это же глупость какая-то. Если бы у меня была такая вещь… – она уткнулась лицом в воротник, её темные волосы блестели ярче соболиного меха.
– Эй, подожди минутку, – она перестала принюхиваться. – Что ты имел в виду под этим «я не буду этого делать»?
Повернувшись к ней спиной, я уставился на огонь.
– Я имею в виду, что я рассказал тебе довольно много о себе. Теперь твоя очередь.
– Мне не о чем рассказывать.
У неё в животе заурчало почти также громко, как ветер шумел на улице.
– Сядь поближе к огню, – я пошёл за тарелками.
– Перестань менять тему, – она пошла следом за мной, огибая кровать.
– Ты замерзла и проголодалась. Присядь.
Я взял еду и поставил на камин. Огонь был ещё маленький, только начинал захватывать большие поленья, но в комнате сейчас станет тепло и уютно.
Она опустилась на ковер из белой шерсти и провела рукой по нему:
– Всё здесь такое мягкое.
«Всё здесь не такое, каким кажется». Я сел напротив неё:
– Ешь, – я сунул тарелку ей на колени.
– Ты раскомандовался.
Она выбрала себе сэндвич и откусила кусочек. Когда она издала стон и закрыла глаза, мне захотелось опрокинуть её на ковер и сделать её своей.
– Я не осознавала, как сильно проголодалась. Это, пожалуй, лучшее, что я в последнее время ела, – она откусила еще кусочек и запила его глотком воды, прежде чем бросить на меня любопытный взгляд. – А ты собираешься есть?
– Да, – я откусил от моего сэндвича, но не мог оторвать глаз от неё. – Однако я предпочитаю наблюдать за тобой.
Её щеки порозовели, и меня согрело простое осознание, что я стал причиной этой краски.
– Ты не знаешь меня.
Она откусила ещё кусочек.
– Ты продолжаешь говорить мне это, но ты же сама ничего о себе не рассказываешь, как я должен тогда тебя узнать?
Она рассматривала меня, как будто пытаясь сделать вывод обо мне, оценить.
– Если я сделаю это, боюсь, ты уже никогда не будешь смотреть на меня так, как сейчас.
– Например, что? – я хотел сказать ей, что мне всё равно, даже если она убила целую толпу монашек; я бы все равно смотрел на неё точно также.
– Например, что я… – она вздохнула, её голос зазвучал спокойнее. – Слишком дорогая цена за все это.
– Почему ты не даешь мне шанс? – я закончил свой сэндвич, арахисовое масло прилипло к моему нёбу и мои слова прозвучали невнятно. – Расскажи мне про свой самый тёмный грех, и может быть, я расскажу тебе про один из сотен моих.
– Не знаю, смогу ли, – она опустила взгляд и долго пила воду, чтобы протянуть время.
