Текст книги "Вершитель судеб (ЛП)"

Автор книги: Селена Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

назаваленныйрабочий стол Дерека. Грохот падающих вещей был оглушительным, также

как и падение Маркуса.

– Что бл*ть с тобой происходит? – закричал он, поднимаясь. Он шагнул вперед с

сжатыми кулаками, готовыйотразить следующий удар, но Дерек смотрел вперед

поверхего плеча. В дверях его кабинета стояла с белым лицом Рене, на котором отражался

страх и ужас.

Гнев Дерека успокоился так же быстро, как и возник.

– О черт... – прошептал он.

Маркус повернулся и увидел Рене, прежде чем она развернулась и стремглав выбежала из

кабинета.

– Черт!– прохрипел он, услышав, как с грохотом закрылась входная дверь. Он снова

посмотрел на Дерека.

– Иди, – сказал ему Дерек, в голове стучало, и он с сожалением воскликнул:

– Останови ее.

Маркус кинулся за Рене, Дерек рухнул в кресло и положил голову на руки. Какого черта с

ним действительно происходит? Он только что ударил своего собственного брата, и не

играюче на спарринги в тренажерном зале, а на полном серьезе. Он ударил его. Он

никогда не бил Маркуса… на восемь лет старше брата, с первого же дня он понял, что его

задача, как старшего заключается – защищать и направлять Маркуса, а не как не бить.

Большедвадцати лет он внимательно наблюдал и поддерживал Маркуса, стараясь его

обезопасить, направляя его в сторону блестящего будущего. Он отмечал и радовался

успехамбрата, хвалился перед всеми, кто готов был его слушать, чувствуя, как его сердце

переполняет гордость за своего младшего, стоило ему только достичь очередной

вершины.

А теперь он накричал на него, ругался и бл*ть ударил по лицу. Такого Дерек даже не мог

никогда предположить. Как только Дерек достиг совершеннолетия, цельюего жизни

сталодостичьвласти, влияния и престижа. Теперь же казалось, что все его действия

приводили к полной противоположности – он терял своих друзей, своих клиентов и

самое важное свою семью.

Но потом он вспомнил, что у него есть великая радость и счастье в лице Лондон. Все

уладится. Он должен вернуть все назад – Камаля, свою карьеру и Маркуса. Они были для

него всем, и возможно, на данным этапе с ними возникли какие-то разногласия, но он не

собирался терять то, что было его. В конце концов, он был Дереком Эмброуз. Да, именно

им он и был, и он не собирался так просто сдаваться.

Глава 14

После десяти вечера в штаб-квартиреКлуба «Силовых Игроков» собрались Джефф, Скотт

и Тиг.

– Вы знаете, что вывытащили меня со свидания?—недовольно проворчал Тиг, плюхаясь

на диван.

– Ты всегда на свидании, – ответил ему Дерек, протягивая пиво в надежде, что это как-

то сгладит его настроение.

Джефф занял свое привычное место у бильярдного стола, Скотт опустился в самое

удобное кресло. Дерек остался стоять, прислонившись к бару, откуда лучше мог всех

видеть, ему необходимо было наблюдать за каждым.

– Камаль придет?– спросил Джефф, кинув взгляд на Дерека.

– Нет, – лаконично ответил он.

– Значит, он сказал правду, что вы поссорились?– спросил Джефф.

– Что? Почему, черт возьми, я не знаю об этом?– воскликнул Скотт.

– Я узнал только что от Джеффа, пока ехал сюда, – вмешался Тиг.

Дерек вздохнул. Несмотря на то, что он очень любил своих друзей, но иногда они любили

посплетничать как кучка старушек.

– Послушайте, мы не сошлись по личному вопросу, но это неважно. У нас имеются более

важные дела.

Джефф нахмурился.

– Вам двоим нужно это разрешить. Мы не будем принимать сторону одного из вас, ты

понял меня?

Дерек пожал плечами.

– Вам не придется выбирать. Я не буду стоять в сторонке и разрешу ситуацию сам.

Тиг хмыкнул, Скотт пробормотал: «Конечно». Дерек пристально посмотрел на каждого из

них.

– Может начнем?– спросил он.

– Можем, теперь, когда ты внес ясность, – ответил Джефф, Тиг и Скотт оба нехотя

кивнули.

– У меня имеются для вас интересные новости о Нике Паттерсоне, – Дерек сообщил им

все, что узнал от Ника в большей степени о жене Ника и Райане Уильямсе. Когда он

закончил, чувствовалось повисшее в комнате напряженное молчание всех трех мужчин.

– Только больной ублюдок может так себя вести, ты не находишь?– покачав головой,

недоверчиво произнес Тиг.

Вой сиреннарушил тишину, стоящую в квартире. Дерек посмотрел на освещенные окна в

соседних домах, потом повернулся к своим друзьям.

– Не буду притворяться, будто знаю, что движет этим больным Уильямсом, но если он

настолько ненормальный, проделав такое с Ником, думаю он запросто мог подстроить и

покушение на Мелвилла, а также полную его дискредитацию в прессе.

Скотт шагнул к бару и достал пиво из холодильника.

– Но, Ник сказал, что Уильямс хотел заполучить приносящую доход фирму, потому что

устал от жизни на Холме. Возникает другой вопрос – тогда зачем он участвует в

президентской гонке, если хочет уйти на покой и не сможет воспользоваться результатами

своего труда?

– Он неплохо повышает свой доход,– сказал Тиг. – Получить, хоть и половину в

частной консалтинговой фирме – это совершенно противоположное направление захвата

позициив Белом доме.

Дерек почесал затылок. Да, с ним тожетакое случалось, он так сосредоточился на поиске

лица, ответственного за срыв кампании Мелвилла и подрыв его собственной репутации,

что совершенно упустил некоторые производные из этого уравнения.

– Я не знаю. Но мне будет намного лучше,если мы не проигнорирует этот вопрос, так как

знаем, что именно Уильямсвынюхивал про Мелвилла. Я пообещал Нику, что мы найдем

решение его проблем с Уильмсом. Он хороший парень, и я не смогу просто остаться в

стороне, видя что совершил с ним этот ублюдок.

Скотт кивнул.

– Согласен. Я могу пообещать, что Уильямс не будет работать на Холме или где-нибудь

еще в политике. Но мы ничего не сможем поделать, поскольку Ник уже подписал договор

о сотрудничестве с этим ублюдком.

Тиг усмехнулся.

– Ты шутишь, что ли?

Дерек ухмыльнулся, он понимал, что будет дальше, и ему нравилось смотреть на своего

друга.

– Я еще не встречал ни одного контракта, который нельзя было бы опровергнуть, – с

гордостью произнес Тиг. – Я попрошу Никапервым делом с утра оправиться мне копию

его договора, к обеду я смогу сказать, что он не действителен.

– А что делать с видео его жены?– спросил Дерек.

– Позволь мне позаботиться об этом,– ответил Джефф. – У меня имеются парни,

которые могутполучить это видео, а также..., – он сделал паузу, – создать огромный

антистимул для Уильмса, после чего он будет обходить Ника и его жену стороной.

Дерек заметил, как брови Тига и Скотта поползли вверх, собственно, как и у него. Они

были достаточно умны и понимали, что не должны и не хотели слышать подробности

антистимула Джеффа. Однако, им также было необходимо выяснить раз и навсегда, имел

ли Уильямс отношение к Мелвиллу.

Дерек стал осторожно подбирать слова.

– А когда антистимул будет приведен в действие, нельзя ли будет задать несколько

вопросов по поводу Мелвилла?

– Это можно устроить.

Дерек видел, как Тиг изо всех сил старался не рассмеяться.

– Мне кажется ты обладаешь в этом вопросе большей властью, чем Камаль,– заметил

Дерек.

Джефф пожал плечами.

– Он любит играть в шпионские игры, используя своих информаторов, манипулировать

людьми и таким образомполучать информацию. Мне же просто нужно знать конечную

цель, и я начинаю действовать. Я решаю проблемы, а он выстраивает ходы.

– Но, как правило, ты разрешаешь ему выстраивать ходы, теперь мне даже стало

интересно, все же можно было сделать гораздо быстрее, если бы ты давно этим занялся,

– отметил Тиг.

Дерек и Скотт кивнули в знак согласия.

Джефф улыбнулся, это было совершенно редким и мимолетным явлением.

– Камаль занимается свой деятельностью, я же подключаюсь, когда это действительно

необходимо. Я мог бы как мы только стали подозревать Уильямса, надавить на него, но

тогда он еще не сделал ничего плохого, по крайней мере, мы не знали об этом. Это был бы

явный перебор, использоватьмои ресурсы впустую, я уже не говорю о рискованных

последствиях, вам даже лучше не знать каких. Предоставляя Камалювозможность копать

дальше, я фактически спасал свои жесткие методы, чтобы использовать их, когда мы

обнаружили более существенные факты. Все сработало именно так, как было и задумано.

Дерек ухмыльнулся самому спокойному, самому невозмутимому и скромному члену

клуба «Силовых игроков». Джефф был солдатом во всем, до мозга и костей. Он никогда

не стремился сделать что-то для себя, всегда работал, как часть команды, помогая именно

там и в тот момент, когда был действительно необходим. Но сейчас Дерек четко осознал,

что до конца так и не понимал ценность этого мужчины. Он был, даже пожалуй, умнее в

своих стратегических решениях, чем остальные члены команды, с этим он поспорить не

мог.

Тиг встал и подошел к Джеффу, хлопнув его по спине, прежде чем допить свою бутылку

пива.

– Парень, ты немного пугаешьменя, поэтому я рад, что ты на нашей стороне.

Джефф закатил глаза и хмыкнул Скотту.

– Итак, у нас имеется двадцать четыре часа, чтобы выяснить это, – сказал он

собравшимся.– Мы должны раз и навсегда выяснить, какое отношение ко всему имеет

Уильямс.

– Раз и навсегда, – повторил Дерек. – Мы наконец-то узнаем.

Лондон только вышла из душа, услышав телефонный звонок. Она подумала, что это

должно быть Дерек. Он работал допоздна, рано утром у него должно было быть

совещание, поэтому он предпочел остаться на ночь у себя в кабинете. Взглянув на

определитель номера, звонок был от неизвестного абонента, но она уже догадалась, чей

это былномер.

Она секунду колебалась прежде чем ответить.

– Привет, мам, – тихо произнесла она, ее сердце билось с двойной скоростью.

– Хабиби, – ответилаФаррах. – Как я рада слышать твой голос.

Лондон молча кивнула.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? Ты в безопасном месте, тебя не беспокоят эти

ужасные журналисты?

Лондон села за туалетный столик, включив телефон на громкую связь, пока высушивала

полотенцем волосы. Не прикасаясь к телефону, она таким образом ощущала своеобразную

дистанцию между собой и Фаррах. Это расстояние помогало ей сохранять эмоциональное

равновесие.

– Я в порядке, мам. Дерек Эмброуз нанял телохранителей, которые

удерживаютжурналистов подальше от меня. Они охраняют дом и отвозят меня, если мне

куда-то нужно. Кто бы мог представить меня с телохранителями?

Она пожалела, как только сказала это. Такими фразами было легко вернуться к

нормальным отношениям с матерью, словно не было всех этих лет, и того, что с ней

произошло, словно не было ее прежней работы, и того, кем она стала и кем была сейчас.

Но Фаррах не уловила ничего или решила не обращать внимания.

– Я очень рада. Мистер Эмброуз хорошо заботится о тебе. Ты сказала, что с ним все не

так просто?

Лондон смотрелана свое отражение в зеркале, у нее были такие же темные глаза, как и у

матери, она пробежалась расческой по длинным, густым волосам.

– Возможно, не так сложно, как я думала. Он...мы встречаемся.

В этот раз она сказала без колебаний. И Лондон точно знала, что колебаний она не

чувствовала. Ее не захлестнуло чувство унижения, она отвела взгляд от зеркала, не увидев

стыда в своих глазах.

– Он никогда... – она прочистила горло и потерла переносицу, чтобы не заплакать. —

Он не платит мне. Я не работаю сейчас, я взяла отпуск. Подумываю, может мне стоит

заняться... чем-то другим.

Фаррах прочистила горло, когда она снова заговорила, у нее дрожалголос:

– Это хорошо, хабиби. Ты моя, самая красивая девочка, и ты заслуживаешь мужчину,

который смог бы заботиться о тебе. Ты заслуживаешь быть с тем, с кем хочешь.

Лондон услышала скрытый смысл в словахматери (после того, как обнаружила, что

Фаррах скрывала от нее правду, пока она была маленькой,но для Лондон как оказалась эта

правда была очень важна), очень глубокий смысл. В семнадцать лет она была полна

решимостисделать выбор, мало задумывая о цене самого выбора. Сейчас, впервые за

десять лет столкнувшись с людьми, которые по-настоящему любили ее – с Джоанной,

Дереком и матерью, она стала задумываться о своем выборе, вернее о цене. Несмотря на

то, что она представляла свою мать долгое время, демоном, исковеркавшим ее жизнь,

Лондон не могла пропустить мимо ушей подтекст, который несли собой слова Фаррах:

«Ты заслуживаешь быть с тем, с кем хочешь». Возможно, ее мать понимала ее намного

лучше, чем она думала о ней?

Фаррах продолжила:

– Я хочу спросить тебя кое-о-чем. Я пыталась подобрать правильные слова, но не могу

притворяться, что мне безразлично, о чем ты думаешь и что чувствуешь. Я боюсь, если

слишком сильно надавлю на тебя, ты перестанешь со мной общаться, а мы только сейчас

возобновили наши отношения. Но мне необходимо спросить тебя.

Фаррах сделала паузу, ожидая ответа Лондон.

– Хорошо,– сказала она слабым голосом.

– Ты не хотела бы со мной встретиться?

Вот оно, этот вопрос. Вопрос, на который Лондон необходимоответить. Последний раз

она видела мать, рассказывающую ей во всех ужасных подробностях историю ее семьи.

Она училась в старших классах, у них был предмет мировая политика. Терроризм еще не

укоренился в американском сознании, это произойдет после 9-11, но Иран, Ирак и Ливия

были включены в учебную программу в ее классе.

Тема была ирано-иракская война, окончившаяся в год рождения Лондон.

Учительрассказывал о важных политическихлицах Ирана, проецируя фотографии и

биографические факты на экран, висевшем на доске.

– Мохаммад Роухани,– произнес учитель, сменяя фотографию. —Этот человек главный

советник Верховного лидера Ирана. Он занимал пост с 1989 года и считается одним из

самых опасных военных преступников в мире. Пока Роухани был командующим армией,

он вербовал детей, убивал десятки тысяч мирных граждан и нарушал Женевское

Конвенциюпо обращению с военнопленными.

Потом учитель сменил фотографию, перейдя на другую ключевую фигуру, Лондон

смотрела на изображение Роухани, не в состоянии отвести от него глаз, ей показалось что-

то знакомое в его лице, что-то нечетко всплывало в памяти.

– Эй, Эл?– окликнулаее подруга Моника, шепча. – У тебя случайно нет родственников

в Иране? Потому что этот парень похож на тебя.

Вернувшись домой из школы, Лондон решила больше узнать о мужчине с фотографии. У

нее начал болеть живот, как только она села за компьютер матери и стала искать в инете.

Через час она знала уже гораздо больше, он правил в Иране, когда ее мать была еще

студенткой университета, а Лондон была ребенком и росла в Тегеране.

Когда Фаррах прибыла домой, на экране компьютера была его фотография. Она вошла в

квартиру, что-то говоря по поводу обеда, вещая куртку, положив портфель, и только тогда

взглянула на монитор изамерла.

Ее вздох отразился от стен комнаты, у Лондон сжался живот.

– Откуда ты это взяла?– потребовала Фаррах с бледным лицом. У нее дрожали руки,

когда она шла к столу, за которым сидела Лондон.

– Кто он?

– Где ты это взяла?– повторила Фаррах.

– Мы изучаем его в школе. Но мне кажется, что ты с ним знакома.

Фаррахтут же выключила компьютер, даже не задумываясь.

– Мама!– закричала Лондон.

– Он очень плохой человек. Я уверена, именно так тебе и говорят в школе, и это

единственное, что тебе следует знать.

– Мне не пять лет, мам. Ты не можешь мне просто сказать, что он плохой человек. Ты

явно его знаешь. Откуда? Когда?

Фаррах прерывисто выдохнула.

– Я познакомилась с ним, когда была студенткой университета, еще до того, как ты

родилась.

– Как? Он выглядит намного старше. Он был твоим преподавателем или что?

Фаррах села в соседнее кресло.

– Пожалуйста, не заставляй меня делать это, Лондон,– умоляюще попросила она.

Позже Лондон задавалась вопросом – почему она решила настоять. Может, в результате

подросткового антагонизма, но если быть до конца честной самой с собой, скорее это

было предчувствием, интуицией, которая говорила, что это было важно и ей нужноузнать.

Независимо от причин, в тот момент ей казалось, что она не может отступить и не

приставать к матери с этим вопросом.

– Расскажи мне, мам. Я должна знать, – просила она шепотом. – Я имею право знать.

Фаррах резко кивнула, а потом призналась, все ее рассказы об отце Лондон, о ее предках и

иммиграции в США было ложью. ФаррахАмид была двадцатилетней студенткой

университета в Тегеране и входила в радикальную студенческую группу активистов,

выступающую против существующего режима власти в стране после исламской

революции 1979 года.

Активисты

использовали

любые

средства,

чтобы

как-то

проникнуть

к

высшемуруководству страны, передавая полученную информацию за границу, они

надеялись, что другие страны помогут свергнуть Верховного лидера Аятолла, который

десять лет «очищал» нациюот любого западного, неисламского влияния.

Слезы текли по щекам Фаррах, когда она рассказывала Лондон, что ей поручили заняться

Роухани, чтобы выведать у него секреты о ирано-иракской войне и иранских военных.

– Мне было ясно сказано, что я должна была использовать любые средства, чтобы

подобраться к нему, Лондон.

У Лондон еще больше скрутило живот, глаза горели. Она качала головой из стороны в

сторону. Нет, не может быть.

– Они выбрали меня, потому что я была красивой. После того, как они договорились о

возможности представить ему, я должна была дать понять, что ищу мужчину, который бы

мог помочь мне оплатить университет, взамен на секс услуги, которые готова оказать.

– Мама,– зарыдала Лондон.

Ее мать встала и затряслась от волнения.

– Ты хотелаузнать. Ты должна услышать все до конца и должна понять.

Фаррах прошлась по комнате, обхватив себя руками, словно пыталась себя сохранить и

сберечь.

– У нас начался роман. Роухани не был отталкивающим, я стала

любимицейсопротивления, готовая отдать всю себяпатриотическому делу. Я получила

ценную информацию и все шло гладко...пока в один прекрасный день не обнаружила, что

беременна.

В этот момент Лондон разразилась рыданиями. Она знала. Она предчувствовала, что так и

будет, но все равно это было самое тяжелое и ужасное, что она испытывала за свою

молодую жизнь. Первый раз она спросила, когда была еще маленькой, почему у нее нет

отца, как у других детей, мать сказала, что ее отец умер, когда она была еще совсем

маленькой. Фаррахрассказывала Лондон об отце, который видел ее, когда она родилась и

очень любил, но трагически погиб в автомобильной катастрофе, а Лондон былаеще

достаточно маленькой, поэтому его и не помнит.

Тот факт, что она на самом деле является результатом договоренности, которая не

подразумевала любовь, а лишь обман ее матери смужчиной, который был известен на весь

мир, как ужасный преступник, и ее появление на свет былоошибкой в полном смысле

этого слова, это факт разрушил ее на части.

– Я рассталась с ним,– продолжила Фаррах, сыпля словами за все семнадцать лет. – И

я ушла в подполье. У меня теперь была ты,мне нужно было кормить тебя и себя, я нашла

работу. Моя семья помогала мне, чем могла, но у них было не много денег, да и

незамужняя беременная дочь был для них страшный позор.

– Тебе было два года, когда жизнь, которую я построила для нас с тобой, развалилась. Я

работала в маленьком магазинчике, вышла на эту работу сразу после того, как ты

родилась. Владельцы были очень милая пожилая пара, я сказала им, что вдова, поэтому

они взяли меня под свое крыло, даже разрешали брать тебя с собой в магазинчик.

– Начался страшный ливень в тот день, и группа мужчин зашла в магазин, чтобы

скрыться от дождя. Владелец магазина заметил по их одежде, что они очень важные люди,

поэтому сказал мне предложить им что-нибудь выпить, пока они пережидали дождь. Я

уже почти подошла к ним с тобой у себя на бедре, когда увидела его. Твой отец совершил

много ужасных вещей, многих людей лишил жизни, но он не был глуп. Ему хватило

одного взгляда на меня и на тебя, чтобы все понять.

– Я была в ужасе, но старалась не подать виду. Я предложила мужчинам кофе и чай,

держа тебя с собой. Мне хотелось убежать, но ливень снаружи стал еще сильнее, а я

пешком ходила на работу и с работы. Я не могла так рисковать и выскочить с тобой на

улицу в такой ливень. Но Мухаммед больше ни разу не посмотрел на меня, и я подумала,

что может, он не узнал меня… это было бы намного лучше, тогда мне не стоило

волноваться.

– Когда дождь прекратился, мужчины решили покинуть магазинчик, я старалась быть

незаметной, молясь, что они уйдут, и я смогуопять исчезнуть, он не сможетменя найти.

Они вышли за дверь, но потом он вернулся и спокойно сказал, что собирается кого-нибудь

послать за тобой – ты принадлежала ему – а поскольку я прятала тебя от него, то меня

не приглашают. Юридическив Иране у меня не было никаких прав. Вот почему я решила

скрыться с его глаз, как только узнала, что беременна. Я не моглаотдать тебя такому

человеку, как он.

Лондон смотрела на мать, ее сердце билось, как дикий зверь, изо всех сил пытаясь

вырваться из груди.

– Я взяла тебя той ночью и убежала. Я воспользовалась своими контактамив группе

повстанцев, чтобы выбраться из страны и получить убежище за границей. Сначала мы

осели в Лондоне, где я поменялатвое имя, а потом получили убежище в США.

Лондон вернулась назад в настоящее к женщине на другом конце провода,ожидающей

ответа на один из самых трудных вопросов.

– Думаю да, – наконец ответила она, решив, что после такого количества лжи, пришло

время для честности. – Это тяжело для меня. – Она поджала губы, пытаясь подобрать

правильное слово. – Я ушла, потому что ты солгала мне, ты скрывала от меня правду, и

это уничтожило меня. Единственный человек, которому я доверяла больше всех в мире,

скрывал от меня правду. И когда я узнала эту правду, мне стало стыдно.Ядочь мирового

преступника, и справедливо или нет, но я обвинялаво всем тебя– ты разбила мне сердце.

Голос Фаррах был еле слышен от тоски.

– Я знаю.

– Но я наконец поняла кое-что. Я сотворила себя совсем другую, и не горжусь этим. И я

совершила ту же ошибку, что и ты. Я стала скрывать себя настоящую, точно также, как ты

скрывала от меня правду. Я продавала свою ту другую версию себя, темную и скрытую от

всех, тем кем я не являюсь.

– О, моя любовь,– тихо произнесла Фаррах, – это не твоя вина, а моя. Это все моя

вина. Прости себя и передай это бремя ответственности мне. Если ты хочешь злиться на

меня еще десять лет, то пусть так и будет, только пообещай мне, что ты перестанешь в

чем-либо обвинять себя. Ты перестанешь наказывать себя за то, что не можешь

контролировать. Это я сделала выбор, переспав с ним. Я приняла решение, солгать тебе о

нем, я придумала вымышленного отцаи дала тебе ложные надежды. Ты не сделала ничего

плохого. Твой отец сделал. Я сделал, но не ты.

– Ты молода и красива, и тебе не нужно прятать темные секреты. У тебя вся жизнь

впереди. Ты можешь делать все, что угодно, и я бы не хотела ничего больше кроме как

помочь тебе, и наблюдать, как ты достигнешь всего.

– Мама,– заплакала Лондон. – Я была так несправедлива к тебе. Все эти годы я так

старалась ненавидеть тебя, я была такой эгоисткой и упертой до одури. Ты совершала

ошибку, но ты делала все из-за любви… любви к своему народу и ко мне.

Лондон и мать плакала, выплакивая все накопившиеся слезы за десятилетие. Но когда они

закончили, Лондон согласиласьвстретиться с матерью, и она поняла глубоко в сердце, что

это всего лишь первый шаг на длинном пути возвращения к себе собой, к той, кем она

могла бы стать.

Дерек не видел Лондон два дня и сходил по ней с ума. У него болела голова, ныла грудь, а

его член целый чертовый день был в полустоячем положении. У него никогда не было

женщины, которая могла бы заставить его член встать одними своими смс-ками. Но ему

пришлось потушить столько пожаров, пытаясь восполнить внезапный уход его

секретарши, что у него почти не осталось времени для сна, не говоря о том, чтобы поехать

домой. Он провел две ночи в офисе на диване, и сегодня точно собирался поехать домой к

Лондон, потому что у него закончилась чистая одежда, которую он держал на крайний

случай в офисе.

Тиг закончил переговоры с адвокатом Мелвилла и подготовил совместный пресс-релиз.

Мелвилл согласился подождать неделю, прежде чем объявит своего новогоконсультанта

по предвыборнойкампании, но Дереку было на это наплевать, он точно знал, что без него

Мелвилл никогда не получитпост в Белом доме. Суета Мелвилла, чтобы остаться в гонке

за президентское кресло, Дерека удивляла, хотя он и предполагал, что сенатор сможет

продержаться не больше, чем пару месяцев.

Но это не повлияло на решениеДерека узнать, кто стоит за уничтожением его репутации и

покушением на жизнь Мелвилла, и он ждал Джеффа с информацией, которуютот

почерпнул из своих контактов.

– Мистер Эмброуз?– голос его временной секретаршибыл таким гнусавым, что вызывал

дрожь во всем теле.

– Да?

– Мистер Ди-бе-бабла хочет вас видеть.

Боже, как он скучал по Рене. Если бы он мог снова поговорить с ней или с Маркусом, он

даже был готов удвоить ее зарплату. Черт, он бы даже позволил ей трахаться со своим

братом в приемной поле пяти часов вечера, если им так хочется.

– Пожалуйста, пригласите его,– произнес Дерек, подойдя к бару и доставая две бутылки

воды. Если бы пришел Тиг, он бы достал скотч, но Джефф был военным, и на работе он не

пил.

– Кто это у тебя в приемной? – спросил Джефф, входя в кабинет.

Дерек закатил глаза.

– Прислали из агентства.

– А где Рене?

– Не спрашивай.

Джефф пожал плечами.

– Она мне больше нравилась.

– Как и мне, – пробормотал Дерек.

Они сели – Дерек за свой стол, Джефф опустился в кресло напротив.

– У меня есть информация, но сомневаюсь, что она тебе понравится.

Дерек провел рукой по волосам.

– Мне не нравится все, что происходит последние недели. Так почему сегодня должно

быть что-то по-другому?

Джефф понимающе кивнул, его карие глаза смотрели на него по-доброму, но при этом

были совершенно серьезными.

– Начну с хорошей новости. Видео жены Ника Паттерсона и Уильямса уничтожены.

Дерек с облегчением вздохнул.

– Спасибо. Тиг вчера аннулировал контракт, и Уильямс теперь не совладелец и не имеет

доступ к счетам Ника. Ник свободен и чист, как и его жена. Она совершила огромную

ошибку, но не заслужила всего это.

– Согласен. А теперь другие новости. Уильямс сказал, могу добавить, под существенным

давлением, что он не причастен к утечке информации о Лондон и Мелвилле. Он сказал,

что вообще не знал о романе, пока это не появилось во всех новостях. Он, имеет

предположение, кто стоит за этим.

Дерек фыркнул.

– Не уверен, что я доверяю его словам, поскольку у меня нет к нему никакого доверия.

– Думаю, когда я тебе сообщу, ты пересмотришь свое мнение. Видишь ли, Уильямс рыл

под Мелвилла по просьбе сенатора Донован, мы так изначально и думали. Донован

подумывал баллотироваться на пост президента. То, что нарыла его группа, там не было

ни слова о Лондон и Мелвилле, но там было кое-что другое… кто-тотоже интересовался

Мелвиллом.

Пульс Дерека ускорился.

– Кто?

Джефф сделал паузу, приподняв одну бровь.

– Уинстон Вандермеер.

– Ммм,– застонала Лондон. – Это так восхитительно.

Дерек продолжал втирать шампунь в ее волосы. Она с усилием терлась о его бедра в

экстазе, он хмыкнул.

– Если бы я знал, что ты готова кончить, когда тебе моют волосы, я бы воспользовался

этим раньше, – пошутил он.

Она еще сильнее вжалась в его жесткий член, зажатый между их телами, сидя лицом к

нему в огромной ванне.

– Ты ужасно жесткий для человека, который помог обнаружить покушение на убийство,

– отметила она.

Дерек ласкал ее соски, зачерпнув ладонями воду и теплой водойполивая ей на волосы,

ополаскивая от шампуня.

– Все дни тружусь не покладая рук, красавица.

Она фыркнула.

– Неужели, если бы ты не раскрыл это, полиция бы не докопалась, что это дело рук

Уинстона?

– Мне бы хотелось надеяться, что в конце концов, они бы докопались, но никто не знает.

– Итак, ты сообщил полиции, да?

Он рассеянно провел пальцами по ее мокрым волосам.

– Им легко удалось выйти на частного детектива, которого нанял Вандермеер, и он

раскололся, как засохшее печенье. Он признался, что именно Вандермеер дал ему

информацию о романе Мелвилла с тобой, сказав ему поделится с прессой. По-видимому,

старик настолько зол на Мелвилла за то, что тот изменял его дочери, что он решил

окончательно погубить парня.

– Не знаю, как он рискнул нанять киллера, ведь его дорогая дочь стояла рядом с

намеченной целью. Видно тот был высокого уровня профессионалом.

Дерек зашелся горьким смехом.

– Не уверен, настолько ли он доверял убийце, может это глупость, ноУинстон пошел ва-

банк и сейчас у него огромные проблемы.

– Все это очень трагично. Мне жаль его.

Дерек опустил голову и стал покусывать ее плечо, она хихикнула. Его руки бродили по ее

груди, опускаясь вниз по гладкой коже, лаская ее клитор.

– Он был очень зол,– прошептал он ей на ухо. – Его дочь жаловалась ему, что для

мужа она не центр Вселенной. Он не хотел, чтобы его любимицей так пренебрегали.

– Угу...ты бы никогда не пренебрег женщиной?

Он лизнул мочку ее уха.

– Я намерен сделать тебя центром вселеннойи думаю начать сейчас.

Ее сердце застучало в преддверии обещания. «Возможно, – прошептал ее разум, —

может это так и будет».

Может он не узнает о ее отце или может ему будет все равно. Может, она действительно

сможет стать кем-то другим, нежели остаться проституткой. Может, она обретет свое

счастье, несмотря ни на что. Может.

– Поднимайся, нам нужно в душ, смыть мыло с твоих волос, – сказал он.

Они перебрались в большую душевую кабину в углу ванной комнаты. Он отрегулировал

воду, стал подниматься пар, вода мягко струилась на них, стеклянные стенки душевой

медленно запотевали. Лондон почувствовала себя разморенной, разгоряченной, у нее

покраснела кожа инемного покалывала от струй воды. Дерек обнял и поцеловал ее,

сначала нежно, его губы и язык слегка изучали ее рот, словно он собирался исследовать и

изучать ее весь оставшийся день.

Она томно обвила его за шею и прислонилась грудью к его груди, наслаждаясь

ощущением его жестких волосков, щекочущих ее соски.

Дерек подхватил ее за задницу, приподнимая выше и направляя к эрекции, она запустила

пальцы ему в волосы, потянув к себе и застонав.

– Развернись,– выдохнул он.

Он развернул ее сам, она уперлась руками в стену. Он согнул колени, и она

почувствовала, как его толстый члензаскользил между складочек и по клитору.

– Да,– выдохнула она, упираясь лбом в плитку.

Он уперся в стену рядом с ее рукой, другой обхватил ее грудь, продолжая скользить

вверх-вниз по мокрым складочкам, дотрагиваясь до клитора.

Ощущение от трения было настолько восхитительным, она двигалась с ним в такт,

беззастенчиво постанывая от удовольствия.

Он увеличил темп,зарычал, как только очутился внутри нее и тут же вышел. Она

испугалась, что сейчас взорвется от такой пытки, ей ужасно хотелось кончить, он