Текст книги "Вершитель судеб (ЛП)"

Автор книги: Селена Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответила она, ее голос звучал ровно и

спокойно, насколько она могла себя контролировать.

Дерек пробормотал какое-то ругательство и схватил ее за руку, оглядываясь по сторонам,

задумываясь куда бы ее отвести, прежде чем потащил через холл в первую попавшуюся

комнату.

– Что ты себе позволяешь?– задохнулась она. – Ты не можешь врываться в мой дом и

тянуть меня куда тебя вздумается, словно я какая-то тряпичная кукла. Я хочу, чтобы ты

немедленно ушел!

– Дорогая, после того, что ты сделаладля меня,ты должна быть счастлива, что я

отношусь к тебе, как к тряпичной кукле, – Дерек протянул руку и включил телевизор,

нажимая на кнопку, пока не нашел канал WNN новостей.

Лондон стоялазавороженно, лицо Мелвилла промелькнуло на экране.

«Кандидат в президенты якобы был с проституткой в отель Вашингтона, прежде чем

объявил свою кандидатуру», скользил заголовок.

– О, мой Бог,– пробормотала Лондон, смотряна экран в полнейшем ужасе. Бегущая

строка объясняла реакции разные экспертов и говорила об отсутствии комментариев от

Белого дома. – Как такое возможно?

Дерек уставился на нее, его лицо уже не выражало первоначальную ярость. Он

остановился, вопросительно приподняв брови, но она молчала. Она взглянула на него,

потом опять на экран телевизора.

– Скажи мне, что они не знают моего имени. Пожалуйста, скажите мне, что они не знают

моего имени.

– Нет,– ответил он. – Но у них есть пленка с камер видео наблюдения, где ты

находишься в лифте гостиницы. Там не видно явно твоего лица, но это не значит, что кто-

то не сможет тебя вычислить.

– О, Боже, – Лондон рухнула на диван, Дерек наконец отпустил ее руку. Она поднесла

руки ко лбу. – О, мой Бог. Как это произошло?

– У меня точно такой же вопрос. Но у меня почему-то такое чувство, что я не получу

здесь ответов.

Она взглянула на него, и выражение ее страдания сменилось гневом.

– Я не могу поверить, что ты думаешь, будто это сделала я. Я эскорт, поэтому

автоматически ненадежна? Да будет тебе известно, что твои жалкие двадцать тысяч,

которые ты мне вчера дал, это всего лишь мелочь в моем мире. Видишь этот дом? Я

заплатила за него. Наличными. У меня есть квартира для отпуска в Вейле, черт побери.

(Вейл (англ. Vail) – город и горнолыжный курорт в округе Игл, штат Колорадо, США.) Я не продаю

клиентов за несколько тысяч долларов и даже десятки тысяч. Я– деловая женщина.

Дерек посмотрел на нее, и она увидела, как множество эмоций сменяются у него на

лице—удивление, восхищение, и что-то еще, у нее стало совершенно сухим горло и

ладони мокрыми. Она почувствовала, как стало краснеть лицо и ее пульс подскочил.

Он все еще продолжал смотреть на нее, наклонив голову на бок, его глаза словно

приклеились к ней.

– Ты не делала этого,– спокойно сказал он.

– Нет,– мягко ответила она.

Не отрывая взгляда,он сделал шаг ближе, потом передумал.

– Ну с квартирой в Вейлеты надежна, а кофеварка здесь есть? —вдруг поинтересовался

он, повернувшись на каблуках и широким шагом направившись к ней на кухню.

Десять минут спустя она сидела перед ним, напротив за кухонным островком, с чашкой

кофе в руке.

– Теперь, когда ты пьешькофе, как ты собираешься это исправить?

Он засмеялся глубоким, хриплым смехом,который посылал вибрации по всему ее телу.

Его улыбка создала крошечные морщинки вокруг егояркихглаз, смягчая выражение его

лица. В сочетании с легкойщетиной и находящимися в беспорядке светлыми волосами,

спадавшими на лоб, улыбка переводила его из привлекательного, в мужчину, от которого

захватывает дух, и она вздохнула, изо всех сил пытаясь замаскировать свою реакцию и

восстановить контроль над своими гормонами-предателями.

– Что же здесь смешного?– проворчала она, делая глоток кофе, чтобы скрыть свою

реакцию на него.

Он подмигнул ей. Ублюдок.

– Ах, ты смешная. Правда, – он тоже сделал глоток своего кофе. Честно, она хотела

отравить его кофе, прежде чем поставить перед ним.

– Я имею в виду, мистер Эмброуз. Как ты собираешься это исправлять? Я не могу

поверить, что мне не звонят друзья и не спрашивают, почему они были не в курсе, что я

работалапроституткой.

– Мне не нравится, когда меня называют мистер, кстати, а я думал ты эскорт, —

упрекнул он ее.

– Ты знаешь, что они видят мою профессию совсем по-другому.

Он провел рукой по волосам, его выражение стало серьезным.

– Знаю.

Она прищурилась на него с гневом.

– Твой клиент полный идиот,он и втянул меня в это. Тебе следовало его держать на

коротком поводке. Вся эта история способна погубить меня.

Он с грохотом поставил чашку на столешницу.

– Аты не думаешь, как это отразитьсяна мне? Можно подумать, что для меня это самое

выгодное приобретение в лице следующего кандидата в президенты? Черт, кто будет

нанимать парня, который пожизненно будет связан с самой короткой президентской

кампанией в истории политики США?

Она вздохнула.

– Мне кажется, мы оба стали жертвами того, кто слил эту информацию. Есть ли у тебя

другие идеи, кто бы это мог быть?

Он мерил шагами кухню, как большой камышовый кот, очевидно о чем-то глубоко думая.

Даже с ее большим опытомпо части всевозможных совершенно разных мужчин, она была

в плену его шарма, наблюдая, как его мышцы выпирали из-под рубашки, широкие плечи

делали кухню сразу какой-то карликовой, а его длинные ноги в два шага сокращали ее

размер.

Наконец, он остановился.

– Я понятия не имею кто это сделал, но ты сможешь меня спросить через двадцать

четыре часа. Им это с рук не сойдет.

– И что нам пока делать? – поинтересовалась она, откидывая волосы назад за плечо,

твердо намереваясь стряхнуть наваждение, которое только увеличивалось, пока он

находился у нее в доме.

Он облокотился руками на кухонный островок и наклонился вперед. Его взгляд явно ее

завораживал, совершенно очевидно опускаясь к ее ложбинке, которая выглядывала из

декольте ее шелкового халата.

Он глубоко вдохнул, как будто пытался затянуть побольше воздуха, витающего вокруг

нее. Она непроизвольно облизала губы, почувствовав,что у нее могут возникнуть

проблемы, которые уже кажется витали в воздухе, на грудь опустилась тяжесть, сердце

забилось чаще.

– Мы сообщим, что встречаемся, – сказал он, и уголки его губ приподнялись вверх в

дьявольской ухмылке.

Черт, она была великолепна. Неудивительно, что мужчины платят штуку в час, чтобы

побыть с ней. Он собирался опустошить свой портфель акций, если бы она только

развязала пояс на этомцвета драгоценного камня халате.

Он был охотником, когдаворвался к ней в дверь и взглянул на ее пышные груди и

сногшибательную задницу, завернутую в блестящие шелка, волосы,спадающие волнами

вокруг ее лица и экзотические глаза. Даже в своей ярости он хотел схватить ее, прижать к

стенке, трахать до бесчувствия, пока не услышит, как она прокричит его имя.

Вот и попробуй объясни, почему он состряпал легкомысленный план, который в

настоящее время собирался озвучить ей, пока она стояла, скрестив руки на груди, сузив

глаза и смотря на него взглядом, наполненным гневом.

– Нет, – она даже не повысила голос, ее лицо напрочь закрылось.

– Я мог быпозволить тебе и Мелвиллу взять всю вину на себя. Я бы выставил тебе иск

занепрофессионализм, и ты не смогла бы доказать обратное. В итоге вы двое могли бы

распрощаться со своей карьерой. Его бы никогда не избрали ни на какой пост, а ты бы

осталась пресловутымвашингтонскимэскортом… не уверен, что далеко бы ушла от Хейди

Фляйс, но кто знает, – он пожал плечами, пока она пристально смотрела на него. Он вел

себя как придурок, но ему необходимо довести это до конца. У них было очень мало

вариантов, и чем скорее она этопоймет, тем лучше. (Хейди Фляйс основала подпольную компанию

по проституции в Голливуде. Еѐ связи со знаменитыми актѐрами помогли ей в еѐ преступном бизнесе.)

Он прошелся до другого конца кухни, стараясь слишком глубоко не вздыхать, проходя

мимо нее. От нее по-прежнему исходил тот экзотический пряный аромат. Он делал

егоголодным, причем худшим из возможных способов.

– Я угрохал восемнадцать месяцев на выпестывание Мелвилла, я слишком многое

вложил в него, и я не готов сдаваться без боя. Ты должна быть благодарна, чтоя

собираюсь помочь тебе.

Она фыркнула, и даже этот звук был сексуальным.

– Каким же образом, что мы встречаемся, может помочь мне? Я видела фотографии

некоторых из женщин, к которым ты прибегал…, – она закатила глаза, —это не совсем

та компания, в которой я хотела бы быть.

«Господи. А что такое случилось с теми женщинами, с которыми я встречался?» Они

всегда были привлекательными, отполированными, хорошо воспитанными. Он тщательно

выбирал их, пытаясь застраховаться с ними от прессы, но также не заставлять его

краснеть за них.

– А что, черт возьми, не так с моими спутницами?– спросил он, реально раздражаясь,

поскольку она критиковала его вкус к женщинам.

– Не заводи меня, – ответила она, поворачиваясь к раковине, чтобы помыть их

кофейные чашки.

Он с расстройством провел рукой по волосам. «Оставайся сосредоточенным», – сказал

емуего внутренний голос-надсмотрщик.

– Послушай, давай придерживаться интересующего нас вопроса. Мы собираемся

провести пресс-конференцию, на которой я объявлю, что ты моя девушка, и поэтомумы

были в гостях в люксе Мелвилла. Мы не сможем скрыть факта, что ты работала эскортом,

но мы можем немного его подретушировать, что с тех пор, как ты увидела меня, ты

бросила этим заниматься. Ты изменилась, благодаря любви к хорошемумужчине и все

такое. Это долгий путь, но по крайней мере мы будем контролировать ущерб,

причиненныйтвоей репутации. Мы могли бы сделать тебя любимицей СМИ благодаря

этому. Мы можем поднять вопрос о более строгих законах по защите жертв торговли

людьми; ты дашь пару симпатичных интервью, объясняя, почему и как стала вести такую

жизнь.

Он просто ощущал ее нерешительность, но ее челюсть все еще была напряжена, тело было

сталь под шелком. Она не размазня. Он понял, что ей не нравится делать то, на что ей

указывают другие, и ему пришлось подавить улыбку, представив, как она должна была

сдерживать себя с некоторыми доминирующимиклиентами.

– Ты действительно думаешь, что я хочу рассказывать свою историю прессе?

– Нет, но я также думаю, что в ближайшие несколько недель, неважно, чем ты будешь

заниматься, ты не уйдешь от внимания прессы. Разве ты не любишь относиться с

понимаем к вниманию?

Он почти видел, как вращаются колесики у нее в голове. Он даже не стал ей пояснять суть

дела, представляя все с другой точки зрения, вопрос был закрыт. Она уже была

выброшена из зоны комфорта и пути назад не было.

– Я подумаю об этом,– наконец ответила она.

Он кивнул, понимая, что ему не стоит настаивать на данный момент. Дерек Эмброуз знал

наверняка, как стоит вести переговоры, и горячий, чертовски сексуальный эскорт ничем

не отличалась от праведных, дородных политиков. В некоторых ситуациях действительно

требуется железный кулак, но в других – леденец.

– Скажи мне, кто знает о твоей работе? – спросил он, подпирая бедромстолешницу.

Она жестом указала ему следовать за собой в гостиную. Он зачарованно смотрел, как ее

попка покачивается под мягкой струящейся тканью халата, и его член дернулся в десятый

раз за последние двадцать минут.

Они сели на противоположные концы диванаиз красного дерева, отделанного парчой, она

вздохнула.

– Никто не знает… и не знал… ничего,– тихоответила она.

Он уставился на нее в изумлении.

– Никто? Ты былаэскортом восемь лет, и ты никому не рассказывала?

– Ну, клиенты, очевидно, знают и само агентство, но другие нет. Никто.

– Семья? – спросил он.

– У меня нет семьи, – быстро ответила она, судя по ее тону, он понял, что эту тему

лучше не поднимать.

Он посмотрел на нее, вспомнив возникшие подозрения членов Клуба «Сильных Игроков»

о ее позднем подростковом периоде. Он попытался отбросить его в сторону, но все равно

испытал чувство тошноты.

– А что ты делаешь, если сталкиваешься с клиентом, – слово «клиент» оставило какой-

то неприятный привкус у него на языке, – где-то? Что ты делаешь, чтобы они не

узнавалитебя?

– Я скрываю обе стороны моей жизни. Как только я началаиметь приличные деньги от

эскорта, я перестала ходить на общественные мероприятия с клиентами, и стала избегать

всевозможных сборищ, где клиенты могут быть участниками этих вечеринок, то, что

связано непосредственно с частной стороной моей жизни. Хотя это приводит мою

лучшую подругу в бешенство. Я отказываюсь с ней присутствовать на политических

собраниях или больших вечеринках по сбору средств.

Он покачал головой, удивляясь всему, что слышал. Восемь лет она хранила эту тайну.

Восемь долгих лет. Скорее всего, она не гордилась методами, которыми ей приходилось

зарабатывать на эту жизнь. Она явно не хотела, чтобы о ней знали. Так почему тогда она

это делала? Ради денег? Он не мог поверить, что еюдвигало только это. Ее дом был

прекрасным, стильным и эффектным, таким же, как она. У нее была недвижимость, чтобы

провести отпуск в Вейле, одна ее одежда, возможно быть, стоила арендной платы за

несколько месяцев. Она могла бы бросить эскорт и найти себе что-тодругое.

– И твои друзья… а как они думают, ты зарабатываешь на жизнь? Что это за люди?

Она подняла на него бровь.

– Не думаю, что ты имеешь право копаться в моей личной жизни больше, чем уже

копаешься, но мои друзья предполагают, что я унаследовалаэти деньги. Я веду тихую

жизнь одинокой женщины со средствами. Я выхожу на ланчи, занимаюсь волонтерством,

путешествую. Единственная разница в том, что я обслуживаю богатых мужчин за деньги.

Все это очень хорошо работало до сегодняшнего утра.

Кровяное давление Дерека подскочило, как у рыцаря, когда она объяснила свой бизнес.

Он знал, что не вправе судить ее, но ничего не мог с собой поделать, у него перед глазами

стоял Мелвилл, распластавший ее красивое мягкое тело у стены, пока этот мудак вбивался

в нее. Он задрожал, пытаясь убрать видение из своей головы.

– Ну, на данный момент все станет по-другому. Мы объявим, что встречаемся, и как

только ты меня встретила не моглабольше продолжать заниматься этим бизнесом. Ты

расскажешь своим друзьям, что ты специально скрывала меня, потому что

хотелапосмотреть серьезны ли наши отношения… это вполне разумное объяснение,

учитывая мой послужной список, парня,предпочитающего недолговременные связи.

– У меня одна подруга,– пробормотала она.

Он встал и подошел к окну, не желая, чтобы она видела выражение его лица, когда он

продолжил говорить:

– Мы должны будем притворяться, что это на самом деле так, пока все не уляжется.

Появлятся вместе на публике… ужинать, ходить на благотворительные приемы. Я оплачу

тебе потерянный доход, конечно.

Он понял, что с Ягуаром можно распрощаться до конца года, если он собирался ей

заплатить, но, если вопрос ставился о продвижении кандидата в Белый дом, он был

согласен пойти на это, даже не задумываясь.Кроме того, существовало еще и

дополнительное преимущество, он сможет подальше удерживать ее от всехкроватей

мужчин, это звучало даже очень заманчиво. Скорее всего это совершенно было не

логично с его стороны, но так оно было, вот и все.

Он резко развернулся и выпалил:

– Что скажешь? Мы станет любимцами политического сезона, – он улыбнулся

обворожительной улыбкой и подмигнул, как правило это творило чудеса с женщинами.

Он понял это, когда ему исполнилось двенадцать.

Ее лицо было как камень– неподвижное, ничего не выражающее, совершенно без

эмоциональное. Понятно. От нее так легко не получишь согласия, нежели ему удавалось

проделывать это раньше, теперь он встретил женщину, которая могла не поддаваться

чарам его обворожительной улыбке в сочетании с подмигиваем. Вот черт.

– Это не очень хорошая идея, – ответила она, стоя у дивана.

– Почему?

– Мы даже не нравимся друг другу. Как мы сможем убедить людей, что встречаемся? И

как мы на самом деле сможем убедить людей, если наши собственные друзья знают, что

это настоящий ужасный фарс. Или может у тебя нет друзей?

Он закатил глаза на ее заявление, ееглаза поблескивали.

– У меня есть друзья, ты познакомилась с ними...пока встречалась со мной. Утебя есть

другая идея, как по-другому все это исправить?

– Все эти годы я жила вполне комфортной жизнью, скрывая свою деятельность, я не

могу поверить, что это произошло.

– Понятно, но ты же понимаешь, что не могла вести двойную жизньвечно?– спросил он

мягко.

Она разочарованно вздохнула, нахмурив свои идеальные брови.

– У меня было много дураков, но думаю, что сенатор Мелвилл сорвал куш. Ты на самом

деле думаешь, что он может стать хорошим президентом?

Он кашлянул, пытаясь скрыть смешок от ее описания мужчины, который платил, чтобы

провести с ней время. Любой мужчина, имеющий возможность побыть с ней, а потом вот

так просто отпускающий ее, был действительно дураком.

– Я думаю да, даже после случившегося. Он блестящий государственный деятель и

политик, но он ко всему прочем еще и человек, и очевидно, совершивший роковую

ошибку. И, черт возьми, Дерек даже не мог упрекать его за это, поскольку эта женщина

могла стать роковой ошибкой любого мужчины. Она была как магнит, который

притягивал к себе в сексуальный закрученный вихрь, способный просто поглотить вас

целиком.

– И ты на самом деле думаешь, что это сработает? Продолжить предвыборную кампанию

и убедить людей, что я стала другой?—с сомнением спросила она.

– Да, это может сработать– это называется прятаться у всех на виду, – ответил он,

подходя ближе. – У нас имеется всего несколько вариантов, выхода из этой ситуации.

Мы отправляем тебя за границу на несколько недель, пока Мелвилларазбивает пресса в

пух и прах, она также неустанно будет искать тебя, как только все уляжется, тысможешь

вернуться, но они тут же накинуться на тебя, как только ты сойдешь с трапа самолета.

Мой кандидат будет уничтожен этими слухами, ему придется защищаться и обороняться

на каждом шагу, и со временем пресса откопает что-то или кого-то еще, кто подтвердит

все слухи. Тогда на самом деле будет все кончено, Мелвилл вынужден будет отказаться от

политической карьеры навсегда, моя репутация будет также запятнана, и ты останешься

печально известной шлюхой на всю жизнь.

Он увидел мельком промелькнувшую боль у нее на лице. Ее губы сжались, она опустила

глаза и румянец пополз у нее по щекам. Ему не нравилось, что он так жестко и грубо

обрисовал ей картину, но это Вашингтон и дело касается политики, в которой нет ничего

нежного, ничего,что может вызывать трепетные чувства. Ему нравилась политика —

конкуренты, постоянно обнажающие клыки, сражения, идущие полным ходом —он тоже

иногда испытывал разочарование от всего этого – тратя свое время, постоянно

маневрируя и спонтанно меняя дислокацию на кажущемся фронте, на котором он каждый

день носил «глянцевую» защиту. И сейчас он сожалел, что не было никакого другого

способа, получить, что он хотел, не нарушая тщательно сбалансированнойжизни этой

женщины.

– А другой вариант? – спросила она. —Прятаться у всех на виду?

– Мы заявляем альтернативную историю. Ты пришла в отель исключительно, чтобы

увидетьсясо мной, поскольку мы любим друг друга, ты изменилась за это время. Это

отвлечет их в лучшем случае от Мелвилла, и если мы сможем выиграть время и замутить

воду достаточно хорошо, история никогда не будет раскрыта. Она будет обсасываться со

всем сторон… наверное, больше, чем один раз, но не продвинется дальше, потому что мы

посеемслишком много сомнений.

Она приподняла одну бровь и ее пухлые губы на мгновение сжались.

– Теперь я понимаю, кто такой Дерек Эмброуз, – сказала она.

Он не мог удержаться от улыбки, у него в груди стало теплее, только лишь из-за того, что

она согласилась, что он был чертовски хорош в том, что делал. Он не отличался

тщеславием, но ему нравилось хорошо выглядеть в глазах этой конкретной женщины. Он

почувствовал от этого удовлетворение, возможно, даже слишком сильное удовлетворение.

Она смотрела на него мгновение, оба не шевелились, но он вдруг фыркнул,

наблюдаякакона дышала, и у нее подымалась и опадала грудь. Потом она вдруг облизала

своим пухлые губы, и внутри него что-то прорвалось, как разлив реки, заполняющее сухое

русло. Желаниепоявилось в каждой клетке, в каждом дюйме его сущности, он горел. Угли

костра только и поджидали легкого дуновения ветерка, чтобы разгореться в огромный

пожар.

Внутренний голос у него в голове сказал, что он облажался, целиком и полностью

облажался. И сама его идея была обречена, так же, как и он был обречен. Если бы не

необходимость, опаляющая тлеющими углями желание, не позволяла ему переживать о

ней. Она не разрешала ему сделать необходимый глоток кислорода, необходимый для

полнойжизни.

Ее. Это касалось ее.

Она вздохнула, отвернувшись, и он заметил, что у нее дрожат руки. Слава Богу. Может

быть, дело не только в нем.

– Ладно, – произнесла она тихо, – я сделаю, как ты сказал. Но не возьму у тебя денег.

Поэтому, пожалуйста, не предлагай мне их снова.

Он шагнул ближе, поднимая руки, словно собирался взять ее за плечи, затем опустил,

наклонившись вперед, его губы почти касались ее волос.

– Но ни одного клиента, да? Ты не должна продолжать работать, если мы собираемся

продать эту историю, – в глубине души он знал, что его желание было намного в

большей степени собственным, нежели что кто-то может поймать ее за ее работой. Он не

хотел думать о мужчинах, находящихся рядом с ней, пока она будет его девушкой… даже

фиктивной девушкой.

Она посмотрела на него, с трудом дыша, как только почувствовала, что он находился в ее

личном пространстве, в дюйме от нее, едва касаясь ее тела. Его глаза прошлись по ее лицу

и остановились на губах, посылая разряд электричества, прямо к его паху.

– Никаких клиентов, – почти шепотом произнесла она. – Только ты.

Если бы он мог, то наклонился бы ближе, намного ближе к ее губам, его легкие стали

протестовать, поскольку не получали уже кислорода в течение нескольких минут… или,

может быть, прошел уже ни один час. Снаружи сработала сигнализация на машине, и он

дернулся назад, ошеломленный, как легко он потерялся в ней, забыв где находится и о чем

говорил, только всего лишь чувствуя ее запах, видя ее, дыша вместе с ней.

– Я созову пресс-конференцию в течение трех часов, вечерние новости будут посвящены

нам. Я пришлю за тобой машину. Надень что-нибудьтакое же, как платье, которое было

на тебе в гостинице. Лиловое.Оно было превосходным.

Она отступила назад, подозрительно всматриваясь в него.

– Ты обратил внимание во что я была одета в разгар этого сумасшествия?

– Я обратил внимание на всю тебя,– ответил он, развернулся и вышел за дверь,оставив

ее стоять в одиночестве в гостиной.

4.

Лондон откинулась на мягкоекожаное сиденьелимузина и вздохнула. Она действительно

потеряла рассудок. Поддавшись чертовски сексуальному мужчине, его сладким речам, и

рассыпалась, как старое печенье. Уронуже был нанесен, ее жизньлопнула, как мыльный

пузырь, и вместо того чтобы не принимать его предложение и принять все как есть,

поскольку она потеряет друзей и респектабельную жизнь, которую выстроила внезанятий

проституции, она собиралась прыгнуть из огня да в полымя и попытаться спасти остатки

от полного фиаско.

Это была бомба замедленного действия. Все внимание прессы будет направлено, чтобы

раскрыть и заполучить ее самый темный секрет, она стала бы изгоем, путей для спасения

уже не было бы и даже феноменальные навыки ДерекаЭмброуза не спасли бы ее. Если

Америка узнает о ее семье, она станет врагом народа номер один. Ее друзья никогда не

смогут перейти эту границу. По крайней мере не в столице страны.

Так какого черта она тут делает? Ответ был довольно прост… ей нравилась жизнь,

которую она создала. Не ее жизньв лице проститутки, а ее жизнь в лице Лондон Шарп. Ее

дом, ее друзья, ее благотворительные фонды, в которых она участвовала. Да, ей пришлось

быть осторожной все эти годы, держаться подальше от известных мужчин округа

Колумбия, которые принимали участие во многих мероприятиях, и если честно, то

несколько раз она сталкивалась с некоторыми клиентами в таких местах, как рестораны и

концертные залы. Но они не испытывали желание ее узнавать, также, как и она, поэтому

все проходило гладко.

В течение восьми лет она была той, кем хотела быть, а не той, кому указывали какой она

должна быть. Она нашла людей, которые были верными и добрыми, а главное, честными.

Ирония заключалась в том, что она была нечестна с ними все время, чтобы не раскрывать

себя. Быть проституткой и скрывать этот секрет от людей, ей было не безразлично, цену

которую она заплатила, чтобы иметь контроль… контроль над тем, кем она была, и теперь

кого впутывала во все это. Она давно потеряла контроль над историей своей жизни, но

была полна решимости контролировать свое настоящее и будущее.

И теперь она передала контроль над всем этим Дереку Эмброузу. Она собиралась

позволить ему изменитьсвою жизнь, рассказав всему миру кем она была на самом деле и

чем занималась, и собиралась стать, хотя на самом деле так не было… его девушкой. Если

бы кто-нибудь две недели назад сказал ей, что она будет стоять перед национальной

прессой и все это делать, она бы рассмеялась в лицо и указала на дверь. Но на данный

момент существовало слишком много оговорок, касающихся ее, и она собиралась

получить ожидаемый результат. В основном потому, что она не могла попрощаться с

Лондон, которую в течение этих лет создала с нуля. И если уж до конца быть совершенно

честной, ей было очень тяжело сказать«нет» ДерекуЭмброузу.

После того, как Дерек ушел, она потратила оставшуюся часть утраотвечая на телефонные

звонки и сообщения от ее друзей. Это настоящая правда? Была ли она на самом деле

проституткой? И как она могла все эти годы скрывать такое от них?

Самый тяжелый разговор был, конечно, с Джоанной. Джо была ближайшейподругой

Лондон, они познакомились, когда им было далеко за двадцать,вместе участвовали

вЖенской Лиге. Джоанна ближе всех знала реальную Лондон, такую ее больше никтоне

знал на планете, хотя она ничего не знала о профессии Лондон или ее семье. Их разговор

не был легким.

– Почему ты не сказала мне?—причиталаДжоанна, как только появилась на пороге ее

дома.

Лондон моргнула. Как объяснить множество избранников за все эти годы?

– Потому что я не в состоянии была услышать твое осуждение.

Джо снова ощетинилась.

– И ты полагаешь, что знаешь, что я скажу?

Лондон покачала головой, давая ее волосам спокойно упасть на лицо и опустила

подбородок.

– Ты только что узнала, что я проститутка, Джо. Ты образец общества округа Колумбия,

твой муж будущая дипломатическая звезда. Что еще можно сказать?

Брови Джо сдвинулись, и она коснулась руки Лондон.

– Прежде всего я твоя лучшая подруга. И ты никогда не рассказывала мне о своей другой

стороне жизни. Почему?

– Это не совсем та сторона часть жизни, о которой стоит кричать с крыши,– с горечью

ответила Лондон.

– Расскажи мне сейчас. Расскажи мне, как такое случилось и как это работает. Скажи

мне, почему? – глаза Джоанны наполнились слезами, и Лондон задалась вопросом,

скорее всего именно этого она и избегала. Не порицания, или того, что Джо готова

отвернуться от нее, а именно этого… обиды, растерянности и предательства. Джоанна

любила Лондон, и Лондон была не уверена, что сможет противостоять боли в глазах Джо.

Лондон сделала глубокий с содроганием вдох.

– Я ушла из дома, когда мне было семнадцать. Я поругалась с мамой…

– Твоя мать жива?– глаза Джоанны прищурились.

– Да,– Лондон сглотнула, потому что в горле стало сухо и шершаво. – Она лгала мне о

очень важных вещах, связанных с моей семьей, и когда я узнала обо всем, то сбежала.

Мне удалось устроиться на работу на какое-то время в фаст-фуд и спать на чужих

диванах, но с течением времени становилось все труднее и труднее. Когда мне

исполнилось двадцать, один парень, с которым я жила отправился на гастроли со своей

группой. Я не хотела ехать вместе с ним, поэтому оказалось, что мне опять негде жить. Я

так устала, Джо. Так устала пытаться сделать что-то самостоятельно. Я убирала дома,

жарила бургеры, работала в газетном киоске на станции, на низкооплачиваемой работе, а

какую еще работу может получить девушка без аттестата о среднем образовании. Я устала

от всего этого, но у меня не было никаких других вариантов.

Джоанна сочувственно кивнула, ее рот превратился в одну напряженную линию.

– Когда я раздавала листовки компании по мытью окон, ко мне подошел мужчина и

заговорил. Он сказал, что владелецкрупного клуба, я прекрасно выгляжу, и ему кажется,

что я могла бы быть популярной. Я не наивная, Джо, и поняла, что он говорил о стрип-

клубе, но в тот момент я была на такой мели, что меня это совсем не волновало. Поэтому я

пришла к нему вечером в клуб, и там было не так уж плохо. Место было чистым, девочки,

показались хорошими, они сказали, что зарабатывают за одну ночь столько, сколько мне

бы потребовалось больше недели зарабатывать на всех своих работах.

– Никто не способен обвинять тебя за это,– говорит Джоанна, погладив руку Лондон,

словно мать.

Лондон кивнула. Интересно, Джо также отнесется к следующей части сказки.

– Я работала около полугода, и это было настоящей божьей благодатью. Я получала

достаточно, что смогла снять однокомнатную квартиру… она была вся разваленная, но по

крайней мере я не зависела от соседей по комнате. Я позволяла себе нормально поужинать

раз в неделю, и даже купить более или менее приличную одежду, но потом у меня

разболелся зуб… мой зуб мудрости. Можешьсебе представить, стриптизерши не

получают стоматологическую помощь по страховке, – Лондон скривилась, и Джоанна

вопросительно приподняла бровь.

– Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы покрыть расходы за эту операцию, и я знала,

что смогу сохранить крышу над головой, но только если ничего не случиться. Я былавсе

же очень далеко от бомжей по своему положению.

– Я началаприслушиватьсяк девушкам в раздевалке, когда они говорили о другом

бизнесе, в котором некоторые из них работали, эскорт услугах.

Она остановилась, взглянув на Джоанну, и ее сердце екнуло, когда она увидела слезы на

глазах у подруги.

– Джо, не надо меня жалеть. Этот бизнес дал мне все, что у меня есть—этот дом,

квартиру в Вейле, одежду, хорошее здравоохранение. Я зарабатываю тысячу долларов в

час за секс с мужчинами, которые носят костюмы на работу. Есть и худшие способы

зарабатывать на жизнь.

– И лучшие тоже, – голос Джо не был осуждающим, только грустным, она положила

ладонь на щеку Лондон, смотря ей в глаза на полном серьезе. – Ты никогда не

думалавернуться в школу, получить какую-нибудь профессию? Косметолога, бухгалтера,