Текст книги "Терапия"
Автор книги: Себастьян Фитцек
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19
– Мы сбежали.
Разговор не клеился. Виктору стоило большого труда не думать о Синдбаде, поэтому в первые минуты он совсем не слушал Анну. Зато она, как нарочно, сначала вкратце пересказала свою прошлую историю: как они с Шарлоттой поехали в дом посреди леса, как она влезла в дом, а Шарлотта осталась снаружи. И как она услышала плач мужчины в комнате.
– И куда же вы побежали? – спросил наконец Виктор.
– Тогда я еще не знала. Но чувствовала, что нечто, ожидавшее меня в комнате, теперь следовало за нами. Поэтому мы с Шарлоттой что есть духу бежали к машине по заснеженной дорожке. Не оборачиваясь. Из страха. Стараясь не поскользнуться.
– Но кто все-таки был в этом доме? Кто вас преследовал?
– Я до сих пор не до конца уверена. Когда мы сели в машину и, заперев двери, поехали обратно в Берлин, я спросила об этом Шарлотту. Но малышка опять говорила загадками.
– Какими загадками?
– Она ответила что-то вроде: «Я не могу дать тебе ответов, Анна. Я лишь показываю тебе знаки. Ты сама должна разгадать их смысл. Ты пишешь эту историю, а не я!»
Рассказ Анны становился все более нереальным, что, впрочем, не было странным, учитывая ее болезнь. И все же Виктор отчаянно искал хоть какую-то связь ее фантазий с реальной жизнью, не отдавая себе отчета, что его собственное поведение ненормально.
– Так куда же вы приехали?
– К следующему знаку, который я должна была разгадать. Шарлотта сказала: «Я показала тебе, где все началось».
– Это про дом в лесу? – уточнил Ларенц.
– Да.
– А потом?
– А потом она сказала такую вещь, которую я никогда в жизни не забуду. – Сжав губы, Анна сымитировала детский шепот: – Я покажу тебе, где живет моя болезнь.
– Где живет? – удивился Ларенц.
– Да, она так сказала.
Виктора трясло. Вообще-то он мерз, с тех пор как они вернулись. Но когда Анна сказала эту фразу искаженным голосом, ему стало еще хуже.
– Ну и где же? Где жилаболезнь?
– Шарлотта все время руководила мной. Мы въехали в Берлин по мосту Глиникер. Честно говоря, я точно не помню, как мы добрались до того огромного участка. Я нечасто бывала в том районе. Кроме того, Шарлотте неожиданно стало плохо.
Виктор почувствовал боль в животе.
– Что с ней случилось?
– Вначале у нее потекла кровь из носа, я остановилась на обочине, кажется, где-то около пивной на берегу озера Ваннзее. Она легла на заднее сиденье. Но как только кровотечение остановилось…
…начался озноб.
– …она вся затряслась. Это был такой сильный озноб, что я даже хотела ехать в больницу. – Анна делано засмеялась. – Но потом поняла, что я довольно странно буду смотреться с призраком в отделении неотложной помощи.
– Вы не стали ей помогать?
– Нет-нет, помогла. Хотя поначалу хотела бороться со своими галлюцинациями. Но Шарлотте становилось все хуже. Она дрожала и, плача, умоляла меня купить в аптеке…
…пенициллин.
– …один антибиотик. Я сказала, что без рецепта мне его не дадут. Но тут она впала в ярость и накричала на меня.
– Она кричала?
– Да. Насколько могла своим слабым голоском. Это было ужасно: она всхлипывала, рыдала, кричала.
– И что же она вам говорила?
– «Это ты меня придумала. Ты сделала меня больной! Теперь сделай здоровой!» И хотя я прекрасно понимала, что это галлюцинация, что никакой Шарлотты и в помине нет, но все-таки доехала до аптеки и купила ей парацетамол от головной боли. И даже уговорила аптекаря продать мне без рецепта пенициллин. «Это для моего больного ребенка», – объяснила я, пообещав завтра же принести рецепт. Конечно, я делала это все исключительно для себя, я же знала, что картины и голоса пропадут из моей головы, если я буду слушаться Шарлотту.
– И что было потом?
– После аптеки нам обеим стало гораздо лучше.
Виктор больше не перебивал Анну вопросами, дожидаясь, чтобы она говорила сама.
– Она приняла две таблетки, но они почти не подействовали. Наоборот, мне показалось, что ей стало хуже. Она побледнела и обмякла. Но, по крайней мере, она замолчала и не упрекала меня ни в чем. Ее приступ произвел на меня очень тяжелое впечатление, и я даже не помню, как мы доехали до большого дома на берегу.
– Опишите мне его.
– Это, наверное, один из самых красивых домов в Берлине. Я и не знала, что такое можно встретить в нашем городе. Огромный участок, несколько тысяч квадратных метров, на склоне, с собственным пляжем и лодочным причалом. Дом больше обычной виллы, в классическом стиле, но с элементами итальянского Ренессанса – эркеры, башенки, различные украшения. Неудивительно, что Шарлотта называла его дворцом.
Остров Шваненвердер.
Виктор был абсолютно уверен. Совпадений оказалось слишком много, чтобы это было случайностью.
– Но самое удивительное – это был не участок и не дом, – продолжала Анна, – а огромное количество людей. Они толпились вокруг. Мы оставили машину перед небольшим мостиком и пошли пешком, потому что проезд перекрывали грузовики.
– Грузовики?
– Да, там было множество всяких машин, и все хотели попасть…
…на остров.
– …туда же, куда и мы. Люди бегали туда-сюда с озабоченным видом. Основная толпа собралась около выезда из дома. На нас никто не обращал внимания. Все напряженно глядели на массивные двери этого дворца. У кого-то были в руках бинокли, у кого-то – кинокамеры, фотоаппараты, повсюду звонили телефоны, а двое мужчин забрались на дерево для лучшего обзора. И в довершение всего над нашими головами пролетел вертолет.
Виктор отлично понимал, о чем рассказывает Анна. Этот чудовищный спектакль, который устроили журналисты в первые дни после исчезновения Жози, невероятно мешал их жизни.
– Внезапно толпа колыхнулась: дверь открылась, и из нее кто-то вышел.
– Кто?
– Не знаю. До двери было метров восемьсот, и я ничего не могла разглядеть. Я спросила Шарлотту, где мы, и она ответила: «У меня дома, я привела тебя к дому моих родителей». А на вопрос, зачем мы сюда пришли, она сказала: «Ты же знаешь. Здесь живу я. Но не одна. Еще здесь живет зло».
– Болезнь?
– Да. Очевидно, она давала мне понять, что причины ее загадочной болезни надо искать у нее дома. И поэтому она сбежала. Не только чтобы разобраться во всем, но и чтобы освободиться.
Причины болезни Жози находятся в Шваненвердере?
– Тут Шарлотта крепко сжала мою руку и потянула меня прочь. Мне не хотелось уходить. Я хотела дождаться того человека, который вышел из замка и приближался к толпе около ограды. Он уже был недалеко, но я все еще не понимала, мужчина это или женщина. Что-то в его походке казалось мне знакомым. Но тут Шарлотта сказала мне слова, из-за которых я сразу пошла прочь.
– Что за слова?
– «Нам лучше уйти. Зло из той комнаты. Оно догнало нас. И идет прямо нам навстречу».
Глава 20
– Позвольте посетить вашу ванную комнату? – Анна мгновенно встала, решив, видимо, прервать на этом месте свою историю.
– Конечно. – Виктор уже привык к ее странной манере выражаться.
Она словно хотела подчеркнуть контраст между ее изысканными словами и ужасными событиями. Виктор собрался было тоже встать, но какая-то свинцовая тяжесть вдавила его в кресло.
– Ванная находится…
– Наверху напротив спальни, я знаю.
Она сказала это, уже поднимаясь по лестнице, и поэтому не видела изумленное лицо Виктора.
Откуда?
Собравшись с силами, он все-таки медленно встал и пошел за ней следом. Но у двери заметил ее черное кашемировое пальто, которое она положила на стул около дивана. Оно было еще влажное от дождя, и на паркете под стулом образовалась лужица. Виктор решил повесить пальто в прихожей. Оно оказалось странно тяжелым, чересчур тяжелым даже для промокшего кашемира.
Наверху звякнула защелка. Очевидно, Анна заперлась в ванной.
Виктор встряхнул пальто, и что-то зазвенело в правом кармане. Он, не раздумывая, запустил туда руку. Карман оказался на удивление глубоким. Виктор хотел уже вынуть руку, как его пальцы нащупали платок и кожаный кошелек. И Виктор его быстро вытащил – это было портмоне из мужской коллекции Aigner, которое никак не подходило к изысканному гардеробу Анны.
Кто она такая?
Наверху спустили воду. Ванная располагалась над гостиной, так что Виктор слышал, как высокие каблуки Анны цокают по мраморному полу. Видимо, она прихорашивалась сейчас перед зеркалом около умывальника. Подтверждая его догадку, наверху зажурчала вода, а затем потекла вниз по старым медным трубам.
Надо поторапливаться. Раскрыв портмоне, он увидел пустые кармашки для карточек. Виктор растерялся. Он так надеялся, что сейчас что-то узнает. Но никаких подсказок не было – ни документов, ни банковских карточек, даже денег не было, по крайней мере бумажных.
Неожиданно Виктора охватило беспокойство, и его руки мелко задрожали. Так было несколько месяцев тому назад, когда упал уровень алкоголя в крови и нервная система вышла из-под контроля. Но в этот момент причиной стресса стала не нехватка алкоголя, а тишина. Вода наверху больше не лилась.
Виктор закрыл портмоне, намереваясь быстрее сунуть его обратно в карман, как вдруг зазвенел телефон. Виктор вздрогнул, и кошелек выпал из его рук. С громким стуком он упал на паркет между двумя телефонными звонками. И тут, к своему ужасу, Виктор понял, почему кошелек был таким тяжелым, – по всему полу рассыпались монеты.
Черт побери!
Наверху открылась дверь ванной. Значит, через пару секунд на пороге появится Анна и увидит, что содержимое ее кошелька разбросано по полу.
Опустившись на колени, Виктор трясущимися руками принялся собирать деньги под непрекращающийся звон телефона. У него были коротко подстрижены ногти и тряслись руки, поэтому никак не получалось подцепить монеты.
На лбу выступил пот, он был близок к панике и вдруг вспомнил, как давным-давно отец именно в этой комнате показывал ему, что удобно собирать монеты при помощи магнита. Как же ему сейчас не хватало той большой черно-красной подковы, чтобы скорее выбраться из унизительной ситуации.
– Пожалуйста, подойдите к телефону, – крикнула Анна откуда-то сверху. Наверное, она стояла на лестнице. Из-за звонков Виктор нечетко слышал ее шаги.
– Хорошо, – крикнул он, понимая, что его слова лишены всякого смысла. Перед диваном лежало еще с десяток монет, а одна откатилась к камину.
– Пожалуйста, говорите, я подожду. Я не против такого перерыва.
Голос Анны звучал все ближе. Виктор удивлялся, почему она до сих пор не вошла, как вдруг застыл, глядя на свою ладонь. Монеты. Это были не настоящие деньги. То есть не современные. Старые немецкие марки, которыми уже не пользовались после перехода на евро. У Изабель, правда, тоже лежала в кошельке одна марка для тележек в магазине. Но у Анны их было штук пятьдесят.
Зачем?
Кто она? Зачем ей эти старые деньги? Почему у нее нет никаких документов? Как она связана с Жози? И почему она не возвращается в гостиную?
Виктор действовал без промедления, не раздумывая. Сунув полупустой кошелек обратно в карман, он двумя руками запихнул оставшиеся монеты под диван, надеясь, что Анна не будет пересчитывать деньги и не полезет случайно под диван.
Лихорадочно глядя по сторонам, он заметил на полу скомканную бумажку, которая, видимо, выпала из кошелька вместе с деньгами. Он машинально сунул ее в карман джинсов и уже хотел встать.
– Что случилось?
Виктор обернулся и увидел Анну. Наверное, она бесшумно прокралась в комнату. Виктор даже не слышал скрипа двери.
– Я тут… да я просто… – Он осознал, как нелепо все это смотрится со стороны. Она на три минуты вышла в туалет, а вернувшись, застала его, мокрого от пота, на корточках перед диваном. Как же это объяснить? – Я…
– Ваш звонок. Ничего не случилось?
– Звонок?
И тут он понял, почему Анна не входила в комнату. Он даже не заметил, что телефон замолчал. Видимо, Анна решила, что он говорит по телефону, и вежливо ждала в коридоре.
– Ах да, звонок, – глупо повторил Виктор.
– Да.
– Ошиблись номером. – Он привстал, хотя ноги подкашивались, и тут же вздрогнул, когда телефон вновь зазвонил.
– Кто-то очень настойчив, – улыбнулась Анна, усаживаясь на диван. – Может, подойдете?
– Я? Да, наверное… – запинаясь, проговорил Виктор, но наконец взял себя в руки. – Я поговорю на кухне. Извините, скоро вернусь.
Анна улыбалась все так же безмятежно, и Виктор вышел.
Сняв трубку на кухне, он понял, что что-то забыл. Что-то важное. Что может стоить ему доверия Анны.
Монета. Перед камином.
Но у него не было времени, чтобы над этим раздумывать. Он полагал, что самое волнительное событие дня позади, однако первые же слова, прозвучавшие из телефонной трубки, показали, что он ошибался.
Глава 21
– Это однозначно женская кровь, Виктор.
– Сколько лет?
– Трудно сказать. – Голос Кая звучал с каким-то странным эхом.
– Почему?
– Потому что я сыщик, а не генетик!
Виктор потер затылок, но головная боль от этого не прошла.
– Где ты сейчас?
– В больнице в Вестэнде, в коридоре перед лабораторией одного моего приятеля. Вообще-то здесь нельзя пользоваться мобильными телефонами, а то у них свихнутся приборы.
– Да-да, знаю, давай быстрее.
– О'кей, мой друг – биохимик. Он в обеденный перерыв изучил кровь. Из твоей ванной в бунгало. Там все так перепачкано, что взять пробу было нетрудно.
– Ладно, ладно. И что он выяснил?
– Ну, как я уже сказал, это кровь женщины или девушки, которой больше девяти, но меньше пятидесяти лет. Скорее даже сильно меньше пятидесяти.
– Жози было двенадцать, когда она пропала.
– Я это помню, но это не может быть кровь твоей дочери, Виктор.
– Почему ты так в этом уверен?
– Она слишком свежая. Ей два, от силы три дня. А твоя дочь пропала уже четыре года тому назад.
– Не надо мне об этом напоминать, – прошипел сквозь зубы Виктор, приоткрыв кухонную дверь. Дверь в гостиную была закрыта, но Виктор не исключал возможности того, что Анна может подслушать. Поэтому заговорил еще тише: – Хорошо. Это не кровь Жозефины. Но скажи, что мне думать про Анну и ее историю. Она подробно описала мою дочь, мой загородный дом, а теперь еще и виллу в Шваненвердере. Все сходится, Кай. Она была там – у меня в доме. Она даже описала толпу репортеров перед виллой.
– Хочешь это выяснить? – спросил Кай.
– Да.
– Тогда скажи ее полное имя.
Виктор хотел вздохнуть, но зашелся в приступе кашля.
– Ее зовут… – Ему пришлось отодвинуть трубку, пока кашель не прошел. – Прости, я простудился. Итак, слушай. Ее зовут Анна Роткив, она детская писательница, видимо, успешная, особенно в Японии. Ее отец – американец, работал на радио ВС США, рано умер от тромбоза, это была врачебная ошибка. В детстве она жила в Стеглице, а последние четыре года провела в Парковой клинике в Далеме.
Детектив медленно повторил последние слова, очевидно, записывая информацию.
– Хорошо, я все проверю.
– Но сначала сделай еще кое-что.
На том конце раздался вздох.
– Что?
– У тебя еще есть ключи от Шваненвердера?
– Такая цифровая карточка?
– Да.
– Есть.
– Хорошо. Пойдешь в мой кабинет, откроешь сейф. Код – дата рождения Жози в обратном порядке. Вынь все диски. Там целая стопка, не перепутаешь.
– Что за диски?
– Полиция тогда просила сохранить все записи наружных камер слежения в первый месяц после пропажи Жози.
– Да, помню, они надеялись, что в толпе любопытных окажется похититель.
– Точно. Просмотри записи первой недели.
– Так их же сто раз изучали. Без всякого результата.
– Но тогда искали мужчину.
– А кого же должен искать я?
– Анну. Изящную блондинку, которая стоит среди журналистов. У тебя сейчас есть ее данные, ты легко найдешь в Интернете ее фотографию.
Связь стала лучше, видимо, Кай зашел из коридора в лабораторию.
– Хорошо. Ради тебя я проверю информацию об Анне и посмотрю записи. Но не строй иллюзий. Ее истории, конечно, интересные, но у них слишком много разрывов. Не забывай, в твое бунгало влезли на прошлой неделе.
– Ясно. Я понимаю, к чему ты клонишь. Но объясни, что там случилось, если это никак не связано с Жози. Ты сам видел, что вся ванная в крови. Ты хочешь сказать, что в моем загородном доме зарезали не Жози, а другую девочку?
– Во-первых, это не обязательно кровь именно девочки. А во-вторых, нет.
– Что значит «нет»?
– В твоей ванной никого не зарезали, Виктор, это кровь не из раны.
– Как же это можно запачкать все кровью и никого при этом не поранить? – закричал Виктор. Он устал и одновременно был так взволнован, что уже не думал, подслушивает его Анна или нет.
– Я тебе с самого начала пытаюсь сообщить. В крови обнаружены клетки слизистой оболочки.
– Что это значит? – спросил Виктор и сразу же сам все понял. – То есть у кого-то…
– Вот именно. Успокойся. Анализ однозначен – это менструальная кровь.
Глава 22
Наше время. Клиника в Веддинге. Палата 1245
Стемнело. В коридорах клиники автоматически включилось освещение. В бело-желтом свете потолочных ламп доктор Рот казался бледнее обычного. Виктор Ларенц впервые заметил, какие у него большие залысины по углам лба. Раньше их удачно скрывали падающие вперед волосы, но в последний час Рот часто проводил рукой по волосам, открывая залысины.
– Вы нервничаете, доктор Рот?
– Нет. Это любопытство. Мне очень интересно, чем все закончится.
Виктор попросил воды, и Рот подал ему стакан с соломинкой, чтобы пациент мог пить со связанными руками.
– У меня тоже накопились вопросы, – продолжил Рот, когда Виктор сделал глоток.
– Какие?
– Например, почему вы не искали Синдбада? Если бы у меня пропала собака, я ни минуты не мог бы усидеть спокойно дома.
– Вы правы. Я и сам удивлялся своему равнодушию. Полагаю, все мои силы и эмоции я истратил на поиски дочери. Я ощущал себя старым воякой, в жизни которого было столько боев и сражений, что, слыша очередной сигнал «К атаке!», он преспокойно остается сидеть в окопе. Вам подходит такое объяснение?
– Да. А почему вы не рассказали жене о событиях на Паркуме? По крайней мере, когда пропала собака, вы могли позвонить ей.
– А я звонил. Я, по-моему, ежедневно пытался ее застать. Хотя признаюсь, поначалу я не знал, рассказывать ли ей об Анне. Все-таки Изабель была даже против интервью, над которым я в ту пору уже перестал работать. А если бы она узнала, что я взял пациентку, то в этот же день прилетела бы из Нью-Йорка. Но я никак не мог застать ее в отеле и оставлял портье бесчисленные сообщения для нее.
– И она ни разу не перезвонила?
– Нет, однажды позвонила.
– И что?
Виктор кивком указал на столик, и Рот вновь протянул ему стакан.
– Сколько времени… – Виктор прервал фразу, сделав большой глоток. – Сколько нам еще осталось?
– Думаю, минут двадцать. Ваши адвокаты уже здесь и разговаривают сейчас с доктором Мальциусом.
Адвокаты.
Виктор вспоминал, когда ему в последний раз требовалась юридическая помощь. В ближайшие недели ему вряд ли поможет тот долговязый эксперт, который спас его права в 1997 году. Сейчас ему нужны настоящие профессионалы. На карте стояла его жизнь.
– Они правда хорошие?
– Адвокаты? Да. Насколько я знаю, это лучшие специалисты по уголовному праву, каких можно найти в Германии.
– И они сегодня захотят узнать, что случилось с Анной?
– Для них важно все. Они же будут вас защищать. В конце концов, речь об убийстве.
Убийстве.
Наконец-то слово прозвучало. До сих пор они осторожничали, хотя оба прекрасно знали, что доктору Виктору Ларенцу грозила тюрьма. Если только судьи не решат, что у него не было иного выбора.
– Убийство или нет, но не думаю, что у меня хватит сил повторить сегодня эту историю. Кроме того, я по-прежнему надеюсь, что через двадцать минут стану свободен.
– Забудьте об этом. – Рот поставил стакан на столик и провел рукой по волосам. – Расскажите лучше, что произошло потом. Откуда менструальная кровь? Что рассказала Анна, когда вы вернулись в комнату?
– Ничего.
Рот удивленно поднял брови.
– Пока я говорил по телефону с детективом, она незаметно ушла. «Не буду вам мешать. У вас, видимо, много дел. Продолжим завтра». Она положила эту записку на мой стол. Я был совершенно измотан. Опять нужно было ждать целую ночь, пока не узнаю что-то новое.
О Шарлотте. О Жози.
– Значит, вы пошли спать?
– Нет. Не сразу. Вначале у меня появился неожиданный гость.
Глава 23
Минут через десять после того, как он закончил говорить с Каем, раздался стук в дверь. На мгновение Виктор обрадовался, что это вернулась Анна. Но надежда исчезла, как только он увидел Хальберштадта, который проделал долгий путь в бурю до дома Виктора и стоял теперь перед ним с чрезвычайно серьезным выражением лица. Как и в прошлый раз, бургомистр отказался пройти в дом, а молча протянул Виктору маленький сверток.
– Что это?
– Пистолет.
Виктор отшатнулся.
– Господи, да зачем мне это?
– Для вашей защиты.
– Защиты от чего?
– От нее. – Хальберштадт ткнул большим пальцем куда-то через плечо. – Я видел, что она опять была у вас.
Виктор недоверчиво покачал головой:
– Послушайте, вы знаете, что я хорошо отношусь к вам. – Он вынул из кармана джинсов носовой платок и аккуратно вытер нос. – Но я психиатр и не потерплю, чтобы кто-нибудь шпионил за мной и моими пациентами.
– А я здесь бургомистр и беспокоюсь о вас.
– Спасибо. Я ценю вашу заботу. Правда. Но я не возьму эту штуку, пока на то не будет веского основания. – Виктор хотел отдать сверток, но Хальберштадт держал руки в карманах вельветовых брюк.
– Основание есть, – мрачно пробурчал он.
– Какое же?
– Вам следует иметь дома оружие. Я навел справки об этой женщине. Я говорил со всеми, кто ее видел.
– И что? – У Виктора засосало под ложечкой. Значит, Кай Стратманн не единственный человек, который сейчас наводит справки об Анне.
– Она очень напугала Бурга.
– Михаэля Бурга? Паромщика? Да он не из пугливых.
– Она сказала ему, что за вами есть один должок, доктор.
– Что?
– Да. И за это прольется кровь.
– Не верю.
Все в крови.
Хальберштадт пожал плечами:
– Мне все равно. Думайте что хотите. Но я буду спать спокойно, зная, что у вас есть оружие. У нее-то оно есть.
Виктор замялся, не зная, что на это возразить. Но тут он вспомнил о действительно важном деле и взял за руку уже уходящего бургомистра:
– А вы, случайно, моего пса не видели?
– Неужели Синдбад мертв?
Виктор пошатнулся, как от удара. Он не был готов к таким жестоким словам.
– Зачем вы это говорите? То есть… Конечно нет. Я надеюсь, что нет. Он просто сбежал. Я же говорил вам на автоответчик.
– Хм… понимаю, – тихо ответил Хальберштадт, чуть кивнув. – Я же сразу понял, что с этой дамочкой что-то нечисто.
Виктор хотел возразить, что пока нет никаких доказательств того, что Анна связана с пропажей Синдбада, но потом передумал.
– Ладно, будем искать, – пообещал бургомистр, хотя слова прозвучали совсем неубедительно.
– Спасибо.
– И вы тоже будьте начеку. Не только из-за собаки, но из-за нее тоже. Эта женщина опасна. – И он ушел, не попрощавшись.
Виктор с минуту смотрел ему вслед, и вдруг его охватил такой сильный озноб, что у него застучали зубы, как у ребенка, долго сидевшего в бассейне. Он поспешно закрыл дверь.
В прихожей он подумал, не выбросить ли пистолет прямо сейчас в мусорный бак перед домом. Он терпеть не мог оружия и из принципа не хотел держать его в доме. В конечном итоге он положил сверток в нижний ящик комода из красного дерева в прихожей, решив завтра же вернуть его Хальберштадту.
Застыв, он смотрел в догорающий камин, размышляя над событиями последних часов.
Синдбад пропал.
Некая молодая женщина, возможно, девушка залезла в его загородный дом, и там у нее началась менструация.
А бургомистр острова принес ему оружие.
Сняв ботинки, Виктор растянулся на диване. Он вынул из кармана последние таблетки валиума, оставленные на сегодняшнюю ночь, и проглотил их. Скоро ему станет легче, а заодно пройдут, наверное, и симптомы гриппа. Закрыв глаза, он старался избавиться от боли, кольцом сжимавшей ему голову. На короткий момент ему это удалось, а потом вдруг прочистился нос, и Виктор впервые за долгое время нормально вздохнул. И сразу же почувствовал тяжелый аромат духов Анны, которая полчаса тому назад сидела здесь.
Виктор задумался. Он не знал, что сильнее беспокоило его сейчас: странное поведение Анны или мрачные пророчества бургомистра.
Он не мог решить, и вскоре уснул. Сон, который приснился ему, был привычным кошмаром.