Текст книги "Испорченный/Зараза (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Сайрита Л. Дженнингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

16. Обладание

Я сдерживаю стон, который готов вырваться из моего горла, и открываю опухшие глаза, но не оборачиваюсь к моей незримой наблюдательнице. Я знаю, что она там, но не могу позволить ей увидеть меня в таком виде, с покрасневшими от слез глазами и членом, пульсирующим в моей руке. Она уже знает, что я грубиян – кто-то, кто развращает ее совершенное существование и замещает его чем-то диким, граничащим с психическими отклонениями. Возможно, это я и есть. Может быть, я на самом деле негодяй, который делает все это. И это не в первый раз.

Дверь медленно закрывается, и я вздыхаю с облегчением и раздражением. Она видела то, чего не должна была видеть. Она вернется к Эвану, прекрасно понимая, что ее место рядом с ним. А я... я просто временная замена.

Теплые руки обвивают мой торс, и я вздрагиваю от неожиданного ощущения нежной кожи, которая контрастирует с моей собственной. Я смотрю вниз, на ее нежные руки, которые скользят по моему животу, и на пальцы, скользящие по моему прессу. Я хочу спросить ее, что она здесь делает, но боюсь, вдруг она остановится. Я просто хочу, чтобы она касалась меня, даже если это все неправда.

Ее руки двигаются дальше, и я вздрагиваю, когда она обхватывает мой член, по-прежнему твердый, набухший от затянувшегося надолго освобождения.

– Элли, – стону я сквозь рыдания. Я не могу точно определить удовольствие это или боль.

– Ш-ш-ш, – шепчет она, ее губы путешествуют по моей коже. – Просто позволь мне сделать это. Пожалуйста.

Она целует меня в спину, пока ее рука медленно ласкает мой член. Тот дико пульсирует под ее пальцами, в то время как по напряженным венам проносится возбуждение и предвкушение. Ее пальцы ласкают головку перед тем, как она делает скручивающие движения и берет его полностью в свою руку, оказывая идеальное давление. Теплота ее кожи, выравнивающая мой разъяренный жар, горячая вода, и ее губы, путешествующие с поцелуями по моей спине – все это заставляет меня тонуть в ощущениях.

Она чувствует себя здесь так хорошо, прикасаясь ко мне, знакомясь с самыми интимными участками моего тела. Одна ее рука по-прежнему трахает меня, другая захватывает мои яйца. Она делает круговые движения рукой вокруг моего члена с каждым поглаживанием, а затем осторожно сжимает другой. Ласкает, сжимает, ласкает, сжимает. Это не больно, но смесь ощущений сводит меня с ума. От вращающегося захват ее руки на моем члене мне безумно хочется кончить, и мое семя вырывается, разбрызгиваясь по стене душа. Но она продолжает нежно сжимать его у основания, продлевая интенсивность моего удовольствия.

Я, черт побери, ошеломлен.

Потребность прикоснуться к ней, поцеловать ее становится невыносимой, и я поворачиваюсь к ней лицом. Я наблюдаю, как ее глаза округляются от удивления, пока она окидывает взглядом мое обнаженное тело, мой член гордо поднимается снова, упираясь в середину ее живота, все еще прикрытого одеждой, промокшей насквозь. Мокрая ткань прилипает к ней, как вторая кожа, и ее рыжие волосы как попало падают на лицо и шею.

– Джастис… – шепчет она, и ее взгляд пожирает каждый сантиметр моего тела. Ее губы подрагивают, то ли от страха, то ли от холода. – Ты... ты великолепен.

Я заключаю ее в свои объятия, и на мгновение мои губы касаются ее, и я чувствую, как возрождаюсь. Я не дышал с тех пор, как она покинула меня прошлой ночью. Не могу сказать был ли я мертвым до тех пор, пока ее живительная сила не коснулась меня – не вошла в меня – целуя ее губы, я пробовал на вкус надежду и прощение. Она неистово обхватывает руками мою шею, и мои руки непроизвольно начинают срывать с нее промокшую одежду, безумно желая почувствовать скольжение ее кожи на своей. Я подталкиваю ее, прижав к стене душевой кабины, и пытаюсь снять перекрутившееся и насквозь промокшее платье через голову. Ее бюстгальтер падает следующим, и крошечный клочок кружев, трусики, тут же следует за ним.

Я знаю мне следует делать все медленно, иначе я могу не получить еще одного шанса поцеловать ангела. Но чувствуя вкус Элли на своем языке и ее мягкую, гладкую кожу, прижимающуюся к моей, отдающую свое тепло, я не в состоянии думать ни о какой остановке.

Словно прочитав мои мысли, она обворачивает свои ноги вокруг моих бедер, и мы сразу же возвращаемся к тому, на чем и расстались почти сутки назад – моя эрекция между ее ног, ее щиколотки обхватывают мою талию, но теперь на нас нет одежды, и мой возбужденный член находится прямо напротив ее мягкой щели. Стоит мне немного согнуть колени и чуть-чуть толкнуться вперед, и я буду внутри нее.

Я так сильно хочу, чтобы мои яйца были глубоко между ее ног, но это будет позднее. Я хочу, чтобы Элли запомнила этот момент навсегда, даже если он закончится позором. Даже если я никогда не коснусь рая снова. Я хочу, чтобы она запомнила, как я управлял, как никто другой, ее телом, и дал ей то, чего она больше всего жаждет, то, что она никогда не получала.

С нею, сидящей верхом на моей талии, я посасываю напряженный сосок и пальцами пощипывают другой. Элли громко ахает и впивается ногтями в мои плечи. Моя другая рука поддерживает ее голую попку, и я позволяю ей соскользнуть дальше вниз, находя ее влажный вход. Мой член ритмично трется о клитор, и я вставляю кончик пальца в киску, заставляя ее вскрикнуть. Она сжимается вокруг него, и я чувствую ее пульсирование, граничащее с мольбой. Я толкаю палец дальше и начинаю медленно делать им ритмичные движения, по-прежнему дразня ее клитор своей эрекцией и лаская ее грудь своим языком.

Я прекрасно могу выполнять несколько дел одновременно, особенно таких.

Вставив второй палец, я чувствую, как ее стенки вибрируют от приближающегося оргазма. Она неистово дышит, стонет, зарывается пальцами в мои волосы и царапает плечи. Я ускоряю темп моих бедер и пальцев, и более интенсивно сосу и покусываю ее соски.

– Подожди, подожди, о, боже, – хнычет она.

– Что? – спрашиваю, посасывая сосок и немного замедляясь, но не останавливаюсь, я не могу остановиться, поэтому даже не пытаюсь.

– Что-то со мной не так. Я чувствую себя как-то странно. Ой... нет... это слишком сильно... ой.

Я продолжаю работать в том же ритме и хитро улыбаюсь, глядя на ее пылающую кожу.

– С тобой все в порядке, ты кончаешь, детка. Кончи для меня.

Я нажимаю головкой прямо на ее клитор и удерживаю, а ее напрягшаяся киска начинает пульсировать, окончательно теряя контроль. Со сдавленным криком, тело Элли сначала застывает, затем извергает поток соков, полностью пропитывающих пальцы и собирающихся в мою ладонь. Я пережидаю волны оргазма, ослабляя трение ее клитора, в то время как мой рот прокладывает дорожку вверх по ее разгоряченной коже, к ее губам, чтобы глубоко ее поцеловать, заглатывая ее тихие стоны удовольствия.

Она тянет свои губы к моим, ее лицо разрумянено, а глаза осоловелые.

– Я видела яркие цвета. Так много разноцветных всполохов, сверкающих в моем небе, – Элли улыбается, и свет касается каждого холодного, пустого пространства внутри меня. – Фейерверки.

Я вытаскиваю из нее все еще дрожащие пальцы и кладу их в рот, смакуя ее вкус, пока вода окончательно не смыла его.

– Я еще с тобой не закончил.

Она по-прежнему находится в моих руках, я выключаю воду и открываю дверь душа. Когда холодный воздух ударяет по нам, она визжит и смеется, зарывая свое мокрое лицо в изгиб моей шеи. Я смеюсь вместе с ней, пока неуклюже пробираюсь в спальню, мой член по-прежнему стоит по стойке смирно, потому что она обхватывает меня бедрами, как паукообразная обезьянка. Мы мокрые плюхаемся на кровать, и я тут же натягиваю на нас одеяло, и уютно устраиваюсь между ее бедер.

– Джастис, я просто хочу сказать, что я…

Я кладу палец на ее губы, прежде чем она может закончить.

– Тсссс. Ничего не говори. Это я должен извиниться. Но не сейчас. Я не хочу думать ни о чем другом, кроме одного. Ни о чем, кроме твоего тела и того, что я планирую делать оставшуюся часть ночи.

Она целует мой палец и хватает за руку, захватывая кончик пальца губами, полностью втягивая его в рот.

– Делай, что хотел, я тебя не боюсь, Дрейк.

Я целую ее так глубоко, что поглощаю каждую частичку ее рта. Она обнимает меня своими руками и ногами, и мой член скользит по ее складочкам, набухшая головка слегка проталкивается вперед в ее мокрую щель. Я начинаю двигать бедрами взад-вперед, вновь возобновляя эти восхитительные движения из душа, и слышатся стоны Элли, срывающиеся в мой язык.

– О, боже, вставь его в... Вставь его, пожалуйста, – хнычет она.

– Вставить что, милая? – ухмыляюсь я, глядя вниз на нее голодным выражением.

– Его.

– Его? – я отрицательно качаю головой и немного нажимаю дальше, мой член находится прямо перед ее входом. – Что значит его, Элли? Если ты хочешь его, ты должна произнести.

Она крепко зажмуривает глаза, и прекрасные щеки окрашиваются румянцем.

– Твой член. Я хочу твой член во мне. Пожалуйста.

Стиснув зубы, я вхожу в нее сильнее и быстрее, вероятно, чем следовало бы, но черт, я так страстно ее желаю, скорее всего, как и она меня. Глаза Элли смотрят в немом удивлении, ее рот открывается и превращается в букву О. Сдавленный крик застревает у задней стенки ее горла.

– Так? – говорю я, задыхаясь, ощущение от ее трепещущего тела, плотно обволакивающего мое, слишком захватывающее. – Именно это ты имела в виду?

Она кивает головой и отчаянно пытается проглотить всхлип.

– Да. Да. А теперь заткнись... и трахни меня.

Для меня эти слова, словно приятная мелодия, и ими Элли похоже открыла ящик Пандоры и спустила с цепи каждое похотливое желание, так долго дремавшие внутри меня. Я вытаскиваю член и опять толкаюсь в нее, чувствуя напряженную дрожь, и как она растягивается для меня.

Боже, она так хороша. Так хороша, что каждое нервное окончание внутри меня раскаляется докрасна, сигнализируя, что пора остановиться. Я быстро вытаскиваю член и понимаю, что из-за затмения, которое она на меня оказывает, я растерял каждую каплю здравого смысла.

– Что? – сипло спрашивает она, с почти болезненным выражением лица.

– Черт, – с досадой я произношу сквозь зубы. Я тянусь к прикроватной тумбочке и извлекаю из верхнего ящика презерватив. Глаза Элли становятся все больше и больше при виде маленькой блестящей упаковки.

– О-о, – шепчет она, стараясь смотреть на что угодно, но только не на меня, пока я разрываю упаковку.

– Да, – я вытаскиваю латекс и располагаю его над головкой моего члена, все еще блестящего от ее соков.

– Подожди, – рука Элли ложится поверх моей, пытающейся надеть презерватив. – Подожди. Ты можешь... Ты можешь его не использовать. Я доверяю тебе. И я надеюсь... я надеюсь, ты доверяешь мне тоже.

Я сажусь на пятки, чтобы четко видеть ее лицо.

– Я доверяю тебе, но… – черт. Как мне сказать, что я не доверяю Эвану? Что я не должен этого делать, потому что у него есть не заслуживающие доверия привычки?

– Мы всегда используем презерватив, – говорит она, читая мои мысли. – Всегда. Я ему не доверяю. Но... Джастис, я доверяю тебе.

Я отбрасываю презерватив в сторону, больше не заботясь, куда он упадет, и наклоняюсь над телом Элли, жадно засасывая ее язык в свой рот, и медленно толкаю свой член в нее. Она благодарно мурлычет, улыбаясь напротив моих губ, в то время как я двигаю тазом вверх, убеждаясь, что касаюсь той сладкой точки. Она помогает мне, работая своими бедрами в одном ритме со мной, встречая мои толчки и засасывая меня все глубже в себя.

«Почему она здесь?» – задаюсь я вопросом, когда скольжу рукой под ее попку, выравнивая ее, чтобы она смогла принять меня еще глубже.

Я имею в виду, я чертовски рад, что она пришла, но Элли не имеет никакого права находиться здесь, в «Оазисе». С ней все нормально. Нет, мать вашу, ни одной причины, чтобы она была здесь. То, как она стонет и мяукает, поглаживая и царапая мою спину, то, как ее мягкие бедра сжимаются вокруг моей талии, говорит мне, чтобы я вошел глубже, то, как ее тело двигается в одном такте с моим, как если бы мы были созданы для этого. Как будто она была специально создана исключительно для меня... Элли не нужны никакие сертификаты, удостоверяющие, что она хорошая любовница. Она уже является ею. Даже больше, чем я мог предположить. И, похоже, что какая-то часть меня, это всегда знала, что так и есть.

Мои бедра горят, словно по ним прошелся огненный шар, и угли подогревают мои яйца, и я знаю, что скоро она полностью потеряет свое чувство контроля. Ее киска начинает пульсировать, задабривая огненный шар, полыхающий внутри меня. Я чувствую, как она отдает больше соков, готовых затушить мой огонь хлынувшим потоком от капитуляции.

Одной рукой я приподнимаю ее попку, а другой – ласкаю ее клитор, я подбираю темп своих толчков, страстно желая утонуть в ее теплых водах. Элли кричит в экстазе и начинает пощипывать и сжимать свою грудь. Я наклоняюсь и беру в рот затвердевший сосок, затем посасываю и лижу другой, Элли прижимает их друг к другу, предлагая их моему языку и зубам.

Все мое тело трахает ее, погружая в чувства. Она стонет и хрипло выкрикивает мое имя. Этот звук, словно пение для моих ушей, которое заставляет ощущать себя настолько хорошо. От того, что я так глубоко. От того, что она хочет, чтобы я продолжил двигаться и никогда не останавливался. Никогда, никогда не переставать трахать или я-буду-трахать-до конца-пожалуйста-ох-пожалуйста-не останавливайся.

Ее спина выгибается, и я чувствую, словно внутри нее что-то взорвалось, глаза плотно зажмурены, рот открыт, но из него не выходит ни единого звука.

– Да, вот так, малышка, – хрипло говорю я, по-прежнему толкаясь внутри нее. – Продолжай, не останавливайся. Кончай для меня.

Она великолепна. Дико красива. Мне нравится наблюдать, как она распадается на части от дикого возбуждения снова и снова, пока не становится оцепеневшей и не в состоянии даже двигаться. Но, наблюдая за ней столь уязвимой и дикой, когда она пульсирует вокруг моего члена, на меня накатывает собственный оргазм, скользящий вверх по позвоночнику. Я хочу замедлить свои толчки, но слишком поздно. Моя спина напрягается, пальцы впиваются в ее бедра, и я загоняю свой член в нее последний раз. Я вхожу медленно в Элли, но так глубоко, насколько это возможно, наполняя ее лоно горячим семенем. Помечая ее киску, что я не только был в ней, а теперь обладаю ею.

Я наваливаюсь на нее сверху, и меня, словно тяжелый плащ, накрывает волна изнеможения. Только мои трясущиеся локти с трудом удерживают меня, чтобы не придавить ее маленькое тело своим.

– Какой это был урок? – сонно спрашивает она с улыбкой на губах. Я целую ее и чувствую вкус солнца.

– Не урок, малышка. Это было чертовски невероятно, и этому нельзя научить.

*

– Кока-кола или пепси?

– Кола.

– Пепперони или колбаса?

– Пепперони.

– Боевики или комедии?

– В этом есть какой-то смысл?

– Мы должны поговорить. Мне нравится узнавать тебя. Поэтому ответь на вопрос, секретный агент.

– Боевики. А теперь помолчи, потому что мне нужно тебя покормить.

Я кладу холодную ложку между ее губ, и она слизывает все мороженое до последнего кусочка.

– Ммммм. Ты считаешь разумным выбирать боевики.

Следующую ложку я кладу себе в рот, смакуя этот ледяной вкус, который именно сейчас мне кажется столь восхитительным после такой работы над телом Элли, в качестве ее собственного личного эротического тренера.

– А что?

Она опирается локтем на подушку и придвигает свое обнаженное тело к моему. Мои глаза тут же удивленно расширяются, глядя на ее идеальную грудь, завалившуюся на один бок и касающуюся моего плеча.

– Ну, учитывая, что у тебя уже есть имя супергероя и все...

– Супергероя?

– Не беспокойтесь! Джастис Дрейк здесь! – декларирует она в театральной манере, рассекая кулаком воздух. – И готов убить злодеев Скотсдейла с двуглавыми членами и кислотной смазкой лазеров!

Мы оба смеемся до слез, которые появляются в уголках глаз. До тех пор, пока хихиканье не уменьшается и не переходит в мягкое мурлыканье и прикосновения. И мы опять придвигаемся грудь к груди, кожа к коже, и я поглощаю ее рот, полностью забыв про мороженое. Элли обхватывает меня ногами, и я поднимаю тело выше к ее лицу, чтобы поцеловать глубже.

– Я никогда не смогу привыкнуть к этому, да? – замечает она, пока я нежно посасываю ее кожу под подбородком.

– А ты хочешь? – спрашиваю я, прежде двинуться вниз по шее, направляясь к пространству между ее грудей.

– Нет. Я хочу это возбуждение, эту новизну и веселье... я хочу, чтобы это всегда было таким.

Может это?

Вопрос крутится у меня на языке, но я глушу его, лаская сморщенные соски Элли, заставляя ее простонать мое имя. Всем вопросам и последствиям придется подождать. Нет ни одного дела, которое бы требовало моего внимания, когда она находится в моих объятиях. И я даже не могу предположить, как долго это может длиться.

– Эй, – говорит она, скользя пальцами по моему загривку и захватывая волосы. – Ты пытаешься отвлечь меня от поставленной задачи.

Мои руки медленно дрейфуют вниз по ее животу, пока не останавливаются у набухшего влагалища.

– Я думал, что это было поставленной задачей.

– Оооо, это хорошая мысль.

Я нежно дотрагиваюсь до ее клитора, зная, что он у нее может побаливать и быть очень чувствительным, и передвигаюсь намного ниже, чтобы ее бедра оказались на моих плечах. Когда я заменяю пальцы своим языком, у Элли вырывается какой-то искаженный звук, напоминающий рычание.

– Что, малышка? – спрашиваю я, прижимая клитор своими губами. Я беру его зубами и чуть-чуть придавливаю. – Я не расслышал тебя.

– Пошел ты, – шепчет она сквозь стон.

Я сильнее сосу ее плоть, слегка ударяя по клитору языком, чтобы облегчить боль.

– Ох, какие непристойные слова вылетают из такого ротика, Эллисон. Может быть, я должен заполнить его чем-то, чтобы ты не могла мне говорить такие пикантные вещи.

Она задыхается, я вставляю палец в нее и продолжаю лизать клитор.

– Не смей останавливаться. Если ты не хочешь, чтобы твоя голова стала надолго помятой от моих бедер, сжимающих ее, как орех.

– Я думал, ты хотела поговорить, детка? – я вставляю еще один палец и жестко и быстро трахаю ими всего несколько секунд, прежде чем вытащить. – Мне не следует этого делать. Нам надо поговорить.

– Если ты остановишься, что ты и сделал, Джастис Дрейк, да поможет мне бог, я привяжу тебя к этой кровати и пошлю все несчастья на твою задницу!

Я смеюсь, позволяя передаваться вибрациям воздуха от моего рта и щекотать ее чувствительную плоть. Я усиливаю ощущения, вставив указательный палец и медленно и лениво кружа языком вокруг клитора.

– Ладно, – соглашаюсь я, целуя ее мягкие складки. – Ты говори, а я буду лизать.

– Ты действительно считаешь, что я буду в состоянии сформировать реальные слова? Предложения? Мысли?

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя пальцем и при этом сосал твой клитор, пока ты не кончишь мне в рот, до такой степени, что ты отключишься?

Ее глаза округляются от восторга.

– Да, пожалуйста.

– Тогда поговори со мной, детка.

Я пожираю ее киску, смакуя ее сладко-соленый вкус так, словно это моя последняя трапеза перед красивой смертью. Я так изголодался по ней, у меня такое ощущение, словно я не ел несколько недель и Элли единственная, кем я могу насытиться. Ее колени дрожат у моих ушей, и я передвигаю пальцы, сжимая ее бедра, открывая их шире. Затем, со сводящим с ума ритмом, я одновременно сосу ее клитор и трахаю своим языком. Я хочу попробовать на вкус каждую частичку Элли. И когда она кончит, ни капли ее соков не упадет на простыни.

– Говори, – командую я, когда она слишком поглощена удовольствием и не в состоянии произнести ни одного связанного слова.

– Господи! Ох, ты... о, господи.

– Это лестно, но называй меня Джастис, – я продолжаю сосать, лизать, вставлять.

– Джастис, – на выдохе произносит она, и мое имя звучит как мягкий бриз. – Джастис. Сукин ты сын. Как ты посмел... как ты посмел сделать это со мной.

– Сделать что, малышка? – опять сосу, лижу, вставляю.

– Это. Все... это. Теперь я знаю... я знаю, что пропала. И я не могу... не могу теперь без этого. И я никогда не смогу вернуться назад.

Мой ритм ослабевает, и я стону в ее дрожащую плоть, пытаясь похоронить себя в ней. Что она имеет в виду? Никогда не сможет вернуться? Она хочет остаться со мной и уйти от Эвана? Таков ее выбор?

Но в основном, черт... выбор ли это для меня?

Я знаю, что я безумно хочу ее тело, даже больше, чем мой следующий вздох. И я знаю, что одержим ей, наслаждаюсь теплом ее улыбок и хочу, чтобы она была на мне словно вторая кожа, которая навсегда изменила меня. Но что представляет собой навсегда? Смогу ли я проводить каждую ночь, считая ее веснушки, как я когда-то считал звезды? Смогу ли я заменить мой восход, наблюдением на ней, спящей рядом со мной, с огненными волосами, дикими, спутанными и прикрывающими лицо? Смогу ли я купаться в ее огромных бирюзовых глазах и погружаться в ее смех каждую ночь?

Я думаю, что наибольший вопрос заключается в следующем: «Как я смогу жить без всего этого?»

Нет сомнений в том, что я хочу быть с Элли. Я понял это в тот день, когда постучал в дверь ее номера. И это не из-за того, что на меня давит одиночество, это была судьба. И если Элли – моя судьба, потеря ее – существование без ее каждодневных причуд, из-за которых она однозначно безупречна – будет губительна для меня. И это пугает меня больше всего, но я боюсь признаться в этом даже самому себе.

Поэтому я постараюсь, чтобы все, чем мы сейчас занимаемся, она сохранила в памяти. Я собираюсь стать постоянной отметиной на ее теле, которую она никогда не сможет смыть. И когда она закрывает глаза и сжимает свои бедра вместе, я собираюсь убедиться, что сейчас она думает обо мне. Взрывая фейерверки внутри ее скользкого, изнемогающего жара.

Элли кричит в своем экстазе, одновременно проклиная и восхваляя меня, растворяясь в моих руках. И, как я и обещал, я высасываю и наслаждаюсь каждой каплей соков, которые сочатся из ее пульсирующей киски, продлевая сильные волны оргазма. Она умоляет меня остановиться, но я не останавливаюсь. Ей только кажется, что она умирает прямо сейчас, пока я слизываю капли скатывающиеся по ее попке. Она еще не понимает, что в тот момент, когда она очутилась в моих объятиях в душе, я заявил права на ее жизнь.

Она стала моей, и не важно, чью фамилию она носит. И каждый раз, когда я заставляю ее кончить, я просто все глубже и глубже помечаю собой ее кожу, словно наношу татуировку, выделяя места, которые предназначены только для меня, только мои.

Джастис + Элли.