Текст книги "Запретная страсть мажора (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13. Оля

С утра я радуюсь, как никогда, что в универе очень мало студентов нуждаются в общаге. Особенности запредельных цен за обучение дают о себе знать. У кого хватает денег его оплатить, те в случае необходимости в состоянии снять себе квартиру.

После вчерашнего у меня тоже возникает стойкое желание поселиться отдельно. Отчим предлагал, но я отказалась из гордости. Мне же ничего не надо от него! А сейчас я подозреваю, что зря встала в позу. Он, кстати, спокойнее мамы отнёсся к моему желанию съехать. Явно давно уже мечтал от меня избавиться.

Демарши Дикаева накануне, и в универе, и в общаге, заставляют меня ждать шепотков и косых взглядов, но то ли и впрямь Танька разнесла, что я не представляю опасности поклонницам Дикого, то ли ещё что-то, однако, девчонки обсасывают что-то другое, а не меня.

В итоге я так расслабляюсь, что прохлопывают момент и сдуру позволяю себя припрячь к общественно полезной деятельности. Просто рука-лицо.

Руководство универа всеми силами старается производить впечатление, что у нас тут богатенькие буратины не только мотают срок до того, как можно будет сесть в тёпленькое кресло, приготовленное родителями, но и по-настоящему ключом бьёт нормальная студенческая жизнь. Ну да, ну да.

Вот они и решили создать кружки и секции, которые нафиг здешним студентам не сдались.

В общем, если меня и еще одну девочку припахали раздать листовки с приглашениями в танцевальную секцию. У нас обеих в анкетах при поступлении было указано, что мы занимались танцами, поэтому мы и попадаем под раздачу. Судя по выражению лица подруги по несчастью, она понимает, что успех предприятия стремится к нулю.

На мой робкий намёк, что лучше сделать объявление на сайте, в отделе внеучебной работы мне честно говорят, что студенты плевать хотят на объявления от администрации. А так посмотрят на стройняшку и авось подтянутся. Плюнув, я смиряюсь.

И вот на большой перемене я стою, как прокажённая, с этими листовками. Чтобы не светиться у главного входа, я, поразмыслив, выбираю место возле женского туалета. Вряд ли здесь я встречу Дикаева, да и процент девочек тут повыше. Опять же, в туалете есть, куда листовку выбросить, и они не будут валяться по всем коридорам.

Стою и считаю минуты, постоянно поглядывая на часы.

Честно говоря, тянет зайти в туалет и сунуть всю оставшуюся пачку в мусорку, но я оставляю этот вариант на крайний случай. Дело не в том, что я такая правильная. Как раз наоборот. Но я сама танцы люблю, и вдруг кому-то из девочек действительно захочется пойти.

Спать хочется неимоверно. Всю ночь я ворочалась и не могла уснуть, переживая произошедшее дома у Дикаева снова и снова. На первой паре я еще бодрилась, а сейчас совсем спекаюсь. Минут за пять до звонка, когда я, не выдержав, прислоняюсь к стене и прикрываю глаза, меня окликают.

– Подарочек…

Надо сказать, сразу бодрит, потому что так меня могут назвать только двое, и одного из них я видеть не желаю совсем.

Мне везет, и это не Дикий.

Рамзаев и какая-то брюнетка. Девчонка такая яркая и красивая, что я мгновенно испытываю зависть. Везет же некоторым! И тут же выкапываю из памяти его слова: «А ты не такая уж и страшная». И теперь они не кажутся мне комплиментом. На фоне этой я простушка.

– Ник, подержишь? – девушка протягивает ему сумочку, демонстративно не обращая на меня внимания. – Если я прямо сейчас не помою руки, я умру. Я же вызывала комфорт, почему они не моют машины?

Если бы спросили меня, я бы сказала, что потому что осень, и к обеду любая машина, даже помытая, покрывается пылью. Но спрашивают не меня.

– Садись за руль и мой свою тачку, – хмыкает Рамзаев.

– Я привыкла, что меня возят, – поводит она плечиком. – Подождешь же меня?

И эта фраза не звучит, как вопрос. Это полная уверенность, что Рамзаев будет ждать. Почему меня бесит эта стерва? Если его все устраивает, то мое какое дело?

– Пожалуй, подожду. Поболтаю с подарочком, – тянет Ник.

Ник – это от Николая или от Никиты? Ладно. Мне все равно. Лишь бы ушли быстрее.

Девица, бросив на меня цепкий взгляд, скрывается за дверью, а Рамзаев шокирует меня:

– Как вчера все прошло?

И я покрываюсь мурашками. Что? Он в курсе? Обо всем? Или только, что я была у Дикаева? Он не выглядит как сплетник, но что я знаю о трепачах? И Таня говорила, что Рамзаев себе на уме.

– Не понимаю, о чем ты, – отвечаю сквозь зубы и отворачиваюсь, будто мы с ним вообще не знакомы.

– Оля, Оля… – посмеивается Ник. – Я уверен, что Кир вчера вломился в общагу с бешеными глазами. И мне интересно, вы успели дойти куда-то еще или зажгли прямо там?

– Каждый думает в меру своей испорченности, – огрызаюсь я, хотя гадкий Рамзаев попадает не в бровь, а в глаз. Мои слова отдают начальной школой, и от этого я краснею. Блин. Еще б сказала: «Бе-бе-бе»!

– Да ну? – удивляется Ник. – На Дикаева напал приступ платонизма, и вы весь вечер держались за ручки?

Ох, за что вчера только не подержался Кирилл, но Рамзаеву я об этом рассказывать не собираюсь совершенно точно.

– А тебе-то что?

Ник окидывает меня насмешливым взглядом:

– Да вот, хотел поинтересоваться, может, привет ему от тебя передать? Мы как раз к нему на тренировку.

И вот чувствую, что он меня подкалывает, но все равно вспыхиваю:

– Не стоит. Мы вчера все друг другу сказали!

– Ну-ну, я бы не заблуждался… – задумчиво произносит он, явно не придав моим словам никакого веса. – Я думаю, Оля, Кир еще нарисуется.

Это сказано даже не для меня, Ник размышляет вслух.

– Где нарисуется Кир? – прерывает нашу беседу капризный голос вернувшейся брюнетки. – Я думала, он ждет меня в спортзале.

– Лин, я не в курсе, чего вы там вчера перетерли с ним. Может, и ждет. Речь о его подарке.

– Подарке? – переспрашивает она, все еще игнорируя меня, будто я пустое место. Бесячая какая! – Она – подарок Кира?

И звучит это так, словно ему подарили чемодан без ручки. И смотрит свысока, чуть ли не брезгливо морщится.

Да иди ты в жопу! Сама небось уже кремом от морщин начала пользоваться, и губы уже так полгода никто не красит!

– Пойдем, – смеется Рамзаев и тащит эту Лину-говнину за собой, как на буксире. А она все пытается притормозить, чтобы во мне что-то разглядеть.

Иди-иди! Вы два сапога пара! Самое-то для Кира, который тебя ждет. Придурок.

Они скрываются за углом под прозвеневший звонок.

Я выдыхаю, что мое мучение закончилось, и мне совсем в другую сторону.

Но не все коту масленица.

В отделе внеучебной работы, куда приношу оставшиеся листовки, узнав, что у меня сейчас окно, просят занести еще несколько в спортзал. Мол, у нас и брейк заявлен, и крамп, а там парни спортивные в секцию баскетбола ходят. С физкультурником договорились. Закинь, будь ласка, а то мы и завтра тебя заставим раздавать.

Делать нечего. Я плетусь на четвертый этаж, ворча, что лучше бы отдали в актовый зал на третьем. По мне эффект был бы ощутимее.

У дверей спортзала я замираю, слышны вопли и тяжелые удары мяча. Не очень хочется словить тяжелым баскетбольным…

Осторожно приоткрыв дверь, я юркаю внутрь и по стеночке двигаюсь в сторону молодого тренера, которого я вычисляю по висящему на груди свистку. У нас физрук – пожилой дядька. А этот, как мужская модель нижнего белья. Наверняка такой же бабник, как и Дикаев.

– Здравствуйте, меня просили занести листовки… – пытаюсь одновременно и говорить вежливо, и переорать грохот игровой площадки.

Тренер отрывается от матча и переводит на меня взгляд.

– Бедняга, отмазаться не смогла, – сразу просекает он, и мне остается только скорчить несчастную рожицу. – Пигалицу прислали, надо было кого-то посолиднее. Ладно, я сам скажу парням. Положи в силовой зоне свои фантики.

Он указывает мне на стол, расположенный в дальней части зала, где установлены какие-то пугающие агрегаты для будущих терминаторов. Кивнув, я так же приставным шагом вдоль стены добираюсь до пункта назначения и с облегчением кладу листовки среди разноцветных пластиковых бутылок с водой.

Тренер, определенно, душка. Мне и ждать не придется, пока парни закончат, чтобы совать им бумажки и что-то объяснять. Теперь я успею сбегать в кофейню напротив и слопать круассан с шоколадом. Я заслужила. Даже настроение поднимается.

Но ненадолго.

Не успеваю я отойти от стола и на шаг, как меня тормозит до боли знакомый голос.

Из распахнувшейся двери раздевалки доносится:

– На ловца и зверь бежит. Да, Истомина?

Глава 14. Кир

Услышав Линкино предложение, я не могу сообразить, как я к нему отношусь.

Мне точно нравится этот зеленый свет, открывающий дорогу в ее койку, но встречаться с кем-то… Зачем? Если на серьезных щах, то это придется себя ограничивать в других девочках, а я уже не на первом курсе и не уверен, что овчинка выделки стоит.

На взволнованное лицо Линки набегает тень.

Кажется, кто-то не ожидал повисшей паузы.

Даже забавно.

Словно подталкивая к нужному решению, Лина откидывается в кресле, забрасывая ногу на ногу, и синий шелк скользит, оголяя смуглое бедро, и съезжает с плеча.

Это, конечно, аргумент.

Но, блядь, долговато она меня мурыжила, прежде чем вывести из френдзоны. Как кость бросает.

Просто так без всяких этих девчачьих отношенек, я бы исполнил обязательную программу, а связываться надолго… Еще и смотреть потом на Тима и думать, что он ее трахал. Я вообще не из тех, кому нужны девственницы для поднятия собственной значимости, но, блядь, когда твой брат в курсе, как твоя девушка кончает, это нервирует.

– Почему ты молчишь? – Линка капризно надувает губы и снова наклоняется ко мне, демонстрируя все содержимое декольте, а я понимаю, что меня это немного подбешивает. Выглядит, базара ноль, красиво, но не цепляет. Кое-кто кусает свои губки провокационнее.

Но Линку я бы трахнул.

Правда, она мастак выносить мозг, и я подозреваю, что сунуть-высунуть без мозгоебства у меня не выйдет. Хватит мне закидонов от козы…

Последняя мысль меня шокирует.

Она как бы говорит, что я морально готов терпеть выгибоны этой мелкой наглой стервы.

Слегка охуев от этого открытия, я пытаюсь разобраться, с какого такой крутой поворот.

Нет уж. Последнее, что мне надо, это связываться с Истоминой.

Хотя с ней я бы откатал не только обязательную, но и произвольную. При воспоминании о том, как она подо мной сопела и постанывала, член напрягается сразу.

– Кир? – уже требовательнее спрашивает Лина, и я возвращаюсь к нашему бесперспективному разговору.

Сраться с ней тоже нет никакого резона. Она запросто помирится с Тимом, и этот напряг на хер мне не сдался.

– Ты же знаешь, постоянство – не мой конек, – честно говорю я. – Просто снять стресс, пожалуйста. Серьезные отношения мне не нужны.

Глаза Линки вспыхивают. Зная ее, я уже представляю, как у нее в голове вертится идея, затащить меня в кровать, типа потом я стану ручным. Наивная.

– Я же тебе нравлюсь, я это чувствую, – мягко заводит Лина пластинку, подсаживаясь ко мне ближе. – А то, что ты меня хочешь, я вижу невооруженным глазом.

Пока она наглаживает мне бедро, я всерьез прикидываю, настолько ли я мудак, чтобы сказать ей, что встал не на нее. Блядь, думаю, она мне глаза выцарапает.

– Лин, давай не будем все портить. Ты, походу, на нервяках порешь горячку. Я бы предложил выпить, чтобы замять тему, но я за рулем и у меня завтра тренировка…

– Ты все еще играешь? – чуя, что я прямо сейчас могу категорически от всего отказаться, Линка меняет тему, но по лицу вижу, что мысль она не оставила.

Но я не собираюсь тратить время на ее переубеждение.

Вообще, настроение стремительно портится. Я и так спустил бы вечер в пустую, но сейчас меня окончательно напрягает мой приезд. Если б не сообщение Лины, я бы сейчас уже второй заезд на Истоминой проводил.

Подавляя раздражение, которое раньше не возникало, когда Линка оттачивала на мне свои приемчики, я переключаюсь на обсуждение баскетбола, хотя вижу, что ей плевать на игру.

Интересно, она реально думает, что я не замечаю эти шитые белыми нитками манипуляции?

В общем, вечер проходит хоть и менее предсказуемо, но более бестолково.

Утром Ник интересуется:

– Лина до тебя вчера достучалась?

– Ага, – сонно отвечаю я, вытягивая ноги под парту и собираясь честно проспать пару. – Все, как обычно. Они с Тимом посрались, и ей нужна была жилетка.

– Я так и понял, – хмыкает Рамзаев.

Собственно, я решаю, что тема закрыта, но оказываюсь в корне неправ.

Уже после пар, когда я на трене, Ник пишет, что Линка приехала к нам в универ и говорит, что я жду ее на игре. Типа я ее приглашал. Как я ни морщу лоб, припомнить я такого не могу.

Кажется, кто-то начинает меня бесить. Надо было ее жестко и без сантиментов выдрать еще вчера, сегодня она бы десять раз подумала, прежде чем лезть ко мне со своими «встречаниями».

Ладно, хрен с ней. Хочет тут отираться, пусть трется.

Игровой адреналин подстегивает агрессию, и в этом состоянии я не самый приятный собеседник. Ну… сама виновата, если что.

Лине относительно везет, и она появляется, когда наша команда уже закончила. Я прилично вымотан, только из душа и не имею желания никого осаживать. Я хотел еще немного потрепаться с парнями, но, когда Лина заходит в раздевалку, понимаю, что сейчас просто соберусь и свалю домой спать. Если она такая фанатка баскетбола, ей и другая команда зайдет.

А Лина строит планы. Сейчас мы посмотрим игру, потом куда-нибудь съездим попить кофе, можно заглянуть в кино…

Серьезно, блядь? В кино? Зачем туда ходить, когда у меня есть домашний кинотеатр. На хер ходить пить кофе? Пацаны соглашаются только на такое, чтобы показать себя девчонке с лучшей стороны, если он хочет ее завалить. Зачем мне пить кофе с Линкой? Если б она предложила сгонять в спортбар посмотреть матч или закатиться в бильярдную погонять шары под пиво, я бы мог согласиться. Раньше, она это вроде секла, а теперь вдруг «мы – девочка»!

Рамзаев, знающий меня не первый год, старается не ржать, читая по моему лицу все, что я думаю по поводу появления Линки.

Нет, ну казалась такой прикольной. С юмором и мозгами. Куда чего делось?

Или весь смак был в том, что она меня бортанула? Да ну нах!

Злость поднимается с каждой секундой этого щебетания.

Мужики в раздевалке делятся на две группы: одни пускают по Лине слюни и жрут ее глазами, пропуская мимо ушей весь бред, который она несет, и такие, как я, они спешно начинают покидать раздевалку.

Шнуруя кроссы, я с тоской кошусь в сторону двери.

Центровой, у которого есть постоянная девушка, жрущая его печенку на завтрак, обед и ужин, как раз сматывается, и в приоткрывшуюся дверь возле стола я вижу козу, пялящуюся на парней на паркете.

Замерла с открытым ртом и смотрит.

Совсем края потеряла!

Линка трогает меня за плечо, что-то говорит, но я отмахиваюсь и, отбросив на скамейку так и не надетую футболку, отправляюсь пояснить кое-кому, как нужно себя правильно вести!

Пиздец тебе, сивая!

Глава 15. Оля

О нет!

Только не это!

Дикаев. И опять голый. Что ж ему футболки-то не носится?

Я внутренне застонала.

Блин, Ник же обсуждал с той Линой, что Дикий на тренировке. Как можно быть такой разиней и прохлопать этот момент?

Сделав вид, что я ничего не слышу, и вообще я никакая не Истомина, стряпаю независимый вид и между тренажёрами начинаю пробираться на выход.

Но куда там…

Пока я перешагиваю через валяющиеся гантели, кто-то со слишком длинными ногами меня настигает.

– А чего это мы тут делаем? Соскучилась уже? – Кир хватает меня за руку.

На нас уже оглядываются парни из числа играющих. Кто сказал, что парни не любопытны? Всем, блин, уже интересно. Мы сейчас сорвём тренировку.

– Ну уж не по тебе это точно! – шиплю я в ответ, пытаясь отобрать свою конечность.

– Ладно, можешь не стесняться. Ты вчера осталась без сладкого, я все понимаю. Но тебе так понравилось, что ты захотела продолжить, не стоит так откровенно себя предлагать. Так и быть я могу пойти тебе навстречу.

Смотрю на него глазами овальными по вертикали. Вот это самомнение!

– Мне просто нужно было отдать листовки, – медленно по слогам произношу я, но даже не надеюсь, что до него дойдет.

Так и есть.

– Какие еще листовки? – не верит мне Дикаев.

– Да что ты какой трудный, а? Приглашения в секцию! – я указываю взглядом на стопку, оставленную мной.

Не выпуская из хватки моей руки, он тащит меня к столу, берет один из глянцевых листов и читает. Лицо его вытягивается.

– Ты танцуешь? – смотрит на меня недоверчиво. – Какие-нибудь бальные танцы?

– Ну тебе-то какая разница? Отпусти уже, – ною я.

Но он сверлит меня взглядом, и я сдаюсь.

– Танцы живота, хотя я понятия не имею, зачем бы тебе это знать.

– Ну хорошо, – хмыкает Дикий. – Ты их принесла. Какого хрена ты стоишь и пялишься на парней?

Тут-то я и офигиваю по полной программе.

– Хотела и пялилась, – огрызаюсь я на него. – Имею право. Ты кто такой, чтобы спрашивать?

Глаза Кира сужаются, зелень в них становится ярче. А Дикаев склонившись к моему лицу выдает:

– Я твой хозяин, а ты мой подарок, и разворачивать другим я его не позволю!

– Слушай, отвали, а? – психую я. – Тебя я еще не спрашивала по этому вопросу!

Господи! Ну кто меня за язык тянул?

Надо было промолчать, но я понимаю это, только когда Дикаев привычным жестом закидывает меня на плечо и куда-то тащит, нагло похлопывая по пятой точке.

Я луплю его там, куда дотягиваюсь. Получается, что тоже по крепкой заднице.

– Да, Истомина, растешь. Это уже больше похоже на массаж. Хотя вчера мне понравилось больше.

– Извращенец!

Дикаев на глазах у всех под общий свист улюлюканье бессовестно заносит меня в тренерскую и сажает на стол.

Я смотрю на этого бабуина с голым торсом и понимаю, что он не Дикий. Он дикарь!

Кир держит меня за капюшон, и попытка свинтить, проваливается.

– Смелая. Да, Истомина? Вчера посмирнее была, – напоминает мне Дикий.

– Я терпела из последних сил, – выплёвываю я. – Думала, угомонишься.

– Терпела? – ревёт он так, что я закрываю ему рот ладонью. Мотнув головой, он стряхивает мою руку. – Что-то было не похоже, что ты страдала!

– Ты обещал не портить мне жизнь, если я буду слушаться, но после того, что ты выкинул только что, наша договорённость теряет силу. Она просто не имеет смысла.

– То есть целовалась ты со мной от острой необходимости? – язвительно уточняет Кир.

– Естественно! Молодец, Кэп! Поздравляю! До тебя наконец дошло.

В нашу высокоинтеллектуальную беседу врывается насмешливый голос тренера:

– Я вам не помешаю, – ехидно спрашивает он.

Я смотрю на него умоляющими глазами, но понимаю, что помощи от него не дождусь, пока не начну кричать, потому что в глазах его я успеваю увидеть одобрение.

Оборзевший Дикаев, оборачиваясь, рявкает:

– Помешаете!

Тренер, хмыкнув, закрывает дверь. Немыслимо!

Чертова мужская солидарность!

Значит, надо брать спасение в свои руки. У меня пара вот-вот начнётся! Мне вообще некогда тут с Киром разговоры разговаривать!

– В общем так, Истомина. Я тебе не верю. Ты наглая врушка, – не успокаивается Кир. – И я тебе это докажу.

– Не надо мне ничего доказывать! – ерзаю я, пытаясь слезть со стола. – И отцепись от моей кофты. Или ты рассчитываешь, что я тебе ее пожертвую? Так она тебе мала будет!

– Как это не надо? Надо, Истомина. Я тебя сейчас поцелую, и все сразу встанет на свои места! – прижимается он ко мне, внедряясь между моих колен.

– Я не буду с тобой целоваться! – возмущаюсь я.

Что у него за манечка такая? Чуть что, сразу целоваться! Он и с парнями так проблемы решает?

Я не знаю, куда деться, потому что левой рукой Кир притискивает меня к себе за талию, и я снова чувствую запах его кожи, который напоминает мне о вчерашнем беспределе на его кровати.

– А я буду, – ухмыляется Дикаев, и рожа у него довольная, как у кота перед банкой сметаны.

Я упираюсь ладонями в его голую грудь, стараясь оттолкнуть, но эта гранитная плита просто игнорирует мои усилия. Положив руку мне на затылок, Кирилл, не обращая внимания на мой протест, прижимается ко мне губами.

Разозлившись на подобную наглость, я кусаю его за нижнюю губу, и это становится моей роковой ошибкой.

Его язык врывается в мой рот, и во всей вселенной снова гасят свет.

Всего пара секунд проходит до полного отключения мозга. Все, что я успеваю подумать, что с каждым разом все приятнее, а потом мыслей не остается. Только ощущения.

Острая необходимость, чтобы поцелуй никогда не заканчивался.

И в ту секунду, когда мне кажется, что сейчас Дикаев перестанет меня целовать, я беру инициативу в свои руки. Запускаю пальцы в волосы, целую, исследую его рот и чувствую такой отклик, что все становится неважным.

То, что мы в тренерской, а за дверью куча людей, что у меня однозначно будут проблемы. Сейчас это пустяк.

Это что-то запредельное, запретное, такое просто не должно существовать. Разгон от тлеющего уголька до степного пожара в ветреную погоду. Скорость поражения ошеломляющая.

Разорвав поцелуй, мы тяжело дышим, уткнувшись друг в друга лбами.

Ошарашенный взгляд Дикаева говорит мне о том, что не только я, но и он не ожидал подобной реакции.

Нам нельзя целоваться. Каждый следующий поцелуй все сокрушительнее.

Легкое покашливание привлекает наше внимание, и мы оборачиваемся к двери, только там вовсе не тренер, возмущенный нашей наглостью.

Та самая Лина.

Она переводит свой взгляд с Дикаева на меня, и он полон пренебрежения.

– Милый, ты скоро? Я тебя жду.