Текст книги "Не судите леди по одежде"
Автор книги: Сара Маклейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Кто будет любить Дункана?
Жаль, что у неё не хватило смелости признаться ему в любви. Всего лишь раз.
– Скажите мне, милорд, – раздался яростный возглас рядом с Джорджианой, она обернулась и увидела женщину в маске, стоящую на столе позади Дункана. – Кому не будет плевать, если я убью вас, предательский ублюдок?
Леди Тремли.
Джорджиана догадалась об этом за долю секунды до того, как Дункан прыгнул на Тремли и повалил его на пол, а в зале раздался выстрел.
Сердце Джорджианы ушло в пятки, она мгновенно бросилась к Дункану и Тремли.
Толпа обезумела, люди с криками кинулись врассыпную, едва не топча друг друга, торопясь убраться подальше от оружия и места убийства. Джорджиана не смогла сразу отыскать Дункана, из-за дыма от выстрела и давки она никак не могла его разглядеть..
Она перепрыгнула с рулетки на стол для игры в фараон, с него на другой для игры в двадцать одно, потом на другой для игры в кости, направляясь к тому месту, где несколько минут назад стоял Дункан.
Молясь, чтобы он оказался жив.
Когда Джорджиана, наконец, его отыскала, он лежал на полу с закрытыми глазами. Она спрыгнула рядом, выкрикивая его имя.
– Нет... – прошептала она, положив руки ему на грудь и расстёгивая пуговицы. – Нет, нет, нет, – повторяла Джорджиана, просовывая ладони по пиджак, раздвигая в стороны лацканы в поисках крови или раны. Чего угодно.
Дункан поймал её руку.
– Остановись.
У Джорджианы перехватило дыхание.
– Ты жив.
Он открыл глаза.
– Жив.
Она разрыдалась.
– Любовь моя, – проговорил Дункан, садясь и притягивая Джорджиану к себе. – Нет. Не плачь. – Он поцеловал её в висок. – Господи, – прошептал Дункан, прижимаясь губами к её волосам. – Ты была великолепна. Ты спасла меня, моя несравненная, драгоценная любовь.
– Я думала, ты умер, – проговорила Джорджиана.
Он покачал головой.
– Нет. – Дункан кинул взгляд на неподвижное тело Тремли рядом. – Леди оказалась отличным стрелком.
Тремли был мёртв.
Дункан одёрнул пиджак, пошарил по карманам и оглядел вокруг пол.
– Что? – спросила она.
Он наклонился, подняв что-то с ковра.
– В своём отчаянном стремлении ко мне прикоснуться ты чуть не потеряла моё бесценное сокровище. – Дункан выпрямился, помахав пёрышком.
Её пёрышком.
Тем самым, которое он вытащил из её причёски в тот вечер, когда они впервые встретились как Джорджиана и Уэст на балу у Уортингтонов.
Увидев, как он убрал перо в нагрудный карман, Джорджиана снова расплакалась. Он смахнул слёзы с её щек.
– Не плачь, дорогая. Я жив-здоров. Рядом с тобой.
Надолго ли?
– Я думала, он тебя убьёт, – проговорила она, ненавидя то, как дрожит её голос, как холодеет и трепещет тело после пережитого. – Я думала, что потеряю тебя.
– Он не убил меня. И ты никогда меня не потеряешь. Мне никто не нужен, кроме тебя. Так будет всегда, – пообещал Дункан.
Она любила его. И должна ему в этом признаться.
Но Дункан указал на леди Тремли.
– Она его убила. Возможно, мы можем помочь ей спастись от виселицы.
Да, это было во власти Джорджианы.
Она поднялась на ноги, и в комнате воцарилась полная тишина, всех присутствующих ошеломили события сегодняшнего вечера, как и леди Тремли, которая была совершенно потрясена тем фактом, что убила собственного мужа.
И это было убийство. Тело лорда Тремли уже похолодело, владельцы "Падшего ангела" переглянулись. Граф заслуживал смерти, как никто другой.
Джорджиана в тишине оглядела комнату, наконец, решив взять ситуацию в свои руки. Она вернулась и вновь залезла на свой стол.
– Мне не нужно напоминать никому из вас, что мы храним ваши секреты.
Темпл догадался, о чём она говорит, и тоже залез на стол.
– Если за пределы этих стен просочится хоть одно слово...
Борн тоже поднялся.
– Хотя собственно, что сегодня произошло...
– Очевидно, самозащита, – сказала Джорджиана.
– И спасение двух совершенно невинных людей от гибели, – присоединяясь к ней, заметил Дункан.
– Но если бы что-то и произошло, а информация об этом покинула бы эти стены, все ваши секреты... – проговорил Кросс с другого конца зала.
– Произошло с мужчиной, – вставила Джорджиана.
Дункан взобрался рядом с ней на стол.
– Ваши секреты появились бы на страницах моих газет.
В зале повисла тишина, пока члены "Падшего ангела" вспомнили, зачем они вступили в клуб, оплатив взносы своими секретами.
Конечно же, ради игры.
И игра тут же продолжилась.
Джорджиана и Дункан слезли со стола, отошли в сторону, остановились и улыбнулись друг другу.
Тремли был мёртв. А Дункан жив.
Жив и свободен. Теперь он мог не опасаться за будущее.
Его тайны умерли вместе с человеком, который ему угрожал.
Дункан наклонился и прошептал ей на ухо:
– Из нас вышла прекрасная команда, любимая.
Это было правдой.
Они идеально подходили друг другу.
Она глубоко вздохнула, внутри Джорджиану всё ещё трясло от страха.
– Я думала, он убьёт тебя, – повторила она. – И я не успею сказать тебе, что...
Его глаза довольно сверкнули, но почти сразу же в них отразилась грусть.
– Не надо, – прошептал он, прижимаясь губами к её виску. – Не говори, что любишь меня. Иначе, когда ты уйдёшь, я не уверен, что смогу это вынести.
Когда она уйдёт.
Всё, что случилось сегодня с Анной и Чейзом... никак не повлияет на Джорджиану. Завтра ей всё равно потребуется респектабельный жених.
Завтра ей всё равно придётся думать о Кэролайн.
О титуле. О добропорядочности. Чейз, Анна и Уэст были спасены. Но скандальная репутация Джорджианы никуда не делась.
Она постаралась не обращать внимание на боль в груди, которая пришла с осознанием того, что он прав. Сегодняшние события не имеют значения.
Сегодня всё изменилось. Но в то же время всё осталось по-прежнему.
Глава 22
Два дня спустя Джорджиана проснулась в своей постели в доме брата. Её встретили аромат цветов и личико дочери.
И глубокая, неослабевающая печаль, которая охватила её в тот самый момент, когда Дункан Уэст покинул "Падший ангел".
Казалось, она никогда не уйдёт.
– Кое-что случилось, – сообщила Кэролайн, стоя у кровати. – И я думаю, ты должна об этом знать.
Много всего случилось. Клуб был спасён. Тайнам Чейза ничего не угрожало. Предатель лишился жизни, а его жена уже находилась на пути в Йоркшир, чтобы начать новую жизнь.
А Джорджиана познала любовь, хотя ей и пришлось от неё отказаться.
Но вряд ли Кэролайн имела в виду что-то из этого.
Джорджиана села и подвинулась, освобождая место для Кэролайн, но та отказалась залезть в постель, что было совсем на неё не похоже.
– Что случилось? – Она протянула руку, чтобы коснуться розы, небрежно воткнутой в причёску дочери. – Откуда цветок?
Зелёные глаза Кэролайн расширились от волнения, она тоже прикоснулась к бутону.
– Тебе прислали цветы. Очень много цветов. – Она взяла Джорджиану за руку. – Пойдём. Ты должна их увидеть.
Джорджиана оделась из соображений удобства, натянув бриджи, укороченный корсет и тонкую льняную рубашку, а затем вместе с Кэролайн спустилась вниз в столовую, где её ждала дюжина букетов.
Две дюжины. Если не больше.
Розы, пионы, тюльпаны и гиацинты разных форм и размеров. У Джорджианы перехватило дыхание, и на мгновение ей подумалось, что они могут быть от Дункана.
Но затем её взгляд остановился на фигуре в виде лошади из белых роз. Джорджиана выгнула бровь.
– Что ещё произошло?
Кэролайн улыбнулась, напомнив кошку, которая отведала сливок.
– Появилась ещё одна карикатура. – Она взяла газету рядом с тарелкой Джорджианы. – На этот раз хорошая.
Джорджиану охватили опасения. Неужели карикатура может быть "хорошей"?
Но она ошиблась.
На первой полосе "Новостей Лондона" красовался казалось бы знакомый рисунок. Высоко на лошади восседала женщина с развивающимися волосами в роскошном одеянии, достойном королевы. Чуть позади была изображена улыбающаяся девочка в красивом платье на своём собственном скакуне.
Но если на прошлой карикатуре Джорджиана и Кэролайн страдали от презрения семьи и знакомых, то на этой их окружали мужчины и женщины, преклонившие колено, они отдавали клятву верности всадницам, будто те действительно были королевами.
Подпись гласила: “Прекрасные дамы на белых лошадях завоёвывают сердца Лондона".
Большинство окружающих были мужчины, некоторые в форме, другие в официальных костюмах. Но внимание Джорджианы привлёк один мужчина на переднем плане. Если бы она не узнала его по прямому носу и светлым волосам, то догадалась бы, кто он по пёрышку, торчавшему из кармана пиджака.
Тому самому, которое он выдернул из её причёски.
Которое он отыскал после того, как его чуть не застрелили в "Падшем ангеле".
Это была очень хорошая карикатура.
– Я думаю, это мы, – с гордостью заявила Кэролайн.
– Думаю, ты права.
– Хотя я не совсем понимаю, почему я держу кошку.
На глаза Джорджианы навернулись слёзы, когда она вспомнила тот день, когда они гуляли в Гайд-парке и она рассказала Дункану, что хочет, чтобы у Кэролайн была нормальная жизнь.
– Потому что у девочек должны быть кошки.
Кэролайн моргнула.
– Ладно. Видимо поэтому нам доставили фигуру лошади из белых роз. Хотя, мне кажется, это уже чересчур.
Джорджиана усмехнулась, стараясь не расплакаться.
– Наверное, да.
Она так и не смогла сдержать чёртовы слёзы.
– Красивая картинка, правда? – Кэролайн посмотрела на Джорджиану. И заметила её состояние. – Мама?
Джорджиана смахнула слёзы со щёк и постаралась рассмеяться.
– Глупо, конечно, – сказала она, глубоко вздохнув. – Но это очень любезно со стороны мистера Уэста.
Кэролайн задумчиво прищурилась.
– Думаешь, мистер Уэст её прислал?
Джорджиана не сомневалась. Но дочери сказала:
– Газета же принадлежит ему. – Она посмотрела на Кэролайн, у которой из волос выпала роза. Джорджиана наклонилась и поцеловала дочь в макушку, напоминая себе, что живёт ради этой девочки. Ради её будущего. – Посмотрим, кто прислал все эти цветы?
Кэролайн собрала все карточки, пришедшие вместе с цветами, а Джорджиана ещё раз провела пальцами по карикатуре, обвела плечо Дункана, линию его рукава. Он поместил себя.
Даже отказавшись от неё, даже одарив всем тем, чего, как ей казалось, она хотела с самого начала, он почтил её своей любовью.
Вот только сейчас Джорджиана ничего из этого не хотела.
Кэролайн вернулась с карточками, и они принялись их просматривать. Каждый отправитель казался добропорядочнее предыдущего. Герои войны. Аристократы. Джентльмены.
Но газетчика среди них не было.
Джорджиана лихорадочно перебирала стопку посланий, надеясь, что один из букетов прислал Уэст. Надеясь, что он не оставил её навсегда. Но зная, что так оно и есть.
"Не говори, что любишь меня. Иначе, когда ты уйдёшь, я не уверен, что смогу это вынести".
Надо было ему сразу сказать. С самого начала. С того самого момента, как она его полюбила. Джорджиана должна была признаться ему в своих чувствах. Сказать, что если бы могла сама выбирать себе жизнь, будущее, мир... Дункан бы обязательно в них присутствовал.
В дверь постучали, а затем в столовую вошёл дворецкий брата.
– Миледи? – Обращение прозвучало, как всегда, с лёгким осуждением. Обычно чопорного дворецкого не заботил её выбор бриджей вместо юбок, когда она находилась дома. Но раньше никто и никогда её не навещал.
Она с надеждой повернулась к слуге. Возможно, от Дункана пришло ещё одно послание?
– Да?
– К вам посетитель.
Неужели он пришёл.
Она выскочила из столовой, отчаянно желая его увидеть вновь. Прошествовав к парадному входу Джорджиана встретила там мужчину со шляпой в руке и остановилась.
Это был не Дункан.
К ней повернулся виконт Лэнгли, в чьих глазах читалось удивление.
– О, – выпалила Джорджиана.
– В самом деле, – приветливо проговорил он.
Дворецкий откашлялся.
– Полагается дождаться, пока гостя проводят в приёмную.
Она посмотрела на слугу.
– Я приму виконта здесь.
Дворецкий был явно недоволен, но молча ушёл. Она снова обратила внимание на Лэнгли.
– Милорд, – поприветствовала Джорджиана, слегка присев в реверансе.
Он зачарованно наблюдал за её действиями.
– Знаете, – сказал виконт, – я никогда не видел, чтобы женщина делала реверанс в брюках. Это выглядит несколько нелепо.
Она провела ладонями по бёдрам и слегка улыбнулась.
– В них удобнее. Я не ожидала...
– Смею заметить, – он поднял руку, в которой держал газету, – ожидать следовало. О вас говорит весь высший свет. Предполагаю, что я просто первый из многочисленной вереницы посетителей.
Она встретилась с ним взглядом.
– Я не уверена, что хочу иметь отношение к высшему обществу.
– Поздно. Мы не могли не принять вас в наши ряды после того, как вы две недели не сходили со страниц наших любимых газет.
Джорджиана сделала паузу.
– Тогда я полагаю, мне стоит воскликнуть: "Ура!"
– Действительно, стоит. – Лэнгли рассмеялся. – Мы с вами никогда не придерживались официальных церемоний.
Она покачала головой.
– Нет, милорд.
Он улыбнулся. Затем наклонился.
– Раз так, а на вас сейчас бриджи, я думаю, мы можем обойтись без формальностей.
Джорджиана улыбнулась.
– Согласна.
– Я пришёл просить вашей руки.
Её лицо вытянулось. Она ничего не могла с собой поделать. Конечно, Джорджиана хотела получить от него предложение руки и сердца с самого начала. Он прошёл тщательный отбор, в нём безукоризненно сочетались бедность и благородное происхождение.
Но сейчас ей вдруг захотелось гораздо, гораздо большего. Джорджиана хотела получить в браке партнёрские отношения, доверие и преданность. И любовь.
И страсть.
Она хотела Дункана Уэста.
– Вижу, вы не в восторге от моего предложения, – заметил виконт.
– Дело не в этом, – сказала она, из её глаз снова хлынули непрошенные слёзы.
Джорджиана резко их смахнула. Что, чёрт возьми, с ней случилось за последние сорок восемь часов?
Он улыбнулся.
– Мне говорили, что некоторые женщины плачут, когда им делают предложение. Но ведь обычно от счастья? Поскольку я не женщина и не специалист по брачным предложениям... – Лэнгли замолчал.
Джорджиана рассмеялась.
– Уверяю вас, милорд, я тоже не специалист по брачным предложениям. Именно поэтому мы и оказались в столь затруднительном положении.
Они долго стояли молча, прежде чем он развёл руками, указывая на мраморный пол.
– Тогда, может быть, мне встать на одно колено?
Она покачала головой.
– О, лучше не стоит, – Джорджиана сделала паузу. – Мне очень жаль. Я всё испортила.
– Знаете, я так не думаю, – мягко сказал он, подходя к ней. – Мне кажется, вы просто не хотите, чтобы предложение вам делал я.
– Неправда, – солгала она, представляя на его месте другого мужчину, более высокого ростом, с более светлой шевелюрой, более совершенного.
– А я думаю – правда. Вы хотели бы видеть на моём месте другого человека. Абсолютно другого. Без титула. Но блистательного. – Её взгляд метнулся к Лэнгли. Как он узнал? Виконт покачнулся на пятках. – Чего я не могу понять, так это почему вы решили утешиться мной, когда можете заполучить в мужья его.
В самом деле. Она всё портила.
– Брак с вами не будет "утешением", милорд.
Он улыбнулся.
– Конечно, будет. Я же не Дункан Уэст.
Ложь или притворное невежество не годятся. Этого человек заслуживал уважения.
– Откуда вы узнали?
– Мы члены одного клуба. Он подошёл ко мне и попросил на вас жениться. – Джорджиана отвела взгляд, но не могла перестать слушать, даже если бы попыталась. – Нахваливал ваши качества. Обещал, что мне очень с вами повезёт. И я согласился. В конце концов, мы оба с вами знаем, что женимся по расчёту. Крепкие браки были основаны и на меньшем. – Она снова посмотрела на него. – А потом произошло самое странное.
– Что произошло? – спросила Джорджиана, цепляясь за его слова и отчаянно желая услышать продолжение.
– Я увидел, как сильно вы его любите.
Джорджиана насторожилась.
– Не понимаю, о чём вы?
– Не волнуйтесь. У всех нас есть секреты. А если учесть, чем вы занимаетесь, когда не носите брюки, то мои вы знаете прекрасно.
Было время, когда Джорджиана непременно ими бы воспользовалась. Она бы угрожала и манипулировала Лэнгли, пока не получила желаемое. Но Чейз больше не был таким безжалостным. И теперь у Джорджианы просто разрывалось сердце.
– И я знаю, как печально сознавать в глубине души, что ты никогда не получишь того, чего так отчаянно хочешь, – продолжил он.
На её глазах снова выступили слёзы.
– Чего вы хотите, миледи? – спросил он.
– Это не имеет значения, – едва слышно ответила она.
– Как раз этого я и не понимаю, – сказал он. – Почему вы отказываете себе в счастье?
– Всё не так однозначно, – попыталась объяснить Джорджиана. – Я не лишаю себя счастья. Я просто делаю всё возможное, чтобы моей дочери не пришлось от него отказываться. Хочу дать ей возможность иметь всё, чего бы она ни пожелала.
На безупречном лице Лэнгли отразилось понимание, но прежде чем виконт успел ответить, послышался детский голосок:
– Тогда почему бы не спросить, чего хочу я?
Джорджиана резко повернулась к Кэролайн, которая с серьёзным видом стояла в дверях столовой.
– Давай, – повторила дочь, – спроси.
– Кэролайн... – начала она.
Дочь переступила через порог и направилась к ней.
– Всю мою жизнь ты принимала решения за меня.
– Тебе всего девять лет, – заметила Джорджиана.
Кэролайн нахмурилась.
– Девять лет и три месяца, – поправила она и продолжила: – Ты отправила меня жить в Йоркшир, потом привезла сюда, в Лондон. Наняла лучших гувернанток, навязала компаньонок. – Дочь сделала паузу. – Купила мне красивые платья и потрясающие книги. Но ты ни разу не спросила меня, чего я хочу.
Джорджиана кивнула, вспомнив своё детство, её постоянно баловали, давали всё, чего только можно пожелать, но никогда не предлагали выбор. И поэтому при первой же возможности она бросилась в омут с головой.
– И чего же ты хочешь?
– Ну, – проговорила Кэролайн, подходя ближе. – Поскольку я хотела бы выйти замуж по любви, когда вырасту, то и от тебя хочу того же. – Она повернулась к Лэнгли. – Не обижайтесь, милорд, я уверена, что вы очень хороший.
Он с улыбкой склонил голову.
– Нисколько не обижаюсь.
Кэролайн снова обратилась к Джорджиане:
– Всю мою жизнь ты доказывала мне, что мы не можем позволить обществу диктовать нам условия. Что мы не можем позволить другим решать за нас. Ты выбрала для нас другой путь. Ты знала, что нам будет непросто. Что над нами будут смеяться, и нас не примут. – Она покачала головой. – Что мне думать, если ты выйдешь замуж за того, кого не любишь? Ради титула и приличий, которых я не хочу? Меня окружают женщины, которые выбрали свой собственный путь, ты правда думаешь, что выбираешь правильный для меня?
– Я думаю, что выбираю самый простой путь, любовь моя. Я хочу, чтобы тебе было легко идти по жизни, – проговорила Джорджиана.
Кэролайн закатила глаза.
– Прости меня, мама, но, по-моему, это звучит ужасно скучно.
Лэнгли рассмеялся.
– Простите, – извинился он, когда мать и дочь на него посмотрели, – но она права. Звучит, и правда, ужасно скучно.
Бог свидетель, они были правы.
И всё же.
– Но если ты влюбишься в аристократа, тогда ты точно будешь нуждаться в респектабельности, которую может обеспечить только титул.
– Если я влюблюсь в аристократа, разве не он сам обеспечит меня необходимым титулом? – Устами младенца глаголет истина.
Джорджиана встретила серьёзный взгляд дочери.
– Откуда ты у меня такая умная?
Кэролайн улыбнулась.
– От тебя. – Она подняла стопку карточек, которые принесли с утренними цветами. – Ты хочешь выйти замуж за кого-нибудь из этих мужчин?
Джорджиана покачала головой.
– Нет.
Кэролайн кивнула в сторону Лэнгли.
– А за него хочешь? Прошу прощения, милорд.
Он отмахнулся от этих слов.
– Я получаю безмерное удовольствие. – Виконт повернулся к Джорджиане. – Хотите выйти за меня замуж?
Джорджиана рассмеялась.
– Нет. Мне очень жаль, милорд.
Он пожал плечами.
– Я не принимаю это на свой счёт. Я ведь тоже не особо хочу на вас жениться.
– Мама, – тихо спросила Кэролайн. – Есть кто-то, за кого ты хочешь выйти замуж?
Конечно, есть. В доме на другом конце Лондона жил мужчина, за которого она отчаянно хотела выйти замуж. Которого безумно любила.
Джорджиана подумала о карикатуре, о стоящем на коленях Дункане, у которого торчало из кармана её пёрышко. У Джорджианы перехватило дыхание.
– Да, – тихо призналась она. – Есть мужчина, за которого я очень хочу выйти замуж.
– А он сделает тебя счастливой?
Джорджиана кивнула.
– Сделает. Я в этом просто уверена.
На лице Кэролайн вновь появилась улыбка.
– Тебе не кажется, что ты должна подать пример дочери? И стать счастливой?
Джорджиана решила, что это очень хорошая идея.
Похоже, девятилетние дети были очень разумными.
С тех пор, как Дункан оставил Джорджиану, он провёл столько времени в бассейне, что, наверное, уже переплыл целый океан.
Дункан постоянно думал о том, чтобы пойти к ней, выкрасть из постели и раствориться в ночи. Когда ему хотелось посадить Джорджиану под замок и держать взаперти, пока она не поймёт, насколько её план дурацкий, заниматься с ней любовью, пока она не осознает, что Дункан – тот самый мужчина, за которого она должна выйти замуж, и пошли к чёрту все приличия, скандалы и проклятые аристократы, он отправлялся плавать.
До встречи с Джорджианой он находил здесь утешение и получал огромное удовольствие, теперь же они были потеряны для него навсегда. Теперь каждый дюйм бассейна напоминал ему о ней, о том, как она гордо предстала перед ним во всей красе в ту ночь. Проходя по периметру, он представлял, как она стоит у камина; проплывая круг и касаясь бортика, он представлял, как её ноги болтаются в воде; заворачиваясь в полотенце и направляясь в спальню, он чувствовал прикосновение её мягкой соблазнительной кожи; поднимая глаза к стеклянному куполу, он видел её улыбку.
И повсюду он чувствовал, как ему её не хватает.
Он коснулся бортика бассейна, развернулся и поплыл в другую сторону.
В течение двух дней он, не переставая, плавал, надеясь измотать себя и не думать о ней. Он останавливался лишь для того, чтобы поесть и поспать, но, когда закрывал глаза, видел только Джорджиану. Одну её.
Постоянно.
Господи.
Дюжину раз он порывался пойти к ней, но не знал, что сказать. Сотни раз он сочинял маленькие речи, придумывал красивые слова, чтобы убедить её в том, что она не права. Что она должна выбрать его, а весь остальной мир может идти к чертям.
Дункан тысячу раз пожалел, что не дал ей возможности признаться ему в любви. Он должен был позволить ей произнести эти слова.
Он мог бы найти в них покой.
Мог бы найти.
Но, скорее всего, он проигрывал бы их у себя в голове снова и снова, пока не возненавидел.
Так что, возможно, это и к лучшему.
Он продолжал рассекать воду, пока его плечи не начали болеть. Закрыв глаза, он на ощупь дотронулся до бортика и решил, что пора заканчивать плавать в надежде, что этого должно хватить. Дункан откинул голову назад и в последний раз ощутил, как вода струится по его лицу и волосам, прежде чем выйти из бассейна.
Он открыл глаза и увидел в футе от себя пару коричневых сапог. С бешено грохочущим сердцем в груди Дункан поднял взгляд.
Джорджиана.
Она пристально смотрела на него серьёзным взглядом.
– Могу я сказать сейчас?
– Как ты сюда попала?
– Меня привёз Лэнгли, – ответила она, прежде чем повторить: – Могу я сказать сейчас?
– Что сказать?
Она опустилась на колени, потом упёрлась руками в пол, придвигаясь ближе.
– Могу я сказать, что люблю тебя?
Дункан положил ладонь на её шею сзади и притянул к себе.
– Нет, не можешь, – ответил он, его сердце едва не выпрыгивало из груди. – Если только не собираешься повторять эти слова каждый день. Всегда.
Она улыбнулась.
– Это будет зависеть от тебя.
Он посмотрел ей в глаза, стараясь понять, что она имеет в виду. Стараясь не надеяться, что понял её правильно.
– Джорджиана... – прошептал Дункан, наслаждаясь её именем на своих губах.
– Видишь ли, я не смогу повторять их каждый день, если мы будет в разлуке. – Её голос дрогнул, и ему отчаянно захотелось обнять Джорджиану. – Так что, если ты согласен принять меня...
– Нет.
Он вынырнул из бассейна, оборвав её на полуслове. Джорджиана ахнула, когда вода хлынула на кафельную плитку у края бассейна, намочив её брюки и, без сомнения, испортив сапоги.
Он встал на колени рядом с Джорджианой, повернув её к себе лицом.
– Ты крадёшь мои слова. – Дункан взял её руки в свои. – Скажи ещё раз.
Она встретилась с ним взглядом, и у него перехватило дыхание, когда он прочёл правду в этих прекрасных янтарных глазах.
– Я люблю тебя.
– Безродного мерзавца, коим я являюсь?
– Повесу. Плута. Как тебе больше нравится.
– Мне нравишься ты.
Джорджиана улыбнулась.
– Надеюсь, я тебе не только нравлюсь.
– Ты же знаешь, что нет, – прошептал он, притягивая её ближе к себе. – Ты же знаешь, что я люблю тебя. С того самого момента, как увидел тебя на том тёмном балконе, где ты защищала себя и тех, кого любишь. Я хотел стать одним из тех людей.
Она обхватила ладонями его лицо.
– Я люблю тебя.
– Повтори ещё раз, – попросил он, впиваясь в её губы долгим и медленным поцелуем, пока они оба не начали задыхаться.
– Я не могу повторить, когда ты меня целуешь, – запротестовала она.
– Тогда прибереги слова, – сказал Дункан, снова прижимаясь к её губам. – Скажи их, когда я закончу. – Он продолжил одаривать Джорджиану глубокими пьянящими поцелуями, и каждый раз, когда Дункан отрывался от её рта, она шептала: – Я люблю тебя.
Снова и снова эти слова эхом отдавались вокруг, согревая его душу, пока, наконец, Дункан не отстранился и не сказал:
– Выходи за меня. Выбери меня.
– Я выйду, – пообещала она, – я выбираю тебя.
– Когда?
– Сегодня. Завтра. На следующей неделе. Вечно.
Он встал, подняв её на руки.
– Вечно, – сказал Дункан. – Я выбираю вечность.
Так и случилось.
Эпилог
Год спустя.
«Падший ангел».
Джорджиана стояла в комнатах, отведённых владельцам «Падшего ангела», и осматривала зал внизу. Казино кишело игроками, её взгляд упал на вращающееся в красно-чёрном вихре колесо рулетки. Когда оно замедлило ход, над ним склонилось полдюжины мужчин.
– Красное, – прошептала она.
Выпало красное, мужчина за столом радостно вскинул руки. Он победил. А победа в рулетке считалась настоящим триумфом.
Его величество случай.
Она построила свою империю, опираясь на удачу и судьбу, на везение и фортуну. Жизнь преподала Джорджиане удивительные уроки лжи, правды, мести и скандала. Но каждый раз, когда начинало вращаться колесо рулетки, у неё перехватывало дыхание.
Дверь открылась. Не оборачиваясь, Джорджиана сразу же догадалась, кто вошёл, в воздухе что-то изменилось, и у неё участилось дыхание. Дункан обнял Джорджиану сзади сильными руками и проследил за её взглядом.
– В казино дюжина игр, – прошептал он ей на ухо. – Но ты всегда выбираешь рулетку. Почему?
– Это единственная игра, которая зависит от случая, – ответила она. – Итог нельзя просчитать. Помимо всего прочего, риск уже сам по себе является наградой. – Она развернулась в объятиях мужа и обвила руками его шею. – Как в жизни – мы вращаем колесо и...
Он одарил Джорджиану долгим и глубоким поцелуем, положив руки на её талию и притянув к себе.
Когда Дункан отстранился, она вздохнула.
– И иногда мы получаем достойную награду.
Его руки скользнули к её большому животу, где рос их ребёнок.
– Иногда получаем, – согласился он. – Хотя я частенько задумываюсь о том, что мне слишком повезло, и скоро это закончится.
– На твою долю выпало достаточно испытаний. Я не желаю, чтобы удача когда-нибудь от тебя отворачивалась.
Он выгнул бровь.
– В твоей власти отдавать приказы судьбе?
Джорджиана усмехнулась.
– В те дни, когда не везёт, приходится полагаться на что-то ещё.
Он ещё раз её поцеловал и развернул к витражному окну. Они долго следили за раздачей карт, бросанием костей и играющими мужчинами, прежде чем Джорджиана потянулась, пытаясь облегчить боль в спине.
– Ты обещала мне больше спать, – сказал Дункан. Он положил руки ей на поясницу и начал растирать, пытаясь унять боль, которая не покидала Джорджиану с приближением родов. – Ты не должна была сегодня приходить.
Она удивлённо посмотрела на мужа.
– Ты же не думал, что я пропущу игру, – проговорила Джорджиана. – Она вполне может оказаться для меня последней. Ребёнок появится уже очень скоро.
– Не так уж и скоро, – ответил Дункан. – Я не позволял себе мечтать о детях, боясь испортить им жизнь.
– Когда он родится, ты ещё об этом пожалеешь, – поддразнила она, снова переводя взгляд на зал. – Он будет постоянно кричать и визжать.
– Когда она родится, я буду мечтать лишь о том, чтобы малышка всегда находилась рядом, – поклялся он. – Как и её мать, и сестра.
Джорджиана улыбнулась.
– Твои преданные поклонники.
– Мне на ум приходят вещи похуже, – сказал он, обнимая Джорджиану, которая к нему прильнула. Его рука скользнула вниз по её животу к бедру, пальцы собрали юбки и задрали их, обнажив ноги до колен.
– Я всегда обожал твои бриджи, любовь моя, но юбки, наверное, лучшее, что случилось с тобой за время беременности. – Его пальцы коснулись нагого бедра, Джорджиана чуть развела ноги, позволяя его руке подняться выше и дотронуться до местечка, которое уже изнемогало от желания.
– Нельзя, – ахнула она, прильнув в его надёжные объятия. – Они уже на подходе.
Он разочарованно вздохнул.
– Ты тоже могла быть уже на подходе к...
Она рассмеялась. Дверь снова открылась, и Дункан отпустил юбки, прижавшись горячим поцелуем к шее Джорджианы. Прикусив мочку её уха, он пообещал:
– Сегодня ночью.
Зардевшись, она повернулась к партнёрам.
Борн усадил жену за карточный стол и, посмотрев на Джорджиану, многозначительно выгнул бровь. Направившись к буфету, чтобы налить себе виски, он поздоровался:
– Добрый вечер, миссис Уэст.
Как и всегда, обращение согрело ей душу. Она могла сохранить за собой титул учтивости “леди”. Это было её право как дочери герцога, но не захотела. Каждый раз, когда кто-то называл её миссис Уэст, Джорджиана вспоминала о мужчине, за которого вышла замуж. И семье из троих человек, которую они создали, а скоро их станет четверо.
Объединив усилия, Джорджиана и Дункан Уэст царили в лондонских бальных залах. Газетный магнат и его блестящая, искусная невеста. Они всё ещё считались скандальной парой, но аристократы не брезговали с ними отобедать, наслаждаясь их компанией.
Когда они не присутствовали на званых обедах по всей Британии, Джорджиана продолжала управлять клубом в лице Чейза. Анна, напротив, покинула стены казино вскоре после свадьбы Дункана и Джорджианы. А конкретно после одного опасного вечера, закончившегося вызовом врача члену клуба, на которого напал Дункан из-за слишком развязного поведения с Анной.
И слава богу, потому что им было неимоверно сложно держаться друг от друга на расстоянии. Всё равно скоро бы кто-то сложил два и два, связав двух любимых женщин Дункана.
