Текст книги "Королевство пепла (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Оборотень. – сказала Манона. Дорин кивнул. – И Микены купились на это?

– Абсолютно. – подхватил Дорин. – Аэлина узнала, что Микены нужны для того, чтобы остальные присоединились к ней. Что может убедить Крошанок присоединиться к тебе?

Манона легла на спинку кровати, грациозная, как танцовщица. Она играла с концом своей косы, красная полоса на ней.

– Я спрошу Гислейн утром.

– Не думаю, что Гислейн узнает об этом.

Эти золотые глаза скользнули к его.

– Ты действительно веришь, что я должна спросить Гленнис?

– Я действительно так думаю. И я думаю, что она поможет тебе.

– Почему?

Он задавался вопросом, смогут ли Тринадцать когда-нибудь увидеть это, этот намек на отвращение к себе, который иногда мерцал на ее лице.

– Ее мать добровольно покинула свой город, свой народ, свою Королеву в последние часы, чтобы сохранить королевскую родословную. Твою родословную. Я думаю, она рассказала тебе эту историю сегодня, чтобы ты могла понять, что она сделает то же самое.

– Тогда почему бы не сказать это прямо?

– Потому что, если ты вдруг не заметила, ты не очень-то популярна в этом лагере, несмотря на твою уловку с Железнозубыми. Гленнис знает, как играть в эту игру. Тебе просто нужно догнать ее. Узнай, почему они вообще здесь, и планируй свой следующий шаг.

Её губы напряглись, а затем расслабились.

– Твои наставники хорошо тебя учили, князек.

– Быть воспитанным демоническим тираном, похоже, имело свои преимущества. – его слова звучали ровно, даже когда острие было заточено внутри него.

Ее взгляд скользнул по его горлу, по бледной линии. Он почти чувствовал ее взгляд, словно призрачное прикосновение.

– Ты все еще ненавидишь его.

Он нахмурился.

– Я не должен?

Ее лунно-белые волосы поблескивали в тусклом свете.

– Ты сказал мне, что он человек. В глубине души он оставался человеком и пытался защитить тебя, как мог. И все же ты его ненавидишь.

– Ты простишь меня, если я нахожу его методы защиты меня неприятными.

– Но демон, а не человек, убил твою целительницу.

Дорин стиснул челюсти.

– Это не имеет никакого значения.

– Да? – Манона нахмурилась. – Большинство из них едва выдерживают несколько месяцев заражения Валгами. Ты едва выдержал это. – он старался не вздрагивать от грубых слов. – Но он держался десятилетиями.

Он выдержал ее взгляд.

– Если ты пытаешься выставить моего отца каким-то благородным героем, то зря тратишь время. – он захотел закончить разговор на этом, но спросил:

– Если бы кто-то сказал тебе, что твоя бабушка была хорошей в тайне ото всех, что она не хотела убивать твоих родителей и многих других, что она была вынуждена заставить тебя убить свою собственную сестру, тебе было бы так легко поверить? Простить ее?

Манона взглянула на свой живот: на шрам, спрятанный под боевой кожей. Он приготовился к ответу. Но она только сказала:

– Я устала разговаривать.

Хорошо. И он тоже.

– Что ты будешь делать вместо этого, ведьмочка? – его голос стал грубым, и он знал, что она могла слышать его сердцебиение, когда оно ускорилось.

Ее единственный ответ состоял в том, что она легла рядом с ним, пряди ее волос падали вокруг них как занавески.

– Я сказала, что не хочу разговаривать, – она вздохнула и прижалась ртом к его шее. Провела зубами по ней, прямо через ту белую линию, где раньше был ошейник. Дорин тихо застонал и сдвинул бедра, толкаясь в нее. В ответ у нее перехватило дыхание, и он провел рукой по ее боку.

– Тогда заткни меня, – сказал он, протягивая руку в сторону, чтобы обхватить ее сзади, когда она укусила его за шею, за его челюсть. Никаких намеков на эти железные зубы, но обещание о них сохранилось, как изысканный меч над его головой.

Только с ней ему не нужно было что-то объяснять. Только с ней ему не нужно было быть королем или кем-то еще, кроме того, кем он был. Только с ней не было бы осуждения за то, что он сделал, кого он подвел, что ему, возможно, все еще придется сделать.

Только это, удовольствие и полнейшее забвение.

Рука Маноны нашла пряжку его ремня, и Дорин потянулся к ней, и через некоторое время после этого они оба не смогли найти время на разговоры.

…

Освобождение, которое она обнаружила той ночью, дважды, не могло полностью изменить тусклый край, когда наступило утро серое и мрачное, и Манона приблизилась к большей палатке Гленнис.

Она оставила короля спать, укутавшегося в одеяла, которыми они делились, хотя и не позволила ему обнять ее. Она просто повернулась на бок, повернулась к нему спиной и закрыла глаза. Казалось, ему было все равно, он был сытым и сонным после того, как она оседлала его, пока они оба не нашли свое удовольствие, и быстро уснул. Он спал, пока Манона размышляла о том, как именно она проведет эту встречу.

Возможно, ей стоило привести Дорина. Он, конечно, знал, как играть в эти игры. Он думал, как настоящий король.

Он убил эту паучиху, как ведьму с голубой кровью. Ни капли милосердия.

Это не должно было ее так взволновать.

Но Манона знала, что ее гордость никогда не восстановится, и она никогда больше не сможет называть себя ведьмой, если позволит ему сделать это за нее.

Поэтому плечи Маноны прошли сквозь полог шатра Гленнис, не объявляя себя.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Она нашла Гленнис, застегивающую ее зачарованный плащ перед крошечным бронзовым зеркалом.

– До завтрака? Полагаю, ты получила эту нетерпеливость от своего отца. Тристан все время врывался в мою палатку со своими неотложными делами. Я едва могла убедить его сидеть достаточно долго, чтобы поесть.

Манона отбросила эту информацию. У Железнозубых не было отцов. Только их матери и матери матерей. Это всегда было таким образом. Даже если это была попытка держать ее вопросы о нем в страхе. Как он встретил Лотиан Черноклювую, что заставило их забыть об их древней ненависти?

– Что нужно сделать, чтобы завоевать Крошанок? Убедить присоединиться к нам в войне?

Гленнис поправила свой плащ.

– Только Крошанская Королева может разжечь пламя войны, чтобы призвать всех ведьм из ее очага.

Манона моргнула от столь прямолинейного ответа.

– Пламя войны?

Гленнис дернула подбородком к щиткам палатки, к яме огня за ее пределами.

– У каждой семьи Крошанок есть очаг, который перемещается с ними в каждый лагерь или дом, который мы создаем; огонь никогда не гаснет. Пламя в моем очаге восходит к самому Крошанскому городу, когда Брэннон Галантий дал Рианнон искру вечного огня. Моя мать носила его с собой в стеклянном шаре, спрятанном в плаще, когда она тайно вывезла твоего предка, и с тех пор он продолжал гореть в каждом королевском очаге Крошанок.

– А когда магия исчезла на десять лет?

– У наших провидцев было видение, что оно исчезнет, и пламя умрет. Поэтому мы зажгли несколько обычных огней от этого волшебного пламени, и держали их горящими. Когда магия исчезла, пламя действительно пропало. И когда магия вернулась этой весной, пламя снова зажглось, прямо в очаге, в котором мы видели его в последний раз. – ее прабабушка повернулась к ней. – Когда Королева Крошанок призывает свой народ на войну, пламя берется из Королевского очага и передается к каждому очагу лагерей и деревень. Прибытие пламени – это повестка того, что может сделать только истинная Крошанская Королева.

– Значит, мне нужно только использовать пламя из этой ямы, и армия придет ко мне?

Карканье смеха.

– Нет. Ты должна сначала быть принята в качестве Королевы, чтобы сделать это.

Манона стиснула зубы.

– И как я могу этого достичь?

– Это не мне выяснять, не так ли?

Потребовалось все ее самообладание, чтобы не дать волю ее железным когтям и не начать рыскать по палатке.

– Почему вы здесь, почему этот лагерь?

Брови Гленнис поползли вверх.

– Разве я не рассказала тебе вчера?

Манона постучала ногой по земле.

Ведьма заметила нетерпение и усмехнулась.

– Мы были на нашем пути в Эйлуэ.

Манона начала:

– Эйлуэ? Если ты думаешь убежать от этой войны, я могу сказать тебе, что это королевство тоже в ней участвует. – Эйлуэ нес на себе тяжесть гнева Адарлана слишком долго. Во время ее бесконечных встреч с Эраваном, он был особенно сосредоточен на том, чтобы королевство оставалось разрушенным.

Гленнис кивнула.

– Мы знаем. Но мы получили известие от наших южных очагов, что возникла угроза. Мы отправились в путешествие, чтобы познакомиться с некоторыми из армий в Эйлуэ, с теми, кто выживал так долго, с теми, кто смог взять на себя весь ужас, который мог послать Морат.

Они отправлялись на юг, не на север, к Террасену.

– Эраван может спустить свои ужасы в Эйлуэ, просто чтобы разделить вас. – сказала Манона. – Чтобы уберечь тебя от помощи Террасену. Он догадался, что я пытаюсь собрать Крошанок. Эйлуэ уже потерян, пойдемте с нами на север.

Старуха просто покачала головой.

– Это может быть. Но мы дали свое слово. Так что мы пойдем в Эйлуэ.

Глава 16

Дэрроу ждал верхом на лошади на вершине холма, когда армия наконец прибыла к вечеру. Шествие на целый день, снег и ветер били их каждую проклятую милю.

Эдион, верхом на собственной лошади, вырвался из колонны солдат, целившихся в небольшой лагерь, и поскакал по покрытому льдом снегу к старому лорду. Он показал рукой в перчатке на воинов позади себя.

– Как просили, мы приехали.

Дэрроу едва взглянул на Эдиона, осматривая солдат в лагере. Изнурительная, жестокая работа после долгого дня, и битва до этого, но они хорошо выспятся сегодня. И Эдион откажется перемещать их завтра. Возможно, и на следующий день.

– Сколько потеряно?

– Меньше пяти сотен.

– Хорошо.

Эдион ощетинился на его одобрение. Эта армия не была собственностью Дэрроу или даже Эдиона.

– Зачем нужно было, чтобы мы так быстро тащили сюда свою задницу?

– Я хотел обсудить с тобой эту битву. Послушать, что вы узнали.

Эдион стиснул зубы.

– Тогда я напишу для вас рапорт. – Он собрал поводья, готовясь направить свою лошадь обратно в лагерь. – Моим людям нужно укрытие.

Дэрроу твердо кивнул, не подозревая об изнурительном шествии, которое он потребовал.

– На рассвете мы встречаемся. Пошли весточку другим лордам.

– Пошлите своего посланника.

Дэрроу бросил на него стальной взгляд.

– Расскажи другим лордам. – Он осмотрел Эдиона от забрызганных грязью сапог до его немытых волос. – И немного отдохни.

Эдион не стал отвечать, лишь призвал свою лошадь скакать галопом, жеребец без колебаний мчался по снегу. Прекрасный, гордый зверь, который хорошо служил ему.

Эдион покосился на завывание снега, как он потоком ударил ему в лицо. Им нужно было построить укрытие, и быстро.

На рассвете он отправлялся на собрание Дэрроу. С другими лордами.

И Аэлиной на буксире.

…

За одну ночь выпал снег, укрыв палатки, задушив огонь и заставив солдат спать плечом к плечу, чтобы сохранить тепло.

Лисандра дрожала в своей палатке несмотря на то, что свернулась в форме призрачного леопарда у мангала и проснулась перед рассветом просто потому, что спать стало бесполезно.

И из-за собрания, которое было в нескольких шагах от того, чтобы состояться.

Она шагнула к большому военному шатру Дэрроу, сбоку от нее Бриарклайф, они двое шли против холода. К счастью, холодное утро сводило любой разговор между ними к минимуму. Нет смысла говорить, когда сам воздух морозит зубы до боли.

Серебряноволосые Фэйри королевской семьи вошли прямо перед ними, принц Эндимион поклонился ей, поклонился Аэлине.

Жена его двоюродного брата. Это то, кем он ее считал. В дополнение к тому, чтобы быть королевой. Эндимион никогда не знал запаха Аэлины, не знал, что запах странного оборотня был неправильным.

Спасибо богам за это.

Военный шатер был почти полон, лорды, принцы и командиры собрались вокруг центра пространства, все изучали карту континента, свисающую с одного из створок стены. Булавки выступали из его толстого холста, чтобы отметить различные армии.

Так много, слишком много, сосредоточенных на юге. Блокирующие помощь союзников за пределами границ Мората.

– Наконец-то она вернулась, – прозвучал его холодный голос.

Лисандра лениво усмехнулась и, прогуливаясь, прошла в центр комнаты, Ансель задержалась у входа.

– Я слышала, что пропустила вчера немного веселья. Я решила вернуться, прежде чем я потеряла бы шанс убить немного Валгов.

Несколько смешков, но Дэрроу не улыбнулся.

– Не припомню, чтобы вас приглашали на это собрание, Ваше Высочество.

– Я пригласил ее, – сказал Эдион, подойдя к краю группы. – Поскольку она технически сражается в Беспощадных, я сделал ее своим вторым командиром. – И таким образом достойной быть здесь.

Лисандра задалась вопросом, может ли кто-нибудь еще увидеть намек на боль в лице Эдиона, боль и отвращение к самозваной королеве, шатающейся среди них.

– Прости, что разочаровала. – прохрипела она Дэрроу.

Дэрроу только вернулся к карте, когда Рави и Сол просочились. Сол почтительно кивнул Аэлине, и Рави улыбнулся ей. Аэлина подмигнула, прежде чем посмотреть на карту.

– После нашего вчерашнего разгрома Мората под командованием генерала Ашерира, – сказал Дэрроу, – я считаю, что мы должны разместить наши войска на Тералисе и подготовить оборону Оринфа для осады. – Старшие лорды: Слоан, Гуннар и Айронвуд, хмыкнули, соглашаясь.

Эдион покачал головой, без сомнения, уже предвидя это.

– Это объявит Эравану, что мы в бегах, и распространит нас слишком далеко от любых потенциальных союзников с юга.

– В Оринфе, – сказал лорд Гуннар, он был старше и седее Дэрроу, – у нас есть стены, способные выдержать катапульты.

– Если они принесут эти башни ведьм, – отрезал Рен Альсбрук, – то даже стены Оринфа падут.

– Нам еще предстоит увидеть доказательства этих башен ведьм, – возразил Дэрроу. – За пределами слов врага.

– Врага, ставшего союзником, – сказала Аэлина, Лисандра. Дэрроу бросил на нее неприятный взгляд. – Манона Черноклювая не лгала. И ее Тринадцать не были связаны с Моратом, когда они сражались вместе с нами.

Кивок от королевской семьи фэйри, от Ансель.

– Против Маэвы, – усмехнулся лорд Слоан, худощавый как тростник, человек с твердым лицом и крючковатым носом. – Эта битва была против Маэвы, а не Эравана. Сделали бы они тоже самое против себе подобных? Ведьмы верны до смерти и хитрее лис. Манона Черноклювая и ее общество вполне могли сделать из вас отчаянных дураков и скормить вам неверную информацию.

– Манона Черноклювая пошла против ее собственной бабушки, Высшей Ведьмы клана Черноклювых. – сказал Эдион, его голос упал до опасного рычания. – Я не думаю, что железные осколки, которые мы нашли в ее ране, были ложью.

– Опять же, – сказал лорд Слоан, – эти ведьмы хитрые. Они сделают все, что угодно.

– Башни ведьм реальны, – сказала Лисандра, позволяя прохладному, невозмутимому голосу Аэлины заполнить палатку. – Я не собираюсь тратить свое дыхание, доказывая их существование. Не буду рисковать Оринфом из-за их силы.

– Но ты будешь рисковать приграничными городами? – бросил вызов Дэрроу.

– Я планирую найти способ снять башни, прежде чем они смогут пройти предгорья, – протянула она. Она молилась, что у Эдиона был план.

– С огнем, который ты так великолепно показала. – сказал Дэрроу.

Ансель Бриарклайф ответила, прежде чем Лисандра смогла придумать достаточно высокомерную ложь.

– Эраван любит играть в свои маленькие игры разума, чтобы вызвать страх. Пусть он задается вопросом и волнуется, почему Аэлина еще не орудует огнем. Подумай, может она хранит его для чего-то грандиозного. – Она хитро подмигнула ей. – Я надеюсь, что это будет ужасно.

Лисандра улыбнулась королеве.

– Ох, так и будет.

Она чувствовала пристальный взгляд Эдиона, скрытые мучения и беспокойства. Но генерал сказал:

– Элдрис должен был уменьшить наши ряды, заставить нас сомневаться в мудрости Мората, отправив сюда его шепот. Он хочет, чтобы мы его недооценили. Если мы двинемся к границе, у нас будут предгорья, чтобы замедлить его продвижение. Мы знаем эту местность, он не знает. Мы можем использовать это в своих интересах.

– А если он прорвется через Задубелый лес? – Лорд Гуннар указал на дорогу, следовавшую за Эндовьером. – Что тогда?

На этот раз ответил Рен Альсбрук:

– Тогда мы знаем эту местность. Задубелый лес не любит Эравана и его войска. Он предан Брэннону. И его наследникам. – Взгляд на нее, холодный и все же теплый. Немного.

Она подарила молодому лорду улыбку. Рен проигнорировал это, снова повернувшись к карте.

– Если мы будем двигаться к границе, – сказал Дэрроу, – мы рискуем быть уничтожены, таким образом, оставляя Перрант, Оринф, и в каждые деревню и город в этом корлевстве на милость Эравана.

– Есть аргументы в пользу обеих точек зрения, – сказал принц Эндимион, шагнув вперед. Самый старший из них, хотя и не выглядел ни на день старше двадцати восьми. – Ваша армия слишком мала, чтобы рисковать разделиться пополам. Все должны идти либо на юг, либо обратно на север.

– Я бы проголосовала за Юг, – сказала принцесса Силена, Кузина Эндимиона. Кузина Рована. Лисандра могла сказать, что ей была интересна Аэлина, но она держалась подальше. Как будто не решаясь наладить связь, война может уничтожить их всех. Лисандра не раз задавалась вопросом, что же в долгой жизни принцессы сделало ее такой настороженной и торжественной, но не совсем отчужденной. – Есть больше путей для побега, если возникнет необходимость. – она указала на карту загорелым пальцем, ее серебряные волосы заплетались в складки тяжелого изумрудного плаща. – В Оринфе ваши спины будут против гор.

– Есть тайные тропы через Оленерожьи горы, – сказал лорд Слоан совершенно невозмутимо. – Многие из наших людей использовали их десять лет назад.

И так продолжалось. Дебаты и споры, голоса поднимались и опускались.

Пока Дэрроу не созвал голосование, только среди шести лордов Террасена. Единственные официальные лидеры этой армии, по-видимому.

Двое из них, Сол и Рен, проголосовали за границу.

Четверо из них, Дэрроу, Слоан, Гуннар и Айронвуд проголосовали за переход к Оринфу.

Дэрроу просто сказал, когда наступило молчание:

– Если наши союзники не хотят рисковать ради нашего плана, они могут уйти. Мы не давали вам никаких клятв.

Лисандра почти начала с этого.

Эдион зарычал, даже беспокойство мелькнуло в его глазах.

Но принц Галан, который молчал и был настороже, слушатель, несмотря на его частые улыбки и смелые бои на море и на суше, шагнул вперед. Посмотрел прямо на Аэлину, его глаза, их глаза, светились ярко.

– Ничтожные союзники, которыми мы бы действительно стали, – сказал он, его вендалинский акцент: богатый и скользящий, – если бы мы отказались от наших друзей, когда их выбор отклонялся от нашего. Мы обещали свою помощь в этой войне. Вендалин не отвернется от этого.

Дэрроу напрягся. Не на слова, а на то, что они были направлены к ней. К Аэлине. Лисандра наклонила голову, положив руку на сердце.

Принц Эндимион поднял подбородок.

– Я поклялся своему кузену, твоему консорту, – сказал он, и остальные лорды ощетинились. Поскольку Аэлина не была королевой, титул Рована все еще не был признан ими. Только другими лордами, кажется. – Поскольку я сомневаюсь, что нам снова будут рады в Доранелле, я хотел бы думать, что это может быть нашим новым домом, так что все должно пройти хорошо.

Аэлина бы согласилась.

– Добро пожаловать сюда, всем вам. Столько, сколько захочешь.

– Ты не уполномочена делать такие приглашения, – огрызнулся Лорд Гуннар. Никто из них не удосужился ответить. Но Илиас из молчаливых убийц торжественно кивнул головой, чтобы выразить свое согласие остаться, и Ансель Бриарклифф просто снова подмигнула Аэлине и сказала:

– Я зашла так далеко, чтобы помочь тебе выбить этого ублюдка в пыль. Не понимаю, зачем мне сейчас идти домой.

Лисандра не подделала благодарность, которая затянула горло, когда она поклонилась союзникам, которых собрала ее королева.

Высокий темноволосый молодой человек вошел в палатку, его серые глаза начали метаться по собравшейся компании. Они расширились, когда увидели ее, Аэлину. Расширились, потом взглянули на Эдиона как бы в подтверждение. Он отметил золотые волосы, глаза Ашериров и побледнел.

– Что случилось, Нокс? – прорычал Дэрроу.

Посланник выпрямился и поспешил к лорду, что-то шепча ему на ухо.

– Впусти его, – было единственным ответом Дэрроу.

Нокс вышел грациозно, несмотря на свой рост, и вошел более короткий, бледнокожий мужчина.

Дэрроу протянул руку за письмом.

– У тебя есть сообщение из Элдриса?

Лисандра почувствовала незнакомца на мгновение раньше Эдиона.

За мгновение до этого незнакомец улыбнулся и сказал:

– Эраван передает привет.

И обрушил на нее шквал черного ветра.

Глава 17

Лисандра уклонилась, но не достаточно быстро, чтобы избежать силы, которая ранила её руку.

Она ударилась о землю, перекачиваясь, как учил её Аробинн во времена его опеки над ней. Но Эдион уже был прямо перед ней с мечом в руке. Защищал свою королеву.

Вспышки света и холода от Энды и Селины – и посланник Мората был прикован к земле на коленях, его тёмная сила обрушилась на невидимый барьер ледяного ветра.

В палатке все отступили назад, сверкая оружием. Когда мужчина был обезврежен, Илиас и Ансель тут же схватили свои мечи и ступили к нему, в зеркальных защитных позах. Их кости были обучены одним и тем же мастером, под тем же горячим солнцем. Однако они не смотрели друг на друга.

Рен, Сол и Рави встали на место рядом с Лисандрой – рядом с Аэлиной – подняв их собственные клинки, готовые пролить кровь. Негласный двор защищает свою королеву.

Не обращая внимания, что старшие лорды спрятались под столами для закусок, их лица побледнели. Только Галан Ашерир занял место возле выхода из палатки, без сомнения, чтобы перехватить нападающего, на случай если тот попытается сбежать. Смелый шаг – и бесполезный, учитывая, что стоит на коленях в центре комнаты.

– Разве никто не заметил запаха Валга? – потребовал Эдион, помогая Лисандре подняться. Но на незнакомце не было ошейника, на его бледных руках не было кольца.

Желудок Лисандры перевернулся, когда она сжала пульсирующую рану на плече. Она знала, что бьётся в груди мужчины. Сердце из железа и Камня Вэрда.

Посланник рассмеялся, шипя.

– Беги в свой замок. Мы…

Он понюхал воздух. Посмотрел на Лисандру. На кровь, стекающую по левой руке, просачивающуюся в тунику Аэлины синего цвета.

Его тёмные глаза расширились от удивления и восторга, слово приняло форму на его губах. Оборотень.

– Убейте его, – приказа она серебряноволосым Фэ, и её сердце загремело.

Никто не осмеливался сказать ей сжечь его.

Эндимион поднял руку, и человек во власти Валга задохнулся. Тем не менее, его глаза не потемнели, пока не вспыхнули белым.

Не из-за смерти, охватившей его. А потому, что он, похоже, передавал сообщения сквозь связь своему хозяину.

Сообщение, которое может обречь их на смерть: Аэлины Галантии здесь не было.

– Достаточно, – прорычал Эдион, и страх – настоящих страх – заставил его побледнеть, когда он тоже понял, что только что передал посланник.

Меч Оринфа вспыхнул, и чёрная кровь полилась из шеи мужчины, когда его голова упала на землю.

В тишине, Лисандра едва дышала, убрав руку от плеча и посмотрев на рану. Она не была глубокой, но будет болеть долго.

Ансель Бриарклифф положила меч в ножны в виде волка и схватила плечо Лисандры, её рыжие волосы раскачивались, когда она оценивала рану, а затем труп.

– Унылые маленькие ублюдки, не так ли?

У Аэлины наверняка нашёлся бы какой-то хитрый ответ, способный рассмешить их всех, но Лисандра не могла найти ни слова. Она просто кивнула, когда чёрное пятно расплылось по палатке. Фэйцы сморщились от запаха.

– Уберите этот беспорядок, – сказал Дэрроу кому-то неопределённому в комнате, даже когда его руки слегка дрожали.

Нокс рассматривал обезглавленного Валга. Его серые глаза встретились с ней, что-то изучая, а затем опустились:

– У него нет кольца, – пробормотал Нокс.

Подняв край скатерти нетронутого стола с закусками, Эдион вытер меч Оринфа от крови.

– Оно ему и не нужно.

…

Эраван знал, что Аэлина не с ними. Это перевернуло всё с ног на голову.

Эдион шёл через лагерь, Лисандра-Аэлина шла за ним по пятам.

– Я знаю, – сказал он через плечо, игнорируя воинов, приветствовавших его.

Она всё равно следовала за ним.

– Что нам делать?

Он не остановился, пока не дошёл к своей палатке, запах Валга цеплялся за его нос. Эта темнота, удар Лисандры, всё еще горел у него перед глазами. Её крик боли звенел в ушах.

Его характер взбушевался.

Она последовала за ним в палатку:

– Что нам делать? – спросила она еще раз.

– Как на счёт того, чтобы мы начали с проверки, не было ли еще каких-то посланников в лагере, – прорычал он, шагая. Фэйцы уже передали его приказ и отправили своих лучших разведчиков.

– Он знает, – выдохнула она. Он повернулся к ней лицом, обнаружив, что его кузину-Лисандру трясёт. Она вела себя не как Аэлина, хотя и была убедительна сегодня. Лучше, чем обычно. – Он знает, кто я.

Эдион провёл рукой по лицу.

– Он также, похоже, знает, что мы отправляемся в Оринф. Хочет, чтобы мы сделали это.

Она упала на кровать, будто её колени не могли больше удерживать её в вертикальном положении. На мгновение он почувствовал желание сесть рядом с ней, притянуть её к себе. Настолько сильное, что он почти уступил ему.

Запах её крови заполнил пространство, дикий, многоликий запах. Он щекотал его кожу, разжигая его ярость во что-то настолько смертоносное, что он мог убить любого мужчину, который войдёт в эту палатку.

– Эраван мог услышать новости и беспокойства. – сказал Эдион, когда задумался. – Он может удивиться, почему её здесь нет, и побеспокоиться о том, что она что-то готовит, чтобы повредить ему. Это может заставить его показать свои козыри в рукаве.

– Или ударить нас сейчас полной силой, когда он знает, что мы слабы.

– Мы скоро узнаем это.

– Битва на Оринфе будет бойней, – прошептала она, её плечи опустились от тяжести. Не просто женщина, втянутая в войну, а женщина, которая играет кого-то другого, которая притворялась кем-то другим, но не в этот раз. У кого действительно не хватило сил остановить лордов и убедить их идти не на север. Тем не менее, она была готова принять это бремя. Ради Аэлины. Ради этого королевства.

Даже если она лгала ему об этом, она согласилась принять этот вес.

Эдион сел рядом с ней и безучастно смотрел на стены палатки.

– Мы не пойдём в Оринф.

Её голова поднялась. Не только из-за слов, но и из-за того, как близко он сидел.

– Тогда куда мы идём?

Эдион посмотрел на свои доспехи, ожидавшие его на манекене в палатке.

– Сол и Рави ведут некоторых своих людей на берег, чтобы убедиться, что мы больше не столкнёмся с атаками с моря. Они собираются встретить остальную часть вендалинского флота, пока Галан и его солдаты остаются с нами. А потом, как одна армия, мы поедем к границе.

– Другие лорды проголосовали против. – действительно, эти старые дураки.

За последнее десятилетие он танцевал рядом с пропастью под названием «измена». Сделал это видом искусства. Эдион чуть улыбнулся:

– Предоставь это мне.

…

Беспощадные не были верны никому, кроме Аэлины Галантии.

Как и союзники, которых она собрала. Силы Рена Альсбрука, Рави и Сола из Сурии.

И также, видимо, Нокс Оуэн.

Тем не менее, именно Лисандра, а не Эдион, сделала свой полёт возможным.

Она возвращалась в свою палатку – в палатку Аэлины, не подходящую для королевы, а, скорее всего, для капитана армии – когда Нокс появился прямо перед ней. Тихо и изящно. Хорошо обученный. И, вероятно, более смертоносный, чем она ожидала.

– Итак, Эраван знает, что ты не Аэлина.

Она взмахнула головой:

– Что? – быстрый, неопределённый вопрос, чтобы выиграть для себя время.

Разве Эдион рискнул сказать ему правду?

Нокс слегка улыбнулся.

– Я так много думал, когда увидел удивление на лице демона.

– Ты, должно быть, ошибаешься.

– Я? Ты меня совсем не помнишь?

Она изо всех сил старалась взглянуть на него свысока, даже когда посланник-вор возвышался над ней. Аэлина никогда не упоминала Нокса Оуэна.

– Почему я должна помнить одного из посланников Дэрроу?

– Хорошая попытка, но Селена Сардотин была немного более забавной, когда убивала людей.

Он знал, кем была Аэлина. Знал. Лисандра ничего не сказала и продолжила идти к своей палатке. Если она скажет Эдиону, как быстро Нокс может быть погребён под мёрзлой землёй?

– Твой тайна в безопасности, – пробормотал Нокс. – Селена – Аэлина – была моим другом. Надеюсь, всё еще таковой и остаётся.

– Как? – она не признала её роли в этом.

– Мы сражались в соревнованиях за место королевского защитника в стеклянном замке, – фыркнул он. – Я понятия не имел до сегодняшнего дня. Боги, я был там для министра Джоваля в качестве шпиона для мятежников. Первый шпион из Перранта. И я невольно начал тренироваться вместе со своей королевой. – он рассмеялся, низко и изумлённо. – Я много лет работал с мятежниками, даже когда был вором. Они хотели, чтобы я был их глазами внутри замка, разузнал планы короля. Я сообщал о странных событиях, пока это не стало слишком опасным. Пока Селена – Аэлина – не предупредила меня, чтобы я уходил. Джоваль умер. Весной этого года, в результате битвы с группой мятежников у границы. Дэрроу нанял меня, предлагая быть его посланником и шпионом. Итак, вот я здесь. – он бросил на неё взгляд. – Я в твоём распоряжении, даже если ты не… ты. – он наклонил голову. – Кто ты, всё-таки?

– Аэлина.

Нокс улыбнулся.

– Справедливо.

Лисандра остановилась перед слишком маленькой палаткой королевы, расположенной между палатками Эдиона и Рена.

– Какова цена твоего молчания? Или Дэрроу уже знает?

– Почему я должен ему говорить? Я служу Террасену и семье Галантия.

– Некоторые могут сказать, что у Дэрроу есть сильные претензии на трон, учитывая его отношения с Орлоном.

– Сегодня я понял, что убийца, которого я называл своим другом, на самом деле королева, которую я считал мёртвой. Я думаю, боги направляют меня по правильному пути, не так ли?

Она задержалась между палатками.

– И если бы я сказала тебе, что нам нужна помощь сегодня вечером, но есть огромный риск стать заклеймённым как предатель?

Нокс только поклонился.

– Тогда я бы сказал, что должен своему другу Селене отдать должок за её предупреждение в замке и спасение моей жизни до этого.

Она не знала, почему ему доверяла. Но у ней развился инстинкт определять мужчин, который никогда еще не подводил её в прошлом, если бы только она могла выбирать.

Но Нокс Оуэн – доброта в его лице была правдой. И слова тоже. Еще один союзник Аэлины нашёл их, на этот раз случайно.

Она знала, что Эдион согласиться на этот план, даже если всё еще ненавидит её. Итак, Лисандра наклонилась к нему, а голос опустился до шёпота.

– Тогда слушай внимательно.

…

Это было сделано спокойно и без каких-либо следов.

Каждый элемент плана разыгрывался без проблем, как будто сами боги помогали им.