Текст книги "Королевство пепла (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Далеко, призрак памяти толкнул ее. Как будто она забыла потушить пламя, горящее в ее комнате.

– А королева нашла ключи? – улыбка Маэвы стала печальной.

– А как ты думаешь, Аэлина?

«Не знаю», – подумала Аэлина. Так много их разговоров, их уроков в этом месте, ее занимали более глубокие загадки, вопросы, чтобы помочь ей, когда она однажды получит свой трон, и Рован будет рядом с ней.

Как будто она вызвала его, сосновый запах ее мэйта заполнил поляну. Шелест крыльев, и вот он, сидел в облике ястреба на одном из возвышающихся дубов. Ее воин-принц.

Она улыбнулась ему, как и в течение нескольких недель, когда он приходил, чтобы сопровождать ее обратно в свои комнаты в речном дворце. Именно во время этих прогулок из леса до туманного города, она узнавала его, любила его. Больше, чем она когда-либо любила.

Аэлина снова столкнулась с ее тетей.

– Королева была умной и амбициозной. Я думаю, она могла бы что-нибудь сделать, даже найти ключи.

– Значит, ты поверишь. И все же они ускользнули от нее.

– Куда они делись?

Темный взгляд Маэвы неуверенно оглядел ее.

– Как ты думаешь, куда они делись?

Аэлина открыла рот.

– Я думаю… – она моргнула. Медленно.

Улыбка Маэвы вернулась, мягкая и добрая. Поскольку ее тетка была с ней добра с самого начала.

– Где, по-твоему, ключи, Аэлина?

Она снова открыла рот. И снова замерла. Как будто невидимая цепь дернула ее за спину. Замкнула ее.

Цепь, цепь. Она взглянула на руки, на запястья. Словно ожидая, что они там.

Она казалось никогда не чувствовала боли в ее жизни.

И все же она смотрела на пустое место на запястье, где она могла бы поклясться, что должен быть шрам. Но на месте шрама оставалась только гладкая, загорелая кожа.

– Если бы этот мир был в опасности, если бы эти три ужасных короля угрожали уничтожить его, куда бы ты пошла, чтобы найти Ключи?

Глава 20, часть 2

Аэлина посмотрела на свою тетю. Другой мир. Был другой мир. Как фрагмент сна, был другой мир, и в нем у нее были запястья с шрамами. Были шрамы повсюду.

И ее мэйт, взгромоздившись над головой… У него была татуировка по лицу, шее и руке в том мире. Печальная история – его татуировка несла печальную, ужасную историю. О потере. Потере, вызванной темной королевой.

– Где спрятаны Ключи, Аэлина?

Эта спокойная, любящая улыбка осталась на лице Маэвы. И всё же… И всё же.

– Нет, – выдохнула Аэлина.

Что-то скользнуло в глубине взгляда ее тети.

– Что значит «нет»?

Это была не ее жизнь. Это место, эти блаженные месяцы учения в Доранелле, кровь и песок и грохот волн.

– Нет.

Ее голос был громким ударом по мирному месту.

Аэлина обнажила зубы, пальцы сжались в мхе.

Маэва мягко рассмеялась. Рован оторвался от ветвей, чтобы приземлиться на поднятую руку королевы.

Он не дрался, когда она опустила тонкие белые руки на его шею. И сломала.

– Нет! – закричала Аэлина. Она кричала, хватаясь за свою грудь.

Аэлина выгнулась на алтаре, и каждая сломанная и порванная часть ее тела закричала вместе с ней.

Над ней улыбалась Маэва.

– Тебе понравилось это видение, не так ли?

Нереально. Это было нереально. Рован был жив, он был жив.

Она попыталась пошевелить рукой. Красная горячая молния набросилась на нее, и она снова закричала.

Она увидела лишь погнутое железо. Погнутое в направлении, в котором была сломана ее рука. Теперь.

Кость белела, выступая вверх из разных мест, чем она могла себе даже представить. Кровь и скрученная кожа. Нет шрамов, даже с обломками кости.

В этом мире, в этом месте, у нее тоже не было шрамов.

Еще одна иллюзия.

Она снова закричала. Закричала на ее сломанную руку, незащищенную кожу, закричала на затянувшееся эхо отрубленной связи.

– Ты знаешь, от чего мне больше всего больно, Аэлина? – слова Маэвы были мягкими, как слова любовника. – От того, что ты веришь, что я злодейка.

Аэлина выругалась сквозь зубы, когда она попыталась и не смогла пошевелить рукой. Оба оружия. Она бросила взгляд в пространство, это мир реален, но все же нет, место в котором она находилась. Они починили гроб. Приварили новую плиту железа над крышкой. Затем по бокам. На дне. В гроб теперь просачивалось меньше воздуха, часы и дни теперь проводились внутри в почти удушающей жаре. Это было облегчением, когда ее наконец приковали к алтарю.

Всякий раз, когда это бывало. Если это вообще происходило.

– Я не сомневаюсь, что твой друг или Элена или даже Брэннон наполнили твою голову ложью о том, что я сделаю с ключами. – Маэва провела рукой по каменной плите алтаря, прямо по забрызганной ее кровью и осколками кости плите. – Я имею в виду то, что сказала. Мне нравится этот мир. Я не хочу его уничтожать. Только улучшить его. Представь себе царство, где нет голода, нет боли. Разве это не то, ради чего ты и твой двор сражаетесь? Лучший мир? – слова были издевательствами.

Издевательство над тем, что она обещала. То, что она обещала Террасену, и все еще должна ему.

Аэлина попытался сдвинуться с цепями, с ее сломанными руками, против плотного давления, убивающего ее кожу изнутри. На ее костях нарастала плоть. Понемногу, каждый день.

Маэва вздохнула.

– Я знаю, что ты думаешь обо мне, Огненное Сердце. Что ты предполагаешь. Но есть некоторые истины, которые нельзя разделить. Даже для Ключей. – тем не менее внутри нее росло напряжение, ее душила боль… что могло быть хуже.

Маэва прижала щеку к маске.

– Королева, которая была обещана. Я хочу спасти тебя от этой жертвы, которую ты хочешь принести. – мягкий смех. – Я даже позволю тебе быть с Рованом. Вы оба будете здесь вместе. Пока мы с тобой будем работать над тем, чтобы спасти этот мир.

Слова были ложью. Она знала это, хотя она не могла понять, где заканчивалась одна ложь, и начиналась другая. Или это был кошмар?

Боги, давление в ее теле. Ее кровь.

Она не уступала.

– Ты чувствуешь это, даже сейчас, – продолжила Маэва. – Желание твоего тела сказать «да». – Аэлина открыла глаза, и там, должно быть, возникло видение, потому что Маэва улыбнулась. – Знаешь ли ты, что станет с магом, в котором находится железо? Пока ты его не чувствуешь, но со временем… твоя магия будет нуждаться в освобождении, Аэлина. Это давление – твой магический крик, он хочет, чтобы ты освободилась от этих цепей и сняла напряжение. Твоя кровь говорит тебе, чтобы ты меня поняла.

Истина. Не часть представления, но усиливающееся давление, которое она знала, было хуже любой боли от выгорания силы. Она чувствовала это однажды, когда погрузилась так далеко в ее силу, как когда-либо.

Это было ничто по сравнению с этим.

– Я уезжаю на несколько дней, – сказала Маэва.

Аэлина успокоилась.

Маэва издевательски покачала головой.

– Ты не прогрессируешь так быстро, как я хочу, Аэлина.

Фенрис выпустил предупреждающий рык.

Маэва не взглянула на него.

– Я узнала, что наш общий враг снова был замечен на этих берегах. Один из них, князь Валг, находится в нескольких минутах отсюда, недалеко от южной границы. Он принес с собой несколько ошейников, без сомнения, для использования на моих собственных людях. Возможно, даже на мне.

Нет, нет. Маэва провела рукой по шее Аэлины, словно прослеживая линию, где был бы ошейник.

– Итак, я пойду сама, чтобы получить эти ошейники, чтобы узнать, что хочет сказать сам мистер Эраван. Я разорвала князей Валгов, которые столкнулись со мной в первой войне, – тихо сказала она. – Полагаю, это будет довольно легко, вместо того чтобы сгибать их по моей воле. Хорошо, попробуй согни свою волю и вырви ее от контроля Эравана, как только я надену его ошейник на твою шею.

Нет.

Слово было устойчивым пением, нарастающим криком внутри нее.

– Я не знаю, почему я не подумала об этом раньше, – размышляла Маэва.

Нет.

Маэва схватила поломанное запястье Аэлины, и Аэлина проглотила ее крик.

– Подумай об этом. И когда я вернусь, давай обсудим мое предложение снова. Может быть, все, что дает тебе напряжение, заставит тебя думать более ясно.

Ошейник. Маэва собиралась надеть на нее ошейник Валгов.

Маэва обернулась, черная мантия крутилась вместе с ней. Она пересекла порог, и ее сова вырвалась из своей клетки и пролетела поверх открытой двери, чтобы приземлиться на ее плечо.

– Я уверена, что Каирн найдет способы развлечь тебя, пока я буду в отъезде.

Она не знала, как долго она лежала на алтаре после того, как целители пришли с их пахнущим дымом. Они надели на нее металлические перчатки.

С каждым часом давление под ее кожей росло. Даже в этом тяжелом, наркотическом сне. Если бы она признала это, это не было бы проигнорировано.

Это было бы наименьшей из ее проблем, если бы Маэва надела ошейник на шею.

Фенрис сидел у стены, его глаза ярко светились, когда он моргнул трижды.

«С тобой все в порядке?».

Она моргнула дважды. «Нет».

Нет, она не была рядом. Маэва ждала этого, ожидала начала этого давления, хуже всего того, что может сделать Каирн. И с ошейником, который она отправилась лично забрать…

Она не могла позволить себе даже представить это. Более ужасная форма рабства, которую она никогда не сможет избежать, никогда не сможет сражаться. Это не убийство Огненного Сердца, а стирание ее души.

Чтобы взять все, что она имела, силу и знание, и оторвать от нее. Чтобы она оказалась в ловушке внутри, когда она стала свидетелем ее собственного голоса, уступив место Валгу. Поклялась кровной клятвой Маэве. Полностью подчинилась ей.

Фенрис четыре раза моргнул.

«Я здесь, я с тобой».

Она ответила так же.

«Я здесь, я с тобой».

Ее магия взлетела, ища выход, заполнив пробелы между ее дыханием и костями. Она не могла найти места для этого, не могла ничего сделать, чтобы успокоить ее. Ты не уступишь.

Она сосредоточилась на словах. На голосе матери.

Возможно, магия поглотит ее изнутри, прежде чем Маэва вернется.

Она не знала, как вынесет все это. Переживет еще несколько дней, не говоря уже о следующем часе. Чтобы облегчить напряжение, немного…

Она закрылась от мыслей, которые приходили ей в голову. Ее собственные или Маэвы, ей было все равно.

Фенрис снова и снова моргнул, одно и то же сообщение.

«Я здесь, я с тобой».

Аэлина закрыла глаза, молясь о забвении.

– Вставай.

Издевательство над словами, которые она когда-то слышала.

Каирн стоял над ней, улыбка скривила его ненавистное лицо. И дикий свет в его глазах…

Аэлина подошла, когда он начал расстегивать цепи.

Гвардейцы встали. Фенрис зарычал. Напряжение шло от ее кожи, стуча в голове, как жестокий молот. Хуже, чем инструменты, висящие на поясе Каирна.

– Маэва хочет, чтобы ты переехала, – сказал он. Ее лихорадка росла, когда он поднимал ее и переносил в ящик. Она так сильно упала в него, что цепи зазвенели от удара ее костей, ее черепа. Ее глаза расширились, и она попыталась встать, но крышка захлопнулась.

Тьма, горячая и тугая, вдавленная. Близнец того, что росло под ее кожей.

– С Моратом, ползущим на эти берега снова, она хочет, чтобы ты переместилась куда-то в более безопасное место, пока она не вернется, – пробормотал Каирн через крышку. Гвардеец хмыкнул, и коробка поднялась, Аэлина дернулась, кусая губу.

– Я не стану над тобой работать, как только на твое горло будет надет ошейник демона. Но до тех пор… Я достану тебя, не так ли? Последняя небольшая шутка для тебя и для меня, пока ты не найдешь себе нового друга. – страх скрутил ее живот, ухудшая давление. Перемещение в другое место, она однажды предупреждала об этом молодую целительницу. Если бы она сказала ей, что если враг попытается переместить ее, он наверняка убьёт ее, и она должна занять окончательную позицию, прежде чем он это сможет.

И это было без угрозы того, что ошейник Валга приближается с каждым днем.

Но Каирн не убьет ее, не тогда, когда Маэва нуждается в ее жизни.

Аэлина сосредоточилась на дыхании. Вдох и выдох, выдох и вдох. Ее не оставил тяжёлый, острый страх. Она начала дрожать.

– Ты присоединишься к нам, Фенрис, – сказал Каирн, смеясь, когда Аэлина скользнула в металлическом ящике, пока они поднимались по лестнице.

– Я бы не хотел, чтобы ты пропустил это.

Глава 21

Рован знал каждый путь, пройденный и скрытый, в Доранеллу. И пышное королевство, и разросшийся город, который потом был так назван.

Так же, как и Гавриэль, и Лоркан. Они продали своих лошадей накануне, Элида обменяла их. Воины Фэ были слишком узнаваемы, если бы не заметили их лиц, то почувствовали бы их силу. Мало кто не знал, кто они.

В отличие от северной границы с Вендалином, никакие дикие волки не охраняли южные дороги в королевство. Но они все равно скрывались, придерживаясь наполовину забытых путей, направляясь на север.

И когда они были в нескольких днях от внешних границ города, они расставили ловушку для Маэвы.

Он знал только одну вещь, которой королева не сможет противостоять и восстановить себя: ошейник из камня Вэрда.

Аэлина еще не сломалась. Он это знал, чувствовал. Вероятно, это сводит Маэву с ума. Таким образом, соблазн использовать один из ошейников Вэрда, высокомерие, которое было у Маэвы, позволит ей поверить, что она сможет контролировать демона внутри, вырвать его у самого Эравана… это действительно было бы слишком большой возможностью для королевы, чтобы от нее отказаться.

Поэтому они начали со слухов, которые распространяла Элида в тавернах и на рынках, в местах, где Рован знал, что шпионы Маэвы услышат. Шептали, что команда Фэ захватила князя Валга – вместе со странным ошейником на нём. Место: несколько миль отсюда. Ошейники: чтобы кого-то подчинить.

Он даже не стал молиться Богам, чтобы Маэва купилась на это. Чтобы она не отправила одного из своих шпионов, чтобы получить ошейники или подтвердить их существование. Дурацкая игра, но она была единственным, что они могли сделать.

И когда они поднялись на крутые южные холмы, которые, наконец, открыли им вид на затененный ночью город, сердце Рована прогремело в груди. Они не обладают маскировочными способностями Маэвы, но без клятвы на крови они могут остаться незамеченными.

Несмотря на то, что глаза Маэвы были повсюду, ее сеть власти распространилась по всей земле. И во многих других.

Их дыхание сбивалось, когда они поднимались по самым высоким лесистым холмам. Были и другие пути в город, да, но никто не наблюдал за этим местом. Рован не рискнул лететь, не когда злобные патрули, несомненно, искали белохвостого ястреба, даже под покровом темноты.

Сейчас всего осталось тридцать футов до вершины.

Рован продолжал подниматься, остальные шли позади.

Она была здесь. Она была здесь все время. Если бы они пришли прямо к Доранелле…

Он не позволял себе думать об этом. Не на вершине холма.

Под серебристой луной, город из серого камня был окутан белым, плотным туманом от окружающих рек и водопадов. Элида, задыхаясь, ахнула.

– Я… я думала, что это будет похоже на Морат, – призналась она.

Безмятежный город лежит в самом сердце речного бассейна. Фонари все еще светились, несмотря на поздний час, и он знал, что на некоторых площадях будет играть музыка.

Дом. Было ли это так? Были ли эти граждане все еще его людьми, когда он женился на чужой королеве? Когда он воевал и убил так много из них на водах Эйлуэ? Он не смотрел на черные траурные покрывала, которые висели на стольких окнах.

Он знал, что рядом с ним Лоркан и Гавриэль избегают их подсчета. На протяжении веков они знали этих людей, жили среди них. Называли их друзьями.

Но знали ли они, кто был среди них? Они слышали ее крики?

– Это дворец, – сказал Гавриэль Элиде, указывая на кластер куполов и элегантные здания, расположенные на восточном краю, прямо вдоль массивного водопада.

Никто из них не говорил, когда они осматривали башню, в которой размещались частные апартаменты королевы. И их собственные комнаты. Внутри не горели огни.

– Это ничего не подтверждает, – сказал Лоркан. – Ушла ли Маэва, или осталась ли Аэлина.

Рован слушал ветер, нюхал его, но ничего не чувствовал.

– Единственный способ подтвердить это – пойти в город.

– Эти два моста единственный путь? – Элида нахмурилась на двойные каменные мосты на южной и северной сторонах Доранеллы. Оба открытые, оба видны на много миль вокруг.

– Да, – сказал Лоркан, его голос был напряжен.

Река была слишком широкой, слишком дикой, чтобы переплыть. И если какие-то другие способы существовали, Рован не знал их.

– Мы должны осмотреть этот бассейн, – сказал Лоркан, изучая город в центре равнины. На севере лесные предгорья текли к возвышающейся стене Кембрийских гор. На западе равнина превратилась в сельскохозяйственные угодья, бесконечные и открытые к морю. И на востоке, мимо водопада, травянистая равнина уступила древним лесам, а за ними были горы.

Его горы. Место, которое он когда-то называл домом, где стоял этот горный дом, пока он не был сожжен. Где он похоронил Лирию, и однажды ожидал, что его оставят в покое.

– Нам нужен план отступления, – сказал Рован, хотя он уже думал над этим. Куда бежать потом. Маэва отправит лучших, чтобы выследить их.

Когда-то он был среди них. Его отправили найти и убить Фэ, который оказался слишком чудовищным, даже для Маэвы, мерзавца, у которого больше не было никаких дел. Он обучил охотников, которых Маэва теперь пошлет. Показал им спрятанные дорожки, места, в которых Фэ предпочитали скрываться.

Он никогда не думал, что эти знания будут использованы против него.

– У нас есть день, – сказал Лоркан.

Рован окинул его холодным взглядом.

– День – это больше, чем мы можем тратить.

Там была Аэлина. В этом городе. Он знал это, мог почувствовать это. В течение последних двух дней он погружался в свои силы, готовясь к убийству, к полету, который им предстоит. Напряжение, удерживающее его, отозвалось в нем.

Лоркан сказал:

– Мы заплатим за поспешный план, если у нас будет недостаточно времени. Твой мэйт заплатит тоже.

Его бывший командир также был на краю ножа. Даже Гавриэль, спокойный и уравновешенный, ходил взад-вперед. Все они погрузились в свои силы, вытаскивая их из самых потайных уголков.

Но Лоркан был прав. Рован сказал бы то же самое, будь он на его месте.

Гавриэль указал на скалистый выступ на холме внизу.

– Он не просматривается. Сегодня мы расположимся там, завтра проверим обстановку. Отдохни.

Идея была отвратительной. Спать, когда Аэлина была всего в нескольких милях отсюда. Его уши напряглись, словно он мог услышать ее крики сквозь ветер. Но Рован сказал:

– Хорошо.

Ему не нужно было говорить, что разводить костер опасно. Воздух был холодным, но достаточно мягким, чтобы они могли выжить.

Рован спустился вниз по холму, протянув руку Элиде, чтобы помочь ей спуститься по опасным скалам. Она взяла его руку дрожащими пальцами.

Тем не менее она не отказалась пойти с ними, чтобы сделать все это.

Рован нашел еще одну опору, прежде чем повернуться, чтобы помочь ей.

– Тебе не нужно идти в город. Мы определим путь отхода и ты сможешь встретиться с нами.

Когда Элида не ответила, Рован посмотрел на нее.

Ее взгляд был устремлен не на него. А на город впереди.

Они были широко открыты от ужаса. Ее запах пропитался им.

Сердце Лоркана забилось, его рука была на ее плече.

– Что такое…

Рован повернулся к городу. На вершине холма была граница.

Не граница города, а иллюзии. Приятная идиллическая иллюзия для любой разведки, чтобы предупредить. Для того, что сейчас окружало город со всех сторон, даже на восточной равнине…

Армия. Там расположилась огромная армия.

– Она вызвала большую часть своих сил, – выдохнул Гавриэль, и ветер разметал волосы по его лицу.

Рован подсчитал костры, покрывающие темную местность, словно одеяло из звезд. Он никогда не видел такого количества Фэ. Тех, с кем он вел войну, и близко не было так много.

Аэлина могла быть где угодно в этом отряде. В лагерях или в самом городе.

Им нужно быть умными. Хитрыми. И если Маэва не поверит их ловушке…

– Она привела армию, чтобы удержать нас? – спросила Элида.

Лоркан взглянул на Рована, его темные глаза были полны предупреждений.

– Или задержать Аэлину.

Рован обследовал лагеря армий. Что было в тех хижинах в Доранелле, которые редко видели какие-то силы, кроме воинов, которые иногда проезжали через свой город?

– У нас есть союзники в городе, – предложил Гавриэль. – Мы могли бы попытаться связаться с ними. Узнать, где находится Маэва, зачем она собрала их здесь. Было ли что-то сказано об Аэлине.

Дядя Рована, Эллис, глава их Дома, остался, когда армада Маэвы отплыла. Жесткий мужчина, умный мужчина, но верный. Он тренировал Энду по его образу, чтобы он стал остроумным придворным. Но он также тренировал Рована, когда мог, обучая его первоначальным навыкам владения мечом. Он вырос в доме своего дяди, и это был единственный дом, который он знал, пока не нашел эту гору. Но верность Эллиса могла перейти в сторону Маэвы или их собственной родословной, особенно после предательства Дома Уайтхорн на Эйлуэ?

Его дядя, возможно, уже умер. Маэва, возможно, наказала его от имени всех двоюродных братьев, которых Рован попросил помочь им. Или Эллис, стремясь возвратить милость Маэвы после их предательства, продаст их прежде, чем они найдут Аэлину.

А что касается других, немногих союзников, которые они могли бы иметь…

– Маэва способна проникнуть в сознание человека, – сказала Рован. – Вероятно, она знает, кто наши союзники, и, возможно, уже скомпрометировала их. – он положил руку на рукоять Златинца, теплый металл встретил утешительным прикосновением. – Мы не можем рисковать.

Лоркан усмехнулся.

Элида сказала:

– Маэва меня не знает – или едва знает. Никто здесь не узнает меня, особенно если я смогу… скорректировать свою внешность. Как я распространила эту ложь о принце Валга. Я могла бы попытаться завтра попасть в город и посмотреть, получиться что-то узнать или нет.

– Нет.

Ответ Лоркана был словно нож в темноте.

Элида сказала ему, холодная и невозмутимая:

– Ты не мой командир. Ты не из моего двора.

Она повернулась к Ровану. Но он был.

У него был более высокий титул. Рован пытался не пойти на попятную. Аэлина возложила это на него.

Лоркан зашипел:

– Она не знает карты города, не знает, как обращаться с охранниками.

– Тогда мы научим ее, – вмешался Гавриэль. – Сегодня вечером. Мы обучим ее тому, что знаем.

Лоркан обнажил зубы.

– Если Маэва осталась в Доранелле, она почует ее.

– Она не сможет, – сказала Элида.

– Она нашла тебя на том пляже, – отрезал Лоркан.

Элида подняла подбородок.

– Завтра я собираюсь в этот город.

– А что ты будешь делать? Спросишь не расхаживает ли Аэлина Галантия по городу? Пригласишь Маэву на чаепитие? – рык Лоркана прогремел в воздухе.

Элида не отступила ни на мгновение.

– Я собираюсь спросить у Каирна.

Они все застыли. Рован не был уверен, что он правильно услышал.

Элида уверено посмотрела на них.

– Конечно, молодой, смертной женщине разрешено спрашивать о мужчине Фэ, который обманул ее.

Лоркан побледнел, как луна над ними.

– Элида. – когда она не ответила, Лоркан повернулся к Ровану. – Мы разыщем, есть другой способ…

Элида только сказала Ровану:

– Найдем Каирна, и мы найдем Аэлину. И узнаем, осталась ли Маэва.

В глазах Элиды больше не было страха. В ее запахе не осталось его следов.

Итак, Рован кивнул, даже когда Лоркан напрягся.

– Хорошей охоты, леди.

Глава 22

Снег коркой ложился на юг Террасена, прямо в холмистые предгорья, которые распространяются к горизонту.

Ранее этим летом Лисандра пересекла эти предгорья со своими спутниками, со своей королевой.

Наблюдала, как Аэлина поднимается и шагает к резному гранитному камню, выступающему с его вершины. Знак границы между Адарланом и Террасеном. Ее подруга сделала шаг за камень и была дома.

Возможно, это сделало Лисандру дурой, но она не понимала, что в следующий раз, когда она снова увидит предгорья, одетая в перья птицы, это будет война.

Или в качестве разведчика для армии тысячи сильных солдат, марширующих далеко позади нее. Она оставила Эдиона выяснить, как объяснить внезапное исчезновение Аэлины, когда она ушла на эту разведку. Чтобы узнать, где они могут, наконец, перехватить легионы Мората, и дать генералу план местности впереди. Разведчики фэйри в своих птичьих формах летали на запад и восток, чтобы увидеть, что они могли узнать.

Крылья ее серебристого сокола боролись с горьким ветром, заставляя ее парить со скоростью, которая стреляла жидкой молнией в ее сердце. Помимо призрачного леопарда, эта форма стала любимой. Стремительный, гладкий, порочный – это тело было построено, чтобы летать в ветрах, сбивать добычу.

Снег прекратился, но небо оставалось серым, ни намека на солнце, которое могло бы согреть их. Холод был второстепенной проблемой, ставшей терпимой из-за ее слоев перьев.

На протяжении долгих миль она летела и летела, сканируя пустую местность. Деревни, через которые они прошли летом, были опустошены, а их жители бежали на север. Она молилась, чтобы они нашли безопасную гавань до снегов, что маги в этих деревнях ушли далеко от сетей Мората. В одном из городов жила девушка, которая была благословлена мощным водным даром, ее и ее семью забрали за толстые стены Оринфа?

Лисандра поймала восходящий поток и взлетела выше, больше раскрывая горизонт для себя. Первое из предгорий прошло внизу, хребты света и тени под облачным небом. Провести армию через них было не простой задачей, но Беспощадные сражались здесь раньше. Они, несомненно, знали путь, несмотря на сугробы, сваленные высоко во впадинах.

Ветер выл, толкая на север. Как будто защищал ее от полетов на юг. Умоляя ее не продолжать.

Появились холмы, увенчанные камнями – древние пограничные знаки. Она пронеслась мимо них. Несколько часов продержаться, пока не стемнело. Она летала до ночи, но из-за холода не могла найти какое-нибудь дерево, чтобы присесть, пока не сможет продолжить разведку на рассвете.

Она поплыла дальше на юг, горизонт мрачный и пустой.

Пока не случилось это.

Пока она не увидела то, что направилось к ним, и чуть не упала с неба.

Рен научил ее считать солдат, но она теряла счет каждый раз, когда пыталась получить число на аккуратных линиях, топающих по северным равнинам Адарлана. Прямо к предгорьям, которые охватывали обе территории.

Тысячи. Пять, десять, пятнадцать тысяч. Больше.

Снова и снова она натыкалась на подсчет. Двадцать, тридцать.

Лисандра поднялась выше в небо. Выше, потому что крылатый илькен летел с ними, низко паря над черно-бронированными войсками, контролируя все, что проходило ниже.

Сорок. Пятьдесят.

Пятьдесят тысяч войск, под руководством илькенов.

И среди них, верхом на лошадях, ехали красивые юноши. Черные ошейники на их шеях, над доспехами.

Валгские принцы. Всего пять, каждый командует легионом.

Лисандра снова посчитала их силы. Трижды.

Пятьдесят тысяч солдат. Против двадцати пяти тысяч, которые они собрали.

Один из илькенов заметил ее и взмахнул вверх.

Лисандра накренилась и вернулась на север, крылья бились, как в аду.

…

Две армии встретились в заснеженных полях южного Террасена.

Генерал-принц Террасена приказал им подождать, а не спешить на встречу легионам Мората. Чтобы позволить ордам Эравана истощить себя в предгорьях, и послать наступательные силы молчаливых ассасинов, чтобы забрать солдат, борющихся среди ударов и впадин.

Только некоторые из ассасинов вернулись.

Темная сила принцев Валгов прокатилась вперед, пожирая все на своем пути.

И все же, огнедышащая не разнесла Валгов в прах. Ничего не сделала, только ехала рядом с кузеном.

Ночью илькен опустился на их лагерь, развязав хаос и ужас, измельчив солдат своими ядовитыми когтями, прежде чем вновь взмыть в небо.

Они разрывали древние границы – камни из травянистых холмов, затем они перешли в Террасен.

Едва проветренная, невозмутимая снегом и едва поредевшая, армия Мората покинула последние предгорья.

Они бросились вниз по склонам холмов, черная волна прорвалась над землей. Справа копья и щиты Беспощадных, магия Фэйри солдат отправила силу Валгских принцев к заливу.

В любом случае, это не могло помочь против илькенов. Они проносились сквозь них, как паутина в дверном проеме, некоторые извергали свой яд, чтобы растопить магию.

Затем илькены приземлялись или полностью разрушили их защиту. И даже оборотень в виде виверны, вооруженной отравленными шипами, не смог их всех уничтожить.

Даже генерал-принц с древним мечом и инстинктами Фэ не мог отрубить их головы достаточно быстро.

В хаосе никто не заметил, что огнедышащая не появилась. Что ни единый уголек ее пламени не загорелся в кричащую ночь.

Потом подошли пехотинцы.

И эта мощеная армия начала разрушаться.

Правый фланг был сломлен первым. И Валгский принц развязал свою силу, мужчины ложились мертвыми на его пути. Илиас с молчаливыми ассасинами пробрался в тыл врага, чтобы обезглавить его, чтобы бойня была верной.

Центральные линии Беспощадных держались, но они теряли ярд за ярдом, когти, клыки, мечи и щиты.

Так много врагов, что члены королевской семьи фэйри и их родственники не могли украсть воздух из их лёгких достаточно быстро, достаточно широко. Что бы ни продвигало магию фэйри, это не замедлило Морат надолго.

Звери Мората гнали их на север в тот первый день. И в течение всей ночи.

И на рассвете следующего дня.

С наступлением темноты на второй, даже линия Беспощадных подкосилась.

И все же Морат не переставал наступать.

Глава 23, часть 1

Элида никогда не видела такого места, как Доранелла.

Город рек, как они его называли. Она никогда не думала, что город может быть построен в сердце нескольких рек, в месте, где они встречаются и сливаются в могучий водоем.

Она не позволяла себе выказывать страх, пока шла по извилистым, аккуратным улицам.

Страх был еще одним ее спутником, который она держала в узде. Со столь чутким обонянием, Фэ могли почуять такие вещи, как эмоции. И хотя хорошая порция страха помогла бы ей в поддержании легенды, слишком большая могла бы ее обречь на провал.

Но это место казалось райским. Розовые и синие цветы, свисающие с подоконников; между некоторыми улицами проходили небольшие каналы, через которые люди переправлялись в ярких длинных лодках.

Она никогда не видела так много Фэ, никогда не думала, что они будут выглядеть как обычные люди. Насколько это было возможно, с их изяществом, длинными острыми ушами и клыками. Наряду с животными, бегающими вокруг нее, мимо пролетали так много различных видов птиц, что она не успевала уследить за ними. Все окружающие ее существа был совершенно довольными, занимались ежедневными делами, покупали всё от хрустящего хлеба до кувшинов какого-то масла, цветных полотен ткани.

Все же, управляет всем, сидя во дворце на восточной стороне Доранеллы, Маэва. И этот город, как сказал Рован Элиде, был построен из камня, чтобы Брэннон или кто-то из его потомков не уничтожил ее землю.

Элида боролась с хромотой, которая росла с каждым шагом дальше по пути в город, дальше от магии Гавриэля. Она оставила их в лесных предгорьях, где они расположились лагерем накануне, и Лоркан снова попытался отговорить ее. Но она перерыла различные пакеты, пока не нашла то, что ей нужно: ягоды, которые собирал вчера Гавриэль, запасной пояс и темно-зеленый плащ Рована, помятая белая рубашка Лоркана и крошечное зеркало, которое он использовал для бритья.