Текст книги "Муж на сдачу, или Попаданка требует развода (СИ)"

Автор книги: Санна Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Мы как раз допивали чай.

– Прекрасные дамы, предлагаю взять ваш скороезд на буксир и продолжить нашу увлекательную беседу в герцогском вагоне. Он развивает отличную скорость и обустроен по последнему слову магтехники, – с поклоном предложил Инес, жестом указывая на дверь.

– Мы согласны. Веди! – ответила за нас двоих Матильда.

И вскоре мы уже размещались на удобных диванах натурального «Роллс-Ройса» в скороездах.

Инес засуетился, открыл большой серебристый хладохрон и начал метать из него на столик тарелки с фруктами, бутылки… Кажется, Мотя перестаралась – его движения были неестественно резкими, глаза блестели нездоровым блеском.

– Инес, пересядьте. Мы же только что из-за стола, – сказала я мягко. – Лучше расскажите, как мне вести себя с родственницами его сиятельства, чтобы ему не пришлось краснеть.

Управляющий упал на диван, как подкошенный, и тяжко вздохнул, проведя рукой по лицу.

– Боюсь, вдовствующей герцогине Паулине Карде и госпоже Гейл никто из посторонних девушек понравиться не может. Да что там. Они и друг другу-то не нравятся. У дам сложные характеры.

– Ну так вдовство и отсутствие личной жизни никого душками не делает, – заметила Мотя, и я посмотрела на неё укоризненно.

– Я знала одну вдову, и она была очень милой женщиной, – возразила я с нажимом, скрестив руки на груди.

Я вообще ни к кому никогда не испытывала негатива. И к невесткам своим не цеплялась. И вовсе не потому, что жили они в другой стране. Я просто старушка – божий одуванчик, а не карга. Была.

– Ну та – редкое исключение. Не перебивай. Пусть Инес расскажет нам, что случилось с отцом герцога, почему он не смог пристроить сестрицу замуж. – Мотя пристально посмотрела на управляющего узкими щёлочками зрачков. – Я всё ещё надеюсь найти причину, по которой кошки обходят Карад стороной.

– О, по поводу почившего герцога Себастьяна Карады ходят очень интересные слухи, – блеснув глазами, заговорил Инес и осекся, как будто резко очнулся ото сна, внезапно побледнел. Видимо, на этой информации стоял какой-то блок, и магия Моти его не пробила.

– Я вся превратилась в уши, – подбодрила кошка, склонив голову набок.

– Хозяин запретил эти слухи повторять, но скажем так: его отец инициировал смерть, чтобы сбежать от жены и сестры.

– Слабак! – припечатала кошка, ударив лапой по подлокотнику.

Действительно. Вот большинство мужиков такие. Только о себе и думают. Бросил на едва подросшего сына все проблемы и умчался в закат налегке.

– Вы правы. Старый герцог был гораздо слабее сына. Мне кажется, по этой причине он даже недолюбливал его. В общем, наш господин Доменик отлично со всем справляется, и мы все думаем, что скоро он станет императором. И тогда… – На этом месте у Инеса снова закончилась словоохотливость, но этот блок оказался гораздо крепче предыдущего, и даже намёка на «что тогда» Моте из управляющего выдавить не удалось. Его губы плотно сжались, будто склеились.

– Ладно, а по тётке что? – проворчала она, временно отступая.

– Госпожа Гейл – она… порченая кровь, – прошептал Инес и пальцами судорожно сжал край стола, а его глаза нервно заметались по углам вагона. – Ей запретили замуж выходить и детей рожать, а магию заблокировали.

Я невольно охнула, прикрыв рот ладонью. Станешь тут злобной! В груди сжалось от неожиданной жалости к несчастной женщине.

– Почему? Не бойся, рассказывай. Дальше нас не пойдет, – подбодрила Мотя и хвостом мягко обвил запястье Инеса, успокаивая его. – Нам просто нужно быть ко всему готовыми, ну и я кошку твоему хозяину обещала.

Управляющий снова осмотрелся, будто нас мог кто-то подслушать, сглотнул и тяжко вздохнул.

– Они с отцом его сиятельства Доменика – двойняшки, и почти вся магия досталась Гейл, но… – Инес понизил голос до шёпота, – как выяснилось позже, она унаследовала её не от рода Карада, который берет начало от драконов и всегда доминировала над магией других родов, а от матери – принцессы степей, род которой идёт от василисков. Такого допустить не могли, потому и обрубили неправильную ветвь.

Дикость какая! Я невольно прониклась сочувствием к женщине и уже оправдала её скверный характер.

– Но давай всё же вернёмся к вопросу, как мне себя с дамами вести? – вступила я в разговор. – Не хочется показаться деревенщиной. Мы с Матильдой в столице никогда не были.

– Не волнуйтесь, госпожа Лана, – Инес успокаивающе поднял ладонь, – хоть наши дамы и не проникнутся к вам искренней симпатией, они не осмелятся обижать вас при белоснежной госпоже Матильде. – Он перевёл восторженный взгляд на кошку.

С утра Мотина шерсть снова белела ярче снега.

– Пусть только попробуют обидеть! – прошипела кошка, вздыбив усы. – Я им…

Договорить она не успела – в приоткрытое окно скороезда с лёгким шуршанием влетел конверт с крыльями, плавно опустился перед Инесом и замер, сложив серебристые крылышки.

Управляющий не медля вскрыл его, погрузился в чтение короткой записки, и брови его поползли вверх.

– Его сиятельство распорядился ехать не в замок, а в его городские апартаменты. Он хочет о чём-то важном с госпожой Ланой переговорить.

Мы с Мотей переглянулись и поморгали в полном недоумении. Что за разговор мог быть у герцога со мной, ни я, ни она предположить не могли. Но если он вдруг передумал знакомить меня с семьёй – зачту ему это как плюсик в карму. Похоже, он не лишён доброты, раз решил не кидать меня под танки.

– Нам всё равно где остановиться, – сказала Мотя, лениво потягиваясь. – С родственниками герцога вроде разобрались, давай перейдём к его подружкам. Расскажи нам обо всех романах хозяина. Какие девушки ему нравятся? Был ли он в кого-то сильно влюблён? А может, и сейчас по кому-то сохнет?

У меня щёки моментально налились жаром. Вот ещё недостаток нового тела! Раньше я никогда не краснела, да и смущалась давно забыла когда. Но, как ни странно, вопрос о личной жизни навязанного мужа заставил мою видавшую виды душу испытать неясный трепет и затаить дыхание в ожидании ответа. Я будто перенеслась в юность, в ту самую пору, когда меня интересовало всё о соседском мальчике, который мне нравился.

– Его сиятельство очень разборчив в связях, – с гордостью заявил Инес, выпрямляя спину. – С девушками из благородных семей он старается не общаться, потому что жениться ни на ком из них в ближайшее время не планирует. А с актрисами и другими дамами полусвета его интрижки носят мимолётный характер…

От удивления я неприлично уронила челюсть. Ну ты глянь, какой образчик добродетели!

– Какой молодец, – ехидно протянула Мотя, прищурив зелёные глаза. – А на вечерок выбирает каких? Худых, пышных? Масть какая? Умных любит или говорить с ними его не тянет?

Инес никакого сарказма и подвоха в вопросах кошки не расслышал. Интересно, когда с него магия Моти спадёт, он язык себе не отрежет? Не хотелось бы. Мужчина он хороший. Надеюсь, Мотя наколдовала ему забвение. Пусть он не помнит этого разговора, молю!

– Лишь бы не были на принцессу Айверен похожи, – ответил управляющий, потирая подбородок. – Его сиятельство не любит жестоких, распущенных и беспринципных девиц. А так он отборов не проводит. Может облагодетельствовать любую, кто понравится.

– И часто он их облагодетельствует? – процедила я, чувствуя, как в висках застучало.

– Нет, что вы, госпожа Лана! – Инес возмущённо всплеснул руками. – Говорю же, его сиятельство в связях очень разборчив.

Я закатила глаза к потолку вагона и сменила тему:

– А расскажите про магию, господин Инес. Как вы свою осваивали? Где учились ею управлять?

– О, а вы, наверное, из сельской местности Шумляндии, да? – оживился управляющий. – Я слышал, что у них нет магических школ, а в столице только одна Академия Развлечений. Говорят, все, кто хочет получить другие специализации, едут поступать к нам в империю или в другую страну. Выходит, и вы из таких, госпожа Лана?

Какая удача, что в этой Шумляндии всё запущено. Я кивнула, растянув губы в улыбке.

– Да, из таких. Но я хотела сначала найти работу в столице, ведь наверняка обучение для иностранцев дорого стоит.

– Не дёшево, да. К тому же набор закончен, теперь только на следующий год, – подтвердил управляющий, покачивая головой. – Но если у вас обнаружат талант и большой потенциал, то возьмут на стипендию. У вас какой уровень, госпожа?

Кто бы знал! Я растерянно посмотрела на Мотю. Пусть подсказывает.

– Не знаем мы ничего о ваших уровнях. Лана моя – сирота, в лесной глуши росла, пока я её не нашла. Вот, веду в столицу. Будем её покорять, – на ходу выдумала просто гениальную легенду кошка, самодовольно подёргивая хвостом.

Я расслабленно откинулась на спинку дивана, чувствуя, как напряжение покидает плечи, и украдкой улыбнулась. Ну красота же! И отсутствие документов этим можно объяснить. Интернета и электронного документооборота у них тут нет. Никто никогда до правды не докопается.

– Вот это я понимаю, поцелованная кошкой! – восхищённо выдохнул Инес, округляя глаза. – Я последний раз про такое только в театре смотрел. «Как кот дурака на принцессе женил» постановка называется. Слышали?

– Откуда? В лесу театров нет, – напомнила я, притворно-наивно приподняв бровь, хотя прекрасно поняла, что речь идёт о ком-то вроде Кота в сапогах.

Инес рассказывал про столичные достопримечательности, пока не охрип. Его голос приобрёл баюкающие нотки. Мотя уснула где-то на середине, свернувшись калачиком на подушке. Мы ехали без остановок на «кустики», потому что в герцогском скороезде имелся туалет и душ – настоящий вагон СВ. Но после обеда я тоже сдалась и задремала, вытянувшись на диване, под мерный стук колёс и монотонный рассказ управляющего о любимых спортивных соревнованиях герцога.

А проснулась, когда скороезд дёрнулся и остановился с лёгким скрипом тормозов. Я села и протёрла заспанные глаза.

– Приехали? – спросила, отодвигая шторку, но тут же и сама поняла – нет.

За окном густел лес, день близился к вечеру, но столицей и не пахло. Деревья стояли неподвижно в золотистом свете заката.

– Оставайтесь на месте, госпожа Лана. Я пущу в окно разведчика. Это могут быть разбойники, – прошептал Инес.

– Разбойники на центральной дороге в столицу⁈ – удивилась я. – Там же за нами следом целая бесконечная река скороездов тянется. Разбойники ваши – самоубийцы?

– Хм-м-м, вы правы, госпожа. Тогда схожу посмотрю, – набрался храбрости Инес и, поправив камзол, покинул вагон.

Мы с проснувшейся Мотей поспешили к окну, чтобы послушать, что там происходит. Неужели опять драконы что-то сломали, и нам снова придётся искать ночлег?

Но нет. За окном безмятежно пели птички и… больше ничего. Отчего задержка – вообще непонятно.

Инес вернулся минуты через три. Его лицо выражало полную растерянность, он задумчиво потирал подбородок. Плюхнулся на диван с тяжёлым вздохом.

– Ну что там? Не томи! – не выдержала Матильда, нервно подёргивая ушами.

– Там господин кот на дороге спит. Никак нельзя тревожить. И не объехать его никак – с двух сторон грязевые озерца. Увязнем.

– Тьфу ты, – фыркнула Мотя, без колебаний прыгнула к двери и приказала: – Открой-ка.

И Инес безропотно послушался.

Я метнулась следом за кошкой, едва успевая за её стремительным броском. Мотя у меня дама дерзкая. Помню, поехали мы с ней к моей подруге на дачу как-то раз, так она не только всех местных котов там построила, но и собак – те до сих пор дачу подруги стороной обходят.

А тут посреди дороги, растянувшись во всю длину, лежал рыжий в белую полоску огромный кот с роскошными кисточками на больших ушах. Настоящий мейн-кун! Чистокровный! Но Моте, разумеется, на его родословную было глубоко начхать. Она уже прижала уши к голове, выгнула спину дугой, распушила хвост до невероятных размеров и… почернела вся, как уголь.

– Это у неё рабочая форма, – поспешно пояснила я вставшему рядом со мной бледному Инесу. – Она её «надевает», чтобы белую шерсть кровью не испачкать.

И тут же кинулась между детьми Мау, раскинув руки во избежание кровопролития и крутя головой то в сторону Моти, то в сторону кошака.

– Матильда, дорогая, держи себя в руках! – взмолилась.

Рыжий кот медленно приоткрыл один глаз – огромный, янтарный – и уставился на нас с ленивым любопытством, будто наблюдал за забавным спектаклем.

– Отойди, Лана! – зашипела Мотя, чёрная шерсть на её холке стояла дыбом. – Хочу пару раз пройтись когтями по наглой рыжей морде! Разлёгся тут! Самый любимый сын Мау, что ли⁈ – Её голос достиг таких высоких нот, что у меня зазвенело в ушах.

А зрителей у этого неожиданного шоу прибавлялось с каждой секундой. Скороезды один за другим тормозили, и любопытные зеваки высыпали на дорогу, образуя плотное полукольцо. Мне только за голову хвататься оставалось. Что делать? Взять в вагоне одеяло, накинуть его на Мотю, замотать и унести, как в ветклинике на прививке делала – не вариант! За такое вольное обращение с кошкой тут, пожалуй, могут и казнить! Стоять в стороне и наблюдать за дракой? Я не смогу!

Глава 11

Ситуацию спас кот. Он грациозно поднялся на лапы, потянулся, выгнув спину дугой, и промурлыкал глубоким бархатным голосом:

– Нравишься ты мне, горячая киска. И человек у тебя интересный. С вами прокачусь, куда бы вы там ни ехали.

Он невозмутимо прошёл мимо ошеломлённой толпы, запрыгнул в наш скороезд – только его пушистый хвост гордо взметнулся вверх – и оставил зевак хлопать глазами. Даже Мотя не сразу пришла в себя от такой наглости – её чёрная шерсть всё ещё топорщилась, а глаза сверкали. А когда мы проследовали за котом, то застали застывшего, словно памятник самому себе, Инеса и по-хозяйски шарившегося в хладохроне пушистого наглеца.

– Что ты с ним сделал⁈ – возмутилась я, напрочь забыв о почтении, которое положено выказывать детям Мау.

– Вот! Я и говорю, что что-то с тобой не так, человек, – повернув ко мне большую голову и вперившись пронзительным жёлтым взглядом, заявил кот. – Ты должна меня бояться и почитать, а ты совсем не испытываешь ко мне благоговения. Из этого я могу сделать два вывода: либо ты не местная, либо у тебя проблемы с головой.

Я упала на сиденье в полной растерянности от его проницательности. А Мотя такого уже вынести не смогла. Она утробно зарычала, прижав уши, стремительно прыгнула коту на спину, впилась зубами в его холку, а когтями в бока. В стороны полетели клочья шерсти. Кот протяжно заорал. Я прикрыла глаза и покачала головой.

– Прекратите немедленно. Давайте спокойно поговорим, – проводя рукой по лицу, сказала устало, особо ни на что не надеясь.

Но меня послушали!

– Ты права. Не время и не место. Ехать надо, мы создали затор, – сказала Мотя, отряхиваясь. Её шерсть постепенно возвращала белый цвет.

– Я вообще-то с добрыми намерениями к вам, дамы. Простите, если это было не заметно. Отвык, – добавил кот и языком пригладил растрепанную Мотей шерсть на боках.

Я смотрела на них удивлённо. Дети Мау сидели, как два мягких покладистых пушистика, напротив меня по обе стороны от застывшего Инеса, и хвосты аккуратно обернули вокруг лап. С чего вдруг они так резко сменили линию поведения, я не понимала, но момент для выяснения сочла неподходящим.

– Верни, пожалуйста, Инеса, – попросила кота, указывая на окаменевшего управляющего. – Только он умеет управлять скороездом.

Кот мотнул головой, потянулся своей большой лапой к рулевому артефакту и ловко запустил вагон.

– Нет, пусть пока побудет в отключке, – возразил мне. – Надо без свидетелей поговорить, – заявил деловым тоном, проводя когтями по столу.

Я насторожилась.

– Ты кто такой? – уточнила, подозрительно сощурившись.

Что характерно, Мотя виновато отвела взгляд, чутко подёргивая ушами.

– Ну не думали же вы, что ваше появление останется незамеченным, правда? – Кот лениво облизнул лапу и протёр ею свою морду. – У нас, между прочим, высокоорганизованное сообщество, и все дети Мау, прибывшие в кошачий Рай проживать свою лучшую жизнь, наперечёт. Особенно такие своенравные красотки…

Он проникновенно посмотрел на Мотю янтарными глазами, и она… смутилась! Опустила взгляд в пол и нервно дернула хвостом. Кот явно с ней флиртовал!

Я прикусила губу, чтобы спрятать улыбку. А ведь в этом мире и у Матильды может появиться личная жизнь!

– То есть у кошек тоже есть закон, которому они обязаны подчиняться? – уточнила я, наклоняясь вперёд.

– Безусловно. – Кот выпрямился, принимая гордый и надменный вид. – Меня зовут Тамерлан, я тут старожил и Альфа стаи. Так что моя прямая обязанность – ввести вас в курс дела и предупредить об ответственности.

– Мы не собирались переворачивать этот мир с ног на голову, но внимательно слушаем, – сказала я со всей серьёзностью, приложив руку к сердцу.

Потому что кошка моя как будто язык проглотила от смущения и усиленно разглядывала пол скороезда, будто там поселилось семейство мышей.

– Самое главное правило – не лезть к людям в жизнь: не решать их проблемы без особой нужды, не воздействовать на них магией и не пытаться влиять на их политику! – Тамерлан стукнул лапой по столу для убедительности. – Мы сами по себе, а они сами по себе. Можно у них жить, пользоваться их вниманием и заботой, дарить им капельку хорошего настроения и здоровья. Но влиять на них ментально, слышишь, красотка? Повторяю: лазить к ним в голову по своей прихоти нельзя! Ни в коем случае!

Мы с Мотей настороженно переглянулись. В воздухе повисло напряжённое молчание.

– И что будет, если правило нарушить? – спросила она угрюмо, наконец перестав строить из себя скромницу.

– Будет кошачья война, вот что. – Тамерлан прищурился. – Многие из наших выбрали себе человеческие семьи и живут с ними. Если каждый кот или кошка станут продвигать своих людей на вершину их иерархии, нам придётся столкнуться между собой, и тогда одна Мау знает, что из этого получится.

Я задумчиво прикусила губу, мысленно перебирая все наши последние действия – не слишком ли далеко мы уже зашли?

– А что, если мы по незнанию уже правило нарушили? – спросила я тихо, нервно сцепляя пальцы в замок.

– Пока ваши манипуляции никого из нас не затрагивают, мы не придаём им значения. – Кот встал, потягиваясь. – Но вы едете в столицу и собираетесь общаться с сильнейшими из людей. А это уже риск столкновения интересов с другими членами нашего сообщества, так что я был обязан вас предупредить. На этом временно прощаюсь. До скорой встречи, красотка!

Кот неожиданно лизнул Мотю в глаз, заставив её вздрогнуть, легонько стукнул Инеса лапой по лбу и… исчез, оставив после себя лишь лёгкое серебристое сияние.

Управляющий очнулся, удивлённо огляделся, медленно обвёл взглядом вагон, посмотрел в окно, на Мотю, на меня и растерянно пробормотал, потирая лоб:

– Уснул, простите. У нас получилось объехать господина кота?

– Он проснулся и ушёл, – проворчала Мотя обиженно.

Кажется, она немного из-за этого расстроилась.

– Долго нам ещё ехать? – спросила я, отвлекая Инеса от ненужных вопросов.

Он снова глянул в окно и радостно сообщил:

– Подъезжаем, уже городские огни видно. Минут через пятнадцать будем у дома его сиятельства.

Я этого никак не ожидала и потому внезапно разволновалась. Пальцы сами собой потянулись к растрепавшимся за день рыжим локонам – вдруг захотелось поправить причёску и посмотреться в зеркало. Еле сдержалась, чтобы не вскочить и не побежать в туалет – вместо этого подсела к окну, прижалась лбом к прохладному стеклу и всю оставшуюся дорогу рассматривала столицу.

Благодаря видению, которое на меня наслала Мотя, я была готова к её необычности, но всё равно с детским любопытством разглядывала наряды прогуливающихся по тротуару дам: их шляпки с перьями и бантами; чудно повязанные платки и просто причёски; переливающиеся шёлковые платья всевозможной длины и причудливые сумочки. Читала вывески магазинов, сверкающие волшебными огнями, и вздрагивала от стремительно пролетавших мимо досок – необычного столичного транспорта.

Однако вскоре мы свернули в тихий спальный район без прохожих и магазинов – там в аккуратный ряд выстроились внушительные каменные особняки – и остановились у одного из них. Высокие кованые ворота с затейливым узором и фамильным гербом (как у меня под грудью) на массивной дубовой двери говорили о том, что мы на месте.

Инес поспешил выскочить первым, чтобы подать мне руку, и лёгким касанием ладони открыл ворота.

Мы прошли по вымощенной гранитной плиткой дорожке, поднялись на широкое каменное крыльцо, и управляющий трижды ударил по двери молоточком, висевшим рядом с ней. Почти сразу нам открыл высокий худощавый мужчина в строгой красной ливрее с золотой вышивкой. Окинул нас оценивающим взглядом, почти незаметно приподнял бровь, низко поклонился и молча впустил в прохладный холл дома.

– Проходите в кабинет его светлости, госпожа, – любезно пробасил он густым баритоном, – он вас с нетерпением ждёт.

И торжественным жестом указал вглубь дома. Он проводил нас с Мотей до кабинета и, постучав, толкнул тяжёлую дверь. С поклоном пропустил нас внутрь. Герцог поднялся нам навстречу из-за массивного письменного стола, обаятельно улыбнулся, сверкнув ямочкой на щеке, но почти сразу улыбку спрятал и сказал серьёзно, жестом указывая на кожаные кресла:

– Проходите, присаживайтесь. Сейчас в столовую подадут ужин, но я бы хотел сначала сделать вам одно очень выгодное предложение.

Мы с Мотей переглянулись и, пройдя, заняли кресла. Я не знала, что и думать.

– Не томи, – велела герцогу кошка, озвучивая и мои мысли.

Доменик Карада потер подбородок, как будто не решаясь начать, потом выдохнул и выпалил, глядя мне в глаза:

– Я прошу вас на время стать моей женой, Лана.

Я вскочила, будто ужаленная. Что, опять⁈ Ему одной жены мало⁈ В висках застучало, кровь прилила к лицу.

– Прошу прощения, мне, видимо, послышалось… – пробормотала я растерянно.

– Я понимаю, предложение нестандартное и может показаться странным… – герцог провёл рукой по волосам, – но это всего лишь роль. Никакого ритуала проходить не надо. Я прошу вас притвориться моей женой перед семьёй всего на пару дней. За это я выполню любую вашу просьбу. Сделаю всё, что в моих силах, – горячо заверил он, ударив правой рукой по левому плечу.

Я упала в кресло, хлопая ресницами и обмахиваясь рукой. Вот это поворот… Нарочно не придумаешь. Губы сами собой сложились в немое «о».

– Зачем? Нам нужны подробности, – вместо меня потребовала Матильда, навострив уши.

Герцог сел, сложил сцепленные замком руки на полированный стол и серьёзно объяснил, понизив голос:

– Буду с вами откровенным. Наш император собирается отправиться в лучший мир, и сейчас проходит отбор нового императора. Чтобы им стать, нужно выполнить ряд условий, и одно из них – наличие жены. Это очень сложновыполнимое условие, особенно если учесть, что поставлено оно было внезапно. Для его выполнения мне пришлось жениться на девушке, которую я никому не могу показать.

На этих словах я словно очнулась, резко выпрямила спину и подалась вперёд. Очень интересно, как он объяснит женитьбу на Телани.

– Почему не можете? Боитесь за её безопасность и решили вместо неё рискнуть мной? – спросила я ехидно.

– Как вы могли обо мне такое подумать⁈ – возмутился Карада, сдвинув брови к переносице. – Моя супруга просто больна. Она не в себе.

Я ахнула и зло сощурила глаза:

– Вы женились на сумасшедшей? Это отвратительно! – процедила сквозь зубы. – Вы воспользовались беспомощностью девушки! Почему нельзя было заключить сделку с кем-то адекватным?

У герцога заиграли желваки, а глаза засияли стальным блеском.

– Телани не безумна! Её просто… нет. Иногда ради великой цели можно забыть о принципах. На кону благополучие всей империи! – выпалил он. – Я должен был принять непростое решение. Жениться я могу только на аристократке с подходящей кровью, но все здоровые девушки с таковой ни на какой фиктивный брак не согласились бы. А мне не нужен настоящий брак без полного доверия. Это ставит под угрозу безопасность подданных. Телани – идеальный вариант. Её кровь подходит, и она не предаст. Потому что ей всё безразлично. Она даже не разговаривает.

Язык чесался спросить, как ему вообще удалось исполнить супружеский долг с полутрупом, но я только осуждающе покачала головой, скрестив руки на груди.

– То есть ты хочешь, чтобы моя Лана выдала себя за Телани? – уточнила Мотя совершенно спокойно.

Почему-то её предложение герцога вообще не возмутило.

– Рискованно. Кто-то может узнать об истинной Телани и ее состоянии. Я бы придумал для Ланы подходящую легенду и сделал все необходимые документы так, чтобы никому и в голову не пришло проверять заграничную аристократку. Что скажете?

Я встала из кресла, чувствуя дрожь в коленях, и взглянула на Мотю.

– Нам надо подумать и посовещаться. Где мы можем остаться с Матильдой наедине?

– Я выйду. Клянусь, в кабинете нет прослушек. Буду ждать вас в столовой. Приходите, когда примете решение.

И он ушёл, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. А я опять упала в кресло – как Ванька-встанька, ей-богу.

– Нет, ну ты посмотри на этого предприимчивого герцога! – возмущённо воскликнула я, глядя на Мотю.

– Тоже оценила, да? Отличный выйдет император, – свернула куда-то не в ту сторону кошка.

Я поморщилась, скривив губы.

– Манипулятор!

– Очень похвальная черта характера. Одобряю! – покивала Матильда, усаживаясь поудобнее на подлокотнике кресла. – Самое то в дипломатии и достижении целей.

– Матильда! Прекрати его нахваливать! – топнула я. – Мне не нравятся такие люди.

– Ой, мне-то не ври, Света, а то я тебя не знаю! – фыркнула кошка, прищурив зелёные глаза. – Хочешь напомню, какие тебе персонажи всегда нравились?

Я на миг задумалась, прикусив щёку, и поджала губы. Не могла не признать, что праведники особенного впечатления на меня не производили. Обаятельные плохиши куда интереснее. Вздохнула, потирая виски.

– Ну и что ты думаешь по поводу его предложения?

– А что тут думать? Надо соглашаться! – Мотя подпрыгнула на месте от возбуждения. – Это отличный шанс добиться своего. Смотри: он тебя полностью легализует – раз. Два – ты сможешь затребовать у него любую награду. Не знаю, что он там собирался провернуть, но, предъявив тебя своей семье, он должен будет потом тебя куда-то деть, то есть после получения трона он с тобой «разведётся». А ты потребуй, чтобы он и с Телани развёлся. Можно это выдвинуть как условие. И тогда тебе даже не придётся ему сердце разбивать.

Я задумчиво постучала пальцем по губам, ощущая лёгкое головокружение от такого напора.

– А с какой стати мне требовать его развода с женой? Какое мне дело до этого?

– Ну не знаю… Вы, люди, все странные, – покачала Мотя головой. – Вам всякие идиотские мысли в голову приходят. Прикинься защитницей сирых и убогих. Вы такое любите.

– Ну не знаю… – повторила я Мотины слова. – Он всего на два дня попросил меня прикинуться его женой. Только чтобы семье показать, а не в свет выводить. Не сочтёт ли он такое требование чрезмерным? Всё же это очень глубокое погружение в личную жизнь.

Мотя спрыгнула на пол и раздражённо заходила по кабинету.

– И ты туда же! Прямо помешались вы все на этом невмешательстве. Туда не лезь, этого не делай! А как же мне развлекаться, если я только и умею, что в человеческих мозгах копаться и на них влиять⁈

Я сразу сообразила, о чём страдает моя кошка. Моё сердце сжалось от сочувствия.

– Ну не расстраивайся, Моть, – мягко сказала я, протягивая руку. – Может, этот Тамик несерьёзно говорил? Что он тебе сделает? Кто вообще выбирает главного кота? Давай тебя на следующих выборах выдвинем в повелительницы стаи? Будешь сама законы придумывать.

Мотя запрыгнула мне на колени и, замурлыкав, потерлась головой о мою руку.

– Я как только его на зуб попробовала, так сразу и поняла, что он особенный. Мне с ним не конкурировать, Свет, – протянула она с тоской, её усы грустно опустились. – Ну и лучше его послушаться и без крайней нужды к людям в головы не лезть. Так что давай соглашайся. Так мы много вопросов одним махом решим.

Я почесала Мотю за ушком, бережно поставила ее на пол, встала и расправила складки платья.

– Ладно. Пойдём в столовую, попробуем провести переговоры, – сказала, глубоко вздохнув, и направилась к двери.

Глава 12

В коридоре ждал Инес. Пока он провожал нас по длинному коридору в столовую, я мысленно напоминала себе, что я – умудрённая жизненным опытом женщина и владею искусством переговоров и мастерством оратора. Крышевавшие рынок братки не дадут соврать. А то я как-то быстро умудрилась про это забыть и полностью положилась на кошку. И хотя Матильда – прекрасная советчица и компаньонка, однако мышление у неё от человеческого всё же отличается – у кошки оно более прямолинейное, без человеческих сложных условностей.

Вошли в светлую, шикарно обставленную небольшую столовую с высокими потолками, где на покрытом белоснежной скатертью столе уже были расставлены фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы и лежали серебряные приборы. Герцог встал нам навстречу весь такой безупречный, такой аристократ, аж смотреть больно. Он любезно отодвинул два стула – для меня и для Моти. Причём о кошке позаботились особо: успели положить несколько бархатных подушек, чтобы она могла удобно расположиться за столом. Само собой, она это обязательно отметит, позже припомнит и прибавит ещё один плюсик в копилочку герцогских достоинств.

Это подстегнуло во мне здоровую злость и решимость отстаивать свои, а значит и Телани, интересы. Я выпрямила спину, чувствуя, как в груди загорается знакомый огонь борьбы.

– Ваша светлость, мы посовещались и в принципе готовы пойти на сделку с вами, однако есть нюанс, – заговорила я, сделав глоток прохладной воды из хрустального фужера. Мои пальцы слегка дрожали, но голос звучал твёрдо.

Мотя лакала воду из тончайшей фарфоровой пиалы, розовым язычком ловко подхватывая капли. Кошка полностью отдала мне право слова и лишь изредка замедлялась, чтобы оценить реакцию герцога.

– Готов о них услышать, – ответил он, сложив руки перед собой на столе.

– Вот вы собираетесь представить меня своей семье. Но что дальше? Вы, наверное, упустили то, что я хочу остаться в столице империи. Вдруг они меня где-нибудь встретят? Что тогда? – спросила я.

Герцог задумчиво потер подбородок, скользнув взглядом в сторону, будто просчитывал варианты.

– Столица большая, а мои родные общаются только с узкой прослойкой высшего общества. Я не думаю, что вы с ними можете где-то пересечься.

– Бывает всякое в жизни, и такой риск существует, – возразила я. – Тем более вы обещали сделать мне документы иностранной аристократки, а я собираюсь на будущий год поступить в магическую академию. Вдруг я через какое-то время окажусь в той самой прослойке общества? Вот будет конфуз.

Герцог поморщился и сжал пальцы на бокале.