Текст книги "Святой грешник"
Автор книги: Сандра Частейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
9
Слэйд-Айленд
Ветер понемногу начал стихать, и от внезапного затишья все в округе замерло, словно готовясь к новому натиску разбушевавшейся стихии. Карен и обрадовалась, и встревожилась, увидев в окно, что небо просветлело.
Нико уехал уже несколько часов назад и все еще не вернулся. А что, если ее преследователь нашел Шандора? И она ничем не сможет помочь Нико. Она осталась одна на острове, без телефона, без радио и без лодки.
За окнами все было выбелено недавним снегопадом – дорожка, ведущая к докам и дальний берег реки. Река была неспокойной, ее бурные воды гневно плескались о прибрежные скалы. И тут Карен увидела плывущий к Слэйд-Айленду катер.
Суденышко все приближалось, борясь с волнами. Нико возвращался.
Хотя это мог быть и не он. При этой мысли Карен инстинктивно захотелось убежать и спрятаться, но и прятаться было негде, к тому же пришельцу, кто бы он ни был, будет несложно отыскать ее.
Карен быстро набросила куртку, натянула перчатки и бросилась по тропинке вниз к реке. Прибежав на пирс, она стала напряженно вглядываться вдаль. Только бы это был Нико! Пришвартовавшись, мужчина стал привязывать катер. Карен никак не удавалось разглядеть его лицо. Наконец он поднял голову.
– Нико! – Она со всех ног кинулась к нему.
Несколько мгновений они стояли друг напротив друга, подставив лица пьянящему свежему ветру.
– Я так рада, что ты вернулся. Мне тебя так не хватало. – Она подняла на него умоляющие глаза.
– Мне… мне тоже, – выдавил он. Нико чувствовал, что Карен ждет от него поцелуя, попытался бороться с собой, но сдался и крепко обнял ее.
Карен прильнула к нему, чувствуя, что вновь обрела ту часть себя, которая покинула ее вместе с Нико. Его куртка была мокрой и холодной, но рядом с Нико она не замечала ни снега, ни льда, ни холодного ветра. Их любовь согревала их, как лучи жаркого летнего солнца, от которых на сердце делается светлее, а на душе легче. Нико взял ее лицо в свои ладони и молча смотрел на нее. Вместо него говорили его глаза. Демонический взгляд обжигающих черных глаз говорил то, в чем Нико боялся сам себе признаться.
Карен никогда не думала, что способна на такое чувство. Она любила Нико так сильно, как еще ни одна женщина на Земле не любила ни одного мужчину. Любовь… Какое простое слово, как часто мы его произносим и как сложно понять смысл, заключенный в нем. Все, что снилось Карен, все то, к чему она стремилась, осталось где-то далеко позади, сейчас она видела только Нико. Все равно, что произойдет с ней, лишь бы он был рядом. Он появился в ее судьбе, когда она умирала, и сумел вернуть к жизни, к любви. Он дал ей эту любовь, рискуя всем, что имел: работой, карьерой, даже жизнью.
Почему он делал все это ради нее?
Как тяжело ему, должно быть, было возвращаться на этот остров, привезти Карен на Слэйд-Айленд, где его сестра вступила в брак, стоившей ей жизни.
Но Нико сделал это. Ради Карен.
Как та женщина, что снилась ей, Карен позволила себе влюбиться, зная, что может потерять свою любовь в любой момент. Господи, она никогда не думала, что любовь может причинять такую боль, но все равно, какое же это счастье – любить.
Разноцветные круги вспыхивали перед ее глазами, когда она произнесла:
– О Нико! Спасибо, что привез меня сюда, но теперь нам пора возвращаться. Тебя ждет работа, а я должна ехать домой в Миннесоту, чтобы выяснить, почему я скрывалась.
– Конечно, – сказал он жестко, – нам пора возвращаться, но ты не поедешь домой, пока мы не узнаем правды.
Она отвернулась.
– Нет, смотри мне в глаза. Я не смог защитить свою сестру и не допущу, чтобы что-нибудь случилось и с тобой тоже. Ни за что. Слышишь?
Карен отворачивалась, потому что не хотела, чтобы по ее глазам Нико понял, как он ей дорог. Она не знала, что чувствует к ней Нико, и не желала навязываться ему. Защищать ее стало для Нико чем-то вроде жизненной задачи. Но это была обязанность, ответственность, а не любовь. А чтобы заниматься с ней любовью, совсем не обязательно любить ее. При одной только мысли об их безумной ночи сердце Карен бешено забилось в груди.
Заметив, что она вся дрожит, Нико обнял ее за талию.
– Пойдем в дом, здесь холодно.
– Но, Нико…
Он почти силой дотащил ее до крыльца и впихнул внутрь.
– Как ты не понимаешь: тебе нельзя оставаться со мной, это опасно! – Она почти кричала: – Я помню пожар. Я видела поджигателя, а он видел меня. Это он меня преследует.
Нико подтолкнул ее к камину и усадил в кресло. Сняв с себя намокшую куртку и свитер, он заговорил, покрывая поцелуями ее лицо и шею:
– Я все знаю. Один мой приятель работает в нью-йоркской газете. Я обращался к нему, когда пытался разузнать о тебе и твоем прошлом. Он нашел кое-что о поджоге. Ты должна была быть свидетельницей на судебном процессе.
– Почему же ты ничего мне не рассказывал?
– Я не рискнул, побоялся, что это еще сильнее оттолкнет тебя от реальности. Я решил, что будет лучше дождаться, когда память сама вернется к тебе.
– Я не помню, кто он такой, Нико, этот поджигатель, но по его вине пострадало уже много людей. Я не позволю ему причинить зло и тебе.
– Он больше никому не причинит зла. Мы остановим его. Но сейчас его здесь нет. Есть только мы.
Карен взглянула на его лицо и неловко провела пальцами по волосам. Его черные глаза помутнели, взгляд стал колючим.
– Нико, – прошептала она, увидев в его взгляде отражение своего собственного неутоленного желания.
– Я решил, что больше этого не будет, – отрезал он. – В моей жизни нет места для любви. После того как умерла моя сестра, я поклялся, что больше никогда никого не полюблю. Цена, которую я заплатил за эту клятву, очень высока.
– Я понимаю тебя, Нико, – пробормотала Карен. – И не виню. Больше никаких фантазий, мы уедем с острова и вернемся к нормальной жизни. Но у нас еще осталась одна ночь – последняя, – она наша, и у нас ее никто не отнимет.
Она чувствовала его едва сдерживаемую страсть, чувствовала, как он дрожит в ее объятиях. «Фантазия это или судьба, но он хочет меня. И мне этого достаточно», – подумала она.
– Из всех мужчин на Земле, Нико, судьба выбрала тебя. Люби меня, Нико, – взмолилась она, расстегивая на себе джинсы.
Он оставался для нее незнакомцем, однажды присевшим на ее постель, дьяволом, предупреждавшим о своей репутации неисправимого юбочника, цыганом, пришедшим из ее снов. Но сейчас, когда они были вместе, когда она чувствовала его разгоряченную плоть, он был для нее гораздо большим: он был для нее всем. Завтра они покинут Слэйд-Айленд и больше сюда не вернутся, останутся одни воспоминания. Но оставалась еще сегодняшняя ночь, и ее Карен хотела запомнить на всю жизнь. Пусть же эта ночь будет ей прощальным подарком от Нико.
Спустя несколько мгновений они стояли друг напротив друга, и яркий огонь камина освещал их обнаженные тела. Нико протянул к ней руки, давая последний шанс одуматься, но Карен лишь бестрепетно вложила свои руки в его. Он притянул ее к себе и увлек вниз, на простыни.
Она лежала рядом с ним и любовалась его профилем, четко вырисовывавшимся на фоне алого пламени.
– Какой же ты все-таки красивый, – пробормотала она. – У меня просто нет слов.
– Карен, это я должен осыпать тебя комплиментами. Я ведь еще никогда не… – У него чуть не сорвалось «влюблялся», но он вовремя спохватился и поправился: —… не лежал в объятиях принцессы.
– Принцесса и цыган, – рассмеялась она. – Звучит как название любовного бестселлера.
Он приподнялся на локте.
– Да? А это и есть любовный роман. Роман, в котором мужчина и женщина теряют голову, поддавшись страсти, и занимаются любовью, хотя знают, что не должны этого делать, знают, что совершают ошибку.
Карен растерянно заморгала.
– Ты думаешь, мы совершаем ошибку, Нико?
– Может быть, и так, – нехотя признался он.
Он ласкал ее грудь, потом стал страстно целовать твердый розовый сосок.
– Даже не «может быть», а я точно уверен в этом.
– Тогда у нашего романа не будет конца. И мы никогда не узнаем, ошиблись мы или нет.
Бессознательно она прижалась к нему. Почувствовав у себя между ног огненный источник живительной влаги, Карен вздрогнула от наслаждения. Руки Нико стали ласкать ее бедра, а потом Карен ощутила его пальцы внутри себя.
– Нико, – простонала она с удивлением и мольбой.
Глубокими чувственными поцелуями он прогнал прочь все сомнения, и она, забыв обо всем, отдалась своему цыгану.
Их тела пылали, наслаждение граничило с болью. Карен хотела, чтобы время замерло, чтобы момент их слияния длился вечно. Их страсть достигала высочайшего пика. Голова Карен кружилась, она словно оказалась на краю вулкана, огненный мир вращался вокруг нее, опаляя искрами страсти.
Он покрывал поцелуями ее губы, лицо, шею. Потом, со стоном оторвавшись от ее рта, он стал целовать ей грудь, обследовал языком самые сокровенные уголки ее тела, и снова вернулся к нежным, сводящим с ума губам.
Каждый поцелуй Нико был как первый. Все было как в первый раз. Чувства и эмоции, что переполняли ее сейчас, нельзя было выразить словами. Ее тело плавилось в жарких объятиях Нико, растворялось в воздухе, превращаясь в сверкающий электрический разряд. Карен словно парила в небесах и сверху смотрела на свое тело, распростертое на простынях. Вскоре Нико застонал и без сил упал на нее. Волна дрожи прокатилась по его телу и эхом отозвалась в Карен.
Долгое время они лежали молча, не шевелясь, боясь разорвать физическую и духовную связь, возникшую между ними. Слезы катились из ее полуприкрытых глаз и сверкали на щеках, словно драгоценные камни. Карен была счастлива, найдя в этом единении недостающую часть себя.
Спустя некоторое время Нико приподнял голову и улыбнулся Карен.
– Мало, – лукаво заметила она.
– Это точно. Чем дольше я с тобой, тем больше мне этого хочется.
Он поцеловал ее щеку, чуть касаясь уголка рта, а затем снова приник к ее полным чувственным губам.
– Да нет же, – пояснила Карен, оторвавшись от его настойчивых губ. – Я имела в виду твою улыбку. Ты ведь так редко улыбаешься.
– Да, – просто согласился он, нарушая все запреты и ограничения, что он наложил на себя на обратном пути к острову. – Если я улыбаюсь, значит, я люблю тебя. Отныне и навеки запомни: если ты увидишь у меня на губах такую наглую ухмылку, как сейчас, знай, о чем я думаю. А думаю я о том, что я, пожалуй, куплю этот остров и переименую его. Он будет зваться остров Шандор. Я построю на нем высокую башню и запру тебя на самом верху. И ты навсегда останешься моей пленницей.
Карен довольно рассмеялась и потянулась к его губам.
– У тебя ничего не выйдет, Нико. Тебе никогда не удастся силой заточить меня в башне, потому что я останусь добровольно. Во-первых, мне здесь нравится, а во-вторых… ты меня держишь.
Он улыбнулся, как змей-искуситель, и Карен почувствовала, как он напрягся внутри нее, подтвердив тем самым ее двусмысленные слова.
Прошло много часов, прежде чем Карен проснулась в объятиях Нико. Тревожные мысли лезли ей в голову. Куда они поедут? Есть ли у них какое-то будущее? Ей казалось, что ее жизнь началась с той минуты, когда в больнице она открыла глаза и увидела Николая Шандора. Но она знала, что это не так. У нее было прошлое, связанное с небольшим городком в Миннесоте.
И как бы сильно она не хотела этого мужчину, держащего ее в объятиях, как бы сильно он не хотел ее – она не может принадлежать ни ему, ни самой себе до тех пор, пока не расквитается с прошлым.
Карен задумчиво глядела на догорающие в камине поленья. Внезапно другая картина вспыхнула в ее сознании: огненные языки, вырывающиеся из окон, и раскаленные добела решетки на них, гудящие под напором пламени. Пламя постепенно охватывало все здание, оно завывало и стонало, алыми ручейками взбираясь по стенам.
Этот ужасный пожар произошел накануне Дня всех святых – в ночь, когда мир, по старинным приданиям, принадлежит гоблинам, духам и ведьмам. В городе, как обычно, устраивался карнавал, и Карен работала в «доме с привидениями». От плавящихся свечей, пыли и запаха сладостей у нее закружилась голова, и она вышла во двор подышать свежим воздухом. Почувствовав себя лучше, Карен уже собиралась уходить, как вдруг ее внимание привлекла чья-то темная фигура, возившаяся с какой-то тряпкой под открытым на первом этаже окном.
Карен насторожилась, но времени что-либо предпринять у нее не было: незнакомец чиркнул спичкой, поджег тряпку и бросил в распахнутое окно. Видимо, тряпка была смочена в какой-то горючей жидкости, потому что огонь тут же охватил комнату и стал распространяться по всему зданию.
От ужаса Карен не могла двинуться с места. Она так и стояла, парализованная, а поджигатель, сделав свое дело, направился к ней.
– Что же ты стоишь? Спасай людей! – преступник в маскарадном костюме привидения рассмеялся низким хриплым смехом и растворился в темноте.
Из горящего дома выскочил мужчина с двумя малышами на руках.
– Отведите моих детей в безопасное место. И вызовите пожарных! – Он вложил крошечные пальчики сыновей в ладони Карен и кинулся обратно в объятое огнем здание.
– Карен, что с тобой? – донесся до нее в голове взволнованный голос Нико. Карен не ответила. Она была там, около горящего дома.
Посадив плачущих, перепуганных детей в свою машину, Карен побежала к телефонной будке и увидела удаляющуюся красную легковушку. Свет фонаря выхватил из темноты номерной знак, но Карен смогла разобрать только первые две цифры – остальные были забрызганы грязью.
– Ты что-нибудь вспомнила? – вновь услышала она требовательный голос Нико.
– Приехали пожарные и полицейские. Многие пострадали, получили ожоги, но, слава Богу, все остались живы. А ему удалось скрыться.
– Кому?
– Поджигателю. Я вспомнила, Нико! Я видела того человека, что поджег здание.
– Его арестовали, – спокойно произнес Нико.
– Арестовали? – растерянно переспросила Карен.
– Да. Его нашли по номеру машины.
А ей-то казалось, что она все вспомнила до конца! Последний кусочек головоломки все-таки потерялся.
– Ты должна была выступить на судебном процессе как свидетельница.
– Нет, должно быть что-то еще! Иначе зачем бы я сбежала в Нью-Йорк? – спросила она, досадуя на собственное бессилие. – Зачем кому-то преследовать меня? Что ему от меня нужно?
– Пока не знаю, Карен. Мак пытается это выяснить. Он уже был и в библиотеке, где ты работала, и в больнице.
– Мак – твой приятель из редакции? – полюбопытствовала она.
– Нет, приятель из редакции – Сэм Вэйд. Линкольн Макаллистер – это тот человек, что послал меня к тебе на помощь.
– Он работает в госпитале?
– Нет, он… просто друг.
Карен нахмурилась.
– А я его знаю?
– Нет, но обязательно узнаешь в один прекрасный день, когда весь этот кошмар останется позади.
– Я только и мечтаю о том, чтобы все кончилось.
– Мак руководит организацией, которую сам он зовет Шангрилой. А нас – тех, чьи жизненные пути однажды пересеклись с ним, – называют «ангелами». Ты тоже станешь «ангелом». Мак занесет твое имя в свой компьютерный банк данных, и когда-нибудь ты тоже поможешь кому-то, как сейчас помогаю тебе я.
– «Ангелы». Так вот, значит, откуда ты взялся, мой рыцарь в сверкающих доспехах? – протянула Карен. Она не была разочарована, напротив, ей было приятно думать, что за ее жизнь боролся ангел-хранитель, ее Нико.
– Да, меня послал к тебе Мак. Но дальше я действовал по собственной инициативе, – ответил Нико, почувствовав легкий упрек в ее голосе. – Ты пришла в себя, и следовало бы оставить тебя в больнице, но я привез тебя на остров.
– Почему же ты не бросил меня?
– Потому что ты бы не справилась одна. Кто же знал, что мы станем любовниками… то есть… Прости, я сморозил глупость.
– Ничего, я понимаю. Ты был моим сном, но пришло время просыпаться. Ты воплотил мои мечты, но скоро от них останутся одни лишь воспоминания. Мне пора возвращаться домой.
– Нет, сейчас ты не можешь ехать в Миннесоту.
– Знаешь, я чувствую себя граммофонной пластинкой, которую заело на слове «почему». Так почему?
– Потому что мы еще не выяснили до конца всей правды. Полиция нашла ту машину по твоему описанию. Ее владелец – Майлс Ламберт. Он и раньше обвинялся в поджогах, поэтому все решили, что преступник он.
– Но он отрицает свою вину?
– Да.
– Так почему же тогда его арестовали?
– Потому что у него не было алиби, да еще на заднем сиденье его машины нашли баллон с газом. Он, правда, утверждал, что весь вечер провел в местном баре и не садился за руль. Насчет машины же заявил, что ее угнали, а потом бросили на соседней улице.
– Значит, я опознала его. Этого ведь достаточно для ареста?
– Да, но за два дня до суда ты уехала из города. А без свидетельских показаний суд не может вынести решение.
– Почему же я уехала?
– Ты действительно ничего не помнишь? – засомневался Нико.
Карен вздохнула.
– К сожалению, ничего. Я стала свидетельницей поджога, видела разрушенное здание, ну и что? Зачем мне было уезжать?
– Жаль. Я надеялся, что ты вспомнишь, зачем уехала из Силвер-Лейк и скрывалась в Нью-Йорке. Ты исчезла из Миннесоты без всякой на то видимой причины.
Карен нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
– Я о чем-то забыла, что-то упустила. Что же заставило меня покинуть Силвер-Лейк? Должна быть какая-то зацепка, – бормотала она. – Я видела, как загорелся дом, видела убегающего преступника, отъезжающую машину, и… это все. Дальше – провал, – огорченно закончила она.
Возвращение
Утром Нико проснулся в плохом настроении. Какое-то недоброе предчувствие шевелилось в его душе, заставляя нервничать все больше и больше. Что же готовит им грядущий день?
О случившемся он не жалел. Когда Карен вошла в его жизнь, то он даже ничего не знал о ней. Для спасения Карен он придумал историю любви, которую та доверчиво приняла. Она была такой беззащитной, что он поклялся стать для нее ангелом-хранителем, и эта клятва привязала его к Карен. Сердце Нико перестало подчиняться разуму. Он слишком близко подошел к краю бездонной пропасти, которую называют любовью.
Рок привел его на остров, где начались все его беды. Здесь же он должен поставить точку и перевернуть страницу, навсегда избавившись от гнетущих воспоминаний. Сначала Карен была для него связующим звеном между прошлым и будущим, но постепенно она прочно вошла в его душу. Карен вернула ему такие особые чувства, как любовь и нежность, которые умерли в нем вместе со смертью сестры. Он стал для Карен воплощением мечты, а Карен стала для него смыслом жизни.
К тому же он волновался за нее. Память все еще не вернулась к ней до конца и в любой момент могла преподнести ей роковой сюрприз. На острове им дольше оставаться было нельзя, это лишь усложнит и без того нелегкую ситуацию. Чем больше времени они проводят вместе, тем сильнее привязываются друг к другу, тем больнее им будет расставаться.
Он обязан вернуть Карен в реальный мир, спустить с небес на землю и покончить с этой неопределенностью раз и навсегда, а чувства лишь затрудняют выполнение задуманного им плана. Когда с утра он подошел к импровизированной кровати, на которой спала Карен, и взглянул на нее, у него перехватило дыхание. Борясь с желанием скользнуть под одеяло, укрывающее ее обнаженное тело, Нико стал будить ее.
– Поднимайся, принцесса. – Он опустился рядом с ней на колени. – Мы возвращаемся в город. Наше такси будет ровно в полдень.
– Такси? – переспросила она сонным голосом. – А мы не можем подождать до завтра?
– Нет, сегодня мы с тобой идем на вечер.
Карен вздохнула. Она была так счастлива на острове, здесь она нашла любовь, о которой мечтала и грезила во сне. Ей не хотелось покидать его.
– Какой вечер? О чем ты?
– Если твой преследователь недостаточно ловок, чтобы найти нас здесь, на острове, мы упростим ему задачу.
Тот же самый человек, который целую ночь держал ее в своих объятиях, стоял сейчас перед ней, но это уже был не нежный и страстный любовник-цыган – демон в человечьем обличье, опасный и угрожающий. Карен вздрогнула, взглянув в черные дьявольские глаза.
– А что, если никакого преследователя не существует? Что, если опасность вымышленная?
– Нет, он ждет нас. Я чувствую это.
– Ладно. И как же ты собираешься искать его?
– Сегодня в госпитале благотворительный вечер. Мак позаботится о том, чтобы в газетах прошли сообщения о том, что я буду там присутствовать. И репортеру, и поджигателю известно, что я помог тебе сбежать и что мы вместе скрываемся. Так что твой друг из Миннесоты обязательно обнаружит себя сегодня вечером, а ты пойдешь со мной, чтобы опознать его.
– Нико, а как репортеру вообще удалось разыскать меня?
– Не знаю. Все репортеры такие проныры, они умеют выуживать информацию. Может быть, ты оставила какие-то следы, а может быть, репортера навел на твой след поджигатель. Не исключено, что репортер и поджигатель вообще один и тот же человек. Скоро мы это выясним.
– Но этот вечер, Нико?.. Я всего лишь школьная учительница и не знаю, как положено вести себя на званом вечере.
– Будь сама собой, принцесса.
– Но у меня даже нет вечернего платья!
– Будет, не волнуйся.
Все изменилось. Любовный роман закончился, начинался шпионский детектив в духе приключений Джеймса Бонда.
– Ты, как всегда, прав, Нико. Нам пора уезжать. Не представляешь, как я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Но теперь я сама могу позаботиться о себе. Ты вылечил меня, доктор.
Она не скрывала своей грусти. Покидая Слэйд-Айленд, Карен следовало сказать «прощай» своей любви и закрыть последнюю страницу их романа.
– Да, как ты правильно заметила, я доктор, – печально произнес Нико, – но, помимо всего прочего, я еще и мужчина. Мы не на восточном экспрессе, все происходит не в фильме, а в жизни. Я хочу, чтобы ты знала – мне больно будет расставаться с тобой.
Карен видела, что ему тоже тяжело. Он привязался к ней, позволил себе отвлечься от работы. Но в жизни Нико ей нет места. Он только что ясно дал ей понять, что не позволит своим чувствам влиять на его будущее. Когда они покинут остров, она вновь превратится в его пациентку.
– Я все понимаю, Нико, – произнесла она твердо. – Мне придется встретиться с опасностью лицом к лицу и посмотреть в глаза своей судьбе. Поджог, свидетельницей которого я стала, – только часть головоломки. Что-то другое заставило меня уехать. А наша мечта не может длиться вечно. Прекрасному принцу пора вернуться на трон, а Золушке – к своим горшкам.
Нико поморщился:
– Ты не должна так говорить, ты не Золушка, для меня ты навсегда останешься принцессой.
Кусая губы, Карен через силу улыбнулась ему.
– Я не одинокая шотландская леди, Нико, а у тебя нет белого коня.
– Ладно, – сказал он, не желая спорить с упрямицей. – После сегодняшнего вечера мы вместе поедем в Миннесоту.
– Нет, я не хочу, чтобы ты ехал со мной.
– Мне кажется, тебе будет к лицу красное платье, – проигнорировав замечание Карен, продолжал он. – Красный цвет символичен.
– Из-за пожара?
– И это тоже. Но я вообще-то подумал о цыгане в красной шелковой рубашке.
– …и о белом коне с алыми ленточками в гриве, – ядовито закончила за него Карен.
Некоторое время Нико молча, с раскаянием, как показалось Карен, смотрел на нее, потом отвернулся и огляделся по сторонам.
– Ну что же, пора. Позавтракаем по дороге в город.
Пока Нико отключал генератор и складывал дрова в поленницу возле камина, Карен собрала вещи и свернула импровизированные постели. Они не разговаривали, да и что они могли бы сейчас сказать друг другу?
Выйдя на крыльцо, Карен остановилась и оглянулась. Маленькая хижина снова стала холодной, пустой и неуютной, как будто они никогда и не были в ней.
Вскоре темный силуэт острова остался позади, скрылся в туманной дымке, но свою мечту и воспоминания о любовнике, который ожил, выйдя из ее снов, Карен увозила с собой.
