Текст книги "Двое одиноких"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

И черт возьми, он пробовал сделать это. Пробовал на протяжении многих часов, но каждый раз мысли вновь возвращались к Расти. Губам девушки, таким мягким… Ее чувственному рту, ранимому, но любопытному, который так страстно, словно изголодавшись по любви, открывался ему навстречу…

Сжав зубы, Купер вспоминал о том, как ласкал ее языком – боже, она была просто восхитительной на вкус! Ему хотелось продолжать еще и еще, проникать в Расти все глубже и глубже, не останавливаясь, наслаждаясь ею… Это желание было невыполнимым и оттого бесконечным, у этой девушки был свой собственный, уникальный, чувственный привкус

В глубине души Купер прекрасно понимал, что поцеловал ее совсем не для того, чтобы одурачить старика. «И кто кого одурачил?» – насмешливо спрашивал он сам себя. Лэндри поцеловал Расти, потому что всем сердцем хотел этого и в полной мере осознавал свои желания. Купер и раньше подозревал, что одного поцелуя будет явно недостаточно, а теперь он знал это наверняка.

Да какого черта! Почему он так жесток к себе? Ведь лежит здесь без сна, в состоянии крайнего возбуждения, только потому, что эта Расти оказалась одной-единственной женщиной в округе. Да, так и есть.

Наверное. Вероятно. Может быть…

Но зачем обманывать самого себя? Факт остается фактом: один взгляд на нее способен отправить в нокаут. Эти адски сексуальные волосы… Тело, которое просит, чтобы им обладали… Груди, словно созданные для удовольствия мужчины… Изящная, упругая попка… Бедра, вызывающие мгновенное возбуждение… И то, что скрывается между ними…

Нет! Внутренний голос говорил Куперу, что пора остановиться. Не стоит думать об этом, иначе придется сделать то, от чего он так замечательно, только благодаря своему хваленому самоконтролю, удержался сегодня ночью.

Финиш. Все. Конец. Нужно перестать думать об этом, как сексуально озабоченный тинейджер в худшем случае и как неотесанный женофоб из глубинки – в лучшем. Пора спать.

Купер сомкнул веки и сосредоточился на том, чтобы держать глаза закрытыми. Он так сконцентрировался на этой почти непосильной задаче, что поначалу счел хныканье, раздавшееся с соседней кровати, плодом своего воображения. Но, как оказалось, Расти вдруг выпрыгнула из-под одеяла, как чертик из табакерки. И Куперу это не привиделось.

– Расти? В чем дело?

Комната еле освещалась умирающим огнем, но даже сейчас он видел, как глаза девушки округлились от ужаса. Должно быть, ей приснился кошмар.

– Ложись. Все в порядке.

Расти отрывисто задышала и подтянула одеяло к груди.

– Откуда этот шум?

Разве он шумел? Неужели Расти слышала его стон?

– Какой шум?..

Купер не успел договорить, как душераздирающий, скорбный вой раздался снова. Расти закрыла уши и согнулась в три погибели.

– Я не вынесу этого! – закричала она.

Купер сбросил одеяло, слетел с кровати и в один миг оказался рядом с девушкой.

– Это волки, Расти. Лесные волки. Они не так близко, как кажется по звуку, и не смогут напасть на тебя.

Он мягко перевернул девушку и аккуратно поддержал за спину, пока она снова не улеглась. Но лицо Расти не выглядело успокоенным, ее глаза испуганно бродили по темной хижине, будто захваченной демонами ночи.

– Волки?

– Они почуяли запах…

– Трупов, я поняла.

– Да, – с огорчением подтвердил Купер.

– О боже. – Девушка закрыла лицо руками.

– Тсс… тихо… Волки не доберутся до тел, я накрыл могилы камнями. Рано или поздно они уйдут. Ну а теперь успокойся, спи.

Купер был настолько расстроен своей проблемой, что совершенно не обратил внимания на вой стаи, притаившейся в окружавшем лачугу лесу. Но сейчас он видел, что страх Расти не был наигранным. Сжав руку товарища по несчастью, девушка подтащила ее к подбородку – это был трогательный жест ребенка, прижимающего к себе плюшевого мишку, словно тот способен отразить все страхи недавнего кошмара.

– Я ненавижу это место, – прошептала Расти.

– Я знаю.

– Я так старалась быть храброй!

– Ты и была.

Она непреклонно тряхнула головой.

– Нет, я – трусиха. Отец так и сказал. Это он настоял на том, чтобы я вернулась домой раньше, чем планировалось.

– Многие не могут видеть, как убивают животных.

– Я сегодня не удержалась, расплакалась в твоем присутствии. Ты ведь сразу понял, что от меня не будет никакого толка! Я ничем не могу тебе помочь, просто не умею выживать в таких условиях. И даже не хочу учиться этому. – Голос Расти зазвучал вызывающе, дерзко, и он так не соответствовал слезам, потоками струящимся по щекам девушки. – Ты считаешь меня ужасным человеком.

– Нет, вовсе нет.

– Конечно считаешь.

– Честно, нет.

– Тогда зачем ты обвинял меня в том, что я нарочно соблазняла тех мужчин?

– Я просто рассердился.

– На что?

«Меня влечет к тебе, а я не хочу быть обольщенным». Купер не решился признаться Расти, вместо этого он лишь пробормотал:

– А, не важно.

– Я хочу домой. Туда, где безопасно, тепло, чисто.

Купер мог бы поспорить, что улицы Лос-Анджелеса не всегда бывают безопасными, но благоразумно воздержался, решив, что сейчас не время для насмешек – даже самых безобидных.

Лэндри очень не хотелось хвалить подругу по несчастью, но он чувствовал, что девушка это заслужила.

– Ты – умница, справляешься просто великолепно.

Расти подняла заплаканные глаза:

– Нет, не справляюсь.

– Намного лучше, чем я ожидал

– Правда? – с надеждой спросила она.

Сбившееся дыхание Расти, ее женская притягательность – что ж, с Купера было довольно.

– Правда. А теперь забудь о волках и постарайся уснуть.

Высвободив свою руку, он отвернулся. Но прежде, чем успел сделать шаг, где-то совсем рядом опять раздался волчий вой. Купер тут же снова бросился к Расти, а она вскрикнула и прильнула к своему защитнику.

– Мне все равно, пусть я трусиха. Обними меня, Купер. Пожалуйста, обними меня.

Руки его обвились вокруг Расти. Совсем недавно Купер точно так же обнимал плачущую девушку, и теперь его снова охватывало уже знакомое чувство беспомощности. Было бы безумием отрицать, что Купер всего лишь жалел ее, не ощущая влечения. И все-таки разорвать объятия сейчас, в такой сложный для Расти момент, было бы слишком жестоко. В эту минуту Купер больше страдал, чем переживал экстаз, и все-таки, движимый внезапным порывом, он прижал Расти к себе и зарылся губами в ее густые волосы.

Купер не мог остановиться, он говорил и говорил, и эти долгожданные ободряющие слова шли из самого сердца. Да, он сожалел о том, что произошло с Расти. Он искренне хотел, чтобы их спасли. И от души мечтал о том, чтобы девушка благополучно вернулась домой. А еще ему так жаль, что она испугалась. И если есть на свете то, что поможет им выбраться из этой затруднительной ситуации, он, Купер Лэндри, сделает все возможное…

– Ты уже сделал все возможное. Просто не отпускай меня еще хотя бы минутку, – взмолилась Расти.

– Не отпущу.

И он действительно не разорвал объятий, руки только крепче обвились вокруг девушки. Но как же он боялся лишний раз пошевелиться, не доверяя себе даже ободрительно провести ладонью по спине бедняжки… Да, Купер мечтал беззастенчиво прикасаться к Расти, дотрагиваться до груди, исследовать теплое, мягкое место между ее бедрами. Он уже дрожал от желания.

– Ты замерзнешь. – Расти провела ладошками по плечам Купера, покрывшимся мурашками.

– Все в порядке.

– Спрячься под мое одеяло.

– Нет.

– Не глупи, еще простудишься. Скажите – ка, какое событие, вот невидаль – да мы спали с тобой вместе все три прошлые ночи! Ну-ка, подвинься. – И она натянула одеяло.

– Ой, я лучше вернусь в свою кровать.

– Ты пообещал, что будешь обнимать меня. Пожалуйста. Хотя бы пока я не усну.

– Но я…

– Пожалуйста, Купер.

Он ругнулся, но послушно скользнул под одеяло рядом с Расти. Она прижалась к своему защитнику, уткнувшись носом в стальную броню его волосатой груди. Тело ее стало гибким и податливым, Купер стиснул зубы, держась из последних сил. Расти расслабилась рядом с ним, но спустя секунду резко отпрянула.

– О! – с нежностью воскликнула она. – Я и забыла, что ты…

– Голый. Так и есть. Но сейчас уже поздно думать об этом, малы

Глава 7

Теперь Купером двигали типично мужские инстинкты. Он прильнул к губам Расти в длинном, глубоком, жадном поцелуе и накрыл трепещущее тело девушки своим телом. Впился в нее со всей необузданной страстью, лаская ненасытным языком.

Расти была потрясена, буквально ошеломлена его манящей наготой… Прежде чем она успела прийти в себя и осознать, что происходит, ее вовлекло в новый обжигающий поцелуй.

Следующей реакцией Расти стало спонтанное безумное желание, охватившее грудь, заставлявшее сердце нестись вскачь, стершее из сознания все, кроме этого мужчины, который столь умело целовал ее губы… Руки Расти сами собой обвили шею Купера, притягивая его ближе. Повинуясь одному только влечению, тело ее изогнулось, оказавшись совсем рядом с Твердой, желанной плотью лежащего рядом мужчины.

Застонав от сладкой боли, он зарылся лицом в густые волосы

– О боже, я не могу, сейчас взорвусь изнутри…

– Чего же ты хочешь, Купер?

С его уст сорвался резкий смешок.

– Это очевидно, ведь так?

– Я знаю… И все же… Чего ты хочешь от меня?

– Или будь моей, или вообще не дотрагивайся больше никогда. – Дыхание Купера знойно, стремительно обдало ее лицо. – Я не знаю, что ты решишь, но решай скорее, прямо сейчас…

Расти не колебалась и секунды, ее пальцы скользнули в шевелюру спутника. Другой рукой Расти поглаживала волоски на груди Купера, словно затягивая тело любовника в пучину страсти и умоляя не обмануть ее ожиданий.

Их губы снова встретились в неутолимом поцелуе… Купер словно намеревался выпить девушку до дна. Явная, подлинная сексуальность этого проявления чувств возбуждала, буквально» электризовала ее. Подстегиваемый стоном Расти, Купер опустился ниже, осыпая поцелуями ее шею и грудь. Он был не из породы мужчин, которые спрашивают разрешения. Дерзко, по-хозяйски опустил руку на грудь девушки, страстно сжал ее.

– Я так хочу тебя, просто с ума схожу, – прохрипел Купер. – Я лишился разума еще до того, как прикоснулся к тебе, ощутил твой вкус.

Любовник провел губами по гладкой соблазнительной груди, вздымавшейся над маечкой

Еще мгновение, и он набросился на Расти со всей пылкостью, осыпая яростными поцелуями, почти покусывая ее грудь. Нежно ласкал языком кожу, одновременно водя по соску большим пальцем. В ответ на поглаживания сосок затвердел, и Купер принялся возбуждать Расти с еще большим чувством, доводя ее до безумия.

– Остановись, Купер, – взмолилась она. – Я сейчас задохнусь.

– Я и хочу, чтобы ты задохнулась.

Он продолжал поигрывать соском Расти, игриво пощипывая его. Ноги девушки будто приросли к кровати, зато спина выгнулась навстречу любимому. Но даже столь очевидного, откровенного ответа на его ласки Куперу было недостаточно.

– Скажи, что хочешь меня, – потребовал он низким, вибрирующим голосом.

– Да, я хочу тебя. Да, да, да!

Ведомая неистовым, не поддающимся контролю и доводам рассудка, неудержимым желанием, Расти толкнула партнера на спину и бросилась в страстную атаку. Ее губы скользили по шее, груди, животу Купера, лаская их ожесточенно, словно капли дождя – выжженную землю. Каждый раз, когда губы припадали к упругой, покрытой волосками коже любовника, она шептала его имя. Это напоминало просьбу, которая с каждым новым поцелуем становилась вес настойчивее.

– Ты великолепен, просто великолепен, – тихо повторяла Расти, спускаясь к пупку Купера

Наконец, наклонив голову еще ниже и касаясь щекой облака густых темных волос, она выдохнула:

– Купер…

Страсть, которая стакой готовностью выплеснулась из Расти, потрясла Купера. Густые рыжие волосы метались по его животу, он всем телом ощущал дыхание Расти. Слова любви, срывавшиеся с ее губ, были самым эротичным из всего, что он когда-либо слышал. Ее губы… О боже, ее губы… Их прикосновения оставляли влажные дорожки на коже.

Пухлый рот Расти, припавший к его телу, разметавшиеся волосы – это была самая сексуальная, самая прекрасная картина из всего, что приходилось видеть Куперу. И это до смерти напугало его. Резко отпрянув, он откатился в сторону. Он дрожал и, задыхаясь, бормотал под нос проклятия.

Грубое, неосознанное, механическое совокупление – вот что бы ему подошло, но не это. Только не это! Любовная тоска, истинные чувства, порывы, вся эта лирика – нет, благодарю вас, это не для Купера Лэндри. Сейчас он был готов удовлетворить свою страсть физически, точно так же, как с любой другой женщиной. Но дело в том, что до сего момента еще ни одна женщина не вызывала у Купера таких искренних эмоций. Расти предложила новую форму близости, выходившую за пределы обычного удовлетворения похоти.

Но ему это было не нужно. Никакой романтики. Никакой любви. Нет, спасибо

Конечно, в нынешних сложных обстоятельствах от Купера напрямую зависела жизнь Расти Карлсон, но он, черт возьми, не собирался брать на себя ответственность за ее эмоциональную стабильность. Если эта красивая девчонка хочет переспать с ним – прекрасно, только мистер Лэндри не желает, чтобы она обманывала саму себя, считая их отношения большим, чем просто физическое удовольствие. С телом случайного попутчика Расти может делать все, что ей заблагорассудится. Купер разрешил бы это, даже приветствовал бы ее страсть, потворствовал самым чувственным желаниям. Но на этом стоило остановиться. Нарушать преграду, воздвигнутую Лэндри, играть с его эмоциями не позволено никому.

Расти с изумлением смотрела на Купера, чье поведение приводило ее в замешательство и глубоко ранило.

– Что случилось? – Вдруг застеснявшись, она прикрылась одеялом до подбородка.

– Ничего.

Купер направился к камину и подбросил в огонь дров. Внутри очага взорвался фонтанчик искр, который на мгновение ярко осветил комнату. Даже этой короткой вспышки хватило Расти, чтобы заметить: ее партнер все еще был возбужден.

В глазах девушки, пытливо смотрящих на него Купер ясно читал недоумение и разочарование.

– Спи, – с раздражением бросил он. – Волки ушли. К тому же я ведь сказал, что они не доберутся до тебя. Так что прекращай реветь, плакса, и не беспокой меня больше.

Вернувшись в свою кровать, Купер натянул одеяло до ушей. Ткань вмиг пропиталась потом. Будь проклята эта Расти! Его тело все еще горело огнем…

А за что, собственно, Купер ее проклинает? За то, что ответила на его ласки – столь искренне, без ложной скромности и притворства?.. Губы девушки, щедро дарившие поцелуи, были так чувствительны к прикосновениям… А ее мягкие груди с такими твердыми сосками…

Воспоминания нахлынули на Купера, и он крепко стиснул зубы. Наверное, он выглядел полным дураком? Трижды проклятым идиотом, отказавшимся от того, что эта красавица так просто, без всяких условий, ему предлагала!

Впрочем, в их отношениях существовала серьезная помеха – все было далеко не таким безоговорочным, как могло показаться. В противном случае Купер лежал бы сейчас между ее шелковистыми бедрами, а не в луже собственного пота. Это ошеломленное выражение на лице Расти ясно сказало ему: для нее их связь была серьезнее, чем обычный, рутинный секс. Она ждала от Купера того, чего он никогда не смог бы дать.

Эх, Купер мог бы уже войти в это сладостное женское тело и показывать мастер-класс в том, что им обоим доставило бы несказанное физическое удовольствие. Но бывший вояка не был способен на любовь – а именно чувств так хотела от него Расти… Может быть, она даже их заслужила. Только вот эмоций-то у Купера и не было. Его сердце давно очерствело, пересохло, превратившись в настоящую Сахару.

Да, пусть сейчас ей будет больно, пусть все закончится! Лучше прослыть ублюдком, чем воспользоваться ситуацией. Долгие, серьезные отношения – не для него. Вердикт окончательный и обжалованию не подлежит.

Как только их спасут, все общение с Расти прекратится. А до этих пор он будет жить, как жил. Вопреки распространенному мифу, ни один мужчина не умрет от постоянного возбуждения, без сексуальной разрядки. Конечно, это создаст неудобства, но Купер выдержит.

Наутро глаза Расти так опухли от слез, что она едва могла открыть их. А когда не без усилий справилась с этой задачей, увидела, что соседняя кровать пустовала, а одеяло уже было аккуратно застелено.

Это хорошо. Значит, Купер не заметит опухших глаз девушки, она успеет сполоснуть их холодной водой. Ночью Расти проявила слабость и теперь была в ярости на саму себя. Разумеется, она действовала неблагоразумно только из– за того, что испугалась волчьего воя… Эти душераздирающие звуки стали воплощением всех окружающих страхов и заставили бедняжку в полной мере ощутить ненадежность своего положения. Непонятно почему, но страх вылился в страстное желание. Купер отреагировал, а Расти не могла противиться влечению… Хвала небесам, спутник пришел в себя прежде, чем случилось что-то непоправимое.

Теперь девушка мечтала только об одном: повернуть время вспять и первой положить конец их близости. А то Лэндри еще подумает, что Расти хотела его – на самом деле ей просто был нужен рядом хоть кто-нибудь. Купер – единственный, кто оказался поблизости, только и всего. И если попутчик возомнил себе нечто большее, он жестоко ошибается.

Следуя примеру Купера, Расти застелила свою кровать – пусть он не мнит себя главным суперменом. Потом подошла к раковине и накачала достаточно воды, чтобы умыться и почистить зубы. Девушка надела те же брюки, что носила вчера: если в сериале «Сумеречная зона» кондиционирование воздуха оживило воскового Джека – потрошителя, то и ей не грех напялить вчерашние, зато проветренные штаны. Эта злорадная мысль пронеслась в голове Расти, но рубашку она все же выбрала чистую, фланелевую.

Девушка расчесала волосы и стянула их в хвост шнурком. Натягивая носки, она вдруг поняла, что свободно перемещается без помощи костылей. Рана на ноге еще давала о себе знать, но Расти уже могла самостоятельно ходить. Шов, наложенный Купером, выглядел уродливо, но определенно операция ей помогла.

Не горя желанием вспоминать компаньона добрым словом, Расти подошла к печке и бросила в огонь несколько коротких палок. Наполнив чайник водой, она кинула туда щепотку кофе, с грустью вспоминая об автоматической кофеварке со встроенным цифровым таймером, красовавшейся дома на кухне.

Стараясь не поддаваться ностальгии, Расти решила приготовить на завтрак овсянку. Прочитав инструкцию на боку цилиндрической коробки, которая нашлась среди продуктовых запасов, она была рада выяснить, что для варки каши никаких особых кулинарных навыков не требуется – достаточно вскипятить воду и высыпать туда нужное количество овсяных хлопьев.

К сожалению, догадка Расти не совсем соответствовала действительности…

Между тем в хижину протопал Купер, без лишних предисловий спросив:

– Завтрак готов?

Пытаясь не выглядеть чересчур доброжелательной, Расти бросила:

– Да. Садись.

Девушка хотела подать напарнику миску дымящейся аппетитной овсянки приятного кремового цвета – подобной тем, что показывают в рекламных роликах по телевизору. Но стоило поднять крышку кастрюли, как взору Расти предстало тягучее варево, цветом и консистенцией напоминающее схватившийся бетон, только с комками.

Горе-повариха встревожилась, но виду не показала, и, расправив плечи, с трудом вытащила ткастрюли пару ложек вязкой субстанции. Когда она свалила «кашу» в оловянные миски, та приземлилась на дно тяжело, словно свинец. Девушка отнесла тарелки к столу и с явным презрением поставила их на грубые деревянные доски, а потом уселась за стол напротив Купера.

– Кофе! – скомандовал он.

Расти исггуганно закусила губу, но тут же поднялась, налила кофе и вернулась к столу, не проронив ни слова. Зато язык ее тела красноречиво говорил о неприязни к «господину и повелителю».

Купер зачерпнул немного овсянки и придирчиво осмотрел кашу в ложке, не скрывая скепсиса. Расти молча смотрела на попутчика, с вызовом ожидая уничижительных отзывов о своей стряпне. Наконец мужчина отправил кашу в рот.

Словно показывая Куперу, как нужно есть вкусную овсянку, Расти смело попробовала это склизкое нечто – и тут же чуть не выплюнула кашу обратно. Вовремя вспомнив, что компаньон следит за ней своим острым взором, Расти принялась жевать. Количество субстанции не уменьшилось, скорее наоборот. Как же избавиться от этой мерзости? Оставалось только проглотить. Желудок заурчал, должно быть решив, что хозяйка поедает мячи для гольфа. Чтобы протолкнуть бетонную «кашу», она сделала большой глоток обжигающего кофе.

Купер в гневе метнул ложку в тарелку:

– И это лучшее, что ты можешь приготовить?

Расти очень хотелось ответить ему в тон: «То, что произошло сегодня ночью, – лучшее, на что ты способен?

Но девушка вовремя спохватилась, осознав: сделай она мишенью своих оскорблений сексуальные возможности мужчины, и у того появится серьезный повод для убийства. Ничего не оставалось, как благоразумно объяснить:

– Дома я почти не готовлю.

– Ага, понимаю: слишком занята, порхая от одного дорогущего модного ресторана к другому.

– Ну да.

Сделав страшное лицо, Купер с трудом проглотил серую массу.

– Это не та почти готовая, подсоленная и подслащенная овсянка, которая продается в симпатичных пакетиках с нарисованными мишками и кроликами. Это настоящая овсянка. В следующий раз посоли воду, добавь примерно половину от нынешнего количества овсянки, потом кинь сахар. Только не слишком много. Нам нужно беречь продукты.

– Если ты так много знаешь о кулинарии, вожатый бойскаутов, почему бы тебе самому не готовить? – безмятежно, сладким голоском поинтересовалась Расти.

Купер отпихнул тарелку в сторону и грозно оперся руками о стол.

– Потому что я должен охотиться, ловить рыбу и колоть дрова! Мне кажется, готовить намного проще, хочешь, поменяемся? Или ты планируешь свалить на меня всю работу, а сама будешь впустую околачиваться рядом, лениться и ждать, когда же твои ногти снова отрастут?

Вспыхнув от гнева, Расти вскочила со стула, отлетевшего с неприятным скрипом, и склонилась над столом:

– Я не против взять на себя часть работы, и ты прекрасно знаешь это! А вот что меня действительно не устраивает, так это твоя постоянная критика всех моих стараний!

– Если результатом твоих стараний будет подобное варево, мы умрем от голода уже на этой неделе.

– Я научусь готовить лучше! – крикнула в ответ девушка.

– Наверное, я этого уже не дождусь.

– Ну конечно!

Расти возмущенно отпрянула, и фланелевая рубашка, которую она не успела застегнуть, резко распахнулась. Купер схватил девушку за руку.

– Что это такое? – Скользнув внутрь рубашки, он скинул бретельку маечки.

Проследив за направлением пристального взгляда Купера, Расти заметила небольшое пятно на груди, сверху. Она осмотрела круглый синяк, потом подняла глаза на спутника:

– Ты… ты поцеловал меня… здесь. – Не в силах продолжить, она беспомощно всплеснула руками, потом с хрипотой в голосе добавила: – Прошлой ночью.

Купер отдернул руку назад с виноватым видом, словно Адам, пойманный за сбором запретного плода. Расти увидела, как сначала покраснела шея мужчины, затем краска добралась до лица, и он отвел глаза. Купер заметил розов ссадины, которые его усатый рот оставил на губах, лице и шее девушки. Лицо компаньона исказила гримаса сожаления, он поднес руку к подбородку и, нарушая тишину царапающим звуком, задумчиво почесал его.

– Прости.

– Все в порядке.

– Тебе не… не больно?

– Нет, правда.

– А ты знала об этом… тогда? Расти тряхнула головой:

– Тогда я этого не заметила.

Они обменялись быстрыми взглядами. Купер отошел к окну. Снаружи моросило, время от времени по стеклу позвякивали крупинки снега.

– Мне, наверное, стоит объяснить, что произошло прошлой ночью, – произнес он низким, глубоким голосом.

– Нет. Не нужно никаких объяснений.

– Я не хочу, чтобы ты считала меня импотентом или кем-то в этом духе.

– Я знаю, что ты не импотент.

Купер резко обернулся, встретившись взглядом с Расти.

– И не думаю, что мне стоит скрывать свои истинные возможности.

Расти судорожно сглотнула и опустила голову.

– Не стоит объяснять. Это твое право. – Она совсем сникла.

– И что, тебе даже неинтересно узнать, почему я не довел дело до конца? – спросил Купер после долгой паузы

– Я не сказала, что мне неинтересно. Я только имела в виду, что ты не должен объяснять. В конце концов, мы – посторонние друг другу люди, мы ничего и никому не должны.

– Но мое поведение тебя удивило. – Он ткнул в девушку осуждающим перстом. – Только не говори, что не спрашивала себя, почему я так поступил.

– Я подумала, что тебя кто-то ждет дома. Женщина.

– Нет у меня никакой женщины, – возразил компаньон своим обычным лающим тоном. Заметив смятение собеседницы, он криво усмехнулся: – И никакого мужчины, впрочем, тоже.

У Расти вырвался беспокойный смешок:

– Со мной никогда такого не происходило.

Но Куперу было не до юмора, его улыбка погасла, на лицо легла хмурая тень.

– Я не сужу о людях по сексуальной ориентации, – поспешила объяснить попутчица.

– А я не забываю спрашивать об этом. – Подбородок Купера задрался кверху. – Впрочем, все это ко мне не относится. Если бы мы… Если бы я… Нас здесь всего двое, и бог знает, как долго мы еще проторчим в этой дыре. Мы уже зависим друг от друга практически во всем. И не стоит усложнять ситуацию, она и без того довольно непростая.

– Я с тобой полностью согласна. – Расти старалась казаться беззаботной. Девушка не привыкла мириться с отказами, но сейчас старалась не показать, как больно Купер ранил ее чувства. – Ночью я потеряла голову. А все потому, что испугалась. Мне было так страшно, а ты оказался рядом, сделал доброе дело, дал мне ощущение комфорта. Поэтому ситуация вышла из-под контроля. Только и всего.

Губы Купера вытянулись в одну тонкую, напряженную линию.

– Совершенно верно. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, мы вряд ли удостоили бы друг друга и взглядом.

– Да, едва ли. – Расти заставила себя рассмеяться. – Ты бы не пришелся ко двору в моем окружении. Торчал бы нарывом на теле нашего космополитичного общества!

– А в моих горах тебя в твоем шикарном прикиде подняли бы на смех!

– Ну и прекрасно, – вспылила Расти.

– Прекрасно.

– Мы все уладили.

– Точно.

– И нет больше никаких проблем.

Казалось, все было решено, только напарники по-прежнему стояли друг против друга, словно боксеры на ринге, принявшие боевую стойку. В воздухе отчетливо пахло враждебностью. Собеседники пришли к соглашению и даже негласно подписали мирный договор. Но фактически они все еще находились в состоянии войны.

Купер очнулся первым, сердито дернув плечами. Он надел куртку и взял винтовку:

– Посмотрим, водится ли в этом ручье рыба

– Ты что, собираешься ее перестрелять? – Расти кивнула на оружие.

В ответ на саркастическое замечание компаньон нахмурился:

– Утром я поставил донку, пока ты нежилась в кроватке, – и, не дав ей возможности возразить, добавил: – Я развел огонь под котлом, во дворе. Займись стиркой.

Проследив за его взглядом, Расти заметила большую кучу грязной одежды. Она с недоумением уставилась на груду вещей, а когда повернулась к Куперу, того уже и след простыл. Девушка похромала к двери так быстро, как только позволяла больная нога.

– Я собиралась заняться стиркой и без твоих указаний! – прокричала она вслед удаляющейся спине напарника. Если он и услышал Расти, то виду не подал.

Ругнувшись, девушка с треском захлопнула дверь. Она протерла стол, а потом с полчаса вычищала кастрюлю, отскребая от стенок остатки «каши». В следующий раз, когда вывалит овсянку на тарелки, обязательно нальет в грязную кастрюлю горячей воды!

На белье Расти набросилась с удвоенной энергией – хотела покончить со всей работой по дому, которую ей поручили, как можно скорее, к возвращению компаньона. Это бы доказало ему, что девушка ничуть не переживает и считает события прошедшей ночи лишь случайностью. Счастливой случайностью, ведь ничего серьезного не произошло

Надев куртку, Расти отнесла первую порцию одежды во двор и побросала вещи в котел. Разглядев емкость, она вспомнила, что видела такие темные чугунные горшки, которые подвешивают над тлеющими углями, только в кино. С помощью гладкой палки девушка со свистом перемешала одежду. Когда вещи достаточно прокипятились, она палкой вынула их из воды и побросала в корзину, отмытую вчера Купером.

К тому времени, как со стиркой методом «по старинке» было покончено, руки Расти от усталости стали безвольными, будто резиновыми. А когда она не без труда выжала белье и развесила его сушиться на проводе, протянутом от угла дома до ближайшего дерева, конечности едва слушались свою хозяйку. Мало этого, мокрые ладони почти сразу же замерзли, как и нос, из которого непрерывно текло. Да и нога снова стала болеть.

Осознание того, что сделано много полезного, значительно облегчало эти страдания. Расти приятно грела мысль о том, что она сегодня славно потрудилась. Вернувшись в хижину, девушка погрела руки у огня. Когда кровообращение наладилось, она стянула обувь и утомленно опустилась на кровать. Если кто и заслуживал немного подремать перед обедом, так это Расти.

Похоже, сон оказался глубже, чем девушка планировала. Когда Купер вломился в дверь, выкрикивая ее имя, Расти резко подскочила от неожиданности – так, что голова тут же закружилась, а перед глазами запрыгали желтые точки.

– Расти! – орал напарник. – Расти, где ты… Какого черта ты делаешь в кровати?!

Куртка Купера распахнулась, волосы разметались, щеки горели румянцем. Он тяжело дышал, словно бежал вприпрыжку.

– Что я делаю в кровати? – переспросила девушка, зевнув во весь рот. – Как что – сплю.

– Спишь! Спишь!!! Разве ты не слышала самолет?

– Самолет?

– Перестань повторять за мной каждое слово, черт побери! Где ракетница?

– Ракетница?

Изо рта компаньона уже чуть ли не пена от ярости валила.

– Где ракетница?! Сверху гудит самолет! Ноги Расти со стуком опустились на пол.

– Он разыскивает нас?

– Черт возьми, откуда мне это знать? – Ворвавшись в лачугу, Купер принялся отчаянно метаться по комнате, спешно ища ракетницу. – Где же она… здесь!

Размахивая пистолетом, он помчался к двери, вмиг слетел с крыльца и взглянул на небо, пытаясь отыскать источник гула. Еле передвигаясь на негнущихся ногах, Расти похромала следом.

– Ты видишь его?

– Заткнись! – Вертя головой по сторонам, Купер сосредоточенно прислушивался. В этот момент ушей компаньонов достиг спасительный рев мотора. Они одновременно повернулись на звук, а потом, разом помрачнев, переглянулись.

Несомненно, это был самолет. Возможно, даже поисковый самолет, потому что летел он довольно низко. Только двигался он в противоположном направлении. Теперь выпускать сигнальные ракеты было бессмысленно, не стоило впустую их тратить. Две пары глаз неподвижно следили за постепенно удалявшейся крапинкой, пока она совсем не скрылась вдали, унося за собой завывание мотора. В небесах беззвучно завис инверсионный след. Шум растворился в пространстве – совсем как шансы напарников на спасение.