Текст книги "Двое одиноких"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Отец поцеловал девушку в лоб.

– Спокойной ночи, моя дорогая. Да, и посмотри это предложение. – Карлсон вынул папку с бумагами из своего кожаного портфеля и положил ее на журнальный столик. – Зайду завтра утром, не терпится узнать твое мнение.

После ухода отца Расти заперла дверь и вернулась в спальню. Она утомленно опустилась в горячую пенистую ванну – четко следуя советам врача, наказавшего каждый день делать водные процедуры для больной ноги. Затем вытерлась и нанесла на кожу ароматный лосьон, но даже после этого ее тело все еще хранило следы страстных ласк Купера.

Между бедер Расти разливалась сладкая боль. Одна из меток возлюбленного все еще розовела на ее груди, словно несмываемая татуировка. Губы были воспаленными, опухшими – девушка чувствовала это каждый раз, когда облизывала их.

Смотря на себя в зеркало, Расти признавала, что Купер был прав. Она действительно выглядела так, словно только что участвовала в самых беспутных любовных играх.

Кровать казалась огромной и пустой, словно футбольное поле не в сезон, а постельное белье все еще сохраняло запах Купера. Перед мысленным взором Расти пробегал каждый момент из всех, что они провели сегодня вместе – даря неземное блаженство и получая взамен самое восхитительное наслаждение, ведя этот причудливый эротический диалог. Даже теперь хриплые, непристойные словечки Купера эхом отзывались в ушах девушки, заставляя ее тело трепетать.

Расти тосковала по возлюбленному и не желала мириться с мыслью о том, что отныне ее жизнь превратится в бесконечную череду пустых дней и безрадостных ночей – совсем как эта.

Конечно, у нее была работа.

И еще отец.

Широкий круг друзей.

Светские мероприятия.

Но всего этого уже было недостаточно.

В жизни Расти зияла огромная дыра – это место должен был занять человек, которого она любила.

Она сидела на кровати и прижимала к себе простыню, словно идея, которая только что пришла ей в голову, могла ускользнуть, не дождавшись претворения в жизнь.

Альтернатива была определена, оставалось только сделать выбор. Расти могла опустить руки и отказаться от своего счастья. Или бороться за любимого. Во втором случае ее главным противником был бы сам Купер – несговорчивый, подозрительный упрямец. Но в конечном счете Расти смогла бы достучаться до сердца мужчины, убедить, что она любит его, а он – ее.

Да, Купер любил! Он мог бы отрекаться от своих чувств сколько угодно, хоть до самого последнего вздоха, но Расти никогда бы в это не поверила – истина предстала перед девушкой в тот момент, когда отец сделал это омерзительное предложение, заставив Лэндри поверить в ее неискренность. Прежде чем лицо Купера исказилось гримасой презрения, Расти прочла на нем немыслимую, невероятную боль. Определенно, девушка не могла бы стать причиной такого страдания, если бы Купер ее не любил.

Расти легла в постель, горя решимостью, точно зная, что должна сделать завтрашним утром.

Ей удалось застать отца врасплох. Слывший блестящим стратегом, не уступавшим в проницательности генералу Паттону, на этот раз он допустил промах. Определенно, этого нападения мистер Карлсон не ожидал.

Когда наутро Расти неожиданно появилась в офисе отца, тот выглянул из-за своего белого стола, отполированного до зеркального блеска, и воскликнул:

– Расти, это ты?! Какой… какой прекрасный сюрприз!

– Доброе утро, отец.

– Что ты тут делаешь? Впрочем, это не важно. Я счастлив видеть тебя здесь и в добром здравии.

– Мне нужно было с тобой встретиться. Не хотелось ждать, пока ты выберешь для меня время в своем плотном графике.

Мистер Карлсон предпочел проигнорировать укоризненные нотки в голосе дочери. Он обошел стол и приблизился к Расти, ласково беря девушку за руки.

– Похоже, ты чувствуешь себя намного лучше. Сказать миссис Уоткинс, чтобы принесла тебе кофе?

– Она уже предлагала, но я отказалась.

Отец вдруг заметил на Расти повседневную, неделовую одежду:

– Судя по всему, ты не собираешься в свой офис?

– Нет.

Мистер Карлсон склонил голову набок, очевидно готовясь услышать объяснения. Так и не дождавшись ответа от Расти, он спросил:

– Где твои костыли?

– В машине.

– Так ты приехала сама? Я и не думал…

– Да, я сама была за рулем. Мне хотелось зайти сюда самой, без какой-либо помощи, на своих двоих

Отец попятился и оперся о край стола, едва не сев на него. Он скрестил ноги, руки сцепил на животе. Расти узнала эту позу – тактическую позицию, которую мистер Карлсон принимал всякий раз, когда чувствовал себя загнанным в угол, но не хотел, чтобы об этом догадались конкуренты.

– Как я понимаю, ты ознакомилась с предложением. – Отец кивком показал на папку в руках девушки.

– Да.

– И?..

Расти разорвала папку пополам. Бросая две части на лакированную поверхность стола, сказала:

– Оставь в покое Купера Лэндри. Откажись от проекта Роджерс-Гэп. Сегодня же.

Мистер Карлсон лишь посмеялся над этим глупым напыщенным жестом, беспомощно пожал плечами и широко развел руками:

– Ты немного опоздала, моя дорогая. Механизм уже запущен.

– Так останови его.

– Не могу.

– Тогда спешу тебя обрадовать, отец: ты попал впросак вместе со всеми своими инвесторами, – Расти склонилась вперед, – потому что я собираюсь противостоять этим твоим планам – и неофициально, и публично. Клянусь, я соберу всех защитников окружающей среды в этой стране, они будут устраивать акции протеста и ломиться в твои двери. Не думаю, что ты этого хочешь.

– Девочка, ради всего святого, приди в себя! – сдавленным голосом вымолвил мистер Карлсон.

– Уже пришла. Где-то между полуночью и двумя часами ночи я вдруг поняла, что у меня есть нечто более важное, чем все эти сделки с недвижимостью. То, что важнее постоянной борьбы за твое одобрение.

– Лэндри?

– Да. – В голосе Расти зазвучала твердая решимость, которую невозможно было поколебать.

Но Карлсон попытался:

– И ты готова бросить ради него все, чего добилась?

– Любить Купера – не значит отказаться ото всего, что я сделала в прошлом и чего еще добьюсь в будущем. Любовь такой силы может только украсить жизнь, а не испортить ее.

– Ты хоть сама понимаешь, как смешно это звучит?

Расти и не думала обижаться. Вместо этого она рассмеялась:

– Я знаю, что делаю. Влюбленные часто несут чепуху, правда?

– Расти, тут нет ничего смешного. Ты должна знать: назад пути не будет. Подобное решение уже не изменить. Стоит тебе бросить свою должность – все, конец.

– Я так не считаю, отец. – Расти раскрыла карты, пустив в ход свой главный козырь. – Мне кажется, твой бизнес не пойдет лучше, если ты упустишь самого эффективного сотрудника

Вынув из кармана куртки ключ, девушка бросила его на стол:

– Это от моего офиса. Я собираюсь взять отпуск. На неопределенный срок.

– Ты просто выставляешь себя дурочкой.

– Я выставила себя дурочкой на Большом Медвежьем озере. Впрочем, и это я сделала ради любви. – И Расти направилась к двери.

– Куда ты собралась?! – рявкнул Билл Карлсон. Он не привык к тому, чтобы ему перечили.

– В Роджерс-Гэп.

– Зачем?

Расти резко повернулась к отцу. Она любила его. Очень. Но больше не могла жертвовать собственным счастьем ради него. Уверенная и категоричная, как никогда, Расти произнесла:

– Я собираюсь сделать то, чего никогда не удалось бы Джеффу: родить ребенка

Глава 14

Расти стояла на отвесном утесе и всей грудью вдыхала холодный свежий воздух. Этот пейзаж ей никогда не надоедал. Величественная природа вокруг была неизменной» и все-таки каждый раз иной. Сегодня небо напоминало перевернутую чашу из лазурного фарфора. Снежные шапки по-прежнему венчали горные пики на горизонте. Глаз радовало буйство красок – от иссиня-темных крон вечнозеленых деревьев до нежно-салатовых листочков на молодых ветках, только распускающихся навстречу весенним лучам.

– Ты не замерзла?

Муж подошел к Расти сзади, крепко обнял. Она прижалась к любимому мужчине:

– Пока нет. Как там жеребенок?

– Он завтракает – к удовольствию матери и своему, конечно, тоже.

Расти улыбнулась и наклонила голову. Муж отогнул воротник ее свитера и поцеловал шею пониже уха:

– А как себя чувствует другая молодая мать?

– Я пока еще не мать. – Расти вспыхнула от удовольствия, когда он провел огромными ладонями по ее округлившемуся животу.

– Мне так нравится, как ты выглядишь!

– Моя новая фигура кажется тебе забавной, да? – Нахмурившись, Расти посмотрела на мужа через плечо, но было так трудно оставаться строгой, когда в его взгляде читалось столь очевидное, настоящее чувство.

– Я люблю твою фигуру.

– А я люблю тебя.

Их губы слились в поцелуе.

– Я тоже люблю тебя, – зашептал Купер, оторвавшись от Расти. Слова, сказать которые прежде для него было просто невозможно, теперь легко слетали с губ. Это Расти научила его снова любить.

– У тебя не было выбора.

– Да, я отлично помню ту ночь, когда ты нарисовалась на пороге моего дома, растрепанная и запачканная, словно попавший под ливень бездомный котенок.

– Учитывая все, через что мне пришлось тогда пройти, я выглядела еще очень неплохо.

– А я не знал, поцеловать тебя или отшлепать,

– Ты сделал и то и другое.

– Да, но со шлепками пришлось повременить.

Влюбленные рассмеялись, потом, посерьезнев, Купер добавил:

– Нет, без дураков, я и предположить не мог, что ты проделала весь этот путь одна, да еще по такой погоде! Разве ты не слушала радио в машине? Было штормовое предупреждение! Ты попала в самый разгар первой в сезоне сильной метели. Меня бросает в дрожь каждый раз, когда я вспоминаю об этом.

Он притянул Расти ближе, скрещивая руки у нее на груди и вдыхая аромат чудесных рыжих волос.

– Тогда я должна была увидеть тебя как можно скорее, прежде чем сдали мои нервы. И я прошла через весь этот ад, чтобы добраться сюда.

– И ты очень вовремя это сделала.

– Тогда мне не казалось, что это рискованно. К тому же не забывай, я пережила авиакатастрофу. Что такое по сравнению с этим немножко снега?

– «Немножко снега» – ну конечно! И добавь еще к этому езду на машине с больной ногой.

Расти пренебрежительно пожала плечами. К восторгу влюбленной пары, этот жест заставил ее груди подпрыгнуть, приземлившись точно на руки мужа. Одобрительно проговорив какие-то нежности, он накрыл обожаемые холмики своими ладонями и мягко их помассировал, памятуя о дискомфорте, которые они доставили Расти за последнее время в связи с ее беременностью.

– Нежнее?

– Немного.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Не в этой жизни.

Удовлетворенный ответом, он прижался подбородком к макушке Расти, продолжая свой восхитительный массаж.

– Я так рада, что все эти операции на моей ноге отложены до того момента, когда ребенок появится на свет, – сказала она. – Так у тебя по-прежнему будет возможность разглядывать мой шрам.

– Я всегда закрываю глаза, когда мы занимаемся любовью.

– Я знаю. И я тоже.

– Тогда откуда ты знаешь, что они закрыты? – поддразнил он.

Супруги опять засмеялись, ведь на самом деле никто из них никогда не закрывал глаза в эти моменты: они всегда смотрели друг на друга, созерцали свое единение, измеряли уровень взаимной страсти…

Задумчиво наблюдая за ястребом, лениво кружащимся по нисходящей спирали, мужчина спросил:

– Ты помнишь, что сказала в тот самый момент, когда я открыл дверь ночью?

– Помню. Я сказала: «Ты позволишь мне любить себя, Купер Лэндри, даже если это убьет тебя!»

Купер тихонько засмеялся своим воспоминаниям, и его сердце потеплело – совсем как той ночью, когда он подумал о смелости, которая потребовалась от Расти, чтобы приехать к нему и сделать это странное заявление.

– А что бы ты сделала, если бы я с треском захлопнул дверь перед твоим носом?

– Но ты же не захлопнул.

– Представь, что смог бы.

Расти на мгновение задумалась.

– Я бы ворвалась к тебе в дом, содрала бы с себя всю одежду, клялась бы тебе в вечной любви и преданности. Да, и еще угрожала бы прибегнуть к насилию, если бы ты не стал меня любить.

– На самом деле ты и сделала нечто подобное.

– О да, – захихикала она. – Хорошо, я так себя и вела – ровно до того момента, пока ты не перестал меня отвергать.

Губы Купера коснулись уха любимой женщины.

– Ты опустилась на колени, попросив меня жениться на тебе и дать тебе ребенка.

– У тебя хорошая память.

– И это далеко не все, что ты делала, стоя на коленях.

Расти повернулась к нему и сладко пропела:

– Что-то я не слышала от тебя жалоб на сей счет. Или все эти невнятные фразы, которые ты выкрикивал тогда, выражали крайнюю степень недовольства?

Купер искренне рассмеялся – теперь это происходило с ним довольно часто. Конечно, случались еще моменты, когда мужчина вдруг становился хмурым и замкнутым, вспоминал периоды своей жизни, частью которых Расти не была. Заслуга возлюбленной заключалась в умении выслушать и понять. Терпеливо, с любовью, она уничтожала старые печальные воспоминания, заменяя их новыми, счастливыми.

Расти поцеловала сильную загорелую шею Купера и поторопила:

– Пойдем, пора готовиться к отъезду в Лос-Анджелес.

Каждый месяц супруги наведывались в город, проводя два-три дня в доме Расти. Там они ужинали в лучших ресторанах, ходили на концерты и в кино, делали покупки и даже, случалось, заглядывали на светские вечеринки. Расти поддерживала общение со старыми приятелями, но была в восторге и от нового круга, в который они с Купером вошли уже как пара. Когда супруг хотел, он мог источать обаяние, приветливо общаться с людьми, открыто беседовать на самые разные темы.

Во время поездок в Лос-Анджелес Расти занималась и вопросами бизнеса, которые то и дело требовали ее внимания. После свадьбы молодая женщина взлетела по карьерной лестнице, продвинувшись до вице-президента в компании недвижимости своего отца.

Купер стал консультантом-волонтером в группе психологической помощи ветеранам. Он разработал несколько программ самосовершенствования, которые с успехом применялись в разных частях страны.

Теперь, обняв друг друга, супруги поспешили к дому, укрывшемуся в сосновом бору. Их уютное гнездышко возвышалось над живописной долиной, ограниченной лесом, на которой вольготно паслись лошади и коровы.

– Ты знаешь, – обратился Купер к жене, когда они вошли в их спальню с большими окнами, – разговор о той ночи, когда ты ко мне приехала, основательно взволновал и даже распалил меня.

Он снял с себя рубашку.

– Ты всегда взволнован и распален.

Расти стянула свитер через голову. Она никогда не надевала бюстгальтер, когда они были дома одни. Впившись взглядом в увеличившиеся груди супруги, Купер расстегнул джинсы и с нарочито важным видом подплыл к ней:

– Ив этом всегда виновата ты.

– Я все еще остаюсь желанной для тебя – теперь, когда моя фигура так изменилась? – Расти погладила округлившийся животик.

Вместо ответа, Купер схватил руку любимой и притянул к своей распахнутой ширинке. Расти сжала его плоть, твердую и горячую, и Купер нежно застонал:

– Я так хочу тебя…

Он поцеловал одну из обожаемых соблазнительных грудей.

– Пока ты – это ты, я буду любить тебя, Расти.

– Я рада, – вздохнула она, – потому что, совсем как после той авиакатастрофы, ты от меня не отделаешься.