Текст книги "Двое одиноких"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Вот и все, – Расти отстранилась от Купера, опустив бритву с таким видом, словно это была единственная улика в деле об убийстве.

Компаньон выдернул полотенце из-под воротника и зарылся в него лицом. Казалось, прошло уже несколько часов, а Купер все не двигался и сидел на месте, не убирая полотенца.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Расти.

– Прекрасно. Действительно, просто великолепно.

Попутчик резко встал, бросив полотенце на стул. Сорвав куртку с крючка у двери, он спешно оделся, с остервенением продираясь в рукава.

– Ты куда? – в тревоге подскочила Расти.

– Прогуляться.

– Зачем?

Купер стрельнул в нее обжигающим взглядом, который так не сочетался со снежной бурей на улице:

– Поверь, тебе лучше не знать зачем.

Настроение Лэндри оставалось столь же странно-неуловимым до полудня следующего дня. Все утро погода капризничала так, что и носа на улицу не высунешь, жалкую лачугу основательно занесло снегом. Купер старательно игнорировал Расти, она отвечала тем же. После нескольких неудачных попыток завязать разговор девушка отступила и погрузилась в мрачное молчание, компаньон тоже словно онемел.

Когда пурга наконец-то прекратила свои надоедливые завывания и Купер объявил, что хочет выйти и осмотреться, Расти почувствовала облегчение. Да, она каждый раз волновалась за безопасность напарника, но сейчас им лучше было на время разойтись. Компаньонам стоило передохнуть друг от друга.

Кроме того, девушке просто необходимо было уединиться. Купер оказался не единственным, кто в последнее время ощущал неприятный зуд в теле. Глубокая рана на ноге по-прежнему давала о себе знать. Кожа вокруг рубца постепенно срасталась, становясь жесткой и сухой, а трение об одежду только ухудшало ее состояние. И Расти решила, что грубые швы пора выдернуть – причем самой, не привлекая Купера, с его вечной резкостью и участившимися перепадами настроения.

Купер ушел всего несколько минут назад, а девушка уже скинула с себя всю одежду, решив воспользоваться моментом и обтереть тело мокрой губкой. Закончив процедуру «мытья», она присела перед огнем, завернувшись в одеяло, чтобы согреться. Положив больную ногу на колено здоровой, Расти внимательно исследовала шов. Интересно, это очень трудно – подрезать стежки, подлепить оставшиеся нитки и выдернуть их?

Настойчиво гоня от себя приступ малодушия, «пациентка» решила подойти к «операции» практично, по-деловому. Итак, первое препятствие: нужно найти, чем разрезать эти шелковые нити. Нож, который дал ей Купер, был чересчур тяжелым, толстым. Единственной вещью в хижине, достаточно острой и тонкой для этой работы, была бритва.

Идея выглядела неплохо, но, стоило Расти поднести бритву к первому шву и взглянуть на нее, уже нависшую над стежком в боевой готовности, как рука покрылась липким потом от недоброго предчувствия. Глубоко вздохнув, девушка коснулась шелковой нити лезвием.

Дверь резко распахнулась, и в хижину в своих снегоступах ввалился Купер. Голову он покрыл мехом, а все тело – от шеи до ботинок – замотал в шкуры. Дыхание мужчины замерзало, делая усы призрачно-белыми. Из груди Расти вырвался тревожный, испуганный вскрик.

Но ее удивление не шло ни в какое сравнение с изумлением Купера. Сейчас соседка была для мужчины не менее сверхъестественным видением, чем он – для нее, правда, совсем по другой причине. Силуэт ее выделялся на фоне камина, огонь подсвечивал роскошные волосы. Одну ногу Расти держала на весу, ее бедро соблазнительно оголилось. Одеяло, в которое девушка завернулась после того, как обтерлась губкой, соскользнуло на плечо, обнажив одну грудь. Купер не мог отвести взгляд от соска, вмиг ставшего твердым и упругим от холодного воздуха, ворвавшегося в хижину.

Он закрыл за собой дверь:

– Что это, черт возьми, ты тут делаешь?

– Я думала, тебя не будет дольше.

– А вдруг пришел бы не я, а кто-то другой? – взревел он,

– Кто, например?

– Кто… кто…

Черт, и правда, трудно представить себе еще одного человека, оказавшегося в таком же дурацком положении! Купер и не предполагал, что увидит столь захватывающую дух картину в убогой хижине, затерянной в этом диком, глухом уголке Канады! Мужчина почувствовал, как его штаны предательски натянулись при мгновенной эрекции. Либо Расти совершенно искренне не понимает, какой эффект производит на Купера, либо все прекрасно знает и умышленно пользуется своими чарами, медленно сводя его с ума. Как бы то ни было, на них Купер реагировал всегда одинаково.

Лэндри в отчаянии сорвал с головы кусок меха и одним движением вытряхнул из него снег. Следом полетели перчатки. Потом мужчина сорвал с ног снегоступы.

– Итак, вернемся к моему оригинальному вопросу: что, черт возьми, ты делаешь?

– Выдергиваю швы.

Купер бросил пальто в направлении крючка, и оно удивительным образом приземлилось точно на место.

– Что?..

Поза Купера – высокомерного, снисходительного, заносчивого всезнайки, возомнившего себя суперменом, – возмутила Расти до глубины души. Не говоря уже об оттенке превосходства, так и сквозившем в его голосе! Девушка заглянула соседу прямо в глаза:

– Нога чешется. Рана уже затянулась, швы стали выступать. Пора их снимать.

– И ты решила воспользоваться бритвой?

– А что ты предлагаешь?

Рассерженный, Купер в два шага одолел расстояние до камина и вынул свой охотничий клинок из ножен. Когда он опустился перед Расти на колени, она отпрянула и глубже закуталась в одеяло:

– Ты не можешь резать нитки этим!

Выражение лица Купера красноречиво говорило о том, что он из последних сил старается сохранять терпение. Компаньон отвинтил ручку ножа и вытряхнул оттуда несколько инструментов – Расти и понятия не имела, что скрывалось внутри! Среди полезных вещиц оказалась и крошечная пара ножниц. Расти следовало бы радоваться, но она пришла в ярость:

– Если у тебя все время были эти ножницы, зачем ты подрезал мне ногти тем кошмарным ножищем?

– Мне так захотелось. Ну а теперь давай сюда ногу. – И Купер протянул свою лапищу.

– Я все сделаю сама.

– Дай мне свою ногу.

Отчетливо выговаривая каждое слово, Купер сердито смотрел на Расти из-под бровей.

– Если ты этого не сделаешь, я заберусь под одеяло и сам вытащу твою ногу. – Его голос вдруг стал притворно обольстительным. – Думаю, не стоит говорить, что я могу там нащупать, прежде чем найду ее.

Все еще бунтуя, Расти высунула голую ногу из-под одеяла.

– Спасибо, – не скрывая сарказма, произнес Купер.

– На меня капает с твоих усов!

Иней начал постепенно таять. Купер вытер усы рукавом рубашки, не выпуская босую ступню, казавшуюся совсем крошечной в его огромной ладони. Расти нравилось это ощущение, но она упорно гнала от себя коварные мысли. Девушка пришла в смятение, когда Купер просунул ее пятку во впадину между своих бедер. Нога коснулась твердой, крепкой выпуклости, и Расти чуть не задохнулась от волнения…

Купер поднял на нее насмешливый взгляд:

– В чем дело?

И он еще смел спрашивать! Да Расти умерла бы, прежде чем сообщила ему о том, что заметила!

– Ничего. – Она старалась казаться невозмутимой. – У тебя руки ледяные, только и всего.

Глаза Купера ярко вспыхнули, и девушка поняла: он отлично знает, что она лжет. Ухмыляясь, он наклонился к ее ноге и приступил к работе. Надрезать шелковые нити не составило труда. Расти даже подумала, что она, скорее всего, и сама легко справилась бы с этой задачей. Но когда Купер достал маленький пинцет и зажал им первую надрезанную нить, она поняла, что худшее еще впереди.

– Больно не будет, только пожжет немножко, – предупредил Лэндри. Он быстро и резко дернул, чтобы вытащить нитку. Нога Расти, зажатая напарником, машинально дернулась.

– О боже, – простонал он, – не делай этого.

Расти вняла его просьбе. И терпела, хотя это стоило ей невероятных усилий. Несчастная решила держать ногу неподвижно, как камень, даже если Куперу вздумается вырвать все швы зубами!

К тому моменту, когда пинцет выдернул последнюю нить, слезы напряжения и страха заполнили ее глаза. Компаньон действовал так мягко и нежно, как только мог, Расти была благодарна ему за это, и все-таки ощущения оказались не из приятных.

Когда «операция» закончилась, девушка легонько тронула своего спасителя за плечо:

– Купер, спасибо.

Он не удостоил вниманием этот искренний жест.

– Оденься. И поторопись с обедом, – приказал он с любезностью пещерного человека. – Я ужасно проголодался.

А вскоре после этого он начал пить

Глава 9

Бутылки виски нашлись среди запасов Гавриловых. Купер обнаружил спиртное в тот день, когда они с Расти вычищали хижину. Тогда, перед тем как попробовать виски, мужчина в предвкушении громко почмокал губами. А потом влил в себя здоровенную порцию и одним махом проглотил обжигающую вязкую жидкость. Самодельное ядовитое пойло молнией устремилось по организму, плюхнувшись в желудок и вспыхнув там, словно метеор

Купер хрипло закашлялся и засопел, этот неожиданный спазм невольно вызвал у Расти смех, что ее соседа совсем не удивило. Когда к мужчине вернулся голос, он угрюмо сообщил, что это не слишком забавно – по крайней мере, для его обожженного пищевода.

После той «пробы» Купер еще ни разу не притрагивался к бутылкам с виски. И то, что сейчас он все же добрался до алкоголя, было на самом деле не смешно.

Подбросив в камин дров, Купер откупорил бутылку вонючей дряни. Расти удивилась, но ничего не сказала, даже когда попутчик попробовал виски, сделав первый внушительный глоток. Потом еще один. Девушка было подумала, что сосед пьет, чтобы согреться. Вылазка Купера наружу длилась недолго, но этого вполне хватило, чтобы заморозить его усы. Без сомнения, он промерз до мозга костей.

И все-таки переохлаждение не могло служить оправданием затянувшейся «дегустации». На двух глотках Купер не успокоился. Прихватив с собой бутылку, он уселся на стул перед камином и, перед тем как Расти позвала его к столу, выпил столько, сколько, наверное, равнялось содержимому нескольких коктейлей.

К недовольству девушки, компаньон притащил бутылку и к ужину, вылив солидную порцию виски в кружку с кофе. Поедая приготовленное ею рагу из кролика, он то и дело потягивал отвратительное пойло. Расти долго боролась с желанием предостеречь соседа, чтобы он не пил слишком много. Спустя некоторое время ей все-таки пришлось это сказать – регулярность, с которой Купер прикладывался к оловянной кружке, внушала бедняжке тревогу.

Вот что, например, будет, если он потеряет сознание? Ему придется лежать там, где упадет, потому что Расти просто не сможет его поднять. Девушка хорошо помнила, сколько сил потребовалось от нее, чтобы вытащить Лэндри из разбитого фюзеляжа. Но тогда несчастная действовала на адреналине. А что, если Купера, основательно нагрузившегося виски, потянет на приключения, он уйдет и потеряется где-нибудь в этой глуши?.. Тысячи леденящих душу сценариев замелькали в голове Расти. Наконец она отважилась произнести:

– Думаю, тебе не стоит это пить.

Купер не оценил искреннего беспокойства Расти. Скорее наоборот: услышал в ее словах порицание и огрызнулся:

– Ты считаешь, что мне это не по плечу? Что же я, не мужик, что ли?

– Что? – в замешательстве переспросила Расти. – Нет, что ты, я считаю тебя настоящим мужчиной. Мне просто показалось, что тебе не понравился вкус этого напитка.

– А я пью не потому, что мне нравится вкус. Я пью из-за того, что дела у нас – хуже некуда, только и всего.

Купер явно нарывался на ссору. Желание поскандалить отчетливо читалось в глазах мужчины, слышалось в его агрессивном тоне. Расти была достаточно разумна для того, чтобы не дергать льва за хвост – даже если тот свисал между прутьями клетки. А еще довольно сообразительна для того, чтобы не дразнить разъяренного быка красным флагом сейчас, когда на лице Купера застыла угрожающая маска – явно предупреждавшая о том, что связываться с ним крайне опасно.

В нынешнем настроении следовало оставить его в покое и не провоцировать на конфликт, хотя держать рот на замке Расти было чрезвычайно трудно. Ей так хотелось указать на то, как же это глупо: пить что-то, вызывающее отвращение, только ради того, чтобы опьянеть!

Как раз это, судя по всему, Купер и намеревался сделать. Резко отодвинувшись от стола, он чуть не опрокинул свой стул. И лишь превосходно натренированная реакция, остававшаяся молниеносной и четкой даже в таком состоянии, позволила мужчине вовремя подхватить стул. Лэндри медленно доплелся до камина. Усевшись перед огнем, он принялся потягивать виски и пестовать свое дурное настроение, пока Расти убирала тарелки со стола.

Покончив с посудой, она подмела пол – не потому, что это было нужно, просто чтобы хоть чем-то себя занять. Это казалось невероятным, но сейчас девушка могла с полным правом гордиться тем, что содержала хижину в чистоте и уюте.

Наконец, разобравшись со всей работой по хозяйству, Расти неловко замерла в центре комнаты, решая, куда же пристроить себя теперь. Купер горбился на стуле, задумчиво глядя на огонь уже основательно затуманенными алкоголем глазами. Самым благоразумным из всего, что могла сейчас сделать Расти, было не попадаться компаньону на глаза, но – вот незадача! – в их хижине имелась лишь одна комната. О том, чтобы выйти погулять, разумеется, и речи не шло. Спать девушке не хотелось, но других альтернатив у нее не было.

– Ну что же… ммм… Купер, я, наверное, пойду спать. Спокойной ночи.

– А ну-ка, сядь.

Расти уже направилась к кровати, но тут же остановилась как вкопанная. И дело было не столько в том, что сказал компаньон, сколько в том, как он это сказал. Девушка скорее предпочла бы услышать резкий приказ, чем это убийственно тихое требование.

Повернувшись, она с любопытством взглянула на мужчину.

– Сядь, – повторил он.

– Но я собираюсь…

– Сядь,

Его своеволие заставило Расти вспыхнуть от возмущения, с ее губ едва не сорвался непокорный ответ. И все же девушка предпочла сдержаться: она не слыла безвольной тряпкой, но и безрассудной идиоткой тоже не считалась. Только идиотке взбрело бы в голову ругаться с Купером, когда он был в таком состоянии. Не скрывая раздражения, Расти вернулась к камину и села на стул напротив соседа.

– Ты пьян.

– Ода!

– Замечательно. Сейчас ты просто смешон, выставляешь себя дураком. Это не мое дело, но наблюдать за тобой неловко. Так что, если не возражаешь, лучше я пойду спать.

– А вот и возражаю. Оставайся там, где сидишь.

– Зачем? Что это даст? Чего ты от меня хочешь?

Он отхлебнул из кружки и пристально взглянул на Расти из-под мятого бока оловянной посудины.

– Пока я стану надираться, ты будешь сидеть здесь. Мне хочется пялиться на тебя и представлять тебя… – Он снова приложился к виски и, после сочной отрыжки, продолжил: – Голой.

Расти сорвалась со стула, словно ее вытолкнуло оттуда автоматической пружиной. Очевидно, никакой уровень опьянения не мог заглушить инстинкты Купера. Он быстро выбросил свою сильную лапищу, схватил Расти За рукав, протащил обратно и насильно усадил на стул.

– Я же сказал: оставайся там, где сидишь.

– Отпусти меня. – Расти вырвала руку. Сейчас в ее душе с переменным успехом боролись страх и гнев. Определенно это не было пьяной выходкой или неразумным спором под хмельком. Девушка старалась убедить себя в том, что компаньон не причинит ей вреда. Но – кто знает? – возможно, под действием алкоголя в нем проснется неконтролируемая жестокость. – Оставь меня в покое, – произнесла Расти, стараясь казаться храброй.

– Не бойся, я к тебе и не притронусь.

– Тогда что?

– Можешь считать это мазохистской формой… реализации своих возможностей. – Веки Купера дрогнули, намекая на непристойный смысл сказанного. – Уверен, ты и сама сможешь подобрать этому правильное название.

От смущения Расти бросило в жар.

– Мне достаточно того, что я знаю правильное название для тебя! Если честно, даже несколько!

Купер лишь рассмеялся:

– Ну и оставь их при себе. К тому же я все это уже слышал. Вместо того чтобы придумывать мне грязные прозвища, – он снова приложился к кружке, – давай-ка поговорим о тебе. Например, о твоих волосах.

Расти скрестила руки на груди и уставилась в потолок, наглядно демонстрируя высшую степень охватившей ее скуки.

– Знаешь, о чем я подумал в первый раз, когда увидел твои волосы? – Купера, похоже, не смущало показное равнодушие и молчание собеседницы. Наклонившись вперед, он за шептал: – Я подумал о том, как было бы здорово, если бы эти волосы метались у моего живота.

Расти метнула на компаньона быстрый взгляд. Его глаза были стеклянными – и явно не только от спиртного. Это не был пустой, бессмысленный взор бывалого пьяницы. Темные точки в центре зрачков Купера светились, горели огнем. Да и голос его звучал сейчас разборчиво четко. Мужчина словно нарочно лишал собеседницу возможности неверно истолковать его слова. Расти уже не могла притворяться, что не понимает их смысла,

– Ты стояла у взлетной полосы, утопая в солнечных лучах. И разговаривала с мужчиной… со своим отцом. Но тогда я не знал, что это твой отец. Я заметил, как ты обняла его, поцеловала в щеку. И тогда я подумал: «А счастливчик – ублюдок знает, как позабавиться с волосами этой штучки в постели!»

– Не надо, Купер. – Кулаки Расти сжались по бокам ее тела. Девушка вытянулась в струнку и выпрямила спину, словно ракета, которая готовится вот-вот стартовать.

– Когда ты зашла в салон самолета, я едва справился с желанием протянуть руку и коснуться твоих волос. Да что там говорить, мне хотелось схватить их в пригоршни и наклонить твою голову туда, пониже моих бедер.

– Прекрати немедленно!

Купер вдруг и правда остановился, но лишь для того, чтобы подбодрить себя еще одним глотком виски. Его глаза все больше темнели, становясь прямо-таки зловещими.

– А тебе ведь нравится слушать все это, ну, признайся?

– Нет.

– Тебе нравится осознавать, что ты имеешь такую безграничную власть над мужчинами.

– Ты ошибаешься. Сильно ошибаешься. Мне было крайне неловко оказаться единственной женщиной в том самолете

Компаньон пробормотал под нос непристойность и снова отхлебнул виски.

– Ха! Так же «неловко», как сегодня?

– Сегодня? Когда?..

Купер резко отставил кружку в сторону, не пролив при этом ни единой капли. Хваленые координация и рефлексы все еще были при нем, несмотря на количество выпитого. Да, выглядел Лэндри убого, препротивно, алкоголь, безусловно, не пошел ему на пользу, и все же до крайней стадии опьянения было еще далеко. Мужчина наклонился вперед, удержавшись на краешке стула, теперь его лицо оказалось совсем близко к Расти.

– Когда я вошел и увидел, как ты, голая, соблазнительно кутаешься в это одеяло.

– Но я же не подстраивала это специально! Ты не так все понял, это лишь глупая случайность. Откуда мне было знать, что ты быстро управишься с делами? Согласись, ты никогда не возвращался так рано. Обычно ты уходишь на несколько часов. Вот я и решила протереть тело губкой, пока тебя не будет.

– Уже через секунду после того, как я зашел, стало понятно, что ты принимала ванну, – сказал Купер низким, вкрадчивым голосом. – Я сразу ощутил запах мыла на твоей коже.

Глаза мужчины пробежали по Расти, словно он видел ее обнаженное тело, а не вязаный, с косами, тяжелый свитер.

– И ты с удовольствием продемонстрировала свою грудь, не так ли?

– Нет!

– Нет? Да черта с два!

– Я не делала этого! Когда я поняла, что одеяло соскользнуло, я…

– Слишком поздно ты спохватилась. Я видел. Твой сосок. Розовый. И твердый.

Расти несколько раз судорожно вздохнула. Этот странный разговор беспокоил ее все больше.

– Не говори больше ничего. Мы ведь пообещали не оскорблять друг друга.

– Я и не оскорбляю. Возможно, себя, но никак не тебя.

– Нет, именно меня. Пожалуйста, Купер, прекрати. Ты не знаешь…

– …Что говорю? Напротив. Я полностью отдаю себе в этом отчет. – Он взглянул прямо в глаза Расти. – Я мог бы целовать твои соски всю неделю и ничуть бы от этого не устал.

Последние слова Купер произнес тихим, охрипшим от виски голосом, и все-таки девушка их услышала. Эта фраза буквально одурманила Расти, под ее воздействием бедняжка нетвердо покачнулась на стуле. Захныкав, она закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от возмутительной речи соседа и тех фантазий, которые неожиданно пробудили его слова. Перед мысленным взором Расти предстала удивительная картина: язык Купера, ласкающий ее тело, мягкий и влажный, нежный и пылкий, грубый и возбуждающий…

Глаза девушки распахнулись, и она впилась взглядом в собеседника, словно защищаясь:

– Не смей говорить со мной в подобном тоне.

– Почему нет?

– Мне это не нравится.

Купер одарил Расти самодовольной, скептической улыбкой:

– Тебе не нравится, что я говорю о том, как хотел бы ласкать все твое тело, везде?.. И как я представлял твои бедра, открывающиеся для меня? Или как я лежал той проклятой ночью в кровати, слушая твое дыхание и мечтая поглубже войти в тебя…

– Замолчи! – Расти слетела со стула и понеслась мимо Купера к двери, решив спастись бегством. Лучше трястись на морозе от холода, чем сгорать от жара его слов!

Но собеседник был намного быстрее, с его проворством она никогда не добралась бы до порога. Прежде чем несчастная успела сделать пару шагов, Купер сжал ее в неминуемом объятии. Мягко поддерживая Расти за спину, мужчина склонился над нею. Горячее дыхание Купера коснулось испуганного лица девушки.

– Если такова моя судьба – оказаться в тяжелой ситуации, в этом захолустье, то почему это произошло вместе с такой женщиной, как ты? А? – Он легонько потряс Расти, словно ожидая от нее логичного объяснения своим бедам. – Ну почему ты оказалась такой чертовски красивой? Сексуальной? С этими губами, словно созданными для того, чтобы любить мужчину?

Расти дернулась, пытаясь освободиться:

– Я не хочу это слушать. Отпусти меня.

– Ну почему я не застрял в этой глуши с другой женщиной, пусть некрасивой, зато милой и приятной? Той, с которой можно было поразвлечься в постели и не сожалеть потом об этом, чувствуя себя виноватым. С кем-то, кто был бы благодарен мне за внимание. А не с этой маленькой пустоголовой штучкой, которая только и знает, как сводить мужчин с ума! Не со светской дамочкой. Не с тобой…

– Я предупреждаю тебя, Купер. – Стиснув зубы, Расти пыталась вырваться из крепких объятий.

– …с кем-то пусть даже гораздо менее привлекательным, но полезным. С женщиной, которая умела бы готовить. – Он гадко усмехнулся. – Держу пари, ты отлично готовишь. В постели. Это единственное, что ты умеешь. Готов поспорить, там ты подаешь свои лучшие, блюда!

Руки Купера скользнули вдоль ягодиц девушки. Он крепко схватил Расти и приподнял перед собой, двигая бедрами навстречу ее телу.

– Получаешь острые ощущения, когда думаешь, что творишь со мной, да?

Поведение Купера действительно давало Расти острые ощущения – только не в том смысле, который он имел в виду. От близости твердой плоти мужчины у нее перехватило дыхание. Пытаясь удержаться на ногах, девушка инстинктивно ухватилась за плечо Купера. Они взглянули друг другу в глаза и надолго застыли на месте…

Первой придя в себя, Расти оттолкнула грубияна подальше. Сейчас она презирала Купера за весь этот глупый спектакль, но в глубине души стыдилась и собственной, непроизвольной реакции на все его слова. Чувство девушки было мимолетным, но кто знает, что бы могло произойти, помедли она еще немного…

– Держись от меня подальше. – Голос Расти дрожал от ярости. – Я тебя предупреждаю. Еще раз коснешься меня, и я пушу в ход тот нож, который ты мне дал. Слышишь? Не смей и пальцем ко мне притрагиваться!

Решительно пройдя мимо Купера, девушка бросилась на кровать лицом вниз. Она прильнула к шероховатой поверхности простыни, пытаясь охладить лихорадочно горящие щеки.

Купер остался стоять в центре комнаты. Вскинув руки, он с усилием пробороздил пальцами свои длинные волосы, откинув их с лица. Потом компаньон тихо вернулся на свой стул перед камином, опять взявшись за бутылку и оловянную кружку.

Когда Расти осмелилась взглянуть на соседа, он все еще сидел у огня, мрачно потягивая виски.

Наутро, увидев, что сосед не спал в своей кровати, девушка запаниковала. И где это Купера носило всю ночь? А вдруг с ним случилось что-то ужасное? Откинув одеяло – Расти не забыла как следует укутаться им прошлой ночью, – она промчалась через всю комнату и распахнула дверь настежь.

Девушка с размаху налетела на косяк, с облегчением заметив Купера. Он колол дрова. Небо было ясным, солнце сияло. С карниза, еще вчера увешанного сосульками, теперь непрерывно капало. Было гораздо теплее, чем накануне, Купер даже куртку скинул. Рубашка свободно болталась, и когда мужчина обернулся к Расти, та увидела, что она была расстегнута.

Лэндри заметил соседку, но ничего не сказал, только подбросил несколько деревяшек в подрастающую груду около крыльца. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок, под налитыми кровью глазами легли темные полумесяцы.

Расти вернулась в хижину, но оставила дверь открытой, чтобы проветрить комнату. Воздух казался холодным, но солнечный свет будто очистил пространство, рассеял враждебность, притаившуюся в темной лачуге.

Девушка наспех сполоснула лицо и расчесала волосы. Огонь в печке погас, но Расти уже научилась подкидывать топливо и разжигать новый. Вскоре пламя вернулось к жизни, и она смогла сварить кофе.

На завтрак девушка ради разнообразия открыла банку ветчины и поджарила пластины в сковородке. От аромата готовящейся свинины слюнки потекли, и она понадеялась, что Куперу это блюдо тоже покажется аппетитным. Вместо овсянки Расти сварила рис. Сейчас она с готовностью променяла бы все свое целомудрие на пачку маргарина. К счастью, такой возможности у девушки не было, поэтому она довольствовалась тем, что сбрызнула рис, чудесным образом приготовившийся довольно удачно, жиром с ветчины.

Решив немного себя побаловать, Расти открыла банку консервированных персиков, переложила их в тарелку и поставила на стол вместе с остальной едой. Она уже не могла слышать скрипящий звук деревяшек, которые рубил Купер. Оставалось только надеяться, что скоро он закончит свою работу.

Расти оказалась права: сосед пришел через несколько минут. Он двигался не без труда, более неуклюже, чем обычно. Пока Купер мыл руки в раковине, девушка вытащила из аптечки две таблетки аспирина и положила ему на тарелку.

Подойдя к столу, компаньон заметил лекарство и принял его, запив стаканом воды.

– Спасибо. – Он осторожно опустился на стул.

– На здоровье. – Расти хотела улыбнуться, но сосед двигался чересчур медленно и аккуратно, что наглядно демонстрировало, насколько тяжелым было его похмелье.

Девушка налила в чашку крепкий черный кофе и передала Куперу. Она заметила, как тряслась протянутая за бодрящим напитком рука. Похоже, мужчина специально придумал себе это нелегкое занятие – наколоть побольше дров, словно в наказание за вчерашнюю попойку. Расти от души порадовалась, что в искупительном порыве он не отрубил себе палец ноги. Или еще что-нибудь похлеще.

– Как ты себя чувствуешь? Купер искоса посмотрел на нее:

– У меня болят даже ресницы.

Расти сдержала улыбку. Сейчас она боролась с желанием подойти к Куперу и откинуть потные пряди волос с его лба.

– Сможешь поесть?

– Думаю, да, смогу. Меня несколько часов выворачивало наизнанку. Надеюсь, в желудке ничего не осталось.

Купер застыл на месте, сгорбив плечи над столом, его руки осторожно легли по сторонам тарелки. Расти разложила еду, предварительно нарезав ветчину на мелкие кусочки, и поставила тарелку перед компаньоном. Глубоко вздохнув, он взял вилку и осторожно попробовал. Убедившись в том, что еда задержалась в желудке надолго, Купер отправил в рот второй кусок, потом третий. Скоро он уже ел как обычно.

– Вкусно, – одобрил он, нарушив повисшую тишину.

– Спасибо. Хоть что-то новенькое, все получше овсянки.

– Да.

– Я заметила, что снаружи потеплело.

На самом деле снаружи Расти заметила только то, как Купер рубил дрова, как распахнулась его рубашка, обнажив волосы на вспотевшей груди… Усаживаясь за стол, мужчина застегнул почти все пуговицы, но Расти все равно видела его мощные, впечатляющие мышцы.

– Может быть, нам повезет, и следующая снежная буря придет только через несколько дней.

– Было бы хорошо.

– Хмм… Я бы многое успел тут сделать.

До сего момента компаньоны ни разу не вели столь бессмысленную вежливую беседу. Эта пустая, бесцельная болтовня была более неловкой, чем все их ожесточенные споры, так что оба быстро смолкли. Повисла тишина – настолько глубокая, что напарники слышали перезвон капели на улице. Разобравшись с завтраком, они выпили по второй чашке кофе.

Когда Расти встала, чтобы убрать со стола, Купер нарушил молчание:

– Похоже, аспирин помог. Головная боль почти затихла.

– Я рада.

Лэндри громко прочистил горло, повертел в руках нож с вилкой, потом положил приборы на пустую тарелку.

– Послушай, насчет прошлой ночи… Мне… ммм… мне нет за это оправдания.

Расти понимающе улыбнулась:

– Если бы я могла вынести вкус этого виски, то, наверное, сама напилась бы. С момента катастрофы было множество ситуаций, в которых я бы с удовольствием прибегла к такому «спасению». Так что не стоит извиняться.

Обойдя стол, девушка потянулась к тарелке Купера– Он поймал ее руку. Этот жест – в отличие от всего, что он делал с момента их встречи, – был нерешительным, мягким.

– Я пытаюсь извиниться за те вещи, что наговорил тебе вчера.

Взглянув сверху на макушку компаньона, туда, где его волосы начинали сбегать вниз причудливыми волнами, Расти игриво спросила:

– Купер, ты все еще собираешься сделать это?

Она знала, что делала. Она приглашала мужчину заняться любовью. Она хотела его. Обманывать себя дальше было бессмысленно. Купер привлекал Расти так, как ни один мужчина. И совершенно очевидно, их влечение было взаимным.

Напарники вряд ли сохранили бы рассудок, если бы не поддались физической тяге, этому удивительному по накалу сексуальному притяжению. Они могли бы пережить зиму, не став любовниками, но к весне оба наверняка превратились бы в маньяков, одержимых страстью. Необузданное желание, казавшееся таким безрассудным, уже нельзя было сдерживать.

В обычных обстоятельствах отношения между Расти и Купером вряд ли вообще были бы возможны. Но их нынешняя ситуация была далека от обычной. И не стоило долго выяснять, какими разными были они сами, их образы жизни, политические взгляды или философия. Это не имело значения. Единственное, что было важным, – потребность мужчины в интимной близости с этой женщиной.

Купер медленно поднял голову:

– Что ты сказала?

– Я спросила о тех вещах, что ты говорил вчера, – ты по-прежнему хочешь этого?

Он не мигая смотрел на Расти: