Текст книги "Дивизия имени Дзержинского"

Автор книги: Самуил Штутман

Соавторы: Ринад Арибжанов,Евгений Артюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

ВОЙНЫ ОМСДОНа В БИТВЕ ЗА МОСКВУ

В конце сентября 1941-го немецко-фашистская армия, имея численное превосходство в танках, самолетах, артиллерии и пехоте, начала грандиозное наступление на Москву, уверенная в своей силе и быстрой победе.

На Москву двигалась мощная группа армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, известный по проводимой им тактике «выжженной земли», с 19 декабря его сменил генерал-фельдмаршал Ганс Клюге (в 1944 г. – главнокомандующий войсками Запада, был связан с участниками антигитлеровского заговора, покончил собой в том же году).

Оборонительную операцию войск Западного фронта возглавлял первоначально генерал-полковник И.С. Конев, а с 10 октября – генерал армии Г.К. Жуков. В ней участвовали войска Брянского, Резервного и Калининского фронтов.

Несмотря на ожесточенное сопротивление советских войск, противнику удалось прорвать оборону и выйти к каналу им. Москвы, форсировать р. Нара, подойти к Кашире. Ему удалось захватить Красную Поляну, это в 22 км от столицы. Враг предвкушал победу, заготовил мешки с железными крестами для награждения своих войск, которые, как они надеялись, победным маршем пройдут по улицам столицы. Парад в Москве состоялся 7 ноября 1941 г., когда по Красной площади прошли воины столичного гарнизона, продемонстрировав твердую решительность отстоять Москву. В этом параде участвовали и находившиеся в городе воины войск НКВД, в том числе омсдоновцы.

Положение в столице сложилось весьма трудное и опасное. Резервы к городу еще не подошли. В Москве находились две дивизии внутренних войск, отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Постановлением Государственного Комитета Обороны от 19 октября 1941 г. Москва была объявлена на осадном положении, проведение в жизнь которого поручалось войскам НКВД. Газеты сообщали о решимости москвичей отстоять столицу. В одной из статей командующий войсками Московского военного округа генерал-лейтенант П.А. Артемьев, бывший командир ОМСДОНа, а затем начальник Управления оперативных войск НКВД писал, что, если придется, мы будем драться за каждую улицу, каждый дом. Москва готовилась к уличным боям. Город был разбит на два участка: Западный и Восточный, каждый из которых в свою очередь делился на ряд секторов. Начальником Западного участка был назначен командир ОМСДОНа генерал-майор М.П. Марченков. В каждом из секторов для несения службы были задействованы подразделения войск НКВД, истребительные батальоны, училища. Они пресекли все попытки врага дезорганизовать с помощью своей агентуры наш тыл. В столице был введен строжайший прифронтовой режим. Для усиления прифронтового режима приказом НКВД от 13 октября создается Штаб охраны Московской зоны обороны, которая охватывала территорию на подступах к столице по линии: Калинин—Ржев—Можайск и Калуга—Тула—Коломна—Кашира. Они разбивалась на семь секторов: Калининский, Волоколамский, Можайский, Малоярославецкий, Серпуховский, Коломенский, Каширский. На Штаб и приданные начальникам секторов подразделения возлагались задачи: борьба с вражеской агентурой, ее пособниками, дезертирством, наведение строгого порядка на дорогах, контроль за службой регулирования движения по всем трассам, обеспечение важнейших фронтовых органов ВЧ-связью. На всех 12 примыкающих к столице шоссе в пределах 100 километров была организована заградительная служба специально выделенными для этой цели подразделениями внутренних войск. В Оперативную группу войск, предназначенную для охраны и защиты столицы, входили: ОМСДОН, 2-я мотострелковая дивизия особого назначения (сформирована на основании приказа НКВД от 7 октября, командовал ею генерал-майор К.Р. Синилов), ОМСБОН, учебная бригада, 11-я и 12-я промышленные дивизии, 42-я конвойная бригада, 3-й полк МПВО, три бронепоезда (53, 73 и 78-й) и др. Эти части и соединения участвовали в создании оборонительного рубежа вокруг города, защищали Москву и непосредственно в боевых порядках действующей армии.

Срочно сформированный в Москве из подразделений прошедшего с боями с западной границы 84-го железнодорожного полка, 171-го полка по охране особо важных предприятий промышленности, батальона пограничников и усиленный двумя артиллерийскими батареями из ОМСДОНа 34-й мотострелковой полк 5 октября выгрузился на станции Мценск, войдя в подчинение 4-й танковой бригады полковника М.Е. Катукова, 34-м полком командовал майор И.И. Пияшев (впоследствии командовал 7-й мсд, затем Отдельной стрелковой дивизией на Северном Кавказе, позднее принял командование ОМСДОНа).

В течение 9 и 10 октября 34-й мсп геройски сдерживал врага, оседлав шоссе Мценск—Орел. Приказ Ставки Верховного Главнокомандования гласил: «Дальше Мценска противника не пропускать, преградить ему путь на Тулу». Отлично сражались артиллеристы-омсдоновцы. В одном из сообщений Совинформбюро говорилось: «Батарея старшего лейтенанта Левкина уничтожила 6 вражеских танков, один пикирующий бомбардировщик и рассеяла батальон фашистской пехоты». Столь же отважно действовала и другая приданная полку омсдоновская батарея «сорокопяток» (45-мм пушек) лейтенанта И.Л. Кузнецова (впоследствии за бои на Кавказе удостоен звания Героя Советского Союза). Умело руководил артиллеристами батареи военком политрук Мошковцев. Наводчик Белоус при нападении пяти танков подполз к ним до 10 метров и ракетой подал сигнал батарее, фактически вызвав огонь на себя. Два танка было уничтожено и один подбит, остальные повернули обратно. Позднее газета «Красная Звезда» в передовой статье, озаглавленной «Защитник Москвы Сергей Белоус», писала: «День и ночь на подступах к Москве идут ожесточенные бои. Натиск врага не ослабевает... Во что бы то ни стало защищать Москву, праматерь русских городов, величайшую нашу всенародную святыню! Чего бы ни стоило остановить врага, отстоять Москву! Эта идея и воля рождает массовый героизм, рождает героев обороны Москвы. Таким славным защитником Москвы, героем ее обороны является красноармеец Сергей Белоус». За свой подвиг он был удостоен ордена Ленина. Самоотверженно исправлял линию связи боец Григорий Прокопенко. Раненый, истекая кровью, он последним порывом зажал концы проводов в стиснутых зубах. Бессмертное имя героя навечно зачислено в списки одной из частей дивизии.

В боевом донесении начальника Западного боевого участка генерал-майора Марченкова от 12 октября 1941 г. говорилось: «Две стрелковые роты 2-го мсп дивизии им. Ф.Э. Дзержинского, несущие службу передовых отрядов, вели бои за дер. Ищеино...» 13 октября он же доносил: «По данным [зам.] командующего 33-й армией комбрига Онуприенко (бывший зам. начальника управления конвойных войск, впоследствии командир корпуса, Герой Советского Союза) в свободный промежуток между двумя УР, Вышгород и Юрьевское, просочились передовые разведгруппы противника силою до двух пехотных батальонов с танками и минометами... После организации разведки и наступления в указанном ему направлении... отряд подполковника Шевцова (начальник 4-го сектора, командир 2-го мсп ОМСДОНа) был обстрелян со стороны Ищеино... В результате боя подбито 6 средних танков противника...» Здесь, на боровском направлении, успешно действовал усиленный батальон капитана И.П. Ключко. Отличились многие бойцы и командиры. Геройски погибший в единоборстве с танком противника рядовой 5-й роты 2-го мсп И.Е. Николенко впоследствии навечно зачислен в списки части, 18 воинов за эти бои отмечены орденами и медалями. Среди них: политрук А.М. Озерякин, старший лейтенант П.П. Семенюк, комроты М.С. Совтус, лейтенант И.М. Ломов, старшина К.З. Савин, санинструктор Л.М. Долгалева, под огнем противника оказывавшая помощь раненым, командир орудия сержант В.С. Егоров, чей расчет орудия подбил 4 танка. Ежедневно и еженощно самоотверженно несли службу в столице часовые и патрули дивизии. Они не покидали свои посты при бомбежках и пожарах. В одном из докладов командира дивизии сказано, что «красноармеец 2-й пульроты 3-го полка т. Трифонов, член ВЛКСМ, не оставил поста даже тогда, когда рушились своды подъезда. Красноармеец Трифонов был извлечен из-под обломков обрушившегося подъезда и со слабыми признаками жизни отправлен в институт им. Склифосовского, где утром 30 октября умер». А.П. Трифонов навечно зачислен в списки части. Многие отличились при тушении пожаров, спасали москвичей. «Мне никогда не забыть мужественных, корректных и вместе с тем высокотребовательных бойцов-чекистов, коим вверена охрана нашего любимого города Москвы, – писал народный артист С.Я. Лемешев. – Их деятельность, направленная на поддержание революционного порядка, проходящая на глазах всех нас, москвичей, вызывает чувство горячей признательности и благодарности...»; «...Я встречал вас и ваших товарищей на московских заставах, на московских перекрестках, во тьме тревожной, военной московской ночи. Я знаю ваши славные дела. Я знаю, что вам, бойцам-чекистам, обязана своим трудовым покоем наша родная столица», – так отозвался о тех, кто нес службу, оберегая Москву, писатель-фронтовик Борис Горбатов.

Был в истории обороны Москвы эпизод, который не вошел в книги и статьи, посвященные ее защитникам. Речь идет об отряде немецких мотоциклистов, прорвавшихся в Химки. Этот отряд был уничтожен танкистами дивизии 16 октября. В 1941-м немцам не удалось прошагать по Москве. Им пришлось не по своей воле это сделать 17 июля 1944 г., но уже в качестве военнопленных, когда по улицам столицы под конвоем войск НКВД провели 57 600 солдат и офицеров.

Обстановка под Москвой все более накалялась. Налеты вражеской авиации следовали один за другим. Москвичи научились гасить немецкие термитные бомбы, «зажигалки», как их называли. На фабриках и заводах трудились женщины и подростки, заменившие ушедших в армию или народное ополчение мужчин.

Защитники Москвы бесстрашно и самоотверженно сражались на фронте. Положение обострилось в конце ноября, когда противнику удалось выйти к каналу имени Москвы, форсировать р. Нара, подойти к Кашире с юга. Но сила нашего сопротивления была столь велика, что все попытки врага прорваться к Москве были сорваны. Потери росли с обеих сторон. Но выдержка и стойкость обороняющихся превзошли натиск врага. Он выдохся и захлебнулся. Советскому командованию (здесь огромную роль сыграл полководческий талант Г.К. Жукова) удалось добиться перелома и не только остановить врага, но и перейти в контрнаступление. Оно началось 5 декабря. Московская наступательная операция продолжалась до 20 апреля 1942 г. Решительное поражение она нанесла группе армий «Центр», отбросив врага от стен столицы на 150—400 километров.

В Московской наступательной операции участвовали войска Западного, Калининского, Юго-Западного и Брянского фронтов. В контрнаступлении приняли участие некоторые части войск НКВД и ряд дивизий, сформированных ими в начале войны и переданных в действующую армию. В ликвидации елецкой группировки противника отличилась 57-я бригада внутренних войск, заслужившая высокую оценку командующего подвижной группой Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко и начальника штаба этой группы генерал-майора И.Х. Баграмяна. Отличившийся при обороне Тулы 156-й полк участвовал в освобождении 25 населенных пунктов, в том числе г. Щекино. В боях за Калинин участвовали 252-я сд генерал-майора А.А. Забалуева (в прошлом командир 3-го полка ОМСДОНа), 243-я сд, сформированные войсками НКВД. Обе входили в состав 29-й армии и первыми освободили Калинин 16 декабря. В освобождении города участвовала и 256-я сд, также состоявшая из бывших пограничников и воинов внутренних войск. В контрнаступлении участвовали и омсдоновцы. Всего в ходе этих боев было освобождено около 11 тысяч населенных пунктов, разгромлено 38 вражеских дивизий. Это была первая грандиозная победа, развеявшая миф о непобедимости германских войск и показавшая, что врага можно и надо бить. Победа имела огромное не только стратегическое значение, но и явилась крупнейшим морально-политическим фактором, началом коренного поворота в ходе войны.

Для войск НКВД контрнаступление под Москвой вызвало к жизни новый вид службы. 4 января 1942 г. ГКО принял постановление об организации гарнизонов войск НКВД в городах и населенных пунктах. С этой целью было сформировано пять стрелковых и три мотострелковых дивизий, несколько бригад (правда, в силу сложившейся обстановки четыре дивизии были переданы в действующую армию). Гарнизонная служба в освобожденных районах стала одной из важных задач, выполняемых внутренними войсками в годы войны. Например, только за январь—февраль при выполнении этой задачи внутренними войсками были задержаны: 437 ставленников и пособников врага, 302 агента фашистских разведорганов, 19 диверсантов, 88 полицейских и других предателей. В январе 1942 г. воины дивизии в освобожденном Можайске на чердаке разрушенного дома обнаружили две работающие радиостанции, антенны которых были запрятаны в печной трубе. В подвале дома пряталась группа изменников, оставленная гитлеровцами для агентурной работы. Немало и мужественно поработали саперы дивизии, расчищая от мин дороги и восстанавливая мосты.

Большой вклад в победу под Москвой внесли партизаны. Среди них было немало воспитанников дивизии. Они действовали в составе разведгрупп и отрядов ОМСБОНа. На брянской земле успешно действовали партизаны, которыми руководил воспитанник дивизии Д.В. Емлютин, впоследствии удостоенный звания Героя Советского Союза. Командиром партизанский бригады стал бывший омсдоновец Г.Н.Арбузов, геройски погибший в одном из боев в тылу врага.

Участие в битве под Москвой – славная страница в боевой летописи дивизии, которой законно гордятся ветераны и молодые воины.

НЕ ПОДЛЕЖАЛО РАЗГЛАШЕНИЮ

Сколько лет прошло, но никто и по сей день не знает в полном объеме всей картины трагического и героического времени, названного Битвой за Москву. О Великой Отечественной войне вообще долгое время писали под жестким контролем: надо же было скрыть тяжелейшие просчеты и ошибки, умолчать факты, противоречившие партийным установкам и тем более – их опровергающие. Что уж говорить о самих суровых днях обороны, когда нельзя было ни в чем усомниться или сказать что-то «не так»: паникерам – расстрел на месте. История, о которой пойдет речь, – ее рассказали полковники в отставке Н. Воропаев и С. Штутман – из этого числа.

Мчались танки...

Архивные документы о военной ситуации на Ленинградском направлении под Москвой осенью 1941 г. полностью подтверждают известные наблюдения командующего Западным фронтом Г.К. Жукова, сделанные тогда: в обороне столицы была брешь в несколько сотен километров. Когда немцы 13 октября ворвались в Калинин и 15 октября овладели им, форсировав Волгу, они уже на следующий день устремились к столице и за двое суток прошли 40 километров.

В экстренном порядке Госкомитет обороны принимает, наконец, решение о создании ближней полосы защиты (с мобилизацией населения) по линии рек Клязьма – Сходня. Начинается и строительство противотанковых сооружений на рубеже 23-го километра Ленинградского шоссе. В результате его прикрывали бойцы 3-й Московской коммунистической рабочей дивизии. И именно здесь – так официально считалось, – у рва, зимой 1941 г. женская зенитная батарея прямой наводкой отразила попытку фашистов пройти дальше. Прорвавшиеся четыре немецких танка были подбиты. Спустя два десятилетия, в 1961 г., в знак этой памяти был воздвигнут ныне известный всем монумент «Ежи».

Однако вплотную приблизиться к улицам и площадям столицы немцы попытались и в районе Химкинского моста. Слухи заполнили Москву: «Немцы в Химках». Известный английский журналист Александр Верт, работавший в те годы в нашей стране в качестве корреспондента газеты «Санди таймс» и радиокомпании Би-би-си, впоследствии в своей книге «Россия в войне 1941—1945» написал: «...Это было 16 октября. По сей день рассказывают, что в это утро два немецких танка ворвались в северную окраину Москвы, в Химки, где были быстро уничтожены. Правда, пока ни один серьезный источник не подтвердил, что эти танки существовали не только в воображении некоторых перепуганных москвичей».

Да, верно, не подтвердил, но и не опроверг. Трудно опровергнуть, когда были живые свидетели случившегося. Только танки были наши, а вот мотоциклисты...

Обратимся непосредственно к тем, кто утром 16 октября получил тревожную шифровку в связи с угрожающим положением, сложившимся у Химкинского моста. Процитируем несколько фрагментов из воспоминаний подполковника Алексея Акимовича Машнина – тогда заместителя начальника штаба батальона, а по званию старшего лейтенанта: «Для борьбы с фашистскими авиадесантами наша танковая часть дивизии вошла в состав маневренного резерва на основании приказа войскам Западного боевого участка № 1/оп от 02. 08. 1941. Согласно приказу наши танковые роты несли ответственность за обеспечение поставленной задачи в направлении Минского, Волоколамского, Ленинградского шоссе. Для быстрого выхода в свои сектора наша часть расположилась на Покровке. Для каждого танка отрыли окопы на бульварах. Дежурные экипажи располагались в танках, остальной личный состав размещался в Покровских казармах, где дислоцировался тогда третий полк нашей дивизии. Мы затрачивали всего 30—35 минут на движение от Покровки до развилки Волоколамского и Ленинградского шоссе на Соколе.

Утром 16 октября начальник связи лейтенант Бобков С.И. получил радиограмму, из которой стало известно, что необходимо выехать в район Крюково и уничтожить противника. После получения боевой задачи вторая танковая рота старшего лейтенанта Стребко И.И. шла совместно с мотоциклетным взводом лейтенанта Козлова Ф. В головном охранении находился первый взвод этой роты. Когда этот взвод приближался к мосту в Химках, ему навстречу двигались мотоциклеты с колясками. Мы считали, что это наши мотоциклисты. Только когда они открыли огонь, мы поняли, что это враг. В головном танке механиком-водителем был тов. Линников В.К., а командиром танка Панин. Этот танк первым открыл пулеметный огонь по фашистам. Было уничтожено два экипажа мотоциклистов. Три мотоциклиста по пешеходной дорожке моста, защитившись от огня фермами, прорвались на водную станцию «Динамо», где были уничтожены нашим мотоциклетным взводом. Наша танковая группа проследовала в заданный район. В операции участвовали 17 танков, взвод мотоциклистов».

Аналогичный рассказ записан многими и со слов механика-водителя танка Виктора Кондратьевича Линникова. Он свидетельствовал:

«Наши танки мчались на предельной скорости. Каждый танкист отчетливо представлял, что это значит – гитлеровцы у Химкинского моста.

Я, не отрываясь, глядел в смотровую щель своего танка. Вот улица Горького, Белорусский вокзал, стадион «Динамо», поселок Сокол, завод имени Войкова, Химкинский речной вокзал. И всюду военные регулировщики давали нам «зеленую улицу». Расстояние в 15 километров покрыли за какие-нибудь полчаса. И тут мы увидели группу гитлеровцев. Они сидели на мотоциклах тяжелого типа с колясками. На каждой машине был установлен пулемет. Мотоколонна фашистов въезжала на мост.

Командир нашего танка Борис Панин, увидев гитлеровцев, процедил: «Совсем зарвались, сволочи! А ну-ка поприветствуем гадов. Устроим им горячую встречу! Огонь!»

И почти одновременно все наши танки открыли шквальный огонь.

В колясках некоторых мотоциклов мы нашли парадные мундиры солдат и офицеров фашистской армии».

Кстати, служившие затем вместе с ним в одной дивизии так характеризовали танкиста: «Старшина сверхсрочник. Скромный, мужественный – такие не врут».

Естественно, хорошо был осведомлен о произошедшем командир Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения, где располагался резервный танковый батальон, полковник Михаил Петрович Марченков. Впоследствии и он неоднократно вспоминал о танковом бое с немецкими мотоциклистами у Химкинского моста – еще живы свидетели, могущие подтвердить рассказ комдива, в том числе и его дочь Татьяна Михайловна, служившая в этой дивизии в отделе кадров. «Это не выдумка, – сказала она в нашем с ней разговоре. – Я, мой двоюродный брат, другие родственники неоднократно слышали, как отец, вспоминая об обороне Москвы, приводил этот эпизод в качестве примера того, как далеко сумели немцы проникнуть в город осенью 1941 г. Разумеется, разговор стал возможным – даже в семье! – много позже окончания войны».

Подтверждает высказывания танкистов многое. Например, недвусмысленное заявление генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова в книге «Разведка и Кремль; записки нежелательного свидетеля», где сказано: «По прямому указанию Генерального штаба и лично Жукова мы минировали дальние и ближние подступы к Москве, а наша моторизованная часть помогла ликвидировать немецких мотоциклистов и бронетранспортеры, прорвавшиеся к мосту через Москву-реку». Автору книги «Провал операции „Тайфун“ В.З. Муриеву не кто-нибудь, а сам маршал Рокоссовский подтверждал, что оперативная информация о появлении немецкой разведки в районе Химкинского моста через канал Москва—Волга в октябре 1941 г. ему как командующему докладывалась.

Ну и, наконец, свидетельства тех, кто находился неподалеку. Николай Дмитриевич Алябьев, десятилетним проживавший в Химках на Железнодорожной улице, хорошо помнит, что старшие по возрасту мальчишки в октябре 1941 г. из любопытства ходили к мосту и видели там трупы немецких солдат и остатки их мотоциклов. Об уничтожении нашими танкистами немцев у моста, как заявил Алябьев, знали многие проживавшие тогда поблизости. Например, профессиональный строитель, кстати, и Химкинский мост возводивший, Иван Леонтьевич Рудченко. Он жил рядом, в поселке Войковец, где затем отстроился ЖСК «Лебедь». До самой кончины, по воспоминаниям сына, он гордился тем, что мост, который он строил, отстояли.