Текст книги "Сводные братья (ЛП)"

Автор книги: Саманта Твинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Хадсон умирает. Мне не нужно признание Флинта, чтобы понять это. Мне не нужно, чтобы он нарушал своё обещание сохранить в тайне какой-то секрет Хадсона, который он заставил его хранить. И честно говоря, я должна была знать. Всё это время в чате, он говорил мне, что не будет со мной рядом. Неужели, я действительно думала, что он имел в виду свой переезд? Теперь я понимаю, что это была единственная причина, по которой он хотел со мной встретиться в клубе «Запретный». Он хотел сказать мне прощай, потому что знал – его время на исходе.

Слезы градом текут по моим щекам, когда я осознаю, что скоро потеряю моего Хадсона.

Он – самый лучший дар, который был дан мне за всю мою жизнь.

Что-то щелкает в моей голове, все кусочки пазла складываются и отлично подходят друг к другу. Всё это время он знал. Он пытался поддерживать человеческие контакты посредством анонимных связей, получать удовольствие без эмоциональной привязанности, но он не понимал, что всё это время я влюблялась в него онлайн. Влюбилась в него настоящего, пусть и немного грубого, а сейчас я его теряю.

Я кидаю взгляд на Рэда, который пристально следит за дорогой, легко маневрируя между медленно ползущими машинами. Я хочу узнать у него правду, но не знаю, связан ли он тем же обещанием, что и Флинт. Эти парни серьезно относятся друг к другу. И я даже не уверена, что мне для этого нужно подтверждение. Я чувствую это в своем сердце, но не знаю, готова ли услышать правду из уст того, чьи слова станут приговором. Это всё равно, что стоять на краю обрыва, зная, что, если ты хоть немного поставишь ногу на край, ты пожалеешь об этом.

Я сажусь ровно, потирая друг о друга ладони, чтобы прогнать холод, поселившийся во мне. Блестящая черная дорога исчезает под шинами, и я хочу, чтобы путь быстрее закончился и замедлился. Оказаться ближе к Хадсону, но защитившись от жестокой правды. Поездка длилась вечность, и всё же закончилась слишком рано к тому времени, как мы заехали на парковку для посетителей больницы и устремились к двери.

Внутри мы находим медсестру и спрашиваем её, кода забрали Хадсона. Она отправляет нас на четвертый этаж, где в приемной мы обнаруживаем Флинта. Там никого нет, и в это время ночи свет приглушен. В воздухе витает запах спирта. В углу гудит торговый автомат с газировкой, один из неоновых светильников мерцает и выключается. Я быстро обнимаю Флинта.

– Что они сказали? С ним всё в порядке? Мы можем его увидеть?

– Пока мы не можем его увидеть. Доктор никого не пускает с тех пор, как мы сюда приехали.

– Флинт, ты должен всё сейчас мне рассказать. Скажи мне, что с ним происходит. Пожалуйста?

Флинт вздыхает и проводит рукой по лицу, разглаживая напряженные складки на лбу.

– Я обещал, что не…

– Пожалуйста, Флинт. Уже слишком поздно, чтобы сейчас беспокоиться об обещании. Мы в больнице… и я люблю его. Пожалуйста, не утаивай ничего от меня.

Он опускается обратно в кресло и утыкается лицом в руки, как будто тяжесть данного обещания слишком велика.

– У него опухоль, – шепчет он, – Опухоль головного мозга.

Опухоль. Не думаю, что есть что-то, что может подготовить человека к этим словам. Рыдание срывается с моих губ, потому что в душе я готовилась к худшему, но слышать это, знать наверняка, это уже слишком. Мои колени подгибаются, и я ударяюсь о пол, линолеум холодит мои ладони. Я глубоко дышу, пытаясь контролировать панику в груди. Флинт опускается рядом со мной и кладет руку на плечо. Рэд тоже возле нас, его рука ложится мне на спину, когда меня сотрясают рыдания. В моей голове кружит куча вопросов, которые не могут вырваться из моего рта. Опухоль неоперабельная? Он уже проходил лечение? Доктора могут что-то сделать?

Мой Хадсон страдает… и я не могу потерять его снова. Просто не могу.

– Мисси, – мягко зовет Флинт.

Он пытается обнять меня, чтобы поднять с пола, но я не хочу двигаться.

– Давай же.

Рэд помогает Флинту, и вдвоем они усаживают меня на один из холодных пластиковых стульев. Я не могу смотреть ни на одного из них, поэтому я прячу своё лицо в ладонях.

– Он не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал, – мягко говорит Флинт.

Я качаю головой, потому что это, твою мать, глупо. Как может кто-то хотеть пройти через что-то подобное в одиночку? Людям нужна любовь в свои лучшие времена… и в худшие тоже. Я знаю по собственному опыту, что любовь – это то, что мы жаждем в самые темные моменты своей жизни.

– Это…? – я не могу подобрать слова, но Флинт, кажется, знает, что я пытаюсь спросить.

– Доктора хотели оперировать, – говорит он. – Но Хадсон не захотел.

Я в шоке смотрю на него. Хадсон знал, что с ним происходит и отказался от лечения.

– Он не захотел, Мисси. Когда ему поставили диагноз, врачи обсудили с ним варианты лечения. Операция была единственным способом полностью убрать опухоль, но существовали риски.

– Риски есть всегда. И это не причина, чтобы не… – начинаю я.

– Он может никогда не проснуться после операции.

Я пристально смотрю на свои ноги, глаза горят.

– Его может парализовать. Или он может проснуться совершенно другим человеком, не помня о том, кем был раньше. Знаешь, каково это для такого человека, как Хадсон?

– Хорошо, – говорю я, – но почему он не…

– Мисси! Он не хотел этого. Он не хотел терять того, кем являлся. Это был риск, на который он был не готов пойти.

Флинт смолкает и смотрит на стену, его плечи опущены.

– И ты с ним не спорил. Ты, твою мать, не долбил его, пока он не понял бы, что просто отказывается от своей жизни?

Я плачу, когда набрасываюсь на Флинта, и он выглядит таким чертовски раненным моим обвинением, что я ещё больше ломаюсь, теперь и из-за того, что причинила ему боль.

Рэд трется у двери ожидания, выглядя потерянным. Я вожу ногами по истертым плиткам. Никто из нас не хочет смотреть друг на друга.

– Они собираются его оперировать, – наконец, признается Флинт.

Его плечи опущены, как будто на них лежит вся тяжесть этого мира. Я моргаю, стушевавшись.

– Но ты сказал, что он не хотел оперироваться.

Флинт пожимает плечами.

– Я принял решение за него. Он так и не подписал бумагу об отказе от реанимации. Прямо сейчас, он не в состоянии принимать свои собственные решения о медицинском вмешательства. Я это сделал за него.

– Ты это сделал?

– Да. – Флинт поворачивается ко мне, его губы плотно сжаты. – Если он выживет, то возненавидит меня. Если его парализует, он убьет меня. Если он умрет, это уже не будет иметь значения.

– Тогда почему ты согласился?

– Потому что я не могу потерять своего брата, Мисси. Я знаю, что это не то, что он хочет, но есть шанс, что он выживет. И я воспользуюсь этим шансом, и буду жить с последствиями моего решения, какими бы они ни были.

Я поднимаюсь с пластикового стула и прижимаюсь к нему, обхватив его за талию и пряча своё лицо на его груди.

– Ты сделал всё правильно, – говорю ему. – Я бы поступила точно так же.

Он притягивает меня в крепкие медвежьи объятья, и мы так и замираем, пока не выходит доктор и не прочищает своё горло.

Хирург седовлас и вызывает уважение. Его окружает аура опыта и профессионализма, что сразу меня успокаивает. У него с собой стопка бумаг для Флинта, которые нужно посмотреть и подписать, прежде чем доктор сажает нас и рассказывает о деталях операции. Он рассказывает о том, о чем мне говорил Флинт ранее, Хадсон может быть парализован или проснуться другим человеком. Или он может вообще не проснуться, но, если они не прооперируют, он навсегда останется в коме, пока его тело в конечном итоге не сдастся и не перестанет функционировать самостоятельно. Флинт кивает и с усилием сглатывает, прежде чем поставить свою подпись в нижней части страницы, разрешая операцию. Доктор в успокоении пожимает Флинту руку, перед тем как поспешить к двойным дверям, расположенным ближе к концу коридора.

Всё, что нам остается – только ждать.

Я чувствую себя опустошенной, именно так я себя чувствовала в тот день, когда Хадсона и Флинта увезли в другой машине, а я осталась одна с посторонними людьми.

Я должна была спросить, можно ли мне увидеть Хадсона до операции. Я должна была прижаться поцелуем к его губам и потребовать вернуться ко мне. Должна была сказать, чтобы он боролся так, как он никогда не сражался в своей жизни, потому что сейчас дело не только в нем. Это касается всех нас.

Но уже слишком поздно, и, может быть, я всё равно не была бы достаточно сильной для этого. Увидеть его и знать, что, возможно, это наш последний раз вместе.

Моё горло горит, когда из глаз снова текут слезы. Мой Ривер. Он был моим началом. Он нужен мне в моей жизни. Сейчас не время, чтобы его жизнь оборвалась.

Рэд прочищает горло, и я смотрю на него. Его глаза красные, волосы торчат в разные стороны, потому что он ерошит их от беспокойства. Я подхожу к нему и тоже обнимаю. Возможно, он и не родной брат Хадсона, но тоже очень хороший.

– Всё будет хорошо, Мисси, – говорит он мне.

– Я знаю, что будет, Рэд. Он сильный. Он настоящий борец.

– Теперь мы должны быть сильными, – мягко говорит Рэд.

Я отступаю и улыбаюсь.

– Так и будет. Ты прав.

Он смотрит поверх моего плеча, туда, где стоит Флинт.

– Я собираюсь поехать и взять немного вещей для Хадсона, – говорит Рэд. – И сменную одежду для вас обоих.

Флинт всё ещё в своей спортивной одежде для боя. Весь покрытый кровью. Флинт делает шаг вперед и тянет Рэда в крепкие объятья. Мы смотрим, как Рэд уходит, затем остаемся только я и Флинт.

Я подвожу его к стульям и заставляю сесть. Он приземляется на пластик, сжимая свою голову руками. Его плечи приподнимаются. Обнимая его руками, я притягиваю его к своим коленям, гладя по голове. Он не плачет, но каждая мышца в теле Флинта напряжена, как будто он пытается контролировать себя, чтобы не развалиться на части. Я глажу руками его по спине, снова и снова, успокаивая, насколько могу. Это происходит не сразу, но я чувствую, как Флинт начинает расслабляться. Он сидится и обхватывает моё лицо двумя руками, мягко сжимая голову, большими пальцами лаская мои виски. Я обнимаю его за шею, притягиваю к себе и опираюсь своим лбом о его.

– Всё будет хорошо, да? – спрашиваю я его.

Он закрывает глаза и делает глубокий судорожный вздох, прежде чем посмотреть на меня снова.

– Да. Хадсон гребаный боец, Мисси. Нет на свете ничего такого, чтобы он не смог сделать.

Я киваю, потому что это то, что я так хочу услышать. Если я поверю, что у Хадсона есть шанс, то смогу пережить следующие несколько часов, не сорвавшись.

Живот Флинта издает голодное рычание, нарушая тишину в зале ожидания, и я улыбаюсь ему. Бедняжка должно быть голодный после боя. Он, смущаясь, кладет руку на пресс.

– Я спущусь вниз в столовую, – предлагаю я, довольная, что мне есть чем заняться. – Я возьму кофе и что-нибудь перекусить. Я сейчас вернусь, хорошо.

Флинт оставляет легкий поцелуй у меня на лбу, прежде чем кивнуть и откинуться на стуле, закрыв глаза.

– Я буду прямо здесь, – рисуется он.

Я знаю, что он не покинет зал ожидания, пока не узнает, что с Хадсоном.

Они братья и лучшие друзья, и я даже не могу себе представить, что Флинт будет делать, если его брат не вернется домой.

ГЛАВА 40

Флинт

Я рывком просыпаюсь. Рэд. Он трясет меня за плечо.

– Ты уснул, – говорит он, кладя огромную сумку со всем необходимым на пол рядом с моими ногами. Я моргаю, свет в помещение режет глаза. Я огладываю комнату ожидания в поисках Мисси, но её нет.

– Где Мисси? – спрашивает Рэд, читая мои мысли.

Я смотрю на часы, висящие над беззвучным телевизором в углу, и вскакиваю на ноги, остатки сна рассеиваются. Она ушла целую вечность назад. Нет никаких признаков кофе или закусок. Никакого знака, что она возвращалась с тех пор, как Мисси спустилась в столовую.

– Дерьмо, Рэд, я думаю, что она не возвращалась с тех пор, как ты ушел.

Дрожь проходит по моему позвоночнику. У меня плохое предчувствие. Где она, черт возьми? Я выбегаю из комнаты ожидания, моя обувь скрипит по кафельному полу. Дамская комната в конце коридора, и я врываюсь через дверь, выкрикивая её имя.

– Мисс? Ты здесь?

Я открываю двери кабинок, проверяя, там ли она. Пусто.

Возвращаюсь в коридор, Рэд ждет меня, оглядываясь вокруг.

– Я проверил несколько пустых палат, думая, что она могла пойти вздремнуть. Я уточнил у медсестры, но она тоже не видела её.

Страх сжимает мои внутренности. Всё это время Мисси чего-то боялась. Не думаю, что она снова ушла, не по своей воли. Она так же беспокоиться о Хадсоне, как и я, потому не вижу причины, по которой она могла уйти, не сказав мне ни слова.

– Пошли.

Я бегу по коридору, не останавливаясь, чтобы дождаться лифта. Рэд следует за мной по пятам, когда сбегаю вниз по лестнице, то, не сбавляя скорости, открываю двери на первый этаж и оглядываюсь вокруг, чтобы проверить, не здесь ли Мисси. Следуя по указателям, мы двигаемся в сторону кафетерия, петляя по лабиринту коридоров в сторону задней части больницы. Рэд останавливается и указывает на один из залов.

– Что это?

Я вбегаю и останавливаюсь. На полу разбросаны кофейные чашки и крошки булочек. Я трогаю пальцем коричневую лужу. Она всё ещё теплая. Именно тогда, слабый крик проносится через всё здание. Я кручусь на месте, пытаясь определить направление, откуда раздавался звук. Рэд толкает меня к двери в дальнем конце здания. Я мчусь вниз по коридору, ноги стучат по плитке, когда еще один крик, на этот раз громче, пронзает воздух. Я проталкиваюсь сквозь стеклянные двери в конце коридора и останавливаюсь, оглядывая заднюю парковку.

На улице всё ещё темно, и островки света находятся далеко друг от друга, только конусы оранжевого света прорезают тьму. В отдалении я слышу звук удара кулака по плоти. Этот звук, с которым я очень хорошо знаком, и он исходит из самого уединенного угла парковки. Я поворачиваюсь в том направлении и вглядываюсь в темноту, щуря глаза. В далеке появляется фигура, отчаянно бегущая ко мне. Я слышу голос Мисси, когда она кричит моё имя, и срываюсь с места, словно пуля.

Я не знаю, что, мать вашу, происходит. Какого черта она делает здесь на улице в темноте и почему Мисси бежит?

Моё сердце бешено стучит, потому что я почти осязаю запах опасности. Я могу чувствовать угрозу, витающую в воздухе, так же как чувствую, когда я одержу победу на ринге. Кто-то пришел за Мисси, и я нужен ей.

Есть шанс, что я сегодня ночью потеряю своего брата, но я ни за что не потеряю Мисси. Не тогда, пока в моем теле есть хоть капля жизни, а в душе огонь.

Я убью любого, кто навредит ей.

ГЛАВА 41

Мисси

Голова взрывается болью. Крышки слетают с бумажных чашек с обжигающим кофе, которые я несла в руках, когда стаканчики падают на пол. Горячая сладкая жидкость попадает мне на ноги и ступни. Пакет с маффинами, которые я держала в другой руке, раскрывается, и его содержимое рассыпается по полу. Я падаю на колени посреди чертовых черничных пирожных.

Я не могу понять, что происходит, пока кто-то сзади не хватает мои волосы в кулак и не поднимает на ноги. Меня окружает зловоние сигарет и пива.

– Я знал, что найду тебя, маленькая сучка, – рычит мне в ухо напавший.

В желудке образовывается холодный ком, когда я узнаю голос.

Донни.

Он нашел меня.

Отчим крепче сжимает мои волосы и поворачивает меня к себе лицом.

– Шлюха, – рычит он мне в лицо, сквозь пожелтевшие зубы, брызжа слюной. – Я знал, что это была ты прошлой ночью на боях. Я вернулся, чтобы найти тебя.

Я хныкаю, пытаясь отступить. Он возвышается надо мной, склонившись, смеется мне в лицо, обдавая смрадом гнилой разлагающейся пищи.

– Сейчас ты будешь хорошей девочкой, Мисси. Тебя не было очень долго. Пришло время вернуться домой.

Донни тянет меня за волосы, поднимая на несколько дюймов от пола. Я визжу, мои ноги дергаются в попытки ударить любую часть тела Донни. Я вознаграждена брюзжанием, когда моя нога бьет его по колену, но он не отпускает хватки. Он просто сжимает вои волосы и тащит меня в конец коридора к выходу.

Я тянусь, пытаясь руками найти что-нибудь, за что можно зацепиться, но плиточный пол слишком скользкий и гладкий под ногами, а коридор широкий. В столь позднее время эта часть здания кажется пустой.

Донни толкает меня через порог, когда автоматические двери открываются, ударяя плечом о стеклянную дверь, боль простреливает вдоль бока. Уличные фонари отбрасывают оранжевые очертания на парковку, когда Донни тащит меня по тротуару, мои ноги бьются о бордюр. Я пытаюсь кричать, но моё горло онемело от страха. Крик больше похож на стон, и Донни использует другую свободную руку, чтобы ударить меня.

– Тихо, – рявкает он. – Или я сломаю твою гребаную шею.

Я пытаюсь схватиться за ствол дерева, чтобы вырваться из его захвата, но он с силой дергает меня и тянет к черному грузовику, припаркованному в конце парковки.

Донни прижимает меня к грузовику, одной рукой обхватывает мою шею, пережимая трахею. Мои ногти царапают его толстые руки, обхватывая запястья в попытке расцепить его пальцы. Донни трясет меня, словно тряпичную куклу, вперед и назад, ударяя прямо о холодный металл его грузовика.

– Маленькая шлюшка, – плюется он, – У меня на тебя планы.

Я хныкаю и борюсь с ним, но моё зрение темнеет по краям.

– Ты принадлежишь мне, Мисси. Всегда принадлежала и всегда будешь. Я видел тебя с теми парнями. Ты трахалась с ними?

Я дергаюсь, слезы катятся из моих глаз.

Он смеется, когда видит страх на моем лице.

– Да, ты это сделала, ты трахалась с ними обоими. Они пожалели тебя, когда ты показала им свои сиськи.

Он шлепает меня по груди, а затем ловит один из сосков в болезненном зажиме.

– Это уже не важно. Я позабочусь о тебе, когда мы вернемся домой. Я засуну свой член в каждую твою дырку, сучка. Черт, я могу даже сделать пару новых.

Я хныкаю, моё зрение начинает чернеть.

– Эй! – кричит Донни, когда я падаю на грузовик, – Очнись, потаскуха!

Он снова трясет меня, его слюна брызжет прямо мне в лицо, когда он смеется.

– Мы повеселимся, крошка. Так же, как раньше, – он толкается бердами в мои, смеясь, как гиена. – И когда я закончу трахать тебя, что займет какое-то время, ты ведь всё помнишь, правда? И когда я закончу, и поскольку, похоже, ты распробовала групповой секс, я тоже тебе в этом помогу. Я знаю нескольких парней, которые хорошенько заплатят за возможность прижать тебя. Скольких ты хочешь? В тебе уже было два члена в каждой дырке сразу? Мы могли бы это попробовать. Думаю, тебе понравится.

Из моего горла вырываются панические стоны, когда он дотягивается и открывает пассажирскую дверь. Этого не произойдет. Я лучше умру, чем вернусь к Донни. Это только вопрос времени, он всё равно убьет меня, но до этого времени моя жизнь будет хуже, чем ад. Он отпускает моё горло и начинает запихивать в открытую дверь, но страх, пронизывающий меня, пробуждает мой инстинкт выживания. Я втягиваю воздух сквозь травмированное горло и кричу, набрасываясь на Донни со сжатыми кулаками. Удачный удар приходится в его щеку. Он изрыгает проклятья, когда из глаз брызжут слезы, но ему не очень больно, и Донни набрасывается на меня со сжатой рукой, попадая прямо в висок. Вызывая искры в глазах.

Он толкает меня в грузовик, пытаясь ухватиться за мои ноги, чтобы уже за них затащить внутрь. Он рычит на меня в безмолвной ярости, и я снова кричу, звук вырывается из глубин моего горла. Я отчаянно борюсь обеими ногами. Я чувствую, как они врезаются куда нужно, и Донни сползает на землю, прикрывая руками пах, из него сыплются проклятья. Это мой шанс.

Я выскакиваю из грузовика, неприятно приземляясь на асфальт, кусочки гравия врезаются в мои колени, и карабкаюсь, чтобы подняться на ноги. Донни протягивает одну руку и цепляется за мою лодыжку, но он ещё не оправился от удара в пах. Я дергаю коленом, ударяя его по руке, пока его хватка не окрепла. Я слышу хруст костей, но не жду, чтобы убедиться, что его запястье сломано. Я ориентируюсь на свет фонарей в дальнем конце парковки, спотыкаясь, прежде чем окончательно встать на ноги, и бегу, словно за мной гонятся все черти из ада. Донни шумно дышит где-то позади меня, и я слышу, как его ботинки стучат по асфальту, но не оглядываюсь назад.

Свет из дверного проема больницы загораживает огромная фигура. Я очень надеюсь, что это тот, кто может мне помочь, и передвигаю ногами быстрее, увеличивая разрыв между мной и монстром позади себя. Фигура начинает приближаться ко мне. И по тому, как она двигается, я могу сказать, что это Флинт. Рэд тоже там, но далеко позади. Я могу добраться до него. Я думаю, я смогу.

По звукам, что раздаются сзади, кажется, что Донни всё ближе, и я делаю ещё одно небольшое усилие, чтобы шевелить ногами быстрее. Всё происходит словно в замедленной съемке, когда я врезаюсь в Флинта, заставляя почувствовать все наши синяки на теле.

– Мисси, – задыхается он, рыдания вырываются из моего горла.

Я чувствую тепло его объятий всего несколько секунд, прежде чем он толкает меня к себе за спину, к Рэду, который достает свой телефон. Я поворачиваюсь и вижу, как Донни замедляется. Он смотрит на меня, словно взвешивает свои шансы забрать меня. Донни большой, но Флинт больше. Флинт сильнее. Флинт – гребаный чемпион боевых искусств, и он может закинуть задницу Донни до чертовой Луны.

Флинт делает шаг вперед, и Донни начинает отступать, затем он поворачивается и срывается на бег. У него нет проблем с избиением девушки, меньшей его в два раза, но он не хочет иметь дело с моим сводным братом.

Флинт для начала не торопится. Он бредет к грузовику, как лев, который знает, что его жертва ранена. Когда, в конце концов, ему надоедает преследовать, он прыгает, затем нападает, хватая Донни за воротник, лишая его равновесия. Он разворачивает Донни, его кулаки отбрасывают его назад и наносят по лицу Донни один удар за другим. Хруст костей доносится до того места, где мы с Рэдом стоим. Я вижу, как Донни падает на колени, голова опущена, кровь капает на асфальт. Флинт выворачивает руки Донни позади него, вынуждая его упереться лицом прямо в асфальт, Флинт упирается коленом в спину Донни, его руки в крепком захвате Флинта.

Я вижу, как Флинт борется, чтобы сдержать себя, его кулак отодвигается назад, чтобы нанести удар, который может убить. Он смотрит на меня, и я качаю головой. Я хочу подойти к нему, вернуть его и убедиться, что он не сделает ничего такого, что может разрушить его жизнь. Как бы я его ни ненавидела, Донни этого не стоит. Он ни стоит и капли крови Флинта, и минуты его времени.

– Не нужно, – кричу я. – Просто удержи его, Флинт.

– Копы уже в пути, – кричит Рэд.

Донни начинает бороться, но Флинт удерживает его всем своим весом.

Я чувствую, как кровь стучит в моих ушах, и руки дрожат так сильно, что мне приходится сжать их вместе перед собой. Когда, в конце концов, синие огни рассекают небо и вой сирены прорезают воздух, я держусь за Рэда, чтобы не упасть. Он хватает меня под руки, когда мои колени ослабевают, удерживая меня в вертикальном положении и прижимая к себе. Я откидываю свою голову на мягкую ткань его фланелевой рубашки, когда шок проходит сквозь всё моё тело, заставляя дрожать. Все ушибы пульсируют от боли, а в голове стучит от удара Донни.

Я в безопасности в кольце рук Рэда, я смотрю, как копы надевают наручники на Донни и утаскивают его. Некоторое время они удерживают и Флинта, пока он не рассказывает, что произошло. Копы смотрят на меня, и я знаю, что они захотят поговорить со мной. Мне нужно рассказать им всё.

Мне, наконец, нужно собрать достаточно сил, чтобы упечь Донни за решетку навсегда.

ГЛАВА 42

Флинт

Я всё ещё не могу усидеть на месте. Рэд разместился на стуле в углу, наблюдая за мной, как я хожу из угла в угол в комнате ожидания в больнице. Полиция забрала Донни за нападение и попытку похищения Мисси. Мою бедную девочку отвели обратно в больницу, чтобы обработать все её травмы. Я даже не хочу думать о том, что этот мудак делал с ней. Теперь я жду новостей о двух самых важных для меня людях на этой земле. Доктор отказался впустить меня в отделение неотложной скорой помощи, чтобы увидеть Мисси. Хадсон всё ещё в операционной. Прошло уже несколько часов. А такое ощущение словно недели.

Я беспомощен, вышагиваю по полу, потому что больше ничего не могу сделать. Медсестра за стойкой регистрации, наконец, сказала, что мне не нужно уточнять у неё новости каждые пять минут. Она сама подойдет, когда можно будет увидеть Хадсона или Мисси. Я не уверен, что когда-либо чувствовал себя таким беспомощным.

Скрипучие звуки шагов раздаются позади меня, и Рэд прочищает горло. Медсестра со стойки регистрации стоит в дверях.

– Сейчас вы можете увидеть свою сестру, – говорит она.

Она ведет меня и Рэда вниз по коридору и толкает тяжелую дверь.

– Она спит, – тихо предупреждает медсестра. – Ей дали успокоительное, так что не будите её.

Я киваю и подхожу к кровати.

Мисси дышит равномерно, её зрачки двигаются за плотно сомкнутыми веками. Небольшие повязки прикрывают порезы на её глазах и щеках, кожа на её висках приобрела фиолетовый оттенок. Я подтягиваю простыни и одеяло, чтобы они прикрывали её по горло. Она кажется такой крохотной под одеялом. Словно маленькая девочка, которой она когда-то и была. Я передвигаю стул рядом с её кроватью и усаживаюсь на него, обхватывая руку Мисси своей, поглаживая пальцами костяшки её пальцев. Рэд тоже усаживается, на его лице написано такое волнение, что мне хочется обнять его. Эта ночь была просто ужасной, но она могла закончиться ещё хуже для Мисси.

У неё теплые ладони. Медсестра сказала, что с ней всё будет хорошо, но я не так в этом уверен. Когда она проснется, сможет ли Мисси продолжить жить без страха? Я сделаю всё возможное, чтобы хорошенько о ней позаботиться после всего пережитого. Если всё будет по-моему, Донни никогда не выйдет из тюрьмы. У меня с Хадсоном есть хорошо оплачиваемые адвокаты, которые смогут это организовать. Наклоняясь вперед, я кладу голову на кровать, вздыхая, когда некоторые мои мышцы расслабляются.

Я не знаю, как долго я пролежал в таком положении. Может быть, я ненадолго уснул, потому что следующее, что я помню, как кто-то тихонько трясет меня за плечо. Я поднимаю взгляд на Мисси, проверяя, спит ли она ещё, прежде чем обратить внимание на доктора Хадсона. Он кивает в сторону двери. Рэд спит на стуле, и я решаю не будить его. Мне нужно услышать всё самому. Я не смогу оставаться сильным в чьем-то присутствии. Не смогу держать себя в руках, когда увижу, как другие рядом со мной ломаются под тяжестью услышанного.

Моё сердце уходит в пятки, когда я следую за врачом. Он хочет приватного разговора. Это не очень хороший знак.

Доктор кладет руку на моё плечо и крепко его обхватывает. Потом улыбается.

– Операция прошла успешно, – говорит он.

На секунду я просто смотрю на его рот, пытаясь соединить вместе то, что он мне сказал.

– Всё прошло хорошо, Флинт, – повторяет он снова, как будто понимает, что его слова до меня не дошли.

Весь воздух вырывается из моих легких. Я даже не осознавал, что задерживал воздух до этого момента.

– Нам удалось удалить всю опухоль, края полностью чистые.

– С ним всё будет хорошо? – спрашиваю я. Это слишком много, чтобы надеяться.

– Из лаборатории пришли отчеты о патологии, и опухоль доброкачественная. Злокачественных клеток не обнаружено. Головные боли и судороги возникали в той области, где опухоль прижимала нервы. У твоего брата есть хорошие шансы на полное выздоровление.

Я делаю глубокий вздох. Если бы я был верующим человеком, я бы помолился прямо сейчас. Вместо этого мои губы раздвигаются в усмешке. Идти против воли Хадсона было одним из самых сложных решений, которые я когда-либо принимал в своей жизни, но оно было верным.

Я мог сегодня ночью потерять Хадсона и Мисси. Всё могло закончиться тем, что мне бы пришлось хоронить их обоих. Вместо этого свершилось чудо, и они оба в порядке.

– Спасибо, – говорю я, хватая доктора за руку и энергично пожимая её.

Он улыбается, затем кивает в сторону кровати, прежде чем вернуться в коридор.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Мисси уже очнулась. Я знаю, что она слышала всё, что сказал доктор, потому что слёзы градом льются из её невероятных глаз, а улыбка сияет, словно яркое солнце.

– С ним всё в порядке, – говорит она. – С всё будет хорошо.

Рэд шевелится на стеле.

– С ним всё будет в порядке, парень, – повторяю я, и Рэд моргает, прежде чем улыбнуться.

Мисси протягивает ко мне руки, и я иду к ней, крепко её обнимаю и прижимаю к своей груди.

Я слегка отодвигаюсь, глядя на неё, на эту маленькую девочку. Она изменила наши жизни много лет назад, когда ворвалась в них, нуждаясь в любви и защите, и теперь она снова это сделала.

Я оставляю на её лбу легкий поцелуй, следуя по кривой вдоль её лица, прокладывая путь вдоль её челюсти, позволяя губам едва касаться повязок, покрывающих её порезы. Приподнимая подбородок Мисси одним пальцем, я прижимаюсь своими губами к её, в успокаивающем поцелуе, позволяя нашему дыханию смешиваться. У Мисси вкус ванили. Я слегка смещаюсь, чтобы она почувствовала себя в безопасности, ощутила себя любимой. Я поднимаю руки вверх, запуская их в короткие шелковистые пряди, и притягиваю её ближе к себе. Боже, Мисси такая красивая.

– С тобой тоже всё будет хорошо, – говорю я.

– Да, – соглашается она, – Они забрали его?

– Да, – отвечаю я. – Нам нужно будет оставить заявление, когда тебе станет лучше.

– Прости, я не сказала тебе, что произошло со мной… о Донни.

– Всё в порядке, детка.

– Нет, не в порядке. Я хотела сказать тебе… и Хадсону. Но я так сильно привыкла справляться со всем сама, и мне было так стыдно.

– Тебе не нужно об этом больше волноваться, ладно. Донни будет осужден во всем, что мы только сможем предъявить ему, и он останется за решеткой очень надолго. Он больше не причинит тебе вред.

Я даю Мисси это обещанию, потому что собираюсь сделать целью всей своей жизни – обеспечить этой девушке безопасность. Теперь, когда она снова вернулась в мою жизнь, я никогда её не отпущу.

ГЛАВА 43

Хадсон

Солнце сверкает на кобальтового цвета воде бассейна, отбрасывая отблески света на внутренний дворик. Я откидываюсь на шезлонге, наблюдая, как Мисси резвится в теплой воде, смеется, прыгая бомбочкой с трамплина и обрызгивая Флинта, который переворачивает гамбургеры на гриле. Вот она наша сегодняшняя настоящая жизнь, и это так чертовки сладко.

Я выздоравливаю, медленно, но выздоравливаю. Первые несколько недель были очень трудными, одними из самых тяжелых с тех пор, как мне поставили диагноз. После операции, всё казалось таким странным, шаг за шагом. Мой мозг казался таким медлительным, и мысли тянулись, будто я пробирался сквозь толщу воды. Рана затягивалась дольше, чем обычно, но врачи этого ожидали, так как операция проводилась экстренно. Весь остаток жизни я буду находиться под постоянным наблюдением, чтобы убедиться – опухоль больше не появится, но я не против, потому что у меня появился второй шанс.