Текст книги "Сводные братья (ЛП)"

Автор книги: Саманта Твинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Рэд смотрит вверх по лестнице и поднимает брови.

– Интересно.

– Несомненно.

– Ты думаешь, нам следует проверить, как он там?

– Да, но я сначала приведу себя в порядок. Дадим ему время объявиться.

Рэд кивнул головой и понес мою тяжелую сумку на кухню, где, как я знаю, он её распакует и положит все мои грязные вещи в машинку. Хорошо иметь ассистента, которому я могу довериться.

Я потихоньку иду в свою комнату и встаю под душ, намыливая и осматривая себя, как я это обычно делаю. Пол душа становится розовым, смывая с меня кровь и пот. Я сажусь на скамейку и медленно дышу, обхватив голову руками и позволяя воде бежать по мне.

Моя голова пульсирует от ударов, которые я получил чуть ранее сегодня вечером, я провожу руками по своим коротко стриженым волосам, массируя виски. Я скучаю по кудрям, которые у меня были, такие же как у брата, но это не практично для моей работы.

Несмотря на то, что я опустошен, мой член поднимается между ног. Вода, текущая по мне, ощущается так хорошо, прошло несколько месяцев с тех пор, как у меня кто-то был. Я думаю о Хадсоне и девушке в нашем доме, чья обувь была так небрежно сброшена. Она должна быть кем-то особенным для него, чтобы он привел её домой. Я чувствую некоторое облегчение, что он ведет себя как раньше. Он изменился с тех пор, как потерял место в команде. Именно тогда он лишился того, что доставляло ему наибольшее удовольствие. Тогда он решил исключить женщин, выпивку и, честно говоря, перестал жить. Если эта девушка сможет придать ему бодрости духа хоть немного, то я не могу быть более счастливым.

Я выключаю душ и начинаю вытираться настолько осторожно, насколько только могу. В спальне я натягиваю чистые спортивные штаны и футболку, затем обрабатываю свои порезы и направляюсь на кухню. Рэд сидит за кухонной стойкой и смотрит в телефон. Вероятно, проверяет некоторые сайты ММА, посвященные моему сегодняшнему бою. Он беспокоится о моём имидже больше, чем я.

– Я пойду проверю Хадсона, хорошо?

– Ты думаешь, это разумно? Что, если ты чему-то помешаешь?

– Я ничего не слышу, а ты?

– Ну, они навряд ли будут тихими.

Я закатываю глаза, вспоминая некоторые его вокальные выступления.

– Там не будет ничего такого, что ты не видел до этого, – усмехается Рэд, демонстрируя ямочки на щеках.

– Как в старые деньки, да?

– Что-то типа того.

Развернувшись, я иду по коридору к двери Хадсона, останавливаясь чтобы услышать малейший шум. Тишина, поэтому я потихоньку стучу.

Спустя какое-то время дверь открывается, и появляется Хадсон, усталый и помятый.

– Что случилось? – спрашивает он, его голос хриплый от сна.

– Просто проверяю, брат. Всё хорошо? – я вглядываюсь вглубь комнаты, рассматривая девушку, спящую на кровати Хадсона, совершенно выпавшую из реальности. Свет из коридора бросает желтую полоску через её форму, освещая короткие светлые волосы и стройную фигуру.

– Да. Я думаю, – он трет глаза и оглядывается через плечо.

– Ты кого-то привел?

– Похоже на то.

– Кто она? – спрашиваю я.

Он всё отменил сегодня, поэтому я предполагаю, он собирался встретиться с ней.

– Не имею долбаного понятия, – он выглядит уставшим и немного растерянным. Я внимательно и с беспокойством присматриваюсь к нему.

– Где ты её нашел?

– В клубе «Запретный».

Я приподнимаю брови, потому что знаю, что мой брат делает в этом клубе, и он никогда не приводил после этого девушек домой.

– Ого.

– Это произошло случайно, – говорит он.

– Ты её просто подцепил?

– Я думаю, это она меня подцепила, – отвечает он.

Я не могу не улыбнуться. Хадсон огромный парень, и одна только идея, что эта крошечная девушка на кровати смогла заставить его сделать что-то, чего он не хочет, кажется очень забавной.

Рэд появляется позади меня и заглядывает внутрь комнаты, таращась на спящую красавицу. Дверь открывается шире и больше света попадает внутрь, позволяя лучше ее разглядеть. На секунду я беспокоюсь, что мы можем побеспокоить и напугать её. Кто захочет проснуться в окружении кучи незнакомцев, наблюдающими за тобой?

– Чувак, ну ты даешь, – протянул Рэд. – Она хорошенькая.

– Да, – Хадсон повел плечами, разминая их, как после тренировки. Я бы тоже не отказался от такой тренировки.

Девушка на кровати чуть шевельнулась, немного смещаясь, и мне кажется, я что-то вижу на её спине. Родимое пятно в примечательной форме искривленного сердечка. Родинка, очень похожая на одну, которую я видел прежде.

– Хадсон, как её зовут? – спрашиваю я, задаваясь вопросом, действительно ли я что-то увидел или сегодняшний вечер – это роковое стечение обстоятельств. Сначала эта песня по радио, которая напомнила мне Боба. Затем я вижу родинку, как у нашей сводной сестры на полуобнаженной спине незнакомки. Наверное, сегодня было слишком много ударов по голове.

– Нет ни одной гребанной идеи. Я зову её Динь-Динь, но не из-за её лица, – он улыбается сам себе, и я накланяюсь вперед, стараясь лучше разглядеть её.

– Она тебе никого не напоминает? – я надеюсь, он скажет «нет», но вместо этого, Хадсон поворачивается ко мне и хмурится.

– Забавно, что ты это спросил. У меня такое ощущение, что я её уже видел до этого. Она выглядит знакомо.

– У неё зелено-голубые глаза?

Рэд поворачивается и смотрит на меня, затем разворачивается обратно к нашей спящей гостье.

– Да. Прекрасные глаза, – отвечает Хадсон. Он всё ещё не понимает, что я имею в виду, но Рэд уже догадался.

– Черт возьми, это Мисси? – громко выкрикивает он, словно угадал ответ на последний вопрос в телешоу и вот-вот выиграет миллион долларов.

Хадсон пораженно смотрит на Рэда, как будто тот говорит на другом языке, по-видимому, пытаясь осознать его слова своим полусонным мозгом.

– Мисси?

– Наша сестра, Мисси, – шепчу я, понимание окончательно выбивает весь воздух из моих легких.

Я вижу, как такое же осознание бьет по Хадсону, точно удар о бетонную стену. Он таращится вглубь комнаты, как и все мы, на человека, которого мы любили так давно, и потеряли в детстве, которое было наполнено разрывами отношений и обещаний. В моей голове вспыхивает воспоминание о Мисси, как о маленькой девочке, светловолосой и кудрявой, чьи волосы подпрыгивали, когда она заскакивала на нашу кровать, смеясь так сильно, что едва могла дышать. И ещё одно, когда во время послеобеденного сна она положила свою голову на мою грудь, поглаживая мою руку.

Я помню то, как её любил Хадсон. Как брат, но это было больше. Он чувствовал себя ответственным за неё, немного, как отец. Он был на семь лет старше неё, но всё ещё оставался мальчишкой.

Старший брат как будто сжимается на моих глазах, плечи сгибаются, поскольку он оседает в дверном проеме.

– Мисси, – шепчет он, и одно это слово наполнено страхом и ужасом.

– Мисси, – повторяю я, потому что это объединяет нас. Вместе во всем. Вместе навсегда. И ничего между нами.

За одним исключением, здесь Мисси. Единственный человек, которого я когда-либо любил так же сильно, как и моего брата. Но вместо воссоединения, которое я всегда себе представлял, мы смотрим на неё, почти обнаженную в кровати Хадсона.

Иногда мы можем чувствовать, что некоторые моменты нашей жизни меняют абсолютно всё в ней. Моё сердце ноет, пока я осознаю тот факт, что мой старший брат только что занимался сексом с Мисси, ребенком, которого он давным-давно нашел в мусорном контейнере и боролся, чтобы сохранить, пока судьба не украла её и не разбила его сердце.

ГЛАВА 11

Ривер: Сегодня я слушал радио, и заиграла старая песня Боба Марли¹¹.

Рейвен: Да? Я бы не хотела, чтобы ты был поклонником регги¹².

Ривер: Я на самом деле и не поклонник. Всё дело в словах этой песни. Он поет «Откройте глаза и присмотритесь, довольны ли вы жизнью, которой вы живете?¹³»

Рейвен: И это заставило тебя задуматься?

Ривер: Это заставило меня чувствовать себя дерьмом.

Рейвен: Почему, малыш?

Ривер: Потому что я в своей жизни делал много разных вещей, Рейвен. Плохих. Но, я не знаю, как жить по-другому.

Рейвен: Ты всё делаешь хорошо, Ривер. Ты всегда выглядишь так, как будто знаешь, чего ты хочешь.

Ривер: Я плыву по течению, Рейвен. Плыву по течению всю свою жизнь. И всё становится только хуже. Я принимаю наихудшие решения для себя. И делаю то, что, как я считаю, защитит меня, но становится только хуже и хуже.

Рейвен: Что именно?

Ривер: Моё пребывание здесь.

Рейвен: Ты делаешь это, чтобы защитить себя? От чего?

Ривер: От чувств.

ГЛАВА 12

Мисси

Я не хочу двигаться. Я нахожусь в тепле и безопасности. Обычно я не могу нормально спать. Я медленно плыву на волнах полусна, желая, чтобы голоса, разбудившие меня от моего одурманивающего сна, ушли.

Подождите, голоса?

Я подскакиваю и щурюсь от света, который попадает через открытую дверь прямо на кровать. Огромные, очевидно мужские фигуры закрывают дверной проем. Ривер стоит перед двумя мужчинами, наблюдая за мной.

Я хватаю шелковую простынь и натягиваю до самых плеч. Я вглядываюсь в глаза Ривера, пытаясь удостовериться, что я в безопасности, что он защитит меня, но всё, что я вижу – это замешательство и ужас, которые написаны большими буквами на его лице, прежде чем он отступает вглубь коридора. Видя, как трое мужчин стоят там, я понимаю, что действительно не знаю Ривера. Я люблю его, да, но знаю ли? Доверяю ли? В чате, да. Здесь, в реальной жизни, нет. Доверие к людям – это не то, чем я могу похвастаться.

Один из мужчин делает шаг в мою сторону, и воспоминания о моем приемном отце наводняют мой мозг и заставляют меня осознать, по мере того как страх охватывает всё моё тело. Я не знаю, что происходит, но в такие игры не играю. Если Ривер думает, что это будет весело – разделить меня с кем-то, он обнаружит что-то совершенно иное.

– Убирайся к черту! – шиплю я.

Я шарю по прикроватной тумбочке и натыкаюсь на пульт, лежавший радом с лампой. Я запускаю его прямо в мужчину, всё ещё стоящего там, всё ещё смотрящего на меня. Пульт ударяется в дверной косяк. Я хватаю лампу следующей, тяну за шнур. Я проломлю их головы, если они подойдут ближе.

Рыжеволосый хихикает.

– Разве она не маленькая дикая кошечка?

– Пошел ты! Вали отсюда! Отвали от меня! – выкрикиваю я, борясь со своей одеждой, пытаясь натянуть её под простыней. Что за черт? Почему они всё ещё здесь и глазеют на меня? Разве они не видят, насколько это неуместно?

– Уйди с моей дороги, – рычу я, проталкиваясь сквозь два больших тела, которые всё ещё стоят в дверях и пялятся на меня. Ривера нет в коридоре. Я оборачиваюсь и пристально смотрю на двух мужчин.

– Где он?

Высокий, мускулистый парень нервно трет рукой свои коротко подстриженные волосы. Черт, он великолепен, как Ривер. Они могут быть братьями. Я прищуриваюсь, когда он пытается ответить.

– Ну, это, ему нужно несколько минут…

– И чего ты ждешь? Присматриваешь за мной?

Они оба выглядят немного ошеломленными. Они не похожи на хищников, но это может быть лишь прикрытием. Я видела тьму внутри людей. Плохие вещи, которые не следует видеть. Я знаю, что они могут приятно улыбаться, но то же время оставаться внутри скользкими, словно сам дьявол.

Они оба всё ещё смотрят на меня, пока я пячусь вниз по коридору, держать за стены, наблюдая за ними словно ястреб.

Спустившись вниз по лестнице, я оглядываюсь, отмечая, что мои сапоги и кожаная куртка Ривера всё ещё лежат на полу. Я вглядываюсь в дверной проем, ища любые признаки Ривера. Я не знаю, куда он ушел, но я, черт возьми, уверена, что мне не нужно больше здесь находиться. Когда я слышу звук шагов, спускающихся по лестнице, я прекрасно осознаю, что я должна уйти.

– Эй, с тобой всё хорошо, сладкая? – в голосе рыжеволосого парня на самом деле звучит беспокойство.

– Мне было бы чертовски лучше, если бы я свалила отсюда.

Куда подевался Ривер? Было бы неплохо, если бы меня подбросили до дома… или лучше вызвать такси. Я была настолько глупой, что согласилась приехать сюда, как будто того, что произошло в клубе, было недостаточно. Но этого никогда не бывает достаточно.

Я испугана, так боюсь находиться здесь с двумя незнакомцами. Я училась защищать себя в течение очень долгого времени, своим острым языком и всем, что попадется под руку. Некоторым мужчинам не нравится иметь дело со сквернословящей женщиной, и они отступают, стоит только подерзить. Когда же ты настолько крошечная, как я, остается надеяться, что резких слов будет достаточно. Но они всё ещё таращатся, словно у меня выросла вторая голова.

– Что ж, – говорю я, – кто-нибудь из вас, засранцы, не хочет найти того другого придурка для меня? Я очень хочу убраться отсюда к чертям собачим.

Они не сдвигаются с места, не сводя с меня глаз и открыв рты.

– Нет? Прекрасно, я найду его сама.

Я отталкиваю рыжего в сторону, поднимаюсь наверх, решившись найти Ривера, и попросить его отвести меня в кофейню, что расположена рядом с моей квартирой. Я люблю его, Боже, я действительно люблю его, но я знала, что сегодня будет моя единственная ночь с ним. Мой единственный шанс быть рядом с ним, вдохнуть его запах и почувствовать его вокруг себя. Я не знала, чего ожидать. Счастливого конца? Едва ли. Я знаю, что он облажался, как и я, но я не предполагала, что он оставит меня наедине с двумя посторонними мужчинами.

Топая вверх по лестнице, я замечаю фотографии в рамках, которые висят на стене над лестницей. Раньше я не обратила на них внимание. Ещё несколько часов назад я видела только Ривера. Вот он, стоящий на боковой линии футбольного поля; высокий парень в боксерских перчатках дерется с кем-то, кто выгладит очень знакомо; фотографии их обоих на пляже, похоже на Гавайи, с тем рыжим парнем, все салютуют фотографу холодными банками пива. Одна фотография выбивается из общей картины, и что-то бросается мне в глаза настолько, что заставляется меня вернуться назад, чтобы взглянуть на неё ещё раз.

Она старая, с потемневшими краями и замызганная от частого обращения. На ней изображены шестеро детей, стоящие в шеренгу, в жалкой поддержанной одежде и с неопрятными головами. Они выглядят, как тряпичные куклы. Знакомые тряпичные куклы.

Я оглядываюсь на парней, стоящих у подножья лестницы. Они оба смотрят на меня, ожидая моего следующего шага. Я подхожу и хватаю фотографию со стены. В центе находится самая маленькая фигура, крохотная девочка с неровными светлыми косичками, с дыркой между зубов и голубыми глазами, цветом напоминающими освещенный солнцем океан. Я знаю её, я знаю эту маленькую девочку, сияющую широченной улыбкой и сжимающую руки темноволосых мальчиков, сидящих с обеих сторон от неё.

Я знаю её, потому что это я.

ГЛАВА 13

Ривер зашел в чат

Ривер: Привет, птичка.

Рейвен: Привет. Я была близка к тому, чтобы бросить тебя.

Ривер: Не делай этого, пожалуйста.

Рейвен: Я только имела в виду, что ты опоздал. И ничего больше.

Ривер: Я знаю, что ты имела в виду. И всё же, не отказывайся от меня.

Рейвен: Не буду. Обещаю.

Ривер: Расскажи мне, что хорошее произошло сегодня с тобой.

Рейвен: Я прожила этот день?

Ривер: Как всегда, остроумно. Я понимаю, о чем ты.

Рейвен: Ну, хорошо, дай мне минутку подумать.

Ривер: Тебе нужно время, чтобы понять, что хорошего произошло с тобой?

Рейвен: Обычно да.

Ривер: Мне не нравится думать, что ты несчастна.

Рейвен: Я знаю, ты, наконец-то, появился, чтобы поговорить со мной. Вот это то хорошее, что произошло сегодня со мной.

ГЛАВА 14

Хадсон

Я, мать твою, не могу поверить…

… Я, черт возьми, не знаю, что делать.

Я трахнул Мисси.

Я трахнул Мисси.

О, Боже. Я шагаю из угла в угол, пиная огромный диван. Я бью рукой стену и облокачиваюсь на неё, тяжело дыша, наслаждаясь отвлекающей болью. Рычание сотрясает моё тело. Что, мать твою, я наделал?

Флинт должно быть ошибся. Это не может быть Мисси. Эта девушка наверху… она слишком сексуальна. Слишком дикая. Я разбитый на осколки, и она заставляла меня чувствовать себя с ней, как дома, ни с одной женщиной я не чувствовал ничего подобного.

Мисси ушла. После того как наших приемных родителей арестовали, а опека разделила нас, я поклялся, что когда-нибудь найду её снова. Мне было только тринадцать, но Флинт и я никогда не забывали про Мисси. Мы ушли из приемной семьи, когда мне исполнилось восемнадцать, и мы попытались найти её, но система была слишком скрытой, а у нас не было тех денег, которые дали бы нам шанс. После того, как я начал играть в НФЛ¹⁴ и у меня появилось столько денег, что я не знал, что с ними делать, я нанял лучшего детектива, которого только мог найти. Он отыскал её следы. Старые семьи, где она жила, бывших друзей, кто давненько не слышал о ней, но не её саму.

Даже, когда я повторяю это себе, я знаю глубоко в сердце, что я – обманщик. Хуже того, я лгу себе. Те ощущения чего-то знакомого должны были быть достаточными для меня, чтобы узнать её. Я бью себя по голове, пытаясь выбить из мыслей изображения кричащей и стонущей подо мной Мисси. По крайней мере, я должен был спросить её имя. Я должен был подольше с ней поговорить, когда почувствовал что-то знакомое в ней.

Но я этого не сделал. Я позволил своему члену думать вместо себя. Прошел уже год, с тех пор, как я установил своё правило. Я держал его всё это время, и это был первый раз, когда я позволил своему гребаному члену взять верх, и случилось такое дерьмо. Я обидел единственного человека, которого я поклялся всегда оберегать.

Опускаясь на диван и сжимая голову руками, я прокручиваю снова и снова, что произошло, вспоминая ощущения от погружения в неё, и вспоминаю, как её глаза меняют свой цвет с голубого на зеленый. Я должен был догадаться. Её смех, когда я преследовал её по комнате. Я должен был знать. Стонущие вздохи, когда я пробовал её между ног. Я должен был узнать её раньше.

Я должен был догадаться. Как я мог не разглядеть, что она моя дорогая маленькая Мисси? Моя сестра.

Я разрушаю всё хорошее, что когда-либо было в моей жизни. Я украл шанс на то, что мы снова станем семьей, как только она поймет, кто я, она никогда не простит меня. Не тогда, когда она осознает, что её сводный брат, который обещал защищать её, подцепил её в клубе и привёл домой на одну ночь. Даже не спросив её имя. Просто трахал её, пока она больше не могла держать глаза открытыми.

Отталкиваясь от дивана и спотыкаясь, я подхожу к бару, чтобы найти непочатую бутылку водки высокого качества, которую, я знаю, припрятал Рэд. Я всё ещё могу ощущать мускусную сладость Мисси во рту. Я должен смыть её с моих губ.

Я верчу бутылку в руках, мои мысли мечутся в голове, словно рой пчел. Я помню, как чувствовал себя не вершине мира, когда впервые стал профессионалом. Всплеск адреналина, который я ощущал каждый раз, когда бежал по полю и слышал, как толпа скандировала и кричала моё имя. Это было что-то невероятное, непохожее ни на что другое, что я испытывал до этого. Я так высоко поднялся. Я думал, что ничто не собьет меня с этой вершины. Затем всё изменилось за одну ночь. Я был так высоко и упал так далеко, я не думал, что могу почувствовать что-то худшее.

Я ошибался.

Прямо сейчас боль разрывает меня на части от мысли, что я сделал с Мисси, сильнее, чем какая-либо боль, физическая или эмоциональная, которую я когда-либо испытывал. Ещё одна вещь, которую я не могу вернуть назад. Я только надеюсь, что она не поняла. Если она подумает, что я ещё один подонок, ей будет легче, в конечном счете.

Всё, что я хочу сделать сейчас, это опрокинуть эту бутылку и в забвении залить в горло. Стереть вкус Мисси с моих губ и воспоминания о прошедшей ночи из моей памяти. Я хочу начать всё сначала с моей малышкой Мисси, но я не могу ничего поменять. Уже слишком поздно. Она никогда не простит меня, если узнает.

Твою мать. Флинт не сможет держать свой рот на замке. Не сейчас, определенно не сейчас, когда она появилась на пороге нашего дома после всех этих лет. Он будет так счастлив вернуть её, как будто это гребаное исполнение мечты.

Она видела моё лицо, и я знаю, что она видела позор, написанный там. И я стыжусь. Не её, себя, что был настолько глуп.

Я спотыкаюсь о диван, в то время как боль простреливает в висок яркой вспышкой света, ослепляя, заставляя пульсировать мою голову. Дерьмо, только не сейчас. Последнее, что мне нужно, чтобы Мисси зашла сюда и увидела меня в таком состоянии. Мне не нужна её жалость.

Боль стучит в голове, и сильно бьюсь о диван, когда сажусь. Но это всё ещё несравнимо с болью в моей груди.

Моя сестра.

Я медленно качаю головой, вперед и назад. Может, если я посижу минутку, успокоюсь, боль уйдет. Я пытаюсь не думать о Мисси. Я хочу позвать Флинта или Рэда, но в то же время, я не хочу, чтобы они знали. С них уже достаточно плохого, им не обязательно видеть ещё и это. Я делаю несколько глубоких вздохов, и боль спадает. Бутылка всё ещё зажата в моей руке, снимаю пломбу, потому что было бы так хорошо забыться, хоть на какое-то время.

Я бросаю крышку через всю комнату и запрокидываю бутылку, позволяя прохладной жидкости обжечь моё горло. Я могу быть ублюдком за то, что я сделал, но я не умею быть другим. В следующие несколько часов я могу забыться. Мне нужно забыться. Тепло распространяется по мне, и я желаю, чтобы я мог обернуть время вспять. Я не прошу многого. Всего несколько часов. Достаточно, чтобы изменить ситуацию с Мисси.

ГЛАВА 15

Рейвен зашла в чат

Рейвен: Я думала о тебе весь день.

Ривер: Какие мысли бродили у тебя обо мне?

Рейвен: В основном о том, что я почти ничего не знаю о тебе.

Ривер: Тут нечего знать.

Рейвен: Люди похожи на гобелены, Ривер. Истории переплетаются. Крохотные детали, которые формируют всю картину.

Ривер: Это прекрасно звучит, птичка.

Рейвен: Расскажи мне что-нибудь о себе, что я ещё не знаю.

Ривер: Что именно?

Рейвен: Ну, у тебя есть братья или сестры?

Ривер: Это слишком личное, ты так не думаешь?

Рейвен: Пожалуйста.

Ривер: Хорошо. У меня есть один родной брат, и друг, который мне, как брат. У меня была сестра.

Рейвен: Была? Что с ней случилось?

Ривер: Я не знаю.

Рейвен: Как ты не можешь знать?

Ривер: Я не видел её очень-очень давно.

Рейвен: Это так печально. Если у тебя есть семья, вы должны разговаривать друг с другом.

Ривер: Я бы очень хотел, но я не знаю, где она. Что насчет тебя?

Рейвен: А что насчет меня?

Ривер: Ты общаешься со своей семьей?

Рейвен: У меня нет семьи.

Ривер: У каждого есть хоть что-то наподобие семьи.

Рейвен: Не у меня.

Рейвен покинула чат

ГЛАВА 16

Флинт

Я четко замечаю тот момент, когда Мисси всё понимает, и целая буря эмоций отражается на её лице, когда она осознает, кто изображен на фотографии. Когда она поворачивается ко мне и Рэду, я поднимаюсь по лестнице на ступеньку, но она трясёт головой и вскидывает руку, словно защищаясь.

– Флинт? Рэд? – её голос полон боли. Смещения. Всё, что я могу сделать, это кивнуть. Я не знаю, что ещё сказать.

– Тогда… – она смотрит вверх, вероятно, в сторону спальни, откуда она только пришла. Она медленно прикрывает глаза, грудь резко поднимается и опускается.

– Хадсон, – шепчет Мисси и оседает на пол.

Я мчусь по лестнице и беру её за руку, чтобы убедиться, что она не поранилась, но Мисси отталкивает меня и облокачивается о стену. Она выгладит, словно раненное животное, которое загнали в угол. Её взгляд мечется между мной и Рэдом, её дыхание вырывается из горла, словно как при удушье. Я вижу, как её руки, лежащие на коленях, дрожат.

Если уж я был чертовски удивлен, то даже не могу представить, что сейчас чувствует Мисси. Я знаю, что она любит, ну хорошо, любила Хадсона. Мы не видели друг друга очень-очень давно.

– Мисси, – мягко зову, – давай, поднимайся, девочка. Я знаю, ты шокирована. Черт, мы все в шоке. Пойдем, тебе нужно глотнуть воды. Затем мы поговорим.

Я протягиваю руку, ободряюще кивая и улыбаясь, пытаясь вывести её из шокового состояния. Я почти падаю на задницу, когда она поднимается на дрожащих ногах и бегом спускается по лестнице мимо меня.

Она хватает свои сапоги, выскакивает через входную дверь, растворяясь в ночи.

– Куда она пошла? – спрашивает Рэд. – Здесь нет автобусной остановки.

Рэд и я оборачиваемся на грохот, который доносится из задней части дома. Я толкаю Рэда в плечо.

– Иди, позаботься о Хадсоне. А я пойду за Мисси.

Я вижу её, на середине подъездной дорожке, натягивающей свои, трахни-меня сапоги. Перескакивая через ступеньку, иду по ещё теплому асфальту и приближаюсь к ней в то время, как она тянет застежку-молнию на голени сапог, звук, нежно режущий ночной воздух. Я могу видеть её волосы, ярко выделяющиеся в ночи, и слышу тихие всхлипы, которые она издает.

Я останавливаюсь достаточно далеко от неё, чтобы она не посчитала меня угрозой.

– Миссисипи.

Она резко поворачивается, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

– Что тебе нужно, Флинт?

– Мы можем поговорить об этом?

– Здесь не о чем говорить, не сейчас.

– Брось, позволь мне подкинуть тебя до дома.

– Нет. Я в порядке. Я могу о себе позаботиться.

– Уже слишком поздно, Мисси. Ближайшая остановка в четырех милях¹⁵ отсюда, и там темно. Ты не сможешь поймать такси в час ночи. Позволь отвезти тебя домой.

Она смотрит вниз по дороге в обоих направлениях, и я вижу, как она прикусывает внутреннюю сторону щеки, взвешивая варианты. На секунду, я думаю, наша маленькая сестра-чертовка на самом деле собирается идти пешком четыре мили в кромешной тьме до остановки. Потом она качает голой и со вздохом поражения поворачивает голову в сторону дороги.

Я осторожно кладу руку на её плечо и подталкиваю в сторону внедорожника.

– Я сейчас вернусь, – говорю я, врываясь в дом, чтобы схватить ключи и кроссовки.

Моё сердце всё ещё колотится, когда я сажаю её в машину и завожу двигатель, спрашивая, достаточно ли тепло внутри, уменьшаю звук радио, чтобы оно звучало на заднем плане, словно мягкий гул. Я столь многое хочу сказать ей.

– Мисси…

– Я не хочу об этом говорить, – огрызается она.

Мне не нравится, когда она на меня кидается. В детстве мы были близки, точно горошины в стручке, так что это совершенно неправильно.

– Да, хорошо, – мягко сказал я. Может, если она почувствует себя в безопасности со мной, то откроется. – Мне просто нужен твой адрес.

– О, прости, – она кажется смущенной, когда называет свой адрес.

Я вношу его в GPS навигатор, и хмурюсь, когда понимаю, куда собираюсь её везти. Не самая безопасная часть города. Мы спускаемся с холма, двигаясь в тишине в течение нескольких минут. Улицы пустынны, золотистый свет фар разрезает гущу тумана. В машине тепло, шины скрипят по асфальту.

После нескольких поворотов я снова хмурюсь, понимая, что мы направляемся к докам.

– Мисси, почему ты здесь живешь? Это такой небезопасный район.

– Отвык от трущоб, в которых мы жили в былые деньки? – отвечает она. – Не все могут себе позволить жить в большом доме на холме, Флинт. И кроме того, моему домовладельцу наплевать, если я плачу наличкой. Наличку не отследишь.

– Что?

Мисси смотрит в окно, избегая моего взгляда.

– Ничего, – тихо говорит она.

Я качаю головой, задаваясь вопросом, почему она думает об отслеживании. Я поворачиваюсь и смотрю на маленькую беспризорную женщину, в которую превратилась моя энергичная младшая сводная сестра, и чувствую, как внутри поднимается острая потребность защищать её, которую я не чувствовал с тех пор, как её забрали в другую семью. Я не знаю, является ли это чувство братским, или я испытываю все это просто потому, что помню, насколько уязвимой она была за своими показными дерзостью и гневом.

По мере того, как мы движемся дальше, мне становится все более и более беспокойно. Несмотря на глубокую ночь, вокруг очень много людей, большинство из которых смотрят на нас из темных дверных проемов, затем снова погружаются в чернильную темноту, когда мы не останавливаемся, чтобы купить то, что они предлагают. И судя по полуобнаженной тройке девушек на углу, им есть, что предложить на ночь.

Мисси указывает на трехэтажное здание слева.

– Я живу на третьем этаже, – подсказала она.

Квартира Мисси находится прямо над самым омерзительным байкерским баром, который я когда-либо видел. Я бы не доверил этим подозрительным парням, крутящимся около входа, подойти ближе, чем на расстояние моего плевка. Здоровенные мужики в кожаных куртках с эмблемой клуба стоят впереди, рядом со своими смертоносно выглядящими байками, выстроившимися в линию на тротуаре. Девушка, чья грудь выставлена напоказ, обтянутая топиком, с кожаной юбкой, задранной на заднице, и стрингами, болтающимися на приборной панели мотоцикла, трахается с одним из байкеров. Парни подбадривают её, улюлюкая от этого шоу. Один из них запихивает маленький мешочек с белым порошком в её топ. Весь этот район ещё более захудалый, чем любой из тех, где мы росли, находясь в приемных семьях, и это о чем-то да говорит. Я не могу поверить, что Мисси живет здесь.

Я подъезжаю вплотную к обочине, подрезая чью-то машину. Я хочу сказать Мисси, что забираю её в свой дом, но как я могу?

– Я провожу тебя внутрь, – говорю я.

– Нет, спасибо. Я сама.

Я наблюдаю за парнями перед нами, теперь уже двое лапают девушку на байке.

– Ну, и всё же я тебя провожу.

Мисси пожимает плечами и открывает дверь, со своей стороны.

– Делай, что хочешь.

Внутри пахнет сигаретами, затхлой мочой и чем-то ещё похуже, о чем я не хочу даже думать. Плитка облупилась кусками, создавая реальную угрозу. На лестничной площадке изображен четырехфутовый¹⁶ член, стены такие грязно-серые, что я без понятия, действительно ли это такой цвет краски или скопленная за годы застарелая грязь. Первая дверь на этаже Мисси открывается, когда мы проходим мимо, и женщина, которая выглядит примерно на девяносто пять, высовывает голову и безумно хохочет.

– Уооо, кто это у нас здесь такой сексуальный, детка, – она распахивает свой грязный розовый халат и трясет парой самых жалких сморщенных сисек, которые я когда-либо видел. – Здорово, горячий жеребец, я сделаю всё, что она никогда не сделает. Заходи в гости, когда закончишь с её костлявой задницей, я даже не возьму с тебя денег в первый раз, – она разворачивается и трясет обтянутым велюром задом, смачно шлепнув по бедру.

– Ну, я буду иметь в виду, – отвечаю я.

Мисси уже стоит в конце коридора, открывая многочисленный ассортимент замков, что расположены на грязной черной двери. Она поворачивается и сталкивается со мной, когда последний щелкает.

– Не обращай внимания на Мэгги. Я имею в виду, только если ты не планируешь принять её предложение. Как бы то ни было, спасибо что подвез и всё остальное…

Её рука позади ищет дверную ручку. Она приоткрывает дверь и пытается проскользнуть внутрь прежде, чем я что-нибудь скажу.

Я пересекаю коридор и просовываю свою ногу в открытую дверь прежде, чем она понимает, что происходит. Мисси толкается, пытаясь убрать мою ногу.