Текст книги "Любовная отрава"
Автор книги: Саманта Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Когда он отпустил ее, Кэролин, задыхаясь, рассмеялась. Шагнув назад, она прижала к губам свои дрожащие пальцы и тут же увидела Óну, которая стояла в дверях с подносом сладостей. Бездонные глаза Óны были устремлены прямо на нее.
Кэролин отвернулась. Ей вовсе не понравилось, что кухарка испортила это божественное мгновение.
– Óна, оставь нас и закрой, пожалуйста, дверь, – приказала женщина.
Óна ушла и послушно прикрыла за собой дверь. Кэролин и Эван остались в столовой одни.
– Куда все делись? – спросила Кэролин, осознавая, что теперь все станут о ней судачить еще больше, чем прежде. Тихо засмеявшись, она весело поглядела на Эвана.
– Да здесь, кажется, никого и не было, – улыбнулся молодой человек. Усевшись на стул, он похлопал ладонью по коленям. – Иди ко мне, Кэролин. Я больше не в состоянии стоять. Я, знаешь ли, растерял остатки сил, едва увидев тебя, – так я тебя хочу.
Покраснев, женщина шагнула к нему. Эван притянул ее к себе, и, дотронувшись до его тела, она почувствовала, как сильно он возбужден.
– Я люблю тебя, Кэролин, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза. – Ты должна выйти за меня!
Судорожно вздохнув, Кэролин прошептала в ответ:
– Хорошо, любимый, хорошо…
ГЛАВА 13
– Я не помешал? – спросил Сайлес, приоткрывая дверь в столовую.
Зардевшись, Кэролин вскочила с колен Эвана.
– Ах, Сайлес, вы напугали меня!
– Да уж, думаю… – сухо промолвил священник.
– Вот с вами-то мне и нужно поговорить, – проговорил Эван, неуверенно вставая. – Может быть, сэр, вы и сочтете, что я слишком тороплюсь, но тем не менее я прошу вас благословить мой брак с Кэролин.
Кэролин раздражала сама мысль о том, что Эван мог подумать, будто Сайлес имеет право решать ее судьбу!
У священника был такой вид, словно он сожалел о потере толкового и расторопного слуги, которому к тому же не надо было платить жалованья. Но он не забыл, как вдова брата сумела обвести его вокруг пальца, поэтому полагал, что с нею надо держаться настороже. Улыбнувшись, он всем своим видом постарался показать, что ее отъезд – именно то, что ему нужно.
Пожав Эвану руку, святой отец кивнул:
– Благослови Господь вас обоих.
Похоже, Эван воспринимал согласие Сайлеса на брак Кэролин как пустую формальность, потому что тут же повернулся к ней и многозначительно спросил:
– Дорогая, как скоро ты сможешь уехать отсюда? До Филадельфии, как ты помнишь, далековато.
Кэролин засмеялась нетерпеливости Эвана и тут же снова покраснела.
– Тебе надо бы отдохнуть, но я смогу быть готовой, как только будет нужно.
Сайлес от удивления даже вздрогнул:
– Но не сможете же вы путешествовать… вместе, до тех пор пока не сочетались браком! – Он возмущенно запыхтел. – Я этого не допущу. Я сам вас обвенчаю.
Кэролин хотела было возразить против такого поворота событий, но, к своему удивлению, не смогла придумать хоть какой-нибудь причины отложить венчание, да к тому же столь поспешное.
– Тебя это устраивает? – с улыбкой спросила она Эвана.
Глаза молодого человека засияли от радости.
– Ничто другое не могло бы так меня обрадовать, – заявил он.
Радостно замычав, Сайлес подтолкнул Эвана с Кэролин к дверям гостиной.
– Мои дорогие новые друзья! У меня есть объявление! Моя дорогая золовка только что согласилась стать невестой нашего уважаемого гостя, мистера Бурка! Предлагаю поднять за это бокалы!
Покрасневшая и счастливая, Кэролин стояла рядом с Эваном, держа его за руку. Вокруг слышался веселый смех, все поздравляли их с помолвкой.
Стоя в дверях, Óна внимательно все слушала, а затем поспешно поставила на стол поднос, который несла в гостиную. Не прошло и минуты, как она оказалась в кухне, накинула на себя темный плащ и, выбежав из дома, мгновенно скрылась в тьме ночи.
Óна так спешила сообщить новость дикарю, что не заметила его в тени деревьев. Вайлдмен стоял как изваяние, освещаемый мерцающим лунным светом. Он теперь часто приходил сюда и наблюдал за домом.
– Что ты здесь делать? – вскричала Óна, наткнувшись на Вайлдмена в темноте. И, подтолкнув его дальше в лес, женщина заявила: – Я должна много сказать тебе. Пойдем!
Когда последние гости уехали, Тимберхилл замер в молчании. Лиза спала в кухне. Фанни уже давно поднялась в спальню, чтобы покормить грудью малыша и тоже лечь спать. Эван выпил горячего пунша и был препровожден в спальню Кэролин под ее наблюдение.
В третьей, полупустой спальне была сама Кэролин. Стянув с себя платье, она торопливо надела теплую ночную сорочку. Каждая клеточка ее тела была в напряжении – еще бы, ведь за стеной спал Эван! Молодой человек отказался от лечебного чая, заявив, что ничему так не доверяет, как старому доброму виски.
А на дворе стояла мрачная, холодная ночь. В камине, потрескивая, горел огонь. В воздухе еще витали приятные ароматы праздничного обеда; Кэролин с наслаждением вдыхала запах восковницы, из которой делали свечи.
Сладко зевнув, женщина заснула. Ей снилось, что она стоит в огромном заснеженном лесу. С одной стороны от нее светит ласковое солнышко, а с другой – стоит темная, холодная и таинственная ночь. Ей хочется пойти туда, где солнце и тепло, но ноги, против ее воли, несут ее все дальше и дальше в темную мглу.
Но вот она заблудилась и не видит перед собой ничего, кроме переплетающихся ветвей. Она падает, и ноги ее увязают в полужидкой грязи. Кэролин сопротивляется что есть силы, размахивает руками, пытается крикнуть, но с ее уст не слетает ни звука…
– Миз! Миз! – услыхала она наконец голос Лизы, трясущей ее за рукав. – Миз, проснитесь!
– Господи! Что это было? – пробормотала Кэролин, тряся головой и стараясь забыть неприятный сон.
– Там, у дома, кто-то есть. Миз! Пойдемте скорее!
– Если кто-то есть, то надо разбудить Сайлеса.
– Нет, мэм. Только вас. Пойдемте!
Девушка подождала, пока ее хозяйка натягивала на себя халат и засовывала ноги в шлепанцы, а затем потащила ее за собой в полутемную прихожую. Кэролин слышала, как в спальне храпит Сайлес. У дверей комнаты, где спал Эван, женщина задержалась на мгновение, но Лиза торопила ее.
– Только вы, миз! Только вы! – прошептала она, спускаясь на цыпочках по ступенькам.
Все более раздражаясь, Кэролин зашла в кухню и, отворив входную дверь, шагнула на веранду. В доме были Сайлес и Эван, поэтому она не чувствовала страха. Больше всего ей хотелось покончить со всеми этими нелепостями!
Сверкнув глазами, Лиза захлопнула дверь за спиной Кэролин, оставив ее в кромешной тьме. И тут же женщина увидела высокую фигуру Вайлдмена, стоящего на том месте, где когда-то была приемная.
Вздрогнув, Кэролин хотела вернуться в дом. Вайлдмен был человеком ночи. Ей больше не о чем было говорить с ним.
– Кэролин! – раздался его громкий шепот. – Я пришел!
Тяжело задышав, Кэролин задумалась. Ей вспомнился его настойчивый поцелуй, вспомнилось, как все ее тело потянулось к нему. Неужели она сошла с ума и вновь хочет поговорить с этим таинственным существом?
Кэролин услыхала, как захрустел снег под его ногами, когда он направился к ней. Она хотела было войти в дом, но странное любопытство заставило ее задержаться. Уж если она собирается через несколько дней выйти замуж за Эвана, то спокойно может перекинуться парой слов с дикарем, забыв все, что она к нему чувствовала.
Вайлдмен остановился всего в нескольких шагах от нее:
– Я же сказал тебе, что приду.
– Я не могу пойти с тобой, – промолвила женщина, внимательно осматривая его лицо и курчавую бороду, освещаемые слабым светом, падающим из окна.
– Ты мне нужна, – прошептал он, шагнув ближе.
Женщина покачала головой:
– Мне очень жаль. Если ты хочешь поговорить со мной, то должен войти в дом. И…
– Кэролин! – Вайлдмен одним прыжком оказался рядом с нею и обхватил ее руками так, что она не могла пошевелиться. Это было как во сне…
Заглянув в его почти бесцветные глаза, Кэролин подумала о том, что же в нем так ее привлекало. Он наклонился к ней, гипнотизируя взглядом, а затем его холодные губы дотронулись до ее губ…
Вздрогнув, Кэролин почувствовала, что кровь ее начинает закипать.
– Нет! – вскричала она, отпрянув назад. – Хватит с меня! Уходи! Я уезжаю из Тимберхилла и больше не вернусь сюда! – Она с такой силой толкнула его, что Вайлдмен, споткнувшись, упал с веранды в снег.
Кэролин с негодованием принялась дергать ручку двери. Она пообещала стать женой Эвана!
– Ты быть дурой, – раздался из тени голос Óны. – Этот мужчина есть то, что тебе нужно. Он как раз для тебя!
Резко обернувшись, Кэролин сжала кулаки:
– А ты что здесь делаешь? Опять смеешь соваться в мою жизнь?! Почему я должна слушаться тебя и делать то, что ты хочешь, даже не услышав от тебя ответов на мои вопросы? Я узнала все, что хотела! Я давным-давно была готова уехать отсюда! И наконец-то оставлю это место! С радостью! Отстаньте от меня, вы оба!
– Этот мужчина есть твоя первая любовь, – прошептала Óна. – И настоящая! Ты не можешь выйти за другого!
Кэролин похолодела.
– Что ты говоришь? – Она шагнула к дикарю. – О чем это она говорит? Я вас не знаю!
– Да нет, знаешь, – тихо промолвил он. – Я-то сразу узнал тебя – сразу же, как только увидел. Но ты не помнишь меня. Посмотри-ка мне в глаза, Кэролин. Твое сердце признало меня, поэтому тебя так тянет ко мне. Мы не можем забыть те чувства, что некогда связывали нас. И даже твое замужество ничего не изменило. И десять долгих лет в лесу в ожидании тебя не переделали моей души. Я ждал, чтобы ты меня освободила.
Кэролин оцепенела. Почему он говорит, что они были знакомы? Они опять пытаются навязать ей свою волю?
Óна угрожающе поглядела на нее.
– Кэролин, еще одно замужество ничего не изменит. Ты всегда любила меня! – быстро проговорил он, словно торопился произнести эти слова, прежде чем Óна успеет что-то сделать.
Женщина посмотрела в глаза Вайлдмену. Но там не было насмешливого выражения – они будто застыли. Она не увидела в них ничего знакомого. Не могла она знать этого человека!
– Нет! Нет! – вскричала молодая женщина.
Вайлдмен повелительно поднял руку, когда Óна хотела что-то сказать:
– Молчи! Кэролин будет моею!
Глаза Óны затуманились – казалось, она безропотно повиновалась дикарю.
– Миз, перед вами – ваш Джон! – прошептала Óна таким тоном, как будто пыталась убедить в чем-то несмышленого ребенка.
Кэролин недоверчиво поглядела на Вайлдмена:
– Этого не может быть… Джон? Джон Раснер? Но твоя родная сестра сказала, что тебя убили на войне. Она солгала?
Дикарь покачал головой:
– Пойдем со мной – я все объясню.
– Нет! Ты объяснишь все немедленно! Ты хочешь сказать, что долгие годы обманывал собственного отца и сестру?! И все это время жил в лесу совсем недалеко от них? Да ты же просто чудовище! – Подумать только, этот человек посмел подпоить ее какой-то гадостью, от которой ее голова стала полна недопустимых мыслей!
– Это все из-за твоего отца! – вскричал дикарь. – Все из-за него! – повторил он, угрожающе приближаясь к Кэролин. – И даже то, что ты владеешь всеми моими помыслами!.. Все! – Его зубы сверкнули, как у дикого зверя, когда Вайлдмен потянулся к руке женщины.
Кэролин отшатнулась, качая головой. Предатель! Джон Раснер предал их всех!
– Но почему?! Почему ты предал нас?!
Óна шагнула вперед, делая Кэролин знак замолчать и хватая ее за правую руку. Тем временем Вайлдмен, он же Джон Раснер, ухватил ее за левую. Вдвоем они потащили Кэролин с веранды.
Кэролин была в таком состоянии, что не могла сопротивляться. Стало быть, это тот самый человек, которого она любила девочкой! И он был героем ее эротических видений! Женщина принялась вырываться. Этот человек служил помощником ее отца, ее отец полностью доверял ему, а Джон смел утверждать, что отец совершил убийство – во всяком случае, именно это снилось ей в ночных кошмарах!
– Пустите меня! – закричала Кэролин, пытаясь вырваться и понимая, что они торопятся увести ее.
Но тут в окнах кухни зажегся свет, дверь отворилась.
– Кэролин, в чем дело? – раздался встревоженный голос Эвана.
Óна отпустила руку женщины и в мгновение ока растаяла в темноте, пролетев как привидение над заснеженным лугом.
Помедлив, Джон Раснер тоже отпустил руку Кэролин. А затем ушел, и его черный плащ, как крылья огромной, неведомой птицы, развевался на ветру… Заколдованный принц, принц зла…
Всхлипнув, Кэролин бросилась в объятия Эвана:
– Это безумство! Чистой воды безумство! Я до сих пор не верю, что они сказали мне правду!
– Давай войдем в дом, и ты скажешь, что им было от тебя надо, – проговорил Эван, подталкивая ее к кухне. Зайдя в дом, молодой человек запер дверь. – Я пойду за ними и…
– Нет, ты слишком дорог мне! Но как, как могла я не узнать его?! Он же живет в старой хижине Раснера! Я должна была догадаться! – причитала Кэролин. – Я должна научиться быть послушной своим инстинктам, должна научиться думать, Эван! Думать!
Дрожа, Кэролин опустилась на табуретку, стоящую возле стола, и уткнула лицо в сложенные руки. Какой же дурой она была!
– Чем быстрее я уеду отсюда, тем лучше, – заявила женщина. – Если бы ты не приехал, я бы, наверное, с ума тут сошла!
– Но кем был этот мужчина, Кэролин?
Кэролин в отчаянии прижала руки к груди.
– Он сказал… Он сказал, что… Нет, этого не может быть, – сбивчиво заговорила она. – Это нелепо. Жить в лесу все эти годы… Эван, не знай я, что здесь творилось, я бы наверняка решила, что этот дом проклят. Я хочу уехать! – Женщина замахала руками, увидев, что Эван хочет спросить ее о чем-то. – Все это уже не важно. Я думаю лишь об отъезде. Они хотят, чтобы я поверила тому, что этот человек прежде был помощником моего отца. Человеком, в которого я влюбилась. Но я слышала, что он погиб на войне. Ах, Эван, слава Богу, что ты вышел! Они могли… – Женщина поежилась. – Не знаю точно, что они могли со мной сделать. Думаю, они могли бы увести меня отсюда! Неужели я сошла с ума? Неужели все это действительно произошло со мной?
Схватив Кэролин за руки, Эван поставил ее на ноги. От волнения его голос дрожал:
– Здесь тебе не место. Тимберхилл уничтожил твоего отца. Если ты немедленно не уедешь отсюда, то он уничтожит и тебя! Ты слишком измучена, Кэролин. Ты же провела здесь два ужасных месяца! Ты забыла, что такое спокойная жизнь, больше того, ты забыла свое прошлое!
Кэролин кивнула, понимая, что Эван прав. Все милые ее сердцу воспоминания о счастливом детстве не грели больше ей душу, уступив место трагической и непонятной реальности.
– Ты можешь уехать отсюда с чистым сердцем? – спросил молодой человек. – Я не хочу, чтобы тебя и дальше преследовали мысли о Тимберхилле.
– Я уеду с радостью. Сайлес этого ждет не дождется!
– Ты любишь меня?
– Знаешь, раньше я не была в этом уверена, но теперь сомнения исчезли! – искренне промолвила Кэролин.
Эван обнял ее так крепко, что она едва могла дышать.
– Теперь я скорее умру, чем позволю кому-нибудь причинить тебе вред, Кэролин. Обещай и ты мне кое-что.
– Но что я могу пообещать? – спросила женщина, едва сдерживая слезы.
– Никогда больше не убегать от меня. Никогда.
– Обещаю.
– Чего бы ты ни захотела, обязательно скажи об этом мне. И не считай меня таким же, как другие мужчины. Я хочу тебя так сильно, что ты и представить этого не можешь. Я никогда не стану препятствовать тебе. Я слишком долго ждал…
Кэролин подняла голову, чтобы взглянуть в его глаза, полные любви.
– Ты не пожалеешь об этом, Эван.
– Я знаю, моя любовь…
У Эвана было немного времени, чтобы наводить справки в Юдоксии, но он был полон решимости узнать как можно больше о таинственном человеке, прозванном дикарем. Люди в этих местах были примитивны и напуганы, и их совсем не волновало, что в лесу, невдалеке от их домов, как какое-нибудь дикое животное, живет человек.
Эвану было наплевать на то, что его расспросы вызывали удивленные взгляды и недоуменное пожатие плечами. Он хотел знать лишь одно: действительно ли какой-то бородач, который раньше был помощником ее отца, домогался Кэролин. Впрочем, ответы людей не удовлетворяли его. Ему сообщили, что Джон Раснер пропал, похоже, пропал на войне – через несколько недель после отъезда Ориона Адамса и его семьи из Тимберхилла. А потом пришла весть о его гибели.
– Адамсов выгнали? – недоуменно спросил его кто-то. – Это невозможно! Что еще за толпа с факелами? Да нет, не было такого. Мы здесь все – миролюбивые люди. Фермеры! И никому не желаем зла.
Элен Раснер и ее отец были еще более недоверчивыми.
– Мой сын погиб, сэр, – твердо заявил старик Раснер, хотя ни он, ни его дочь не посмели сказать, что видели тело Джона. Однако оба утверждали, что тот похоронен где-то в Нью-Джерси.
Довольный лишь тем, что ему удалось взбудоражить умы местных вдовушек и стариков, Эван с радостью поехал домой. В воскресенье утром он женился на Кэролин, и это сделало его счастливейшим из смертных.
На Кэролин было простое платье, которое одолжила ей Фанни. Эван надел фрак и узкие бриджи. Церемония, к его глубочайшему сожалению, была очень короткой и скромной.
Однако Кэролин была счастлива, а именно это больше всего волновало молодого человека. Тетушка и кузина Кэролин на венчание не пришли, равно как и сумасшедшая женщина из расположенной неподалеку усадьбы, и это весьма обрадовало Эвана. Деревенские сплетницы были в восторге от того, что имеют возможность посудачить.
Человека по прозвищу Вайлдмен не было видно. Кухарка Óна тоже не сочла нужным появиться в Тимберхилле в день свадьбы. Эван не мог видеть, как Кэролин приходится готовить немудренные угощения вместе с Лизой, но его невеста просто светилась от счастья и дотрагивалась до него при каждой возможности. Эван страдал, но вовсе не от голода. Если ей доставляет удовольствие самой готовить праздничный обед – что ж, пусть так и будет. Очень скоро он сумеет предоставить в ее распоряжение сколько угодно слуг.
…Теперь, дрожа от нетерпения, молодой человек усаживал Кэролин в свои сани. Они уже махали на прощанье руками, когда он почувствовал, что немного устал. Казалось, само присутствие Кэролин придавало ему сил. Ее согласие выйти за него, а теперь… теперь она принадлежала ему… Что может быть лучше для его здоровья?
Когда кучер взмахнул хлыстом, Кэролин доверчиво прижалась к нему.
– Ты счастлива, что возвращаешься в Филадельфию? – спросил он, обнимая ее и прижимая к себе.
– Очень, – прошептала Кэролин, кладя голову ему на плечо.
Эван приподнял ее лицо для поцелуя.
– Знаешь, – тихо проговорил он, – уезжая из дома, я мог лишь надеяться, что найду тебя. И теперь мне не верится, что ты принадлежишь мне. Ты любишь меня, Кэролин?
– Люблю, и очень давно. Хотелось бы верить в то, что люди не слишком осуждают меня за столь поспешный брак после смерти первого мужа.
– Поспешный?! – нервно смеясь, воскликнул Эван. – Да, для меня это целая жизнь!
– Мне правда очень-очень стыдно за то, что я уехала, ничего не сказав тебе, – честно призналась жена молодого человека.
Он молча закутал ее в плащ.
– Что сделано, то сделано, – произнес Эван после долгого молчания. – Теперь перед нами – лишь будущее. Ты хотела бы попасть на рождественский вечер? – поинтересовался он, наблюдая за тем, как загорелись глаза жены.
– Я так давно видела твой загородный дом, Эван. Можно я попрошу, чтобы отцовские вещи собрали и отправили туда? Я бы хотела еще раз просмотреть его записи…
– Все что хочешь. Помню, ты как-то говорила, что мечтаешь изучать медицину. Ты не передумала?
– Приехав в Тимберхилл, я о многом думала и изменила свои взгляды на некоторые вещи. Но медицина… Да, я хочу ее изучать. – Женщина надолго замолчала, по ее лицу пробежала тень.
– Я не возражаю, – заявил Эван, подумав, что жена, возможно, несколько смущается его. – Как моя жена, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
Кэролин встревоженно поглядела на него.
– Но что же беспокоит тебя? – спросил Эван, приподнимая ее подбородок и целуя Кэролин в кончик носа.
Она заставила себя улыбнуться:
– Обещаю, что как-нибудь расскажу тебе все, но сегодня, в день нашей свадьбы, я хочу быть счастливой.
Он нежно поцеловал ее дрожащие губы.
– Обещаю, что сегодня ночью ты будешь счастлива, – прошептал он, чувствуя, как огонь желания закипает в его жилах.
Но, приподняв голову и выглянув в окно, Эван вдруг понял, что его обуревает странное чувство: ему казалось, что Кэролин не полностью принадлежит ему. Он почти физически ощущал, что часть ее души не открывается ему, ускользает от него…
Если ему все же удастся покорить ее, как это сделал его добрый, но глуповатый друг Форрест, то придется очень долго добиваться доверия Кэролин. Но как вести себя с женщиной, которую он любил так отчаянно? Достаточно ли одного терпения? Неужели страсть к Тимберхиллу будет то угасать, то разгораться в ней, как жар у больного желтой лихорадкой, но никогда не отпустит ее насовсем?..
Гостиница «Миллерс и ложка» находилась у придорожной заставы, расположенной на дороге, ведущей в Филадельфию. После долгого пути в кромешной тьме гостиница, показавшаяся вдалеке из-за поворота, ослепила их ярким светом, льющимся из окон. Пока сани быстро скользили по снегу, Эван дремал, положив голову на плечо Кэролин. Его руки бессильно упали на колени.
Глядя в окно, Кэролин думала о том, что не может избавиться от чувства, что ей не следовало уезжать из Тимберхилла столь поспешно. Уж слишком быстро все произошло. Приехал Эван, и она с радостью бросилась в его объятия, но теперь, когда дом ее детства остался позади, женщина ощущала беспокойство.
Обдумав все хорошенько, она поняла, что бежит от своего чувства к Вайлдмену – Джону Раснеру. Впрочем, она все еще не могла убедить себя в том, что это один и тот же человек. Тот молодой помощник ее отца, которого она так любила, когда была невинной девочкой, не мог быть человеком, что долгие годы жил в лесной глуши. Его глаза были совсем не такими, как прежде. Они стали изменчивыми, таинственными, дикими…
Да, все произошло слишком быстро. Ей следовало поговорить с Джоном. Она должна была узнать, почему он допустил, чтобы отец и сестра считали его мертвым. Неужели все из-за эпидемии дифтерии и обвинений против ее отца? Или, может, она еще не все разузнала?
Кэролин зарылась лицом в волосы Эвана. Вдохнув его аромат, она с радостью подумала, что ей не придется больше спать в одиночестве в мрачном и старом доме. Огни «Миллерса и ложки» все приближались, маня их своим уютом и теплом.
Как нелепо, подумалось Кэролин, что в день своей свадьбы ее обуревают мысли о мертвом ребенке, которого она приняла у Фанни. Может, из-за того, что теперь она и сама могла забеременеть?
Интересно, стал бы Сайлес с такой радостью благословлять их брак и венчать их, если бы знал, что она сделала с его мертвым сыном?
– Что-то у тебя не слишком счастливый вид, – донесся до женщины голос мужа. Он все еще держал голову на ее плече, выражение его лица было задумчивым.
– Да нет, я просто размышляю, – улыбнувшись, промолвила Кэролин. – Ты устал? Ведь ты так долго болел.
– Мы еще посмотрим, какой я слабый… очень скоро посмотрим, – проговорил Эван, сверкнув глазами.
И тут же кровь быстрее побежала по жилам Кэролин, мрачные мысли в одно мгновение улетучились у нее из головы. Эван теснее прижался к ней и припал к ее губам страстным поцелуем, сулящим им обоим невиданное наслаждение, которое ждало их этой ночью.
Не прошло и часа, как они приехали в гостиницу. Как это всегда бывает, когда в отель приезжают новобрачные, вся прислуга перемигивалась и хихикала, провожая их в комнату. Кучер Эвана, Томас, распряг и накормил лошадей и устроился на ночлег в сарае.
Оказавшись в теплой, уютной комнате, Кэролин и Эван повернулись друг к другу и довольно рассмеялись.
– Я попрошу, чтобы нам прислали легкий ужин, – сказал Эван, стряхивая с себя плащ и снимая сюртук.
– Я бы выпила пунша, – заявила Кэролин, обходя комнату и оглядывая огромную кровать. – Что ж, здесь нам, по крайней мере, будет тепло.
– И никаких тебе привидений, – улыбнулся Эван.
Подойдя к жене сзади, он помог ей снять плащ. Женщина дрожала и прислонилась к мужу, пытаясь совладать с собой.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил Эван, чувствуя, как напряглось ее тело.
– Нет-нет, – успокоила его Кэролин. – Вовсе нет. Все это глупо, конечно, но я почему-то думаю о первой брачной ночи с Форрестом.
Эван отступил назад, нервно развязывая шейный платок и вынимая запонки из манжет.
– Знаешь, – продолжала его жена, – я тогда была совсем невинной девочкой. Должна ли я сказать тебе, что у меня так и не было… первой брачной ночи?
Эван замер на месте, не в силах стянуть с себя башмаки.
– Послушай, – промолвил он недоуменно, – не хочешь же ты сказать, что… ты до сих пор… девственница?
Женщина смущенно засмеялась:
– Нет, конечно, все было не так нелепо, но все же… прошло целых восемь месяцев, прежде чем мы… А потом… потом выяснилось, что мы не подходим друг другу. Не прошло и года, как Форрест потерял всякий интерес к этой стороне семейной жизни.
Выпрямившись, Эван вытаращил на нее глаза:
– Так, стало быть, целых восемь лет?.. Так, Кэролин?
– Да, в некотором смысле. Долгих восемь лет никто до меня не дотрагивался, и я… я не знаю, как показать свое желание. Но… должна признаться… кое-что было… Некоторое время назад я была в хижине Вайлдмена… Я оказалась там, отправившись в лес в поисках Лизы. Я думала, что она в доме Óны. Мне не следовало туда ходить – из-за ноги, но тогда я просто голову потеряла. И вот я заблудилась… – Кэролин усмехнулась. – И я наткнулась в лесу на хижину – хижину Вайлдмена. Я не узнала его тогда, правда, но… между нами что-то было… Он сказал, что мне не миновать опасности, если я решусь вернуться в Тимберхилл, – дело было накануне Дня всех святых. Тогда мне казалось, что опасность и вправду поджидает меня за каждым кустом. Теперь-то я понимаю, как глупо с моей стороны было так думать. Я тогда так устала… Он дал мне что-то выпить… Помню, что я почувствовала себя… околдованной, потому что внезапно потянулась к нему…
По спине Эвана поползли мурашки. Он боялся услышать то, что она, возможно, пыталась ему сказать, и испытал внезапный приступ ревности. Мог ли он по-прежнему любить ее, если она отдалась Вайлдмену?
– Травяной чай оказался очень сильным, – продолжала Кэролин. – Сначала я думала, что в нем была белладонна или паслен, и то, и другое – сильные яды, которые добавляют иногда в лекарственные настои. Потом я решила, что дело не обошлось без морфия. Не знаю только, где он добывал его. – Женщина помолчала, стыдливо опустив глаза. – В общем, я пытаюсь признаться тебе в том, что он… домогался меня. Мне хочется забыть события той ночи, чтобы чувствовать себя свободной… с тобой. Ты сможешь быть терпеливым?
Эван испытал такое огромное облегчение, узнав, что она сама не испытывала чувств к человеку по имени Вайлдмен, что у него и из головы вылетело, что этот человек, по сути, едва не изнасиловал ее.
А потом, глядя на то, как жена стоит у кровати, опустив голову, Эван подумал о том, что она, возможно, рассказала ему все для того, чтобы он не дотрагивался до нее, а подождал, пока она справится с шоком. Владела ли она собой и своим рассудком в эти мгновения?
Эван медленно пересек комнату, наблюдая за тем, как его жена съежилась при его приближении. Его удивляло, что такая умная и красивая женщина может бояться занятий любовью.
– Кэролин? – прошептал он. – Неужели ты боишься меня? Почему-то в тот вечер, когда я приехал в Тимберхилл, ты вела себя иначе!
– Да, но тогда я была среди людей. Я не надеялась остаться с тобой наедине. А теперь… – Женщина засмеялась сама над собой, но глаза ее застилали слезы.
– Теперь мы с тобой наедине. Я, конечно, не стану брать тебя силой, но ты обязательно должна понять, как сильно я хочу тебя.
Кэролин подняла голову, ища глазами его взгляд, но затем потупилась и задрожала:
– Эван, я просто не знаю, как себя вести.
Молодой человек едва не рассмеялся. Она была еще хуже чем девственница! Ему придется соблазнить ее, словно она была перепуганной незнакомкой.
– Что мне сделать, чтобы ты стала доверять мне? – прошептал он, осторожно положив руки ей на плечи.
Кэролин молча покачала головой. Бедняжка не знала, чего хочет. И вдруг Эван почувствовал себя сущим дураком, потому что не многим лучше, чем она, был готов к тому, чтобы провести с нею ночь! Он так долго ждал ее! Конечно, у него бывали женщины, но все связи были непродолжительными. Однако последняя женщина была у него чуть больше года назад.
Ладонь Эвана скользнула по ее шее, и он с нежностью заглянул ей в глаза. А затем, прижимая жену к себе, Эван осторожно поцеловал ее, стараясь не испугать. Он чувствовал возбуждение, но не мог сразу же овладеть ею. Ему придется быть куда более терпеливым, чем он предполагал. Впрочем, Эван уже готовил себя к тому, что ему не удастся удовлетворить свою страсть этой ночью. От его сдержанности зависело их будущее счастье.
Эван поцеловал ее еще раз и почувствовал, что она изнемогает от его прикосновений. Когда она начала отвечать на его поцелуи, молодой человек запустил пальцы в ее роскошные волосы и стал осторожно вынимать из них шпильки и заколки, распуская пышную массу.
За спиной Эвана в камине потрескивало пламя, вокруг них приплясывали золотистые отблески огня, которые освещали лицо Кэролин таинственным светом и играли в ее блестящих кудрях. Она была такой прекрасной, такой беззащитной! Эван терял голову, ему хотелось быть нежным и мягким с нею. Он жаждал беречь ее как драгоценность, которую ему так долго не удавалось заполучить.
Прошло некоторое время, и Эван с удивлением понял, что жена вовсе не противится его ласкам. Его руки сначала робко, а потом все настойчивее гладили ее груди. Кэролин потерлась носом о его грудь, а затем одним рывком развела в стороны полы его рубашки.
Взглянув ей в глаза, он понял, что она забыла обо всех своих опасениях и воспоминаниях. Она отдавалась его рукам с такой страстью, которой он от нее и не ждал. Когда ее горячее дыхание коснулось кожи на его груди, Эван понял, что долго терпеть не сможет…
Он осторожно повел ее к кровати. Встав рядом с нею, он обнажил ее груди. Даже в самых смелых своих мечтах он и представить не смел, что они будут такими прекрасными, нежными и теплыми. Погладив ее волосы, он жадно поцеловал ее розовые соски.
А потом… Потом все мысли улетучились у него из головы, осталось лишь жгучее желание, и он стал срывать с себя одежду, а Кэролин лихорадочно избавлялась от пышных юбок и белья. Обратного пути не было.
Глаза Кэролин сияли, все ее тело томилось страстью. Эван вытянулся на ней, а затем одним рывком резко вошел в нее, утверждая себя мужем этой прекрасной женщины.
Весь мир перестал существовать для него, он думал лишь о том, что добился долгожданного. Его движения становились все стремительнее, и вот наконец Кэролин громко закричала под ним, ее тело сотрясли конвульсии…
