Текст книги "Экстренная помолвка (ЛП)"

Автор книги: Саманта Бекет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

И какие же звуки могут удивительно далеко доноситься ночью? На её вопрос ответила слегка приподнявшаяся, тёмная бровь. Саванна прижала ладонь к своему пылающему лицу и громко простонала. Вот чёрт, разве порядочный сосед не сообщит девушке сразу, как только услышит такого рода помеху?

С другой стороны, что Бью должен был сказать? «Привет, мы как бы ещё не представились друг другу, но у меня чувство, что мы знакомы. По крайней мере я точно знаю, когда у тебя секс с твоим парнем».

Саванна полностью спрятала лицо в своих руках и спросила:

– Только тебя? Или я весь дом обеспечила дешёвым развлечением?

– Только меня. Я единственный, чья кровать стоит рядом с волшебной стеной, и я слышу что-то только в том случае, когда лежу в ней без музыки или включённого телевизора.

Ну, хоть что-то, но в целом совсем незначительное. Вчера в это время она радовалась предстоящему предложению руки и сердца Митча и празднику в кругу семьи на День благодарения с шикарной новостью в кармане, а сегодня у неё разбитое сердце и две пары родителей, радующихся несуществующей помолвке с мужчиной, который знает её, как шумную секс-леди по соседству.

Она опустила руки на колени и улыбнулась извиняющей улыбкой.

– Если тебя это интересует, то с моей стороны стены теперь будет намного спокойнее.

– Судя по твоей подборке музыки, вы с мистером Тридцать процентов расстались?

– Мистером Тридцать процентов?

Бью пожал плечами.

– По моим подсчётам. Как я уже упомянул, у дома есть уши.

– О, боже мой! Ты слышал, как часто я...

– Скорее я слышал, как часто ты НЕ.

Что-то в тоне его голоса как будто намекало, что он может лучше... намного лучше!

Ей следовало бы провалиться от стыда под землю, но высказывание Бью в комбинации с постным выражением лица, заставили её засмеяться. Саванна вытянула руку и потрепала его по щеке.

– Может, про меня можно сказать, что в тихом омуте – черти водятся.

Бью скрестил руки на груди и вытянул ноги так, что они оказались за подножкой инвалидного кресла. Его тёмные брови снова приподнялись.

– Ты поёшь под душем. Ты врубаешь музыку на всю катушку. – Медленно, но уверенно он обвёл пальцами отпечаток её руки на ткани джинсов на своём бедре. – Тебе даже нравятся ярко-жёлтые стены. Ты точно не тихий омут.

С каких пор её так просто разгадать? Следуя защитному инстинкту, Саванна решила вывести его из равновесия и приложила руку к отпечатку на его бедре.

– Тебе не нравится, когда громко? – ответный выстрел. Её пальцы сами собой сжали крепкие мышцы под джинсовой тканью.

Его глаза потемнели. Почти с усилием Бью прошёлся большим пальцем по выступам и впадинам суставов её пальцев – медленное круговое движение, нежное, но основательное. Саванна представила себе тот же массаж на других, более интимных выступах и впадинах её тела. Мышцы её ног превратились в воск, и она усилила давление руки на его бедре в напрасной попытке побороть внезапно возникшую волну желания.

Его касание переместилось между её растопыренных пальцев.

– Я этого не говорил.

Его большой палец проскользнул туда и Бью очень осторожно провёл кончиком ногтя по её ладони. Это нежное поглаживание задевало её нервные окончания не только в этом месте, но и в других местах, где были сосредоточены нервные клетки: кожа головы, подошвы ног и зона южнее её пупка, которой, к её разочарованию, долго пренебрегали. Когда он снова коснулся ногтем её ладони, покалывание между её ног усилилось и превратилось в нечто острое и требовательное. Если бы её эрогенные зоны могли говорить, тогда произнесли бы следующие слова:

«Мистер Монтгомери, мы готовы для вас!»

В двери между комнатой ожидания и кабинетом компьютерной томографии появилась медсестра.

Бью повернул голову и фактически подскочил на ноги.

Саванна тоже встала и взяла инвалидное кресло.

– Эй, секундочку! Тебя посадили в него не без причины!

Он просто проследовал дальше. Медсестра подошла ближе и подала знак Саванне снова занять место.

– Те, кто по идее должны знать лучше всех, всегда самые упрямые.

– Сказала мисс Летти – королева упрямства, – возразил Бью в ответ, но разрешил плотной женщине взять его под руку. Саванне он сказал:

– Не уходи!

Потом он исчез за дверью.

Уйти? Как будто её ноги ещё способны на это... Саванна упала обратно на стул, закинула нога на ногу и потёрла напряжённую ладонь о бедро.

«Запомни – не лапать руками фельдшера!»

Ей нужно было срочно отвлечься, поэтому она открыла сумочку и вынула оттуда письмо. Биение её сердца ускорилось, когда она прочла в левом верхнем углу конверта, выведенную золотыми каллиграфическими буквами надпись: «Фонд Соломона» по искусству.

Боже праведный! Неужели она в шаге от успеха? Саванна открыла конверт и развернула гладкую бумагу цвета слоновой кости.

«Уважаемая мисс Смит!

Благодарим вас за интерес к программе для стипендиатов нашего фонда Соломона. После тщательного изучения вашего резюме, ваших работ и проекта, мы рады сообщить, что даём вам девятимесячную стипендию на обучение в нашем заведении в Венеции, Италия, начиная со следующего января».

Её руки задрожали так, что ей было сложно дочитать письмо до конца. Стипендия... да! Ей будут платить, чтобы она могла воплощать свои смелые замыслы в жизнь! Квартира в исторической части города Соломон Палаццо рядом с ультрасовременной стеклодувной мастерской и группой искусных ассистентов. Проще говоря – шанс всей её жизни, и как раз именно это ей сейчас необходимо.

Саванна сложила письмо и спрятала его назад в сумочку. В этот момент завибрировал её сотовый. На дисплее высветилось СМС:

«Как там Бью? Тут всё хорошо. Я, как могла, прибрала спальню в промежутках между поливанием собственным соком двух индеек. Сколько, вы думали, мы сможем съесть домашней птицы?! Я уже поставила шампанское в холодильник, так как уверена, что мама и папа захотят отпраздновать. Ты уже знаешь, когда мы сможем начать вечеринку?»

Её сестра что, предсказательница? Откуда она, ко всем чертям, узнала о стипендии? Когда Саванна ещё раз прочитала СМС, до неё наконец дошло. Праздник, который имела в виду Синклер, по поводу «помолвки» с Бью. Она написала в ответ, что благодарна ей и сообщила, что придётся ещё подождать.

Её сестра – права. Их родители наверняка захотят отпраздновать. Безжалостный голос в её голове нашёптывал, что помолвка с Митчеллом Прескотом третьим не наткнулась бы на такой буйный восторг. Магнолиа Гроув, конечно, не Мейберри, и она и её семья происходят родом не из глубокой деревни, но что-то в нём казалось ей для вкуса её родителей слишком пафосным.

На её вкус, как выяснилось, тоже. Саванна действительно понятия не имела, что у него есть ещё кто-то. Видимо женитьба ради фирмы даёт больше надежд забраться вверх по карьерной лестнице, чем женитьба на женщине-стеклодуве, которая на данный момент переживает тяжёлый карьерный кризис.

Ему нравилось то, чем она занимается. В это Саванна всё-таки действительно верила. Она познакомилась с ним вечером на её первой выставке в Атланте, где он купил её работы.

Саванна любила его, потому что он любил её работы. Как иначе? Её творения – её жизнь. Они олицетворяют её тонкий внутренний мир. Его уважение к её творческим способностям и искренняя оценка результата трогали сердце. Даже когда карьера Саванны пошла под откос, твёрдая вера Митча в то, что она получит стипендию, укрепляла исчезающую веру в себя, и у неё было чувство, что они понимают друг друга на фундаментальном уровне.

Судя по всему, ошибка, приведшая к тому, что она начала находить в нём другие качества, которыми Митч не обладал – такие важные качества, как моногамия и верность.

Прошлой ночью он доказал, что у него нет ни того, ни другого. Дефицит этого всё равно когда-нибудь вышел бы наружу. Как говорится, после ты всегда становишься умней, но это не уменьшает боли от того, что она потеряла полгода, исполняя роль «женщины на стороне». Саванна до сих пор была до чёртиков зла, когда вспоминала, как Митч, сидя напротив неё в дорогом французском ресторане, с праведной улыбкой на губах спокойно объяснял, что несчастному адвокату, который очень хочет стать партнёром по бизнесу с весомыми личностями, срочно нужна супруга, принадлежащая и подходящая к вычищенному, вышколенному, консервативному имиджу фирмы. Не какой-то там «нетрадиционный деятель искусства», живущий в маленькой коммуне. В этом случае «нетрадиционный» означало «безуспешный». Унизительный опыт для девушки, которая приехала в Атланту с венцом на голове и ленточками, чтобы стать следующей звездой в мире искусства, и которая из-за обстоятельств, не поддающихся контролю, быстро впала в немилость. Как же глупо было полагать, что потенциальная стипендия на другом конце света вдохновит его на предложение руки и сердца, чтобы официальная связь помогла им легче пережить время разлуки. Вместо этого его ласковые, манипулятивные заискивания исказили факты, и он начал утверждать, что из-за её неудачного выбора галереи они теперь не смогут быть вместе. Словно её карьерный спад саботировал их отношения, так как негативно отражался на нём. У этого мужчины не было ни сердца, ни души, ни яиц.

«Среднестатистический секс должен был послужить тебе предупреждением!»

Точно. Но Саванна свалила его не особо впечатляющие... эм... навыки на недостаток фантазии в постели и купилась на нескончаемый запас романтических жестов и поступков.

Она по ошибке интерпретировала поздние ужины при свечах с цветами без особого повода как знак его страсти, и игнорировала то, что секс был совсем не страстный. Мистер Тридцать процентов, кличка, которую дал Митчу Бью, подходит ему, как влитая. Он всегда очень быстро кончал первым и засыпал сразу после акта. Где, к чертям, была страсть?

Практичная часть её предполагала, что они достигли комфортной фазы их отношений, но на самом деле, они достигли лишь фазы неверности. Что за мерзкий гад!

Это был конец. Саванна встряхнула шевелюрой, выпрямилась, и в этот момент у неё в голове промелькнуло одно из любимых маминых выражений:

«Бесполезно плакать, когда у тебя открылись глаза на правду».

Что касается Митча, глаза у неё однозначно открылись очень широко, и она не будет тратить на него слёзы, но в то же время её не радовала перспектива рассказывать всю эту убогую историю своей семье.

Они обязательно ей посочувствуют, утешат и скажут, что она заслуживает кого-то намного лучшего. Потом её мама переймёт поиски «кого-то лучшего» на себя. Она будет использовать праздники, чтобы свести её с каким-нибудь одиноким мужчиной, которого она и её подружки из Магнолиа Гроув уговорят на свидание.

Конечно, если только мама не поверит, что её дочь уже помолвлена... а она поверила.

Действительно ли это так плохо подождать с прояснениями заблуждений до после Нового года? Родители учили Саванну говорить правду, кроме случаев, когда она может кого-то ранить этим. Именно поэтому полоски на платье подруги никогда не делали её толстой, а тот, кто пел на воскресной службе соло, звучал просто божественно. Пару неделек делать вид, что они с Бью Монтгомери парочка, является той самой вынужденной ложью, или? Всего лишь безобидный обман. Возможно даже полезный, если её родители будут меньше переживать?

«Ты обдумываешь, должна ли ты врать своей семье, но ты, по крайней мере, честна сама с собой».

Она не слепая и не дура, поэтому прекрасно распознаёт страсть, если её чувствует. Раненное эго Саванны наслаждается жаром во взгляде Бью, и оставшаяся часть не располагает иммунитетом против него. Когда он просто гладил её большим пальцем по ладони, Саванну почти катапультировало в опасную предоргазменную зону. Напряжённое тело, желающее столько всего наверстать, требовало гораздо больше, чем обычное облегчение. После вялой рутины последних месяцев она жаждет настоящей разрядки. Но уступить притяжению всё равно, что прыгать по минному полю... пьяной... в полночь.

Бью живёт по соседству. Её родители живут в том же городе. Они с Бью уже по уши увязли в сценарии, по которому будут играть до Нового года, а может, и до конца своей жизни. С другой стороны, в январе она сядет в самолёт и полетит в Италию, что положит всему хороший конец.

Дверь в комнату ожидания закрылась с мягким щелчком. Саванна посмотрела вверх и увидела перед собой Бью. Его выражение лица было непроницаемым.

– Готова?

Одно это слово породило в её животе неслабую дрожь. Готова ли она покинуть радиологию? Конечно. А прыгать по минному полю пьяной в полночь? Саванна не знала.

Бью молчал, пока медбрат катил его обратно в приёмное отделение скорой помощи. Инвалидное кресло досаждало, но Бью понимал и принимал политику больницы и, если честно, это хорошо для дела выглядеть как можно более безобидно, особенно после того, как простое прикосновение в комнате ожидания радиологии накалило воздух вокруг.

Он ещё раз в мыслях прокрутил разговор с самим собой о том, что признаёт влечение, но не собирается поддаваться ему. Признать означает – оно тут. Я его распознаю. Примерно, как водитель распознаёт опасный участок на дороге перед собой. Поддаться влечению означает не что иное, как приблизиться к опасному участку. К сожалению, без задней мысли Бью сделал именно это. Прикоснуться к ней однозначно было ошибкой. Возможно, даже фатальной, ведь у неё было пару минут подумать о рисках. Он надеялся, что всё будет хорошо. В любом случае, сейчас важно набраться терпения и не давить на неё.

Его терпение окупилось. Не успела дверь смотровой комнаты закрыться за ними, как Саванна опёрлась на кушетку и посмотрела на него сверху вниз.

– Хорошо, Монтгомери. Как именно ты себе представляешь воплощение своего гениального плана в жизнь?

– Мы не будем ничего усложнять и постараемся как можно больше придерживаться правды.

– За замечательным исключением части, в которой мы любим друг друга и хотим пожениться.

Он разочарованно опустил голову.

– За этим исключением.

Саванна скрестила руки и взялась за свои локти, словно пытаясь удержать своё тело.

– Как мы познакомились?

Бью встал и приблизился к ней – медленно и непринуждённо, чтобы утихомирить излучаемое ею напряжение.

– Ты въехала в квартиру по соседству, – он положил одну руку на кушетку рядом с её бедром, – и я сразу тебя заметил.

– Это правда? – Она изучала его лицо, и он приметил в небесно-голубых глазах тонкие чёрные линии.

– Ну конечно! Мы разговорились и быстро поняли, что уже знаем друг друга с прежних времён. – Бью нагнулся чуть ближе. Его притягивали веснушки у неё на носике. Он вспомнил эти веснушки. – Возможно, это объясняет то, что мы сразу...

– ...почувствовали связь между нами?

Кончик её языка прошёлся по божественной верхней губе.

– Почувствовали притяжение.

Язычок сделал круг через её пухлую нижнюю губу и вернулся на место.

– Почувствовать притяжение – просто. Это случается постоянно. Ну, а как мы перебрались от притяжения к любви?

– Для меня были решающими мелочи: как ты поёшь в душе, как ты прикусываешь губу, если тебе нужно принять важное решение. Самостоятельно испечённый яблочный пирог, возможно, тоже сыграл роль.

Её прекрасные губы растянулись в кривой улыбке, и Бью молча добавил плюс себе в копилку.

– У тебя хорошо получается, но ты должен ещё влюбиться в мой талант. Я – деятель искусства. Мой псевдоним С.Е. Смит и без него я просто обычное симпатичное личико.

На самом деле – это не так, но сейчас был неподходящий момент, чтобы называть ей другие таланты, бросающиеся в глаза, например, когда она спускается или поднимается по лестнице их дома в Камден Гарденс. Лучше всего, не называть их совсем. Бью выпрямился.

– Должен признаться, я ничего не понимаю в искусстве. Скажи мне парочку ключевых слов, чтобы я не казался полным идиотом, когда начну говорить о том, что твоя работа охватывает комплексную, постоянно меняющуюся эссенцию человеческой жизни.

Её смех смягчил напряжение в комнате.

– К счастью для тебя фаза охвата комплексной, постоянно меняющейся эссенции человеческой жизни давно осталась позади. Я стеклодув.

– Ладно. Стеклодув. Я не совсем уверен, что это такое.

– Я выдуваю стекло. Ты мог бы прийти в стеклодувную мастерскую и посмотреть, чем я занимаюсь. Я взяла там в аренду стеклодувную печь. А до тех пор используй такие слова, как «цветное», «светящееся» и «экстремально хрупкое». Если ты хочешь по-настоящему впечатлить мою семью, ты можешь сказать, что мои работы выглядят так, как будто у Дэйла Чихули¹² был страстный роман с королевой Эльзой из «Холодного сердца».

– Ты намного лучше, чем Дэйл Чихуахуа!

Его незнание подарило ему ещё один её глубокий смешок.

– А я влюбилась в тебя именно из-за этого!

– Из-за моего понятия искусства?

– Потому что ты заставляешь меня смеяться! – Саванна потеребила воротник его рубашки, и её улыбка стала лукавой. – Кроме того, мне нравится, как на тебе сидит твоя униформа фельдшера.

Этот комментарий его удивил, но не потому, что звучал, как флирт – он никогда не думал, что она застенчивая – только судя по её выбору дружка, ему казалось, что она тащится от костюмов и галстуков.

– Я даже не думал, что ты обращаешь на такое внимание.

– Ты шутишь? Мы все обратили на это внимание!

– Все?

– Миссис Вашингтон из сто двадцать второй квартиры.

– Молчи! Ей девяносто лет!

– С её глазами всё в порядке. Она машет себе на лицо и говорит: «Ох, пощадите! Этот зад!» каждый раз, когда ты проходишь мимо. А Стивен из квартиры двести двадцать говорит, что в следующий раз, когда на улице температура поднимется выше тридцати, он притворится, что упал в обморок. Тогда, возможно, ты сделаешь ему дыхание рот в рот. – Понизив голос до шёпота, она добавила: – Только не рассказывай ему, что я выдала тебе его план.

Честно говоря, людей, которые работают в медицине, смутить чем-то очень сложно, но мысли о том, что соседи обсуждали его... достоинства, хватило для этого.

– У его плана есть большой недостаток. Обморока недостаточно, чтобы получить живительный поцелуй.

Её сексуальные губы сложились в трубочку, и Бью снова вообразил себе, как кусает их.

– Я не знала, что фельдшеры настолько жадные на дыхание рот в рот.

– Нам нравится быть особенными.

Её глаза весело засверкали.

– Наверное, в таком случае я должна быть польщена твоим предложением. – Саванна провела пальцами по его плечу и по рубашке спереди. Когда её рука остановилась на его груди, она слегка поморщила лоб. – Межу нами так и искрит с бешеной силой, но для нашего общего блага, нам, наверное, лучше не поддаваться этому.

Она словно прочитала его мысли. Почему от её слов он испытывает досаду вместо облегчения, Бью не мог себе объяснить. Саванна только что рассталась со своим парнем, и если он правильно интерпретировал музыкальный микс сегодня утром, то ей не хотелось в ближайшее время начинать новые отношения. Его стандартная установка – вообще никогда не начинать никаких отношений. Даже если бы они искали их, было бы рискованно связываться друг с другом.

– Я тоже так думаю, – сказал Бью, и приказал бунтарю в своих штанах успокоиться. – Никаких усложнений.

Саванна кивнула.

– Согласна. Никаких усложнений, – но морщинка на её лбу стала глубже, – только наши семьи наверняка захотят хоть иногда увидеть проявления наших чувств.

Его правая рука горела от фантомной тяжести её груди, а его левая рука дрогнула от воспоминаний о крепкой, круглой попке.

– Я уверен, мы сможем продемонстрировать что-нибудь убедительное.

– Ну, я не знаю. Уже простые мысли об этом заставляют тебя не слабо краснеть.

– Я краснею, потому что думаю о своих соседях-извращенцах, которые обсуждают мою способность делать дыхание рот в рот.

– Если ты так считаешь...

Якобы логичная часть его мозга настаивала на том, что она права.

– Хочешь наглядную демонстрацию?

Саванна подняла голову, убрала волосы назад, и он уловил через больничный запах антисептиков лёгкий цветочный аромат её шампуня или духов или, возможно, просто её родной запах.

– Генеральная репетиция точно бы не помешала. Я, конечно, не хочу тебя критиковать, но, когда мы в последний раз целовались, тебе ещё нужно было поработать над техникой.

Бью понятия не имел, о чём она говорит, но у него появилось сильное и неразумное желание пройтись языком по её губам, растянутым в дразнящей ухмылке.

«Посмотрим, будет ли она на вкус такая же сладкая, как и её запах».

– Я думаю, ты меня с кем-то перепутала, Смит. Мы никогда не целовались.

– У моей мамы есть фотография, которая говорит об обратном.

Ещё один маленький шажок с её стороны, и их тела плотно соприкоснулись друг с другом. Это движение заставило её коротко вздохнуть. Потом её глаза увеличились, когда Бью прижался тем твёрдым, что у него было в штанах, к её животу. Обе её реакции он нашёл весьма отрадными. Саванна положила свои распростёртые ладони на его грудь. Когда её руки лежали на нём, тоже было весьма неплохо.

– Сколько мне было на этом якобы фото с поцелуем?

Её взгляд обследовал его лицо, а потом остановился на губах.

– Относительно юный... и... довольно голый. Мы оба. Честно говоря, если бы мы не были голыми, то мне было бы сложно понять кто из нас, кто.

Она облизнула губы.

– Тогда приготовься, Саванна. Теперь я взрослый, и ты будешь знать кто я, даже когда я одет.

Бью посмотрел ей в глаза и наклонил голову. Её веки опустились, а тело слилось с его...

– Секундочку, Роме́о! Здесь отделение скорой помощи, а не кабинка для поцелуев на ежегодной ярмарке!