Текст книги "Экстренная помолвка (ЛП)"

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Саманта Бек

«Экстренная помолвка»

Оригинальное название : Aus Versehen verlobt (Love Emergency #1) by Samanthe Beck

Саманта Бек – «Экстренная помолвка» («Чрезвычайная любовь» книга 1, разные герои)

Переводчик: К. Граф

Редактор: Анастасия М., К. Граф

Обложка: Александра В.

Перевод группы: vk.com/lovelit

Аннотация

В День благодарения Саванна Смит ожидает предложение руки и сердца, правда не от сильного, молчаливого, суперсексуального соседа Бью Монтгомери, а от своего парня. Но по ошибке доставленное письмо и коварная банка с краской ставят их обоих в компрометирующее положение. И вот, прежде чем эти двое успевают опомниться, они уже разыгрывают перед своими семьями счастливую пару. Но что произойдёт, если в игру вступят настоящие чувства?

Глава 1

Может ли чей-то плейлист кастрировать?

Бью Монтгомери молчал, пока рычала песня «Ты должен знать» Аланис Мориссетт¹. Он полил индейку и проигнорировал Бейонсе² «Незаменимый», но отказывался безмолвно выносить «Я выживу» Глории Гейнор³. Это, леди и джентльмены, называется дискотекой, и он её точно не выдержит. Бью уже и так был под стрессом, потому что на День благодарения приезжают его мама с отцом, и меньше всего ему хотелось слушать эти «нашим-отношениям-конец» гимны.

Он посмотрел на часы над плитой и ужаснулся. Его родители выехали из Магнолиа Гроув⁴ в двенадцать часов. С учётом движения на дорогах Атланты во время праздника, они должны были появиться с минуты на минуту. Маленькой, сексуальной блондинке по соседству стоило бы поубавить звук или, ещё лучше, закончить свой фестиваль под названием «все-мужики-козлы».

Но поскольку сей театр продолжается весь день напролёт, он очень сомневался, что что-нибудь из этого произойдёт, если он ничего не предпримет. Она, скорее всего, думает, что его нет дома. По праздникам он обычно работает, чтобы другие фельдшеры могли проводить эти дни с жёнами и детьми. Даже если он и остаётся дома, то предпочитает одиночество. Если бы сегодня не приезжали его родители, он бы смотрел футбольные матчи и игнорировал музыку.

Бью выругался. Жаловаться на шум в День благодарения казалось ему гадким, в конце концов, они едва знают друг друга. Блондиночка въехала сюда всего пол года назад и, на его счастье, часто отсутствовала, потому что когда она была дома, то умудрялась нарушать его покой уже просто своим существованием.

Она любит петь под душем и, по-видимому, не задумывается, что её глубокий, блюзовый южно-штатский голос разносится очень далеко, подначивая визуализировать её мокрое и голое тело. А ещё она любит печь, и это незатейливое хобби его тоже отвлекает. Запахи ванили и корицы пробираются к нему в квартиру, как нежеланные гости. Секс ей тоже нравится. Тонкие стены не умеют хранить секреты, хотя её дружок, по подсчётам Бью, доводил её до настоящего пика лишь каждый третий раз, скорее всего потому, что ему было лень. Почему она терпит эту второсортную игру, он совсем не понимал. Возможно, недостаток качественного сервиса в постели искупают шёлковые галстуки и элегантные костюмы?

А может, и нет. Сегодняшняя подборка музыки наводит на мысль, что она рассталась с мистером Тридцать процентов. Вчера она залетела в свою квартиру и устроила шум. Было похоже, что она передвигала мебель и выгребала шкафы. Её торопливые шаги туда-сюда в коридоре звучали так, словно она много раз бегала к мусорному контейнеру. Ему не нужно иметь диплома психолога, чтобы понять, что по соседству шла большая чистка не только материальная, но и эмоциональная.

Не то, чтобы его это как-то касается.

Её непослушные кудряшки медового цвета ему тоже по барабану, но они постоянно бросаются в глаза так же, как и игриво подпрыгивающие, большие, кругленькие груди, когда она спускается по лестнице, и движения бёдер, когда она поднимается по ней. Она не больше метра шестидесяти роста, но природа наделила её фигуру парочкой действительно впечатляющих форм и изгибов.

Обычно она улыбается, когда проходит мимо. Скорее всего, ей просто хочется быть приветливой, но что-то в том, как она растягивает в улыбке свои от природы дерзкие губы, дразнит его нижнюю часть тела, даже если рядом с ней тёрся мистер Тридцать процентов.

Бью покачал головой и продолжил убирать кухню. Если бы они встретились в другое время, то её дурманящая улыбка и не менее дурманящая попка подвигли бы его узнать, нравится ли ей его улыбка или зад или кое-что между ног, но это время безвозвратно осталось в прошлом примерно пару лет назад. Ему не нужны отношения, неважно насколько сильно его притягивает маленькая, сексуальная соседка.

Его взгляд упал на вчерашнюю стопку писем, которая лежала на кухонной плате. Почтальон по ошибке бросил в его почтовый ящик письмо для квартиры двести два. Бью разобрал стопку пока не нашёл теснённый конверт от фонда «Соломона»⁵ по искусству, про который он никогда ничего не слышал, что было не удивительно, потому что он ничего не смыслил в искусстве. Зато благодаря этому чудо-конверту у него родилась стратегия. Он сейчас пойдёт и постучит в соседнюю дверь, и ей придётся сделать музыку потише, чтобы открыть ему. Когда он отдаст ей конверт, который, скорее всего, был просто дорогой рекламой, он вскользь упомянет, что с минуты на минуту прибудут его родители и ему хотелось бы насладиться их компанией в тихой, уютной атмосфере.

Довольный своим планом, Бью свернул письмо, засунул его в задний карман джинсов и пошёл к двери.

Как только он вышел в коридор, музыка стала громче, и он сразу увидел, почему сегодня она показалась ему особенно громкой. Дверь в её квартиру была распахнута и у входа висела записка с надписью: «Заходите».

Не очень умно. Они живут в надёжном здании с нормальными, порядочными соседями, и всё равно – зачем искать проблемы?

– Привет?

Бью сам себя почти не слышал из-за Кэрри Андервуд⁶ и её «Луисвилл шлягера». После того, как он полностью отворил дверь, попробовал ещё раз:

– Эй?

Всё ещё ничего, но судя по запаху запечённой индейки и свежеиспечённого пирога, повар должен быть где-то рядом. Её квартира и кухня по планировке были идентичны его, но вот что касается... барахла, то всё казалось совсем из иного мира. Везде пусто, точнее нигде не было людей. Пол выложен тем же светлым ламинатом, что и у него, но в остальном комната представляла собой смесь роскошного интерьера и восточного базара. Однако всё подходило. Белый диван и два подходящих кресла служили пустым холстом для трёх красных подушек, а ещё пристанищем для литого журнального столика, как из двориков Французского квартала – самой старой и известной части города Нового Орлеана. Рядом стоял один голубовато-белый керамический стул, на котором лежала гора книг. На журнальном столике стояло громадное стеклянное блюдо с переливающимися, цветными стеклянными шариками размером с кулак. Эта декорация напоминала ему экзотические планеты в кристальной галактике.

Стены украшали разнообразные картины: большая абстрактная картина, нарисованная маслом, в окружении чёрно-белых фотографий, несколько картин акварелью в пастельных тонах и даже архитектурные рисунки в рамках.

Конверт в заднем кармане его джинсов всё меньше ощущался, как простая реклама.

Музыка орала из динамика, стоявшего на длинном зеркальном столике около стены напротив дивана. Бью оставил всё, как есть, и пошёл по коридору. Дверь в спальню была приоткрыта, и он услышал, как она там поёт. Возможно, он бы заколебался, но женщина, которая в День благодарения вешает пригласительные записки на свою дверь, наверняка ждёт гостей.

– Привет?

Он толкнул дверь. Она ударилась обо что-то и полетела обратно на него. Бью притормозил удар плечом и инстинктивно начал протискиваться в щель. Что бы ни находилось на другой стороне, оно, в результате, поддалось его напору. Он услышал вскрик через последние роковые строки «Прежде, чем он изменит», зашёл в комнату и увидел, что упёрся в лестницу, где сидит его соседка, отчаянно пытающаяся сохранить равновесие. Когда Бью вытянул руки, чтобы удержать стремянку, время как на зло словно остановилось. Его ушей достиг следующий вскрик, лестница отодвинулась и уже была за пределами его досягаемости. Его соседка жёстко упала на пол, покрытый белым брезентом. Она посмотрела на него снизу вверх большими голубыми глазами и открыла губы, которые вызывали дикие фантазии, чтобы что-то сказать, но тут на него сверху полилась жёлтая краска.

Потом всё стало чёрным.

«Может, он в следующий раз подумает, прежде чем изменит...»

Звук почти полной банки с краской, ударившейся о череп, прозвучал в тишине между «Прежде, чем он изменит» и «Хит-роуд Джек». Саванна Смит безмолвно наблюдала, как глаза её горячего соседа стали стеклянными, потом закатились и наконец закрылись.

Он отшатнулся назад.

Чёрт! Она подалась вперёд, её руки заскользили в краске при попытке его поймать. Одна рука приземлилась на твёрдых мышцах бедра, а другая коснулась ширинки. Нехорошо. Мужчина упал, как лишившаяся корней секвойя.

– О, боже мой!

Адреналин помог ей перескочить через упавшую стремянку. Потом Саванна опустилась возле него.

В один момент она красила стену своей спальни в цвет, который больше всего ненавидит Митчелл Прескотт третий и фантазировала о том, как проколет все четыре шины его любимой «Ауди купе», а в другой – заорала, потому что через дверь проскочила какая-то тень и скинула её с лестницы. Сразу после того, как она бросила банку с краской этой странной тени на голову, Саванна поняла, что незваный гость оказался её сильным, тихим соседом.

Жёлтые брызги сейчас покрывали его лицо, которое она всегда тайком разглядывала по нескольку раз, когда они проходили мимо друг друга. Оно того стоило: мужественный изгиб его лба, прямой нос и угловатый подбородок. Его фигура заставляет жалеть, что она не скульптор.

Раньше Саванна чувствовала бы себя немного виноватой, потому что его глаза так легко ловят её осторожный взгляд, или из-за того, что у неё в животе начинают порхать бабочки только при одном его виде, особенно когда он в своей форме фельдшера. Но наслаждение безобидным притяжением к другому мужчине стоит в списке её преступлений по отношению к своему парню в самом низу. Допустить, чтобы притяжение переросло во что-то большее, это уже другая история. Хотя Митч, как выяснилось вчера вечером, придумал себе дополнительные правила.

«Я женюсь на дочери своего партнёра по бизнесу, но не переживай, между нами ничего не изменится».

Немного краски не испортило шикарную внешность из квартиры номер двести четыре... ой-ой... и красный ручеёк тоже, струившийся по виску из его раны на лбу у начала линии роста волос. Какой-то неизведанный инстинкт медсестры Флоренс Найтингейл⁷ подвиг её прижать полу своей майки к его ране. Возможно, она надавила слишком сильно, потому что её сосед застонал и вскинул руки. До этого они покоились возле его бёдер.

– Аа-а-ай!.. – послышался хриплый голос из-под её майки, и его тёплое дыхание дало ей понять, что эта поза позволяет ему смотреть на её кружевной лифчик. Этот лифчик был на ней вчера вечером, так как она была уверена, что Митч наконец задаст ей самый важный вопрос – выйдет ли она за него, и ей хотелось устроить такой же незабываемый вечер. Он действительно сделал предложение руки и сердца – о да... только такое, которым ей бы хотелось, чтобы он подавился.

Ещё один тихий стон вернул её в реальность к мужчине, лежащему на полу её спальни. Саванна отняла свою майку ото лба соседа, подтянула сползшие, чёрные лосины и уставилась в огромные глаза янтарного цвета.

Он поднял руку, чтобы стереть краску с её лица.

– Всё в порядке?

Из-за громко орущей музыки, Саванна читала его слова больше по губам, чем слышала его голос.

– Со мной всё хорошо, – отозвалась она. – А с вами всё нормально?

Он кивнул, но ей не понравилось, как сильно он побледнел от этого незначительного движения, а ещё количество крови, вытекавшее из его раны.

– Я сейчас вернусь, – сказала она и побежала в ванную, чтобы взять полотенце.

Когда Саванна пришла обратно, её сосед сидел с голым торсом, опершись одной рукой об пол, а другой прижимал ко лбу свою рубашку цвета морской волны.

От этого вида у неё немного закружилась голова. Даже сидя на полу, он излучает силу: плечи, как гора, широкая грудь, твёрдые мышцы живота, которые внизу подчёркивались V, – всё это заставляет невольно сжимать бёдра.

Пусть её сердце разбито, но всё остальное, включая глаза и выработку гормонов, работает исправно. Ей нравилось смотреть, как сужаются к низу косые мышцы его живота, притягивая взгляд к его...

– Эй, как насчёт того, чтобы перестать поедать моё тело глазами, пока не остановится кровь?!

– Вот.

Саванна присела возле него, отбросила его рубашку в сторону и прижала к ране белое полотенце.

В течение шести месяцев, что Саванна прожила в Камден Гарденс, она пришла к выводу, что он редко общается с другими. Не то чтобы парень неприветливый, хотя слово «вежливый» подходит больше. Он всегда придерживает дверь и пропускает вперёд на лестнице. С соседями здоровается коротким кивком.

К нему редко приходят гости. Иногда наведывается другой фельдшер – сногсшибательный тип с невозможно обаятельной улыбкой, но не женщины. Поэтому её сосед снизу, Стивен, утверждает, что «номер двести четыре» играет за «голубую команду». Ей не хотелось рушить мечты Стивена, но блеск чистой мужской горделивости, который она не один раз наблюдала в хмуром взгляде соседа, точно говорил ей о том, за какую «команду» он играет, или будет играть, если постарается. По её мнению, он сам себя отправил на скамейку запасных.

Всё это делает его неожиданный визит к ней очень странным, но она могла подождать и удовлетворить своё любопытство, когда у него остановится кровь. Только этого всё никак не происходит.

Ало-красный цвет просачивался через махровую ткань полотенца – вид, от которого её сердце покатилось, как на американских горках, в сторону желудка.

Ей надо поднять соседа с пола, найти телефон и вызвать скорую. Её кровать стоит всего в паре шагов. Сможет ли она сдвинуть девяносто килограмм стальных мускул хотя бы на пару метров? Возможно, если он будет помогать. Саванна обняла его рукой и потянула.

– А теперь, подъём! – простонала она от напряжения сквозь «Эй, бармен» в его ухо.

Ух ты! Он вкусно пахнет, как свежесрезанный можжевельник. Она принюхалась ещё раз... как тот, что растёт в дубовом лесу и хранится завёрнутым в свеженачищенную кожу. Саванна подавила желание зарыться носом в его шею и глубоко вдыхать аромат, который он источает.

– Давайте положим вас на кровать.

Его ответ заглушила песня группы «Lady Antebellum»⁸. Он закинул полотенце себе на плечо и опёрся о забрызганный краской брезент. Потом подтянул свои длинные ноги и помог ей поднять его. Она едва доставала ему до подбородка и из-за этого план отбуксировать его к кровати немного пугал. Но всё же Саванна поддержала его при первом шаге, потом втором и третьем. Однако когда цель уже была почти достигнута, Саванна слишком осмелела и поспешила со следующим шагом. Она споткнулась об него, и оба потеряли равновесие. Парень вытянул руки, чтобы поймать её, но они уже упали.

Музыка прекратилась.

Парочка приземлилась на кровать, запутавшись в конечностях друг друга. Её пальцы застряли в поясе его джинсов, большая рука легла ей на грудь, в то время как другая схватилась за её зад, и эта рука точно принадлежала не ей.

– Привет, сладкая! Мы приехали чуть раньше! – пропел знакомый голос из прихожей.

Саванна обернулась и увидела улыбающееся лицо своей матери, которая появилась на пороге спальни.

– Всего хорошего в день... – улыбка исчезла с её лица, – благодарения...

– Мама!

Саванна сползла со своего соседа, при этом нечаянно заехав ему локтём в живот. Её мать медленно зашла в комнату, за ней последовали сестра, Синклер, и её отец. Три пары глаз уставились на солнечный хаос в спальне, мужчину на её кровати, а потом почему-то на её майку.

На неё снизошло странное, фантастическое спокойствие, когда она проследила за их взглядами. Ну конечно! Её левую грудь декорирует большой, ярко-жёлтый отпечаток руки, и у неё есть смутное сомнение, что на попе похожее украшение. Саванна услышала в голове голос одной из своих самых строгих профессорш в высшей школе искусства.

«Мне всё равно, с чем вы работаете: с маслом, углём или мусором. Средства не имеют значения. Вы можете создавать высокое искусство даже красками, высосанными из пальца, главное, чтобы результат в глазах наблюдателя нёс посыл».

Происходящее в настоящую минуту совершенно точно несёт посыл. Что-то вроде: «Упс! Моя семья ворвалась в мою живопись с возрастным цензором восемнадцать плюс». Саванна перевела взгляд на лжехудожника, который до сих пор лежал во всей красе с голым торсом на её матрасе, приподнявшись на локте, как будто он всё своё свободное время проводил там. Её взгляд скользнул книзу, и она сглотнула стон, рвавшийся из груди. Более маленькие отпечатки рук, но не менее заметные, светились на бедре на застиранной ткани его грубых джинсов и...ух, Саванна, хорошо прицелилась... на его ширинке.

Её отец откашлялся – знак того, что он хотел что-то сказать, но она его опередила.

– Это не то, чем кажется!

Синие, словно ночь, глаза Синклер сверкнули.

– Думаю, не существует определения тому, чем это кажется, но я буду исходить из того, что ужин вчера прошёл как надо. Если бы ты ответила хоть на одну СМС, что я тебе посылала, то мы бы ехали медленней... – её взгляд скользнул к кровати, и она подмигнула, – намного медленней!

Чёрт! Синклер решила, что полуголый мужчина на её кровати – Митч.

«Это твой штраф за то, что ты слишком смело строила догадки и рассказала ей о том, что твой ужин с «М» по поводу шестимесячной годовщины отношений, скорее всего, закончится кольцом».

Старая привычка. Когда они с сестрой были детьми и подростками, то доверяли друг другу всё: когда она в шестом классе влюбилась в своего учителя по искусству, мистера Кейси; когда на весенних каникулах на первом году обучения в высшей школе покинула ряды девственниц; когда ожидала, что честолюбивый, но романтичный адвокат, с которым она встречалась, сделает ей предложение – всё это она рассказывала своей сестре Синклер.

Её мама подошла к кровати. Блондинистые кудряшки, длиной до подбородка, весело запрыгали при ходьбе. Она улыбнулась и протянула руку.

Соседа хорошо воспитали, так как он поднялся и пожал её руку в ответ.

– Здравствуйте! Я мама Саванны – Лорел. Вы должно быть тот самый загадочный «М», о котором мы так много слышали. Я... о, Боже! У вас кровотечение!

Пресвятые, это действительно так... до сих пор, хотя уже не так сильно, как в начале. Ему нужно к врачу, а не знакомиться с её заблуждающимися родителями.

– Я же сказала, что это не то, чем кажется! Я... он...

– Я застал вашу дочь врасплох, когда она красила комнату. – Он закрыл рану полотенцем.– Произошёл небольшой несчастный случай.

Несмотря на рану на голове, его глубокий голос звучал твёрдо и успокаивающе, но Саванна не хотела рисковать.

– Он приуменьшает. На мгновение он потерял сознание. Я как раз хотела звонить в скорую, когда вы пришли.

– В этом нет нужды, – возразил он.

– Конечно, нет, – вмешался её отец, кивая, из-за чего прядь его тёмных волос упала ему на лицо. – Мы сами отвезём вас в отделение скорой помощи.

Он начал рыться в карманах своих брюк цвета хаки в поисках ключей от машины. Краем глаза Саванна уловила движение рядом с дверью своей спальни, но прежде, чем успела что-то сказать, её отец добавил:

– Это самое малое, что мы можем сделать для своего будущего зятя.

– Будущий зять? – послышался восхищённый вопрос от привлекательной брюнетки, вошедшей в спальню. Она показалась ей знакомой.

Женщина держалась за дверную ручку и боролась с подступившими к глазам слезами.

– Господи, спасибо! Мои тайные мольбы были услышаны!

Глава 2

Дерьмо.

Бью почувствовал, что стал таким же белым, как полотенце, которое он прижимал ко лбу.

– Мама! Папа! – произнёс он, когда его отец вошёл в комнату и положил свою руку на плечо его матери. Его отец огляделся. Он одарил всех по очереди улыбкой и сказал:

– Привет, незнакомцы!

Мама Саванны запищала, по-другому это было не назвать, и побежала к двери, чтобы поприветствовать его родителей. Её отец последовал за ней и похлопал его отца по плечу.

– Однако, мир тесен!

Или он слишком сильно ударился головой или у его шумной, непонятной и невероятно сексуальной соседки в комнате существовал секретный вход в сумеречную зону.

– Шерил и Трен Монтгомери – это правда вы? – спросила мать Саванны, обнимая его маму, как давно пропавшую сестру.

– Собственной персоной! – ответила его мама, смеясь и плача одновременно. – Лорел Смит, я узнаю тебя и Билла где угодно! Вы ни на день не постарели!

Услышав эти имена, в его памяти что-то шевельнулось. Когда-то давно, ещё до того, как он пошёл в школу, они жили рядом с семьёй Смит, но когда его отца перевели по работе, они переехали в Калифорнию. Размытые воспоминания стали отчётливей: как он лазил по соседским огородам, как встретил маленькую девочку со светлыми волосами и сунул ей под нос свою любимую резиновую змею, которая выглядела совсем как живая. Он вспомнил свою довольную мину от её испуганного крика, за которым последовал бесконечный домашний арест.

Он переключил своё внимание на соблазн воплоти, которого старался избегать с момента его появился в соседней квартире – Саванну Смит. Выходит, они уже когда-то были соседями. Возможно, они заметили бы этот факт раньше, если бы больше общались, а не просто кивали друг другу при встрече, но они не общались, что делает предположение родителей об их помолвке абсолютно смехотворным. Однако сейчас было бы совсем не весело рассеять недоразумение и наблюдать за тем, как с лиц его родителей исчезнут радость и облегчение.

– Не могу поверить! – продолжила мать Саванны. – Что привело вас сюда?

– Мы воспользовались шансом и решили вернуться к нашим истокам, чтобы жить поближе к Бью, – сказал его отец. – В начале месяца мы переехали обратно в Магнолия Гроув, но из-за работы и переезда и, – он прижал свою жену ближе, – парочки других обстоятельств, мы ещё не успели оповестить об этом всех давнишних друзей.

Парочка других обстоятельств... у его отца талант к приуменьшению.

Мать Саванны махнула рукой.

– Ваши давнишние друзья всё прекрасно понимают. Но что вы делаете тут, в квартире Саванны?

– Мы увидели открытую дверь и подумали, что это квартира Бью, – объяснила его мама. Потом она продолжила дрожащим голосом. – Когда мы приняли приглашение приехать на День благодарения, мы и понятия не имели, какой нас ждёт сюрприз! Бью и Саванна... помолвлены!

Она заморгала и шмыгнула носом, проиграв борьбу со слезами.

– Вы даже не представляете, как много значит для нас эта новость, особенно сейчас!

Дерьмо! Дерьмо! Просто полная задница! Бью принял решение за пол секунды, в течение которых ему удалось выругаться аж три раза. Вероятно, это самое дурацкое решение, что он когда-либо принимал, но он должен своим родителям хотя бы счастливое беззаботное рождество без переживаний за его будущее. Их семьи считают, что они с Саванной помолвлены, и он собирается сделать так, чтобы они верили в это до конца праздников.

Синклер пихнула Саванну локтем.

– Теперь я понимаю, почему ты раздула такую тайну из «М». У вас двоих получился просто обалденный сюрприз: устроить встречу старых друзей и объявить о помолвке. И всё это в День благодарения!

Саванна переключила своё внимание со своей сестры на него. В её глазах стоял безмолвный вопрос: кто из них должен разъяснить ситуацию.

Бью как можно деликатней покачал головой.

Она сжала губы в тонкую линию. Без сомнений, Саванна не собирается подыгрывать.

– Мы этого совсем не планировали...

Да клал он на деликатность! Он откашлялся, чтобы перебить её, и упал назад на подушки.

– Мне очень жаль мешать такому трогательному воссоединению, но мне нужно в больницу, конечно, если вы не хотите, чтобы я истёк кровью.

Слова Бью сразу же подтолкнули всех к действию. Его отец подошёл ближе и помог ему встать на ноги. Её мать взяла руку миссис Монтгомери.

– Я поведу. Шерил, ты покажешь мне дорогу. Саванна, ты сядешь на заднее сидение вместе с Бью и присмотришь за ним.

Отец Саванны поддержал Бью с другой стороны.

– Мы поедем следом, – объяснил он, пока оба папаши вели Бью к двери.

Саванна всё никак не могла сдвинуться с места и осталась стоять посреди своей спальни.

– Подождите! У меня еда в духовке. Дайте мне секундочку, чтобы...

– Я останусь тут и обо всём позабочусь, – сказала Синклер, доставая из-под кровати забрызганную краской серебристую сумочку Саванны, подходящие к ней туфли, и передала их сестре. Потом она тихо прошушукала:

– Могла бы хоть мне рассказать. Ты же знаешь, я умею хранить секреты.

Ага, как же! Совершенно очевидно, что её младшая сестра разболтала пикантную информацию о вчерашнем ужине и её ожидания по этому поводу. Теперь ей придётся справляться не только со своим разочарованием, но и с разочарованием родителей... и родителей своего соседа. Судя по всему, их радость особенно большая, если посмотреть на широкую улыбку миссис и мистера Монтгомери. Саванна могла понять, какая это неожиданность, но почему они реагировали на помолвку, как будто случилось чудо?! Что было не так с этим парнем?

Синклер слегка толкнула её. Чудо или нет, но Бью нужен врач. Саванна засунула ноги в туфли, схватила сумочку и тут же вспомнила, как вчера затолкала эти вещи в какой-то угол, чтобы как можно быстрее избавиться от своего «помолвочного платья», когда вернулась домой без кольца со звенящей в ушах версией предложения руки и сердца Митчелла.

До вчерашнего дня Саванна могла убедить себя, что жизнь не сплошное бедствие. Огромные, блестящие карьерные перспективы, которые привели её из Атенс⁹ в Атланту, прогорели. Несбывшиеся ожидания больно жгли, но хотя бы её личная жизнь складывалась многообещающе. Как выяснилось, не всё было так, как кажется.

– Синклер, – крикнул Бью через плечо, пока отцы тащили его к выходу из комнаты, – моя квартира рядом и у меня тоже еда в духовке.

– Не переживай. Я могу позаботиться о нескольких вещах сразу. – Она потянула Саванну в коридор и тихо прошептала: – Соседи – как мило! Вы именно так познакомились... эм... то есть повстречали друг друга вновь?

– Да. В смысле, нет. – Саванна набрала воздух в лёгкие и попыталась снова. – Я имею в виду, да. Он мой сосед, но я бы не сказала, что мы повстречали друг друга вновь.

Синклер осталась стоять в дверном проёме, погладила Саванну по руке и снова отступила.

– Тогда это было так, как будто вы знали друг друга всегда? Когда вы вернётесь из больницы, я хочу знать все подробности!

– Саванна-а-а-а! – позвала её мама с лестничной площадки. – На улице прохладно. Не могла бы ты прихватить рубашку Бью?

– Уже иду-у-у-у!

Она посмотрела на Синклер, качая головой, как будто это простое действие могло, как по мановению волшебной палочки, растопить все предположения, разрастающиеся с каждой минутой всё больше, словно снежные комки, и катились на неё со всех сторон. Потом она побежала в квартиру Бью.

Саванна влетела в его спальню. Практически на ходу она сорвала чёрную фланелевую рубашку с вешалки в пугающе аккуратном шкафу, а потом понеслась опять на выход, чтобы присоединиться к остальным. Тем не менее, её натура деятеля искусства успела проанализировать увиденное: пусто, аккуратно, безлико. Этот тип был экстремальный минималист.

Дорога до больницы прошла словно в трансе. Она помогла Бью надеть рубашку и ужасно расстроилась, что его мышцы скрылись за фланелевой вуалью. Её гормоны застенчиво восторгались им, пока он заканчивал застёгивать рубашку, а потом, можно сказать, начал вести машину с заднего сидения. Он давал её маме на удивление точные указания, учитывая то, что прижимал полотенце к кровоточащей ране на лбу. Хотя, в силу своей профессии, он, скорее всего, мог найти дорогу к больнице вслепую.

Так хотя бы кто-то смотрел на дорогу. Её мама постоянно отвлекалась и искала её взгляд в зеркале заднего вида. У неё накопилось много вопросов. Когда они заехали на больничную парковку, она выдала:

– Я это предвидела. Давно, когда Бью был ещё малышом, а я узнала, что у нас с Биллом будет девочка, я сказала: «Готова поспорить – они однажды поженятся!»

Миссис Монтгомери улыбнулась ей, параллельно вытирая со своих щёк слёзы.

Саванна не могла больше выносить этого. Кто-нибудь должен разрешить это фатальное недоразумение и, по-видимому, это будет она.

Но потом Бью положил на её колено руку – тёплую, крепкую, сбивающую с столку руку и сказал:

– Мам, всё в порядке. Прекрати уже, пожалуйста, плакать.

– Я не могу иначе, дорогой мой. Я слишком счастлива! Конечно, не из-за твоей раны на голове, а по поводу тебя и Саванны.

– Миссис Монтгомери, мама...

– Не могли бы вы высадить нас тут у входа в отделение скорой помощи?

Рука на её колене усилила давление. Скорее всего, рефлекс, чтобы бороться с болью, но скрытая энергия, хранящаяся в этой неосознанной демонстрации силы, вызывала непристойные мысли о том, как эта руку будет скользить по её обнажённому телу, раздвинет её ноги и поднимется вверх по бедру... Пресвятые угодники! Саванна игнорировала это притяжение целых полгода, но как только отношения с Митчем испарились, джин вынырнул из бутылки, и этот джин был чертовски развратен!

«Теперь ты знаешь, что могут сотворить с девушкой шесть месяцев среднестатистического секса!»

Её мама резко затормозила у красного бордюра, что заставило Бью застонать и убрать руку с её колена. Он откинулся на спинку заднего сиденья, чтобы не улететь вперёд.

Бью быстро взял себя в руки и вышел из минивэна ещё до того, как она успела отстегнуть ремень. Саванна побежала за ним, слегка покачнувшись на своих высоких каблуках, и тут же немного застеснялась своего внешнего вида: чёрные лосины, забрызганные краской, с компрометирующими отпечатками рук и серебристые босоножки на шпильках – не важно. Работники отделения скорой помощи наверняка и не такое повидали.

Она взяла Бью справа под руку, а его мама слева. Следом к красному бордюру подъехал чёрный автомобиль. Из него вышел её отец.