Текст книги "Экстренная помолвка (ЛП)"
Автор книги: Саманта Бекет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Давай я. – Он поменялся местом с миссис Монтгомери. – Шерил, иди вперёд и зарегистрируй его. Мы будем идти следом.
Шины засвистели на асфальте, когда её мама поехала отгонять машину. Саванна и её отец провели Бью через автоматические двери в практически пустое приёмное отделение.
Медсестра у регистрационной стойки сразу же узнала Бью, скорее всего, именно по этой причине их сразу проводили в смотровую. Чуть позже к ним присоединились её мама и мистер Монтгомери. Саванна сидела на кушетке рядом с Бью, пока от обеих пар на них со всех сторон сыпались вопросы и поздравления.
Её внимание полностью занимала широкая, сильная рука, снова покоившаяся у неё на колене. Бью нежно водил кончиками пальцев по трикотажной ткани её легинцев. Жар от мимолётного прикосновения проникал через материал, обжигая кожу.
– Вы двое точно могли бы переплюнуть Джеймса Бонда со своими секретными операциями!
Комментарий мистера Монтгомери привёл всех зрителей на дешёвых местах в восторг и к радостным спекуляциям. Саванна стыдливо заёрзала, из-за чего Бью случайно задел рукой её грудь. Его медленный вдох заставил предположить, что он не упустил момент глянуть на её прелести в чёрных кружевах, когда она прижимала к его лбу полу своей майки. Ну, хотя бы ему понравился вид. Несмотря на циничную мысль, по всему телу побежали мурашки, как только она снова вспомнила этот момент. У неё даже волоски на руках встали дыбом.
– Я надеюсь, вы не собираетесь затягивать помолвку.
Бью ответил её маме, что они ещё не думали над этим, что было правдой, но этим он снова создал недопонимание. Саванна подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, но её внимание привлёк жёлтый отпечаток её руки на его бедре. Она почти задрожала от вспыхнувших в её памяти ощущений его стальных мышц под джинсовой тканью.
– Как насчёт свадьбы весной в Магнолия Гроув? – спросила мама Бью.
– И приёма в кантри-клубе? – продолжила её мама. – Актриса Уитни Слоун10 устраивала там приём, помнишь, Билл? Они ещё развесили на деревьях много маленьких бумажных фонариков.
Шерил мечтательно вздохнула.
– Звучит волшебно!
Без разрешения, взгляд Саванны начал путешествовать дальше. Её глаза расширились, когда она увидела впечатляющих размеров бугор за относительно небольшим отпечатком от её руки. В горле пересохло, а ладонь неожиданно зачесалась.
До её ушей, словно издалека, донёсся короткий стон Бью. Он как будто случайно развёл ноги и пола его рубашки прикрыла предательский бугор.
– Когда у меня появятся внуки?
Этот вопрос вырвал Саванну из раздумий.
– Мама!
Бью снова сжал её колено. Она подняла на него глаза и увидела, как на его челюсти дёргается мускул, а потом этот бедлам прервал другой голос.
– Приветствую всех собравшихся! Я доктор Вест и очень не люблю мешать весёлым вечеринкам, но две трети присутствующих должны покинуть помещение и переместиться в комнату ожидания.
Саванна повернула голову и увидела женщину-афроамериканку средних лет в тёмно-синем халате, стоявщую в дверном проёме. Она хотела спрыгнуть с кушетки, но рука на её колене удержала её. А вот её родители последовали к двери и вышли наружу, провожаемые бдительным взглядом врача, по-прежнему не прекращая тараторить о свадьбе и внуках.
– Монтгомери, ты последний уродливый белокожий, которого я ожидала увидеть сегодня в отделении скорой помощи!
Он улыбнулся ей.
– Делайла, ты же знаешь, я не могу долго без тебя!
– Хм... перестань со мной флиртовать, когда рядом с тобой сидит симпатичная, молоденькая милашка. – Она закатила глаза к потолку. – Некоторые мужики просто не догоняют, дорогуша. Им всё нужно говорить, как есть.
Она подошла ближе, надела на его запястье бумажную бирку, а потом попросила убрать со лба полотенце.
– Что за фигню сотворил этот тупой придурок, чтобы обратить на себя внимание?
– Это моя вина, – ответила Саванна, которую снова начали мучить угрызения совести, пока врач, нахмурившись, осматривала рану. – Он меня напугал, и я нечаянно скинула ему на голову банку с краской. Он был без сознания.
– Я на секунду потерял ориентацию.
– Ты потерял сознание. У него может быть сотрясение или... я не знаю... травма мозгов.
Иначе бы он уже давно разъяснил это смехотворное недоразумение с помолвкой.
На неё пронзительно посмотрели светло-карие глаза.
– У меня нет «травмы мозгов».
Доктор Вест щёлкнула языком и аккуратно наклонила его голову вниз, чтобы внимательней осмотреть рану.
– Боже, дорогуша, нет! Для этого сначала нужно иметь мозги, которых у тебя, Бью, похоже, нет, раз ты не соображаешь и исподтишка подкрадываешься к людям. – Она похлопала его по плечу. – В любом случае, рану придётся зашить, но сначала сделаем компьютерную томографию. – Она пошла к двери. – Оставайся здесь. За тобой скоро придут и отвезут в радиологию.
А потом они остались одни. По ощущению – впервые. Она и этот почти незнакомец, про которого обе родительские пары думают, что он любовь всей её жизни, её будущий муж, а ещё отец её нерождённых детей. И как всё это могло так быстро выйти из-под контроля?
Саванна посмотрела вниз. В поле её зрения попал жёлтый отпечаток на её майке. Ах, точно! Вот оно что! Она слезла с кушетки и попыталась поправить майку, но как бы не тянула ткань, отпечаток большой руки не покидал своего места на её груди. Расстроенно Саванна повернулась к нему.
– Я пойду и всё им объясню.
Он поднял голову. Опасный взгляд Бью упал на отпечаток его руки на её майке. Её грудь сдавило. Его горячее изучение продолжилось. Взгляд скользнул вверх по её шее и поднялся к губам. Она инстинктивно облизнула их. После этого его янтарный взгляд стал ещё крепче – таким крепким, как виски «Johnnie Walker Gold», 11только в два раза сильнее.
– Не делай этого!
Глава 3
– Что я не должна делать?
Его соседка неплохо предположила, что у него травма мозгов. Теперь она выглядит полностью убеждённой в этом. Ему нужно говорить быстрее, иначе Саванна пойдёт в коридор и выпустит кота из мешка прежде, чем он вернётся с обследования головы.
– Не рассказывай им ничего.
Её глаза увеличились, а рот открылся. Выражение её лица, казалось, говорит, что он не только повредил мозг, но ещё и тронулся умом. Возможно, в этот момент он и поступал, как сумасшедший, но вид его матери, в слезах благодарившей Бога, оказал на него большое впечатление. Это напомнило ему, что в последние три года он был не единственным, на чью долю выпали страдания. Его родителям тоже пришлось несладко, и это понимание задевало совесть Бью. Ему, наконец, стало понятно, как сильно он ушёл в себя и тем самым причинил им ещё больше боли и переживаний. Всё только из-за него. Может, причиной того, что его мать заболела раком, стал стресс, вызванный его поведением? Чувство вины грызло Бью изнутри, но это никому не поможет, зато сейчас у него появился реальный шанс избавить своих родителей от волнений, и они смогут сосредоточиться на лечении и выздоровлении его мамы. Естественно, поступать подобным образом нечестно и весьма сомнительно с точки зрения морали, но он чувствовал, что так будет правильно.
– Знаю, это звучит как бред сумасшедшего, но я уверяю, что это не так. Сначала выслушай меня.
Саванна скрестила руки, начиная жевать нижнюю губу, и бросила взгляд на дверь. Бью прикинул, что ему остаётся примерно несколько секунд, пока она не перешла к действию. Обычно он старался избегать разговоров о прошлом. Из-за этого он чувствовал себя ранимым. Однако обнажить сейчас свои душевные раны имело смысл.
– Почти в это время три года назад я потерял жену и нашу малышку в автокатастрофе.
Это признание привлекло её внимание.
– О, боже! Это ужасно! Мне очень жаль!
И это действительно было так. Бью увидел в её влажных от подступивших слёз глазах сострадание, и заметил это по тому, как она коснулась его руки.
Настала неприятная тишина. Три года, а он до сих пор не научился обходиться с сочувствием других людей.
– Спасибо, – выдавил он в итоге. – Месяцы после аварии были... – он искал подходящие слова, чтобы описать свою безнадёжность, злость и невыносимую боль от потери дорогих людей, – адом. Для нас всех.
– Конечно это был ад!
Её голос был чуть громче шёпота. Никаких банальностей, советов. Саванна просто приняла вес его слов. Она сжимала его руку, пока он говорил, а Бью боролся со странной потребностью обнять её и держать в своих объятьях.
– Через какое-то время всё понемногу устаканилось. Я привык к новой действительности. – Бью принудил себя улыбнуться, чтобы сгладить горечь в своём голосе. – Потом прошло ещё время, и мои родители, особенно моя мама, начали делать в каждом разговоре прозрачные намёки, например, что милая одинокая племянница Гамильтонов недавно переехала в Атланту и ей пригодился бы экскурсовод или, что средняя дочь Мэк-Кей наконец развелась со своим никчёмным мужем и теперь работает учительницей в Эмори, который находится совсем близко.
Её губы дрогнули и вот снова на них появилась кривая улыбка, которая дразнит дружка в его штанах.
– Тебе такое тоже знакомо?
Она кивнула.
– Ага. – Её лицо иронично скривилось и почти заставило его улыбнуться. – Они хотят, чтобы мы были счастливы, но в твоём случае инстинкт вмешательства намного сильнее, потому что...
– Потому что они хотят быть уверенными, что со мной всё хорошо. Да, сейчас я это понимаю. Им нужно подтверждение, что я не застрял в тисках боли из прошлого и не закрываюсь от будущего. Их напористое желание непременно знать, что я счастлив, могло стать ещё сильнее, потому что у моей матери нашли рак груди.
– Боже, Бью! Ты серьёзно? Я имею в виду, конечно серьёзно, но...
– Мы надеемся на лучшее. Она обнаружила опухоль вовремя и пока это первая стадия, поэтому... – добавить было нечего, пока не стало известно больше, – они не должны сейчас тратить свою энергию на переживания обо мне, и мне до сегодняшнего полудня было невдомёк, насколько сильно они волнуются. Когда твой отец назвал меня будущим зятем, моя мама плакала от радости, а у моего папы упала гора с плеч. Я не хочу у них это отбирать.
– Это, конечно, мило и благородно с твоей стороны, но мы не можем врать только для того, чтобы они чувствовали себя лучше.
– Конечно можем! – Саванна открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил натиск. – Не всегда, только пару недель. Праздники для нас тяжёлое время. Я думал, что так будет всегда, но теперь у меня... у нас есть шанс подарить им в рождественские дни немного надежды и радости.
Это нечестно с его стороны делать акцент на том, что счастье его родителей находится в её хрупких руках, но стечение обстоятельств привело их к этому положению вещей, и даже нудные угрызения совести по поводу его сомнительной тактики не заставят его изменить своё решение.
Она снова закусила свою губу. Бью ждал.
– Этим ты только оттягиваешь разочарование и сделаешь всё хуже. Ты подумал, что правда ударит по ним ещё сильнее, если они проведут следующие месяцы с мыслями о нашей свадьбе? Кроме того, мои родители однозначно не просто оскорбятся, когда узнают, что мы их обманули.
– Они никогда не узнают, что мы врали, так как живут за триста километров отсюда. Им будет достаточно того, что мы им расскажем. После Нового года мы осознаем, что больше подходим на роль друзей, чем на родственные души, и разорвём помолвку. Просто и цивилизованно.
– И тогда твои родители снова начнут за тебя беспокоиться.
– Нет, не начнут. Они поймут, что со мной всё в порядке и что это была просто внезапная вспышка любви из детства и... – отрицать не имело смысла, – мы приняли взрослое влечение за нечто большее.
Русые брови поднялись вверх.
– Влечение?
– Меня ударило по голове, но я не умер, Саванна. Только мёртвый мужчина может не испытывать к тебе влечения.
Для комплимента это признание вышло недостаточно поэтичным и изысканным, но её щёки всё равно порозовели. Бью представил себе, как они станут такого же цвета, когда её дрожащее тело будет лежать под ним и она будет шептать его имя.
«Осторожно, Монтгомери! Признать влечение – стратегически правильно, но поддаться ему – нет! Пришло время открыть ей другую перспективу».
– Послушай, я не знаю точно, в какой ты находишься ситуации, но у меня создалось впечатление, что твоя семья имеет определённые ожидания по поводу твоей личной жизни. Жених рядом с тобой мог бы развеять их тревогу. Неужели тебе не хочется провести праздничные дни без неприятных объяснений – особенно тех, что пробуждают в родителях инстинкт вмешательства?
Саванна потёрла глаза кулачками. Это напомнило ему, что прошлой ночью Саванна много раз гоняла к мусорному контейнеру. Она наверняка не выспалась.
– Да, ты прав. Это заманчивое предложение, но, – она прищурилась, а потом снова посмотрела на него, – это неправильно.
– Обман без жертв с хорошей целью. Каждый заслуживает счастливых праздников. Если мы это сделаем, то выиграют все. Ты избавишься от надоедливых попыток сводничества. Твои родители смогут полностью сконцентрироваться на личной жизни Синклер, а мои родители получат долгожданный душевный покой.
– Один вопрос.
Бью подавил триумфальную улыбку. Вопрос – простая формальность. Он её убедил.
– Вперёд.
– Нужно ли твоим родителям переживать за то, что ты застрял в тисках боли из прошлого и закрываешься от будущего?
Инстинктивно ему хотелось ответить – «нет», но её твёрдый взгляд, говорящий «только не впаривай мне сейчас всякую чушь», поверг его проглотить ответ. Он слишком рано собрался праздновать победу. Поскольку он это осознал, то объяснил с осторожностью.
– Я покончил с прошлым. Возможно, неохотно и не слишком достойно, но, в итоге, у меня не осталось выбора. Что касается будущего, я приму то, что оно принесёт, так как тут у меня тоже нет выбора. Я предпочитаю сосредоточиться на настоящем.
Выражение голубых глаз стало мягким от сострадания, но уголки её губ слегка опустились вниз.
– Вообще-то, это не было ответом на мой вопрос.
Неужели Саванна ожидает подтверждения, что он снова поставит на кон своё сердце и душу – рискнёт беспомощно стоять и наблюдать за тем, как неведомые силы отберут у него то, что ему дорого? Нет, у него не выйдет. Один раз он уже прошёл через это. Кроме того, его работа регулярно напоминает ему о том, какими хрупкими могут быть надежды и мечты в руках судьбы. Означает ли это, что он эмоционально закрылся или же он следует здравому смыслу? Скорее всего – и то и другое. Как бы то ни было, Бью знает свои границы.
– Со мной всё в порядке. Никто не должен беспокоиться за меня.
Саванна продолжала жевать нижнюю губу, обдумывая то, что он сказал. Пока она это делала, он ненадолго потерялся в фантазиях, как сам своими зубами впивается в этот мягкий, пухленький выступ.
– Эй, Монтгомери! Вест сказала мне, что ты отчаянно желаешь провести со мной День благодарения!
Бью оглянулся и увидел молодого медбрата с всклоченными волосами, который стоял в двери с инвалидным креслом.
– Не переоценивай себя, Исаак. Ты однозначно не входил в мои планы.
Молодой человек криво усмехнулся, сверкнув при этом золотой коронкой зуба, и вкатил в палату инвалидное кресло.
– Входил я в твои планы или нет, я здесь, чтобы отбуксировать твою задницу в радиологию.
Саванна отошла на несколько шагов к двери.
– Я тогда...эм... побуду в комнате ожидания.
Чёрт! Расскажет ли она правду их семьям? Бью попытался угадать её намерения, пока Исаак притеснял его инвалидным креслом, но он недостаточно хорошо знал её, чтобы понять, что означает маленькая морщинка между её бровей. Предположим, у него имеется небольшое преимущество, значит, сейчас самое время им воспользоваться.
– Не оставляй меня на милость этого типа! – Он сел в инвалидное кресло и бросил на неё свой самый лучший умоляющий взгляд, на который был способен. – Он потерял в этих коридорах больше пациентов, чем я могу сосчитать!
Исаак закатил глаза.
– Каких-то два жалких пациента за четыре года, и они оба сами охотно слиняли. В обоих случаях – это была не моя вина.
– Один из них оказался в морге.
– Эй! Только послушай, как это звучит! Тот тип просто заблудился, он не умер!
– Один Бог знает, где окажусь я!
Бью опустил подбородок и посмотрел на неё через свои пушистые ресницы.
– Присмотри за мной. В радиологии тоже есть небольшой уголок ожидания.
– Я не хочу нарушать правила...
Её неуверенный взгляд упал на Исаака.
Медбрат пожал плечами.
– Нет никаких правил, которые запрещали бы сопровождать неженок на рентген. Лично я не думаю, что это странная просьба как-то связана со мной или пациентами, которых я якобы потерял. Скорее дело в том, что большой и злой Монтгомери мысленно бьётся в панике оттого, что ему придётся засунуть свою репу в трубу. Но если его нервную систему успокоит симпатичная дама, держащая его потную руку, пока он ждёт, то мне всё равно.
Бью прикусил язык. Он не боялся делать компьютерную томографию, но если сочувствие удержит её рядом с ним, то он подыграет.
– Я буду рад твоей компании, если ты не против.
Её кривая усмешка ударила ему прямо в пах.
– Конечно, я не против.
Потом она повернулась к Исааку и добавила:
– Идите вперёд.
Каблуки её серебристых... босоножек? Туфлей? Бью не знал, как они называются, стучали по линолеуму, сделанному под мрамор, пока она шла рядом с ним. Её «трахни-меня» обувь со вчерашнего свидания, так он предположил, делала его странным образом невероятно довольным, потому что он знал, что мистер Тридцать процентов теперь трахается сам с собой.
На одном из перекрёстков в коридоре они повернули направо и последовали указателям в радиологию. Исаак отвёз его в уголок ожидания, потом пошёл к стойке приёмной, чтобы показать свою обаятельную улыбку, после чего отправился на выход с прощальными словами «до скорого, приятель».
Саванна уселась на один из стульев рядом с его инвалидным креслом.
– Прости, что тебе от меня досталось.
Бью махнул рукой на её извинение.
– Да ладно. Ты же не специально целилась. Я тебя испугал. Ты просто последовала своему инстинкту самосохранения.
Снова между её бровей появилась морщинка.
– Знаешь, я ведь до сих пор не знаю, зачем ты пришёл в мою квартиру.
Признаться, что он пришёл пожаловаться на шум, сейчас казалось ему контрпродуктивным.
– Может, я хотел одолжить чашечку сахара?
– Ха! Ты не типичный «одолжи-мне-чашечку-сахара» сосед. С тех пор, как я поселилась рядом, мы обменялись меньше, чем парой слов. Я даже представить себе не могла, что ты тот самый покоритель женских сердец, который, когда мне было пять, решил удивить меня ездой на велосипеде без рук, а потом вмазался в забор гаража.
О, точно! Он это делал! Из-за её тихого смеха волоски на его руке встали дыбом. Бью представил, как её дыхание возбуждает другие части его тела, а потом заёрзал в своём инвалидном кресле, потому что его джинсы превратились в тесный бондаж, и в этом он был виноват сам.
– Ну и как? Сработало?
– Тогда, возможно, у меня и была слабость к крутым мальчикам, но сейчас я уже поумнела. С тех пор мы оба очень изменились... – Её взгляд заскользил книзу, что сразу вызвало реакцию определённой части тела, которая до сих пор хочет её удивить. Потом она снова посмотрела ему в глаза. – Очень! Мы однозначно знаем друг друга недостаточно хорошо, чтобы убедить наши семьи в том, что мы обручены.
Его стояк поник. Этому поспособствовало напоминание о лжи, которую он хотел преподнести своим родителям. Хорошая новость – Саванна всё ещё не отвергла возможность обмана. Плохая новость – она права. Но это не невозможно.
– Ты – Саванна Смит. Ты ненавидишь змей и любишь жёлтые стены и чёрные кружева.
Она засмеялась.
– Хорошо. Я беру свои слова назад. Ты описал меня несколькими предложениями. Но хочу сразу прояснить ситуацию! Я не забыла, как ты гонял меня по огородам и пугал той жуткой резиновой змеёй. Боюсь, между нами пролегла непреодолимая пропасть.
На его губах заиграла улыбка.
– Как ты можешь говорить такое мужчине, который впервые подарил тебе цветы?
Он до сих пор помнит о том, как собирал вместе с ней маргаритки в саду.
– Это были цветы твоей мамы, и они не искупают твоих подлых трюков со змеёй.
– Не так быстро, Смит! Я уже давно перерос времена со змеями.
– Примерно тогда, когда научился ценить чёрные кружева?
– Интересы мужчин постоянно развиваются. Жёлтые стены для меня не помеха, если это поможет.
– Очень мило с твоей стороны. – Улыбка осталась у неё на губах несмотря на то, что он по-прежнему видел в её голубых глазах много предубеждений. – Ты действительно веришь, что достаточно хорошо меня знаешь, чтобы разыгрывать подобный спектакль?
– Для начала нам нужно продержаться только этот день. Как я уже говорил, наши родители живут относительно далеко, и до января нам не придётся играть на публику каждый день. Что касается сегодня, ты недооцениваешь мою наблюдательность.
– Окей, Шерлок. Поведай что-нибудь обо мне.
Бью прошерстил свой мозг в поисках деталей. Письмо, которое лежало в кармане его штанов, снова пришло ему на ум. Он взял теснённый конверт от фонда «Соломона» по искусству и протянул его С.Е. Смит из квартиры номер двести два.
– Ты любишь искусство.
– Точно. А что это?
– Почтальон бросил его вчера по ошибке в мой ящик.
Саванна взяла конверт и засунула его в свою сумочку.
– По ошибке доставленная почта привела тебя сегодня ко мне в квартиру? Ты мог бы просто бросить его в мой почтовый ящик.
– Доставка почты была простой отговоркой. Моей истинной целью было попросить тебя сделать музыку потише.
– Ой, – её щёки покраснели. – Мне жаль. Я не знала, что мешаю тебе. Я была слишком сосредоточена на перестановке.
– Я так и подумал. Вчера ночью я слышал, как ты передвигала что-то туда-сюда.
– Вот, блин. Я, правда, дико извиняюсь! Я не охотилась за призом самой нервирующей соседки. Обычно я не шумная. Особенно ночью.
Это случилось не специально – нет, но в своей голове Бью услышал эхо её голоса из-за стены. Задыхающиеся отрывки: «Как хорошо! Ещё чуть-чуть! Почти... почти! О, нет! Ещё нет!».
– Ты удивишься, как далеко могут доноситься звуки, особенно ночью!
