Текст книги "Насекомые и волшебники, или Фотосессия (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

6.11 О том, как полезно бывает вспомнить старые навыки

Вторая неделя. Четверг

На следующий день господин Джильи явился к Элоизе часов в одиннадцать.

– Добрый день, госпожа де Шатийон, – он хищно улыбнулся, пошевелил усами и уселся в кресло, не дожидаясь приглашения.

– Добрый день, господин Джильи, – она кивнула, не отрываясь от чтения файла.

Вот умеют же некоторые люди выбирать время для разговора! Сейчас ей совершенно некогда его слушать.

– Я подумал немного и понял, что был неправ в отношении вас. И, прямо скажем, самонадеян, – продолжал он, как будто не замечая её холодного приёма. – Конечно же, мне не стоило приглашать вас на ужин. Вам нужно предложить что-то более интересное, не так ли? Скажите, не желаете ли вы сходить со мной в оперу?

А вот это уже интересно. Почему вдруг опера?

– Благодарю вас, нет, – она продолжала делать вид, что читает файл.

– Неужели я опять не попал? А мне казалось, что этот вариант должен быть беспроигрышным.

Элоиза мельком подумала, что да, существовал такой вариант – пойти с ним в оперу и посмотреть вблизи, как он работает. Но все её ощущения, и человеческие, и сверхъестественные, вопили о том, что так поступать ни в коем случае не следует. Она воспользовалась этим всплеском ощущений, сосредоточилась, прислушалась к нему… и неожиданно его мысли раскрылись перед ней, как будто от резной шкатулочки отлетела на пружинах крышка.

Да, он хочет переспать с ней. И по делу, и просто так. Да, он считает, что неотразим, и если заполучит её хотя бы на раз, то она потом уже от него не отвертится. Да, он считает её зазнавшейся карьеристкой и неудачницей в жизни, раз она сидит тут одна и ночует у себя одна. И уверен, что если её уломать и приласкать, то она тут же станет ручной и послушной. Потому что она явно очень мало знает и о мужчинах, и о сексе – с её-то внешностью, и одна, и отшила весь штат кардинала, как говорят. И сделает всё, что он от неё захочет. То есть, подделает любые данные в любых документах и скажет, что так и было. А если она пойдет с ним в оперу и ужинать, но не захочет в постель, то у него есть некое средство, которое можно добавить в вино, которое не имеет выраженного вкуса или запаха. Но после которого все известные ему женщины на некоторое время утрачивают волю к сопротивлению, и можно довести их до какой-нибудь постели, а потом и вовсе засыпают и позволяют делать с собой всё, что душе угодно.

Эх. Была – не была. Риск, говорят, дело благородное.

Стол Элоизы, как и столы других руководителей отделов, был оборудован некоей кнопкой. Нажималась эта кнопка легким движением руки рядом с клавиатурой. И при нажатии активировались мощные камеры, очень внятно пишущие и звук, и изображение, в которых обычно не было нужды. Она щелчком пальцев заперла дверь – чтобы никто не помешал, вторым установила звукоизоляцию, а затем медленно и аккуратно лишила его воли. И даже не задумалась, насколько легко это у неё получилось.

– Скажите, господин Джильи, – начала она вкрадчиво, – а с Анной Нобиле вы тоже ходили в оперу?

Это была одна из тех трех дам, о которых в понедельник рассказывал Мартино Кастелли.

– Не понадобилось, – хвастливо ответил Джильи. – Она сама была рада закрутить со мной, кто бы мог подумать, что в таком тщедушном теле столько темперамента!

– И она была рада выполнить всё, о чём вы потом её просили?

– Ещё бы она была не рада! Я ей сказал после первой же встречи, что следующая будет только тогда, когда она мне поможет и сделает, как я скажу. Я и сказал – принести те документы, которые мне никак не хотели показывать. И там сразу стало понятно, что в них нужно изменить, чтобы получился нужный нашему заказчику результат!

– А кто сейчас ваш заказчик, господин Джильи?

– Как кто? Кардинал Сторчио. Он хочет сесть на место здешнего кардинала, больно уж место тёплое и хорошее. Он как раз слышал ту историю, о которой вы спрашиваете, ему понравилось, он захотел, чтобы мы сделали так же или просто с таким же результатом.

– Но неужели все три дамы так не любили своё место работы?

– Не любила одна, – усмехнулся Джильи. – Остальные две были всем довольны, и хотели работать там дальше, но трахаться с мужиком хотели еще больше, а никто из тамошних на них не зарился. Или они всем отказывали, ну вот прямо как вы, не знаю, в общем, глупые были. А чужой глупостью грех не воспользоваться! Как миленькие мне всё на блюдечке притащили! Правда, самая младшая была правильного воспитания, сначала всё не хотела в постель, её пришлось подстегнуть, чтоб согласилась, а потом всё ревела и говорила, что ни она мне не нужна, ни я ей не нужен, и зачем тогда это всё. Самая симпатичная из троих была, и грудь в порядке, и задница. Пришлось её сначала водичкой подпоить, а то ведь ни в какую не соглашалась, а потом угрожать, что всё расскажу её родителям, если не будет слушаться. И послушалась, как миленькая.

– Это та девушка, которая потом покончила с собой?

– Да вроде бы. Говорю же – глупая была. Подумаешь – мужиком больше или меньше!

– И что за водичка, которой вы её подпоили?

– А вот, – он с готовностью вытащил из внутреннего кармана пиджака обыкновенный пластиковый флакон, как будто из-под лекарства, небольшой, миллилитров на пятьдесят, с завинчивающейся крышкой. – Чудо-водичка, десять капель обеспечивают послушание объекта на два или даже три часа! Отличная разработка одной подпольной лаборатории!

– В самом деле, отлично, – Элоиза выдвинула нижний ящик стола, в котором лежали ручки, карандаши, листочки для записей и прочий канцелярский хлам, и строго взглянула на Джильи. – Подойдите, пожалуйста, сюда и поставьте флакон в ящик, – и надавить на него со всей силой, какая ей сейчас доступна.

Он подошёл, и молча поставил. Сел обратно. Элоиза задвинула ящик, заперла на ключ и добавила мысленно формулу. Теперь ящик сможет отпереть только она.

– Скажите, остальные члены команды кардинала в курсе о том, что вы делаете?

– Четверо. Тортора, Сассо и Куарта, – да-да, это наши всадники апокалипсиса. – И ещё Рокко Бальди, – а это тот самый, которого отшила Анна. – Остальные – мелочь под ногами, для ровного счета. Хотя Куарта говорит, что мы идиоты и что дела так не делаются, но он с нами работает в первый раз, и я скажу кардиналу Сторчио, что его надо уволить! Надо же, герой хренов, нашёлся тут – и женщин так использовать нельзя, и шантаж-то у нас грубый, и вообще здесь искать нечего! Раньше нужно было думать, когда денег захотел!

– А со мной вы как собирались поступить? – Элоиза прервала излияния Джильи по поводу дона Скорпионе.

– А чем вы отличаетесь от тех, про кого спрашивали? Да ничем. Две руки, две ноги, несколько дырок. Ну, фигура у вас приличная, есть, за что подержаться, кожа хорошая, гладенькая, волосы должны быть ничего себе, но это еще посмотреть надо, а у вас ничего не посмотришь, не умеете вы себя в товарном виде выставить. Сидите, книжки свои читаете философские, вот скажите, ведь читаете?

– Случается, – улыбнулась Элоиза.

Очень уж впечатлила её данная характеристика.

– А жизни реальной не знаете ни на вот столечко, – он показал пару сантиметров воздуха между большим пальцем и указательным. – Сидите тут, такая важная, и думаете, что ничем вас не взять. Три капли – и будете шёлковая, вот увидите! На таких даже десять тратить не нужно!

– Благодарю за исчерпывающую информацию и убийственно лестное мнение обо мне, – иронически сказала Элоиза и выключила подробную запись. – Сейчас вы встанете, выйдете вон и больше сюда сегодня не вернётесь, если я сама вас не позову. А всё, что вы мне здесь сказали, вы вспомните только тогда, когда вас начнут допрашивать и приводить как доказательство запись нашего сегодняшнего разговора. Тогда память к вам вернётся, и вы признаете, что рассказали всё сами и по доброй воле. Вам ясно?

– Абсолютно, – Джильи встал и вышел, и аккуратно закрыл за собой дверь.

* * *

Элоиза перевела дух. А-а-а-а-а, она справилась! Впервые со школьных времен, можно сказать. И тогда, конечно, ей давали для опытов не мужиков-мошенников, на ком клеймо ставить негде, а одноклассниц, самыми страшными грехами которых были разве что обман друзей и близких, или какие-нибудь любовные истории разной степени тяжести. И степень опасности не сравнить. Если бы он сорвался… ладно, не сорвался. Теперь нужно не упустить время и шансы.

Она взяла телефон и позвонила мужчине, с которым три дня назад полночи на ушко обсуждала услышанную историю. Тишина, нет ответа.

Тогда она позвонила Лодовико.

– Добрый день, донна Элоиза, – мгновенно отозвался он.

– Добрый день. Вы не в курсе, где сейчас монсеньор?

– В курсе. Но его оттуда не достать.

– Это я уже поняла. Так где же?

– На замороченном совещании. В лучшем случае, освободится после обеда.

– Тогда адресую вопрос вам. Посмотрите последний час записи с камер из моего кабинета. Посмотрите один. Ну, или с тем, кому доверяете, как себе.

– Что там у вас случилось? – в голосе мгновенно прорезалась подозрительность.

– Ничего. Просто посмотрите.

– Хорошо, я сейчас посмотрю и перезвоню, – он отключился.

Элоиза посмотрела на часы – уже обед. Нужно по возможности делать вид, что ничего не происходит, и не вызывать ни у кого подозрений. Она хмыкнула, что очень уж удачно ей припомнилась формула запертого ящика – в школе этого не проходили, это она недавно вычитала во время своего, гм, приступа самообразования. Зато в итоге нет такой силы во дворце, которая смогла бы попасть внутрь ящика и забрать флакон. Можно спокойно отправляться на обед.

* * *

За обедом Анна сообщила, что нашла место, где можно подобрать на неё, Элоизу, куртку, прекрасно подходящую к стилю будущей фотосессии. Это, конечно же, барахолка, но там столько интересных вещиц попадается! Элоиза посмотрела на неё, как на те новые ворота, потом сообразила, о чём идет речь. И согласилась поехать завтра в обед и посмотреть эти самые куртки.

Для того, чтобы не вызывать подозрений, нужно вести себя обычным образом. А это значит – болтать и смеяться за обедом с Анной. И строить планы. Даже если ей пока непонятно, что случится вечером.

Анна убежала, Элоиза перевела дух… и вдруг услышала, что рядом с ней отодвигают стул.

– Госпожа де Шатийон, вы разрешите присоединиться к вам?

Она не смогла опознать человека, не глядя, и подняла голову. Перед ней стоял Лоренцо Куарта, дон Скорпионе, и сверкал на неё своими синими глазами. Вот не было печали! Но раз взялась разыгрывать комбинацию – играй до конца.

Элоиза укрылась за прочным щитом и произнесла:

– Присоединяйтесь, господин Куарта.

– Благодарю вас. Не правда ли, сегодня очень жарко?

– Наверное, но я пока ещё не выходила на улицу. А в помещении у нас, к счастью, управляемый климат.

– Да, я понимаю, для старинных предметов иначе нельзя, – он продолжал улыбаться. – Скажите, это правда, что вы читаете в оригинале латинских классиков?

– Правда, – пожала она плечами. – А это правда, что вы служили в военной разведке?

– Один-один, – рассмеялся он. – Да, правда. Но это дело прошлое. А вы, я слышал, по сей день применяете ваши умения на благо его высокопреосвященству.

– Знаете, я подозреваю, что вы тоже сохранили и знания, и умения, – отметила она. – Скажите, у вас был ко мне какой-то конкретный вопрос по конкретному делу?

– Признаюсь честно – нет. То есть да, у меня их к вам миллион, но все они не по делу совсем. Вы – легендарная личность в этом доме, и я просто хочу познакомиться.

– Познакомились? – подняла бровь она.

– Да, – он не сводил с неё сияющих глаз.

– И?

– Как лёгкий наркотик, честное слово. Мне очень жаль, что в вашем отделе обосновался глупец Джильи, а не я.

– В таком случае, в этом приятном состоянии я вас и оставлю. До свидания, – она встала, (он тут же подскочил и отставил её стул), кивнула ему и направилась к выходу.

Выйдя наружу, встряхнулась, прогнала наваждение (вот ещё только не хватало!), и пошла в офис.

* * *

Лодовико перезвонил в тот момент, когда она поднялась в свой кабинет.

– Я посмотрел, донна Элоиза. Это… необыкновенно интересно. Как вам это удалось, черт возьми? – сейчас в его голосе слышались уважение и восхищение.

– Не буду говорить, что легко, это не так. Просто… я попробовала, и у меня получилось.

– Ладно, подадим дело так, что он не отопрётся. Вы не предпринимали ничего по поводу флакона с жидкостью?

– Нет ещё. Я сначала решила проконсультироваться с вашей службой.

– Правильно. Звоните Бруно, он справится.

Элоиза нашла контакт Бруно.

– Добрый день, господин Бруно. У меня к вам срочное дело.

– Добрый день, госпожа Элоиза. Я надеюсь, все здоровы и никого больше не покусали?

– Нет, никого не покусали, все здоровы. Но нужно исследовать одно вещество. И мне нужен флакон из-под лекарства, я сейчас сфотографирую, какой именно, и пришлю вам.

– И это срочно?

– Очень. Пока помолчу, но вы, конечно же, узнаете все подробности.

– Жду фото и… вы доставите мне это вещество?

– Поговорите с Лодовико, как это сделать, чтобы не оставить лишних отпечатков пальцев и вообще.

– Да не в первый раз, сделаем.

– Ок. Сначала фото.

Фото улетело к Бруно, а через четверть часа он появился сам. Надел перчатки. Выдал Элоизе аналогичный флакон. Затем она отперла ящик, Бруно взял лежавший там флакон и отлил из него немного жидкости в пробирку.

– Этого будет достаточно, я думаю. Анализ к вечеру.

– Спасибо.

– Я правильно понимаю, что это может быть тот интересный препарат, о существовании которого мы только подозреваем?

– Именно. Скажите, как там госпожа Камилла?

– В норме. Физически. Психически – не слишком. Тем более, она пока сидит под арестом.

– Понятно. Скажите, вас ведь тоже проверяли?

– А как же. Очень интересовались использованием ряда лекарственных средств. Я надеюсь, что в итоге вопросов у них не осталось.

– О да, я тоже на это надеюсь. Спасибо, господин Бруно. Я с нетерпением жду результата анализа. И служба безопасности его тоже ждет.

– Будет.

Он коротко кивнул и вышел. А Элоиза взяла принесённый им пустой флакон, налила в него воды из-под крана, наложила небольшую иллюзию и положила его на пол возле двери. Затем отправилась в кабинет сотрудников.

Джервазио Джильи сидел на отведенном ему стуле и читал документы в папке.

– Господин Джильи, у меня в кабинете на полу лежит некий флакон, по виду как лекарство. Это не ваше, случайно?

Джильи нахмурился, схватился за карман пиджака, на секунду завис…

– Возможно, госпожа де Шатийон. Могу я взглянуть?

– Конечно. Идёмте, – она пригласила его в кабинет и показала на пол. – Это не ваш?

– Мой, госпожа де Шатийон, именно мой! Благодарю вас. Это мои сердечные капли, – он молниеносно поднял флакон с полу, понюхал и спрятал во внутренний карман.

– У вас проблемы с сердцем?

– Увы. Это наследственное.

– Сочувствую, – кивнула Элоиза. – Ступайте.

* * *

Марни ворвался в её кабинет ураганом, запер дверь, молча взял её за руку, отвел к стене, где, как он утверждал, было слепое пятно у камер, и крепко прижал к себе. Она уткнулась носом в его сорочку и прикрыла глаза. Можно расслабиться.

Через несколько минут он пошевелился и заглянул ей в лицо.

– Сердце моё, как вы? Всё в порядке?

– Всё отлично, – улыбнулась она. – Вы снова хотели сказать мне, чтобы я больше никогда так не делала?

– Мне очень этого хочется, не скрою, но я понимаю, что здесь опять никто другой не заставил бы гада говорить так складно.

– Скажите, мы сможем использовать это признание? Он же, ну, не вполне добровольно это сделал, и в данный момент вообще ничего не помнит, – нахмурилась Элоиза.

Он рассмеялся.

– Точно фея восьмидесятого уровня!

– Вы, я полагаю, фей восьмидесятого уровня пока не встречали, – усмехнулась Элоиза. – Скажите лучше, сможем мы его применить или нет!

– Сможем. А если у вас есть сомнения в этичности такого метода – так и он же не слишком этичен и не стесняется этого.

– Тогда я спокойна.

– Его отрава по-прежнему у вас в столе?

– Да. Её никто не сможет оттуда взять, кроме меня.

– Вот и отлично. Вечером заберем к нам в сейф, мало ли. Если это их обычный способ работы… В общем, еще бы поискать разработчика, было бы совсем хорошо.

– Мы ведь можем подумать о разработчике позднее?

– Безусловно. Скажите, Элоиза, можно вас похитить куда-нибудь после тренировки?

Она улыбнулась.

– Думаю, да. Очень хочется сбежать отсюда и переключиться.

– Хорошо. Я подумаю, как и куда, и созвонимся.

6.12 Стихи и планы

Вторая неделя. Пятница

Утром Элоиза спустилась к завтраку из своих комнат. Накануне никуда сбежать не удалось, Марни поймал её в момент выезда из гаража на тренировку, и сказал, что дела уводят его из дворца до поздней ночи. Она решила, что это повод лечь пораньше и поспать подольше, что и сделала.

Придя на завтрак, она не обнаружила в зале никого из своей обычной компании, и просто села за пустой стол. Через пару минут возле соседнего стула появился дон Скорпионе. О существовании которого она, честно признаться, уже забыла.

– Доброе утро, – он ослепительно улыбнулся. – Разрешите?

– Пожалуйста, – повела она плечами.

– Оказывается, встретиться с вами – хорошая примета. Вчера мне после обеда до самой поздней ночи очень везло. Поэтому я очень рад, что сегодня мы встретились утром.

– Не уверена, что дело во мне. Скажите, а вы что, живёте во дворце?

– Да, – ответил он. – Меня сначала не хотели сюда пускать, но потом я убедил это сделать. Я умею быть убедительным, поверьте.

– Да уж, верю, – хмыкнула она.

– Скажите, а вы когда-нибудь встречали Золотого Солнечного Зверя?

– Нет, а что это такое? – она настолько погрузилась в свои мысли, что оказалась абсолютно сбита с толку.

– Только я сразу же вас честно предупреждаю, что никакого научного подтверждения этой истории мы не найдем. Но рассказывают, что если маленьким круглым зеркалом поймать особым образом солнечный блик, то в определенный момент в зеркале отразится этот самый Зверь. Всякому он является в своём собственном виде, кому-то в виде Кошки, кому-то в виде Мышки, а кому-то – Скорпиона, – он подмигнул ей и продолжал. – И если вы его увидели – ваша задача мгновенно накрыть зеркало ладонью и не дать зверю уйти. Как только солнечный луч сдвинется с вашего зеркала, можете открывать его и прятать, лучше – в мешочек или шкатулочку, которую вы сможете носить при себе. И ваш Зверь будет приманивать к вам солнце всегда, когда вам этого захочется. Скажем, утром проснуться не от мелодии будильника, а от того, что луч солнца ласково гладит вашу щёку?

– Я не люблю просыпаться так рано, – растерянно произнесла она. – И вообще, зачем вы мне всё это говорите?

– Просто так, – он сидел перед ней, открытый настежь, и она реально не видела у него никаких непонятных или неприятных намерений в отношении её особы.

Любопытствовать по поводу других моментов она не стала.

– А точнее?

– «Так, если солнца моего земного глаза-лучи ко мне обращены…», то мне живётся легче и радостнее.

– А к чему Петрарка? – сощурилась она.

– К слову, – с готовностью ответил он. – Ну как? У вас есть с собой зеркало? Приманим кого-нибудь? – он кивнул на солнечный луч, который как раз пробирался по столу между приборами.

– «Когда же солнце завершает круг, и катится устало на закат, глаза его поклонников и слуг уже в другую сторону глядят». Я отправляюсь работать, а вам желаю поглядеть куда-нибудь ещё, – Элоиза добавила в довольно надменную улыбку капельку мёда и покинула залу.

Это ещё что такое? Ну, с Джильи всё просто – как говорится, пошли на сеновал, а дальше – как получится. А это что? Шпионаж в байках и стихах? Новая разновидность графа Барберини? Ну его к чёрту! Надо работать, и точка.

* * *

Марни нашёлся вечером. Он сначала позвонил, убедился, что она во дворце, а потом позвал её в «сигму». Там кроме него уже сидели с бокалами Лодовико, Карло и Анна.

– Располагайтесь, Элоиза. Обсуждаем завтрашний вечер, – Себастьен пригласил её садиться на диван рядом с ним.

– А что завтра вечером? – не поняла она.

– Завтра Лодовико фотографирует вас в компании меня и своей супертехники.

– Точно. Простите, я забыла, что суббота уже завтра.

– Анна, вы сегодня съездили, куда там ты собиралась? – спросил Лодовико, что-то записывавший на листе бумаги.

– Да, – откликнулась Анна. – Наша добыча – отличная куртка и некоторое количество украшений. Завтра увидишь.

– Послушайте, а я, наверное, тоже должна что-нибудь увидеть? – Элоиза по-прежнему не могла вообразить себе всю картину в целом.

– А ты – тем более завтра увидишь, – усмехнулась Анна.

– Элоиза, не берите в голову. Я давно уже позволил им делать всё, что они хотят, – улыбнулся ей Себастьен.

– Мы ждем тебя к шести на базе-восемь, – строго сказала Анна. – Накрашенную и причесанную.

– Хорошо, я успею. А потом?

– Потом мы тебя одеваем и идём фотаться. Это недалеко от базы.

– И сколько мы будем это делать? – Элоиза хмурилась.

– Вот что я вам скажу, донна Элоиза. Вы согласились? – Лодовико поднял на неё не менее хмурый взгляд.

– Да, – подтвердила она.

– Вот и не беспокойтесь. Сколько понадобится, столько и будем. У вас на завтра планы?

– Нет никаких планов, – покачала она головой.

– Тем более, – припечатал он.

– Скажите, а как там Джильи и запись из моего кабинета?

– Ох, хотели же помолчать об этом всём хоть сутки, – простонал Карло.

– Меня-то забыли предупредить об этом, несомненно, полезном хотении, – хмыкнула Элоиза.

– Я показал запись Шарлю и кое-кому в верхах. Бруно получил результаты анализа той жидкости – госпожу Камиллу опоили именно этим веществом. В понедельник беседуем с кардиналом Сторчио, я сообщу вам о времени, – Себастьен смотрел очень устало, но в целом светло. – О чем еще вы хотите знать?

– Да ладно, если все говорят мне о том, что не следует брать в голову лишнее – так и поступлю.

– Только знаете, что я вам обоим скажу, – мрачно сказал Лодовико, – сейчас вы пойдете по своим комнатам и ляжете спать. Нам завтра работать до упора, поэтому я желаю видеть вас в уме и выспавшимися.

Элоиза и Себастьен переглянулись.

– Если дон Лодовико командует, нам остаётся только подчиняться, – улыбнулась Элоиза.

– Тогда я вас хотя бы провожу, – улыбнулся ей в ответ Себастьен.