Текст книги "Шпаргалка для невесты"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

5

Пейдж перешла, точнее перебежала, ручей по горбатому мостику и остановилась перевести дыхание. От пробежки в голове немного прояснилось. Первым делом нужно подняться в комнату и упаковать вещи, решила она, а потом найти Дональда и узнать, когда он сможет ее отвезти. Аманде и Эдмунду можно сказать, что головная боль ее совсем замучила.

Убегаешь, Пейдж? – всплыл в памяти голос Картера. Ну и пусть, мысленно ответила ему Пейдж.

Она выбежала на лужайку и резко остановилась: Аманда в тонком свитере благородного бежевого цвета и льняных брюках на тон темнее срезала розы и складывала их в садовую корзинку. Услышав шаги, она подняла голову.

– Доброе утро, Пейдж. Как вы себя чувствуете, надеюсь, лучше?

Пейдж чуть не рассмеялась над своими неудавшимися планами. После того, как она выбежала с такой скоростью, словно тренировалась перед марафонским забегом, нечего было и думать ссылаться на головную боль.

– Спасибо, я чувствую себя прекрасно. Какие прекрасные цветы!

– Я собираюсь украсить ими праздничный стол.

Продолжая срезать цветы, Аманда спросила:

– Вы случайно не видели сегодня утром Картера?

– Видела, возле маяка.

– Понятно. Мне следовало догадаться, где он. – После почти незаметной паузы Аманда непринужденно, даже слишком непринужденно добавила: – Вечером он говорил, что, возможно, не останется на прием. Думаю, Дональд может отвезти его на большую землю часов в девять.

Пейдж не знала, собирается ли Картер остаться, она не знала даже, останется ли сама. По-видимому, растерянность отразилась у нее на лице, потому что Аманда спросила:

– Вы точно хорошо себя чувствуете?

Пейдж встрепенулась.

– Да, все в порядке. Надеюсь, Картер останется, решилась добавить она, – он упоминал, что хочет помириться с отцом. Жизнь слишком коротка, нужно дорожить близкими, вы со мной согласны, Аманда?

Аманда покачала головой.

– С Картером нелегко поладить. Кроме того, я не хочу, чтобы кто-то или что-то испортило Эдмунду праздник. – Она потянулась за чайной розой с желтой сердцевиной. – Вы давно знакомы со Стивеном?

– Некоторое время. – Пейдж не волновало, как Аманда воспримет ее уклончивый ответ. – Мне нужно принять душ. Встретимся за завтраком.

Пейдж пошла к дому. На лужайке уже установили навесы из полосатой ткани, главный вход в дом украсили цветочными гирляндам. Останется ли Картер на торжество?

Когда Картер вошел в гостиную, Эдмунд и Аманда уже завтракали.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался он, – а где Стивен?

– Он обычно не завтракает, – столь же вежливо ответила Аманда. – Как спалось?

– Хуже некуда. Папа, я остаюсь. Гостям можно сказать, что моя фирма имеет филиалы в разных странах, поэтому я редко бываю на родине. Между прочим, это правда.

– И когда же ты нас покинешь снова? – спросил Эдмунд.

– Этим летом я буду работать в Окленде, планирую расширить местное отделение.

– Ты собираешься провести в Окленде все лето? – проскрежетал Эдмунд.

– Да, а что? – Делая вид, что не замечает ошарашенного выражения на лице отца, Картер криво улыбнулся и невинно добавил: – Так что при желании ты можешь пригласить меня на пару недель на Таонге. Поговорим на досуге.

Эдмунд чуть не поперхнулся кофе.

– Я хочу поговорить с тобой прямо сейчас, во всяком случае, сразу после завтрака. Аманда, будь добра, передай мне джем.

Картер налил себе апельсинового сока. Он не понимал, что происходит, но был доволен уже тем, что отец готов с ним поговорить. Его немного беспокоило, что Пейдж не вышла к завтраку. Неужели она уже уехала? Едва Картер об этом подумал, как послышались шаги и в комнату вошла Пейдж. Она была в босоножках на плоской подошве и в открытом платье в цветочек. Картер невольно крепче сжал стакан. Он понял, что сцена у маяка не была случайностью: сейчас он желает Пейдж так же сильно, как тогда.

Эдмунд галантно встал при появлении гостьи.

– Доброе утро, Пейдж. Как спалось?

– Спасибо, хорошо. Я рано встала и успела прогуляться до маяка. – Она улыбнулась Эдмунду. – Мне стало ясно, почему Картер так любит Таонге, остров очень красивый.

Картер с трудом сдержал улыбку, а Эдмунд вежливо ответил:

– Я рад, что вам у нас нравится. Надеюсь, вы не откажетесь чуть позже сыграть со мной в теннис?

Возникла небольшая пауза, Картер затаил дыхание, пока Пейдж не сказала:

– С удовольствием, хотя должна предупредить, я довольно давно не играла.

Значит, она остается, понял Картер. Он уставился на блюдо с фруктами так внимательно, словно видел клубнику и киви впервые. Жребий брошен, следующие двадцать четыре часа и он, и Пейдж проведут на острове.

Пейдж стала расспрашивать об острове и его истории, Эдмунд охотно отвечал. Картер положил себе на тарелку яичницу с беконом и начал есть. Рассказ о юридических сложностях покупки острова и строительстве особняка занял Эдмунда на добрых полчаса. Наконец он встал из-за стола и посмотрел на сына.

– Картер, если ты позавтракал, давай пройдем в библиотеку. Пейдж, предлагаю встретиться на корте через час. Ракетки хранятся там же, в раздевалках.

– Договорились, – сказала Пейдж.

Картер допил кофе и последовал за отцом в библиотеку. Закрыв за ним дверь, Эдмунд сел перед камином. Было заметно, что он чувствует себя неловко. Картер задавался вопросом, не связано ли странное настроение отца с предстоящими изменениями в завещании. Деньги его не волновали, куда больше его заботили отношения с отцом. Картер остановился возле кожаного кресла и оперся на высокую спинку. С тех пор, как он покинул этот дом, в библиотеке мало что изменилось. На стенах висели те же картины, на полках стояли те же тома в дорогих переплетах. Картер подозревал, что за восемнадцать лет ни одну из этих книг никто не брал в руки. Он же в свое время прочел многое из того, что здесь стояло.

– О чем задумался, папа?

Эдмунд выпрямился и чопорно произнес:

– Полагаю, ты осознаешь, что твое появление потрясло всех нас.

– Надеюсь, сюрприз был не слишком неприятным.

– Вчера вечером я, наверное, наговорил лишнего и хочу извиниться.

Такого Картер не ожидал. Он тепло откликнулся:

– Извинения приняты, папа.

Эдмунд уставился застывшим взглядом на дверь за спиной сына.

– Примирение – это то, к чему стремимся мы все. Ты прав, прошлое пора забыть. Что было, то было, пора зарыть топор войны. – Эдмунд всегда имел склонность к некоторой метафоричности.

– Я готов.

Картера не покидало ощущение, что все получилось подозрительно легко. Не мог же отец в корне изменить мнение за одну ночь!

– Газетная шумиха, кольцо – все это в прошлом.

– Папа, я не раз сожалел, что обратился тогда в газету. В свое оправдание могу сказать только, что это был незрелый поступок шестнадцатилетнего мальчишки.

– Да, я понимаю, – нетерпеливо вставил Эдмунд.

– Я еще не закончил! Что касается кольца, то я его не брал и не знаю, куда оно девалось.

– Не думай о кольце, я не так уж сильно из-за него переживаю. Итак, прошлое прощено и забыто, так что ты выполнил все, ради чего приезжал, и можешь со спокойной душой уезжать.

Довольный собой, Эдмунд откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

– Уехать из Окленда? – переспросил Картер.

– Ну да, конечно. Не понимаю, что тебя удерживает в этом захолустье. Уверен, у тебя полно дел в Европе. Я читал в газетах о твоей инвестиционной компании. Пишут, что ты не боишься вкладывать средства в проекты, которые другие сочли бесперспективными или малодоходными.

– Просто деньги – это еще не все, для меня важна и социальная значимость проекта.

– Тем более жаль, если ты проторчишь лето в Окленде. По-видимому, ты думал, что на то, чтобы смягчить мое сердце, у тебя уйдет почти все лето, вот почему ты решил остаться в Окленде на два месяца. – Эдмунд добродушно рассмеялся. – Я тебя удивил, правда? Ты наверняка думал, что я буду гораздо упрямее.

Картер с трудом сдерживал ярость.

– Да, думал. Я рад, что мы поговорили, но надеюсь, что этот разговор не последний. А из Окленда я не могу уехать по той простой причине, что у меня здесь дела. – Картер не стал упоминать, что Пейдж тоже живет в Окленде. – Не понимаю, папа, к чему такая спешка? Если ты действительно меня простил, разве тебе не хочется провести со мной побольше времени?

– Понимаешь ли, у нас с твоей мачехой этим летом много дел, возможно, нам даже придется уехать на месяц или на два… Может быть, ты приедешь на Рождество к нам в гости в Гамильтон?

– Возможно, – согласился Картер, – это мы обсудим позже.

– Так ты уедешь из Окленда? – нетерпеливо спросил Эдмунд.

– Я уже объяснил, почему не могу это сделать.

Эдмунд обиженно поджал губы.

– Я прошу тебя об одолжении, неужели после стольких лет разлуки ты не можешь сделать ради меня такую малость? Назначь вместо себя помощника, в конце концов…

– Возможно, я выполню твою просьбу… если пойму, почему ты хочешь, чтобы я уехал.

Глаза Эдмунда недобро блеснули.

– Почему. В детстве это словечко было твоим любимым. Ты вечно доискивался до причин, все тебе нужно было разузнать и разнюхать! Знаешь, Картер, ты совсем не изменился.

Итак, речи о прощении – пустые слова, за ними в сущности ничего не стоит, понял Картер.

– Я подумаю. Больше ничего обещать не могу.

Эдмунд нахмурился.

– Но этого мало! Однако мне пора, я должен переодеться для игры в теннис. Пейдж будет ждать меня на корте.

Эдмунд встал, важно прошествовал мимо Картера и захлопнул дверь с ненужной силой.

Картер не понимал, что происходит, была ли попытка примирения со стороны отца искренней или он притворялся с самого начала? Но почему? Отец прав, «почему» – действительно его любимое слово. Так почему отец стремится поскорее выпроводить его из Окленда?

6

Настенные часы показывали половину восьмого. Картер в десятый раз поправил галстук-бабочку, без всякой необходимости одернул смокинг, сидящий на нем безукоризненно, и вздохнул. Оттягивать неизбежное и дальше не имело смысла, пришло время присоединиться к гостям. Картер не жаждал принимать участие в многолюдном сборище, а необходимость притворяться, что они с отцом действительно помирились, делала предстоящий прием еще более тяжким испытанием.

Картер вышел из комнаты и решительно пошел по коридору к лестнице. Гости – кто на яхте, кто на вертолете, кто на гидроплане – прибывали на остров весь день, начиная с полудня. Сейчас прием был в самом разгаре. На лужайке перед домом прогуливались мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях. Картер продвигался через толпу к главному шатру, здороваясь по дороге с гостями. Вскоре он заметил Стивена, тот стоял у стойки бара в обществе блондинки в супероткровенном облегающем платье. Картер огляделся, ища Пейдж, и наконец заметил ее в окружении нескольких молодых людей в самой дальней от бара части лужайки. Он подошел чуть ближе, сердце его забилось так громко, что заглушило музыку.

Пейдж не видела Картера, на ней было длинное шелковое платье на тонких бретельках, но разрез на юбке, доходивший почти до середины бедра, невольно притягивал взгляд. Светло-голубая ткань выгодно оттеняла ее глаза и волосы. Обнаженная шея Пейдж была прикрыта легким газовым шарфиком, на шее и в ушах сверкали аквамарины.

Глядя на Пейдж, Картер вдруг с поразительной остротой понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Никогда в жизни, ни к одной женщине его не влекло так непреодолимо, как к Пейдж. Но нужно было набраться терпения. Он повернулся к ней спиной и вернулся к главному шатру, где юбиляр принимал поздравления. Картер выпил с отцом и несколькими его друзьями шампанского, станцевал один танец с Амандой, поболтал немного со старым врачом их семьи и его женой. К тому времени, когда Картер решил отправиться на поиски Пейдж, уже стемнело.

Пейдж он нашел у самой воды, она танцевала рок-н-ролл с каким-то высоким блондином. Движения ее стройных бедер были настолько чувственными, что у Картера дух захватило. Дождавшись, когда танец закончится, он подошел к Пейдж сзади и обнял ее за талию.

– Добрый вечер.

Ощутимо вздрогнув, она застыла и неловко, как марионетка, повернулась к нему лицом.

– Следующий танец – мой.

– Я не поняла, это просьба или приказ? – прошептала Пейдж.

Пейдж весь вечер ждала, что Картер к ней подойдет, и злилась, что он ее упорно избегал.

– Пожалуй, нам не стоит танцевать, – вдруг сказал Картер. – Давай лучше прогуляемся по берегу.

Пейдж возмущенно хмыкнула.

– Ты весь вечер не обращал на меня внимания, а теперь ждешь, что я запрыгаю от радости, что ты наконец меня заметил? Даже не надейся!

Картер вздохнул и терпеливо пояснил:

– Пейдж, я танцевал с мачехой, демонстрировал чудеса дипломатии, произнося тосты за здоровье отца и общаясь с его гостями, которые мне не интересны. Мне бы хотелось отдохнуть от всего этого хотя бы минут десять.

Пейдж всмотрелась в его лицо, на котором выделялись казавшиеся бездонными темные глаза, и вдруг поняла, что больше не может притворяться.

– Картер, я должна кое в чем признаться. Вчера ночью я вышла на балкон и невольно подслушала твой разговор с родными. Я слышала все, начиная с того места, когда вы заговорили об исчезновении фамильного кольца.

Картер еще больше помрачнел. Он свято оберегал неприкосновенность своей частной жизни, и ему не понравилось, что Пейдж оказалась в курсе семейных тайн Блэкморов.

– Подслушивать чужие разговоры – твое хобби?

Пейдж задрала подбородок.

– Конечно, а ты как думал?

Картер, который терпеть не мог подобострастных женщин, понял, что этим недостатком Пейдж точно не страдает.

– Отец по неизвестным мне причинам хочет, чтобы я как можно скорее уехал из Окленда.

– А ты?

– А я не хочу и не уеду. Я, знаешь ли, не привык действовать по чьей-то указке. Я останусь в Окленде до конца лета, как и собирался.

Пейдж промолчала. Окленд – город не маленький, но для них двоих слишком тесен.

Картер взял Пейдж под руку.

– Пойдем.

Пейдж шла, стараясь как можно дальше держаться от Картера, что было непросто, поскольку он держал ее под руку и прижимал к своему боку. К ужасу Пейдж, каждая ее клеточка живо реагировала на близость его сильного, крупного тела. Пейдж со стыдом подумала, что становится похотливой, как кошка. Она пыталась совладать со своей реакцией, но это оказалось невероятно трудно. Если бы Картер не был высоким, привлекательным, мужественным… А тут еще сама природа как нарочно делала все, чтобы обострить ее чувственность, теплая ночь дышала ароматами цветов, шорох волн напоминал нежный шепот любовника…

– Что все это значит? – вдруг спросил Картер.

– Ты о чем?

– Сначала ты чуть ли не бросилась ко мне в объятия, а потом так же внезапно отстранилась.

– Ты слишком многое замечаешь, – недовольно буркнула Пейдж. – Я устала и хочу подняться в свою комнату.

Они остановились возле куста сирени. Мать Картера очень любила аромат сирени, одним из первых его воспоминаний было, как она входит в детскую с охапкой лиловых цветов и ставит их в широкую вазу… Картер усилием воли вернулся к действительности. Мать он потерял, с этим уже ничего не поделаешь, но отпускать Пейдж или дозволять, чтобы она обращалась с ним, как с предметом мебели, он не собирался.

Картер привлек ее к себе, наклонился и поцеловал нежную кожу между шеей и плечом. Пейдж затрепетала, но Картеру этого показалось мало. Он провел губами вверх до ее уха, потом снова вниз, до ямочки в основании шеи, где бился пульс. Все это время он не переставал гладить спину и бедра Пейдж. Его охватило жгучее желание, но он дал себе команду сбавить обороты и, сдерживая страсть, вложил в поцелуй больше нежности. Пейдж выгнулась ему навстречу со стоном, означающим капитуляцию. У Картера мелькнула мысль, что давно он не слышал более приятного звука.

Пейдж подсунула руки под его смокинг и стала гладить его грудь, спину, прижимаясь к нему все сильнее. Одежда, разделяющая их тела, начинала раздражать Картера.

– Пейдж, давай пойдем ко мне, я хочу видеть тебя в своей постели.

Ей показалось, что голос Картера донесся откуда-то издалека, ее словно окутал туман, но не холодный и влажный, а горячий, пьянящий. Никогда еще Пейдж не испытывала ничего подобного, она совершенно утратила власть над собой, и это было ей внове.

Власть над собой…

Охваченная паникой, Пейдж отпрянула от Картера. До сих пор в отношениях с мужчинами она всегда контролировала ситуацию, интуиция подсказывала ей, что если она займется любовью с Картером, то все изменится. Он обрел над ней слишком большую власть. Ее единственное спасение – обратить все в шутку. Переведя дыхание, Пейдж выпалила:

– Я начинаю сожалеть, что в школе плохо учила химию. Твое тело плюс мое тело, аромат сирени в качестве катализатора – и взрыв неизбежен?

Картер обхватил ее лицо ладонями и погладил большими пальцами скулы.

– Запах сирени можешь выкинуть.

– С запахом или нет, но взрывы не по моей части. Я ухожу.

– Струсила, Пейдж?

Пейдж заставила себя отойти от Картера на шаг. Она оставила всякие попытки шутить.

– Картер, мне не нужна интрижка, будь то на один уик-энд или на сезон. Это не входит в мои планы.

– А преподаватель химии не рассказывал тебе про неуправляемую цепную реакцию?

– Наверное, эту лекцию я пропустила.

– Нам не нужна лекция, достаточно нас двоих ночью под звездами.

Пейдж вдруг поняла, что у нее не осталось сил.

– Давай не делать того, о чем мы оба можем потом пожалеть, – сказала она резко.

– Говори только за себя, Пейдж, я не пожалею. Наверное, какой-то мужчина очень больно тебя ранил. Я угадал?

Если бы все было так просто! Но пусть Картер верит в то, во что ему хочется верить.

– Спокойной ночи. До завтра.

Она подхватила юбку и побежала через лужайку. Картер проводил Пейдж взглядом. Он мог бы легко ее догнать, ему бы даже хватило умения и опыта заставить ее передумать. Но он хотел, чтобы Пейдж легла с ним в постель по собственной воле, осознавая, что делает. У него в запасе два месяца на то, чтобы достичь цели. Картер никогда не отступал перед трудностями и не собирался делать это сейчас, когда в качестве приза его ждала женщина, которую он желал, к которой его влекло с непреодолимой силой.

Пейдж должна принадлежать ему – и будет принадлежать.

7

Босые ступни Пейдж утопали в мягком ковре густой травы. Пейдж остановилась, чтобы насладиться тишиной. Прямо над ее головой на ветку дерева села птаха и покосилась на Пейдж черным глазом-бусинкой.

Этой ночью Пейдж снова плохо спала и ей снова снились сны, в которых фигурировал Картер. Эротические сны. Хорошо еще, что вечером ей хватило ума сбежать от него. Пейдж вздохнула. Косвенно ее сегодняшняя прогулка тоже связана с Картером – это была очередная попытка держаться от него на расстоянии в самом прямом смысле. Пейдж взяла в лодочном сарае шлюпку и переплыла на соседний остров. В отличие от Таонге этот остров выглядел диким, на нем не было никаких построек, здесь царило умиротворение, которого недоставало Таонге. Наверное, у этого острова тоже есть хозяин, и Пейдж ему завидовала.

Пейдж решила несколько минут побродить по острову, а потом возвращаться на Таонге, чтобы не опоздать на завтрак. Многие гости остались на ночь, так что завтрак обещал быть светским мероприятием, зато в толпе гостей будет легче держаться подальше от Картера. А после завтрака она уедет и вернется к своей обычной жизни. Пейдж предпочла бы, чтобы Картер уехал из Окленда на этой же неделе, как того хотел его отец.

Иллюзорное умиротворение Пейдж развеялось. Она стала спускаться обратно к воде, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на мокрой от росы траве. Выйдя из рощицы, Пейдж увидела, что ее уединение нарушено: на берегу рядом с ее шлюпкой стояла еще одна, а по песку в сторону рощицы целеустремленно шагал Стивен.

– Доброе утро! – крикнула Пейдж. – Ты рано встал!

Стивен не потрудился ответить, все так же сосредоточенно шагая в ее сторону. Пейдж остановилась у поваленного дерева. Ей вдруг стало страшно, она только сейчас сообразила, что на острове, кроме нее и Стивена, нет ни одной живой души, а мужчине, который ночью проник в ее комнату и пытался овладеть ею, Пейдж доверять не могла. Стивен остановился в двух шагах от Пейдж.

– Ты знаешь, что это остров Картера?

– Нет.

– Он получил его в наследство от деда… вместе с кучей денег.

– Ты ненавидишь брата.

Пейдж произнесла это утвердительно, и Стивен не стал возражать.

– Ты видела их с отцом вчера вечером? Наблюдала трогательное проявление сыновней любви? Конечно, Картер хочет помириться с отцом, он же не дурак, понимает, с какой стороны хлеб намазан маслом.

Пусть Пейдж и побоялась заняться любовью с Картером, но она не была ни слепой, ни дурой и понимала, что он собой представляет. Она сильно сомневалась, что Картером двигали меркантильные соображения.

– Ты судишь о нем по себе.

Только сказав это, Пейдж сообразила, что разумнее было бы промолчать.

– Умничка Пейдж, ты отвернулась от меня сразу же, как увидела его, не так ли?

– Не так. Я отвернулась от тебя после того, как ты без приглашения явился ко мне в спальню.

– Зря ты отправилась на этот остров в одиночку, весьма недальновидный поступок.

– Отстань, Стивен. Если ты забыл, напомню, что в нашей стране насилие карается законом. А на случай, если ты чего-то не понял, скажу: Картер мне не нужен точно так же, как ты, и вчера вечером я ему об этом сообщила.

– Думаешь, я поверю? Я не вчера родился!

– А если ты такой умный, то пусти свой ум в ход и отправляйся на Таонге. Я вернусь к завтраку.

– Вряд ли, – многозначительно произнес Стивен.

Реакция Пейдж была молниеносной. Она круто развернулась и бросилась наутек. Стивен был не в такой хорошей форме, как Картер, Пейдж была уверена, что он ее не догонит. Но все же он был слишком близко, Пейдж слышала, как он бормочет ругательства. Пейдж перепрыгнула через попавшийся на пути корень и поскользнулась на камне, но сумела удержаться на ногах. Пробегая между двумя близко растущими деревьями, она оцарапала руку о сучок, однако продолжала бежать, не обращая внимания на боль. Она слышала только стук собственного сердца и тяжелое дыхание Стивена. Оглянуться Пейдж боялась, но страх придавал ей сил, и еще она надеялась, что Стивен выдохнется раньше нее и отстанет. На бегу Пейдж не заметила отверстие в земле – норку какого-то зверька – и наступила в нее ногой. Она потеряла равновесие и упала, сильно подвернув ногу. Пейдж тут же вскочила, но наступать на ногу было больно.

Пейдж замерла и прислушалась. Тихо – ни пыхтения Стивена, ни злобного бормотания, ни шагов. Кажется, я от него убежала, поняла Пейдж.

Избавившись от погони, она позволила себе присесть на валун и немного отдохнуть. Нога распухла, видимо, связка сильно растянута, из раны на руке сочилась кровь, но Пейдж утешала себя тем, что, по крайней мере, кости у нее целы. Оставалось только выждать некоторое время, а потом осторожно вернуться на берег и посмотреть, убрался ли с острова Стивен.

Двадцать минут спустя Пейдж вышла на берег и увидела, что Стивен уплыл, но прихватил с собой и ее шлюпку! В сердцах Пейдж выругалась самыми грязными словами, какие только знала, но что толку, шлюпку же не воротишь. Можно было бы добраться до Таонге вплавь, но с растянутыми связками на ноге далеко не уплывешь.

Пейдж села на песок. После бешеной гонки ей хотелось пить, да и аппетит разыгрался. Фляжка с водой, которую она предусмотрительно прихватила, осталась в шлюпке. Пейдж оставалось только ждать, когда боль в ноге утихнет, а потом возвращаться вплавь. Но сколько ждать? Час, два, сутки?

Как скоро ее хватятся? Заметит ли Картер ее отсутствие? А вдруг он решит, что она, не попрощавшись, покинула остров на катере? Учитывая ее вчерашнее поведение, такой вариант был бы вполне логичным. Возможно, Картер сам уже покинул Таонге… Все это были только домыслы, но одно Пейдж знала наверняка: Стивен никому не скажет, где она.

Картер проспал допоздна, что с ним случалось редко, в результате из своей комнаты он вышел только в начале десятого. Возле двери в комнату Пейдж он остановился, постучал, но из комнаты не донеслось ни звука. Картер решил, что она уже завтракает. Многие гости остались ночевать – поэтому завтрак был накрыт не только в столовой, но и в патио. Картер подошел к Эдмунду, наливавшему себе кофе.

– Доброе утро, папа. Ты не видел Пейдж?

– Нет. – Эдмунд хмыкнул. – Вчера я показал ей одну подачу, может, она тренируется на корте?

Аманда тоже не видела Пейдж, она холодно сообщила:

– Стивен час назад уехал, возможно, и Пейдж с ним.

– Она с тобой попрощалась?

– Нет, но в доме столько гостей… А вот Робертсоны, мне нужно с ними поговорить, извини, Картер.

Картер не знал, что думать. Могла ли Пейдж уехать со Стивеном, не попрощавшись с хозяевами и другими гостями? Мало вероятно. Но, с другой стороны, много ли он о ней знает? Важнее другое, уехала она со Стивеном или сама по себе. Она обещала держаться от него подальше, но можно ли ей верить? Если она не уехала со Стивеном, то где она?

Заглянув на корты и не увидев там Пейдж, Картер пошел к лодочному сараю. Рядом с большим моторным катером были пришвартованы четыре шлюпки. Картер заметил в одной из них под скамейкой фляжку, пачку галет и темные очки. Очки Пейдж, она была в них вчера! Скрипнула дверь, Картер быстро оглянулся, но вопреки ожиданиям увидел не Пейдж, а рабочего, следившего за порядком на пляже.

– Крис, с утра кто-нибудь брал шлюпки?

– Да, примерно час назад я видел, как мистер Стивен вернулся откуда-то на шлюпке, он вел на буксире еще одну. Я еще подумал, что это немного странно.

– Вторая шлюпка была пуста?

– Да, мистер Стивен был один. Потом Дональд отвез его с острова.

– Одного? – Крис хранил полнейшую невозмутимость.

– Нет, с ним была леди, блондинка.

Наверное, та блондинка, которая вчера весь вечер липла к Стивену, понял Картер. Значит, Пейдж не со Стивеном.

– Спасибо, Крис.

Картер понял, как ему следует действовать дальше. Двадцать минут спустя он уже огибал на шлюпке северо-восточную оконечность острова Таонге. В поле зрения показался Зеленый остров. Картер утешал себя мыслью, что Стивен не настолько глуп, чтобы надеяться, что ему сойдет с рук насилие, но полной уверенности у него не было. Если хоть волосок упал с головы Пейдж, Стивен за это поплатится, мрачно пообещал Картер. Он не мог не задумываться, почему Стивен привел на Таонге пустую шлюпку. Пейдж не из тех, кто сдастся без борьбы, ее не так-то легко оставить одну на необитаемом острове.

Наконец Картер миновал прибрежные рифы и увидел длинную полосу песка. Он направил шлюпку к берегу и не переставал грести, пока днище не заскребло по мелководью. Картер спрыгнул в воду и оттащил шлюпку в безопасное место, откуда ее не могло унести в море. Теперь он мог спокойно оглядеться по сторонам. По песку в тени деревьев брела женщина. Она хромала. Пейдж!

Картер испытал такое облегчение, что у него даже голова закружилась. Пейдж жива, с ней ничего не случилось. Он испытал невероятное облегчение, но вслед за облегчением пришел гнев. Картер решительно зашагал к Пейдж.

– Ты в порядке?

Пейдж кивнула и улыбнулась.

– Как хорошо, что ты здесь.

– Стивен бросил тебя на острове? – проскрежетал Картер.

– Да.

– Если он тронул тебя хоть пальцем, я с него шкуру спущу!

– Он меня не тронул, я от него убежала. – Пейдж не стала вдаваться в подробности.

– Ты ранена? У тебя кровь на руке. А что с ногой?

– Я оступилась и подвернула ногу. А кровь – это так, ерунда, я просто поцарапалась. Картер, давай вернемся на Таонге, я проголодалась и хочу пить, но больше всего мне хочется принять душ.

– Минуточку, мы, конечно, вернемся, – Картер ронял слова, как булыжники, – но не будешь ли любезна объяснить, как ты вообще оказалась здесь наедине со Стивеном? Ты же обещала держаться от него подальше.

Пейдж с вызовом вскинула подбородок.

– Ты что же, намекаешь, что мы приехали вдвоем?

– Признаться, такая мысль меня посещала.

– Чего ради мне это делать?

– А вот это ты мне объясни.

– Я приплыла на остров одна, чтобы побыть некоторое время в тишине и покое. Наверное, Стивен видел, как я отчаливала, вот и увязался за мной. Не знаю, с какой стати я все это тебе объясняю, ты ведь упорно думаешь обо мне самое худшее. Отвези меня на Таонге и избавь от нотаций.

– Ты бы не попала в переделку, если бы вообще не связывалась со Стивеном! – со злостью выпалил Картер.

– Ну да, в таком случае я бы и с тобой никогда не познакомилась, это было бы совсем хорошо.

– Что у тебя со щекой? Стивен тебя ударил?

Пейдж с раздражением вздохнула.

– Говорю же, он до меня не дотронулся!

– Черт возьми, Пейдж, с тех пор, как я увидел в пустой шлюпке твои очки, я чего только не передумал: что тебя изнасиловали, убили, что ты утонула…

Картер запоздало поймал себя на мысли, что говорит слишком эмоционально. Пейдж глубоко вздохнула.

– Я хочу есть и пить, у меня болит нога, но меня не изнасиловали, не убили и не утопили. Так почему мы стоим тут и орем друг на друга?

– Потому что я за тебя до смерти испугался.

– Это я уже поняла. – Пейдж нахмурилась. – Пока мы тут торчим, гости съедят весь завтрак.

– Ничего, я прикажу Уоррену накрыть для тебя завтрак отдельно, он перед тобой в долгу с тех пор, как оставил в кладовке запасные ключи.

Пейдж немного приободрилась.

– Ты правда готов сделать это для меня?

– Я готов сделать и больше!

Картер снова запоздало спохватился, что говорит слишком запальчиво.

– Спасибо, но мне хватит и завтрака, – помолчав, ответила Пейдж.

– Это что, предостережение, чтобы я не подходил слишком близко?

– Сама не знаю.

– Пойдем.

Картер повернулся и пошел к лодке. Пейдж догнала его, взяла за руку и прошептала:

– Я тебя обидела? Извини, я не…

– Тебе показалось, я вовсе не обиделся. Я давно перестал обижаться на кого бы то ни было.

– Не верю!

– Дело твое. – Картер остановился и посмотрел на нее, всем своим видом выражая долготерпение. – Так что, поплывем обратно или будем спорить все утро?

Пейдж обошла его и пошла вперед, бросив через плечо:

– С тобой спорить бесполезно.

Картер не спешил ее догонять. Он стоял и думал, как вышло, что женщина, с которой он познакомился чуть больше суток назад, с такой легкостью выводит его из себя. Но гораздо хуже было другое: даже сейчас ему нестерпимо хотелось ее поцеловать. О том, что бы он сделал, если бы Стивен все-таки причинил Пейдж вред, Картер старался не думать.

Подойдя к шлюпке, Картер первым делом достал фляжку и протянул ее Пейдж. Пейдж отвинтила крышку и стала жадно пить. Глядя на нее, Картер в придачу к страху и гневу испытал совершенно новое, не менее пугающее чувство: стремление защитить Пейдж от всех бед. Ко всему этому примешивалось желание, которое тлело в нем, то разгораясь, то лишь немного утихая, с первой встречи с Пейдж, хотя, конечно, Картер понимал, что орать на женщину на пустынном пляже – не лучший способ завлечь ее в постель.