Текст книги "Смертельная измена"

Автор книги: Сабина Тислер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Нет. Мы к тому времени сойдем с ума.

Торбен отдал Арабелле свою куртку, и они сидели, тесно прижавшись друг к другу.

– Мир такой ужасный! – сказала Арабелла. – Мы не вернемся домой.

– А куда нам идти?

– Не знаю. Но я сыта всем этим по горло. Я хочу быть с тобой. И больше ничего.

– Я знаю, где мы можем быть всегда вместе.

У Торбена в горле стоял комок. Он чувствовал, что мир обрушится, если он скажет то, что думает. Но тем не менее сказал:

– Давай улетим отсюда. Ты – как душа, а я – как орел. Прочь из этой жизни! После смерти мы навсегда останемся вместе. Навечно. И никто нас не разлучит. Там нет родителей, нет школы, нет запретов.

– Где это?

– На небе.

– Ты уверен?

– Совершенно уверен.

– Откуда ты это знаешь?

– Просто знаю, и все. Доверься мне.

– Я не могу поступить так с родителями! – Арабелла закрыла лицо руками.

– Но они разлучают нас. Они не хотят, чтобы мы были вместе.

– Да, ты прав. Только обещай мне, что все не закончится.

– Обещаю.

– Я боюсь.

– Не нужно бояться. Я с тобой.

Арабелла молчала и едва дышала. Потом она прижала ладони ко рту, словно пытаясь подавить тошноту, посмотрела на Торбена и улыбнулась.

– Я тебе верю. Давай сделаем это.

Они целовались, пока не забрезжил рассвет.

Генрих Заватцки работал на Берлинском транспортном предприятии уже двадцать три года, с тысяча девятьсот девяностого он был машинистом городской электрички. Чаще всего его ставили на участок из Ораниенбурга до Ваннзее. Его любимый маршрут.

Это был поворот перед небольшой пихтовой рощей, которая ему особенно нравилась. Но он не представлял, что ожидало его за поворотом. И то, что он увидел, было именно тем кошмаром, которого он боялся и который был у него перед глазами все двадцать три года. Однако он всегда успокаивал себя тем, что такое может быть с другими, но только не с ним.

Там стояли они. Двое. Юные, очень юные. Только это он и успел понять. Они держались за руки. Девочка стояла, широко расставив ноги над правым рельсом, а мальчик – над левым. Они стояли спиной к поезду. Они должны были слышать звук приближающейся электрички. Но не двигались и не поворачивались. И не пытались убежать.

Генрих Заватцки почувствовал прилив адреналина. Он тормозил как сумасшедший, как будто хотел опровергнуть все расчеты о длине тормозного пути и доказать их абсурдность. Он совершенно четко понимал, что сделать это невозможно, тем не менее в нем теплилась слабая искорка надежды.

Но ему не удалось остановить поезд. Электричка врезалась в них, и в ушах Генриха раздался звук от удара о тела. Отвратительный звук, который он никогда уже не забудет.

Генрих Заватцки не помнил, кричал ли он что-то в тот момент. Но эта страшная картина навсегда засела в его мозгу, и теперь он до конца жизни будет носить ее в себе.

Торбен и Арабелла умерли мгновенно.

Магде и Йоганнесу не позволили посмотреть на сына, поскольку врачи опасались, что это вызовет слишком сильный шок.

Наверное, это было ошибкой.

Когда Магда услышала о самоубийстве сына, она не захотела этому верить. Она обвинила полицейского, который принес это известие, во лжи, раскричалась и обругала его. Потом она обыскала комнату Торбена в надежде найти записку, прощальное письмо, хотя бы малейший намек на то, что должно произойти.

Но не нашла ничего. Никакой записки. И в его компьютере тоже не было ни электронных писем, ни файлов, которые могли бы указать на приближающееся несчастье или объяснить то, что уже случилось.

Когда гроб опускали в землю, Йоганнес, рыдая, потерял сознание у могилы. Магда же, напротив, не проронила ни слезинки. Ее высохшие глаза горели, словно в них попал перец. А когда она закрывала глаза, ей казалось, что она слышит у себя в голове какой-то шум, словно кто-то проводит наждачной бумагой по необработанному дереву.

56

Удобный момент выпал на следующее утро. Он, как всегда по вторникам, поехал к пекарю, на почту и на рынок, а после этого – в Монтеварки в банк. Было одиннадцать часов тридцать минут. Банк был открыт только до обеда. Если денег нет, у него не будет другой возможности получить их вовремя. Завтра собирался приехать Топо. Лукас понятия не имел, когда он появится, но знал, что от него можно ожидать чего угодно. Даже того, что он будет стоять перед дверью уже в десять.

У Лукаса, пока он ждал в очереди, пересохло во рту, и ему просто необходимо было купить себе в ближайшем баре большую бутылку воды. Чтобы подавить нервозность, он внимательно смотрел на цифровые часы на стене. Он никогда не задумывался над тем, какой долгой может быть минута, если смотреть на часы и ждать, пока появится следующая цифра. В одиннадцать часов пятьдесят две минуты наконец-то подошла его очередь, и он потребовал выписку из счета. Как только лист бумаги с невыносимо громким шумом начал выползать из старенького принтера, он сразу увидел, что там не была напечатана сумма – двенадцать тысяч пятьсот евро. На выписке стояли только пятьдесят евро, которые он заплатил для того, чтобы открыть счет.

– Пожалуйста… – Старательно выговаривая слова, он пытался объясниться по-английски, надеясь, что служащие банка по другую сторону окошка поймут его. – Я ожидаю перевод суммы два раза по двенадцать тысяч пятьсот евро. Два срочных перевода в евро. Они уже должны быть здесь. Вы могли бы посмотреть?

Служащий банка нервно приподнял брови вверх и стал что-то набирать в своем компьютере. Это продолжалось четыре минуты. Потом он сказал по-итальянски:

– Да, поступили двенадцать тысяч пятьсот евро один раз, но они еще не занесены на счет.

Лукас понял, что он сказал.

– А почему только одна сумма?

Служащий опять приподнял брови:

– Не знаю.

– Я могу снять деньги?

Ответом было энергичное отрицательное покачивание головой.

– Только тогда, когда деньги будут на счету.

– Но они мне нужны сейчас! Немедленно!

Служащий опять покачал головой и строго сжал губы.

– Мы сегодня открыты до тринадцати часов тридцати минут, – сказал он, – приходите еще раз. Может быть, деньги уже будут. Buonjiorno.

Лукас больше по привычке сказал «gracia» и покинул банк.

Напротив находился небольшой бар. Он заказал чашку эспрессо и большой бокал минеральной воды, сел у окна и, чтобы увеличить свои шансы понять служащего банка, выписал из словаря, который всегда носил в кармане, слова, которые могли ему понадобиться при втором посещении банка. В тринадцать часов пятнадцать минут он снова пошел в банк.

В похожем на трубу шлюзе, через который нужно было проходить в каждом итальянском банке – кошмар для страдающего клаустрофобией! – Лукас, как и требовалось, приложил указательный палец к маленькой стеклянной пластинке с красной подсветкой, чтобы отсканировать свой отпечаток и тем самым запустить механизм открывания двери. Однако дверь не открылась. При его первом визите в банк это сработало с пятого раза, но в этот раз ничего не получалось. Он попробовал несколько раз, но дверь по-прежнему была закрыта. У Лукаса начали сдавать нервы. Уже было тринадцать часов двадцать две минуты, и, если не повезет, окошко захлопнется прямо перед его носом.

Он принялся бить ладонью по бронированному стеклу шлюза.

– Алло! – орал он. – Non funziona!

Служащий банка, стоявший за окошком кассы, наконец-то обратил внимание на Лукаса и вопросительно уставился на него.

«Черт бы тебя побрал, – подумал Лукас, – да нажми же на кнопку и открой дверь! Как ты думаешь, какого черта я торчу под этим стеклянным колпаком? Ради собственного удовольствия?»

Служащий за окошком попытался знаками объяснить Лукасу, что ему нужно приложить палец к маленькому стеклянному окошку.

У Лукаса от возмущения чуть не поехала крыша. Он начал бить кулаком в стену и громко возмущаться по-немецки, поскольку на итальянском ругаться не умел.

– Не получается! – кричал он. – Ты думаешь, что я тут делаю? Я уже сто раз прикладывал палец сюда, идиот ты такой, но это дерьмо просто не работает! Не покупайте такую хитромудрую дверь, если вы не в состоянии открыть и закрыть ее! Черт бы тебя забрал, открывай же!

Служащий за окошком, правда, не понял беснующегося Лукаса, но, тем не менее, сжалился, нажал на кнопку, и дверь беззвучно открылась. Тринадцать часов двадцать пять минут. Лукас взмок от пота. «Еще раз этот цирк с дверью я не выдержу! И так будет каждый раз, когда мне понадобится снять пару евро или взять выписку из счета! Это же с ума сойти! Я лучше найду себе другой банк, у которого двери исправны».

Служащий за кассой сладко улыбнулся и начал рассказывать о новом «Legge» в Италии, о новом законе, который приписывает каждому банку иметь такую дверь, чтобы предотвратить ограбление.

– Да, – сказал Лукас по-английски, – я ничего не имею против двери, когда она работает. А сейчас посмотрите, пожалуйста, переведены ли деньги на мой счет.

Служащий ничего больше не сказал и с серьезным видом начал опять долбить что-то на компьютере, затем молча подсунул лист бумаги под бронированное стекло.

– Поступили оба перевода?

Служащий поднял вверх большой палец, что означало «только один».

Лукас вздохнул, написал на бланке сумму – двенадцать тысяч пятьсот евро – и подписал его. Потом служащий выдал ему деньги. Купюрами по пятьдесят, сто и двести евро. Лукас надеялся, что удастся незаметно передать Топо почтовый конверт, а теперь у него в руках оказалась пачка денег, которые можно было передать только чуть ли не в виде посылки.

– Grazie, – снова сказал он и безо всяких проблем покинул банк.

Теперь дверь открылась моментально, бесшумно и словно по мановению волшебной палочки.

Было тринадцать часов тридцать три минуты, когда Лукас снова вышел на улицу и облегченно вздохнул.

57

Топо приехал на следующее утро в десять часов тридцать минут. Точь-в-точь, как и предчувствовал Лукас. На нем были легкие льняные брюки, тонкая футболка и дорогой кожаный пояс с серебряным гербом. А кроме того светлая соломенная шляпа, которая ему очень шла. Он выглядел совсем как молодой Влас из произведения Максима Горького «Дачники».

Сопровождал его Марко Монини, архитектор из Перуджии, маленький бородатый мужчина, наполовину лысый и с круглой спиной, который после каждой произнесенной фразы хихикал, словно хитрый гном.

Магда обрадовалась их приезду, как будто получила неожиданный подарок ко дню рождения. В это время Лукас подрезал со стороны дороги живую изгородь из двухметрового вереска и наблюдал за этим спектаклем, оставаясь на заднем плане.

Топо, когда увидел Лукаса, поднял в знак приветствия руку, но Лукас никак на это не отреагировал. Тогда Топо повернулся к Магде и Марко.

– Расскажи, что ты хочешь построить и как себе это представляешь, – сказал он.

– Мой сын очень хочет бассейн, – начала Магда, – поэтому мы приняли решение сделать наконец заказ на строительство. Давайте обойдем вокруг дома и посмотрим, где его лучше устроить и где он будет хорошо смотреться. Потому что если уж мы строим бассейн, то я хочу постоянно видеть его.

Во всех местах, которые предлагала Магда, Марко отрицательно качал головой, не делая, впрочем, никаких комментариев. Потом он сказал:

– Ла Рочча, очевидно, не зря называется Ла Роччей. Земля здесь очень каменистая?

– Да, конечно.

– Значит, нам придется делать выемку почвы с помощью тяжелой техники. Это значительно удорожит работу. Экскаватор стоит шестьдесят пять евро в час плюс плата машинисту. Значит, вы должны считать приблизительно по сто евро в час. Я так прикидываю, что экскаватор понадобится на неделю. Это означает дополнительные расходы в четыре тысячи евро. А куда девать землю из котлована?

– Боже мой!

Магда поняла, что надвигаются новые трудности, а в ней еще живы были воспоминания о том времени, когда строился дом, и ей больше не хотелось этого переживать.

Они медленно пошли дальше.

– А если здесь? – спросил Топо и показал на огород. – Он очень ровный, и, мне кажется, это место не такое каменистое, как с другой стороны дома.

Он напряженно ожидал реакции Магды, но та оставалась спокойной.

– Нет, – сказала она. – Здесь слишком много тени, и я не буду видеть бассейн с террасы.

– Но когда твой сын будет играть здесь с друзьями, ты будешь только рада, что он достаточно далеко от дома.

Топо продолжал прощупывать почву, хотя на него произвело глубокое впечатление то, что Магда при предложении перекопать огород, где спрятан труп, и бровью не повела. Значит, она и вправду не имела об этом ни малейшего понятия. А Йоганнес знал все прекрасно, поэтому и не участвовал в обсуждении.

– Мне все равно. Немного шума я выдержу. Все-таки бассейн является украшением дома, и я не хочу его прятать.

– Ну, тогда ладно… – Марко потер руки. – Если вы не боитесь расходов, синьора, то можете, собственно, строить где угодно. В любом случае, вам не надо опасаться, что бассейн обрушится. Опорный грунт стабильный, и плато достаточно большое. Я бы поставил его прямо перед террасой. Это самое красивое место.

Магда кивнула.

– Чудесно. Это будет фантастично!

– У вас уже есть разрешение на строительство?

– Нет. У меня еще ничего нет. Ни чертежей, ни даже представления о том, как это будет выглядеть.

– Я могу взять это на себя.

– А сколько нужно времени для получения разрешения?

Марко задумался.

– Один год, если нам очень повезет. Может быть, полтора. А если не повезет, то и два.

Магда с ужасом посмотрела на него:

– Значит, моему сыну будет восемнадцать лет, когда он в первый раз сможет поплавать здесь!

– Не спеши, Магда, – подключился к разговору Топо. – Делай бассейн не только для сына. Это удовольствие очень дорогое. Построй бассейн для себя или оставь все как есть. Ведь мальчик не будет проводить у вас каникулы вечно.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Магда. – Нужно спокойно все обдумать, а потом я сообщу вам наше решение.

– Извините меня, я хочу поздороваться с Йоганнесом.

Магда и Марк остались на террасе.

– Ну, друг мой, привет! – сказал Топо и, сияя улыбкой, протянул Лукасу руку, которую тот, однако, не принял и не пожал.

На Стефано это не произвело ни малейшего впечатления.

– Какой прекрасный день! Как твои дела? Хорошо? – спросил он по-английски.

– Нет, – ответил Лукас. – Мои дела плохи, как ты, наверное, и сам понимаешь.

– Вообще-то нет. Ты что, страдаешь депрессией?

Лукас только фыркнул.

– Жизнь прекрасна, а если ты будешь придерживаться нашего маленького соглашения, то никаких проблем не будет.

Лукас подал ему толстый конверт.

– Ага, – сказал Топо, заглянув в конверт, и улыбнулся. – В следующий раз, пожалуйста, не бери такими мелкими купюрами. Я пересчитывать не буду. Доверие за доверие. В конце концов, ты тоже заинтересован в том, чтобы все было в порядке.

Когда Топо сказал «в следующий раз», Лукас почувствовал укол в сердце. Значит, это будет продолжаться. Естественно. Зачем прекращать шантаж, если все получается так гладко?

– Кстати, там не двадцать пять тысяч, а только двенадцать тысяч пятьсот, – сказал Лукас и сам себе показался маленьким глупым мальчишкой. – Я затребовал два перевода по двенадцать пятьсот, но поступил только один. Очевидно, для итальянских банков недели для перевода денег явно мало.

Топо пропустил это язвительное замечание мимо ушей.

– В следующую среду я снова буду здесь. И хочу получить остаток суммы. Иначе у тебя будут серьезные неприятности.

Лукас кивнул и сглотнул слюну.

– А что ты думаешь… – начал Топо, распихивая банкноты по карманам и возвращая Лукасу пустой конверт, – что ты думаешь, если в следующую среду мы что-нибудь организуем? – Он сладко улыбнулся. – Я люблю бывать у вас, здесь так хорошо! Я привезу бутылку шампанского, и мы сможем поднять бокалы за нашу дружбу. Как ты считаешь?

Лукас ничего не ответил, но почувствовал, что от ярости стало жарко в груди.

– Да… – Топо сделан вид, что только что вспомнил. – Чуть не забыл. Я тебе кое-что привез. Держи. – Он вытащил из кармана снимок величиной с фотографию для паспорта. – Это для твоего бумажника. В качестве маленького напоминания.

Еще никогда у Лукаса не было такого желания наброситься на человека и ударить его кулаком в лицо. Он хотел услышать, как затрещат челюсти и нос Топо. Но он этого не сделал. Он просто стоял и чувствовал себя последним неудачником.

Топо фамильярно похлопал его по плечу.

– Пока, друг мой! Если мы случайно не встретимся раньше, то до следующей среды.

Он повернулся и ушел.

Лукас смотрел ему вслед исполненным ненависти взглядом.

– Марко сказал, что бассейн, похоже, будет стоить не пятьдесят, а как минимум шестьдесят тысяч, – сказала Магда, когда гости уехали, и вздохнула. – Это очень крупная сумма.

– Нам ни к чему бассейн, Магда. Мы и раньше без него обходились. Ты можешь зайти в воду, только если температура тридцать пять градусов в тени и вода в бассейне прогрета как минимум так же, что бывает, может, дней пять в году, а мне он и вовсе не нужен. Когда мне жарко, я принимаю душ. Оставь эту идею. За эти деньги мы можем совершить прекрасное путешествие. Разве ты не хотела бы поехать во Вьетнам?

– Торбен хочет бассейн. Уже несколько лет.

Лукас задумался, как реагировать на эти слова, потом тихо сказал:

– Прекрати выдумывать, Магда! Торбен мертв.

Глаза Магды потемнели.

– Ты что говоришь?

– Торбен умер год назад, – спокойно сказал Лукас. – Его сбила городская электричка в Берлине, в Ваннзее.

Магда повернулась и ушла в дом. Лукас не пошел за ней. Он в нерешительности стоял на террасе, не зная, что делать, когда услышал грохот и звон стекла.

Он вбежал в дом. Магда лежала между столом и холодильником. Падая, она задела пустой графин, который разбился о каменные плиты.

Лукас нагнулся над ней.

– Любимая, что с тобой? – прошептал он. – Очнись! Пожалуйста, Магда, приди в себя! – Он пошлепал ее по щеке и поцеловал в губы. – Мы построим бассейн, если ты так хочешь. Мы построим его для Торбена. Никаких проблем.

Лукас посмотрел на часы. Если Магда будет без сознания больше трех минут, он вызовет врача. Он видел номера вызова в экстренных случаях над столом Йоганнеса.

Через две минуты Магда пришла в себя.

– Что случилось? – запинаясь, спросила она.

– Ничего, мое сокровище, ничего. Тебе просто стало плохо.

Магда медленно поднялась и отряхнула шорты.

– Я передумала, – сказала она. – Я откажу Марку. Нам не нужен бассейн. Торбен приезжает так редко… А даже если и приезжает, то больше любит плавать в озере. Ты хочешь кофе?

Лукас кивнул, и Магда налила свежую воду в эспрессо-машину.

58

– Давай поедем вместе, – сказала Каролина Дани, своей подруге. – Это будет классное путешествие, клянусь! В первый день мы доберемся до Австрии, переночуем в палатке, на следующий день отправимся через Альпы, а дальше до Тосканы. Там мы пробудем три дня, потом назад. Нет ничего круче, чем ехать на харлее по узким, извилистым горным итальянским дорогам! В общей сложности мы будем в пути всего неделю. Мы стартуем в четверг, в пятницу будем на месте, а в субботу или в воскресенье состоится праздник. Там соберутся несколько десятков крутых байкеров. С ума сойти! А если ты поедешь, будет в тысячу раз лучше.

– О боже! – Дани взъерошила волосы. – Я не могу! Я просто не могу смыться на целую неделю. Ничего не получится.

– Мы уже два года планируем эту поездку, и вечно что-то мешало! А сейчас ситуация вполне подходящая.

– Да, но я не могу уехать! Неужели до тебя это не доходит? Работа в рекламном агентстве – это мой шанс. Я всегда мечтала о такой возможности. Я не могу во время испытательного срока взять отпуск!

– Ох, я не знала, что у тебя испытательный срок. Я думала, ты можешь распределять свое время как хочешь.

– Когда меня примут на работу, то да. Тогда мы легко сможем удрать на пару дней. Но не в ближайшие два месяца. Оʼкей?

– Оʼкей. – По Каролине было видно, как она расстроена. – Тогда я поеду одна.

Дани встала и достала бутылку пива из холодильника.

– Да брось ты эту поездку! Лучше подкопи дни отпуска, и мы вдвоем поедем куда-нибудь в сентябре. Например, в Ирландию. Или, если уж тебе так хочется, в Тоскану. Мне все равно.

– Я хочу туда сейчас. Ты это понимаешь?

– Потому что не можешь забыть его?

Каролина кивнула.

– Нет ни одной секунды, когда бы я не думала о нем. Он мужчина моей мечты!

Дани открыла зажигалкой бутылку пива.

– Да. Может быть. Но он сбежал. И тут ты ничего не можешь изменить. Ты никогда не получишь его назад.

– Откуда тебе знать?

– Мужчины чертовски упрямы. Если они однажды приняли решение, то придерживаются его. Даже если на сто процентов убеждены, что оно было ошибочным.

– Это он сам должен сказать мне. И я хочу понять по его глазам, не жалеет ли он о своем решении.

– Ты напрасно тратишь время, Каролина.

– Может быть. А может быть, и нет.

– С каких это пор ты бегаешь за мужчинами?

– Это совсем другое. Я никому не позволю так легко отделаться от меня.

– Но там будет его жена!

– А мне все равно. Если у него будут неприятности, мне это до лампочки.

Дани засмеялась.

– Месть сладка, да?

Каролина не ответила. Она закурила, выпустив кольцо дыма, и после невыносимо долгой паузы тихо сказала:

– Я слышала, что он исчез. Они его ищут. И я хочу знать, что там произошло. Вернулся ли он? Может, то, что он бросил жену, как-то связано со мной? В этой истории есть что-то странное.

– И ты хочешь запросто появиться там и сказать его жене: «Привет! Я Каролина, та самая женщина, которая крутит любовь с вашим мужем. И я хотела бы поговорить с ним».

– Я от тебя тащусь! – Каролина улыбнулась. – Да, приблизительно так я себе это и представляю. Не свернет же она мне шею. Но, конечно, лучше, если бы ты была рядом.

Дани задумчиво почесала лоб.

– А до сентября ты не можешь подождать?

Каролина покачала головой.

– Нет. Ни за что. Я сойду с ума без него! К сожалению, я поняла это слишком поздно.

Каролина, заправив харлей, отправилась в путь в четверг, в шесть утра, взяв с собой палатку, теплое одеяло, спальный мешок, две пары джинсов, футболки, купальник, пластиковую посуду, ножи и вилки, пару банок бобовых консервов, несколько супов в пакетах, фотографию Пентесилии и кредитную карточку.

Она мчалась по автобану. Встречный ветер ударял в ее шлем, мертвые мухи прилипали к стеклу, а она мчалась за потерянной любовью в безумной решимости найти мужчину, который научил ее, что птица не может только летать и время от времени должна опускаться на землю.