Текст книги "Рип Винклер"

Автор книги: Руслан Шабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА II
ВЕГА

После взлета и обычных приветствий экипажа в салоне появилась молодая стюардесса. Она объявила, что корабль взлетел и теперь разрешается покинуть амортизационные кресла и разойтись по каютам.

Толстяк-сосед тут же вскочил и направился к выходу. Пассажиры повсеместно вокруг Рипа покидали свои места. Только он не мог оторвать взгляд от иллюминатора. Вскоре в салоне остался один Винклер. Девушка подошла к нему.

– Вы себя хорошо чувствуете, мистер Штальм? – обеспокоенно спросила она, наклонившись. Рип отвлекся от созерцания космоса:

– Да, спасибо.

– Вам ничего не нужно, может, проводить к вашей каюте?

– Не стоит, я хочу немного полюбоваться на звезды. – Неожиданно до Рипа дошло, что стюардесса назвала его по фамилии, пусть и не настоящей, но она значилась в найденных документах. Он поднял глаза на девушку:

– Откуда вы меня знаете?

Казалось, такой вопрос застал ее врасплох, но тем не менее она покорно ответила:

– Две недели назад вы с вашим другом летели на Силен на нашем лайнере. Вы путешествовали первым классом, а так как немного людей могут себе это позволить, компания требует, чтобы мы на время рейса запоминали имена всех пассажиров. Я тогда обслуживала вас.

Рип не мог поверить в такое везение. Он возбужденно вскочил.

– Вы говорите, 14 дней назад, а как звали моего друга?

Стюардесса еще более встревожилась и посмотрела на него с подозрением.

Рип понял всю нелепость своего вопроса, он пустился в объяснения:

– Понимаете, со мной случилось несчастье, вы, наверное, слышали, такое иногда бывает, потеря памяти – амнезия. Теперь я пытаюсь восстановить события. Мне очень тяжело. Вы первая из встреченных, кто видел меня. Пожалуйста, вы меня очень обяжете, если опишете моего попутчика и вспомните его имя.

– Ну, – девушка задумалась, – его звали, кажется, мистер Петренко, да, именно Григорий Петренко. Такой высокий, атлетического сложения, на вид лет 40–45…

Рип ловил каждое слово девушки. В своей прошлой жизни никакого Петренко он не знал, но это ничего не значилоо за пять лет со многими можно познакомиться.

– Черные, слегка с проседью волосы, – между тем перечисляла стюардесса, закатив глаза к потолку. – Впрочем, – она запнулась, – если хотите, я вам могу его показать.

– Как, – Рип не поверил своим ушам, – он здесь?! Девушка смутилась:

– Нет, что вы. Когда во время взлета все пассажиры находятся в салоне, мы снимаем их на видео. Это делается для последующего опознания в случае чего, вы понимаете, соображения безопасности. На борту могут быть преступники, террористы, к тому же в последнее время участились захваты пассажирских лайнеров.

– Вы можете показать мне пленку прямо сейчас? – перебил ее Рип.

– Нет. – Она нахмурила брови. – Вообще-то я не имею права, это нарушение служебной инструкции.

Рип улыбнулся. Она хоть и молода, но явно с талантами. Винклер открыл бумажник и выудил из него пластиковую банкноту в десять кредиток.

– А если я очень попрошу?

Деньги исчезли в кармане стюардессы.

– Оставайтесь здесь, я попробую что-нибудь придумать, по большому счету, у вас особый случай, можно сделать исключение. В конце концов все мы должны помогать друг другу. – Виляя бедрами, она направилась из салона.

Рип упал в кресло. Неужели сейчас тайна прошедших пяти лет хоть немного, но приоткроется, может, он что-нибудь вспомнит. Ему очень хотелось этого.

Запыхавшаяся стюардесса появилась в салоне.

– Вот. – Она показала сжимаемую в руках черную дискету.

Юноша с нетерпением схватил ее.

– Где это можно прокрутить?

– В комнате отдыха есть проектор, но только быстро, я проведу вас.

Вставляя дискету, девушка говорила:

– Боюсь, это не совсем то, что вы думаете. Вся запись занимает несколько минут. Камера просто проходит в автоматическом режиме по рядам, и все, но когда она дойдет до нужного места, я нажму стоп-кадр.

На небольшом экране на противоположной стене появилось изображение. Салон, откуда они вышли минуту назад. Камера действительно медленно ехала вдоль кресел, показывая лица пассажиров – женщин, мужчин, детей, стариков. Рип с жадностью всматривался в каждое из них, пока наконец на экране не появился… он сам.

Винклер на стене слегка пошевелился и повернул голову. Рип живой смотрел на свое изображение, как на диковинку. Это был он. Он четырнадцать дней назад в том же костюме, таком же, как и сейчас, но это был он из другой жизни, жизни, которой не помнил. Интересно, какие мысли были в тот момент в голове, предполагал ли он, что всего через две недели будет смотреть сам на себя и удивляться.

– А вот и ваш спутник, – подала голос стюардесса.

– Который их них? – Взгляд Рила перебегал по ею соседям слева и справа.

– Тот, что слева.

Винклер уставился на пассажира. Действительно, рядом с ним сидел зрелый, судя по всему, высокий мужчина. Широкое лицо, высокие скулы, тонкий нос.

Он присмотрелся внимательнее. Внешность была абсолютно незнакома, как вдруг…

– Не может быть… – Рип узнал его, да, без сомнения, это был тот человек. Но если это так… невероятно, хотя… если разобраться, не так уж и невероятно.

Видимо, Рип на некоторое время потерял связь с окружающим, он очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

– Мистер, мистер, что с вами? – Глаза молодой девушки были перепуганы. Вам плохо, может, позвать доктора?

Винклер рассеянно поднял голову.

– Доктора, какого доктора… нет, спасибо, мне, кажется, уже лучше.

– Как скажете. – Она обеспокоенно следила за парнем.

– Это все? – Рип указал на экран, на котором по-прежнему мелькали лица.

– Там, где вы, да. Ну что, узнали кого-нибудь?

– Нет! – резко ответил Рип, даже слишком резко. – Однако все равно благодарю вас. Вы очень помогли.

Девушкатолько молча пожала плечами, мол, не за что.

Рип с трудом поднялся из кресла, ноги казались сделанными из ваты, уже покидая – комнату, он обернулся у выхода:

– Еще раз спасибо…

Едва ввалившись в свою каюту, он, не раздеваясь, завалился на постель, уткнув голову в подушку. В голове стоял шум, перед глазами крутились лица, вернее, одно лицо…

Лицо… «Кто я такой, – в очередной раз (уж неизвестно, какой за последние дни) подумал Рип, – что, кто я есть?..» Он узнал, узнал того человека – своего спутника, узнал, несмотря на то что ни разу не встречался с ним в прежней (докатастрофной) жизни, узнал, хотя и видел всего один раз, правда, в нескольких ипостасях, узнал, ибо его загадочный друг и попутчик был… неизвестный, найденный мертвым у обломков флайера на Силене…

Он не сразу понял Это: в новостях показывали не фотографию, а восстановленный портрет, но сомнений быть не могло – силенский неизвестный и его спутник являлись одним и тем же лицом.

И еще одна страшная догадка сверлила мозг. Рип гнал ее от себя, отмахивался, как будто от мысли можно отмахнуться. А она, понимая свое превосходство, с назойливостью утренней мухи возвращалась обратно и, издавая противное жужжание, кружилась в голове…

Рип догадывался, как умер тот человек, вернее, он был почти уверен… От этой мысли холодок пробегал по коже, однако она и кое-что объясняла, во всяком случае, он понял, что беспокоило его во время телерепортажа на космодроме… У трупа, найденного в лесу, был переломан позвоночник и выбита из плечевого сустава рука. Рип представил себе эту картину, и она слилась с еще одной, совсем недавней – лежащая у его ног мертвая ОрррХа, только что убитая им, с переломанной шеей и выбитой рукой… Говорят, у каждого преступника, у каждого убийцы, наемного ли, серийного ли, есть свой неповторимый, только ему присущий почерк, метод убивать. Говорят, по этим признакам даже находят их…

Нет, Григорий Петренко умер не в результате аварии, как думали силенские власти, его убили, и виновным являлся он – Рип Винклер! Рип поднял к глазам свои руки – руки убийцы. Чем больше он узнавал о себе, тем больше трупов появлялось вокруг. Неожиданная мысль пришла в голову: а может, не стоит копать дальше, может, раскрытая правда жизни окажется не такой уж приятной штукой? Пять лет – большой срок, из того, что ему известно, а узнал он еще очень мало, за эти годы он стал совсем другим человеком. И этот человек все меньше и 94 меньше нравился Рипу.

Этой ночью он спал плохо. Рилу снилось, что он один в лесу, абсолютно голый. Со всех сторон лезут мохнатые хаадцы, мертвые люди, и у всех у них лицо его загадочного попутчика. Их руки тянутся к горлу Рипа, они пытаются задушить или сломать его. С огромной, разросшейся до невероятных размеров дубиной на юношу несется Оррр-Ха, и шеи обоих голов жрец-вождей, одна из которых изображает вечную грусть по безвозвратно утерянной Эв-ринн, а вторая – радость, выгнуты под неестественным углом.

В полном отсутствии ритма бьют тамтамы. Неизвестно откуда появляются ужасные существа с чешуйчатой кожей, членистыми хвостами и звериными рогатыми мордами. «Духи Бхххххунда», – проскальзывает мысль. Духи Кричат на непонятном языке, призывно машут руками, приглашая Рипа к себе, И, отвратительно гримасничая, танцуют…

Винклер вскочил среди ночи в холодном поту, В каюте темно… первое время не понимал, где сон, где явь. Перед глазами все еще стояла ночная пляска.

Наконец вспомнив, где он находится, Рип протянул руку и включил освещение. Спать уже не хотелось.

Сидя на кровати, он посмотрел по сторонам. Его каюта, как и каюты всех пассажиров, представляла собой небольшое помещение три с половиной на три метра. У одной стены – откидная кровать, рядом тумбочка, над головой вмонтированный в переборку осветитель и ниша для личных вещей. На противоположной стене – книжная полка, сейчас заполненная рекламной продукцией: цветастые буклеты и проспекты, рассказывающие как про транспортные и пассажирские компании, так и пропагандирующие туристические маршруты познавательные, развлекательные, опасные… Да-да, опасные, в теперешний век за деньги можно было купить все или почти все, впрочемо почему почти. Любовь, дружба, ненависть и уважение, жизнь и смерть – все продавалось и покупалось, или, если хотите, дарилось и 95 менялось, дело оставалось лишь за суммой. И если человек хотел подвергнуть свою жизнь риску, да еще и был согласен выложить энное количество денег, что ж, никто не мог запретить ему это сделать.

На тумбочке, рядом с кроватью, расположился буклет, как следовало из названия, рекламирующий этот рейс. На яркой обложке красовался гордый профиль их звездолета. Судя по тому, что помнил Рип, фотография была сделана или лет двадцать назад, вероятно, тогда их потрепанный (и это еще мягко сказано) корабль выглядел так, или над ней поработал очень талантливый ретушировщик.

От нечего делать Рип взял в руки книжечку и начал листать. Вначале, как обычно в таких изданиях, давалась информация о компании, о судне, об экипаже, о том, какие знаменитые лица когда-то летали на нем. Для современных жителей эти кумиры прошлых лет скорее всего являлись давно забытыми, но для Рипа… Юноша был приятно удавлен, узнав некоторые фамилии. Интересно, что случилось с ними сейчас? Для теперешнего его сознания прошло чуть больше недели, но на самом деле…

Снова вспомнилась Надя. Где теперь она? Что с ней? Во что бы то ни стало он обязательно должен разыскать девушку.

Далее в буклете перечислялись планеты, посещаемые во время полета, с краткими сведениями о них. Дата открытия, население, строй, промышленность, достопримечательности, полезные ископаемые и так далее.

И в самом конце – несколько строк, мимо каких систем они следуют. Список не очень большой, но одна планета оказалась Рипу знакома. Она стояла второй Бастилия-7.

Бастилия-7. Даже Рип в своей прошлой жизни знал об этом месте. Конкретно, что там происходит, было неизвестно. Не только планета, но и вся система являлась запретной зоной, охраняемой пуше Форта Нокса, но ходили слухи, и самым вероятным из них и скорее всего соответствующим истине казался тот, что Бастилия-7 – это единственная в своем роде планета-гюрьма.

Говорили, именно поэтому она и получила такое странное название. С развитием космических путешествий планеты-тюрьмы множились, как грибы после дождя. Полезные ископаемые, ценные растения, животные – список, где использовался дармовой труд заключенных, продолжался почти до бесконечности. Но Бастилия-7, поговаривали, шепотом поговаривали, это крайняя точка, куда отправляют самых закоренелых и неисправимых преступников, осужденных на смертную казнь. Для преступного мира слово «Бастилия» казалось хуже проклятия. Что там происходит? Действительно ли так обстоят дела, и если так, то что там делают осужденные. Рассказать не могли. С планеты лока никто не возвращался…

Глядя на это название, Рип с неожиданной четкостью представил себе безжизненный затерянный мир, вращающийся вокруг одинокого светила, окруженный автоматическими спутниками слежения, погода…

Почти вся планета представляла собой гигантскую, желтую пустыню, иногда прорезанную огромными, тянущимися на много километров, горами. Небольшая полоска зарослей тропического леса вдоль экватора, холодные полюса, океан с волнами-великанами, дующие непрерывно круглый год ветры, сбивающие с ног песчаные бури, шторма и…

Что-то переключилось в мозгу Винклера. Он увидел себя, замотанного с ног до головы в некое подобие одеж-:ды из грубо сотканной серой ткани. Страшный ветер, песок, несмотря на одеяние, проникал везде. Он набивался в уши, глаза, нос, скрипел на зубах. Тогда Рип и еще пять человек из их отряда совершали рейд. Неожиданно шедший рядом с Винклером Эльрик упал и забился в судорогах. Глаза парня закатились, изо рта пошла темная кровавая пена – его сразила пустынная лихорадка. Шестой мастер Каиэси своими миндалевидными глазами посмотрел на Рипа.

– Это сделаешь ты, – раздался из-под маски его лишенный эмоций голос.

Рип молча поклонился и сел над безжизненно лежащим другом. Как странно, обычно у них не было друзей, но Эльрик… Он открыл ему лицо, юноша посмотрел на него; взор его на секунду прояснился, он узнал Рипа и понял, что тот собирается сделать. Губы приоткрылись и еле слышно прохрипели:

– Не надо, я дойду, я сейчас встану, поднимусь…

Глядя на друга под немигающим взглядом наставника, Рип молча вытащил огромный, с зазубринами по краю Нож, приставил к горлу несчастного и таким привычным движением перерезал его. Кровь брызнула из раны, залив своим рубиновым потоком руки и одежду Рипа. Кровь. Кровь… Много крови…

– Винклер очнулся от собственного крика. Каюта… корабль… Он в своей каюте на корабле… Что только что было?.. Видение… Сон наяву… Где он был?.. Проскочила мысль: «Эльрик». Он убил Эльрйка… Почему?.. Так приказал мастер… Эльрик был его другом… но где, когда это случилось?.. Винклер посмотрел на свои огрубевшие руки – они по-прежнему сжимали рекламку рейса на странице с перечислением планет… глаза, не замечая ничего, сами отыскали нужное слоло. Бастилия-7. Нашли и замерли, как приклеенные. Бастилия-7… Сейчас это название показалось смутно знакомым.

Винклер еле разыскал нужную стюардессу. Девушка сидела на диване в комнате отдыха в окружении подруг. Вся компания о чем-то громко беседовала, периодически прерываясь на заразительные взрывы хохота.

Безапелляционно растолкав окружающих, Рип схватил ее за плечи.

– Где?! – спросил он.

– Что где, что вам от меня нужно?! – с перепугу не поняла стюардесса.

– На какой планете я и мой попутчик сели на ваш лайнер?

– А, это вы, – наконец узнала она, – по-моему, – она задумалась, – да, именно, было на Веге. Мы останавливались там надолго, и вы были единственными пассажирами, я еще подумала тогда…

– Вега, – посмаковал новое слово на языке Винклер, «не знакомо, но чем черт…» – Когда мы прилетаем на планету?

– Послезавтра в обед.

– Отлично, если засну, разбудите, я там выхожу. Покидая комнату, Рип спиной чувствовал недоумевающие взгляды, направленные ему вслед.

Вега – планета, как и многие другие, как и корабль, на котором летел Рип, входила в состав Галактической Империи. Гражданином ее являлся и Винклер, во всяком случае, был им пять лет назад.

Империя, уже третья по счету, объединявшая в своем составе несколько десятков тысяч миров под руководством одного правительства, находящегося в центре Империи на планете с поэтическим названием Адонис.

Вопреки названию, это была Империя без императора. Во главе государства (немного устаревшее понятие для области в несколько тысяч парсеков, но что делать) стоял огенеральный президент со своими министрами, сенаторами, советниками и прочими деятелями.

Вообще в Галактике существовало множество формирований, претендовавших называться государствами. Сами себя они называли по-разному. Княжества, баронства, халифаты, губернии, волости, от имени суть не менялась, это были именно государства со своими когда наследственными, когда выборными, а когда и поставившими самих себя у власти правителями.

Размеры этих волостей, княжеств и так далее были абсолютно различны и варьировались от небольшой части суши или моря на всеми забытой планете до целых формирований, включающих в себя несколько десятков звезд с их планетами и населением.

Но единственно Империя претендовала на звание наибольшей и наиболее грозной силы в Галактике. Ее все знали, ее просто невозможно было не знать, с ней неизбежно считались. Рип даже где-то гордился, что он являлся гражданином такого государства.

Космопорт Веги – одной из планет Империи – был несравненно больше, нежели аналогичное заведение на Силене.

Когда-то давно, может, сто, а может, и двести лет назад, Вега являла собой молодой и процветающий мир. Первооткрыватели, ступившие на землю планеты, были очарованы красотой ее природных ландшафтов, высотой гор, шорохом океана, величием растений и разнообразием животных. Вега относилась к планетам земного типа, а такие планеты не так уж и часто встречаются на бескрайних просторах космоса. Планета как бы создана для людей, и самое главное, на ней отсутствовала местная разумная жизнь, иначе межпланетная комиссия, в состав которой входили представители всех звездных рас, наложила бы вето на ее освоение.

После открытия на Вегу со всех концов Галактики устремились колонисты. Мягкий климат и отсутствие болезнетворных микроорганизмов сделали этот мир несказанно популярным, а расположение планеты на пересечении многих звездных трасс – удобным.

Это привело к тому, что на Беге начали обосновываться и более богатые и зажиточные люди. Кто покупал себе там виллы с огромными охотничьими угодьями, и, время от времени наезжая с друзьями или чаще с подругами, проводил весело время, а кто, уйдя от дел, поселялся в этом тихом молодом мире, окружив себя заслуженной роскошью и трофеями прошлых побед.

Со временем население планеты разрослось, у переселенцев появились дети уже коренные вегане.

Но чтобы жить, людям необходим не только воздух, нужна еще и энергия, и полезные ископаемые, и вода, и пища.

Разграбление всего этого привело к тому, что планета начала истощаться. Сначала кончились природные газы и нефть, потом металлы; когда спохватились, оказалось, чго и реки, и моря уже порядочно загрязнены а воздух – воздух был уже далек от того, который вдыхали первые переселенцы.

И Вега, как и многие другие миры, пришла к своему неизбежному концу.

Богатые люди, заботящиеся о своем здоровье, покинули ее. Бедные – кто отправился искать счастья дальше, а кто остался доживать свой век. Вега из цветущего рая стала обыкновенной провинциальной планетенкой.

Однако расположение ее на пересечении многих космических трасс привлекло людей несколько иного сорта. Мафия. Так с незапамятных времен называли их. С планеты было удобно отправлять или партии современного оружия для неразвитых миров, или живой товар – девушек и юношей для гаремов богатых шейхов, или предметы искусства и редких экзотических животных для частных зоопарков, или наркотики – абсолютно для всех. Планета стала перевалочной базой, своего рода складом, с подпольных космодромов которого взлетали контрабандные корабли; одной из многих в цепи нарушения закона. С одной стороны, это было, конечно, плохо, но с другой… поддерживало экономику планеты в плавучем состоянии.

Космопорт Беги также, с одной стороны, носил печать былого могущества, а с другой – со всех углов светилось то, что его золотой век уже позади.

Пройдя таможню – формальный досмотр, скорее дань прошлому, так как все равно контрабандный товар уже давно не проходил через государственные космопорты, Рип вышел на оживленную улицу. Звуки большого города разом нахлынули на юношу; туда-сюда непрерывным потоком сновали машины всех марок и модификаций, шли люди или не люди…

«Ну и куда теперь?» – подумал он.

Полный решимости что-либо разузнать, он высадился на этой планете, а теперь, очутившись здесь, не знал, что делать дальше. Может, тюйти в справочное бюро и спросить напрямую, но каким именем назваться…

Перед юношей остановилось такси, конечно, желтого цвета, из него проворно выбрался человечек, точнее, не совсем человек. Невысокий рост, скорее за счет кривых маленьких ножек, длинные руки с четырьмя пальцами и круглое лицо, напоминающее обезьянье, хотя и со светлой кожей. Мех, шерсть или волосы росли у существа на макушке, а затем наподобие нимба по кругу обрамляли маленькую мордочку. Таксист подошел к Рипу.

– Не желаешь ли проехаться, приятель? – спросил он хрипловатым голосом и, воровато оглянувшись, глупо подмигнул Винклеру.

Рип прикинул, что неплохо для начала хотя бы где-то остановиться.

– Отвезешь меня до ближайшей гостиницы?

– А как же, приятель, – довольно улыбнувшись и опять подмигнув, сказало существо. – Доставим в лучшем виде.

Они сели в такси, местный житель выжал газ, и машина легко покатилась по улицам города.

Таксист все больше набирал скорость и странно петлял, то и дело оглядываясь в зеркало заднего вида. Рипу показалось необычным такое поведение шофера, но тот наконец, видимо, удовлетворенный своими маневрами, через некоторое время поехал тише.

– Мы уж и не думали, что ты вернешься, Чак, – обратился он к Рипу.

– А?

Винклер сначала ничего не понял. Человечек говорил явно с ним, просто больше в такси никого не было, и даже назвал по имени… наверное, ошибся. Первым побуждением было ответить, что он не Чак, тот его с кем-то спутал, но… если он неожиданным образом оказался Джоном Штальмом… Может, этот смешной инопланетянин ничего и не путает, и он действительно Чак. По крайней мере здесь его знают под этим именем.

– Пришлось покружить немного, – между тем продолжал таксист, – но, кажись, все чисто. А вообщеты же сказал, что вернешься через неделю, а я торчу тут уже скоро две. Я что вам, таксист какой-нибудь, – что-ли.

Наконец опешивший Рип сподобился хоть что-нибудь ответить:

– Да, пришлось задержаться.

– Ты уж извини, Чак, но Большой Бэрри сказал, чтобы, как только ты появишься, я отвез тебя прямо к нему. Сам понимаешь, старик волнуется, – после чего опасливо покосился на Рипа. – Ты только не подумай, я существо подневольное, что мне прикажут, то и делаю.

Таксист или не таксист хоть и храбрился в разговоре с ним, но на самом деле было видно – он чего-то боялся…

– Ладно, поехали, – махнул рукой Рип, – я и сам не прочь потолковать с Бэрри (хорошо бы еще знать, кто это такой).

– Ну вот и отлично, – таксист облегченно вздохнул, – а то, понимаешь, Бэрри вызывает меня и говорит: «Появится Чак, привези его ко мне». Я ему сразу сказал, если он не захочет, я с ним спорить не буду; все знают, если Чаку чего не нравится, он этого не делает, я не хочу, чтобы со мной случилось, как с Долларом.

– С Долларом? – «Новое имя», – подумал Рип.

– Да, здорово ты его тогда уделал. Не подумай, что я имею чего против, я восхищаюсь тобой, и все ребята восхищаются, так убивать, как ты, это не каждый может. Это ж надо додуматься – распять на городском суде, вообще всех потрясло. Капитан Махони до сих пор не успокоился, ты знаешь, говорят, он поклялся, что бы это ему ни стоило, поймать и засадить тебя за решетку.

Винклер лихорадочно размышлял над услышанным. Он распял человека, за ним охотится полиция, возможно ли такое? Впрочем, из того, что ему уже известно о себе… Винклер не был ни в чем уверен.

Они подъехали к огромному особняку. От ворот к дому вела блестящая дорога, хотя самих ворот как таковых не было, их заменял экран силового поля, слабо мерцающий между двумя колоннами-проводниками. Поле беспрепятственно пропустило машину – гостей здесь уже ждали. Когда такси остановилось, дверь открыл огромный гориллоподобный уроженец планеты Курмшир. Эти существа повсеместно использовались в качестве личных телохранителей. Основными их достоинствами являлись неимоверная физическая сила в сочетании с фанатичной преданностью хозяину и, надо признать, не очень сообразительным умом.

Стоил такой слуга недешево, так как их еще детьми выкрадывали с родной планеты и продавали в рабство. Будущий владелец должен был сам растить и кормить детеныша, пока тот не вырастал в эдакого громилу. Благо, с использованием современных средств генной инженерии процесс не занимал так уж много времени, примерно около двух лет. Выросший курмширц до конца дней своих оставался преданной собакой взрастившего господина, не признавая никого другого.

Великан медленно повернулся и сделал знак Рипу следовать за ним.

Зайдя внутрь, они двинулись по роскошно обставленным коридорам. Достаток обладателя дома проглядывал буквально со всех сторон. Полы устилали шкуры редких животных, на всем протяжении пути в нишах, сделанных в стенах здания, стояли под стеклом произведения искусств различных планет, цивилизаций, эпох. В каждой такой нише создавался особый микроклимат, при котором данное изделие подвергалось минимальной порче, ведь для одних воздух дома оказался бы слишком влажным, для других, наоборот, слишком сухим, для третьих – слишком теплым. Как, например, для замеченной Рипом статуи из льда. Вероятнее всего, она была вывезена из Сноужении, планеты, жители которой никогда не видели ничего, кроме снега. Ледяной панцирь сплошь покрывал удаленный от своего светила мир, поэтому абсолютно все – жилища, мебель, скульптуры – они создавали из этого, никогда не портящегося, по их меркам, материала.

Между нишами висели картины, гравюры, гобелены – по изысканности и тонкому шитью Рип узнал работу разумных пауков-ткачей с Аргрии.

Все это вкупе с шедшим ввёреди курмширцем говорило о богатстве хозяина. А так как на Веге богатыи человек и преступник являлись словами-синонимами, другой альтернативы просто не существовало, то, вероятнее всего, Рип находился сейчас в доме какого-нибудь мафиозного главаря.

Неосведомленность в подобных вопросах – ему просто не дали времени узнать больше – тяготила Рипа, но другого выхода найти путь в свое прошлое не было.

Наконец они пришли. Провожатый открыл перед Рипом огромные, в два человеческих роста, резные, украшенные золотом двери и пропустил Винклера вперед. После чего двери за ним захлопнулись.

Юноша огляделся по сторонам. Он находился в просторной и хорошо обставленной комнате, высокие потолки с росписью, большие, как и двери, окна с переливающимися витражами; в дальнем конце помещения стоял инкрустированный драгоценными камнями стол.

За столом восседал полный мужчина. Приглядевшись, Рип понял, что перед ним не человек, хоть и очень похож. Вероятнее всего, какой-нибудь гуманоид потомок древних переселенцев, постепенно мутировавших под воздействием окружающей среды.

Инопланетянин имел такую же большую, как и тело, голову, росшую без шеи, прямо из плеч. Голова была абсолютно лысая, усов и бороды, впрочем, как бровей и ресниц, также не наблюдалось. Кожа светлая, слегка с зеленоватым отливом, нос маленький, приплюснутый, под ним – неимоверно большой, как у Гуинпленна, рот, вместо ушей – слабо угадывающиеся бугорки.

Сидевший за столом, а это скорее всего и был Большой Бэрри, проворно выскочил из-за него и, странно переваливаясь, направился к Рипу.

– Ах, Чак, мальчик мой, как я рад тебя снова видеть. – Бэрри вплотную подошел к нему и протянул руку для приветствия, при этом радостно похлопав Рипа по плечу.

Рука у него была скользкая, и Винклер с удивлением заметил перепонки между шестью пальцами.

– Ну, как ты долетел? – продолжал говорить хозяин кабинета. – Надеюсь, твое путешествие было не очень утомительным.

– Нет, спасибо, однако я даже не успел заехать домой, как меня привезли сюда.

– Ай-ай-ай, – толстяк всплеснул руками, – вечно эти подчиненные все неправильно понимают. Я лишь только хотел поскорее увидеть тебя, но я бы никогда не посмел… – Он в притворном сострадании посмотрел на Рипа. Надеюсь, ты не обижаешься за это на старого Бэрри? Раз уж ты здесь, будь моим гостем, не откажи старцу в любезности. Я как раз собирался обедать. Ты с дороги, наверное, здорово проголодался. Знаю я, как кормят на этих пассажирских лайнерах, небось соскучился по настоящей кухне. – И старик потащил Рипа в соседнюю комнату.

Тот, не найдя что ответить, решил согласиться на предложение хозяина. Тем более что, во-первых, не стоило обижать мафию, а во-вторых, Рип так и не понял, в каком качестве он находится в этом доме – гостя или пленника.

Стол был накрыт заблаговременно. Когда они вошли, до этого беспрестанно снующие по помещению трос слуг в обтягивающих зеленых одеждах замерли как вкопанные.

– Проходи, проходи. – Бэрри подтолкнул Рипа. – У меня, как видишь, все по-простому, можно сказать, посемейному.

Винклер почувствовал, как рот его непроизвольно наполняется слюной, а ведь он в самом деле проголодался. На лайнере он так разволновался, что напрочь забыл о еде, а стремительно разворачивающиеся события на Веге просто не оставили времени вспомнить об этом.

И вот сейчас он смотрел и не мог налюбоваться на предложенный «семейный» обед.

Стол, как и все в доме, представлял собой настоящее произведение искусства. Резные, вероятно, ручной работы, ножки в форме массивных когтистых лап какого-то животного; по краям столешницы шел затейливый и невероятно сложный узор; насколько можно было видеть, и сама крышка являла особой расписную каргину. Но не это было главное, ибо сие произведение имело не менее четырех метров в длину, около полутора в ширину и в данный момент было сплошь заставлено… едой.

Да что там едой – слишком слабо сказано. От обилия известных и неизвестных яств и деликатесов Винклер почувствовал, что у него слегка кружится голова. Икра киварийского кальмара, копченые ножки мгарной гусе-нимы, поданные под пряным соусом, полуживые водоросли с Аквариумии, вяленая печенка лоргуса, дьявольски хитрые и такие же быстрые кистеперые рыбы системы Спика сейчас спокойно лежали ровненьким рядком на тарелке; какое-то блюдо, очень похожее на жареную змею, что-то вроде зеленого желе, время от времени лениво шевелящегося на своем месте; на одном из блюд Рип заметил несколько вертикально поставленных хвостов с красивым двойным гребнем, хвосты тоже шевелились.