Текст книги "Кровь Дракона (СИ)"
Автор книги: Руслан Балабеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Далеко на севере взмыл в небо дракон, на спине которого расположилась небольшая фигурка, замотанная в шкуры. Оставшийся на земле Бенджен Старк мог только провожать взглядом племянника, что улетал на спине Дюрневира, и надеяться, что у того все получится.
Ведь другого шанса больше не было.
====== Часть 24 ======
Комментарий к Часть 24 Данный фик стал самым популярным из всех моих работ, обойдя по количеству лайков даже “Тени: Становление”, за что большее вам спасибо.
Моя отдельная благодарность читателю под ником Ленивый чёрный кот, чей комментарий послужил основой для второй половины главы.
Отступающие северяне вынуждены были остановиться, укрывшись за стенами Рва Кейлин, но многие продолжили свой путь, стремясь как можно дальше убраться от армии вихтов, что по пятам преследовала беглецов. Но усталость и холод делали свое черное дело, и многие без сил валились на промерзлую землю, падали в сугробы, чтобы никогда уже не встать.
Тракт постоянно заметало, и некоторые из тех, кто продолжал свой путь днем и ночью, часто сами не замечали, как сходили с дороги и углублялись в болота, чтобы там встретить свою смерть, и если бы не помощь местных жителей, знавших здесь каждую кочку, многие из беженцев навсегда остались бы в этих землях.
Тормунд повалился на землю, переводя дыхание и давая мышцам долгожданный отдых. Одичалый понимал, что промедление смерти подобно, но идти дальше он уже не мог. Усталость придавливала его к земле словно гранитная плита, не позволяя сделать даже одного лишнего шага, силы покинули Тормунда, и он вынужден был остановиться. Его взгляд рассеяно блуждал по окружению, но то и дело устремлялся в небо, которое с каждым днем темнело все быстрее. Здесь, на самой границе королевства, зимняя ночь еще не правила безраздельно, но уже совсем скоро тьма падет на эти земли, после чего двинется дальше, на юг.
– Устал? – Берик присел рядом с Тормундом, а тот в ответ мог только кивнуть. – Я тоже. Но задерживаться нельзя, мертвые наступают нам на пятки.
– Дух… переведу… – даже слова давались одичалому с трудом. – И дальше…
– Отдыхай, – Дондаррион поправил повязку на глазу. – Меня самого с трудом ноги держат.
Спустя несколько минут тишины Тормунд спросил уже нормальным голосом:
– Своих так и не нашел?
Берик лишь покачал головой, не произнеся ни слова. После того, как им пришлось бросить Винтерфелл и срочно отступать на Юг, выяснилось, что Торос и Клиган исчезли, и никто не мог сказать, живы они или нет. Каждый раз, когда они встречали очередную группу беженцев, что присоединялись к ним, Берик расспрашивал их о своих друзьях, но о Красном жреце и Псе никто ничего не слышал. Веры в то, что двое воинов пережили битву, становилось все меньше. Не было вестей и о леди Мелисандре. Красная Жрица исчезла.
Сам Берик клялся, что в последний раз видел Клигана сражающимся с очень рослым вихтом, который до этого с легкостью разбрасывал в сторону защитников замка.
– Есть вести о Старках? – спросил Дондаррион.
– В последний раз их видели, когда они направлялись в Старый замок, – ответил Тормунд. – Хер его знает, где это. Но тут интересный слушок дошел, мол, там была разбита крупная армия вихтов. Якобы прилетел дракон и перебил наступающих.
– Дракон? – переспросил Берик.
– Ага, – кивнул одичалый.
– Неужели Дейенерис Таргариен решила нам помочь?
– Не знаю, но говорят, что дракона прислал Джон.
– Джон Старк?! – воскликнул Дондаррион. – Но где он его нашел?!
– Мне-то откуда знать? – пожал плечами Тормунд. – Говорю же – это лишь слухи. Возможно, и не было никакой битвы, а если и была, то Старый замок пал.
– Понятно, – Берик встал и протянул одичалому руку. – Ладно, вставай, пора идти дальше.
Нехотя, Тормунд поднялся и, опираясь на топорище как на посох, двинулся вслед за Дондаррионом. Им предстояло пройти тяжелый путь по Королевскому тракту, в земли, где не бывал ни один из тех одичалых, что родились за Стеной. Тормунд не знал, сколько людей из числа одичалых были живы на данный момент, как и не знал того, кто из его друзей выжил, а кто погиб. Он не знал, что сталось с Вель, но так как Тормунд не видел ее в числе тех, кто бежал из Винтерфелла, можно было предположить, что женщина погибла.
Люди продолжали идти на юг, но мало кто из них верил, что там они получат помощь. Каждый из них знал, что Санса Старк умоляла южан помочь, но те проигнорировали все ее мольбы. Матерь Драконов, которую ее сторонники без устали восхваляли за, якобы, доброту и справедливость, просто промолчала, очевидно решив, что проблемы северян ее не касаются. Люди шли в неизвестность, подгоняемые в спину неутомимой армией вихтов, и в этой отчаянной ситуации северян радовало лишь то, что уже совсем скоро весь Вестерос испытает на своей шкуре тот ужас и отчаяние, что познали жители Севера.
– А правду говорят, что на Север прилетел дракон? – донеслось до слуха Тормунда. Какой-то юнец, мальчишка совсем, спрашивал идущих рядом с ними людей.
– Правда, – отвечал ему старый крестьянин, сидевший на краю скрипучей повозки, медленно катящейся по тракту. – Огромный, лютый, прилетел к Старому замку и перебил всех мертвяков.
– Так значит, помогла нам Матерь Драконов! – воскликнула какая-та женщина, чье лицо побила оспа. – А говорили, что она безумная, как свой отец, и беды северян ее не заботят! Врут, как видно!
– Чушь-то не городи, дура! – нахмурился дед. – Можно подумать, что у Таргариенши делов больше нет, как нам помогать! Дракона прислал Джон Старк, и только на него вся надежда наша.
– Так ведь он мертв давно!
– Ну точно дура! Даже дети малые знают, что Король Севера жив! Идет он на север, в земли Вечной зимы, так как только там Белых Ходоков победить можно. А коль сама не знаешь ничего, так рта не раскрывай.
– Зато ты, как я погляжу, много чего знаешь, трещишь как сорока! Ну сам посуди, дурья твоя голова, откуда взяться дракону, если на Севере их отродясь не было, а у Таргариенши их аж три штуки?! Она, стало быть, одного и прислала!
Спор разгорался все сильнее, но Тормунд уже не слушал. Все его мысли устремились к Джону, который, по словам Брана Старка, действительно шел все дальше на север. Был ли он все еще жив, можно только гадать, но в чем говорливый старик действительно был прав, так это в том, что другой надежды у северян действительно не было.
Белая Гавань давно осталась позади, но как бы Торосу того не хотелось, сунуться в город Пес ему не позволил. Воины успели изучить тактику Белых Ходоков, а потому не сомневались в том, что выживших там попросту не осталось. Вихты методично обшаривали каждый захваченный ими город, деревню или замок, проверяли каждый темный угол и укромный закуток в поисках тех, кто пытался от них укрыться в надежде переждать вторжение. Как правило, уже совсем скоро несчастные сильно жалели о своем решении.
Путники с превеликой осторожностью обходили крупные скопления вихтов, которые могли часами, а то и днями стоять неподвижно, ожидая приказа, но на подходах к Старому замку эти отряды исчезли, и лишь из под снега иной раз виднелись останки мертвецов, как если бы некая сила вырвала из их иссушенных тел то подобие жизни, что вдохнули в них Ходоки.
– Что за хрень здесь произошла? – прохрипел Клиган, устраивая поудобнее на плече бесчувственное тело.
– Если бы я знал, – ответил Торос, изучая останки. Первый же осмотр показал, что земля под снегом была сильно обожжена, а немалая часть останков словно побывала в огне. – Но похоже, что здесь была битва.
– Это я и сам вижу, – рявкнул Пес. – Но кто здесь сражался?
– Вот сейчас доберемся до замка, там и узнаем, – Торос подошел поближе и осмотрел девушку. Вот уже второй день Вель не приходила в себя. – Что-то она совсем плохая стала.
– На ее месте мы бы выглядели не лучше, – равнодушно ответил Пес. Если бы не Торос, он бы уже давно бросил женщину умирать, но Красный жрец предупредил его, что в этом случае Клиган продолжит путь один. Матерясь сквозь зубы, Сандор продолжал свой путь, вынужденный тащить одичалую на своем горбу. Веселей от этого ему не становилось.
– Седьмое пекло, зачем она вообще нам нужна? – спрашивал Клиган до тех пор, пока наконец-то не получил ответ.
– Потому что она носит в своем чреве будущего короля.
Дейенерис вошла под своды огромного зала, освещенного лучами солнца, что пробивались внутрь сквозь узкие окна-бойницы, да горящими масляными лампами. Она не помнила, чтобы подобные залы имелись в Красном Замке, а потому королева быстро осознала, что находится не в столице. Она медленно шла меж широких дубовых столов, потемневших от времени, за которыми сидели незнакомые люди. Тяжелые плащи покоились на их плечах, каждый, включая женщин, был вооружен. Мужчины, в основной своей массе, носили густые бороды.
Они не были похожи на тех вестеросцев, коих королева успела увидеть. От них веяло непокорностью и несгибаемым упрямством, с которым впору было проламывать головой крепостные стены, и Дейенерис стало ясно, что править ими мог лишь человек с поистине железной рукой. Оглядевшись по сторонам и увидев развешенные на стенах зала знамена, королева поняла, что пред ней предстали лорды Севера.
Карстарки и Амберы, Локки и Флинты, Мандерли и Гловеры, а также многие другие. Среди гербов королева узнала, в том числе, и медведя Мормонтов. Несмотря на то, что Дейенерис шла совсем рядом с ними, никто из северян не обращал на нее ни малейшего внимания, как если бы ее здесь и вовсе не было. Все внимание лордов и их свиты было сосредоточенно на троне с высокой спинкой, материалом ему послужили железо и играющие на свету блестящие куски черного камня, в котором королева узнала драконье стекло.
Трон не был пуст.
С возвышения, на котором разместился трон, на лордов Севера смотрел широкоплечий мужчина, короткая черная борода обрамляла его лицо, а длинные вьющиеся волосы спадали на плечи. На его голове покоилась корона – разомкнутый обруч из кованой бронзы, покрытый рунами Первых Людей, венчали девять чёрных железных зубцов в форме мечей. О золоте, серебре и драгоценных камнях не было и помину. Бронза и железо – вот металлы зимы, тёмные и пригодные для борьбы с холодом. В серых глазах мужчины бушевало пламя, яростное и неукротимое, и тот, кто осмелился бы заглянуть в глаза Короля Севера, рисковал сгореть в его огне.
– Эти южные неженки требуют… – мужчина на троне открыл рот, и воздух загудел от его слов. – ТРЕБУЮТ ОТ НАС!!! Чтобы мы, норды, присягнули их Железному Трону и приняли Их Веру!!!
Ответом ему полный гнев рев, что вырвался из глоток северян.
– Они грозят нам копьями своих летних рыцарей! – продолжал Король Севера. – Но где были эти Воины Лета, когда Твари Хлада пришли в наш Дом?! Где были их Боги, когда мертвые шли против живых?! Где были столь хваленые ими Великодушие и Милосердие Драконов, когда заваливаемые трупами наши отчаявшиеся предки были готовы присягнуть им за спасение своих жизней и душ?!
Стены зала сотрясались от каждого слова говорившего, а присутствующие все больше выходили из себя. Казалось, укажи им Король Севера на Дейенерис, что невидимым призраком наблюдала за происходящим, и ее участь будет решена в тот же миг.
– Мы – выстояли!!! Там, где другие предпочитали правде слова о детских сказках, мы приняли удар Тварей на наши копья, щиты и топоры! И после Тварей Хлада эти летние неженки уже не смогут нас испугать!
– Робб! – принялись скандировать лорды Севера. – Робб! Робб!
– Они обрушат на нас пламя драконов?! – вопрошал Король Севера своих подданных, вскочив с трона и обнажив полуторный меч с навершием в виде волчьей головы. – Тогда мы свергнем их драконов с Небес на Твердь, а залы Винтерфелла пополнятся новыми трофеями!!!
Северяне вскочили, вскинув над головами мечи, топоры и булавы. В них было столько ярости и гнева, что невольно Дейенерис ощутила холодок страха, что пробежал вдоль ее позвоночника.
– Амберы готовы сражаться!
– Карстарки здесь!
– Мормонты убьют каждого, на кого укажут Старки!
– Вспомните Перешеек! – выкрикнул молодой лорд, на груди которого была изображена прыгающая серебряная форель среди красно-синих волн. Герб Талли, лордов Речных земель. – Смерть Драконам!
От этих слов северяне буквально взвыли, их крики были преисполнены болью и ненавистью.
– Север помнит! – прогремел Король Робб. – Дом Старков помнит! Мы никогда не простим! И никогда не забудем!
Лишь в этот Дейенерис подняла голову и увидела предмет, что украшал зал, и от его вида королеве стало страшно как никогда в жизни. Над троном Королей Севера на цепях висел драконий череп, в пасти которого горело пламя. В этот миг Робб Старк повернулся в ее сторону и вперил в нее свой взгляд, с его уст сорвался волчий рык. Он поднял руку, указывая на Дейенерис острием своего меча, и словно по команде остальные лорды обернулись к ней. Обомлев от страха, Мать Драконов начала отступать, а люди вокруг нее скидывали свои одежды и доспехи, обращаясь в огромных зверей, каждый из которых готов был разорвать ее на части.
Вновь глянув на Короля Севера, Дейенерис увидела огромного волка, чьи желтые глаза впивались в ее душу, а острые клыки обнажились в смертельном оскале. Зверь напряг свои мощные лапы, после чего одним длинным прыжком кинулся к Дейенерис, вгрызаясь ей в шею. Острая боль пронзила все ее тело, а в глазах потемнело.
Вскочив на своей кровати, Дейенерис не могла отдышаться, а ее взгляд устремился к окну, за которым шел снег. То и дело до нее доносились отрывистые команды, возвещающие о смене караульных, а ветер доносил рев драконов. Королева вновь рухнула на подушки, в то время как сердце усиленно билось о ребра, словно стремясь выскочить из ее груди. В голове Матери Драконов набатом гремело одно слово.
Перешеек.
====== Часть 25 ======
Комментарий к Часть 25 С наступающим Новым годом)))
Все сильней,
И сильней,
И сильней
Обжигает дыхание смерти
За спиной!*
– Удар необходимо нанести прямо сейчас, пока армия мертвых находится на Перешейке, – излагал свои мысли лорд Тарли, а его сын Дикон согласно кивал. – На данный момент вихты зажаты на Королевском тракте и их численность играет против них самих. Бить нужно прямо сейчас, пока они не перебили всех северян на тракте и не вырвались на просторы Речных земель. После этого справится с ними будет намного сложнее.
– А разве вихты не пытаются захватить Сероводье или другие поселения, расположенные на Перешейке? – спросил Варис.
– Сложно сказать, так как мы понятия не имеем, где конкретно живут местные жители, – ответил Рендилл. – Ну а где расположено Сероводье и вовсе известно только лорду Риду. Вполне может быть, что весь Перешеек уже захвачен вихтами, если тем, конечно, удалось преодолеть тамошние топи.
– Наши войска все равно не успеют так быстро добраться до Речных земель, не то что до Перешейка, – вставил слово Серый Червь. – К тому же, насколько я понял, на этом тракте наша численность не будет играть никакой роли.
– Согласен, – неожиданно поддержал Безупречного Теон Грейджой, который обычно предпочитал молчать. – Тракт очень узкий, и наши войска растянутся там на многие мили. Не говоря уже о том, что мы действительно не успеем так быстро добраться до Перешейка. К этому времени вихты уже хлынут в Речные земли. Их отряды и без того уже замечали в землях Талли, и это лишь вопрос времени, когда они заполонят все.
– Люди и кони не успеют, – не стал отрицать очевидного лорд Тарли. – Зато успеют драконы.
Взоры присутствующих обратились к Дейенерис Таргариен, которая внимательно слушала своих военных советников, при этом чувствуя, как в душе нарастает тревога. Слишком часто за сегодняшний день она слышала слово, которое уже долгое время не давало ей покоя. С того самого дня, как она увидела сон о северянах и их короле.
Перешеек.
– Что вы предлагаете, лорд Тарли? – спросила королева.
– Отправить драконов к Перешейку и сжечь там все к чертовой матери, – прямо заявил Ренидилл. – Мы знаем, что огонь – одна из немногих вещей, что способны убивать вихтов, а значит нужно пустить его в ход.
– Но ведь под удар могут попасть и северяне, – возразил лорд Варис.
– Приемлемые потери, – отмахнулся Дикон Тарли.
– Приемлемые?! – возмутился Паук.
– Да, приемлемые, – поддержал мнение сына Рендилл. – Если вы еще не поняли, лорд Варис, то у нас началась война на уничтожение. Враг не берет пленных, не ведет переговоров, он убивает все живое, даже птиц и белок. В таких условиях потеря горстки северян – приемлемая цена. Уверен, что их король, будь он здесь, согласился бы со мной. Когда на кону стоит выживание миллионов людей, приходится жертвовать тысячами.
Мы никогда не простим! И никогда не забудем!
Слова Короля Севера набатом гремели в сознании Дейенерис, заглушая голоса говоривших. Что послужило причиной такой ненависти? Связаны ли нынешние события с тем сном, что так напугал Мать Драконов? Если да, то каким образом?
Быть может, если она пошлет драконов к Перешейку, и те сожгут вихтов вместе с северянами, последние возненавидят Бурерожденную и предпочтут скорее умереть, чем присягнуть ей на верность? А может дело обстоит иначе? Что будет, если Дейенерис не пошлет своих огнедышащих детей, и тогда вихты беспрепятственно смогут перебить всех северян и сделать их частью своей армии? Быть может, именно за бездействие в столь отчаянный момент северяне возненавидят южан вместе с их королевой?
Как понять, что делать, если неверный выбор может привести к плачевным результатам? И почему именно тогда, когда Таргариен нужен совет лорда Тириона, Ланнистеры покинули столицу, дабы подготовится к вторжению? И если отъезду Джейме Ланнистера королева была только рада, то отсутствие Беса ее удручало. Не смотря на все просьбы лорда Вариса, Тирион уехал вместе со своим братом, который пугал Дейенерис до дрожи в коленках.
Цареубийца. Человек, убивший ее отца. Брат, убивший свою сестру. Сколько жизней он уже оборвал и сколько еще оборвет? Станет ли сама Дейенерис той, кто доведет счет убитых Ланнистером коронованных особ до трех? Признаться честно, Бурерожденная не желала этого знать.
– Что скажете, Ваша Милость? – обратился к ней Рендилл Тарли, а присутствующие терпеливо ждали ее решения.
Они хотят возложить все на меня, поняла Таргариен. Что бы не случилось потом, какую бы реакцию со стороны населения не вызвали ее действия, виноватой будет только она. Да, идею об использовании драконов предложил лорд Тарли, но именно королева будет той, кто решит, следовать этому совету или нет. Но она не абы кто. Она – Дейенерис Таргариен, Бурерожденная, Матерь Драконов. Ее не страшат решения, правильные они или нет.
– Драконы слушаются только меня, – наконец-то произнесла Таргариен. – Без меня они не будут ничего делать. Миссандея?
– Моя королева, – бывшая рабыня подошла ближе.
– Прикажи подготовить для меня одежды, – распорядилась Дейенерис. – Я лично отправлюсь к Перешейку. Пока я не увижу все своими глазами, я не приму решения.
– Ваша Милость, это может быть очень опасно, – принялась отговаривать ее Маргери Тирелл. Пока шел военный совет, девушка молчала, так в подобных вещах ничего не понимала. Но сейчас, увидев, насколько неразумный поступок хочет совершить королева, Маргери решила вмешаться. – Если с вами что-то случится…
– Я приняла решение, – Дейенерис прекратила спор, не дав ему начаться. Она уже знала все слова, что ей хотели сказать. И о том, что без нее драконы выйдут из подчинения. И о том, что у королевства нет наследника, который после нее сядет на трон. Все это девушка слышала уже не раз, и слушать снова не имела ни малейшего желания.
Проглотив слова, что рвались у нее с языка, Маргери отступила. В последнее время Тирелл чувствовала себя ненужной, даже забытой. Слугам королевы Дейенерис не было до нее никакого дела, Безупречные и вовсе смотрели на нее как на пустое место. Дотракийцы и вовсе вызывали чувство омерзения. Собственно, даже самой королеве не было особого дела до своей союзницы, и куда больше внимания она уделяла тем же Тарли. Неожиданно Маргери поймала себя на мысли, что даже в Винтерфелле её принимали куда теплее, пусть Старки и не были особо рады её видеть. Здесь же, в столице, в окружении толп людей, Маргери как никогда чувствовала себя брошенной и одинокой.
Глядя на то, как Дейенерис покидает зал, а советники тянутся следом за ней, Тирелл мысленно поклялась самой себе, что если ей удастся пережить войну, то она вернется в Хайгарден и больше никогда не приедет в столицу. Она пресытилась жизнью в Королевской Гавани и жить здесь дальше не собиралась. Розе Хайгардена место на Просторе, а не в зловонной яме, которую здесь именуют столицей.
Спустя несколько часов три дракона взмыли над столицей, и лишь самый зоркий глаз мог заметить крошечную фигурку в белом, сидевшей на черном драконе, самом большом из трех. Сделав круг над Королевской гаванью, монстры устремились на север.
Стоя на балконе и глядя на три удаляющиеся точки, Маргери Тирелл почему-то ощутила беспокойство. Девушке казалось, что должно произойти нечто непоправимое. Нечто настолько ужасное, что последствия будут чувствоваться даже сквозь века.
Джон упрямо шел вперед, бредя по сугробам, чувствуя за спиной пристальный взгляд Дюрневира. Там, впереди, была магия, которую не мог преодолеть даже древний дракон. Словно невидимый барьер, она встала на пути гостя из другого мира, а потому деваться было некуда, и дальнейший путь Джону предстояло пройти в одиночку, благо теперь он знал, куда идти. Он чувствовал древнюю магию, которая обжигала кожу. Магию, которая чем-то была ему знакома.
Впереди были скалы, между которыми виднелось нечто навроде прохода, и именно к нему держал свой путь Джон. Мороз здесь стоял совершенно лютый, казалось, что даже воздух звенел, но Король Севера упрямо шел вперед, не обращая на холод никакого внимания. Ему нужно было дойти, а о выживании речи уже не шло. Он с самого начала знал, что шансов выжить у него очень мало, но отвернуть Джон не мог: то противоречило как природе самого Джона, так и Довакина, который всегда упрямо пер вперед, не взирая ни на что. Каждая трудность, каждая преграда на его пути – не более чем досадные помехи, которые нужно было либо преодолеть, либо смести.
И он шел, пока не добрался до прохода, и в этом миг весь мир прекратил для него свое существование. Мороз перестал обжигать кожу, а ветра прекратили попытки пробраться к нему под одежду и содрать мясо с костей. Джон не знал, ждет ли его Дюрневир, и что вообще сейчас происходит, ведь впереди, в центре огромный чаши, образованной скалами, расположился алтарь из ледяных глыб. И теперь Джон знал, каким образом Белые Ходоки поднимали мертвых.
В уши мужчине впивались еле слышимые крики, стоны и ревы. Десятки тысяч голосов кричали, страдая от бесконечной муки, на которые их обрек Король Ночи. Тысячи и тысячи душ были заперты в ледяных глыбах, словно в гигантских камнях душ. Душа каждого живого существа, что умерло в Вестеросе, была заперта здесь, придавая Королю Ночи сил. Какая неведомая магия связывала древнего монстра с алтарем, Джону было неведомо, но теперь он знал, чего выжидал, Король Ночи.
Он ждал, когда люди сами дадут ему столько сил, сколько потребуется. Ему пришлось ждать веками, даже тысячелетиями, прежде чем восстановить силы и начать готовиться к вторжению. Спешить ему было некуда, ведь в его распоряжении было все время мироздания. Кто знает, что он делал все это время. Быть может, спал. А может занимался одними ему ведомыми делами. Король Ночи терпеливо ждал, и его ожидание подошло к концу, когда алтарь до краев наполнился душами и силой, а на земли Вестероса обрушилась самая долгая и лютая зима со времен Долгой Ночи.
Джон бродил между ледяными глыбами, вглядываясь в их поверхность, и он готов был поклясться, что видел в толще льда бесчисленные лица несчастных. И теперь он знал, что нет никакого посмертия, ведь тысячи и даже миллионы душ не блаженствуют на Семи Небесах и не страдают на Семи кругах Пекла. Нет, все они были здесь, запертые в толще льда, являясь источником силы Короля Ночи.
Быть может, именно поэтому Берик Дондаррион после каждого своего воскрешения что-то терял? Быть может, каждый раз после смерти и последующего воскрешения частица его души остается здесь, в месте, откуда даже Владыка Света не может забрать ее целиком, вынужденный оставить что-то здесь? Кто знает. Быть может, частица самого Джона также находится здесь. Одно он знал точно: все погибшие Старки, все одичалые и братья Ночного Дозора, все погибшие во время Восстания Баратеона – все они были здесь. Каждое живое существо – от мыши до великана – все они были здесь. В Землях Вечной Зимы, обреченные на муки в толще льда.
Джон извлек меч из ножен. Он собирался положить конец происходящему.
Показалось ему, или по кромке меча действительно пробежала огненная искра?
Джон подошел к первой глыбе, относительно небольшой, как если бы ее поставили здесь недавно. Перехватив меч и сжав рукоять обеими руками, он с размаху вонзил меч в лед, и в тот же миг чуть не оглох от крика сотен голосов. Глыба испустила яркий свет, а Джон усилил давление на рукоять, погружая Длинный Коготь все глубже, пока не уперся рукоять в ледяную поверхность. Крики не стихали ни на секунду, но глыба продолжала стоять, и Джон понял, что его усилий недостаточно, чтобы освободить души.
Решение пришло молниеносно.
– GOL!
Крик сорвался с его губ, и в тот же миг глыба разлетелась на части, не в силах противостоять чужой воле. Острые куски льда, подобно стрелам, разлетелись в разные стороны. Один из осколков мазнул Джона по руке, распарывая одежду и кожу, а другой чуть не лишил его глаза.
Гораздо южнее, у стен Бараньих Ворот, защитник замка с удивлением смотрели, как армия вихтов без видимых причин рассыпается в пыль. Синий огонь погас в их глазах, и мертвые валились на снег, а уже через несколько мгновений ветер унес то, что от них осталось.
Чувствуя, как на раненной руке замерзает кровь, Джон направился к очередной глыбе, коих оставалось еще восемь, не считая глыбы в самом центре, которая более всего походила на жертвенный алтарь. Глубоко вздохнув и собравшись с силами, Джон вонзил меч в глыбу, которая своей твердостью напомнила ему камень. Валлирийкая сталь с трудом погружалась в лед, Джон с трудом удерживал рукоять меча, которая словно накалилась, а крик был настолько громким, что из ушей Старка потекла кровь.
– GOL!
Крик сделал то, с чем меч справиться самостоятельно не мог. Под его силой лед словно размяк, и Длинный Коготь распорол поверхность глыбы, словно та была бумажной. Монолит вспыхнул столь ярко, что Джону даже пришлось отвести взгляд и смежить веки, чтобы не ослепнуть, на даже с закрытыми глазами он чувствовал, насколько ярким был свет. В ноге что больно кольнуло. Открыв глаза, Старк увидел кусок льда, торчавший из бедра.
Армия вихтов, подошедшая к Старому Замку на смену той, что уничтожил Дюрневир, прекратила свое существование, заставив северян ликовать. Люди радовались, так как не сомневались, что их король достиг своей цели.
Медленно, из раз в раз получая новые раны, из которых вместе с кровью уходили и силы, Джон шел от одного ледяного монолита к другому, разбивая их вдребезги и освобождая души. Высоко над скалами пылали огни сияния, игрой которых любовался Дюрневир, парящий в небе. Для дракона-некроманта не составило труда узнать в этих огнях бесчисленные души, которые наконец-то обрели свободу. Они ликовали, и если бы люди могли услышать их восторженный смех, то сами бы не удержались и предались бездумному веселью.
А еще дракон чувствовал, как с каждым разом слабеет Кванарин, отдавая всего себя победе. Он не желал отступать, даже чувствуя обжигающее дыхание Смерти за спиной.
По всему Северу люди с удивлением, перерастающим в восторг, наблюдали, как гибнет армия мертвецов. По всему королевству вихты обращались в прах, оставляя немногочисленных Ходоков посреди обозленных людей, сжимающих в руках куски драконьего стекла, если у них такое имелось. В Сероводье, которое вихтам все же удалось найти, Белого ходока окружили со всех сторон, и пусть обычное оружие было ему не страшно, озерные жители задержали его настолько, что Хоуленд Рид вонзил в грудь ходока копье с острием из драконьего стекла.
Три дракона, ведомые волей своей матери, летя вдоль Королевского тракта, стремительно приближались к Перешейку. По воле Дейенерис, Дрогон спустился пониже, позволив королеве разглядеть бегущих со всех ног северян, которым на пятки наступала армия вихтов, убивавшая всех, кому не повезло упасть или отстать. Там, на земле, шла бойня, горстки солдат отчаянно защищались и гибли, стараясь дать женщинам и детям достаточно времени, чтобы убежать.
– Простите меня, – прошептала Дейенерис, приказывая Дрогону взлететь повыше и присоединиться к своим братьям. Чтобы уничтожить вихтов, их удар должен быть единым. Взмыв в высь, Дрогон развернулся и вновь направился к земле, а Визерион и Рейегаль устремились следом за ним.
Драконы готовились обрушить на земную твердь все свое пламя.
Шатаясь от усталости, Джон подошел к последней глыбе, самой большой из всех, самой старой. Кровь текла из многочисленных ран, в глазах темнело, Джон почти не слышал собственных шагов, хруст льда и криков десятков тысяч душ.
– Нужно заканчивать, – прошептал Джон, не слыша собственных слов.
Длинный Коготь сверкал во мраке, как если бы вбирал в себя весь тот свет, которым сверкали глыбы перед тем, как расколоться. Волчьи глаза на рукояти полыхали, но Джон этого не замечал. Подойдя к монолиту, он уперся об него рукой, переводя дыхание. Странно, откуда на ледяной поверхности появились мелкие брызги крови? Из-за затуманенного сознания Джон не понимал, что это его кровь, которая вырывалась из его легких с каждым вздохом.
Собрав остатки сил, Джон поднял меч, который ходил ходуном в его руке, пока не уперся острием о ледяную поверхность глыбы.
– GOL!
Норды, отступавшие по Королевскому тракту, неожиданно обнаружили, что им не от кого больше убегать, ведь огромная армия, издав пронзительный визг, рухнула на земли, стремительно обращаясь в прах. Народ замер, не веря собственным глазам. Какой-то одичалый осторожно пнул груду костей, которые рассыпались прямо на глазах.
Тормунд, не опуская топора, вглядывался в даль, продолжая ожидать нападения, но атаковать их больше было некому. Простая мысль о том, что царивший ужас неожиданно закончился, отказывалась укладываться в голове, и привыкший к бесконечным сражениям воин держался настороже. Замерший рядом Берик также не опускал пылающий меч, вглядываясь в обступившие тракт деревья
