Текст книги "Гладиаторы"

Автор книги: Руперт Мэттьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Стены круглых кухонь огромных императорских пекарен были усеяны куполообразными глиняными печами. По вечерам в печах разжигался сильный огонь, который непрерывно поддерживался в течение нескольких часов. Когда стенки печей достаточно накалялись, горячие уголья и головешки вытаскивались и убирались. После этого тесто клали в печь и пекли лепешки.

Огромные количества сначала зерна, а потом хлеба, раздаваемого бесплатно гражданам Рима, были всего лишь малой толикой того, что потреблял город. Каждый день в Риме съедалось зерна в пересчете на буханки приблизительно 7 млн. Поля Центральной Италии были не в состоянии удовлетворить нужды города, поэтому римляне в поисках продовольствия обратили свой взор на чужеземные государства.

II ВОЙНА В СИЦИЛИИ

Могущественному городу требовалось все больше продуктов питания, как простых, так и изысканных. Это и определяло внешнюю политику государства. Так называемый продовольственный вопрос мог сделать человека богатым и наделить властью, а мог и лишить всего. Угроза голода могла заставить обезумевшую толпу в буквальном смысле разорвать чиновников на части. Неудивительно, что зачастую решающим фактором в международных отношениях Рима была необходимость обеспечить город продовольствием.

В IV и III веках до н. э. Рим значительно расширил сферы своего влияния на территории Италии, в результате чего население города резко увеличилось. Рим стал нуждаться в надежных и стабильных поставках продовольствия. Не слишком плодородные земли Центральной Италии не могли прокормить стремительно растущее население и огромную армию. Не способствовал обильным урожаям пшеницы, основного продукта питания римлян, и климат. Правительство вынуждено было импортировать продукты питания, в частности зерно, из других регионов. Чаще всего этим регионом была Сицилия.

Этот невероятно плодородный остров производил значительно больше сельхозпродукции, чем требовалось его населению, поэтому излишки шли на продажу. Основной статьей экспорта было зерно, столь необходимое голодающему Риму Урожаи зерна в Сицилии были настолько богатыми, что остров даже взял себе в покровительницы Цересу, богиню зерна и плодородия. Культ этой богини был окружен завесой тайны. Как правило, ее храмы строились за чертой города, в отдаленных сельских местностях. А жрецы принимали обет молчания, и никто не знал, какие ритуалы и церемонии они выполняют.

Доспехи римского воина, обнаруженные под аркой Константина в Риме. В III и II веках до н. э. население Рима значительно увеличилось, поэтому армия стремилась завоевывать новые аграрные регионы, чтобы обеспечить город продовольствием. Плодородный остров Сицилия, расположенный на расстоянии двухдневного плавания от Рима, был первым в списке.

Римские писатели изображали Цересу в виде предводительницы пьяных оргий, царящих в ее храмах на Сицилии. Возможно, они спутали ее с богиней любви Афродитой. Храм Афродиты в Эриксе, в северо-западной части Сицилии, приютил жриц, которые поклонялись богине, вступая в сексуальную связь с мужчинами, почитавшими ее.

Сицилия славилась не только своим зерном. Холмистые регионы служили пристанищем для огромного числа овец, поэтому греческие поэты прозвали Сицилию «островом овец». Шерсть, даваемая овцами, и сыр, изготовленный из их молока, в огромных количествах шли на экспорт. Сыр из коровьего молока тоже приносил неплохой доход, а стада коров вольготно чувствовали себя на заливных лугах.

Слава о сицилийском меде шла по всей Италии. В самых богатых домах Рима гордились тем, что подают мед, собранный на цветочных склонах знаменитой горы Гиблы. Плоды оливы высоко ценились, особенно в виде epityrum – консервов, для приготовления которых черные оливки тонко нарезались и перемешивались с уксусом, кориандром, тмином и мятой, после чего смесь выкладывали в глиняные сосуды, утрамбовывали и заливали оливковым маслом. Сицилийский виноград сушился и в виде сабзы шел на экспорт.

Неудивительно, что римляне считали Сицилию страной богатства и изобилия. Зная о страсти римлян к покорению земель, оставалось, пожалуй, только ждать, когда они решат подчинить себе этот чудо-остров.

Такая возможность представилась Риму в 264 году до н. э. Сицилийский город Мессина, воевавший со своим более крупным соседом Сиракузами, заручился поддержкой североафриканского города Карфагена. Влияние Карфагена было очень сильным на территории западной Сицилии, где располагались карфагенские колонии и торговые поселения. Когда война закончилась победой Мессин, карфагеняне потребовали обещанную им долю добычи. Жители Мессины, однако, нашли предлог, чтобы отказать Карфагену, и обратились с призывом о помощи к Риму. Это послужило началом конфликта, которому суждено было продлиться более ста лет.

Римляне начали войну, послав в Мессину армию и высадившись на восточном побережье Сицилии, планируя завоевать самую плодородную область острова. На тот момент римляне располагали небольшим флотом из двадцати трирем – боевых судов с тремя рядами весел, по двадцать восемь в каждом, где один человек управлял одним веслом.

Но против двухсот мощных кораблей карфагенского флота, большую часть которого составляли галеры с пятью рядами гребцов, у них не было ни малейшего шанса на победу. Эти квинкверемы имели не пять рядов весел, а всего два по тридцать весел в каждом, где пять гребцов управляли одной секцией весел, по три гребца на верхнее весло и по два гребца на нижнее. Подобное распределение рабочей силы делало корабли шире и гораздо маневреннее, чем римские триремы.

Тогда римляне обратились за помощью к грекам и, взяв за образец захваченный боевой корабль карфагенян, создали мощный флот из ста кораблей. Построив свои корабли по образу и подобию карфагенских квинкверем, римляне оборудовали их секретным оружием – корвусом. Так назывался подъемный трап, который в обычное время был поднят вверх, а в случае атаки стремительно опускался на палубу вражеского корабля. Металлический штырь, расположенный на внешнем крае корвуса, вонзался в палубу вражеского корабля, не давая ему отойти в сторону. В это время морская пехота римлян перебегала по трапу на корабль врага и захватывала его.

В 260 году до н. э в битве при Милах, на севере Сицилии, римский флот разгромил 130 карфагенских кораблей. Римский корвус застал карфагенян врасплох, и они потеряли 50 кораблей, прежде чем успели прийти в себя и отступить. Укрепив свои позиции на море, римляне начали вторжение на карфагенскую территорию в Северной Африке, послав большой флот транспортных судов в сопровождении 330 боевых кораблей. На юге Сицилии близ мыса Экномус флот был встречен 350 карфагенскими боевыми кораблями. В этом бою римляне вновь одержали победу, однако на суше их ждало поражение.

Тем временем борьба за Сицилию продолжалась, и к 249 году до н. э. карфагеняне утратили контроль над всеми плодородными сельскохозяйственными регионами и оказались запертыми в своей главной крепости – Лилибеум. Она считалась практически неприступной, а рассчитывать на то, что карфагеняне сдадутся под угрозой голода, не приходилось, так как быстроходные карфагенские корабли, груженные продовольствием, могли в любой момент прорвать блокаду римлян. Услышав, что основные силы карфагенского флота подходят к Дрепанум, римский полководец Клавдий Пульхер решил произвести внезапную атаку и перекрыть поставки продовольствия врагу. Перед тем как начать боевую операцию Клавдий Пульхер последовал старому римскому обычаю. Он велел жрецам узнать будущее с помощью цыплят. Сначала жрецы должны были накормить цыплят священной пищей, а затем принести их в жертву и изучить их внутренности.

Пулхер и его полководцы собрались для церемонии, однако жрецы были крайне обеспокоены. «Цыплята не хотят есть», – сказали они Пульхеру. «Тогда дайте им пить», – ответил полководец и бросил птиц в море. Приметы не сулили ничего хорошего.

Благодаря блестящему командованию карфагенского адмирала Адгербала карфагенская армия одержала победу. В результате 93 римских корабля были разгромлены и только 30 избежали столь печальной участи. Спустя несколько недель корабли римского флота, идущие на подмогу, погибли во время шторма.

Решающее сражение произошло в 242 году до н. э., когда Рим вновь взял в осаду Лилибеум. На этот раз римская блокада оказалась более результативной. Карфаген был вынужден послать 200 кораблей, груженных продовольствием, на прорыв блокады. Вблизи крошечного острова Гиера флот карфагенян был встречен римским флотом, состоящим из приблизительно такого же количества кораблей под командованием Лута-ция Катула. Римские корабли, не отягощенные тяжелыми грузами, оказались более маневренными и одержали легкую победу. Из битвы целыми и невредимыми вышли только 50 карфагенских кораблей.

Оказавшись без продовольствия и поняв, что помощи ждать неоткуда, Гамилкар, карфагенский полководец, принял решение сдаться, другого выбора у него не было. Официальная дата окончания войны – 241 год до н. э. Сицилия с ее городами-государствами и королевствами была преобразована в римскую провинцию. На ее территории были введены римские налоги, а римские торговцы приезжали туда, чтобы закупать богатую сельхозпродукцию острова.

Впереди Рим ждало время роскоши и изобилия, и он намеревался насладиться каждой его минутой.

III РАЗГУЛ И РАЗВРАТ РИМСКИХ ПИРШЕСТВ

О пышности римских пиршеств с жареными языками жаворонков и маринованными в меду, тушеными шеями жирафов и разврате во время оргий с их сексуальными утехами ходили легенды.

Но так было не всегда. Первые римляне очень гордились своей скромностью, умеренностью и верой в собственные силы. Ситуация изменилась после того, как в 241 году до н. э. Рим завоевал Сицилию. Впервые в жизни римляне отведали изысканные блюда, которые другие народы вкушали на протяжении многих веков. Изысканная сицилийская культура и вкусная еда помогли римлянам понять, чего им не хватало все это время. Завоевывая земли одну за другой, римляне открывали для себя экзотическую пищу и приобретали богатства, на которые все это можно было купить. К 75 году до н. э. Рим стал выпускать кулинарные книги, в которых рассказывалось о том, как готовить и правильно есть новую пищу и пить напитки. Спустя столетие римляне уже привычно наслаждались гастрономическими изысками.

Первым императором, ставшим известным из-за царящего на его обедах распутства, был Калигула. Он пришел к власти в 37 году н. э. в возрасте двадцати четырех лет. Начало правления ничем примечательным не выделялось, но потом Калигула серьезно заболел и впал в кому. Выздоровев, он стал совершенно другим человеком. Он взял в жены свою сестру Друзиллу, а затем, когда она умерла, сошелся с крайне порочной проституткой по имени Цесония. Калигула приказывал своим стражникам убивать любого, кого он сочтет неугодным, или отправлял людей в суд к подкупленным им судьям, которые обрекали несчастного на порку, конфискацию имущества или казнь.

Римляне времен декаданса. Тома Кутюр, Лувр, Париж. На картине изображено римское пиршество.

Когда Цесония ему надоедала, Калигула приглашал на обед супружеские пары.

Мужья оставались ждать у дверей, в то время как их жены приглашались в покои императора. Иногда Калигулу интересовала лишь беседа, но гораздо чаще – плотские утехи. Он принуждал женщин к сексу, угрожая в случае отказа казнить мужей. Когда Калигула потом встречался с мужем своей любовницы, он пускался с ним в шутливую беседу по поводу красоты его жены и уровня ее мастерства в постели.

О злых и жестоких шутках императора было известно всем и каждому, поэтому люди, приглашенные к нему на обед, никогда не знали, чем этот обед для них закончится. Излюбленным развлечением Калигулы было приказать сенаторам снять с себя тоги, облачиться в одежды рабов и прислуживать во время обеда. Часто он велел своим поварам готовить отвратительные несъедобные блюда, заставляя потом своих гостей есть их. Иногда Калигула появлялся на обеде в образе женщины или бога. Во время одного из таких обедов Калигула внезапно прервал разговор и обратился с речью к богу Юпитеру, который якобы вошел в комнату. «Вы же видите его, не так ли?» – спросил он у одного из гостей. «Только вы, боги, мой повелитель, можете лицезреть друг друга», – ответил мужчина. Калигула рассмеялся.

Более жестокой была шутка, имевшая место в 40 году н. э., когда Калигула пригласил на обед двух консулов, самых важных должностных лиц Рима. В разгар пиршества Калигула внезапно разразился диким смехом, практически давясь едой. «В чем дело?» – спросили консулы. «Ни в чем, – ответил Калигула. – Просто я сейчас подумал, что мог бы велеть перерезать вам обоим горло, пока вы едите».

Подобные угрозы не были пустыми словами. Обедать за императорским столом становилось опасным занятием. Калигула катастрофически быстро лысел и очень переживал по этому поводу. Случалось, что он приказывал арестовывать и брить наголо мужчин с красивыми волосами. Когда один молодой человек весьма необдуманно пришел на пиршество с чистыми, надушенными и покрытыми золотой пудрой волосами, Калигула приказал его убить. Понятно, что такого неуравновешенного человека было крайне опасно иметь в качестве императора. В январе 41 года н. э. его убили.

Императоры, сменившие на троне Калигулу, были более сдержанными в проявлении насилия, но не в своих привычках. Это распространялось и на их жен. Говорят, Мессалина, жена императора Клавдия, создала государство в государстве – «порнократию», – где ее любовники назначались на высокие посты, а ее врагов казнили. Поэт-сатирик Ювенал и писатель Плиний Младший пишут об ее экстравагантных выходках, включая посещение борделей, где она обслуживала клиентов как обычная проститутка.

В другой раз она обслужила команду военного корабля, который только что пришел в порт. В конечном счете Клавдий казнил ее, но не из-за ее сексуальных эскапад, а за участие в заговоре против него.

Однако никто из императоров не смог превзойти Элагабала, пришедшего к власти в 218 году н. э. Унаследовав империю от своего дяди Каракаллы, Элагабал взошел на императорский трон в возрасте четырнадцати лет. Настоящее имя мальчика было Варий Авиц Бассиан, однако больше он был известен как Элагабал, поскольку являлся наследным верховным жрецом сирийского бога Солнца. Приехав в Рим, Элагабал приказал построить на холме Палатин храм в честь своего бога. А затем стал наслаждаться разгульной жизнью.

Новому императору очень понравилось устраивать пиршества, и это занятие быстро стало его любимым времяпрепровождением. Он построил в императорском дворце специальный зал для пиршеств – благодаря чему смог приглашать гораздо больше гостей – и оснастил его весьма необычными приспособлениями.

Вход в зал был сделан очень широким, так как Элагабал любил парадные выходы. Иногда он входил в зал, кружась в танце, сопровождаемый труппой музыкантов, в другой раз одевался в различные маскарадные костюмы и просил гостей угадывать, кого он изображает. Самым же эффектным появлением молодого императора был выезд в золотой колеснице, запряженной различными животными. В колесницу впрягались дрессированные львы, крокодилы, слоны или буйволы. Однажды он попробовал запрячь в колесницу носорога, но свирепое животное принесло столько разрушений, что даже Элагабал решил больше не искушать судьбу и не использовать его в своих представлениях. Но больше всего император любил въезжать в зал полностью обнаженным, если не считать венка из роз, в колеснице, которую везла четверка обнаженных молодых женщин.

Также зал был оснащен потолком-обманкой, который за секунды сдвигался в сторону группой рабов. Элагабал любил наполнять декоративный потолок цветами, чтобы, когда его отодвигали в сторону, на обедающих гостей обрушивался цветочный водопад. Один раз Элагабал несколько переборщил с цветами, и один гость задохнулся от сильного аромата фиалок.

В соседней комнате Элагабал построил бассейн. Для пиршеств бассейн наполняли водой, смешанной с дорогими духами. В перерывах между блюдами Элагабал снимал с себя одежду и плескался в бассейне. Особо почетным гостям позволялось присоединяться к императору.

Не экономил Элагабал и на угощениях, подаваемых во время его пиршеств.

Во время одного пиршества было подано 600 аистов. Перед тем как подать птицу гостям, император первый попробовал крошечные мозги с помощью золотой иглы. Однажды в разгар лета он удивил всех, ввезя в зал телегу с настоящим снегом. Снег привезли с вершин Альп в повозках: чтобы он не растаял по дороге, его укрывали сеном.

Любил Элагабал и подшутить над гостями. В его распоряжении было множество муляжей продуктов и блюд, сделанных из дерева, слоновой кости, воска или глины. Их выкладывали на тарелки и подавали вместе с настоящими блюдами. Видя, как кто-нибудь из гостей пытается укусить фальшивый деликатес, Элагабал заливался громким смехом. Иногда подавали настоящие пироги, разрезав которые гости обнаруживали «начинку» из живых лягушек, змей, тараканов или скорпионов. Подобные шутки доставляли императору огромное удовольствие.

Не меньше, чем шутки и угощения, любил Элагабал и плотские утехи. На каждом пиршестве присутствовало большое количество проституток женского и мужского пола. Император не делал секрета из того, куда и зачем идет, когда выскальзывал на некоторое время из зала в сопровождении юношей или девушек. Разумеется, его гости также были вольны наслаждаться подобными «угощениями». Когда Элагабал искал себе любовника, он одевался в женское платье. Должностные лица по всей империи получали приказ искать и отправлять в Рим рабов с очень большими фаллосами. В какой-то момент Элагабалу наскучили женщины, и он «женился» на мужчине по имени Гиерокл. «Замужество» было недолгим, и в скором времени император вновь вернулся к женщинам.

К лету 221 года стало очевидно, что Элагабал был не только пьяницей и развратником, но и плохим правителем, который всюду совал свой нос и не давал талантливым должностным лицам заниматься своим делом. Сенат и семья императора решили сделать соправителем Элагабала его более благоразумного двоюродного брата Александра Севера, надеясь, что тот исправит положение и наведет порядок. Однако единственное, чего они добились, так это того, что Элагабал приревновал брата и убедил себя в том, что тот замышляет против него заговор. Он приказал солдатам преторианской гвардии убить Александра, но солдаты, которым до смерти надоело служить молодому выпивохе, убили самого Элагабала.

Пиршества Элагабала отличались изысканностью и роскошью, поскольку ни один император не был ограничен в средствах. Первым же римлянином, сумевшим добиться славы и признания благодаря роскоши своих вечеринок, был Марк Габий Апиций, который умер приблизительно в 50 году до н. э. Римский аристократ, безумно разбогатевший на сделках с землей и работорговле, Апиций развлекал самых достойных и образованных мужчин и женщин Рима.

В его распоряжении были лучшие повара, которые славились умением готовить всевозможные блюда.

Более известным был его потомок, еще один Марк Габий Апиций, родившийся приблизительно в V веке н. э. В течение долгого времени считалось, что этот Апиций является автором известной кулинарной книги под названием «De Re Coquinaria», или «Искусство кулинарии». Однако сегодня бытует мнение, что книга написана профессиональным поваром и просто посвящена Апицию. Неважно, кто ее написал, важно то, что она позволяет нам узнать, какие блюда украшали столы римских аристократов.

Некоторые из рецептов малопонятны, так как в них не указано количество продуктов или они включают в себя ингредиенты, которые нам неизвестны. В целом же кулинарная книга Апиция свидетельствует о том, что человек, написавший ее, был настоящим гурманом. В книге много рецептов блюд из овощей, рыбы и птицы, хотя встречаются и блюда из свинины и говядины. Обильно используются восточные пряности, такие как перец или шафран, благодаря чему Апиций заработал репутацию экстравагантного кулинара. Сегодня эти ингредиенты широко распространены и доступны, но в Древнем Риме они были очень редкими и баснословно дорогими.

Вот, например, рецепт «Курица по-нумидийски»:

Курицу ощипайте и очистите от внутренностей. Сварите. Приправьте ее асафетидой и перцем, затем обжарьте. Измельчите и перемешайте перец, тмин, семена кориандра, корень аса-фетиды, орехи и вино из сока финиковой пальмы. Влейте в полученную смесь уксус, мед и оливковое масло. Хорошо проварите, затем добавьте для густоты муки и вылейте смесь на курицу, посыпьте перцем и подавайте на стол.

В чем заключалась роскошь щедрого использования пряностей, понятно, а вот в чем заключалась изысканность блюда из жареной курицы, современному читателю, скорее всего, не совсем понятно. Дело в том, что построить печь, растапливаемую дровами, было очень дорого, к тому же за ней нужно было постоянно следить. Тот факт, что книга содержала рецепты блюд, для приготовления которых повар должен был иметь печь и раба, который бы за ней следил, говорит о том, что она предназначалась только для очень состоятельных людей.

Рецепт приготовления свиного окорока по сравнению с первым рецептом абсолютно прост: «Залейте окорок водой, положите большое количество укропа. Сварите. Добавьте несколько капель оливкового масла и немного соли. Подавайте на стол».

В Древнем Риме, для того чтобы званый обед получался удачным, недостаточно было приготовить еду и накрыть изысканный стол. Учитывая ужасное состояние канализационных систем города, было просто необходимо наполнить обеденную комнату, или триклиний, приятным ароматом.

Для этого устанавливались вазы с цветами и блюда с душистыми листьями, помимо этого большинству гостей на входе вручали цветочные венки, которые они носили на протяжении всего обеда. Иногда гостям раздавали духи: приходить с собственными духами считалось оскорбительным, так как это расценивалось как намек на то, что в доме этого человека неприятно пахнет.

Чем богаче был хозяин дома, тем экзотичнее были запахи. Относительно простой человек использовал цветы, растущие на близлежащих холмах. Аристократ предпочитал использовать розы, привезенные гонцом из Кампании – области, славящейся своими цветниками. Более дешевые духи изготавливались из розовой воды, аристократы же предпочитали бальзамин или корицу. Самые дорогие духи привозились из Аравии и назывались «Аромат гнезда феникса». Тайна их состава тщательно оберегалась аравийскими торговцами и, к сожалению, так и осталась неразгаданной.

Красивое оформление триклиния также играло важную роль. Эта была самая главная комната в доме, в которой принимали, развлекали гостей и вели деловые переговоры. Даже в самых бедных семьях старались выделить некоторую часть квартиры под триклиний, хотя порой это означало всего лишь отделить угол комнаты тканевой занавеской. В триклинии в обязательном порядке должна была быть мозаика и настенная живопись. Уцелевшие до наших дней фрагменты оформления свидетельствуют о том, что популярностью пользовались сюжеты на мифологические темы. Качество рисунков в домах богатых людей было исключительным, оно ничем не уступало тому, что делали признанные художники. Но этого было недостаточно. Если хозяин дома готовился к особо важному мероприятию и хотел по-настоящему поразить гостей, то специально для этого случая он менял оформление стен.

Даже самый скромный званый обед не обходился без какого-нибудь развлечения. Здесь все зависело от финансовых возможностей хозяина дома: если обед был относительно скромным, можно было нанять на час или на два флейтиста, если же обед был более помпезным, нанималась не одна дюжина артистов, которые веселили гостей всю ночь. Богатые римляне даже покупали, чем невероятно гордились, высокопрофессиональных артистов-рабов. Представления включали в себя чтение эпических поэм, исполнение песен и декламацию речей известных исторических личностей.

Чтобы привнести в вечер некоторую пикантность, приглашались танцовщицы из Кадиса. Девушки грациозно двигались под ритмичные удары барабанов и тарелок, предположительно исполняя танец живота.

Вопреки распространенному мнению, эти девушки только танцевали: относительно них существовала жесткая политика «смотри, но руками не трогай». Их профессия требовала многолетней учебы и постоянной тренировки, к тому же за свою работу танцовщицы получали хорошую оплату. А беременность выводила их из строя на долгие месяцы.

Некоторые хозяева приглашали на обед менее профессиональных, но не менее красивых девушек, в обязанность которых входило развлекать гостей. Гость мог рассчитывать на интимную беседу и ласку, но не более. Даже в эпоху декаданса римское общество проводило четкую грань между проститутками и обслуживающим персоналом. Впрочем, некоторые хозяева приглашали на званые обеды проституток как женского, так и мужского пола, но это было скорее исключением, чем правилом. Респектабельное римское общество предпочитало оставлять такие вещи для борделей и таверн.

Решив проблемы с угощением, ароматизацией, развлечением и оформлением зала, можно было звать гостей. На скромный обед приглашалась парочка близких друзей. Сугубо дружеский обед не требовал предварительного приглашения. Традиционно число участников такого обеда, включая хозяина дома и членов его семьи, составляло девять человек. Дело в том, что обычная планировка триклиния позволяла вместить три обеденных диванчика, каждый из которых был рассчитан на трех человек. Диванчики располагались вокруг стола с угощениями. Они имели деревянные каркасы, обвитые паутиной кожаных тесемок, поверх которых лежали мягкие подушки. Более жесткие и прямые стулья предназначались для пожилых людей или женщин.

Количество участников более торжественных обедов также, по крайней мере официально, состояло из девяти персон. В действительности же, если обед был официальным, гость зачастую приходил в сопровождении рабов, которые призваны были подчеркнуть его общественное положение. Их тоже кормили, но уже в комнате возле кухни.

Также следовало учитывать и клиентов. Клиентами были люди не очень обеспеченные или из низшего социального сословия, которые находились под покровительством богатого патрона. За это они голосовали на выборах за нужного кандидата, оказывали различные услуги и выполняли поручения. Если устраивался официальный обед, клиенты, как правило, принимали в нем участие. Конечно, они не сидели вместе с гостями в триклинии, а обедали в соседней комнате. Важные клиенты ели ту же еду и пили те же вина, что и основные гости, в то время как другим подавали блюда попроще и вина подешевле.

Гости хозяина дома также могли приводить с собой своих клиентов. Обед, рассчитанный теоретически на девять персон, мог обернуться пиршеством с сотней гостей.

Как правило, женщины и мужчины обедали вместе, однако так было не всегда. Женщинам позволили пересесть со стульев на диванчики к мужчинам лишь с наступлением имперского периода. Женщины принимали активное участие в беседе и наравне с мужчинами могли говорить о политике, литературе и прочих важных вещах. Тем не менее незамужние женщины не посещали официальные званые обеды, поскольку вести активную светскую жизнь для незамужней женщины считалось неприличным, а вдовы не были ограничены в своих правах и могли делать все, что хотели.

Чины и общественные положения играли важную роль во время обедов. Конечно, хозяин дома мог пригласить на обед любого, даже человека из низшего сословия, однако считалось правильным, если все гости были примерно из одного социального сословия. Если приглашали на обед сенатора, он рассчитывал, что все остальные гости также будут из сенаторских семей. Если же он оказывался на обеде бок о бок с плебеями, то расценивал это приглашение как оскорбление, причем положение не спасало даже богатство или влиятельность хозяина дома. Как и сегодня, составление списка гостей было настоящей головной болью.

Частота, с которой приглашения и списки гостей упоминаются в римских пьесах и летописях, свидетельствует о том, какую важную роль играли в обществе званые обеды и развлечения. Хозяин дома мог разрушить свою репутацию, пригласив на обед тех, кого не надо, и не пригласив тех, кого надо; в то время как гости могли оказаться в глупом положении, приняв приглашения, не достойные их социального статуса.

Но даже когда приглашения были отданы и получены, все равно могла разразиться катастрофа. По правилам самый почетный гость должен был сидеть на диванчике рядом с хозяином дома, следовательно, существовала вероятность выбрать не того гостя, которого надо. Остальные гости рассаживались вокруг стола более или менее произвольно, хотя на официальных обедах могли возникнуть ссоры и разногласия по поводу того, кто где будет сидеть.

Римские пиршества могли быть аскетичными и развратными, изысканными или скромными. Но какую бы форму они ни принимали, они полностью зависели от поставок продовольствия. Правительство Рима делало все возможное и невозможное, чтобы эти поставки не прекращались.

Клеопатра, царица Египта. Легендарная красавица была возлюбленной Юлия Цезаря, а затем его союзника Марка Антония. После того как Антоний потерпел поражение от Октавиана, Клеопатра предпочла покончить жизнь самоубийством и умереть от укуса ядовитой змеи, чем стать «гвоздем программы» во время триумфа Октавиана в Риме.