Текст книги "«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя"

Автор книги: Рудольф Баландин

«Секретное оружие Бехтерева» во второй половине XX века было взято на вооружение во многих странах. Не потребовалось изобретать какие-то особые технические приспособления, вызывающие гипнотический эффект, усиливающие внушение. Использовались ли при этом принципы, сформулированные в «Коллективной рефлексологии»? Необязательно. Подобные исследования проводились, помимо всего прочего, в закрытых лабораториях. Приемов, упомянутых в общедоступных сочинениях, вполне достаточно для манипуляции общественным сознанием, что и делается вполне успешно.

Остается немало личностей и целых коллективов вне сферы подобных влияний или даже пытающихся им противостоять. Но против них выступают не просто какие-то злокозненные буржуи и капиталисты, проклятые эксплуататоры. Ситуация куда трудней, если не безнадежней. Против них объективные законы эволюции техносферы, зародившейся в теле биосферы в результате глобальной технической деятельности человека.

Благоустраивая своим трудом и знаниями окружающую природную среду, создав для этого технику и производственные системы в промышленности и сельском хозяйстве, человек в конце концов оказался заложником тех сложнейших материальных и интеллектуальных структур, которые он создал. Они деформируют его психосферу, приспосабливая ее к требованиям техносферы.

Электронные наркотики воздействуют на огромные массы людей самым негативным образом. Они дестабилизируют психосферу, погружают в сумеречное состояние сознание, переносят в иллюзорные миры, внедряют определенные экономические и политические установки, подавляют индивидуальность, воспитывают поколения бездумных потребителей, жаждущих материальных благ в изобилии, преизбытке.

Этому содействует массовая популярная культура с ее разновидностями: поп-искусством, поп-наукой, поп-философией, поп-литературой. Все это – суррогаты, требования к которым: развлекать и отвлекать от «излишних» мыслей и переживаний, создавать, как на конвейере, поколения техногенных людей, соответствующих требованиям наркоцивилизации.

Все это относится не просто к неким безликим массам, а ко всем нам, включая тех же буржуев и капиталистов (они, пожалуй, еще больше других подвергаются психическому давлению, духовным деформациям).

Подчеркиваю: таковы объективные обстоятельства! Техносфера и наркоцивилизация складываются не по злой воле глобальных владык, а по объективным закономерностям. Они определяются глобальной деятельностью человека, ставшей космическим факторам.

Глава 2
ИМЯ И СУДЬБА

И шестикратно я в сознаньи берегу,

Свидетель медленный труда, борьбы и жатвы.

Его огромный путь – через тайгу

И ленинский Октябрь – до выполненной клятвы.

Уходят вдаль людских голов бугры:

Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят,

Но в книгах ласковых и в играх детворы

Воскресну я сказать, что солнце светит.

Правдивей правды нет, чем искренность бойца;

Для чести и любви, для доблести и стали

Есть имя славное для сжатых губ чтеца –

Его мы слышали, и мы его застали.

Осип Мандельштам

Есть поверье, что имя человека во многом определяет его судьбу. Как мне кажется, для некоторых людей подобная закономерность бывает существенной, хотя, конечно, не определяющей.

Но в некоторых случаях имя человека становится символическим и сказывается в той или иной мере на судьбах огромных масс людей. Вспомним: Будда, Ирод, Цезарь, Иисус Христос, Иуда, Мухаммед, Чингисхан… Об этих людях писали философские и научные труды, слагали небылицы.

В этом достаточно большом ряду стоит и Сталин. Не столько реальный человек, сколько образ, вошедший в поэзию и прозу, сочинения историков, бесчисленные воспоминания. Пожалуй, ни у кого другого нет такого невероятного диапазона оценок: от святого, пророка, величайшего государственного деятеля всех времен и народов – до чудовищного злодея столь же вселенских масштабов, погубившего сотню миллионов людей.

Будь у него на протяжении всей жизни одна лишь подлинная фамилия – Джугашвили, – вряд ли он возглавил бы на многие годы СССР и стал вождем прежде всего русского советского народа. Из нескольких его псевдонимов наилучший для этой цели – Сталин. Это имя обладает какой-то магической силой внушения. Оно одновременно и звонкое, и суровое, краткое и символичное, созвучно с именем «Ленин», хотя слышится «сталь» – отличная характеристика для твердого и в то же время гибкого руководителя, да еще, быть может, подобного стальному клинку.

Какое озарение раскрыло ему славную судьбу такого имени? Мог ли он предугадать, что оно предопределит его подъем на вершину власти как преемника Ленина и в немалой степени будет этому содействовать?

Многоликий Иосиф

Иосиф Джугашвили, грузинский мальчик из городка Гори, с детства отличался твердым характером. Правда, сведения о становлении его личности скудны и противоречивы. Так обычно бывает с людьми из народа, ставшими в зрелом возрасте знаменитыми.

До этого времени на них обычно никто внимания не обращал (если не считать музыкантов или художников, рано проявивших свои способности). А когда они прославлены, то о них вспоминают друзья и поклонники в розовом свете, а недруги – в мрачных и серых тонах.

Некоторые сантехники человеческих душ утверждают, что маленького Иосифа, не имевшего друзей, жестоко поколачивал отец – сапожник и пьяница. Так они объясняют появление аномалий в психике мальчика. Правда, частенько те, кого в детстве только гладили по головке и баловали, вырастают недоумками и подлецами, а прошедшие суровую жизненную школу становятся достойнейшими людьми. Но дело даже не в этом.

Порки 150-100 лет назад были достаточно широко распространены даже в так называемом «высшем обществе». О телесных наказаниях Иосифа Джугашвили достоверных сведений нет. Зато определенно доказано, что были у него друзья, учился он хорошо, получая грамоты. А жить ему приходилось в трудных материальных условиях, и много лет без отца, который уехал на заработки в Тифлис. Кстати, в связи с этим Сталин в 1907 году сделал важное замечание, помогающее понять одну из веских причин перерождения некоторых не только рабочих, но и крупных партийных деятелей:

«Представьте себе сапожника, который имел крохотную мастерскую, но не выдержал конкуренции с крупными хозяевами, прикрыл мастерскую и, скажем, нанялся на обувную фабрику в Тифлисе к Адельханову. Он поступил на фабрику Адельханова, но не для того, чтобы превратиться в постоянного наемного рабочего, а с целью накопить денег, сколотить капиталец, а затем вновь открыть свою мастерскую…

Работает пролетаризированный сапожник и видит, что скопить деньги – дело очень трудное, так как заработка едва хватает даже на существование. Как видите, у этого сапожника положение уже пролетарское, но сознание его пока еще не пролетарское, оно насквозь мелкобуржуазное. Иначе говоря, мелкобуржуазное положение этого сапожника уже исчезло, его нет больше, но его мелкобуржуазное сознание еще не исчезло, оно отстало от его фактического положения».

То есть убеждения человека далеко не всегда являются выражением его социального положения. Как можно было убедиться на поведении многих членов КПСС и даже крупных партийных идеологов и функционеров, на деле они оказались носителями не только мелко-, но и вполне крупнобуржуазного сознания. Это стало одним из главных факторов крушения СССР.

А что касается детства, времени формирования личности вождя, то оно во многом остается неопределенным. Была попытка создать книгу об этом его периоде жизни. Она уже была готова в издательстве «Детгиз», и его руководители передали рукопись в канцелярию Генерального секретаря. И получили ответ:

«Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина».

Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, «добросовестные» брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остается фактом.

Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ, говорят эсеры. Народ делает героев – отвечают эсерам большевики. Книжка льет воду на мельницу эсеров. Всякая такая книжка будет лить воду на мельницу эсеров, будет вредить нашему общему большевистскому делу.

Советую сжечь книжку.

И. СТАЛИН

16 февраля 1938 г.».

Кто-то усмехнется: вот она, показная скромность диктатора, тирана и творца собственного культа! Вот она, яркая демонстрация его хитрости, двуличности!

Однако письмо это оставалось под грифом «для служебного пользования» и при жизни вождя не печаталось.

В беседе со Сталиным немецкий писатель Эмиль Людвиг задал вопрос:

– Что вас толкнуло на оппозиционность? Быть может, плохое обращение со стороны родителей?

– Нет. Мои родители были необразованными людьми, но обращались они со мной совсем не плохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в ееминарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма…

В кондуитском (дисциплинарном классном. – Р.Б.) журнале Тифлисской духовной семинарии записано, что Джугашвили, имея абонемент в «Дешевой библиотеке», читал предосудительные книги (в частности, В. Гюго «Труженики моря», «93 год», Ш. Летурно «Литературное развитие народов и рас». – Р.Б.), за что не раз побывал в карцере.

Даже наказания не отбили у него желания читать хорошие книги. Во время учебы в семинарии он писал стихи, которые печатались в газетах, а одно из них было включено в «Грузинскую хрестоматию или сборник лучших образцов грузинской словесности» (1907). О чувствах и мыслях юного Иосифа свидетельствуют его стихи (перевел с грузинского Феликс Чуев, последнее стихотворение – Вячеслав Молотов).

 
ЛУНЕ

Плыви, как прежде, неустанно
Над скрытой тучами землей,
Своим серебряным сияньем
Развей тумана мрак густой.
К земле, раскинувшейся сонно,
С улыбкой нежною склонись,
Пой колыбельную Казбеку,
Чьи льды к тебе стремятся ввысь.
Но твердо знай, кто был однажды
Повергнут в прах и угнетен,
Еще сравняется с Мтацминдой,
Своей надеждой окрылен.
Сияй на темном небосводе,
Лучами бледными играй,
И, как бывало, ровным светом
Ты озари мне отчий край.
Я грудь свою тебе раскрою,
Навстречу руку протяну
И снова с трепетом душевным
Увижу светлую луну.
 
 
* * *
 
 
Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слез,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе увидеть привелось.
Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины.
Когда, отчизной вдохновленный,
Заветных струн касался ты,
То, словно юноша влюбленный,
Ей посвящал свои мечты.
С тех пор с народом воедино
Ты связан узами любви,
И в сердце каждого грузина
Ты памятник воздвиг себе.
Певца отчизны труд упорный
Награда увенчать должна:
Уже пустило семя корни,
Теперь ты жатву пожинай.
Не зря народ тебя прославил,
Перешагнешь ты грань веков,
И пусть подобных Эристави
Страна моя растит сынов.
 
 
* * *
 
 
Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной
И свет ее над дальней гранью
Играет бледной синевой,
Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья
И нежный голос саламури
Звучит свободно, не таясь,
Когда, утихнув на мгновенье,
Вновь зазвенят в горах ключи
И ветра нежным дуновеньем
Разбужен темный лес в ночи,
Когда кромешной тьмой томимый
Вновь попадет в свой скорбный край,
Когда кромешной тьмой томимый
Увидит солнце невзначай, —
Тогда гнетущей душу тучи
Развеют сумрачный покров,
Надежда голосом могучим
Мне сердце пробуждает вновь.
Стремится ввысь душа поэта,
И сердце бьется неспроста:
Я знаю, что надежда эта
Благословенна и чиста!
 

 
УТРО

Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И, легким ветром пробужден,
Склонился ландыш над травой.
Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:
«Цвети, о Грузия моя! Пусть мир царит в родном краю!
А вы учебою, друзья,
Прославьте Родину свою!»
 
 
* * *
 
 
Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой.
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом Проходил по полю шквалом —
Сноп валился за снопом.
По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселья пламя
Озаряло молодца.
А теперь не ходят ноги —
Злая старость не щадит…
Все лежит старик убогий,
Внукам сказки говорит.
А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенется, как всегда.
На костыль свой опираясь,
Приподнимется старик
И, ребятам улыбаясь,
Загорается на миг.
 
 
* * *
 
 
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне —
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна…
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
 

Или это была только поза юноши, игравшего роль поэта? Вспомним, что у Иосифа Джугашвили было много псевдонимов. Не отражает ли это его натуру хамелеона, умеющего менять свое обличье, приспосабливаясь к разным ситуациям?

Coco, Коба, Сталин, Иванов, Константин, Михайлов… Были у него и другие имена. Он и в историю вошел под выдуманной фамилией. Не отражает ли это его подсознательное стремление к сокрытию своей подлинной сути и проявление даже не двуличности, а какой-то маниакальной «многоликости», смахивающей на безликость?

Правда, объяснение может быть иным и более правдоподобным. Ведь первые псевдонимы он брал, работая в подполье, а во время войны принимал секретные сообщения, естественно, под разными прозвищами. Одно бесспорно: придуманное им для себя имя Сталин было поистине гениальным открытием, пророчеством.

Психологические портреты в грязных тонах

Немецко-американский психолог-писатель Эрих Фромм, еврей по национальности, в книге «Анатомия человеческой деструктивности» дал Сталину такой диагноз:

«Одним из самых ярких исторических примеров как психического, так и физического садизма был Сталин, Его поведение – настоящее пособие для изучения несексуального садизма (как романы маркиза де Сада были учебником сексуального садизма)».

Приведя примеры страшных злодейств и коварства Сталина, ученый сослался как на главный авторитет на… книгу Роя Медведева!

Странный «научный метод», основанный на свидетельстве человека, если и имеющего отношение к психиатрии, то более как пациент, а не лечащий врач. К тому же этого человека никак не назовешь беспристрастным свидетелем. С таким же успехом можно было бы давать характеристику СССР и Красной Армии по материалам геббельсовской пропаганды.

По словам Фромма, садизм Сталина проявлялся в полной мере благодаря его абсолютной власти:

«Жизнь и смерть зависели от его каприза. Этим, быть может, объясняется то, что некоторым людям он сохранил жизнь: например, Литвинову (после краха его миролюбивой политики на Западе). То же самое относится к Илье Эренбургу, который был воплощением ненавистных Сталину черт личности… и к Пастернаку, который, как и Эренбург, был «уклонистом». Медведев это объясняет тем, что Сталину в отдельных случаях было необходимо сохранить жизнь кое-кому из старых большевиков, чтобы поддерживать иллюзию, что он продолжает дело Ленина. Но в отношении Эренбурга, конечно, совсем другой случай. Я думаю, что главным мотивом для Сталина было наслаждение своей неограниченной властью».

Потрясающий психопатический анализ!

В здравом ли уме это написано? Или почтенный автор находился в состоянии глубокого гипноза, прострации, а нехорошие люди внушили ему нелепые идеи? Ведь обличает он не столько жуткие качества личности Сталина, сколько беспардонную ложь Р. Медведева и свою глупость.

Положим, человеку непорядочному лгать не запретишь. Но как может поверить в эту неумную и грязную клевету тот, кто считает себя ученым? Неужели недосуг было проверить подброшенные сведения? Как можно делать глубокомысленные выводы на таком вязком основании?!

Подумать только: вождь решил поиздеваться над бедным Эренбургом, когда вместо того, чтобы убить его из ненависти, дважды наградил Сталинскими премиями (1942 и 1948 годы)! Изощренный садизм!

Тот же Фромм утверждал: «У Сталина в первые недели войны 1941 г. явно начался психологический кризис». Еще одна журналистская протухшая утка, которую смакует ученый. Давно опровергнута она фактами: свидетельствами очевидцев, записями в книге приемов в рабочем кабинете Сталина. Но для Фромма главной целью была антисоветская пропаганда под видом научного исследования. И это вдвойне отвратительно.

Многописного историка сталинизма Роя Медведева частенько уличали в клевете и лжи на избранном им (небескорыстно) поприще. Вот его описание Сталина: «небольшой рост, низкий лоб, частые оспины на лице». А каким еще может быть облик гнусного тирана? То же подхватил Б. Окуджава: «Маленький, немытый и рябой» (этого барда сначала вдохновляли «комиссары в пыльных шлемах»; но сменилась власть, он запел другие песенки).

Однако даже злобный недруг покойного вождя Илизаров вынужден был признать: «Внешность Сталина действительно была незаурядной… Вопреки распространенному мнению, Сталин… не был уж очень маленького роста. После 60 лет фигура Сталина стала медленно оплывать, но до конца жизни он весил около 70 кг при росте 170 см». В сноске добавил: «До сих пор в литературе утверждается, что рост Сталина не превышал 160 см. См.: Ранкур-Лаферриер Д. Психика Сталина. Психоаналитические исследования. Пер. с англ. 1996. С. 75».

Итак, рост Сталина по тем временам был выше среднего (в молодости, судя по данным царской охранки, он имел 174 см (по-видимому, в обуви, так что пару сантиметров можно вычесть). Он был повыше того же Окуджавы. Впрочем, величие государственного деятеля и полководца измеряется не в сантиметрах его роста, а то придется признать Наполеона Бонапарта, да и некоторых других правителей полными ничтожествами. Но, видно, такая простая мысль чужда изощренным умам Р. Медведева, Б. Окуджавы, Ранкур-Лаферриера и пр.

Что касается лба Сталина, то при средней высоте (из-за отсутствия лысины) он был широк, что по канонам античных времен считалось признаком «львиного характера». А вот высокий узкий лоб (примерно, как у Р. Медведева) обличал глупца и труса.

Но это – измышления антинаучной физиогномики. Иное дело, личные впечатления. Когда я однажды увидел вблизи Б. Окуджаву, он мне действительно показался не только маленьким (что естественно), но и весьма несимпатичным, хотя был ли он немытым и рябым, признаться, я не заметил, да и не стремился к этому.

Завершая тему источников «психоаналитических» разборов личности Сталина, обратимся к еще одному высказыванию Р. Медведева:

«Сталину нравилась не только неутомимая и лояльная деятельность Молотова, но и то, что тот был человеком маленького роста. Крупные, высокие и красивые люди раздражали низкорослого и рябого диктатора. В знаменитом стихотворении О. Мандельштама о Сталине, которое стоило поэту жизни, есть строка:

 
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей…
 

Как писала позднее вдова Мандельштама, «тонкую шею» Осип приметил у Молотова – она торчала из воротничка, увенчанная маленькой головкой».

Тут каждая фраза заслуживает комментария. Есть нечто шизоидное в том, как болезненно реагирует Р. Медведев на рост политических деятелей. Будь он сам размером с центрального нападающего баскетболиста, то в таком случае Молотов, в котором было не менее 175 см, показался бы ему малышом. Но сам-то Рой (не рой под других!) вовсе не такой.

Ну а как быть с «крупными, высокими и красивыми»? Вполне подходит для маршала Рокоссовского. А его-то очень даже уважал и ценил Сталин. Да и Громыко, например, был не из низкорослых… Странно даже, что Сталин не приблизил к себе никого из отменно рябых, косых, да еще и карликов. Как бы они ублажали его взгляд!

Выше приведен фрагмент из антисталинского стихотворения О. Мандельштама; но следовало бы знать, что за этот пасквиль, написанный в ноябре 1933-го, поэта не лишили жизни, а сослали… на 3 года в Воронеж!

В 1937 году, пожив среди русского «простого» народа, увидев, как поднялась страна после бед начала десятилетия, он написал:

 
Средь народного шума и спеха,
На вокзалах и пристанях
Смотрит века могучая веха
И бровей начинается взмах.
…
И к нему, в его сердцевину
Я без пропуска в Кремль вошел,
Разорвав расстояний холстину,
Головою повинной тяжел…
 

Писал он это не в прокуратуру, а в свою заветную тетрадь. Туда же занес другое стихотворение, где сказано:

 
И налетит пламенных лет стая,
Прошелестит спелой грозой Ленин,
И на земле, что избежит тленья,
Будет будить разум и жизнь Сталин.
 

Завершение «Оды»:

 
Правдивей правды нет, чем искренность бойца:
Для чести и любви, для доблести и стали
Есть имя славное для сжатых губ чтеца –
Его мы слышали, и мы его застали.
 

На Сталинскую конституцию О. Мандельштам отозвался «Стансами», в которых такая строфа:

 
Но это ощущенье сдвига,
Происходящего в веках,
И эта сталинская книга
В горячих солнечных руках…
 

Вот за какие стихи был он сослан в 1938 году на Дальний Восток, где вскоре и умер. Тут есть о чем поразмыслить. Но беда, если эту непомерную и непривычную для них ношу бодро взвалят на себя такие мудрилы, как Р. Медведев, Э. Фромм и тому подобные сантехники человеческих душ.

Наконец, еще один поучительный пример. В книге «Ближний круг Сталина» Роя Медведева есть главка «Человек без биографии». Нелепая характеристика, если учесть, что даже у мнимого поручика Киже из сатирического рассказа Юрия Тынянова кое-какая биография возникла со временем. А ведь тут речь идет о Г.М. Маленкове, ставшем третьим (после Ленина и Сталина) вождем СССР! Даже из куцых писаний Медведева следует, что у него биография имелась – интересная и поучительная.

Свое мнение этот вульгаризатор и осквернитель истории обосновал так: «Он не имел ни своего лица, ни собственного стиля. Он был орудием Сталина, и его громадная власть означала всего лишь продолжение власти Сталина. И когда Сталин умер, Маленков сумел удержаться у руководства страной и партией чуть более года. Наследство Сталина оказалось чрезмерно тяжелой ношей для Маленкова, и он не смог сохранить его в своих, как обнаружилось, не слишком сильных руках».

Что тут скажешь? Убогое объяснение отстранения руководителя страны от кормила власти: использован оборот из кухонного лексикона. Неужели не нашлось других слов и мыслей?

«Интеллигенция в отличие от крестьянства, – пишет Р. Медведев, – которое, конечно же, ничего не знало о прежней деятельности Маленкова, относилась к нему с недоверием или даже с неприязнью. В стихотворении „О России", оправдывая эти настроения, поэт Наум Коржавин тогда писал:

 
В тяжелом, мутном взгляде Маленкова
Неужто нынче вся твоя судьба?»
 

Признаться, не очень-то умиляют радетели за Россию типа Коржавина (Манделя), пусть даже употребляющие натужно простонародное «неужто». И зачем Медведев противопоставил советскую интеллигенцию крестьянству (куда-то пропали рабочие)? Среди первых встречались убежденные сторонники советской власти, а среди вторых – ее противники. И разве служащие, интеллектуалы не знали о кровавых расправах Хрущева на Украине и в Москве? И как поэт высмотрел взгляд Маленкова, никогда с ним не встречаясь? На портретах у Георгия Максимилиановича взгляд ясный и умный (не в пример, между прочим, Коржавину). Конечно, на то и парадные портреты. Но вот признание посла США Чарльза Болена, приводимое все тем же Медведевым:

«В бытность мою послом я значительно улучшил мнение о Маленкове, чему способствовали наши встречи на кремлевских банкетах. Его лицо становилось очень выразительным, когда он говорил. Улыбка наготове, искры смеха в глазах и веснушки на носу делали его внешность обаятельной… Его русский язык был самым лучшим из тех, что я слышал из уст русских лидеров. Слушать его выступления было удовольствием… С другими лидерами, особенно с Хрущевым, не было никаких точек соприкосновения, никакого общего языка».

Между прочим, Хрущев писал, будто Сталин так характеризовал Маленкова: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но организует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен».

Занятно, что такому убогому «писарю» Сталин поручил важнейшую работу подбора руководящих кадров, а со временем сделал, в сущности, своим преемником. А уж о самостоятельных мыслях Никиты Сергеевича вспоминать приходится подчас с отвращением…

Если в борьбе за власть именно Хрущев оказался в конце концов победителем, то следует иметь в виду, что в политической борьбе нередко побеждает подлейший. Никакими интеллектуальными или тем более нравственными достоинствами Хрущев не обладал. Он был хитрецом и пройдохой, сумевшим вовремя заручиться поддержкой партийной номенклатуры.

«Чудесный грузин»

Так отозвался о Сталине в феврале 1913 года Ленин в письме Горькому. Тогда Коба (подпольная кличка И.В. Джугашвили) работал в Вене, изучая в библиотеках литературу преимущественно по национальным проблемам. Отметим в связи с этим, что он, следовательно, отлично владея грузинским и русским языками, неплохо знал немецкий язык, а также латинский и греческий, которые изучал в семинарии.

В то время Ленин был полностью согласен с высказываниями Сталина, приведенными в статье «Национальный вопрос и социал-демократия», и даже грубо отверг предложение о дискуссии на эту тему: «Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша… Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи».

Как известно, Ленин был скуп на похвалы, а тут такая высокая оценка!

За последние два десятилетия много писалось и говорилось на многомиллионную аудиторию, будто Иосиф Виссарионович был малообразован, не знал языков, плохо разбирался в теориях и т. д. Таким способом «развенчивали» Сталина, а заодно унижали русский и, шире, советский народ, якобы тупо подчинявшийся умственно отсталому, грубому и психически больному тирану.

…Любая ложь, даже доведенная до абсурда, включает в себя крупицы правды. Например, версия об изоляции Ленина. Она не лишена оснований. По свидетельству его секретаря Л.А. Фотиевой, 1 февраля 1923 года он сказал:

– Если бы я был на свободе (сначала оговорился, а потом повторил, смеясь, если бы был на свободе), то я легко бы все это сделал сам.

Разве не ясно, что он, пусть и со смехом, считал себя узником? Позже Фотиева предположила: «По-видимому… у Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания Центральному Комитету, а Центральный Комитет дал инструкции врачам».

Что из этого следует? Оговорка Ленина по сути верна. Во-первых, он фактически не мог двигаться. Во-вторых, ему запретили заниматься активной политической деятельностью. Его свобода была резко ограничена. Кем? Врачами или членами ЦК? (О Сталине речи нет, ибо решение принималось коллегиально.) И теми, и другими.

Как показали дальнейшие события, решение было верным. Как только Ленин начинал вникать в партийные дела и волноваться, его здоровье ухудшалось. Но для него политическая деятельность была целью жизни. Он не желал мириться с ограничениями, пренебрегая своим здоровьем. Вот простое и очевидное объяснение.

По поручению ЦК Сталин был обязан следить за выполнением режима, предписанного Ленину. Узнав, что Крупская порой нарушала этот режим (по воле Ленина, а возможно, и по просьбам некоторых товарищей), Сталин сделал ей выговор. В какой форме?

Гневная записка Ленина Сталину начинается со слов: «Уважаемый т. Сталин! Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее». Положим, позвать человека к телефону – это еще не грубость. Но вот обругать… В каких выражениях? Со слов Сталина следует, что он упрекнул ее: «нельзя играть жизнью Ильича», вдобавок пригрозив ей партийным взысканием.

Так ли было на самом деле? По-видимому, так. Эти слова Сталина Крупская ни тогда, ни позже не оспорила. Их ссора произошла, как мы знаем, 22 декабря 1922 года. На следующий день она написала Каменеву:

«Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичей, я знаю лучше всякого врача, так как знаю, что его волнует, что нет, и, во всяком случае, лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию (Зиновьеву. – Р.Б.), как более близким товарищам В. И. и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном решении Контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности».

Из текста следует, что наиболее близкими товарищами Владимира Ильича были Каменев и Зиновьев (отнюдь не Троцкий), если не считать Сталина. Письма к последнему Ленин часто начинал: «Дорогой друг!» Даже возмущаясь грубостью Сталина по отношению к Надежде Константиновне, Ленин обратился к нему: «Уважаемый». Разве назвал бы он так того, кто оскорбил его жену?! Стало быть, была допущена по отношению к ней бестактность, грубость.

Почему Крупская реагировала на грубость столь эмоционально, что зарыдала, упав на ковер? И это объяснено: «нервы напряжены до предела». Хотя она тогда сдержалась и ничего не сказала мужу. Ее возмутила сама угроза обратиться с разбирательством ее поведения в Комиссию при ЦК. Это она справедливо восприняла как оскорбление. В те времена подлинные члены партии дорожили своим именем.

Сталин понял, что был не прав. Он действительно допустил грубую выходку. Как можно понять из его ответного письма Ленину, вскоре после конфликта он объяснился с Надеждой Константиновной, и они сочли инцидент исчерпанным. Но он перед ней в тот раз не извинился, считая свой поступок справедливым. А кому-то через два месяца показалось, что надо, пока вождь еще не сломлен окончательно болезнью, использовать тот случай в своих целях и поссорить его со Сталиным.

Вспыльчивость или лицемерие?

Ну а как понимать историю с несостоявшейся отставкой генсека? Говорят, это было его иезуитской хитростью, финтом, обманным движением. Но как тогда толковать его письмо от 19 августа 1924 года: