Текст книги "Варвар Лорен (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

С шипением я вскакиваю на ноги и, закрыв глаза, отбегаю на несколько шагов, чтобы собраться с мыслями. Это потому, что все это для меня в новинку. Я был всего лишь подростком, когда гора умерла. Я тешил себя мыслями о том, чтобы пофлиртовать с женщинами на следующем собрании, возможно, повести одну из них в мои меха, чтобы познать удовольствия… но эти дни так и не наступили.

Теперь мой член хочет наверстать упущенное.

Я никогда не смогу помочь ей, если не смогу сосредоточиться. Возможно, мне нужно освободиться, чтобы полностью сосредоточиться на своей паре. Думаю, это хорошая идея. Я опираюсь одной рукой на ближайшее дерево, чтобы не упасть, и откидываю набедренную повязку из листьев, освобождая свой член. Представляя ее образ в уме, я начинаю поглаживать себя точными, медленными движениями, представляя ее тело под своим.

Мне стыдно изнурять себя мыслью о зараженных, опухших сосках и розовой плоти… и все же я никогда в жизни не кончал так сильно, и это не было так приятно. С тихим стоном я проливаю свое семя на листья ближайшего папоротника. Мое семя странно густое и молочно-белое, в отличие от обычного прозрачного семени. Странно.

Мой член все еще болит, даже после того, как я содрогаюсь от оргазма. Еще раз, и тогда я смогу сосредоточиться.

ЛОРЕН

Мои глаза распахиваются при виде высоких зеленых деревьев с густой листвой над головой и теней, танцующих на моей коже.

Я… дома? В парке? Я под наркотиками? Потому что я не понимаю, как попала с зимней планеты в тропический рай, но я здесь. Листья шелестят на теплом ветерке, и я слышу отдаленный шум океана. Сюрреалистическое ощущение продолжается, но когда я прижимаю руку ко лбу, то чувствую… ну, я чувствую себя самой собой. У меня все болит, и, клянусь, в носу у меня еще несколько недель будет оставаться соленая вода, но это не похоже на сон. Слишком больно и пахнет потом, чтобы это было сном.

Я тру лицо и только тогда замечаю, что рукавов нет. Как и рубашки…. Я топлесс, моя длинная туника с меховой подкладкой, подаренная Лиз, исчезла, остались только леггинсы и ботинки. Я смутно помню, как снимала с себя верхнюю одежду, когда Марисоль вытаскивала меня из воды. Тогда я сняла остальное во сне? Но как я сюда попала? Я прищуриваюсь, глядя на деревья, гадая, не обманывают ли меня глаза.

Они действительно похожи на деревья. Деревья в джунглях.

Стон, раздавшийся неподалеку, заставляет меня обернуться. Я оборачиваюсь, а затем испуганно втягиваю воздух.

Рядом, спиной ко мне, стоит мужчина. Он полностью голый, его хвост мотается взад-вперед по светло-голубым, очень тугим ягодицам. У него самые широкие плечи, которые я когда-либо видела, и широчайшая спина, с мускулами, которые можно тренировать сутками. Пока я смотрю, его рука качается так, что это может означать только одно.

Он… дрочит.

Что за черт.

Это из-за него я топлесс? Ко мне приставали, пока я спала? В ужасе я осматриваю землю и вижу рядом свою тунику. Я хватаю ее, только чтобы понять, что она разрезана на ленточки. Я ахаю, мой взгляд возвращается к мужчине.

Он напрягается и в этот момент… исчезает.

Я несколько раз моргаю глазами, не совсем уверенная в том, что вижу. Он как будто исчез прямо у меня на глазах. Я закрываю глаза и надавливаю на веки, гадая, не из – за морской воды, которую я вдохнула, или из – за ужасной головной боли, которую я испытываю, мои глаза играют со мной злую шутку. Они становятся лучше день ото дня, но люди просто так не исчезают.

Я сильно тру их, а затем снова открываю.

Этот человек снова здесь, бледно-голубой цвет его кожи выделяется на фоне покрытых листвой деревьев, окружающих нас. Ладно, мои глаза меня предали. Я слегка встряхиваю головой, чтобы прояснить ее, и она пульсирует в ответ.

– Привет.

– Привет, – отвечает он.

Ясно, что он один из синих людей – са-кхай, хотя его рога кажутся меньше, чем у остальных, а цвет немного светлее. Думаю, это не должно удивлять, поскольку я видела, что другие имеют кожу разных оттенков синего, точно так же, как земляне бывают всех видов белого, золотого и коричневого. Тем не менее, в нем есть что-то, чего я не могу понять. Возможно, дело в том, что он немного растрепан, как будто на лице есть намек на неряшливость. Возможно, дело в том, что его зубы не такие острые, как у других са-кхай. Или, может быть, это потому, что я застукала этого урода за дрочкой, пока я спала.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на деревьях. Здесь густая листва и зелень, совершенно непохожая ни на что, что я когда-либо видела. На самом деле, я чувствую себя немного преданной при виде этого. Последнюю неделю или около того все племя забивало нам голову рассказами о том, как холодно на ледяной планете, какие горькие снега и как становится только хуже, а не лучше. Это место? Рай. Все равно что найти Гавайи посреди Арктики.

И в этом нет никакого смысла, точно так же, как в том, что незнакомец дрочит, нет никакого смысла.

Я прижимаю к груди остатки туники, защищаясь.

– Где я?

– Что? – отвечает мужчина с сильным акцентом.

Он садится на корточки рядом со мной, и не могу не заметить его наготу. Действительно, действительно голый. Ну, нет, беру слова обратно. Он не совсем голый – через плечо перекинут пояс с ножом. Вот и все. И, хм, он не совсем сложен, как человеческие парни. Вау, это неловко. Я хочу пялиться на все, что у него болтается между бедер, но это кажется грубым. Я поднимаю взгляд вверх…

И когда он протягивает руку, чтобы коснуться моего лица, я понимаю, что у него много рук.

Реально много.

Мне требуется мгновение, прежде чем я понимаю, что у него четыре руки.

– Эм.

Я зажмуриваю глаза, а затем снова открываю их, задаваясь вопросом, не двоится ли у меня в глазах. Когда четыре руки остаются, я поднимаю взгляд на его лицо, изучая на предмет других повторов. Разве у него не должно быть двух носов, если бы у меня двоилось в глазах? Нет, только один. Его широкое лицо по-инопланетному красиво, но нос определенно только один.

– Я не помню, чтобы у кого-нибудь было четыре руки…

Интересно, вежливо ли вообще поднимать этот вопрос. Меняю тактику.

– Ты из племени? Мы в деревне?

Вектал и другие синие парни рассказывали о семьях в каменной деревне по ту сторону гор.

Хотя я почти уверена, что никто не упоминал о четырех руках. И деревьях.

– Из де р’ня? – повторяет он, искажая мои слова.

Брови хмурятся, когда он наблюдает за мной, как будто пытаясь осознать, что я говорю, и я понимаю, что он не говорит по-английски. Ладно, это странно. Все остальные инопланетяне говорили по-английски. Может быть… может быть, есть другие племена инопланетян, о которых я не знала? Теперь, когда я думаю об этом, он действительно выглядит по-другому. В дополнение к немного более светлому цвету кожи, он кажется более коренастым, чем остальные. В то время как большинство са-кхай мускулистые и подтянутые, этот парень выглядит как налитый кусок мышц без единого грамма жира. Это… ну, это чертовски потрясающе. Я никогда не видела такого подтянутого парня. Грудь практически вдвое шире, чем у обычного мужчины, у него две пары рук друг, расположенные над другом. Кажется, что это выглядело бы крайне необычно, но он настолько плавен в движениях и так хорошо сложен, что, как ни странно, это смотрится совершенно естественным.

Думаю, его лицо тоже другое. Широкие, резкие черты других са-кхай, но без жестких, похожих на пластины складок на лбу. У него есть рога, но они не похожи на гигантские бараньи, как у других. Скорее маленькие рожки, которые загибаются назад от бровей и выгибаются дугой, будто удерживая на месте волнистые черные волосы.

– Ты из племени? – спрашиваю я его. – Ты знаешь Вектала? Лиз?

– Ли ж, – повторяет он, хмуро глядя на меня.

Он протягивает руку, чтобы коснуться моей челюсти, и когда я отдергиваюсь, выглядит расстроенным.

– Ли ж?

– Э, нет, я не Лиз, – вздыхаю я, закусывая губу. – Я Лорен, но ты можешь называть меня Ло.

Думаю, пришло время прервать обычное «Ты Тарзан, я Джейн».

Постукиваю себя по груди.

– Ло.

– Ллллллл, – начинает он, пытаясь произнести слог моего имени.

Похоже, он не может этого понять. Чем дольше он пытается, тем больше это похоже на рвотные позывы. Великолепно.

– Ллллл, – говорит он наконец, наполовину выговаривая мое имя, а затем кивает, как будто это было что-то близкое к правде.

– Не совсем, – отвечаю.

Я пробую снова, постукивая себя в грудь.

– Лорен. Лорен.

– Ллллллл’рхн.

Старается, надо отдать должное. Похоже, у него проблемы с гласными. Как будто он не привык двигать челюстью, как я. Должно быть, в его языке одни согласные или что-то в этом роде. Мне любопытно, и я хлопаю его по груди.

– Кто ты, приятель?

Он выглядит довольным, что я спросила. Потирает пальцами то место, к которому я прикасалась, отчего я чувствую себя довольно странно, учитывая, что в данный момент голая, а затем произносит что-то, что больше похоже на чихание, чем на имя.

Когда он не продолжает, я понимаю, что это его имя. О боже.

– Можешь повторить?

Он качает головой и изучает мой рот, словно пытаясь уловить смысл слов. Одна рука поднимается, двигаясь к моим губам, и я вся краснею и волнуюсь при мысли о том, что он прикасается ко мне.

Я качаю головой, и он опускает руку. Я прижимаю к груди порванную тунику, настороженно изучая мужчину. Надо бы волноваться из-за того, что пока я была без сознания, он снял с меня одежду, но я не чувствую себя жутко. Он даже не смотрит на мою грудь и не пытается неприлично ко мне прикоснуться. Похоже, все, чего он сейчас действительно хочет – это общения.

Конечно, я застукала парня за дрочкой.

Опять же, я была без сознания. Мысль ужасна, но… если бы он хотел причинить мне боль, он мог бы это сделать.

– Надеюсь, с тобой я в безопасности, друг, – шепчу я. – Потому что сейчас я действительно чертовски уязвима.

– Ллллл, – снова говорит он, затем указывает на меня. – Л’рн.

Ого. Он как будто хочет выплюнуть это слово или превратить два слога в один.

– Не совсем. Лаууууу-ренннн, – говорю, утрируя слово и растягивая рот с каждым слогом.

– Ллрн.

Он хмурится, будто зная, что это неправильно.

Я не могу не улыбнуться этому. Ясно, что он хочет учиться, и это отчасти мило.

– Лауууу, – начинаю я снова, а затем делаю паузу, ожидая, когда он попробует.

– Ллллл…

Я протягиваю руку и сжимаю его слегка пушистую челюсть, пытаясь вытянуть ее в форме буквы «О». Конечно, в тот момент, когда я прикасаюсь к нему, его глаза становятся мягче, и он ласкает мою руку, и у меня возникает забавная дрожь в животе.

Ладно, Ло, сосредоточься.

– Лауууу, – повторяю, держа руку на его челюсти.

На этот раз он позволяет мне слегка потянуть и пытается самостоятельно выговорить букву «О».

– Ллллллаааахххххоооооооо, – протягивает, а затем смотрит на меня.

– Это очень хорошо, – говорю я, улыбаясь.

Мужчина улыбается мне в ответ, и я поражаюсь тому, насколько он привлекателен. Конечно, он все еще инопланетянин, но в его счастливой улыбке есть что-то такое по-мальчишески очаровательное, что маленькая порхающая бабочка в моем животе делает еще одно сальто.

– Ллллуооо, – пытается он снова. – Л’рен.

– Хорошо, – заявляю я, кивнув. – Теперь назови мне свое имя еще раз, и, пожалуйста, не произноси его так, чтобы это звучало как чихание, или я буду называть тебя Чих. Показываю на него.

Он пытается снова, преувеличенно замедляя свое имя, что явно дается ему с трудом. Звучит как… Катар, но если я проглочу все слоги и произнесу их одним странным звуком. Я пытаюсь подражать.

– К-тарр?

– К’тар, – соглашается он, и на этот раз, когда я вторю ему, он, кажется, доволен.

– Ладно, уже лучше, – соглашаюсь я. – Л’рен и К'тар. Я почти уверена, что у других пришельцев не было таких имен, так что ты, должно быть, из другого народа. Да?

Он слегка хмурится, глядя на меня, как будто пытается понять смысл моих слов. Через мгновение он указывает на деревья и выдает поток слогов, которые я не могу понять, не говоря уже о том, чтобы произнести.

– Я этого не поняла, но мы просто пойдем дальше, хорошо? Мы снова за горами? Или на берегу? Ты видел, как упал космический корабль?

Я поднимаю руку в воздух, пытаясь придать ей вид, ну, космического корабля.

Он прищуривается, а затем указывает на деревья, выплевывая очередную порцию гортанных слов, которые я не могу разобрать.

Ну и черт. Я прижимаю к груди остатки своей туники и обдумываю ситуацию. Кто-то из другого племени… Лиз? Вектал? Мардок? Упоминал о том, чтобы раздобыть для нас какую-нибудь «языковую машину», чтобы мы могли выучить сакхай. У нас было мало времени, а народу было так много – все они уже говорили по-английски, даже мужчины – инопланетяне. Лучше бы этого не было, потому что я не могу понять своего нового друга.

– Ты знаешь, где Вектал? – прашиваю, упоминая имя главного.

– Вктал?

Он делает жест, приглашающий выпить, и бросает на меня любопытный взгляд.

– Да уж, – говорю я, награждая его еще одной неловкой улыбкой. Это не его вина. Он делает все возможное, чтобы помочь.

Он говорит что-то еще и показывает на мою грудь, прикрытую изорванной туникой.

Я крепче прижимаю ее к груди и бросаю на него возмущенный взгляд.

– Ты не заберешь это у меня. Я понимаю, что одежда для пляжа необязательна, но мне неловко, – не смотрю вниз, потому что тогда увижу целую кучу инопланетных пенисов. – На самом деле, мне нужна новая рубашка.

Он говорит что-то еще и прижимает руку к моему лбу, на лице написано беспокойство. Он думает, что я больна?

– Если думаешь, что я такая больная, почему хочешь, чтобы я была голой?

Бормочу себе под нос, пытаясь придумать способ общения. Может быть, нам нужно спуститься на берег и нарисовать фигуры на песке. Здесь, под деревьями, больше каменистой черной земли, что для меня странно, но я не очень разбираюсь в инопланетной ботанике. Или любой другой ботанике. Может быть, Марисоль… Подождите. Где Марисоль?

Я вскакиваю на ноги, прижимая тунику к груди. Беспокойство заставляет меня ковылять вперед, и я игнорирую хлюпанье промокших кожаных ботинок. Мои штаны сухие, и это заставляет меня задуматься, как долго я была без сознания. Я изучаю набегающие волны, но в воде нет плавающей капсулы. Там только бесконечный черный песок.

Черный… песок? Меня только сейчас осенило. Это что-то новое. На другом пляже он был зеленоватым и покрытым галькой.

– Марисоль? – зову я. – Ты здесь?

Здоровяк подходит ко мне и касается моей руки. Он яростно трясет головой, что-то бормоча. Вероятно, он говорит мне заткнуться.

Как будто меня это волнует? Где моя спутница? Где Марисоль? Если она прячется, то может быть в опасности. Я не могу уйти без нее, и если этот пришелец думает, что на пляже только я, это может быть опасно. Я прижимаю руку ко рту и выкрикиваю ее имя снова.

– Марисоль!

Большой инопланетянин что-то шипит и прикасается к моей руке.

Я отстраняюсь от него, еще больше волнуясь, продвигаюсь вперед, направляясь к пляжу.

– Марисоль, – кричу я. – Ответь мне! Я здесь! Где ты? Ты прячешься?

Он следует за мной, снова беря меня за руку.

– Л’рен, хц.

Я не знаю, что означает «хц», но могу предположить, что это что-то вроде «заткнись». Вот только не хочу. Я отстраняюсь от него и начинаю бежать, направляясь к пляжу.

– МАРИ…

Мои слова умолкают, когда он хватает меня и прижимает к себе, закрывая рот большой рукой. Я кричу, вырываясь.

– Хц, – повторяет он мне на ухо и уносит прочь от пляжа обратно к деревьям.

Я сражаюсь, но с четырьмя руками ему слишком легко держать меня в плену и при этом закрывать рот. Я чувствую прилив отчаяния, когда он быстро несет меня в джунгли, а затем сажает возле дерева. Он снова нежно прижимает руку к моему рту, а затем качает головой, как бы призывая к тишине. На его лице написано беспокойство, от которого мне становится не по себе.

– Л’рен.

Он указывает на дерево, показывая, что я должна взобраться на него. Что?

– Я не собираюсь лазить по дереву! Зачем мне это делать?

Я смотрю на эту штуку. Даже если бы я захотела, оно больше любого дерева, которое я когда-либо видела, со стволом шире моего роста и без низко свисающих ветвей. Ближайшая находится за пределом досягаемости, и я даже не могу сомкнуть вокруг нее пальцы, когда встаю на цыпочки.

– Л’рен, – снова говорит он, пытаясь затащить меня на дерево.

Я шлепаю его по рукам, отпуская ветку.

– Прекрати! Я не могу на него взобраться! Слишком высоко!

Я смотрю вверх, а дерево простирается высоко над моей головой, и я почти уверена, что следующий ряд ветвей наверху находится еще дальше друг от друга, чем первый.

К'тар подпрыгивает, а затем снова указывает на дерево с выражением тревоги на лице.

– Нет, я…

Я замолкаю. Вдалеке я слышу грохот чего-то большого и тяжелого, продирающегося сквозь густую листву джунглей.

О черт. Мои глаза расширяются. Грядет нечто грандиозное.

Смуглая челюсть К'тара сжимается. Он хватает меня и тянет за собой, почти таща к дереву в нескольких футах от нас. Я хочу возразить, но слишком боюсь издать хоть звук. Грохот приближается, и у моего нового друга довольно мрачное выражение лица. Он тащит меня к новому дереву – низкому, приземистому, покрытому большими зазубренными листьями, трепещущими на ветру, и прижимает меня к его стволу.

Дерево слишком низкое, чтобы залезть на него, всего на несколько футов выше меня, и поэтому я не уверена, чего он хочет, пока он не закрывает мне рот рукой, а затем захватывает мои руки своими, прижимая к стволу своим большим телом. Он показывает на свой рот, призывая молчать.

Он защищает меня своим телом. В ужасе я киваю.

Грохот приближается, и я слышу громкое фыркающее животное дыхание, в то же время ужасная вонь касается моего носа. Фу, пахнет горячей дорожной трухой и мертвечиной. Я с трудом сглатываю, и взгляд, который бросает на меня К'тар, полон предупреждения, даже когда его рука остается прижатой к моим губам. Послание ясное – не издавай ни звука. Не двигайся. Не дыши.

Я не делаю ничего из этого. Я слишком напугана. Мои глаза широко раскрыты и прикованы к К'тару, и я дрожу в его объятиях. Он прижимает руку к моему рту, но его пальцы ощущаются не как пожатие, а скорее как… ласка. Его взгляд мягок, когда он встречается с моим, и он не выглядит обеспокоенным. Защищает, да. Волнуется? Нет.

Защита в его глазах заставляет меня чувствовать себя… сдавшейся. Он напряжен, наши лица так близко друг к другу, что я чувствую его дыхание. У него такие же яркие электрически-голубые глаза, как и у всех, взгляд цвета кхай, который говорит о его симбионте. Я чувствую себя… странно.

Но затем существо с грохотом проносится прямо мимо нас, сплошь покрытое кожистой вонючей оболочкой, и я замираю под защитным телом К'тара. Могу разглядеть только отдельные фрагменты из-за его плеч, и вижу множество рогов, коричневато-серую кожу и длинный, свистящий хвост, уничтожающий растительность. Он проходит мимо нас.

Возможно, это как когда, как в фильмах, динозавры не могут видеть людей, если те не двигаются. Надеюсь.

Я оглядываюсь на К'тара… и понимаю, что он каким-то образом изменил цвет, пока я была сосредоточен на его глазах и на существе, остановившемся позади нас.

Большой палец К'тара нежно проводит по моим губам, напоминая хранить молчание. Как будто я могла говорить в этот момент. Я слишком ошеломлена тем, что вижу. Меня так удивил не рогатый ящер позади нас, а мой новый друг. Пальцы, переплетенные с моими, приобрели цвет древесной коры, и, изучая его руку, я вижу, что все остальное тело стало того же цвета.

Мы полностью сливаемся с деревом, и его более крупное тело скрывает мое, не замаскированное.

У меня так много вопросов, которые я хочу задать. Другие тоже так могут, а я просто не знала? Но у них не было четырех рук, как у него, а еще К'тар не говорит по-английски. Я не знаю, относится ли он к тем же инопланетянам, что и остальные, или он совершенно другого вида. Все это – тайна.

Существо поблизости издает пыхтящий звук и затем неуклюже удаляется, но К'тар не двигается. Я тоже не двигаюсь. Я никуда не уйду, пока он не даст добро. Вместо этого я изучаю его окраску – ему каким-то образом удалось идеально слиться с деревом.

Может быть, у меня не так уж плохо со зрением. Может быть, я видела, как он менял цвета, как хамелеон, ранее. Увлекательно.

Его хватка ослабевает, и я убираю руки, но когда он продолжает прижимать мое тело к дереву, я понимаю, что уходить все еще неразумно. Существо все еще поблизости, хотя с каждым шагом удаляется все дальше и дальше.

Это прекрасно. Я могу остаться здесь, потому что мне слишком интересно то, что ждет меня впереди.

Я провожу пальцами по его руке, гадая, собирается ли он остановить меня. По правде говоря, я хочу увидеть, почувствовать, имеет ли его кожа ту же текстуру, что и кора дерева, ведь внешнее сходство идеальное. На ощупь просто как кожа, теплая и гладкая, и это завораживает еще больше. Наверное, мне стоит перестать прикасаться к нему теперь, когда существо дальше, но я ничего не могу с собой поделать. Он вздрагивает, закрывая глаза, и я словно прикована. Я хочу продолжать изучать его, продолжать прикасаться к нему. Я знаю, что это незнакомец. Просто в данный момент мне все равно.

Я провожу кончиками пальцев вверх по бицепсу, а затем по плечу. Он прижимается ко мне так близко, что я чувствую все тело напротив своего и слышу возбужденное хриплое учащающееся дыхание. Ему нравятся мои прикосновения. Я могу сказать это по тому, как он реагирует, и по тому, как некоторые части его тела напрягаются у меня на животе. Он прижимается ко мне совершенно голый, и я только сейчас замечаю это… и то, что я топлесс, моя туника забыта где-то в спешке, когда мы искали дерево. Моя грудь прижата к нему, и я чувствую каждый его вздох.

Я никогда не была так близка с другим человеком, особенно с незнакомцем. У меня были парни, но никогда не было подходящего момента, чтобы зайти слишком далеко. Или мне просто не так этого хотелось. Я никогда не была почти голой, когда ко мне прижимался другой парень, и никогда такого размера, как этот.

Это… захватывает дух.

Я глубоко вдыхаю, и мои соски касаются его груди. Они немедленно твердеют, и я чувствую, как сильный прилив желания проносится по мне. Я не из тех девушек, которые трутся о парня голышом в джунглях, но, похоже, сегодня я такая. Я ничего не могу с собой поделать. Я ахаю и подаюсь вперед, снова прижимаясь к нему, просто чтобы ощутить это.

Он издает низкий горловой стон. Рука К'тара тянется к моим волосам, и он хватает их в пригоршню, откидывая мою голову назад и обнажая шею. Я всхлипываю, ожидая, что он поцелует меня, но все, что он делает, это наклоняется и глубоко вдыхает, как будто только сейчас впервые ощущает мой запах.

Меня никогда раньше не обнюхивал парень. Я никогда не думала, что такая мелочь может быть настолько эротичной, но когда его нос касается жилок на моей шее, и он вдыхает? Если бы у меня были трусики, они бы промокли. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Я хочу знать, каково это – быть одержимой таким большим, первобытным парнем. Я вообще не понимала, что это мое, но на этой планете все по-другому. И я очень, очень хочу, чтобы он поцеловал меня.

Я протягиваю руку и глажу его подбородок, наклоняясь ко рту. Это молчаливая просьба о поцелуе, но все, что он делает, это снова трется лицом о мою шею. Его люди не умеют целоваться? Но это не может быть правдой – я видела, как Лиз и ее приятель Раахош украдкой целовались, когда думали, что никто не видит. Может быть, он просто не хочет меня целовать?

Хотя это тоже не может быть правдой. Я чувствую, насколько сильно он возбужден. Его член – сгусток тепла, упирающийся мне в живот. Его руки блуждают по моим плечам и ласкают волосы, и я слышу его тяжелое дыхание у своего уха. Он увлечен мной так же, как и я. Черт возьми, парень практически мурлычет.

Мурлычет? Я замираю. Ни за что.

К'тар поднимает на меня взгляд, в его глазах тепло, его сексуальный рот приоткрыт, когда он смотрит на меня. Боже, это что-то другое. Я вся дрожу, просто глядя на него. На самом деле, с каждым мгновением я дрожу все сильнее…

И тут я понимаю, что мурлычет не только он. Я тоже.

С ужасом я понимаю, что это значит. Когда нам отдавали наших вшей, племя рассказывало, что произойдет. Кхай выбирает тебе пару и находит отклик, когда вы рядом. Ваше тело жаждет этого человека, и вы невероятно возбуждены до такой степени, что не можете думать ни о чем другом, кроме секса с ним, и это продолжается до тех пор, пока кто-нибудь не забеременеет. Вероника и большой золотистый парень в лагере понравились друг другу, и он посмотрел на нее так, словно хотел проглотить.

Так же, как К'тар смотрит на меня прямо сейчас.

Я прижимаю руку к центру его груди. Конечно же, я чувствую, как у него в груди урчит и вибрирует его «песенка».

– Резонанс, – шепчу я. – Это может стать проблемой.

Глава 7

К’ТАР

Я удовлетворенно улыбаюсь, когда женщина находит отклик во мне. Теперь она понимает. Теперь она уступит, и мы спаримся. Мне нужно увести ее подальше, если поблизости есть каари, чтобы у нас было время отдаться резонансу и насладиться друг другом. Мне очень нравится эта мысль.

Л'Рен, – бормочу я, касаясь ее подбородка. – Пойдем. Мы должны убраться отсюда.

Она слегка качает головой, показывая, что не понимает. Я сдерживаю свое разочарование. Это не ее вина, что она не может понять моих слов. Откуда бы она ни была, ее народ говорил по-другому. Я действительно удивляюсь клану, который превращает людей в яйца, но, возможно, со временем она расскажет мне больше.

На данный момент все, что имеет значение – это ее безопасность.

– Мы должны идти, – снова говорю я, мои цвета переливаются в тон листьям ближайших деревьев. Через ветви лучший и безопасный способ вернуть мою пару домой.

Л'Рен ахает и прикасается к моей коже, очарованная цветами. Ее реакция удивляет. Неужели у нее нет собственного камуфляжа? Она остается такой же бледно-беловато-розовой, и это наполняет меня беспокойством – как она может защитить себя, если не может замаскироваться? Даже маленький З'рен меняет цвет, а он еще не умеет ползать.

– Вбр, – говорит она мне, снова похлопывая по груди. – Чрт.

Я не понимаю ее бессмысленных слов, но не могу отвлекаться на прикосновения.

– Мы должны подняться на деревья. Я приведу тебя к себе домой, где ты будешь в безопасности. Мой дом находится высоко в листве, за пределами того места, куда может дотянуться любая каари, и ветви защитят нас от небесного когтя. Здесь, на земле, мы уязвимы.

Она выглядит обеспокоенной.

– Н мгу пврить.

– Да, очень уязвимы. Подойди, – соглашаюсь я и указываю на ветви ближайшего дерева, – Ты должна быть в состоянии дотянуться до них своими маленькими ручками.

Я беспокоюсь, что у нее их всего две. Что, если она ослабит хватку одной рукой? Другая будет недостаточно сильной, чтобы выдержать вес.

Ответ прост – я должен нести ее.

Для члена клана Сильной Руки быть на руках – это глубокое унижение. Вот почему Н'дек отказывается покидать дом клана после потери ноги. Как только ты достигнешь возраста котенка, ожидается, что ты будешь полагаться на свои собственные силы. Но я напоминаю себе, что Л'Рен не из моего клана и нет ничего постыдного в том, чтобы носить ее на руках. В конце концов, я унес ее с пляжа, но она была без сознания. Это другое.

– Я должен отнести тебя, – говорю я ей, указывая жестом, что нам нужно к деревьям.

– Пгврим о ншей прблеме, – говорит она, снова похлопывая по груди.

Ах. Она спрашивает о спаривании? Я восхищен ее рвением.

– Мой член может подождать, пока ты не окажешься в безопасности, моя прекрасная пара, – я наклоняюсь, чтобы потереться о нее носом в знак привязанности, чтобы она знала, что я все еще доволен ею.

Она тихо взвизгивает и хлопает меня по щеке.

– Нет!

Я удивленно хмурюсь. Так ее народ проявляет привязанность? Пощечины? Не думаю, что смогу следовать этому обычаю. Одно из моих самых легких прикосновений заставило бы ее хрупкое тело пошатнуться.

– Я придумаю разные способы доставить тебе удовольствие, обещаю, – говорю я ей и прижимаю руку к ее губам. – А теперь помолчи, пока мы внизу.

Л'Рен слегка выдыхает носом, явно расстроенная. Я понятия не имел, что пара будет настолько разгневана, что я не переверну ее на спину и не спарюсь с ней прямо здесь. Ее безопасность должна быть на первом месте.

– Скоро, – обещаю я. – Не сомневайся, что я хочу тебя. Конечно, ты это видишь, – указываю на ноющий член, затем на поющее сердце. – Разве этого недостаточно?

Ее щеки слегка порозовели. Любопытно.

– Нчего н пмняю.

Тон моей пары звучит так, будто она поддается доводам разума. Я рад. Я снова протягиваю к ней руки, предлагая шанс прийти ко мне по собственной воле.

– Я понесу тебя, – говорю я, снова указывая на дерево. – Так я буду знать, что ты в безопасности.

Нахмурив брови, Л'Рен качает головой, глядя на меня.

– Н пнмаю.

– Все нормально, моя половинка. Не спорь со мной. Ты не из тех, у кого Сильные руки. Не нужно смущаться.

Я подхожу вперед и притягиваю ее к себе, Л’Рен напрягается, борясь со мной.

Я опускаю ее руки своими и использую свободные, чтобы начать взбираться на дерево. Я поднимаюсь на несколько ветвей, затем останавливаюсь, потому что она перестала сопротивляться, а затем кладу ее руки себе на шею.

– Держись за меня.

На ее щеках снова появляется странный оттенок.

– Ох. Хрш…

– Я знаю, чего ты жаждешь, – успокаиваю я ее. – Для этого будет достаточно времени, обещаю. Я должен нас обезопасить, прежде чем ты окажешься подо мной. Тогда ты можешь надавать мне пощечин, сколько душе угодно.

Она ничего не говорит, ее руки крепко обнимают меня за шею. Я обхватываю ее ноги вокруг себя и вспоминаю, что на них все еще странный материал. Нужно кое-что починить, когда мы доберемся до племени. Я знаю, она захочет освободиться от таких вещей. Они не могут быть удобными.

Так же, как мой ноющий член. Он торчит из паха, вонзаясь в ветки, как будто это теплая плоть моей пары. Он не опускается. Только не с Л'Рен, которая так сладко прижимается ко мне, ее набухшие соски трутся о мою грудь, а руки обвивают шею. Когда ее тело прижато ко мне вот так, даже во время подъема, я думаю о совокуплении. Ничего не могу с собой поделать. Ее энтузиазм в отношении подобных вещей, наряду с постоянной песней в ее груди, доводит мою собственную потребность до предела. Ее ноги обвиваются вокруг меня, и я не могу не думать, что было бы так легко подвинуть ее немного вперед и погрузиться поглубже…

Жаль, что она носит эти слои, иначе мы оба могли бы получить то, что хотим.

С порывистым вздохом я забираюсь повыше на деревья, направляясь к навесу.

ЛОРЕН

Впервые за несколько дней я действительно жалею, что так хорошо вижу. Без очков относительно легко абстрагироваться, мысленно изолировать себя от всего. То, чего нельзя увидеть, не может быть так страшно.