Текст книги "Тюрьма для свободы (СИ)"

Автор книги: Рубен Ишханян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Каким был Йохан на самом деле, ему самому было неизвестно. Когда ему исполнилось сорок, умерла жена. Врачи сделали неправильную операцию. Хотел подать в суд, да только понимал, что ее этим не вернуть. Врачи признали свою вину, попросили прощения, да только и этим делу не поможешь. Она оставила ему семилетнюю дочку, за которой стала ухаживать мать Йохана, пока он работал и приносил деньги домой, чтобы прокормить семью. Женщины его стали мало привлекать, не до них было. Лишь порой желал женской ласки, но до серьезных отношений никогда не доводил.

Любил свою дочь и ощущал себя плохим отцом. Именно тогда, когда он смотрел на нее, по-отцовски крепко обнимал, когда она засыпала, положив голову ему на плечо, возникало непреодолимое чувство вины. Без жены он понял, что должен для своей дочери быть отцом и матерью, делать все, что та только захочет. Говорили, что Йохан сильно балует свою дочь. Ругали его за это, мол, не сумеешь предотвратить и уберечь ее от зла, потому как придет время, и она сама пожелает избавиться от доброты и тепла, которые он ей все время дает.

Когда дочери исполнилось пятнадцать лет, она стала себя вести по-другому. В ней заговорили гормоны. Стала встречаться с разными парнями. Иногда домой возвращалась очень поздно. Он не мог отругать ее, рядом с ней становился очень мягким. Это делала бабушка, которая порой запирала ее и не разрешала выходить из дома. Тогда дочка лежала часами на кровати в наушниках и слушала «хеви-метал». Громко, искусственно делая хриплым свой тонкий и нежный голос, начинала петь на иностранном языке. Мата, встречающегося в этих песнях, не стеснялась. Знала, что отца рядом нет, а бабушка настолько в этом деле не разбирается, что для нее неважно, о чем поется в песне. Главной бедой для бабушки было то, что вместо музыки внучка слушала какофонию. Удивлялась, как такое вообще можно слушать. Учитывая, что бабушка была в свое время достаточно талантливой пианисткой, ее отношение к тяжелому року становится более понятным.

Теперь Йохан сидел и смотрел на своих сокамерников, но ничего не видел. Ему захотелось поспать. Был очень утомлен. Попросил их позволить ему прилечь и отдохнуть. Эрл понимал его. Спустился, показывая, что он может подняться на верхние нары. Он так и поступил. Стоило ему прилечь, как Сиеста овладела его рассудком. Заснул крепким сном, но снов не увидел.

У плоскости два измерения

Я тот, кто у судьбы в немилости, в опале,

Я – странник, что живет мечтою о привале,

Сухой колючки куст, что ветрами пустынь

Гоним среди песков в неведомые дали.

Баба Тахир.

Когда Йохан проснулся, то рядом уже никого не было. Он лежал на кушетке. Голова сильно болела. Казалось, ударился обо что-то тяжелое. Чувствовал себя ослабленным, и каждое движение ему удавалось сделать с трудом. Дыхание было учащенное, сердце пульсировало где-то в ногах. Думал о том, как трудно ему открыть глаза и увидеть окружающее. Всегда боялся ослепнуть. Термин «ложная слепота», который так часто употреблялся в последнее время не только научными деятелями, но также фантастами, не давал ему покоя. «Куб Неккера, куб Эшера, интегральные кубики, двухэтажный куб – это оптическая иллюзия, ошибка в зрительном восприятии», – разъясняли ему, в желании успокоить. Но на самом ли деле все это можно было воспринимать как проблемы со зрением. Почему находились предметы, которые то и дело исчезали, а потом появлялись? Почему человек может искать и не найти предмет, который лежит прямо у него под носом? И теперь, после пробуждения он чувствовал себя ослепшим. Ощущение, что на глазах образовалась пелена, и потому все было во мгле…

Губы прошептали что-то непроизвольно. Уши были заложены, потому голоса своего не услышал. Глаза смотрели на потолок, штукатурка которого давно уже вся была в трещинах. Такие потолки всегда у него ассоциировались с подземной угрозой. Ему было двадцать, когда случилось сильное землетрясение, которое сотрясало, казалось бы, не только их страну, а весь мир. Город, в котором он жил, не пострадал. Но это ничего не меняло. Он помнил все детально. На часах было без двадцати двенадцать. Его мама говорила по телефону, а он стоял возле зеркала и следил за ней. Качнулась люстра. Начало слабо трясти, потом прекратило, но было очевидно, что где-то недалеко произошло что-то страшное. Все соседи выбежали на улицу. Кто-то прихватил с собой радио, чтобы не пропустить новости. В скором времени, всем стало ясно. В городе Хэтер произошло сильное землетрясение. Через несколько часов после произошедшего он вместе с товарищами поехал спасать тех, кого еще можно было достать из-под руин. В выстоявших домах можно было увидеть именно такие трещины в стенах, на потолке и на полу. После трагедии прошло какое-то время и люди немного успокоились, но все равно внутренний страх не совсем еще прошел. Лица у всех были бледные от пережитого. Все смешалось: горе от потери самых родных людей и страх потерять собственную жизнь. Второе все ощущали более остро, чем первое. Безумие овладело всем городом. Кто-то плакал, позабыв обо всем. Были и те, кто твердо стоял на ногах и верил, что судьба еще сумеет порадовать. Такие мысли были всего лишь утешением. Не исключением были люди, которые думали: «То, что произошло, ушло в прошлое, и следует позаботиться о будущем». Такие срывали все драгоценности с погибших, оправдывая себя тем, что им больше это не понадобится. Многие молились, смотря в небо. В такие минуты люди обращаются к Всевышнему, независимо от того, верят или нет, с просьбой помочь и объяснить, в чем причина его злости. Человек на самом деле склонен думать, что причиной уничтожения целого города и нашествия смерти в их край мог быть он сам. Но не есть ли это следствие гордыни? Ведь прекрасно известно, что даже в страдании Бог не прощает гордости.

Он лежал на кушетке, зрение постепенно возвращалось к нему. Вокруг него было сыро. Йохан встал, присел. Захотелось выпить воды из крана. Чистая вода или нет, его меньше всего волновал этот вопрос. Он открыл кран, и потекла вода. Собрал в ладони, вымыл руки, глаза, шею. По всему телу прошли мурашки, было холодно. Потом ощупью нашел алюминиевый стакан. Вода была не то что ржавой, но какой-то желтоватой. Это не было важно. Его знакомый рассказывал, как во время экспедиции им пришлось однажды выпить мочу, чтобы не умереть. Это было ужасно, но все преодолимо. Важно остаться в живых. Теперь, под звуки льющейся в стакан воды, он вспоминал все те дни, которые изменили его видение. Землетрясение было знаком. Мир разрушался на глазах, чтобы быть созданным заново. В то время Йохан будто опустился на землю. Закончилась его ранняя молодость. Больше он не витал в облаках, воспевая все то, чего на самом деле не было и не могло быть. Люди голодали, критически не хватало воды. Помощь из разных стран доходила очень поздно, на третьи или четвертые сутки. Казалось, пострадали все. Кто-то больше, кто-то меньше. В первый раз за столько лет все были объединены в единую семью. Следовало жить дальше и думать… Но о чем? Йохан вспоминал, что на второй день после землетрясения он увидел свечение. Как будто в небе появился луч и опустился на землю. И это видение было не только у него. Многие увидели свет. Как будто солнечные лучи падали на землю. Появилось желание сохранить то, что еще не было потеряно. Почувствовали прилив сил, появилась надежда. Будто кто-то сверху улыбнулся всем тем, кто остался внизу. В этой насыщенности чувств захотелось действовать. Люди поздравляли друг друга не с тем, что у них выжили родственники. «Они сумели найти мертвые тела своих родственников», – говорили люди и улыбались друг другу. Многих не смогли найти. Вокруг был ад: тела людей, раздавленные между этажами, висели; приходилось ходить так, чтобы не наступить на головы или руки тех, кого не стало день или несколько минут назад. Женщины не показывали больше своей слабости, в них зародилась мужественность. Не было разницы между полами. Все были наравне. Всех объединила трагедия.

Он выпил воду и снова хотел наполнить стакан, но заметил, что под краном растут грибы, покрытые зеленой плесенью. Прямо из стены вырастали грибы. Это было противное зрелище. Йохан опустился, сорвал их и решил выбросить в окно, но достать до маленького отверстия было тяжело. Высокий рост еле помог дотянуться до решеток. Схватился и подтянулся. Теперь, сбросив их вниз, он посмотрел на небо. То, что было светло, можно было понять сразу, хоть солнца не было видно. Повиснув в такой непонятной позе, он почувствовал себя особенно плохо. Силы его совсем оставили. Когда ноги опустились на стул, то почувствовал, как закружилась голова. На сей раз он остановился, подумал о дыхании, стал по-своему медитировать, старался по возможности набрать в легкие больше воздуха. Мизинец правой руки касался безымянного пальца левой. Царила тишина, он сам отказывался что-то слышать. Закрыв глаза, снова погружался в забытье. Сначала прошлое предстало на черно-белом экране как зафиксированный кадр. Лишь постепенно образы начали оживать. Он видел все вокруг так, как будто все было настоящим. Теперь было две реальности: память и сознание. Стоило ему забыться, как память уводила его в прошлое. Он стал видеть снова те дни землетрясения. Казалось, что жизнь его делилась всегда на две части: до и после. Был третий день после землетрясения, когда он вместе с друзьями прибыл на место событий. В тот день было особенно жарко, солнце ослепляло всех своим ярким сиянием. В этот день Йохан заметил девушку. Она еле шла, в оборванных одеждах. Сильно дрожала и постоянно плакала. Ни с кем не говорила, и никто на нее не обращал внимания. Ясно, что потеряла всех своих родных: была без семьи и осталась без дома. Скиталась как отшельница, время от времени что-то кричала на иностранном языке. Лицо у нее было в черной саже. Но это не мешало ему увидеть всю красоту, коей она была одарена. Для Йохана всегда красотой считался внутренний мир. Чем богаче был человек духовно, тем красивее он казался. Но ее красота была одухотворена природой. Представлялось, что она есть роза, покрытая шипами. Есть в ней красное и белое. Чашей благословения была она и все заложено в сути ее: желание насладиться, преобразовать желание в потребность, принять реализованное желание, наслаждение.

Йохан вновь взял стакан, подошел к крану и на сей раз налил воды, но не для того, чтобы выпить. Он положил его перед собой и стал наблюдать, как на дно постепенно опускается песок. Снял очки, положил их рядом. Все виделось сейчас очень смутно. Левая его рука поднялась и начала ласкать правое плечо. Глаза без очков почувствовали боль. Он большим и средним пальцем правой руки потер глаза, после чего захотелось зевнуть. Время протекало медленно. Ничего нельзя было сделать. В этом всеми покинутом мире он сидел один, молчал: не умел говорить сам с собой. Лишь память не подводила его. Казалось, что, будучи во времени, которое должно называться «сейчас», пребывает в прошлом. Там была она, та девушка, которая пострадала и находилась в недоумении. Он не мог не подойти к ней, не протянуть свою руку помощи. Первое, о чем она его тогда попросила, было, пить. У него оставалась одна полная бутылка воды. Поднес к ее губам, та жадно вцепилась в нее. Сделала несколько глотков, потом остановилась. Йохан сказал ей: «Пей. Вся вода твоя». На что она ответила тихо: «Мне много не надо. Хватит и нескольких глотков, чтобы утолить жажду. Спасибо тебе. Твое милосердие будет когда-нибудь вознаграждено». О каком милосердии могла идти речь? От милосердия к добродетели есть всего один единственный шаг, но добродетель – это порок.

Перед ним стоял второй стакан, который он не выпил, не было желания пить. «Чрезмерность – есть алчность», – сказала тогда ему девушка, и эту фразу он часто повторял. Тогда, когда она стояла перед ним растерянная, все равно не теряла бдительности. Если существует зло, значит, где-то близко притаилось добро. Он смотрел на нее, не двигаясь. Ее красоту можно было сравнить только с Пятилепестковой розой Тюдоров, в которой переливаются белый с красным. В этом жестоком мире, она на самом деле казалась неземной. Йохан больше не отходил от нее ни на шаг. Будто зачарованный, он ходил рядом с ней. Не было вокруг нее никакого другого пространства. А ночью, когда луна появилась на небе, и день должен был смениться другим, он увидел ее наготу. Женское тело невинное и похоже на птенца, который только вылупился из яйца. Гладкая, лишь внизу, между ног нежный покров волос скрывает лоно жизни. Рядом с мужчиной она кажется слабой и беспомощной. Но в ее объятиях нельзя найти спокойствия. У сильного всегда бессильный виноват. Почему-то тогда впервые в нем зародилась чувство жестокости. Был как тот ребенок, который ставит эксперименты над маленькими живыми существами, чувствуя за собой право распоряжаться всей природой. До этой минуты он чувствовал себя одиноким, хоть и была у него девушка, которая любила его. Но до женитьбы они поклялись, что не познают друг друга. Она была из верующей семьи. А Йохану она была дорога, потому он принимал ее взгляды и мировоззрение. Однако при виде беззащитного тела Йохан после некоторого смущения решил скрыть свою застенчивость. Девственники не умеют вести себя в постели. Возбужденный, он сладострастно целовал ее тело. Крепко вцепился в крепкие груди и затвердевшие соски, в желании испить до дна молоко, которое должно было быть в них. Стал замечать, как теряет рассудительность, больше не владеет своей плотью. И вместе с этим, следил за каждым ее движением. Всматривался в глаза, которые были синими, как бездна океана. Была ночь, светили на небе звезды, и под воздействием Луны разгоралось чувство любви Йохана и жизненная сила таинственной незнакомки. Они были разные, но ночью становились лишь мужчиной и женщиной. Все его зверство можно было объяснить тем, что в него вселился страх перед неизведанным. Но это было лишь в первый раз. Это была его первая ночь, когда он должен был познать суть женщины. Созданная из ребра мужчины, женщина всегда стремится вернуться назад. И каждым вздохом старается слиться с его телом. Желание женщины вернуться в первоначальное состояние, когда они составляли единое целое, легко объяснимо. Мужчина боится женщины. Всякий раз, совокупляясь с ней, он возвращается в утробу матери, откуда и появился на свет. Не случайно тюрьма – женского рода. Это искусственное возвращение назад, туда, где зародилась жизнь, не потому, что ребенок желал появиться на свет, а из-за того, что согрешили родители. Ребенок – есть наказание за вкушение запретного плода. Он несет это клеймо от начала и до конца. Рождение ребенка не может называться счастьем. Спросите любого человека о том, когда он был счастлив. Он ответит: «В детстве. Не было тогда забот».

Йохан шагал из одной стороны в другую, то и дело стараясь обойти стул так, чтобы не столкнуться ни с ним, ни с кроватью. В этом двухмерном пространстве все было плоским. Верх и низ, левая и правая сторона. Но не было глубины и ширины. Оттого, что он остался один, в нем зарождалось чувство беспокойства и обиды. «Еще немного, и можно сойти с ума», – сказал Йохан вслух и сам удивился этой мысли. Он никогда не боялся обезуметь. Природа безумия подразумевает мудрость, которую боятся принять. Безумие землетрясения соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. И все же, ничего плохого не случилось. Тогда, в те дни после землетрясения ему открылся смысл любви. Несмотря на то, что чувства жили в нем и до этого, благодаря той девушке Йохан осознал значение слова «мы». Понятие «Человек» появляется при наличии двух субъектов. В ту ночь он поверил в возможность создания идеального образа. Стал верить, что человек способен на все и что власть его неограничена. Первая ночь вдохновила его, и это было настоящим открытием. Чувствовал в себе прилив сил. Жизнь кипела в нем. Ощущать землю под ногами на время он перестал. Друзья начали его дразнить, но это было лишь радостным ощущением. Мир преобразовывался вокруг. Больше в нем не было той боли которая возникала в первые дни при виде пострадавших. Чувства отупляли разум, и невозможно было не поддаться мимолетным и уходящим ощущениям радости, которые рождались от преступного невоздержания.

Вдруг Йохан поймал себя на мысли: тюрьма не случайно женского рода. Наверное, в утробе матери было так же темно и сыро. Не было простора для движения, а чем больше становилось его тело, тем более желал он пространства, где плоть почувствовала бы себя свободно. Интересно, что свобода нужна для тела, которое не может смириться с замкнутостью. Возможно, все живое на Земле мигрировало с другой планеты, где существование стало невыносимым из-за тесноты. А в дальнейшем придется эмигрировать в другую галактику. Следовательно, в будущем человечество подвергнется запрограммированным мутациям. Но его меньше всего волновало будущее из-за его отдаленности. На протяжении нескольких лет его существование будет определено чисто механически. Здесь существовали только одни качели: они уносились назад, но возвращались только до середины. Существовало прошлое и настоящее, если, конечно же, существовало. Потому как прошлое было прошлым для настоящего. С тем же успехом можно было бы сказать, что существует будущее, так как настоящее для прошлого есть будущее. Поэтому, скорее всего ничего не существовало кроме «времени Йохана», в котором он жил, вспоминал и мечтал. Но, не следует все искусственно запутывать. Будем называть все своими именами. Итак, в прошлом стояла и ждала его по-прежнему та девушка, благодаря которой он вкусил запретный плод. В ней сочеталось нечто грешное и возвышенное. Как ее звали, он со временем забыл. Легче было признать, что ее вовсе не существовало, чем придумать новое имя. Со временем ее образ стал мутнеть, потому думать, что это фантазия или иллюзия, было легко. Все же остается фактом, что для всякого вымысла существует обоснование. В его воспоминаниях она была как роза и, значит, имя ее должно было соответствовать этому цветку. Ему казалось, что представляясь, она назвала себя Лала, что в переводе с иранского означает красный цветок. Для него же все красные цветки ассоциировались лишь с розой. Как существо божественное, она была похожа на Афродиту, или Венеру. Была воплощением неземной женской красоты. Из-за таких женщин начинались все перевороты, войны. И именно благодаря им мужчины побеждали и были тверды в своих решениях. Но тогда, пробыв с ней несколько дней, Йохан вместе со своими друзьями решил вернуться домой. Она смотрела ему вслед. Было дело, он хотел остановить машину, выйти навстречу к ней, но не сделал этого. Лишь посмотрел на нее из окна, потом повернулся и заговорил с одним из своих друзей, в желании забыть ее. Постарался даже о чем-то пошутить, вызвав смех у своих слушателей. Находился как в тумане, улыбался искусственно, чувствуя в душе тревогу. Будто сделал что-то, что хотел бы скрыть от всех. Тем временем, машина катилась по прямой дороге к родному городу. Ехать нужно было хоть и недолго, но все же не менее двух часов. Его ждала невеста, с которой в скором времени должны были сыграть свадьбу. Однако все, что приключилось с ним, никогда не смог бы забыть.

Йохан сделал очередной глубокий вздох в замкнутом пространстве и в это же самое время услышал голоса, которые доносились до него снизу, практически с улицы. Из-за отдаленности ничего невозможно было расслышать. Он и не старался. Припоминал, как его приняли после возвращения в город. Был настоящим героем в глазах своих близких, родных и просто знакомых. Но каждую похвалу ему приходилось слушать с болью. Убегал к своей невесте, чтобы ни с кем не встречаться. На нее тоже не мог смотреть. Каждый раз вспоминал Лалу, тяжело вздыхал. Она осталась в прошлом уже в тот момент, когда вместе с друзьями Йохан уехал из города Хэтер. С каждым днем пропасть между прошлым и настоящим становилась шире. Воспоминания о девушке из города Хэтер овладевали его сознанием. Больше никаких отлагательств не могло быть. В скором времени была сыграна свадьба. Состоялось венчание в церкви. Долгое время у них не было детей. Потом родилась дочь, которую назвали Астрой. С рождением ребенка Йохан понял, что теперь не может бесшабашно относится к реальности, которая окружала его. Просматривая свои детские и юношеские фотографии, он не узнавал себя. Когда жене исполнилось тридцать шесть лет, она покинула его, оставив на память о себе свою любовь и дочь. Дочери было тогда семь лет. Мать помогла растить дочь дальше. Он отказывался принимать факт смерти своей любимой жены. Стал много пить. Днями запирался в своей комнате, садился и начинал читать ее любимые книги. Со временем стал чувствовать ее присутствие рядом с ним. Это не было безумием, ее дух возвращался к нему, смотрел на него, молчал. Она стояла за его спиной, руку опустив на его плечо. Йохан четко слышал ее дыхание. Но никогда у него не возникало желания повернуться и посмотреть на нее. Боялся, что исчезнет.

Йохан сел на стул в позе «Мыслителя» Родена. Замер, думая или анализируя все то, что случилось с ним. Понимал, что жизнь в любом случае продолжается. Все равно следует радоваться своему существованию. Дотянулся до стакана, взял, глотнул, потом посмотрел на воду и, подняв стакан над головой, вылил на себя. Капли потекли по лицу. Будто лев, он помотал своей головой, прорычал что-то, потом встал и медленно начал одеваться. Голоса сокамерников приближались. Они воодушевленно говорили о прошедшем концерте.