Текст книги "Дух и прах (ЛП)"

Автор книги: Розмари Клемент-Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Проснуться и обнаружить стоящего у кровати мертвого мужика – просто потрясный способ убедиться, что мои способности вернулись.

Я словно краб попятилась к изголовью, по пути свалив все подушки и разбудив Карсона. Он сбросил с себя гору постельных принадлежностей и осмотрелся в поисках угрозы.

– Что случилось? – спросил требовательно, не увидев ничего подозрительного.

Я схватила его за плечо и ткнула пальцем, точно не зная, чего ожидать. Ну ладно, может, все-таки догадывалась, потому и не особо удивилась, когда Карсон разглядел напротив себя фантома в форме цвета хаки и пулей вылетел из кровати.

– Что за?… – Стажер перевел взгляд с тени на меня и обратно. – Почему я его вижу?

Когда он двинулся, я мысленно представила, как моя энергетическая оболочка растягивается, удерживая с ним контакт. Нас разделяло всего несколько десятков сантиметров, и мы не могли все время держаться за руки.

– Ко мне вернулись силы, – сообщила я. – И я ими делюсь. Как тогда в музее, но с меньшим риском для жизни.

– А ты насчет риска уверена? – Карсон настороженно следил за призраком. Все-таки проснуться и увидеть тень так четко слегка нервировало, даже если ты к этому привык.

Фантом поднял руки как бы извиняясь:

– Прошу прощения, что помешал вашему рандеву.

От старомодного слова все происходящее стало напоминать какой-то фарс – и кроткий призрак, и моя пижама, и замысловатое изголовье кровати, и то, что я припала к матрасу будто ниндзя. Я пододвинулась к краю и ступила на пол – стало немного лучше.

– Это не рандеву, – ответила я.

Карсон, все еще настороженный, а может, просто раздраженный, огрызнулся:

– Это его не касается. Кто он такой?

Я уже догадалась, что к чему. У фантома были седые волосы, коротко подстриженная борода и загорелое в морщинах лицо – от многолетнего прищуривания на солнце. Но выглядел он крепким парнем, готовым к экспедиции: полевая куртка, брюки-карго.

Он слегка и добродушно поклонился:

– Профессор Карл Оостерхаус, к вашим услугам.

Да! Я постаралась особо не выказывать своего восторга, но, может, мы наконец получим ответы на все вопросы.

Я бросила взгляд на письменный стол у стены. На спинке стула висели две сумки: одна принадлежала Карсону, другая – Джонсону. На промокательной бумаге лежали нетбук, флешка и музейная фигурка с головой шакала. Последнюю мы развернули и аккуратно разместили на специальной подставке.

– Вот почему Братство вчера хотело украсть экспонат, – сказала я Карсону, особо не скрывая надежду.

Фантом был привязан к статуэтке, и, скорее всего, возвращение моего дара пробудило его от спячки.

– Вам известно, где вы находитесь? – осторожно спросила я профессора.

Он выглядел очень отчетливо для бездействующего до недавнего времени духа. Но нельзя просто заявить кому-то, что он мертв.

– Если не брать во внимание мое вмешательство в вашу личную жизнь? – уточнил Оостерхаус. Он по-прежнему пребывал в прекрасном расположении духа. – Точно не скажу, но когда почувствовал, что меня вытаскивают из забытья, то даже не мог сдержать волнения.

– Не понимаю… – Я вдруг осознала, что мне не приснились слова, которые меня разбудили. – Как вы могли меня ждать?

– Извините за излишний драматизм. – Фантом скорчил покаянную гримасу. – Это мой недостаток. Я должен был сказать, что ждал кого-то с такими способностями, как у вас. Вы – ответ на молитву одинокой души.

Ага, незаконченные дела! Это объясняло яркость тени. Четкие цели придавали духам сил и целеустремленности – прямо как и живым.

Со сцепленными за спиной руками Оостерхаус подошел к столу. Карсон шагнул ему навстречу, будто мог остановить, но от этого движения выпал из поля моей досягаемости, даже на энергетическом уровне. Болван. Мало того, что не мог дотронуться до профессора, так теперь еще и не видел его.

Призрак согнулся, разглядывая статуэтку, и с нотками гордости и ностальгии в голосе протянул:

– Ах, да… Я нашел ее недалеко от Фив, во время экспедиции вдоль западного берега Нила. Теперь это место называется «Долина царей». Какие волнительные были дни! Жаркие, утомительные и опасные. Половина наших людей буквально убивалась при раскопках могил, и лишь затем, чтобы обнаружить, что все артефакты уже разграблены. Может, я и не нашел много золота, но – ах! – богатство знаний…

Оостерхаус, видимо, готов был еще долго разглагольствовать о богатстве знаний. Прервать его оказалось делом непростым – как и все фантомы, профессор не останавливался, чтобы перевести дух.

– Спроси его о шакале Оостерхауса, – встрял Карсон.

Оостерхаус замер, потом повернулся:

– Молодой человек, спросите меня сами. – Он говорил тоном профессора, лекцию которого только что прервали. – Я вас слышу, но не уверен, что понимаю, о чем речь. Может, если вы перефразируете…

Я не хотела передавать это стажеру, поэтому придвинулась к нему поближе, «подключаясь» и тем самым позволяя снова видеть и слышать нашего гостя.

– Как насчет Братства Черного Шакала? – Я внимательно наблюдала за реакцией профессора и заметила, как он начал потихоньку вспоминать. – Что вы можете о нем поведать?

Оостерхаус сделал паузу, как будто собирался с мыслями.

– Давненько я не слышал этого названия. Полагаю, сейчас на дворе двадцать первый век? – Он покачал головой и усмехнулся. – Новое тысячелетие. Невероятно долгий и в то же время невероятно короткий отрезок времени, если подумать, что наши раскопки раскрыли могилы, покрытые песками многих тысячелетий…

– Так что там с Братством? – напомнил Карсон.

Оостерхаус неодобрительно сверкнул глазами и тут же сменил тему, однако проигнорировав стажера:.

– Я занимался исследованиями тайных аспектов древних похоронных ритуалов. Обучил нескольких студентов, которые выбрали себе такое название ради оригинальности. Полагаю, группа распалась, когда я, хм, оставил профессорскую деятельность и вернулся к раскопкам. – Фантом глубокомысленно почесал бороду. – Может, кто-то решил воскресить забытое имя из озорства.

– Это не озорство, – заметил Карсон. – Они готовы похищать и убивать людей ради этого вашего артефакта. Они явно хотят чего-то большего, чем просто ощущения новизны.

Оостерхаус сразу посерьезнел:

– Прискорбно. Но теперь я понимаю. Я спал, позабытый, в течение какого-то времени, но недавно что-то позвало меня, разбудило. Думаю, это были вы, голубушка, и ваш дар. – Он улыбнулся странной нежной улыбкой, как будто моя способность слышать и видеть его каким-то образом нас связала. – Но если кто-то ищет Шакала, это тоже объясняет мое пробуждение.

– Вы можете нам помочь? – спросила я профессора. – Я даже не знаю, что из себя представляет этот Шакал.

– Э-э, как вам сказать… – Он снова сцепил руки за спиной и покачался на пятках. – Это – кульминационный момент моего исследования альтернативных погребальных методов небольшого обособленного культа времен заката Среднего Царства недалеко от Фив. Шакал – очень сильная штука. Он может передавать неограниченную энергию…

– Неограниченную? – переспросила я. – Я думала, такое невозможно.

Теперь уже я удостоилась хмурого взгляда профессора. Ему явно не нравилось, когда его прерывают.

– Думаю, что нахожусь в более выгодном положении, дабы понять крохотное различие между бесконечностью и почти бесконечностью, милое дитя. – Он задумчиво вздохнул. – У меня были такие планы! Я столько всего хорошего мог сделать с такими силами!

Он, казалось, поблек вместе со вздохом, и я сначала подумала, что это от переживаний. Но очертания слабели, а детали сливались в бледном свете утра. Может, призрак и обладал силой, но явно не неограниченной.

– Доктор Оостерхаус. – Я поспешила выдернуть его из воспоминаний. – Вы знаете, где Шакал? Жизненно важно добраться до него первыми, опередив Братство. На кону жизнь девушки. – Профессор, кажется, заколебался, и я решила воззвать к его гордости: – Вы хотели использовать эту силу, чтобы творить добро. Вы единственный, кто понимает, что попади она в плохие руки – и мы не оберемся проблем.

– Дорогое дитя, вы ошиблись с причиной моей нерешительности. – Его тающий образ одарил меня улыбкой Санта-Клауса. – Я скажу вам, где Шакал, но взамен прошу мне помочь.

– Конечно, – согласилась я. – Что угодно…

– Подожди, – встрял Карсон. До этого момента он молчал, позволяя мне самой обращаться с профессором. Теперь же решил вмешаться на правах адвоката. – Что именно вы хотите?

Глаза Оостерхауса сузились:

– Вы дерзкий молодой человек. Но так как я и сам джентльмен, то ценю вашу попытку защитить девушку. – Оостерхаус пригладил свои взъерошенные волосы и перешел к требованию. – Мне надоело спать и просыпаться здесь. Устал быть этим, – он указал на себя, – тенью самого себя. Я хочу, чтобы вы открыли дверь в загробную жизнь, чтобы я снова смог стать цельным и моя душа тоже. Если вы это сделаете, то я покажу вам Шакала.

Я уже практически согласилась, когда Карсон снова остановил меня:

– Вот как мы поступим, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Вы показываете нам, где найти Шакала, и выдаете нам все его тайны, и только после этого Дейзи выполнит свою часть договора.

– А Дейзи можно высказаться по этому поводу? – огрызнулась я.

Оостерхаус пронзил Карсона пристальным взглядом:

– Да, почему бы не позволить мисс Гуднайт самой принять решение?

Мое раздражение сменилось удивлением:

– Откуда вы знаете мою фамилию?

– Наши пути с Гуднайтами уже пересекались, – покровительственно улыбнулся профессор. – Очень интересная молодая особа, и вы с ней похожи как внешне, так и, скажем, по духу – извините за игру слов. Поэтому нетрудно догадаться, кто вы такая.

Теперь Оостерхаус быстро таял, и воздух становился холоднее, потому что фантом вытягивал энергию, чтобы оставаться видимым. У меня не было сил, чтобы его удержать.

– Мне нужно отдохнуть, прежде чем я смогу открыть Завесу, – собщила я. – Скажите, где искать Шакала, и когда мы его найдем, обещаю, что перешлю вас.

Призрак вздохнул, всем видом выражая смирение:

– Вы действительно не понимаете, какой силой обладаете, юная леди. Жаль, что Братство Черного Шакала возродили лишь для того, чтобы превратить его в сборище мелких преступников. С теми знаниями, которые я им передал, и вашим даром… о, какие же чудеса вы могли бы…

– Согласен, она удивительная, – перебил Карсон. – Но это не принесет нам никакой пользы, если она загнется, пытаясь вас здесь удержать. Скажите, где найти то, что мы ищем.

Оостерхаус наградил его взглядом холоднее резко падающей в комнате температуры:

– Хорошо. Я все равно должен буду вас направлять, когда вы найдете мою могилу. Найдите артефакты, которые лежат с моими костями, и я покажу вам Шакала.

С этими словами профессор полностью исчез, оставив после себя только ледяной туман, который растаял в потоках теплого воздуха из радиатора.

Глава 26

– Ты, наверное, прикалываешься, – выдохнул Карсон, по-прежнему глядя туда, где только что стоял призрак. – Найти артефакты, лежащие с его костями? И как мы это сделаем?

– Разыщем его могилу, – ответила я, отправляясь за халатом, выданным мне Гвендой вместе с пижамой. – И лопату.

– Не смешно.

– Так никто и не шутит. – Подвязав поясом халат, который оказался не сильно плотнее пижамы, но весьма кстати теперь, когда призрак ушел, я направилась к двери. – Эксгумация – штука серьезная.

Карсон однако моего спокойствия явно не разделял:

– Ты куда?

– Позавтракать. Никаких разграблений могил на пустой желудок.

Похоже, стажер проникся, поскольку последовал за мной без возражений.

Разумеется, тетя Гвенда оказалась «совой», но оставила на столе записку, в которой предлагала нам самим похозяйничать на кухне – у Мэтью сегодня утром выходной.

Жилище было выдержано в стиле некоего городского винтажа: нештукатуреные кирпичные стены и балки, паркет, медные или латунные детали. Всякие приспособления на огромной кухне приводили в трепет своими промышленными масштабами.

Карсон пошел к кофеварке, выглядевшей так, словно с нее можно космическими шаттлами управлять. Может, кто-то прикупился в НАСА, когда те свернули программу?

– Тетя написала, что рядом с тостером лежит упаковка хлеба. Управишься?

– Разумеется.

Пока Карсон молол зерна, мы оба молчали, но, отмерив нужное количество кофе и, не знаю, запрограммировав выход на геосинхронную орбиту, он повернулся ко мне:

– Где призрак сейчас?

Я бегло проверила квартиру своим экстрасенсорным чутьем:

– Остался лишь слабый след в спальне, где стоит артефакт. Такое долгое появление исчерпало его силы.

Карсон оперся на стол и скрестил руки. Не очень-то дружелюбная поза.

– Уверена, что он нас не слышит? Та египтянка в музее могла отходить от своих артефактов.

– Ты про Клеопатру? – Упоминание вызвало новые угрызение совести, что я не смогла ее защитить. – Это был чрезвычайно сильный фантом, благодаря ее месту в истории. Что до этого бедняги…

– Бедняги? – переспросил Карсон.

– Ну, его выпнули из института. Хотя и сохранили все археологические находки.

– Боюсь, у института была причина избавиться от профессора. И дело не только в эксцентричных теориях. Думаю, ты слишком о нем переживаешь, Дейзи. Он не одна из твоих заблудших овечек.

– И вовсе я не переживаю! – возразила я, возможно, чересчур эмоционально. – Просто люди хотят, чтобы о них помнили. Как сказал тот парень в институте: никто, кроме работников архива, никогда не слышал об Оостерхаусе – и это в египтологии-то, где обо всем помнят!

– Никто, кроме архивистов и Братства, – поправил Карсон.

– Ты никому не веришь, да?

– Да. А еще у тебя хлеб горит.

Блин! Я вытащила ломтик из тостера, но слишком поздно. Выкинув почерневший хлеб в мусорное ведро, я повернулась к Карсону с таким видом, будто это он во всем виноват. И обнаружила стажера гораздо ближе к себе, чем ожидала.

Он заговорил тихо, словно и правда думал, что призрак Оостерхауса подслушивает нас из соседней комнаты:

– Думаю, он знает больше, чем говорит. Много слов, но мало информации.

Я тоже понизила голос:

– Он же профессор. И, конечно, привык красочно выражаться.

Я решила взять новый кусок хлеба, но Карсон не двинулся с места и пришлось тянуться мимо него.

– Ну так вот тебе еще одно красочное выражение, солнышко: «напускать туману». Это значит «морочить кому-то голову».

– Без кофе ты злой, – нахмурилась я. – Как там шаттл, еще не приземлился?

– Я злюсь, – начал Карсон, наконец отступив, чтобы достать из застекленного шкафа пару чашек, – потому что – и можешь назвать меня привередливым – как-то не сильно радуюсь перспективе осквернить чью-то могилу. Еле-еле избежали этого с миссис Хардвик, и на тебе, снова-здорово.

– Ты воруешь машины, музейные экспонаты и ни в чем не повинных экстрасенсов с улицы, однако откапывать кости для тебя табу?

Стажер помедлил с ответом, наполняя чашки.

– Во-первых, машины – всего лишь предметы. Во-вторых, я собирался позаботиться об экстрасенсе и вернуть ее целой и невредимой. А раскопки могилы… это все равно что на кого-то плюнуть.

Кофе, что он мне протянул, оказался очень слабым и очень сладким – именно в такой я добавляла сливки в закусочной вечность назад. Но когда я потянулась за чашкой, Карсон не отпускал ее до тех пор, пока я не посмотрела ему в глаза.

– В-третьих, я никаких табу не ставлю. И пойду на что угодно ради спасения Алексис. И если Шакал действительно источник безграничной силы, то он для меня почти так же важен, – произнес он так, словно давал клятву.

– Ладно. – Я торжественно приняла его обещание, но ни разу – его приоритеты. – Предположим, вот нашли мы Шакала. Наверное, пора обсудить, что нам с ним делать дальше?

Мы должны спасти Алексис. Однако мне не улыбалось, чтобы такая сила – бесконечная или нет – попала в руки Братства. И если уж на то пошло, то и к Магуайру тоже.

– Используем Шакала, чтобы ее выручить, – не колеблясь ответил Карсон. – Чтобы найти и спасти Алексис.

– Но не станем его отдавать? – уточнила я.

– Но не станем его отдавать.

Дыр в плане было предостаточно, но мне хотелось верить, что мы справимся. Что я справлюсь. Спасу Алексис… а заодно вырву Карсона из лап отца.

– Тогда подписываюсь, – в свою очередь пообещала я. – И дело вовсе не в тройном обете или в угрозах мафиози. Я сама решила во все это ввязаться, когда поняла, что они используют моих призраков. И неважно, какие там отношения у вас с отцом…

Совершенно неожиданно Карсон меня поцеловал. Не подошел ближе, не обнял – просто резко наклонился и заткнул поток слов своим ртом. Как следует заткнул. Выпил все, что я собиралась сказать, лишил меня дара речи, и лишь затем забрал у меня из рук чашку с кофе и поставил ее на стол позади. Я этого почти не заметила, ведь стажер не прервался ни на секунду.

Идеально выверенным движением он приблизился, обвил меня рукой и прижал к шкафу. Не то чтобы я сопротивлялась. Я ответила на поцелуй, наслаждаясь лаской губ Карсона и вкусом черного кофе на его языке. Возможно, придется пересмотреть свои предпочтения касательно сливок и сахара и отношения к парням, которые заставляют меня таять. Потому что как раз сейчас я таяла словно мороженое на раскаленном тротуаре Сан-Антонио.

Карсон провел свободной рукой по моей шее, зарылся пальцами в спутанные пряди и принялся прокладывать дорожку из поцелуев вдоль челюсти. Его щетина приятно покалывала кожу под ухом.

– Жилье принадлежит Магуайру, – прошептал он. – Тут могут быть жучки.

Мне понадобилась минута – или две, или три, – чтобы понять, каким образом это относится к нынешней ситуации. Не помню, сказали ли мы что-то, чего мафиози не следует знать. Боже, да я вообще забыла, как говорить.

А, нет, подождите, вспомнила. Вонзила палец в плечо стажера и отодвинула так, чтобы видеть его лицо:

– Ты поцеловал меня, чтобы заткнуть?

Карсон встретил мой прищуренный взгляд с улыбкой и извиняться явно не собирался:

– Нет. Но предлог был хороший. А результат чертовски потрясающий.

Я ткнула его в ребра, но больше для виду:

– Для засранца ты слишком хорошо целуешься.

– А ты много засранцев целовала? – поднял бровь Карсон.

И на стол я оперлась вовсе не потому, что ноги не держали.

– На одного больше, чем следовало.

– Ой. – Он убрал руки с моей пижамы, лишь слегка проведя вдоль бедер, так, что это почти походило на случайность. Затем указал на компьютер на столике у стены: – Я позабочусь о завтраке, а ты найди нам нужную могилу.

Ладно. Получается, мы идем дальше. Но что-то изменилось, и даже не из-за поцелуя. А потому, что я признала вслух то, что знала с прошлой ночи: я здесь по доброй воле. Думаю, это сделало нас партнерами.

Я прошла к столику, запустила компьютер и открыла браузер. Поиски некрологов для меня привычное занятие, вдобавок я помнила год смерти профессора. Поэтому, вероятно, как-то уж очень оптимистично зашла в один из любимых он-лайн архивов и ввела в поиск «Карл Оостерхаус, дата смерти – 1941». Может, дело в знакомой территории. А может – в четкой цели.

Вскоре найдя нужную запись, я стала зачитывать Карсону важную информацию вслух:

– Знаменитый германо-американский археолог Карл Оостерхаус… эмигрировал накануне Первой Мировой войны… многочисленные экспедиции… Чикагский университет… так-так-так, это мы все знаем…

И тут сердце у меня упало, вместе со всеми надеждами решить проблему с помощью лопаты и небольшой толики мужества.

Наверное, я ругнулась или что-то в этом роде: Карсон подошел посмотреть, что же я такое читаю. Я указала на экран:

– …возвращался из экспедиции в Северную Африку, хотел спасти как можно больше артефактов от войны, но британское транспортное судно было потоплено немецкой подводной лодкой. Весь экипаж и груз пропали.

Святой Брендан. Бедные моряки. В мой короткий список предпочтительных способов почить – я немного разбиралась в предмете благодаря своему дару – утопление не входило.

Кораблекрушение завело нас в тупик.

– Получается, нечего нам раскапывать, – заключила я. – Если только у Магуайра нет своих людей в службах спасения затонувшего имущества.

Карсон отвернулся, подошел к тостеру и так уставился на него, что вполне мог бы поджарить хлеб взглядом. Затем уперся руками в столешницу, и плечи стажера свело от силы разочарования.

– Черт.

– Ага, – согласилась я.

Мое сердце валялось где-то на полу, и я испытывала искушение свернуться клубочком и присоединиться к нему.

Карсон резко обернулся, по-прежнему дрожа от напряжения:

– Погугли «спасение затонувшего имущества» и «египетские артефакты».

Решив, что выстрел наугад лучше капитуляции, я вытащила себя из трясины уныния и ввела слова в строку поиска.

– Куча совпадений, но они совершенно бессистемные.

– Добавь «Чикаго».

Я послушалась. Карсон подошел, склонился над моим плечом и указал на статью из «Чикаго Трибьюн». Заголовок гласил: «Министр культуры Египта пытается найти способ вернуть затонувшие артефакты».

Я обернулась; стажер стоял слишком близко, чтобы можно было сфокусироваться.

– Ты что, тоже экстрасенсом заделался?

Он пожал плечами и продолжил читать статью:

– Немного. Что-то всплыло в памяти.

– Что именно? – Я старалась не поддаться подозрению, что он чего-то недоговаривает.

– То, что я читал когда-то давно. – Прежде чем я успела пуститься в расспросы, он вкратце пересказал содержание статьи: – Компания по спасению затонувшего имущества, нанятая частным коллекционером, обнаружила несколько артефактов с затонувшего корабля. Почти то, что ты описала.

– А что за частный коллекционер?

Он указал на название.

– Говорится «Бомон Корпорейшн». Получается, ее владелец. – Я отъехала в сторону, чтобы Карсон лучше видел экран, а я – его лицо. – Но не указано, вывезены ли предметы из Египта до или после того, как это стало незаконным, плюс еще британцы нос сунули, так как крушение могло подпадать под закон об охране подводных военных захоронений…

– Поняла, поняла, – перебила я. – Великая битва за права. И где эти артефакты сейчас?

Карсон улыбнулся так, словно сам их нашел:

– На выставке. Здесь, в Чикаго.

Святые коты, как удачно! Может, даже слишком удачно. И слишком уж кстати. А может, мне плевать, если они приведут нас к Шакалу, Братству и Алексис.

– Изображения есть? – Я завладела мышкой и щелкнула по ссылке, любезно гласящей «Фото».

Первая картинка представляла собой снимок команды, работавшей над извлечением и хранением предметов. Следующая – фото коллекции на выставке. Примечание сообщало: “Предоставлено «Бомон Корпорейшн»”. В глаза сразу бросилась большая базальтовая статуя бога Анубиса в животной форме.

Черный Шакал.

Так близко. Прямо виден свет в конце туннеля.

Что там сказал профессор? «Найдите артефакты, которые лежат с моими костями».

– Если эта статуя пошла ко дну вместе с Оостерхаусом, то и правда лежала в его могиле – водной, безымянной. И если она именно то, что мы ищем, я пойму это, как только увижу ее воочию.

– Похоже, увидеть ее – самая легкая из наших задач.

Красон постучал по баннеру на веб-странице, и я поняла, что он имеет в виду. Украсть экспонат из Чикагского музея естественной истории Филда в миллион раз сложнее, чем сигануть через очередную кладбищенскую ограду или раскопать могилу.