Текст книги "Тепло твоих рук"

Автор книги: Роуз Эллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Очень любезно, что вы появились, когда вся трудная работа уже сделана, – заметил Брент, передавая малыша ветеринару.

– С этими животными просто наказание. – Усмехнувшись, Хансен поставил жеребенка на длинные тонкие ножки. – Они все норовят сделать по-своему. Но, похоже, вы прекрасно справились без меня.

– Чудесный вид, горожанин. – Стоя возле лошади, Стив иронически оглядел поднявшегося Брента, и тот впервые задумался, как ему добираться домой, не испачкав обивку автомобиля. – Давайте я отнесу жеребенка в конюшню. С вас, пожалуй, хватит на один вечер.

– Спасибо, ковбой, но я закончу то, что начал.

– Ладно, – кивнул Стив, обменявшись с Брентом пристальным взглядом, и пошел к Келли, чтобы заставить ослабевшую лошадь подняться с отмели на дорожку.

Провожая взглядом Келли, даже не оглянувшуюся, Брент поклялся себе, что она уходит от него последний раз.

– Хорошая девочка. – Окончив осмотр, ветеринар поднялся с колен.

– С ней все будет в порядке? – Брент смотрел на жеребенка, неуклюже стоявшего на невероятно длинных ногах.

– Я наблюдаю за животными в Сомон-Крик еще с тех пор, когда Келли не было на свете. Эта маленькая кобылка просто великолепна. Отнесите ее в конюшню к матери.

Взяв на руки лягающуюся малышку, Брент вслед за Келли и Стивом осторожно пошел к конюшне по раскисшей, грязной тропе. Келли и ее конюший торопливо готовили стойло, и вскоре Красавица уже стояла на свежей мягкой подстилке из опилок. Брент, все еще державший жеребенка, вдруг почувствовал, что ему не хочется расставаться со своей ношей, но все же поставил малыша рядом с Красавицей. Через несколько минут малышка повернулась к людям задом и, помахивая хвостом, присосалась к матери.

– Подвиньтесь, ребята, у нас еще один посетитель.

Брент онемел от удивления, увидев Стива с Энни на руках. Девочка была в огромном желтом дождевике. Стив опустил ее на пол, и Брент отодвинулся, чтобы дочь могла заглянуть в стойло.

– Как она прекрасна! – прошептала Энни, глядя на лошадку, и взяла отца за руку.

– Прекрасна, – согласился Брент, нежно сжав руку дочери.

Несколько минут они наблюдали, как сосет жеребенок. Энни зевнула. Брент не знал, как ему поступить. Он понимал, что должен отвезти дочь домой, но до отъезда хотел поговорить с Келли.

– Разрешите проводить вас в дом, мисс Логан? – Стив шутливо поклонился Энни. – Мне кажется, у вашего папы здесь есть еще кое-какие дела. – Бросив на Брента быстрый выразительный взгляд, он протянул Энни руку.

Брент слегка кивнул в ответ на вопросительный взгляд дочери, и Стив, снова взяв Энни на руки, накинул ей на голову капюшон.

Брент чуть приблизился к Келли, но она этого не заметила, с упоением наблюдая за парочкой в стойле. «Интересно, – подумал Брент, – что она сделает, если я сейчас возьму ее за руку? Скорее всего даст пощечину». Им обязательно нужно было поговорить, однако Брент стоял возле Келли и слушал ее беседу с Хансеном. Наконец доктор стал укладывать в сумку инструменты, но Брент не успел воспользоваться моментом, потому что вернулся Стив.

– Похоже, вам не мешает переодеться. – Ковбой протянул Бренту чистую одежду.

– Спасибо. – Взглянув на свой костюм, Брент поморщился, а затем с благодарной улыбкой взял джинсы и свитер.

– Не забудьте, вы собирались закончить то, что начали здесь, – напомнил Стив.

– Поверьте, – ответил Брент, – я все понял.

– Если нет, мы можем немного потолковать за конюшней.

Брент почувствовал расположение к конюшему. В другое время он посмеялся бы над прозрачными намеками Стива, но сейчас он радовался, что у Келли есть такие преданные друзья, и надеялся снова оказаться в их числе. Быстро пройдя в кладовую, Брент переоделся. Джинсы оказались немного длинноваты, но свитер вполне подошел по размеру, а главное, все было сухим. Свой испачканный костюм Брент сунул в мусорный бак. Даже если бы костюм удалось отчистить, Брент сомневался, что когда-нибудь снова наденет его. Вернувшись в конюшню, Брент заметил, что Стив ушел, а ветеринар уже был у двери. Келли, помахав ему на прощание, взглянула на Брента и снова повернулась к лошадям.

– Спасибо, что спас ее.

Кобыла лежала в углу стойла, подобрав под себя стройные ноги и закрыв глаза. Бренту хотелось погладить крошечную лошадку, чья жизнь теперь, после того как он вытащил ее на свет Божий, была связана с его жизнью. Однако еще больше он желал коснуться Келли. Необходимость принести извинения причиняла ему почти физическую боль, но это были самые важные для Брента слова, и он считал, что их нужно как следует обдумать. Они должны убедить Келли в том, что Брент изменился и никогда больше не обидит ее. Эти слова должны доказать ей, что все случившееся в последние недели стало для него хорошим уроком. Но Брент держался в стороне, привыкая к переполнявшим его чувствам, и улыбался, радуясь новому ощущению причастности к чему-то важному – он спас жизнь жеребенку и очень гордился этим. Его симпатия к малышу росла с каждой минутой.

– Я посмотрю, как там Энни. – Брент решил еще раз обдумать слова, которые убедят Келли в том, что у него появились новые взгляды на жизнь и на любовь. – Вернусь через минуту.

В доме было тихо. Остановившись на пороге гостиной, Брент смотрел на Энни, калачиком свернувшуюся на диване и казавшуюся совсем маленькой в просторном банном халате Келли. Спящая девочка прижимала к себе плюшевую лошадку, которую Брент когда-то выиграл на ярмарке, и его сердце болезненно сжалось, когда он осознал, что имел и чего чуть было не лишился. Дочь, которую он, казалось, хорошо знал, взрослела и превращалась в независимую умную девушку. И эта девушка нуждалась в Келли так же, как и сам Брент. Глядя на дочь, он боялся нарушить ее сон, пока не услышал, как хлопнула кухонная дверь и как Келли, пройдя через дом, вошла к себе в спальню. Опустившись в кожаное кресло, Брент с горечью осознал, что дверь в комнату, где он провел с Келли столько блаженных часов, теперь для него закрыта. Сам Брент не посмел бы войти туда.

Когда Келли спустилась в кухню, Брент встал и направился к ней. Она наполняла кофейник, и у Брента снова сжалось сердце. Как он мог быть таким идиотом? Брент считал, будто готов отказаться от всего, и убеждал себя, что делает это ради Энни. Он впадал в панику и совершал необдуманные поступки, причиняя боль всем троим. Теперь пора покаяться.

– Уже поздно, но мне нужно выпить кофе. – Келли выбросила в мусорную корзину старую кофейную гущу, а когда ставила на стол банку кофе, Брент поймал ее руку.

Он не знал, что скажет, но считал необходимым привести веские аргументы, способные оправдать все его дурные поступки. Сжав руку Келли, Брент заглянул в глубину ее глаз, но с языка его сорвались совсем не те слова, которые он заготовил.

– Я ошибся. Я слишком страдал, был совершенно растерян и обидел тебя. Келли, дай мне еще один шанс. Выходи за меня замуж.

Глава 13

– Не могу.

Ошеломленная его предложением, Келли убрала руку. Хотя ей больше не хотелось кофе, она вернулась к кофеварке, чувствуя, как раздраженный пристальный взгляд Брента сверлит ей спину. С трудом проглотив комок в горле, Келли наполнила кофеварку и включила ее, а потом повернулась к Бренту.

– Брент, я говорю «нет» не просто потому, что сердита. – Келли старалась, чтобы голос не выдал ее боли. – Я не могу быть женой тебе и матерью Энни. – Она подняла руку, призывая его к молчанию. – Ты можешь говорить себе, что это неправда, но ожидал именно этого. Нам хорошо вместе, не отрицаю, однако нельзя отделить наши с тобой отношения от моих отношений с Энни. Ничего не выйдет. – Брент видел, что Келли борется со слезами. – А что касается Звездочки, я поступила так, как считала правильным. Но ты со мной не согласился. Мы еще не раз разойдемся во мнениях, но это не означает, что я не права. Не знаю, как ты и Иветт справлялись с такими проблемами, но не могу просто вписаться в пустое место, оставшееся в твоей жизни после потери жены. Я не стану частью твоей жизни, если все решения, – касающиеся Энни, останутся за тобой. И я не готова провести всю жизнь с человеком, не считающимся с моими взглядами. Пока у тебя есть потребность уберечь от меня Энни, мы не станем семьей. – Избегая его встревоженного взгляда, Келли взяла куртку и быстро вышла.

По поведению Брента она поняла, что не ошиблась, и, едва закрыв за собой дверь, мучительно разрыдалась.

Прижав руку ко рту, Келли устремилась к конюшне и проскочила в дверь прежде, чем хлынувшие слезы ослепили ее. Бросившись на ворох сена, она спрятала лицо в ладонях и задрожала от рыданий. «Это вовсе не так уж обидно», – сказала себе Келли, садясь и энергично вытирая влажные щеки, однако она была обижена. Изумленный вид Брента поведал ей обо всем, что Келли хотела знать. Он ожидал, что она будет слепо подчиняться его давлению и всегда считаться с его взглядами на воспитание Энни. Ее мнение для Брента ничего не значило, а с этим Келли не могла жить.

Высказывая Бренту свои соображения, Келли не сомневалась в своей правоте, хотя все же надеялась, что он разубедит ее, но по его глазам безошибочно поняла, что попала в точку.

Удрученная своим открытием, Келли добрела до стойла Красавицы. Новорожденная кобыла посмотрела на Келли из-за крупа матери, а затем сделала осторожный шаг. Келли улыбнулась сквозь слезы. Войдя в стойло, она села на чистую подстилку из опилок, а жеребенок неуверенными шагами подошел к ней и, остановившись, стал обнюхивать ее волосы, требуя, чтобы его погладили и похвалили. Красавица же, с удовольствием жуя люцерну, не спускала заботливых глаз с малышки, пока Келли восхищалась ею. Через несколько минут малышка вернулась к матери, чтобы снова поесть, и Келли с удовлетворением отметила, что Красавица уже почувствовала свои родительские обязанности.

– Имя тебе должна дать Энни, – пробормотала Келли, наблюдая, как жеребенок сосет и как при этом у него дрожит маленький хвостик, – во всяком случае, она это заслужила.

Поднявшись с подстилки, Келли направилась к выходу, готовая ради Энни снова встретиться с Брентом, но там, где стоял его автомобиль, было пусто.

Келли поднялась на крыльцо и пошла по тихому дому. Ее халат висел на спинке дивана, а плюшевая лошадь лежала на полу. Подобрав ее, Келли присела на подлокотник и прижимала игрушку к ноющей груди. Она сказала Бренту «нет», настояв на своем праве не соглашаться с ним, так почему же теперь она удивляется, что он уехал?

– Что ты делаешь? – Войдя в спальню Энни, Брент хмуро взглянул на листы бумаги и фотографии, лежащие у нее на кровати.

Прошло лишь несколько дней, но Энни, казалось, оправилась после пережитого. Она больше не просила разрешения повидаться с Келли или посмотреть на жеребенка, и Брент не знал, как начать с ней разговор. Ему было совершенно ясно, что Келли не хочет его больше видеть. Но Бренту не в чем было ее винить. Келли показала ему, насколько он слеп, вернее, насколько глуп.

Брент так много хотел сказать Келли, но так ничего и не вымолвил под ее укоризненным взглядом, означавшим, что она считает его высокомерным и эгоистичным ублюдком. И Брент осознал, что не вправе говорить то, что задумал. У Келли нет оснований доверять его словам, ибо он показал себя совершеннейшим подонком. Пока Энни не спрашивала его о Келли, Брент тоже не упоминал о ней. Он сознавал, что поступает как трус, но не знал, как себя вести.

– Для такой грязной работы у нас есть внизу стол. – Нагнувшись, Брент поднял с ковра упавшую фотографию. – Я не хочу, чтобы ты пролила клей… – Он осекся, увидев снимок, запечатлевший Иветт, Энни и его самого. Побледнев, Брент быстро взглянул на дочь. – Где ты это взяла?

– Я нашла коробку в чулане холла. – Девочка стояла между отцом и кроватью. – Это фотографии моей мамы, и ты не имеешь права забирать их у меня.

У Брента сжалось сердце и, переведя взгляд с фотографии на дочь, он поразился ее непреклонному виду.

– Моя радость, я не собираюсь забирать фотографии, напротив, рад, что они тебе понадобились, – заверил Брент дочь.

Энни явно успокоилась.

– Я делаю книгу памяти – наподобие той, что мы с Келли сделали про Звездочку. Но этим приятнее заниматься не одной, а с кем-то еще. Келли помогла мне многое вспомнить о Звездочке. – Губы Энни задрожали, и Брент с болью смотрел, как она старалась унять эту дрожь. – Многие вещи про мамочку мне трудно вспомнить. Прости, папочка, я знаю, что мы не можем вернуться на ферму, после того как я натворила столько всего, но у меня по крайней мере будет этот альбом. Я хочу сделать его, пока то, что я помню, не ушло совсем.

– Моя радость, ошибался только я, не ты. – Брент привлек к себе дочь, и слезы затуманили его глаза. – Могу я помочь тебе? – Он с трудом улыбнулся, взглянув в ее обеспокоенное личико. – Быть может, мы вместе соберем много приятных воспоминаний о твоей мамочке.

– Правда? – Энни отстранилась, и луч надежды вспыхнул в ее глазах.

– Конечно. – Брент сел на край кровати и взял одну из фотографий. – Я помню, когда мы сделали этот снимок. – Он улыбнулся. – Сразу после того, как узнали, что у нас будешь ты.

Сев рядом с отцом, Энни задавала вопросы и аккуратным круглым почерком записывала его ответы в книгу рядом с фотографиями.

– Папочка? – Оторвавшись от своих записей, она вопросительно взглянула на отца, когда тот сделал паузу.

– Гм-м? – Брент проглотил подступившие слезы.

– Я любила мамочку.

– Я тоже, детка.

– И Келли я люблю. Не так, как мамочку, но люблю. Очень.

– Твоя мамочка была необыкновенным человеком. – Брент, прищурившись, посмотрел на Энни, не понимая, когда же она успела так повзрослеть. – Твоя мама делала много замечательных вещей, но лучшее, что она подарила мне, это ты. – Брент ласково потрепал Энни по волосам.

– А Келли, папа? Разве ты не любишь ее?

У Брента слова застряли в горле. Беззвучно пошевелив губами, он наконец ответил:

– Да, Энни. Не так, как любил твою маму, но я люблю Келли.

– А эту помнишь? – Энни протянула отцу еще одну фотографию.

Настойчивый стук в дверь кухни отвлек Келли от камина, нуждавшегося в основательной чистке. На прошлой неделе она вдруг обнаружила, что ей некуда деть свободное время и единственный способ убить его – это активная деятельность. Вытирая грязные руки о рваный свитер, Келли решительно направилась в кухню, готовая наброситься на забредшего к ней несчастного торговца. Но, открыв дверь, она увидела Брента, который смотрел на нее сквозь решетку наружной двери. Озадаченная, Келли нахмурилась и потянулась к волосам, стянутым сзади в хвост, но, взглянув на покрытые сажей ладони, опустила руки. Работая в камине, она постоянно чихала и теперь не сомневалась, что у нее на носу и на верхней губе красуются отпечатки пальцев. Ну и что? Келли не собиралась покорять Брента Логана, у нее не было с ним ничего общего. Вздернув подбородок, она взглянула на него сквозь решетку.

В одной руке Брент сжимал большой бумажный пакет, другой нервно теребил лацкан пиджака и вообще походил на взволнованного подростка. Но Келли не смягчилась: она уже слишком много раз попадалась на удочку и оттаивала при виде этого беспомощного выражения. Притоптывая ногой, она прищурилась и поджала губы.

– Можно войти? – откашлявшись, спросил Брент.

Келли в раздумье смотрела мимо него на серую конюшню, на серое небо и готова была устремить взгляд куда угодно, только бы не видеть этого умоляющего выражения.

– Прошу тебя!

– Я предпочла бы, чтобы ты уехал, мне больше нечего тебе сказать.

– Келли, я должен поговорить с тобой. Всего минуту. После этого, если захочешь, я уеду и никогда больше не буду тебе надоедать.

Проклиная свою слабость, Келли распахнула решетчатую дверь.

– Ты починила дверь? – изумился Брент.

– Это одно из тех дел, которые я слишком долго откладывала. – Келли равнодушно пожала плечами, чувствуя, как пристальный взгляд Брента скользит по ее телу.

В последние недели она похудела и знала, что это заметно. Одному Богу известно, когда у нее восстановится аппетит. Если же Брент будет появляться почти каждую неделю, она вообще не обретет прежнюю форму. Но когда Брент вошел в кухню с нервной улыбкой, сердце Келли дрогнуло. Он осунулся, его глаза померкли, но в них светилась надежда. Брент был все так же красив. Келли перевела взгляд на коричневый пакет у него в руках, и тогда он, робко улыбнувшись, неожиданно упал перед ней на колени и уронил пакет на пол. Однако тут же схватил Келли за руки.

– Что ты делаешь? – Невольно усмехнувшись, она попыталась отстраниться.

– Потерпи, пожалуйста. – Отпустив одну руку, но не сводя глаз с Келли, Брент раскрыл пакет, вынул великолепное яблоко и протянул его Келли. – Возможно, с опозданием, но я понял, что конфеты – неподходящее угощение, для такой женщины, как ты. Мы можем его разрезать и поделиться им с лошадьми. Но это позже.

Келли что-то возразила, но Брент остановил ее, и она с любопытством наблюдала, как он снова роется в пакете. Когда же Брент вытащил оттуда букет – зеленые стебли люцерны, фиолетовый клевер, морковь, искусно вырезанная в форме цветов, – Келли громко рассмеялась.

– Я не ошибся в выборе цветов? – Он протянул букет Келли. – Я двигаюсь в правильном направлении? Подскажи мне. Я учусь ухаживать за такой женщиной, как ты.

Келли молча кивнула, даже не пытаясь говорить, потому что не доверяла своему голосу.

В третий раз Брент достал из пакета альбом с тремя скрепляющими кольцами и подал его Келли. На переплете был детский рисунок, изображавший высокого темноволосого мужчину, высокую рыжеволосую женщину и широко улыбающуюся маленькую девочку, державшую их за руки.

– Узнаю стиль художника. – Прикусив губу, Келли взяла альбом и внимательно посмотрела на картинку.

– Предполагается, что это будет альбом для нас троих. Сейчас здесь пустые страницы, но мы с Энни надеемся, что ты поможешь нам заполнить их массой замечательных воспоминаний.

Келли перевела взгляд с альбома на Брента, и боль у нее в сердце смягчилась. Келли показалось, что с нее сняли тяжкий груз и теперь она вздохнула свободнее. Келли быстро заморгала, стараясь сдержать слезы, готовые вот-вот хлынуть ручьем.

Брент крепче стиснул ее руку, хотя она не пыталась освободиться, а с любопытством следила за его действиями, и на сей раз достал из пакета крошечную бархатную коробочку. Открыв ее, он с надеждой и страхом протянул подарок Келли.

У Келли перехватило дыхание, и с губ сорвалось тихое рыдание. В коробочке лежало золотое кольцо, выполненное в форме подковы. Три сияющих алмаза располагались по широкой стороне сверкающего ободка. Они имитировали гвозди.

– Я был уверен, что тебе не понравятся камни, которые за все цепляются. – Брент напряженно всматривался в Келли. – Они непрактичны для тех, кто работает руками. Но я не мог не купить тебе алмазы. Я поступил правильно? Скажи. Я считал себя опытным человеком, но оказалось, что мне нужна твоя помощь. Надеюсь, у тебя хватит терпения, ибо я только что выяснил, что мне еще многому следует научиться.

Келли опустилась на колени перед Брентом и, высвободив вторую руку, взяла в ладони его лицо. По ее щекам потекли слезы, и, наклонившись, она прижалась к губам Брента. Прикосновение, такое же теплое и восхитительное, какое оставалось в ее памяти, вызвало в ней бурную радость. Келли снова знакомилась с его ртом, а Брент поглаживал ее щеку.

– Я принимаю это как «да»?

– Да, – выдохнула Келли, откинув голову и заглянув ему в глаза.

Улыбнувшись, Брент достал из коробочки кольцо и надел его Келли на палец.

– Оно великолепно! – Вытянув руку, она с восхищением посмотрела на кольцо, а потом на Брента. – Нам будет хорошо вместе, правда?

– Нам будет замечательно, – пообещал он, снова привлекая Келли в свои объятия и угадывая ее нетерпение.

Чувства, от которых Келли пыталась освободиться, нахлынули на нее, требуя немедленного удовлетворения. Она и Брент прильнули друг к другу, их губы снова встретились, воцарилась тишина, нарушаемая лишь биением любящих сердец.

КОНЕЦ