Текст книги "Тепло твоих рук"

Автор книги: Роуз Эллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Серый дневной свет, падавший в конюшню через открытую дверь, не разгонял темноту, и Келли, проходя с тачкой сена вдоль стойл, включила освещение. Однако электрический свет не рассеял мрак в ее душе. Привычными движениями она раздавала лошадям корм, проверяла, есть ли у них вода, поглаживала каждую по гриве и носу, а потом шла дальше. Когда Келли бросила сено в кормушку Красавицы, та, пощипав немного люцерны, ткнула хозяйку мордой. Она явно требовала внимания к себе, и Келли, погладив стройную лоснящуюся шею лошади, провела рукой по раздувшемуся животу.

– Уже не долго осталось ждать, девочка. Уверена, ты так же устала, как и я. – Келли рукой ощутила, как жеребенок шевельнулся в животе лошади, а Красавица большими испуганными глазами взглянула на хозяйку. – Сочувствую тебе, – улыбнулась Келли, – но если бы ты не была таким своенравным ребенком, ничего не случилось бы.

Тревожась за молодую кобылу, Келли плохо спала по ночам, во всяком случае, так она говорила себе, хотя знала, что это не вполне правда. Красавица после смерти Звездочки долго металась по стойлу, зовя ушедшую подругу, и тоскливое ржание молодой кобылы часто заставляло Келли, ночевавшую одну в доме, идти в темную конюшню. В последние две недели Келли провела много бессонных ночей возле стойла Красавицы, завернувшись в шерстяное одеяло, но ей казалось, что холод, сковавший ее душу, никогда не исчезнет.

Келли скучала по Бренту и по Энни. Только теперь, когда они так внезапно ушли из ее жизни, она поняла, как много места они в ней занимали. Временами Красавица издавала отчаянное, душераздирающее ржание и настороженно ждала ответа Звездочки, и сердце Келли сжималось от боли. Келли так хотелось, чтобы Брент поговорил с ней и понял, что произошло, но он наглухо отгородился от нее. Поэтому Келли уже сомневалась, действительно ли он любил ее. Быть может, его чувства непостоянны? Но Келли все еще любила Брента. Боль и обида заполнили ее душу.

Келли хотелось позвонить ему, но страх быть отвергнутой останавливал ее. Пожалуй, лучше всего смириться со своими утратами и продолжать прежнюю одинокую жизнь, решила она. Но когда Красавица толкнула ее носом, Келли потеряла контроль над собой. Обхватив шею лошади руками, она разрыдалась, а Красавица стояла неподвижно, не мешая ей выплакивать свое горе.

– Я такая тряпка, раскисла от жалости к себе. Как трогательно! – Смахнув рукой слезы, Келли наконец выпрямилась. – А ты нуждаешься во мне, ведь ты ожидаешь своего первенца и осталась без повивальной бабки. Но могу поспорить, Звездочка все тебе объяснила.

Взяв из ведра на полу щетку, Келли сосредоточилась на работе и начала равномерными движениями чистить лошадь. Красавица вздохнула и успокоилась, довольная тем, что хозяйка рядом.

– Келли? Вы здесь?

Келли замерла, уверенная, что ей померещился знакомый голос, но в то же мгновение Красавица навострила уши, подняла голову и пронзительно заржала.

– Энни! Что ты здесь делаешь?

Отбросив щетку, Келли вышла из стойла, широко раскрыла объятия и с надеждой глянула на дверь, ожидая увидеть за девочкой Брента, но дверной проем был пуст. Энни с разбегу бросилась в объятия Келли, и та, радуясь неожиданному появлению девочки, прижала Энни к груди. Душа Келли стала оттаивать. Внезапно Красавица просунула между ними морду, фыркая и дыша на Энни.

– Ой, Красавица, как ты хорошо пахнешь! – Энни прижалась лицом к лошади и опустила к ней голову.

– Папа знает, что ты поехала сюда? – строго осведомилась Келли.

– Нет. – Энни подняла брошенную Келли щетку и занялась чисткой лошади. – Меня это не волнует.

– Он сойдет с ума от беспокойства. Я должна позвонить ему.

– Понимаю. – Девочка бросила на Келли колючий взгляд. – Что ж, звоните. Он может кричать на меня и целую неделю отправлять спать без ужина, но я не позволю ему мешать мне и буду приходить сюда, что бы он ни говорил.

Келли, грустившая уже несколько недель, чуть не рассмеялась при мысли, что Брент может отправить Энни спать на голодный желудок, но ничего не сказала.

– Я просто сообщу ему, где ты, а потом мы потолкуем.

Красавица оживилась при виде девочки, и Келли с удовольствием оставила их вдвоем, хотя этим могла навлечь на себя гнев Брента. Сев за письменный стол, она нажала кнопку памяти на телефоне и откинулась в кресле. Келли опасалась, что ей придется продираться сквозь множество секретарей, прежде чем ее соединят с Брентом.

– Мистер Логан на важном совещании. Его нельзя отвлекать, мисс О’Рурк, – тихо, вежливо, но твердо пояснила секретарь.

– Это касается его дочери Энни.

– Что-то неотложное, мэм?

– Нет, – ответила Келли после минутной заминки, хотя ей очень хотелось встряхнуть Брента сообщением о срочном деле. – Вас не затруднит передать ему записку? – Отключившись от заводского коммутатора, Келли набрала домашний номер Брента.

– Вы услышите только автоответчик. – Энни, стоя в дверях, наблюдала за Келли. – Миссис Уитикер ушла несколько дней назад. Она сказала, что папа ей не нравится, поэтому он должен найти кого-нибудь, кто сможет его терпеть. Келли, у него на самом деле очень плохое настроение.

Келли оставила на автоответчике короткое сообщение на случай, если Брента не известят о ее звонке в офис, и предложила Энни пойти в дом и выпить по чашке чаю.

– В школе нам задали написать дурацкие стихи про дождь. – Энни прошлепала через двор по лужам, оставленным осенним дождем, и, остановившись на крыльце, стянула высокие резиновые сапоги. – Я ненавижу дождь. Он напоминает мне слезы. «Унылые слезы стекали по серому лицу земли», – продекламировала она нараспев. – Вот что я написала. А миссис Холт отправила меня на беседу с мамой Джесси, и я рассказала ей, что случилось со Звездочкой.

– И как отнеслась к этому миссис Уинлок? – Остановившись у двери в кухню, Келли заметила, что Энни бледна, а ее глаза смотрят грустно из-под темной челки.

– Она сказала, что понимает мои чувства, и предложила мне приходить к ней в любое время, когда я захочу поговорить. – Энни потянула решетчатую дверь. – Миссис Уинлок хорошая, но мне лучше с вами.

– Ты можешь довериться миссис Уинлок. – Сочувствуя Энни, Келли прижала ее к себе и едва сдержала слезы, теперь, всегда готовые хлынуть. Патрисия ни словом не обмолвилась ни о чем ей, хотя после смерти Звездочки несколько раз привозила Джесси на занятия. Келли догадалась, что подруга ждет, когда она сама заговорит о болезненной проблеме своих отношений с Брентом. – А где твой велосипед? – Нахмурившись, Келли оглядела двор. Несомненно, Брент будет взбешен тем, что Энни отправилась в конюшни. А уж если он узнает, что весь путь до Сомон-Крик Энни проделала на велосипеде, придет в ярость.

– Меня привезла тетя Делия. Я даже не просила ее об этом. Она сказала, что папа дурак и у нее найдется для него пара слов.

Келли чуть не улыбнулась, представив себе, какие именно слова Делия приберегла для Брента. Впрочем, он должен услышать нелестные слова. И все же Брент – отец Энни, поэтому Делия не имеет права не считаться с его мнением. Но с другой стороны, сейчас, раз уж Энни здесь, они могли бы с пользой провести время, решила Келли.

– Вскипяти чайник, а я пока найду для тебя кое-что.

Достав из серванта пачку масляного печенья, Келли положила ее на стол и пошла за большим конвертом, который отыскала в гостиной на стопке журналов по коневодству. Энни поставила на стол чашки с дымящимся чаем, и Келли, сев и распечатав печенье, стала машинально отправлять себе в рот одно за другим. Она остановилась, лишь обнаружив, что съела уже штук шесть, и удивилась своему аппетиту, который несколько дней назад абсолютно пропал. Энни, не сводя глаз с конверта, большими глотками пила чай.

– Взгляни. – Келли подвинула конверт, и Энни, поставив чашку, с любопытством открыла его и вытащила несколько фотографий и листочков бумаги.

– Вы собрали все это про меня и Звездочку?

– Просто я записала кое-какие воспоминания, – кивнула Келли, отхлебнув чай. – Я сохранила стихи и рассказы, которые ты здесь оставила.

– Тогда я писала веселые стихи. – Энни пристально уставилась на листок бумаги, а потом, вздохнув, стала рассматривать фотографии.

– Помнишь, какой жалкой была Звездочка, когда мы привезли ее домой? – Келли положила сверху одну из фотографий.

– Она была такой тощей! – выдохнула Энни.

– Но Звездочка стала просто красавицей, когда вы со Стивом начали правильно кормить ее. – Келли положила еще одну фотографию рядом с первой. – Можно поверить, что это та же самая лошадь?

– Здесь она выглядит счастливой. – Энни с улыбкой погладила фотографию, но вскоре ее улыбка погасла. – Я до сих пор скучаю по Звездочке. Как вспомню о ней, мне хочется заплакать.

– Мне тоже, – призналась Келли, накрыв рукой ладошку девочки. – Но, вспоминая, как хорошо ей было здесь, я радуюсь, что она чувствовала нашу заботу. Если хочешь, мы сделаем из них альбом, – Келли постучала пальцами по стопке фотографий, – и ты всегда, глядя на них, будешь вспоминать Звездочку.

– Правда? – Энни широко раскрыла глаза. – И вы мне поможете?

Больше часа они подбирали материал для альбома, и каждое фото, каждый листок бумаги вызывали приятные воспоминания. Энни наклеила на обложку свой рисунок.

– Помните, как она обычно закрывала глаза и покачивалась, когда я почесывала ей за ухом?

– А помнишь, как Звездочка радовалась, услышав твой голос? Она начинала гарцевать и бить копытом.

– Звездочка любила меня.

– Ты была добра к ней, и она очень любила тебя, – согласилась Келли.

Услышав шаги на крыльце, они обе вздрогнули, и Энни испуганно взглянула на Келли.

– Все будет хорошо, – успокоила ее Келли, хотя сама была далеко не уверена в этом. – Поставь чашки в раковину, я впущу твоего папу.

– Сперва я пойду в туалет, но сейчас же вернусь. – Энни выбежала из комнаты, а Келли пошла открывать дверь.

Когда Келли открыла дверь, первым порывом Брента было коснуться ее, обнять, притянуть к себе и никогда не отпускать. До этого момента он не сознавал, как гложет его тоска, а сейчас, когда увидел Келли, стоявшую на пороге со смущенной улыбкой, у него сжалось сердце. Да, Брент любил Келли и желал ее, но прежде всего хотел увидеть дочь.

– Где Энни?

– Она здесь. Входи. – Келли распахнула дверь.

Поколебавшись, Брент вошел в кухню, но тут же пожалел об этом. Тепло, свет и знакомые запахи взбудоражили его, и он, стиснув зубы, отчаянно старался избавиться от нахлынувших эмоций. Брент привык защищать и оберегать Энни, но, познакомившись с Келли, старался проявлять сдержанность и не выказывать тревоги за дочь. Однако Келли смотрела на все совсем не так, как он. Она позволила его дочери просидеть целую ночь возле умирающей лошади. У Келли нет материнского инстинкта, поэтому она не подходит для эмоционально ранимой Энни, требующей бережного отношения к себе. Но сердце убеждало Брента, что он не прав. Брент понимал, что глубоко обидел Келли, но его главной заботой была Энни. Взглянув на Келли, он заметил, что она побледнела и осунулась, а в глазах застыло страдание. Бренту очень захотелось спросить у нее, как она живет и чем занимается. Он уже открыл рот, но тут уловил запах лошадей, кожи и внезапно осознал, что соскучился по этим проклятым животным. Посмотрев на висевшую у двери рабочую куртку Келли, Брент испытал желание потрогать ее, убедиться, что она пропитана запахом женщины и лошадей, составляющих для нее смысл жизни.

– Мне очень жаль, что все так сложилось, – промолвил Брент, не сводя глаз с куртки. – Я действительно надеялся, что у нас что-то получится.

– А я не считаю все таким уж безнадежным.

– Прежде всего я должен думать об Энни. – Брент был удивлен саркастическим замечанием Келли и изумрудной искоркой, блеснувшей в ее глазах. – А мы, видимо, находимся на противоположных полюсах, когда речь заходит об определенных вещах. Не могу признать твой поступок разумным.

– И ни для обсуждения, ни для компромисса нет места? Все должно быть только по-твоему?

– Я воспитывал дочь одиннадцать лет. – Брент неприязненно посмотрел на Келли. – Неужели ты полагаешь, что за несколько месяцев набралась опыта и способна отодвинуть меня на второй план?

Нахмурившись, Келли начала что-то говорить, но при появлении Энни умолкла. Посмотрев на отца, девочка перевела взгляд на Келли, и надежда, вспыхнувшая в глазах дочери, насторожила Брента. Он решил уехать, пока ситуация не вышла у него из-под контроля. Энни так же упряма, как и Келли, и, если они объединятся, ему не избежать стычки. Маленькая девочка не сознает, что отец делает все только ради ее же блага. А вот Келли способна понять, что должна держаться в стороне.

– Ты готова ехать? – обратился Брент к дочери.

– Нет.

Пять месяцев назад категорический отказ Энни ошеломил бы Брента, но сейчас он чувствовал, что теряет контакт с дочерью и обвинял в этом Келли.

– Энни, бери свои вещи, мы едем домой.

– Не поеду. Я хочу остаться с Келли.

– Это мы с тобой уже обсуждали. – У Брента заходили желваки на скулах. – Я твой отец, и ты едешь со мной домой. Немедленно.

– Я не могу. Мы делаем альбом про Звездочку и еще не закончили.

– Что вы стараетесь доказать? – Недавно открывшаяся язва дала о себе знать, и острая боль в желудке усилила раздражение Брента. Он мрачно посмотрел на Келли. – Неужели того, что вы ей устроили, мало? Вы собираетесь излечить травму, повторив все заново? Бери куртку, – он ткнул пальцем в Энни, – и идем. Сейчас же!

– Ты не смеешь руководить моими чувствами! – Подбоченившись, Энни с вызовом взглянула на отца. – Я хочу говорить о Звездочке. Только ты не желаешь ни о чем говорить. Только ты не плакал, когда умерла мама. Тебя ничто не волновало. Ты просто заставил ее исчезнуть, как будто она вообще никогда не существовала. И если я умру, ты поступишь точно так же.

– Энни, ты заблуждаешься! – Бренту казалось, что пол покачнулся у него под ногами. Девочка не понимала, через какие мучения он прошел, стараясь ради нее быть сильным и пряча свою боль. Брент бросил злобный взгляд на Келли, бесстрастно стоявшую поодаль. – Невероятно! Вы вбиваете в голову ребенку такие мысли, а потом удивляетесь, что я не доверяю вам свою дочь? А вы, мисс Логан, – он повернулся к смутившейся Энни, – идите к машине. Немедленно и без всяких возражений. – Брент снова ощутил боль в желудке.

Глаза Энни наполнились слезами. Подойдя к столу, она взяла альбом, потом сдернула с крючка куртку и хлопнула дверью. В наступившей тишине этот звук эхом отозвался в голове Брента. Он уставился туда, где только что стояла Энни, а затем обратил взор на Келли. Та стояла не шевелясь и смотрела на него как на незнакомого человека. Ее вид глубоко ранил Брента.

– Неужели ты не поняла, что нужно Энни, и поэтому сочла свое решение самым лучшим? Тебе следовало прислушиваться к моим словам и уважать мнение отца. – Из-за боли в желудке он не мог выяснять отношения. – Прошу тебя, держись подальше от Энни. – Не дав Келли ответить, Брент повернулся и пошел к автомобилю.

Келли приросла к месту, слушая, как включался двигатель. Выезжая на дорогу, машина зашуршала шинами по гравию, и только спустя много времени после того, как ее шум замер вдали, Келли с трудом добралась до кожаного кресла в гостиной. Рухнув в него, она стиснула руки и склонила голову, чтобы не заплакать. Брент выразился совершенно ясно – между ними все кончено. Келли оставалось только овладеть собой и начать снова жить своей жизнью. Она полагала, что урок Рэнди многому ее научил, хотя тогда испытала лишь малую толику того отчаяния, какое испытывала сейчас. Келли не подходила для Рэнди и, как сказал Брент, не подходит для Энни. Ее искушал соблазн уступить Бренту. Возможно, тогда стихнет непрерывная ноющая боль, которая иначе останется с ней навсегда. Но, даже обожая Энни, Келли не могла принять правила Брента, и, если он не способен понять ее, у них никогда не сложится семейная жизнь.

Эта мысль резанула ее как острым ножом. Однако обида на Брента была сильнее боли, она стала частью самой Келли. Ему никогда не удастся перекроить ее по своему образцу; поэтому он прав, им лучше сразу положить всему конец.

Глава 12

Положив ручку на кухонный стол, Келли потерла уставшие глаза. Она не понимала, что заставило ее взяться за проверку сочинений шестого класса на тему патриотизма – вероятно, мазохистская потребность наказать себя за любовь к Бренту. Как будто ей мало боли, постоянно терзавшей душу и сердце! Слезы иссякли, но тяжесть в груди не исчезла, и Келли стоило больших усилий выбираться по утрам из постели, после того как она всю ночь лежала без сна, глядя в темноту. Действовать побуждала ее только любовь к лошадям. Пытаясь избавиться от тоски, Келли по нескольку часов проводила на арене и в конюшне, и никогда еще животные не были так хорошо вычищены.

Напомнив себе, что ребята честно потрудились над своими эссе и заслужили ее внимание, Келли снова обратилась к тетрадям. Она старалась убедить себя, что ей приятнее сидеть в доме у теплой дровяной печки, чем быть под открытым небом, когда начинается дождь и вечерний воздух навевает мысли об осенней непогоде. Но даже после четырехчасовой работы стопка тетрадей почти не уменьшилась, и Келли поблагодарила Бога, что сегодня вечером лошадей должен кормить Стив, поскольку если бы она вышла в конюшню, то уже не заставила бы себя вернуться к бумажной работе.

Келли встала из-за стола, чтобы заварить чай, и в ожидании, когда закипит вода, потягивалась и разминала уставшую спину. Прошло уже больше недели с тех пор, как Энни неожиданно появилась в конюшне, и Келли наконец увидела Брента таким, каков он на самом деле. Но одной недели недостаточно, чтобы прошла обида, которая никогда не исчезнет. Вздохнув, Келли опустила в воду пакетик чая. Нелепые мечты о счастливой жизни с Брентом были просто фантазией, о которой нужно забыть. Он откровенно сказал ей это. Но Келли любила Брента и самонадеянно полагала, что любовь способна преодолеть любые преграды. Она была так глупа, считая, будто все возможно, поэтому и осталась с разбитым сердцем.

– Идиотка, – буркнула Келли себе под нос и снова взялась за непроверенные тетради, но тут в окне мелькнул свет автомобильных фар, и она поднялась из-за стола.

Включив лампочку на крыльце и открыв дверь, Келли пыталась разглядеть машину, остановившуюся на границе светового круга, а когда Брент стремительно взбежал на крыльцо, в изумлении отступила назад. Рывком отворив решетчатую дверь, он быстрыми шагами прошел мимо Келли в дом. Отпустив дверь, так что та с шумом захлопнулась, Келли ощутила слабую надежду – Брент вернулся, он извинится, попросит прощения, а она, прежде чем простить его, немного поломается. Но, заметив тревогу в его глазах, Келли внутренне съежилась, и луч надежды исчез. Келли ненавидела себя за то, что ей хотелось протянуть руку и разгладить складки у его рта, утешить, какова ни была бы причина его беспокойства.

– Что случилось? – Обхватив себя руками, Келли прислонилась к двери.

– Где она? – Брент смотрел на Келли, явно не понимая, почему она задает подобный вопрос.

– О чем ты? – Келли похолодела – не хочет же он сказать, что…

– Об Энни. Разве она не здесь?

– Нет, – прошептала Келли, – я не видела ее с прошлой недели.

– Боже, куда же еще она могла пойти? Энни должна быть здесь.

Келли с трудом сглотнула, и паника охватила ее, когда она представила себе маленькую напуганную Энни, сидящую под деревом и дрожащую в темноте.

– Ты спрашивал у Делии и Билла?

– Конечно. – Брент бросил на Келли убийственный взгляд. – В оставленной мне записке она написала, что уходит.

– Значит, ты решил, что Энни пошла сюда? – Вздернув подбородок, Келли ответила ему таким же взглядом. Брент не заслуживал снисхождения, и только тревога за Энни помешала ей высказать вслух все свои соображения.

– Она написала, что пойдет туда, где будут уважать ее чувства.

– Я проверю конюшню. – Очередное язвительное замечание так и не сорвалось у нее с языка. Сейчас важнее всего было найти Энни, а не объясняться с Брентом. – Девочка могла спрятаться там, она знает, что если я увижу ее здесь, то сразу отправлю домой.

Келли вышла на крыльцо, несколько дождевых капель упало на ее непокрытую голову, и, защищаясь от холодного октябрьского ветра, она надела рабочую куртку.

– Этого только не хватало, – ворчал Брент на погоду, шагая рядом с Келли через двор. – В довершение ко всему Энни еще и простудится.

Отодвинув дверь в конюшню, Келли окликнула девочку, и, не получив ответа, включила свет и начала проверять стойла.

– Энни была здесь. – Остановившись у открытой двери в пустое стойло Красавицы, Келли нагнулась и подобрала розовый рюкзачок.

– Слава Богу! – Брент ни на шаг не отставал от Келли. – По крайней мере, я знаю, что с ней не случилось ничего плохого. – Взяв у Келли рюкзачок и расстегнув его, Брент заглянул внутрь. Поняв все по выражению его лица, Келли вышла из стойла. Достав альбом, посвященный Звездочке, и ее уздечку, Брент молча смотрел на эти вещи. – А не могла ли она спрятаться в каком-нибудь другом пустом стойле? – Он уставился в проход между стойлами.

– Пустых стойл больше нет.

– Кошмар! Энни не только убежала, но и увела с собой лошадь. Куда она могла отправиться?

Келли охватило желание выразить Бренту свои соображения по поводу его диктаторских методов воспитания, но, разделяя беспокойство этого человека, она снова прикусила язык – у нее еще будет возможность высказать свое мнение в более подходящей обстановке.

– Энни не уведет Красавицу далеко, уверена, они не пойдут на дорогу. – Прижав к губам палец, Келли пыталась сообразить, куда отправилась Энни. – Полагаю, они спустились к ручью. Это было ее любимое место для прогулок со Звездочкой и Красавицей. – Взяв с полки у двери фонарь, Келли выбежала из конюшни, и Брент последовал за ней.

Дул ветер, по пастбищу хлестал дождь, Брента пробрала дрожь, и он плотнее запахнул пиджак, чтобы струи воды не затекали ему за ворот.

– Бедная моя крошка, – пробормотал он, перепрыгнув через изгородь, чтобы не тратить время на отпирание калитки.

Брент шел все быстрее, поэтому Келли бежала за ним легкой трусцой. Неподалеку от ручья луч фонаря выхватил из темноты маленькую фигурку, направляющуюся вверх по дорожке.

– Энни! – закричал Брент и бросился к ней, но девочка кинулась к Келли, с трудом вытаскивая ноги из грязи на конской тропе.

– Красавица заболела! – Рыдая от страха и дрожа, Энни прижалась к Келли; тонкая куртка девочки насквозь промокла, а волосы прилипли к голове. – Она не хочет вставать. Помогите ей!

Келли начала снимать свою куртку, но Брент, опередив ее, набросил на плечи Энни свой пиджак.

– С тобой все в порядке, моя радость? – Брент потянул дочь к себе, и Келли отошла в сторону.

– Со мной все чудесно, папа. – Вырвавшись, Энни потянула Келли за руку. – Нужно помочь Красавице!

– Где она? – спросила Келли, стараясь не выдать собственного беспокойства и чувствуя, как у нее сводит желудок при мысли о страданиях беременной молодой кобылы.

– У ручья, там, где любила гулять со Звездочкой. Келли, я ее не выпускала. Сахарок ходил непривязанным по конюшне и открыл дверь стойла. Пока я ловила и отводила его на место, Красавица убежала. Я старалась поймать ее, но она не подошла ко мне. – Нетерпеливо дернув Келли за руку, Энни увлекла ее к ручью. – Скорее же, мы должны помочь ей!

Беспорядочный рассказ девочки объяснил Келли все. Вечно убегающему Сахарку удалось выбраться из своего стойла, и он начал отпирать другие запоры. Но каким бы образом ни ушла Красавица, сейчас ей нужна помощь.

– Ты больше не пойдешь к ручью. – Схватив Энни за другую руку, Брент повернул ее к себе. – Я сам помогу Келли, а ты переоденься в сухую одежду.

– Энни, дорогая, сходи в офис, вызови Стива и ветеринара, их номера занесены в память, – Келли взглянула на Брента, затем на взволнованную девочку, – потом иди домой и прими теплый душ. – Не посмотрев, следует ли за ней Брент, Келли побежала вниз к ручью, а Энни бросилась к конюшне.

Глядя, как Энни бежит по дорожке, Брент подумал, не пойти ли за ней. Он хотел убедиться, что дочь чувствует себя нормально, но, сделав несколько шагов к дому, остановился. С Энни явно ничего не случилось, ей нужно просто помыться и успокоиться, а потом они поговорят, Келли же, возможно, понадобится его помощь, хотя Брент совершенно не представлял, чем может быть ей полезен Он помчался к ручью, съехал с грязного пригорка и остановился, увидев, что Келли стоит на коленях возле распростертой на земле лошади. Осторожно приблизившись, Брент с опаской посмотрел на подергивавшиеся ноги лошади. Наклонившись над кобылой, Келли поглаживала ее и приговаривала что-то ласковое.

– Она рожает, – сообщила она Бренту, в нерешительности замершему возле нее, и прижала руки к вздымавшемуся боку лошади. – Надеюсь, доктор Хансон уже в пути. Посвети мне, – Келли кивком указала на лежавший рядом фонарь, который неровным светом освещал ее искаженные от страха черты, – и сядь у головы Красавицы. Вот здесь. Поговори с ней и успокой, она боится.

Повиновавшись, Брент поглаживал лошадь по шее и бормотал то, что считал успокаивающими словами. Он смотрел, как Келли подвинулась к крупу лошади, а потом брезгливо отвернулся, увидев, как ее руки исчезли в лоне кобылы. Через минуту Брент снова бросил взгляд в ту сторону. Мокрые волосы прилипли к щекам Келли, ее темные страдальческие глаза безмолвно молили его о помощи.

– Я не могу его вытащить. – Голос срывался от беспомощности и страха.

– Ветеринар скоро будет здесь, – заверил ее Брент, сознавая, что не в силах вмешаться.

– Ждать нельзя.

– Я не могу, – покачал головой Брент. При мысли, что ему придется копаться в лоне лошади, его чуть не стошнило. Ведь он инженер, а не врач!

– Ты просто не хочешь. Если ты ничего не сделаешь, умрет и она, и жеребенок. Брент, мне нужна твоя помощь. Ты должен принять в этом участие. Прошу тебя!

Под напором Келли он уступил и, стиснув зубы, подошел к ней. Следуя инструкциям Келли, он старался не думать о том, где находятся его руки, и проклинал замешкавшегося ветеринара. Ослабевшая кобыла не сопротивлялась, и Брент чуть не вскрикнул от радости, когда ему удалось ухватить за передние ноги жеребенка. Остальное произошло мгновенно, и он вдруг осознал, что сидит в грязи у ручья с мокрым, дрожащим комочком, имеющим нос и ноги. Брента поразило, что у него в руках трепещет новая жизнь.

– Вытри его. – Сняв с себя куртку, Келли бросила ее Бренту, а сама поспешила к Красавице.

Энергично растирая жеребенка, Брент пришел в восторг, когда нежное создание начало тыкаться в него носом. Жеребенок старался согреться возле человеческого тела. Брент прижал малыша к себе, с умилением глядя на крошечные копыта и огромные глаза на изящной головке. В темный дождливый вечер эта крохотная жизнь влилась в мир, готовая к борьбе за выживание, и это он, Брент, помог ей появиться на свет. У Брента защипало глаза, и он быстро заморгал, а потом боль прорвалась наружу потоком жгучих слез, хлынувших по его щекам. Раскачиваясь взад-вперед, Брент прижимал к груди жеребенка, поражаясь захлестнувшим его эмоциям. Он растирал жеребенка, прикрывая его своим телом от дождя. Жеребенок брыкался всеми четырьмя ножками, и его грудь часто поднималась и опускалась. Чистая, захватывающая дух любовь ко всему сущему в мире охватила Брента, и он рассмеялся от счастья. Все потери, вся боль и печаль, которые пережили они с Энни, внезапно забылись перед лицом этой новой жизни. Брент вдруг понял, что ему нужна эта лошадка, он хочет видеть, как она растет, как Энни и Келли тренируют ее. Последние несколько месяцев Брент наблюдал, как Келли учила девочку проявлять терпение к лошадям, и показывала ей, что многого можно добиться добротой и доверием к животному. Она и Бренту внушала то же самое, но он был слишком глуп и не оценил того, что Келли дала и ему, и Энни, и теперь пора честно признаться в этом. Иногда утрата невосполнима, и от этого Бренту не удалось уберечь Энни. Очевидно, Келли это понимала, а ему, чтобы усвоить этот урок, пришлось помочь жеребенку войти в мир. Брент намеревался вычеркнуть Келли и лошадей из их с Энни жизни, и это было бы самой большой его ошибкой, но он надеялся, что все еще можно исправить.

Возглас отчаяния отвлек его от размышлений. Келли склонилась над Красавицей, которая не шевелилась после рождения жеребенка. Брент растерялся, не зная, чем еще помочь ей. Укрепив фонарь на ветке дерева, Келли направила луч света на неподвижную лошадь. Мокрая блузка прилипла к телу Келли, но она не замечала ни этого, ни поливавшего ее холодного дождя. Брент видел, как Келли толкала и понукала молодую кобылу, побуждая ее подняться на ноги, но, как она ни старалась, у лошади хватило сил только приподнять голову. Радость Брента померкла. Он испугался, что они потеряют еще одно животное, но в этот момент жеребенок подпрыгнул у него на руках, и Брент, прижав его к груди, снова растер малыша грубой курткой Келли.

– И с тобой, и с твоей мамой все будет хорошо, – тихо сказал он. Ему казалось, что стоит произнести вслух эти слова, и все обойдется. Сквозь ветви ольховых и кедровых деревьев, росших вдоль берега, Брент заметил в темноте какое-то движение вверх по течению ручья, и тут же свет фар скользнул и замер на склоне. – Почти вовремя, – буркнул Брент с облегчением, когда Стив опустился на колени возле Келли, положив рядом сложенные одеяла.

Вслед за Стивом с пригорка спустился пожилой высокий мужчина с фонарем в одной руке и медицинской сумкой в другой. Келли вкратце рассказала им о том, что произошло, но позади шумел ручей, в деревьях завывал ветер, лил холодный дождь, и Брент пропустил большую часть их разговора. Мужчина, приехавший со Стивом, взялся за дело. Он отдавал отрывистые приказания Келли и Стиву, а Брент, затаив дыхание, со страхом смотрел, как они втроем поднимали лошадь на ноги, и сочувствовал бедной Красавице, которую, с его точки зрения, следовало приласкать после того, что она перенесла. Но поскольку лошадь так и не встала, Брент понял, что сейчас нежность ни к чему. Пару раз Красавица приподнималась, но потом снова ложилась. Келли и мужчины шлепали лошадь, кричали на нее, и в конце концов, к общему ликованию, Красавица, пошатываясь, встала и, опустив голову, замерла на дрожащих ногах.

Стив накинул на лошадь теплое одеяло, а второй мужчина быстро направился к Бренту, который вдруг осознал, что до сих пор сидит в грязи.

– Вы, видимо, ветеринар, – сказал Брент, когда седой мужчина опустился на колени.

– Док Хансен, – представился тот, ощупывая ноги жеребенка.