Текст книги "Ронни. Автобиография (ЛП)"

Автор книги: Ронни Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

С продвижением турне далее архитектура становилась все более и более цыганской, что мне очень нравилось. Она становилась все более грандиозной, что я, наконец, почувствовал себя на самой её вершине.

Это случилось в Санкт-Петербурге, где я с радостью встретился лицом к лицу с музеем Эрмитаж и Зимним Дворцом, когда мы играли перед тысячами людей на историческом пространстве Октябрьской революции на Дворцовой площади. На следующий день (когда сцена на площади была уже демонтирована), мы прошлись по музею, чтобы по самое не хочу насладиться празднествами для глаз от Рембрандта и Эль Греко. Как и всё турне, наша прогулка по Екатерининским коридорам была слишком быстрой, так что переварить всё это оказалось перегрузкой для чувств и для глаз.

В России же мы отметили день рождения Мика в замке, где после восьми (или вроде того) попыток был, наконец, убит Распутин. Мика попросил станцевать с ними выводок русских красоток, которые развлекали всех нас. Одна из них схватила меня за руку, и я закружился по комнате в народном танце.

На дне рождения младшей дочери Кита Александры за ночь до этого икра лилась рекой. Это было за ночь перед тем, как закон на экспорт белуги изменился в связи с сокращением численности её особей во всем мире, так что мы прикончили большую их часть. Просим прощения у всех разводчиков осетрины.

Наше шествие замедлило ход, когда все Б (Бобби Киз, Бернард, Блонди), Джо и я выехали из России на поезде по направлению к Хельсинки. Россия – это неласковое, суровое место, погруженное во мрачную историю, а Финляндия оказалось достаточно гостеприимной – это был более теплый холод с более радостными лицами. Потом – из Финляндии в Данию, где нас поддерживали Тутс и «the Maytals».

Мне нужно было найти Тутса перед тем, как он вышел на сцену. Внутри стадиона я обнаружил призрачный ледовый каток, где лед таял, превращаясь в дым марихуаны. Мы стали гостями на его конвейере по скручиванию косяков. Потом – в Германию, где толпы перед отелями становились все более и более напряженными, как будто они, как и мы, предчувствовали неизбежное окончание турне.

Наконец, надвигался финал, и первый звоночек прозвенел. Когда наш частный самолет приземлился в 2 ночи в Дублине на новом терминале, который был построен с огромными затратами и, как мне показалось, в неподходящем месте. Было здорово оказаться среди людей с настоящим чувством юмора.

В Дублине у меня прошло арт-шоу, которое было принято с распростертыми руками, и теплый прием публики только возрос, когда мы всматривались с вертолета в исполненную трепетного энтузиазма толпу у замка Слэйн.

В самое время оказалось возможным выйти на работу не из гостиничного коридора, а из моей собственной парадной двери. Оглядываясь назад, признаю, что это – говорящая сама за себя реализация нужного и торжественного момента.

Спустя 25 лет после того, как мы сыграли на этой исторической земле, мы снова вернулись сюда. Почти все лица вокруг были теми же, только стало больше улыбок. Это было вроде домашнего концерта, учитывая мои особые отношения с изумрудным островом. Мик представил меня как парня из Нейса[60]60
  Нейс – городок в графстве Килдейр – прим. пер.


[Закрыть], что разожгло во мне определенное чувство гордости. Я добавил это в коллекцию представлений самого себя – Ронни Рембрандт, Ренуар Рока или Гойя Гитары.

А потом – в Лондон. Из дома – домой. Из «Сэндимаунта» в «Холмвуд». «Холмвуд» переживал свое второе рождение, так как в наше отсутствие его декорировали. Наконец – дома! Как только мы отыграли три наших последних концерта в «Millenium Dome», начались сборы моей цыганской вечеринки. Я снова оказался на воде, и я впитывал в себя исторические виды Лондона, когда мы ехали на концерт – на арену с лучшим звуком в Европе и на пол-Америки (если верить нашему звуковику Дэйву Натейлу). Это неземное чудище с акустическими внутренностями.

Моя концентрация достигла максимума с помощью Рика, который программировал меня жить, играть и фокусироваться на себе. Мягко задабривая меня (с помощью окружения, с которым он мог найти контакт), чтобы я мог наслаждаться безумием, но пребывать в рамках разума настолько, насколько я мог себе это позволить. Разум повлек за собой появление новых способностей и радостей от гитары и кисти. Две мои великие страсти.

Последнее шоу окончилось на пике – я наслаждался игрой на 12-и струнке на «You Got the Silver» («У тебя – серебро») и оторвался, увидев, как рокуют моя семья и друзья. Концерт номер 147 – высочайший и самый совершенный прорыв во всем нашем матче – стал самым лучшим шоу из всех.

34. Где же он теперь?

Как это странно – наконец дойти до такого места, когда можно сказать: «Ну вот и вся моя история, ребята…» Несколько месяцев назад я сидел над этими новыми маленькими чистыми мольбертами и не имел никакого понятия о том, как будет выглядеть сама картина. Но вот она готова. Как же так получилось?

Вспомнить все с предельной точностью не всегда было простым делом, особенно если учесть моё всегдашнее поведение в подпитии. Но – как в случае со многими вещами в моей жизни – это каким-то образом у меня получилось. Кстати, если бы меня попросили охарактеризовать одной фразой всю мою жизнь, я бы с радостью сказал: «Я доволен, что прошел через неё; что дошел досюда».

Это было не всегда безболезненно: рыться в памяти и снова переживать, как сокрушительно ударила по мне в семнадцать лет автокатастрофа со Стефани… как драматическое ощущение пустоты смягчал алкоголь… и как я не мог управлять собой в этом пьяном состоянии.

Я также понял, что быстро повзрослел – может быть, слишком быстро. Может быть, поэтому я чувствую себя порой большим ребенком.

Говоря это, не могу не отметить, что процесс написания книги заставил меня лучше думать о своей заднице, в чем раньше я вроде как не нуждался. Я понял, что я – важный человек, и – что более важно – что я хочу оставаться таковым. Раньше я не задумывался о многом и обжигался, но я надеюсь, что эти ошибки остались далеко в прошлом. Я повстречал на своем пути нескольких демонов и прошел через избитый опыт в водовороте эмоций и воспоминаний, мыслей и поступков. Наверное, это – катарсис, о котором я так много слыхивал ранее.

Не поймите меня неправильно – я понимаю, что моя жизнь блаженна. Мне везло с младых лет. В музыкальном плане для меня оказалось просто менять стили и приспособляться к счастливым возможностям, возникавшим на моем пути. И эти качества повели меня по всему белому свету. Я управился со всем, что мне было дано, наилучшим образом, но я также считаю, что в моем путешествии мне помогла и судьба. Кажется, у меня есть настоящее умение быть в нужном месте в нужное время. Кое-кто говорит, что мне помогает архангел Гавриил – иногда мне так определенно кажется. Возможно, иногда я забывал о нем, но в общем я могу сказать, что этот ангел хорошенько поработал.

Я всегда буду сражаться с демонами, но сейчас, кажется, я пока что в выигрыше. Моя голова наконец-то на месте. Я не чувствую своего возраста – слава Богу. Но я чувствую, что я все еще жив, свободен, и иногда – что я вырос-таки из непослушного мальчугана.

Я горжусь своими достижениями, но я пока не собираюсь почивать на лаврах. Каждый день я говорю себе, что всегда есть еще к чему стремиться. Сделать еще больше, ощутить и познать еще большее. Что бы мне ни принесло будущее, я приму его и буду с этим жить.

Я чувствую себя счастливым, так как у меня есть поддержка семьи и друзей во всем, что бы я ни делал – всегда найдутся те, кто поднимет меня с земли, поведут меня дальше и помогут в этом. Я, бывало, сводил их с ума – в этом нет никакого сомнения, – но по какой-то причине они оставались рядом со мной. Наверное, мне везет.

Эта глава не только завершает мою книгу, но и обозначает новую фазу в моей жизни. Группа снова собирается в путь, а я наслаждаюсь музыкой как никогда. Раньше я был слишком обдолбанным для того, чтобы понять, что я играю более-менее хорошо, но теперь я понял это, и у меня есть стимул продолжать играть дальше и совершенствоваться. Я люблю быть вместе с группой, и я чувствую, что нам есть еще много чего предложить (компакт-диски, футболки, кружки, брелки…), и я не просто не представляю себе, что мы можем выкинуть белый флаг, когда еще в состоянии давать грандиозные и чудесные шоу.

Кроме музыки, мне есть еще чем заняться – например, живописью. Если меня не выгонят с Дрюри-Лейн, и если удача будет мне сопутствовать и дальше, я продолжу выставляться и дам там еще несколько концертов, пока она не отвернулась от меня опять. Если же Эндрю продаст это место, тогда – кто его знает – может быть, я найду другой театр, или же я сам куплю его и переименую в «Королевский театр Дрюри-Вуд-Лейн».

Но я буду заниматься не только Дрюри-Лейн в свободное от гастролей время. Определенно – больше воскресных шоу «Fiends». Я начал создавать свою новую коллекцию картин – это мои удивительные приключения в Королевском Оперном Доме, – некоторые из них основаны на зарисовках с репетиций танцоров – таких, как мои хорошие друзья, как Тамара Роджо, Джонатон Коуп, Карлос Акоста, и Дарси Басселл, с помощью Джанин Лимберг и Моники Мейсон, которую я люблю называть Эминемом. Хорошая обложка. Надеюсь, что проект станет комбинацией пастельных рисунков и полнокровных картин маслом, которые составят следующую выставку. А может быть, новую книгу?

Мне бы хотелось заняться разнообразной скульптурой: из сплавного леса, бронзой, алебастром, деревом, глиной и мрамором. (Я уже слышу тяжкий вздох Бернарда.) Наверное, я проконсультируюсь с Тайроном, чье будущее по крайней мере сейчас рисуется в розовом (да!) свете. Или, может быть, меня занесет в Италию, где Микеланджело работал со своим мрамором.

Я компилирую короткометражные фильмы для сопровождения своих выставок по всему миру, особенно на темы балета, пейзажей, портретов, лошадей и абстракции. Мне также хотелось бы взорвать маленькую тикающую бомбочку, что есть в моей голове – у меня есть желание написать роман, пусть будет еще одна книга. Нечто мрачное и запутанное, с изобилием неожиданных поворотов. Кто знает, может быть – турне воссоединенных «Faces» в новом году, – кажется, парни не против.

Находясь в завязке, я научился подавлять свои капризы музыкой и живописью. Мне с лихвой досталась привилегия видеть, что дети выросли, и провожать каждого из них в свой путь – так, как и их папу когда-то. Я нахожусь практически в эйфории благодаря трезвому образу жизни и тому, что он подарил мне возможность по-настоящему ценить жизнь, семью, группу, живопись и все наши достижения. Даже если «Яхта Твоего Отца» превратится в баржу на водоканале, в ней все равно можно будет путешествовать и устраивать балы.

Так же, как прощание с картиной, когда её покупают, эта книга заставляет меня чувствовать так, будто я провожаю старого друга в путешествие. Однажды я увижу его обветренным и изменившимся, готовым снова взяться за дело, освеженным и обновленным.

Не могу сказать, что ждет меня в будущем – но могу определенно сказать вам, что со мной еще не все кончено.

Думаю, на этом пока хватит.

R.W.